Kitabı oku: «Хлоя Ноар», sayfa 2
Воспоминание 4
На следующее утро меня поднял громкий звонок будильника. Не очень хотелось вставать, ведь сегодня были не самые любимые предметы. И еще я никогда не ходила на физкультуру из–за тайны. А у нас по расписанию целых два урока стояло, да плюс справки, которую мне делала соседка со старого места проживания, у меня не было. Поэтому я надеялась на то, что никаких игр не будет.
Натянула на себя школьную форму, которая была слегка необычной: короткая юбка (даже не до колен), гольфы, рубашка, галстук и пиджак. Цвет формы был ярко синим. Но цвет не особо смущал. Смущала длина юбки. В ней даже присесть нормально нельзя было.
Увидев себя в зеркале, я изумилась, как хорошо выгляжу. Отражение даже подмигнуло. И это слегка меня напугало, ведь я никогда не подмигивала себе в зеркале. Наверное, немного вчера перенервничала, вот и кажется невесть что. Либо это галлюцинации на почве расстройства. Ведь никак не могу в себе подавить то, что я ужасно скучаю по тете. Ужасно тети не хватает. Вся эта обстановка не для меня.
Спустившись в холл, я увидела своих одноклассников, 46 человек, и быстро пробралась к Энди. Он стоял с девушкой, которую я не знала, и спорил с красавицей о чем–то.
– Привет, Хлоя! – заметив, как я нелепо ползу между ног людей, сказал Энди. И я забыла о юбке.
– Хей, парни! Смотрите, какая горячая девчонка там у вас между ног ползет, – свистнул какой–то парень позади меня. Чуть не сгорела со стыда. Ну, это надо же было такое придумать, ползти между ног да еще в юбке.
– Да, ничего так. Новенькая, наверное, – подтвердил собеседник.
Наконец–то, проскользнув, я быстро встала и поправила юбку. Всегда думала, что люди не обращают внимания на окружающих вообще, не видят чужие потребности, а ставят на первый план только свои. Но теперь понятно: люди замечают лишь недостатки человека, не акцентируя на его достоинствах внимание. Видят нелепости, которые происходят случайно. Но далеко не все такие. Все люди разные. Их объединяют только интересы. Но сами они не похожи.
Сегодня я точно отличилась.
Гул и обсуждение моего непонятного поведения быстро стих. Когда оглянулась, то увидела входящую в зал женщину с твердым и холодным взглядом. Она была одета в спортивный темно–синий костюм.
– Почему вы еще в форме?! Марш переодеваться! Сегодня у нас футбол, – закричала она.
О, нет! Мячик. Ворота. Люди. Я. Надо что–то придумать. Какую–нибудь отговорку.
– Мисс, – немного неуверенно начала я, подойдя к учителю.
– А, это ты новенькая…. Чего тебе? – грубо ответила женщина.
– Понимаете, я никогда не занималась физической культурой из–за особого склада тела. Врач сказал, что оно слишком слабое. Кости ломкие. Давление постоянно скачет. Мне противопоказано, – сказала я тихо.
– Справка есть? – пристально посмотрела на меня учительница.
– Нет, я ее дома забыла, – чувствуя, что сейчас покраснею, сказала я.
– Ну, раз забыла – марш переодеваться. Мы укрепим и кости, и иммунитет. Будешь здоровее быка, – крикнула приказным тоном учительница.
Ну, если вы уверенны, что готовы детей всех увидеть в больничной койке, то это ваше желание!
Быстро переодевшись в спортивную форму, которая была не менее странной, чем обычная повседневная форма (короткие шорты, гольфы и топ до пупка), я выбежала на огромное поле. Ребята вовсю разминались. Зарядку делали. Я подошла к Фиве и спросила:
– А в футбол девочки против девочек играют?
– Нет, у нас девчонки против парней играют, – немного боязливо произнесла девушка.
– Синяков потом не оберешься! Тренерша миссис Пейн говорит, что не одобряет половую дискриминацию, что мы должны иметь равные права и полномочия. Ох, тренерша раздражает. Не зря у нее фамилия Пейн. Видимо, ей нравится причинять боль! – сказала Трейси, делая руками круговые движения.
