Kitabı oku: «Комбат. Остановить блицкриг! (сборник)»

Yazı tipi:

Комбат

Автор выражает глубокую признательность за помощь в написании романа всем постоянным участникам форума «В вихре времен» (forum.amahrov.ru).
Отдельная благодарность Борису Каминскому (Синицыну). Спасибо большое, друзья!
Автор считает своим долгом напомнить, что описанные в книге события отчасти выдуманы и могут не совпадать с событиями реальной истории. Действующие лица романа и названия некоторых географических объектов также вымышлены, и автор не несет никакой ответственности за любые случайные совпадения. Имена некоторых командиров РККА изменены или вымышлены.

Пролог

Терра-3, далекое будущее, за год до описываемых событий

Пара «Ми-50КА» воздушного прикрытия прошли, казалось, над самой головой – неслышимые удары гравитационных двигателей отдались в груди неприятной вибрацией, словно выворачивающей тело изнутри. На самом деле до ударных гравилетов класса «космос – атмосфера» оставалось никак не меньше полусотни метров – спустись они еще ниже, вжимающимся в грунт чужой планеты бойцам штурмовой роты 42-го мотопехотного полка пришлось бы совсем плохо. Впрочем, ничего подобного произойти не могло: пилоты прекрасно знали, кто находится под ними. Система опознавания выдавала на забрала пилотских шлемов соответствующие отметки, подсвечивая своих зеленым светом, а противника – красным. Окажись боевые машины ниже допустимой высоты, бортовой компьютер выдал бы соответствующее предупреждение, принудительно перейдя на автопилот и не позволяя размазать «сухопутов» по поверхности мятежной планеты.

Заслонки оружейных отсеков убрались в корпус, и борта обоих «полтинников» озарились вспышками разгонных блоков стартующих ракет. Дымные шлейфы рванулись в сторону находящегося в полукилометре укрепленного пункта противника, и перспективу заволокло пронизанным огненными всполохами дымно-пыльным маревом. Взрывная волна вынесла остатки окон, сорвала крыши и разметала заборы у оказавшихся на директрисе удара заброшенных промышленных зданий; смяла собранные из металлопластиковых панелей приземистые ангары. В следующее мгновение пыльное цунами рванулось обратно, вбивая в пустые коробки складов и административных построек поднятый взрывом мусор и обломки. В полном соответствии с законами физики воздух стремился занять область пониженного давления, кислород в которой выгорел в тысячные доли секунды: два десятка выпущенных ракет были оснащены объемно-детонирующими боевыми частями.

«Пятидесятые» разошлись в стороны, разворачиваясь. Барабанные перепонки вновь неприятно вдавило: от гравитационной волны не спасал даже полугерметичный шлем штурмового комплекта третьего класса защиты. Но командир роты капитан Кобрин уже не обращал на подобные мелочи никакого внимания: на командирском планшете высветилась разрешающая атаку пиктограмма. Обозначающие противника отметки разом окрасились красным и оранжевым, причем последних оказалось меньше дюжины, и Сергей злорадно ухмыльнулся. Летуны отработали на отлично, коль из почти сотни рыл осталось всего десяток раненых! И это с первого захода! Конечно, кто-то наверняка успел укрыться в экранированных подземных убежищах, и потому система опознавания на борту висящего на низкой орбите разведчика их пока не видит, но уцелевших просто физически не может быть много – не батальон же тут засел? Да и летуны никуда не делись – набрали высоту и барражируют над районом, готовясь, случись что, снова прийти на помощь. На второй залп у них боекомплекта хватит. Вот только когда штурмовая рота зайдет в пригород, смысла от авиаподдержки уже не будет: внутри БЧ даже самой умной «интеллектуальной» ракеты находится обычная глупая взрывчатка, для которой что свои, что чужие – все равно…

Коснувшись сенсора, Сергей активировал командирский канал:

– Всем номерам – атака по схеме «поселок». Разделиться, пропустить вперед броню. «Коробочки», встречаемся в квадрате «три», огонь по усмотрению. Четные, держать фланги. Индзащиту – в максимальный режим, батареи не экономить. Готовы? Начали!