– Ты хоть, как играешь? – без особого интереса спросила Фива.
– Не знаю, – честно ответила я.
Девушки на меня вопросительно посмотрели.
– Ну, ты попала, подруга! – свистнула Фива.
Это, как сказать. Принцип игры я знаю. А как играю – нет. Потому, что всегда боялась причинить боль людям, ведь они не заслуживают такового.
Прозвучал свисток.
– Так, Лен, ты – капитан команды. Выбирай 10 парней, – приказала ему миссис Пейн.
– Джемма. Ты – капитан девушек. Выбирай 10 девушек, – повернувшись к нам, рявкнула миссис.
Джемма стала оглядывать девчонок. И вдруг взгляд остановился на мне. В ту минуту, я умоляла небеса, чтобы меня не выбрали, так как нужно было 10 девушек, а всего в классе около 20.
– Слышала, ты не умеешь играть? – сладко и ядовито пропела шепотом Джемма.
– Джемма, лучше не надо, – одернув девушку за плечо, сказала Трейси.
Джемма развернулась и прямо, глядя мне в глаза, сказала:
– Хлоя, Фива, Трейси, Линдора, Аманда, Мэри, Соул, Маккена, Люси и Дина.
– Какая же ты…! – фыркнула Трейси.
Затем тренер расставила игроков по полю. Меня сделали нападающей. Ну, вообще, класс! Я стояла напротив Лена. Было приятно, что Лен находился рядом.
Прозвучал свисток.
И тут на меня набросился Лен, отняв мячик. Я не стала препятствовать. Чем дальше держусь от мяча, тем лучше. Я делала вид, что бегаю плохо, что шнурки постоянно развязываются. Тогда после первого тайма, меня окружили девчонки и начали кричать:
– Ты чего?! Мы никогда с таким позорным разрывом не проигрывали! Давай уже работай! Иначе, не получишь за сегодняшний урок 5. Будешь потом ходить тренерше пересдавать! Хотя…! Не подставляй команду!!!.
Идея о том, что я могла пересдавать одна тренеру все наедине, очень порадовала… Но команда на меня смотрела так, что пришлось включаться в игру.
– Смотрите, она сейчас будет вся в грязи и синяках. Будет смешно, – услышала я шепот Джеммы, которая смеялась надо мной вместе со своими единомышленницами. Ну, думай так. Только я не оправдаю ожиданий Джеммы.
Вновь свисток. Вновь Лен надвигается. Тогда я стала мыслить иначе. Время заметно замедлилось. Я спокойно стояла и смотрела, как все вяло и медленно двигались к мячу. Я немного передвинулась в правый бок и слегка ударила ногой о мяч. Когда время восстановилось, Лен, который должен был упасть или сбить меня, пролетел мимо и упал на траву. А мяч уже летел прямой наводкой к воротам. Я же стояла на месте и наблюдала за полетом.
Все замерли и тоже наблюдали за мячом. Через секунду вратарь лежал на проезженной траве, в воротах, около мяча. Просто он пытался поймать. И даже поймал, но мяч оказался сильнее.
Воцарилась тишина. Только я ощущала на себе удивленные взгляды. Тогда миссис Пейн подошла и шепотом сказала:
– Я поняла, почему ты не хотела играть в футбол…
Все, я пропала! Она обо всем узнала! Это моя вина! Не надо было поддаваться манипуляции команды.
После паузы и медленной ходьбы вокруг меня, тренер произнесла:
– Ты просто боишься, что все узнают… Насколько хороша в спорте!!! Это было нереально здорово! А говорила, что кости у тебя слабые, давление скачет! Чушь!!! Теперь будешь капитаном команды Сборной Девушек по футболу. Причем не классных занятий, а нашей официальной команды «Икс 45»! И приведешь к победе…! – мечтательно начала говорить миссис Пейн.
Почему люди всегда строят планы на тех, кого даже не спросили. Может быть тем не надо то, что вы запланировали?