В радиогарнитуре что-то почти неразличимо – похоже, где-то все еще работал вражеский комплекс РЭБ, забивая радиоэфир помехами, – пробубнил командир танкового взвода, и приземистые туши бронемашин, отключив маскирующие поля, сорвались с места. Кобрин на всякий случай бросил взгляд на выводимые на забрало шлема данные: да нет, нечего и волноваться, подавитель у них слабенький, не мощнее второго класса, глушит только радиосвязь, да и то не дальше километра. Ну и хрен с ним, можно и без этого обойтись. Все, вперед, до разрушенного авиаударом укрепрайона всего метров пятьсот, не то что добежать – доползти можно.

С противником столкнулись, когда почти прошли полуразрушенный промышленный сектор: еще совсем недавно здесь располагалось хозяйство какой-то коммерческой фирмы, судя по обилию складских помещений занимавшейся логистикой. Полностью уничтоженные взрывами постройки не осматривали, без опаски продвигаясь дальше, – в нагромождениях смятых ударной волной строительных конструкций не было ни живых, ни раненых, сканеры биоактивности показывали лишь неорганические материалы. На показания же термодатчиков Кобрин вовсе не смотрел: после удара гипербарическими боеприпасами вокруг оставалось полно очагов повышенной температуры.

Идущие первыми танки, как могли, расчищали путь, сминая обломки гусеницами и распихивая бронированными лбами. Порой они останавливались, получив с орбиты целеуказание, плавно ворочали приплюснутыми башнями и производили несколько выстрелов по известным лишь командирам бронемашин мишеням. Впереди вздымались могучие кусты разрывов: ОБТ типа «Т-114» вооружались не плазменными излучателями или малокалиберными электромагнитными скорострелками, а старыми добрыми гладкоствольными 152-мм пушками «5А103–2М» образца 2110 года. Орудие хоть и не новое, но по-прежнему вполне эффективное, особенно когда лупит, вот как сейчас, управляемой ракетой с объемно-детонирующей боевой частью.

В очередной раз отстрелявшись, «коробочки» двинулись вперед – и вот тут уцелевшие защитники опорного пункта проявили себя. Откуда именно стреляли, Кобрин не заметил, но вокруг одного из идущих в авангарде танков вдруг полыхнул сработавший силовой экран, принимая на себя энергию удара, но мощность вражеского боеприпаса оказалась выше, и боевая машина резко остановилась. Отметка на планшете изменила цвет на желтый, мигнула – и покраснела. Все, экипаж погиб, хоть танк так и не загорелся, видимо, сработала система пожаротушения. Вот только помочь танкистам это уже ничем не могло…

А дальше отвлекаться стало некогда: почти сразу же подбили вторую бронемашину, и тут же загрохотало со всех сторон. Отстраненно подумав, что противника отчего-то слишком много и все это напоминает классическую ловушку, капитан отдал приказ рассредоточиться. Пока бежал к примеченному укрытию – перевернутому близким взрывом погрузчику – и плюхался на брюхо за массивной кран-балкой, успел вкратце ознакомиться с тактической обстановкой, поступающей на внутреннюю поверхность забрала шлема. Обстановка в целом не радовала: за неполные десять секунд боя – минус две «коробочки» вместе с экипажами и трое раненых среди его парней, один, судя по интенсивно-оранжевому цвету отметки, тяжелый.

Три уцелевших танка взвода разошлись в стороны и с ходу врубились в развалины, укрываясь от огня портативных одноразовых плазмометов, дальних потомков РПГ XX–XXI веков. В отличие от прародителя это оружие было одинаково эффективно как против бронетехники, так и атмосферных летательных аппаратов или укрепленных огневых позиций. Двум «коробочкам» маневр удался, третьей повезло меньше – с первого попадания разбили ходовую: противник использовал что-то весьма современное, двух-, а то и трехконтурное, способное пробить силовое поле и оказать достаточное запреградное воздействие.

Рядом коротко полыхнуло, раскидывая в стороны обломки и пыль, волна раскаленного воздуха впечатала капитана в искореженный остов погрузчика. Светофильтры шлема мгновенно потемнели, защищая глаза от вспышки, но Серега все равно непроизвольно зажмурился. Взвыли внешние сенсоры, показывая критическое повышение температуры и падение уровня защиты бронекомплекта на 40 %. Ого, еще немного – и зажарился бы внутри, словно в микроволновой печи! Плазмой долбанули, суки, не пожалели заряда, будто он танк какой! Кто ж это такой меткий? А, вон кто – выбравшийся из развалин инсургент в почти таком же, что и у Кобрина, бронекостюме отбросил в сторону использованный тубус одноразового плазмомета и сдернул с захватов внешнего каркаса новый. Ну уж нет, тут хрен тебе!

Прицельная марка на посветлевшем забрале захватила цель, и капитан, довернув ствол, дал недлинную очередь из штурмовой винтовки, процессор которой был напрямую сопряжен с центральным чипом СУО его шлема. Оружие коротко завибрировало в руках – компенсатор штатной безгильзовки «АК-700» гасил отдачу больше чем на 80 % – и противник, несколько раз судорожно дернувшись, опрокинулся на спину, выронив так и не поставленный на боевой взвод плазмомет. Готов, можно не проверять: попаданий 10-мм спецпатронов никакая индивидуальная броня не выдержит! Собственно, вон, и отметочка на дисплее покраснела – «орбита» подтвердила поражение цели.

Срезав очередью еще одного боевика, выскочившего на открытое место следом за товарищем, Кобрин сменил позицию. Вовремя: остов перевернутого погрузчика за спиной вспух огненным бутоном, развалившись на две пышущие жаром половины. Жарко полыхнули резиновые бандажи колес, взорвался, рассыпая искры, электродвигатель. Неподалеку еще раз оглушительно рвануло, заставив сработать демпферную систему шлема: то ли танк выстрелил, то ли по танку попали, заставив сдетонировать боекомплект.

Укрывающиеся среди руин бойцы роты тоже вступили в бой – противника хватало, со всех сторон грохотали гулкие выстрелы штурмовых «семисоток», практически беззвучно шипели, выплевывая заряд, плазменные винтовки, и резко хлопали преодолевающие звуковой барьер оперенные стрелки электромагнитного оружия. Как мило! Судя по отметкам на тактическом планшете, врагов оказалось немногим меньше, чем атакующих. Значит, все-таки засада. Похоже, ребятам из особого отдела будет чем заняться – эдакая зарубочка в памяти на будущее, – пусть поломают умные головы, откуда здесь столько солдат противника. И, самое главное, каким образом они оказались не замеченными сенсорами орбитального разведчика! По укрытиям сидели? Так ведь сканеры пробивают на десяток метров вглубь, и мощности разведка никогда не жалеет, попутно сжигая врагу всю неэкранированную электронику! Очень, знаете ли, странно…

– Нулевой, – раздался в гарнитуре запыхавшийся голос взводного-два, лейтенанта Дубровина. Связь оказалась на удивление хорошей, видимо, танкистам все-таки удалось угрохать вражеский «глушак», – здесь Второй, нахожусь левее на три – семь. Зажали нас, у них тут зенитная спарка на прямой наводке, головы не поднять. Укрылись за фундаментом разбитого склада, но бетон долго не выдержит, плазмой бьют. У меня два «трехсотых», один «двухсотый». Сбрасываю пакет данных, пусть «коробочка» с фланга обойдет, там должен быть проход. Прием?

– Принял тебя, секунду. – Капитан оценил обстановку, убедившись, что помощи от танкистов не будет: обе сохранившие мобильность бронемашины, огрызаясь огнем башенных орудий, торопливо отступали, не рискуя и дальше углубляться в лабиринт разрушенных строений. Судя по получаемым в онлайн-режиме данным, из внешней защиты у обоих осталась только активно-реактивная броня, а боекомплекты оказались ополовинены – ну еще бы, при такой-то интенсивности стрельбы! Твою мать!