– Мисс Пейн. Не хочу вам отказывать или расстраивать, но я не играю в футбол. Это просто случайность. Говорят же: «Новичкам везет». Я не имею способностей к спорту. Даже нет. Не так. Я не люблю спорт, – смело (я никогда так себя бодро и смело не чувствовала) произнесла я, глядя тренеру прямо в глаза.
– Фамилия, – уже обиженно, сказала тренер.
– Ноар, – сказала я.
– Сегодня я ставлю вам 4, но работайте старательнее.
– Миссис Пейн. От лица всей нашей команды, я готов возразить. Хлоя не заслуживает 4. Ноар сегодня отыграла на 5 с плюсом. Пожалуйста, не ставьте ей 4, – незаметно подбежал Лен и стал «ныть».
Я посмотрела на парня. Лен подмигнул. Я не знала, что сказать, поэтому быстро перевела взгляд на траву.
– Ну, хорошо, Саммерс. Только по твоей просьбе, – чуть ли не тая, сказала ласково тренер.
– Спасибо.
Подлиза. Зачем Саммерс вообще начал все это? Мне и 4 хватало. Я вовсе не стремлюсь отличницей стать. Считаю, что каждый человек учится так, как применяет свои способности. Правда некоторым мешает лень. Ну, ее не победишь так просто. Но если захотеть, то можно и через небоскреб перепрыгнуть.
Когда я направлялась к раздевалке, девушки из команды подбежали и начали хвалить и восторгаться. Даже Джемма.
Было приятно конечно, но девушки засмущали меня. Кое–как отвязавшись от девчонок, я вбежала в раздевалку, сполоснулась и переоделась в школьную форму. Следующим уроком была биология. Я очень уважаю этот предмет, но на биологии всегда в сон тянуло. Поэтому я готова была ко сну.
Но мистер Тинсел не дал нам скучать. Мы пошли в школьный сад, где было множество разных растений и насекомых, и там был урок по ботанике. Все сидели на мягких подушках, лежавших на траве, и рассматривали листовые пластины через лупу и микроскоп. Потом увиденное зарисовывали и записывали, к какому виду данное растение принадлежит. Потом пошли в оранжерею бабочек, где летали разные красивые бабочки. Они брали и садились на руки. Было так мило. Здесь каждый мог почувствовать себя частью чего–то важного, природы, например. Здесь было легко дышать и не хотелось думать ни о чем, а просто наслаждаться этим моментом. Бабочки и в форме вихря, и в форме роя летали возле прозрачного купола. Ах, я, наконец, успокоилась после напряженной физкультуры и ощутила гармонию.
Потом мы разделились в оранжерее. Лично я пошла к ночным бабочкам, все остальные боялись их. Ну, подумаешь эти бабочки не такие, как все. Зато их можно лучше зарисовать. Немного побродив, я наткнулась на домик с этими бабочками. Но они не хотели вылезать оттуда. Тогда печально вздохнув, я направилась к тропическим бабочкам. Ой, они самые волшебные и прекрасные создания на планете Земля. Честно. Я не знаю, кто их создал, но они Божественны. Спасибо за такое чудо.
Я села затем на лавочку, напротив летающих бабочек, и достала блокнот, чтобы все подробно описать и зарисовать. Гармония. И никто не мешает. Теперь я знаю, куда приходить…
– Рисуешь? – мягко, но резко спросил мужской голос рядом.
Подняв глаза, я увидела Лена. Фух, слава Богу. А то подумала, что это тот парень, который на первом ужине меня гипнотизировал глазами. Он пугал.
– Да. Ведь мистер Тинсел сказал, – спокойно произнесла я и продолжила рисовать.
Послышался вздох. Лен сел рядом.
– Ты сегодня была в ударе на физ–ре. Никогда ничего подобного не видел. Ты, что, с другой планеты? – с иронией произнес он.
Я оторвала глаза от бумаги и улыбнулась.
– Нет, вроде с той же, что и ты. Просто очень сильно ударила, вот и все, – сказала я спокойно. Но насторожилась.