– Второй, «коробки» не придут, вытащим вас сами, продержитесь еще пару минут. Со связи не уходить. Как принял?

– Принял, ждем.

– Первый – Нулевому, все слышал? Лови инфопакет. Выдвигайтесь, встречаемся на отметке «семь». Ударим одновременно, затем сразу отступаем на исходную, «коробки» прикроют огнем. Раненых оставить, подберем на обратном пути. Прием?

– Первый принял, начинаем по сигналу.

– Третий – Нулевому, отходите. Вместе с танкистами встретите нас в квадрате «ноль», на помощь не суйтесь, вызовите эвакуаторы для «трехсотых». Первый, все номера – вперед!

До зажатой огнем группы добирались с боем почти пять минут вместо обещанных двух: судя по всему, противник взломал криптозащиту канала связи и отлично знал, где они находятся и что собираются делать. Вот и еще работенка для товарищей контриков: каким образом это удалось, если коды менялись трижды в сутки?

В спину, как ни странно, почти не стреляли: противник, убедившись, что штурмовые группы прекратили продвижение вперед, скрылся в руинах. Похоже, инсургенты поняли, что федералы дальше в ловушку не полезут и отступят, и получили от неведомых командиров приказ уходить. Сергей злорадно ухмыльнулся: а вот тут хренушки, сейчас вытащит ребят – и будет вам бо-ольшой сюрприз. Очень большой.

Добравшись до места, ударили с флангов одновременно с группой Третьего… вернее, попытались ударить. Поскольку зажавшая бойцов второй группы плазменная установка оказалась установленной в стационарном бетонированном капонире, окруженном двухконтурной силовой защитой, неведомым образом не попавшем под авиаудар. Да и пехотное прикрытие имелось, не меньше полутора десятков рыл, вооруженных ничуть не хуже самих пехотинцев. Так что близко подойти не удалось.

Укрывшись среди развалин, долбанули по противнику из подствольников штурмовыми гранатами. Довольно успешно долбанули – с первого же залпа порвали к такой-то инсургентской матери экранированные кабеля силового контура, после чего позиция оказалась практически беззащитной. К сожалению, только практически: навстречу рванувшимся в атаку «номерам» Кобрина ударили несколько электромагнитных пулеметов, и пришлось снова залечь – на такой дистанции бронекомплекты не держали разогнанных до нескольких звуковых вольфрамовых стрелок.

Сверившись с переданным «орбитой» обновленным пакетом данных, капитан, не сдерживаясь, выругался. Похоже, им не пробиться, грудью на пулеметы не пойдешь, не XX век на дворе. Вся надежда на Первого, есть шанс, что с его стороны не подготовлена столь горячая встреча. Но людей в любом случае положат немало. Хотя… есть вариант. Идиотский, конечно, вариант, командование его, если живым вернется, за подобное вздует по самые помидоры. Но иначе как пацанов вытаскивать?

– Воздух-1, ответь Кобре.

– На связи, – немедленно откликнулся пилот одного из «полтинников».

– Обстановку видишь?

– Так точно. Только помочь не смогу, вы в зоне поражения. Зажатая группа тоже. Вызывайте «Ланцета», они точечно отработают.

– Некогда, – отрезал Кобрин. – Им десять минут только на предполетную нужно и еще столько же на спуск с орбиты. Не вариант. Слушай, Воздух, приказывать я тебе права не имею, но душевно прошу: сможешь у них по головам пару раз пройти? На сверхзвуке и максимальной гравитяге? А потом, как мы ребят вытащим и отойдем, раздолбишь все в щебень.

– Сдурел, пехота?! – искренне удивился пилот, ожидавший услышать что угодно, но только не это. – До вас же всего сотни полторы метров по горизонтали?! А если промахнемся? Вас же в фарш размажет!

– Так не десять же. И с чего б вам промахиваться, прицельно-навигационную систему никто не отменял. Принимай пакет, пошла передача.