– Ха–ха–ха, новичкам везет. А я как тебя вижу, заметил, что все время что–то читаешь или делаешь. Ты вообще отдыхаешь? – так же бодро сказал Лен.
Я вздохнула грустно.
– Я не специально. Просто, если отвлекаюсь, то не самые лучшие мысли начинают бродить. А мысли о смерти моей тети – это не очень приятные воспоминания.
– Прости. Не знал…, – растерянно сказал Саммерс.
Я встала и сказала:
– Ничего. Не за что извиняться. Пока плохого ты ничего не сделал. Наоборот, постоянно защищаешь. Спасибо. А теперь пойдем? Иначе на последний урок опоздаем.
Тогда Лен тоже встал и схватил аккуратно меня за руку.
– Тебе спасибо. Ты тоже для меня немало сделала, – сказал он серьезно, а потом поцеловал в щеку. Я залилась румянцем. Не знала, что делать. Но я успокоилась и подавила эту бурю различных чувств, направившись к выходу, ничего не ответив. Просто я не поняла, что Лену сделала такого, за что благодарить можно?
Воспоминание 5
Как только я сдала рисунок с бабочками, мистер Тинсел поставил 5 безо всяких допросов. Учителя очень изумил мой рисунок, как передала все тонкости строения насекомого, его цвета.
Но в голове совсем не уроки были, а вопрос: что теперь делать с Леном Саммерсом? Я не хотела влюбляться, ведь тогда это все усложнит. Я не смогу жить, если причиню Лену боль. Мы, точнее такие, как я, не умеем контролировать в этих случаях себя и свои силы. Начинаем желать большего. Желать того, для чего созданы.
Я пыталась отогнать эти мысли. Теперь планом было – держаться подальше от Саммерса. Не давать ему поводов для усиления чувств. Ах, зачем я вообще с Леном тогда заговорила? Лучше бы меня считали ботаничкой или немой, больной или неудачницей, но тогда бы я сейчас не думала бы о человеческих чувствах. Точнее, не думала бы, как человек. Все, Хлоя Мари, забудь.
Последним уроком сегодня была музыка. Мы пели такие песни, как «Yesterday» (Битлз), «Oops! I did it again» (Бритни Спирс), «Poker Face» (Леди Гага). Учительница пения и истории мисс Шлитцен показалась мне очень милой, в отличие от тренерши. Я осталась после урока. Мисс Шлитцен спросила, почему я такая грустная. Я рассказала про тетю Донну (только то, что тетя умерла от болезни). Мисс Шлитцен обняла меня и сказала нежно, что если захочу с кем–то поговорить, то она всегда готова выслушать и помочь. Я прониклась к учительнице. И каждый день потом к ней заходила. Еще просила называть ее Николь, а не мисс Шлитцен. Я обещала, что так и сделаю. А учительница в ответ лучезарно улыбнулась. Вообще, внешность уже показывала на то, что Николь не такая, как все. Что она лучезарная и веселая.
Николь была рыженькой девушкой с длинными кудряшками. Ее светло–зеленые глаза выдавали доброту и заботу. А постоянная улыбка на лице превращала любого серого человека в улыбчивого. И учительнице было всего 23 года.
После музыки я отправилась в столовую. Есть не хотела, ведь могу не есть 3 дня. Но вид приходилось делать, что такая же голодная, как и все. Но я осторожничала. Не хотела нарваться на капитана команды по футболу Лена Саммерса. Вместо того, чтобы пройти за столик к друзьям, я села в углу. Немного поклевав картошки, стала подниматься, но ощутила на себе взгляд. Это был опять тот странный парень. Я села от такого напора. Но затем быстро отвернулась.
– Хей, Грег! Покажи, как ты жонглируешь ножами, – послышался восторженный крик парня возле соседнего столика.
– Да, без проблем. Дай мне пять столовых ножей, – с вызывающим тоном ответил, видимо, Грег.
Я повернулась к Грегу. А он и правда здорово справляется. Правда, это очень рискованно. Но все равно, классно. Я на секунду отвлеклась.
– Ай, – послышалось ворчание Грега через полминуты.