– Ну, ты даешь… – уважительно протянул пилот. – Точно псих. Ладно, отводи своих, насколько сможешь, тридцать секунд. Защиту на максимум врубите и рты откройте. И это, сглатывайте, что ли, почаще, хоть немного давление сравняете. Или орите погромче. Двадцать пять секунд до атаки.

Летуны отработали красиво. Когда силуэты снижающихся штурмовиков ринулись, оставляя за собой белесые полотнища спрессованного воздуха, к земле, Сергей поймал себя на мысли, что, возможно, все это и на самом деле окажется глупой и опасной идеей. Хотя бы потому, что раньше никто ничего подобного просто не делал. Но менять что-либо было уже поздно. Первый раз долбануло по ушам, когда «Ми-50» на высоте метров ста перешли звуковой барьер. Почти сразу же привычно вдавило барабанные перепонки и в груди противно завибрировало. Хотелось вжаться в грунт, став совсем крошечным и очень-очень плоским, но Кобрин не опускал потяжелевшей головы, заставляя себя наблюдать за происходящим. Коль уж он это сумасшествие задумал, нужно хоть до конца досмотреть. А то как-то даже неудобно перед летунами… и своими пацанами, которым сейчас ничуть не лучше.

В последний момент расчет зенитки понял, что происходит, и попытался развернуть установку, но им катастрофически не хватало времени. Распластанные тени несущихся со скоростью в пять звуковых штурмовиков прошли, растягивая за собой роскошные хвосты взвихренной пыли, на высоте метров в двадцать над вражеской позицией. Сильно заломило в ушах, и почти потерявший слух Сергей судорожно сглотнул, словно погружающийся под воду пловец. Воздушная волна сорвала крыши с близлежащих строений, а гравитационный удар мгновенно смял рванувшиеся вслед «полтинникам» листы кровельного металлопластика в нелепые комья. Подхваченные рукотворным торнадо взлетели в воздух тела зенитчиков, тут же превратившиеся в алые облачка размозженной ткани. Перевернулась сорванная со станины плазменная установка. И в следующий миг позицию накрыла пыльная волна.

Летательные аппараты развернулись едва ли не на месте – от чудовищной многовекторной перегрузки летчиков спасали лишь противоперегрузочные скафандры и встроенные в пилотские кресла антигравитационные компенсаторы – и ринулись в обратном направлении, прямо сквозь поднявшийся над целью пыльно-дымный смерч. На сей раз «Ми-50» прошли еще ниже, окончательно перемешав с землей и позицию, и развалины, в которых укрывались прикрывавшие зенитку боевики. Точнее, не перемешав, а раскатав, словно по земле прошелся невидимый дорожный каток.

Набрав высоту, старший боевой пары вызвал капитана:

– Кобра, живой?

– Нормально, Воздух, спасибо. Отлично отработали. Мы отходим, следите за отметками. Как выберемся, раз… тут все к такой-то матери! – Сергей торопливо облизал с верхней губы бегущую из носа кровь. Ушам тоже было подозрительно тепло и влажно, но полностью слух он не потерял, значит, перепонки уцелели.

– Добро, пехота, – поколебавшись, пилот добавил в нарушение всех мыслимых и немыслимых правил радиообмена: – Ну, ты и псих, капитан! Побольше бы таких, глядишь, уже и мир бы был. Вместе с тобой интересно воевать. Ладно, глядишь, еще и познакомимся. Уходите поскорее, сейчас мы ударим, а после бомберы подойдут, Орбита сообщила. Отбой связи.

– Отбой… – буркнул Кобрин, постепенно приходя в себя. – Всем номерам, здесь Нулевой. Доложить о потерях. Отходим на исходную, немедленно. Десять секунд.

Штурмовики нанесли удар, когда потрепанная рота, вынося с собой убитых и раненых, выбралась из промышленной зоны, едва не ставшей могилой для доброй половины пехотинцев. Помогавший медикам грузить «трехсотых» в эвакуаторы, Сергей обернулся. Над руинами поднималось сотрясаемое ударами новых и новых взрывов огненно-дымное облако. А из поднебесья, стремительно увеличиваясь в размерах, заходила на цель четверка многоцелевых фронтовых бомбардировщиков: командование решило больше не рисковать жизнями бойцов, предварительно раскатав в блин непокорный укрепрайон вместе с прилегающими городскими территориями, благо мирное население, по согласованию сторон, было эвакуировано еще до начала высадки…

В этот же день штурмовую роту отвели в тыл, а капитана Кобрина вызвал начальник контрразведки. Сергей подозревал, что, очень может быть, ему придется расстаться с одной, а то и двумя маленькими звездочками на погонах (и перестать мечтать об одной, но большой, до которой ему оставалось всего пару лет выслуги), но все вышло совсем иначе. Выслушав доклад, полковник Дронов предложил садиться (Серега послушно опустился на краешек стула), походил, заложив руки за спину, по кабинету и, остановившись напротив прямого, будто шпагу проглотил капитана, сообщил:

– Ну, что, герой? Значит, придумал новый метод борьбы с наземным противником? Небось, еще и запатентуешь?

– Так точно… то есть простите, никак нет… виноват… – стушевался капитан, не сразу уяснив, что собеседник шутит.

– Но людей-то спас? Кстати, у тебя, шепну по секрету, самые низкие потери в этой долбаной операции. А вот те, кто ее разрабатывал, уже дают показания в моем ведомстве, вот так-то. Уроды, мать их! Стратеги херовы! Тактики, пальцем деланые! Ладно. – Полковник внезапно успокоился, сделав еще круг по кабинету. Не понимающий, к чему клонит особист, Сергей предусмотрительно молчал.

– Ладно, – повторил Дронов, вновь остановившись напротив офицера. – Хрен с тобой. Твои действия признаны хоть и крайне опасными для личного состава, но оправданными и целесообразными в данной конкретной ситуации. Главное, людей спас. Но больше так не делай.

– Никак нет, не буду! – просияв, подскочил было капитан, но тяжелая рука контрразведчика опустилась на плечо, заставив опуститься на место.

– Но наказать тебя придется. А то уж больно много у тебя звезд на погонах. Такому, блин, гению и трех штук за глаза хватит.

– Так точно, – упавшим голосом пробормотал тот, прикинув, что могло быть и хуже. Потерять одну звезду все же лучше, чем две.

– Потому отправляешься в Высшую академию Сухопутных войск, – усмехнулся полковник, прекрасно понимавший состояние Кобрина. – И только попробуй вернуться без трех звезд на плечах! Документы уже подписаны и завизированы, сопроводительный файл отправлен на Землю. У тебя сутки, чтобы сдать дела и попрощаться с подчиненными. Свободен.

– Товарищ полковник! – ахнул Сергей, вскакивая на ноги. – Спасибо! Но… почему я?

Начальник особого отдела смерил его неожиданно насмешливым взглядом:

– Почему? Ну, скажем так, за неординарность мышления и все такое прочее. До того, чтобы использовать штурмовой гравилет класса «КА» в качестве наземного оружия, никто пока не додумался. Кстати, из штаба авиагруппы звонили, очень уж им интересно с тобой лично познакомиться. Я отказал, времени нет. И, к слову, не благодари раньше времени, еще неизвестно, что лучше – здесь с четырьмя маленькими звездами или там с тремя большими. Ответственность, видишь ли, совсем другая. И не только ответственность.

– Но… – неуверенно протянул капитан.

Особист смерил его еще одним взглядом, на этот раз мрачным:

– Потом поймешь. Если жив останешься. Все, свободен, больше не задерживаю. В приемной получи предписание и информационный кристалл с личным делом.

– Есть, – поняв, что разговор окончен и больше он ничего не добьется, Кобрин четко развернулся через левое плечо.

И, уже закрывая за собой дверь, услышал:

– Удачи, капитан. Надеюсь, я в тебе не ошибся…