Обернувшись, я увидела, как один из ножей впился в руку парня. Нож был тупым, поэтому рана была незначительной. Но из нее сочилась кровь.
Мое сердце вдруг бешено застучало. Все голоса затихли. Я слышала только звук сердца. Сердцебиение и пульс Грега. Перед глазами медленно смеркалось. Лишь красная и сладкая кровь стояла перед глазами. Горло судорожно застонало. Мое горло начало сохнуть. Руки стали наливаться свинцом. Я чувствовала, как на языке висит капелька слюны. Как на языке лежит что–то безумно вкусное. И я хочу этот деликатес. Хочу выпить сладкий сок.
По моему телу побежали мурашки. Я начала подниматься. Медленно шагая к источнику вечной жизни, я, никого не замечая, толкала прохожих.
– Хлоя! Хлоя! Ты чего? – вдруг послышался неприятный звук, который меня отвлек от добычи.
– Хлоя! – сказал другой противный звук.
Рассерженная тем, что отвлекают, повернулась к источнику звука и схватила его за ворот.
– Что?! – гневно произнесла я.
Послышался кашель. Потом частое дыхание.
– Хлоя, отпусти. Мне… нечем… дышать…, – послышался противный голос. Я готова была ударить о стену этот источник неприятного звука, но в глазах посветлело. И я увидела, как держу Трейси за воротник. Быстро отпустив руку, попросила прощения и понеслась в ванную комнату, чтобы убежать от запаха крови.
Что же я наделала? Что со мной? Я себя не контролировала! Почему? Зачем?
Я подошла к зеркалу и увидела на лбу, возле волос вздувшиеся вены. Тогда я заплакала.
– Все равно не скроешь свою истинную сущность, – послышался какой–то дерзкий голос рядом. Оглянувшись, я никого не увидела.
– Кто здесь? – плача, спросила я. Но никто не ответил. Тогда я подумала, что показалось.
– Ты не будешь правильной, как не старайся. Будешь, как и мы все, – опять настойчиво сказал наглый голос. Я опять обернулась, заглянула в туалетные кабинки, но никого не нашла.
– Кто здесь?! – надрывным голосом сказала я. Но опять никто не ответил. По–моему, я сходила с ума. Немного наревевшись, я увидела на своих ладонях следы от туши и решила умыться. Смыв тушь, посмотрела в зеркало. Как же я ужасно выглядела с размазанной тушью.
– Нет. Я смогу. Не хочу становиться, как все из рода Ноар, – решительно, глядя в зеркало, сказала я самой себе.
Мое отражение ухмыльнулось. Вот, нервный тик уже.
– Нет, Хлоя. Я этого не допущу, – сказало мое отражение, каким–то чужим голосом. Я отпрянула от зеркала.
– Да, ты не бойся меня. Плохого ничего не сделаю. А вот этим мерзким людишкам, мы с тобой покажем то, чего они заслуживают, – продолжило с наглой ухмылкой мое отражение.
Ком в горле застрял. Конечно, психиатр говорил, что у меня небольшое психическое расстройство, но чтобы так…
– Кто ты? – на всякий случай спросила я.
– Ах, ну да. Эта Донна не говорила об одном маленьком пустячке. Печально. Как можно не сказать девочке о том, что у нее когда–то была сестра–близнец? Но правда она жила не долго. Умерла, когда исполнился месяц, – наигранно сказало отражение.
Слов не было. Я не понимала, реальность это или галлюцинации.
– Звали эту девочку Стефани Торин. И судьба у нее была бы получше твоей никчемной, – зверски посмотрело отражение.
Меня начало колотить от страха. От этого взгляда.
– Да, это я. Твоя неживая сестричка. Почему не обнимешь? А! Ты ведь – жива!!! А я – нет!!! – грозно и сердито говорила Стефани.
Но я уже не смотрела в зеркало, а лежала на полу, свернувшись в калачик, и плакала. Теперь отражение смотрело на меня. И смеялось. Еще чуть–чуть и оно, казалось, могло вылезти из гладкой отражающей поверхности. А я вся билась в истерике. Последнее, что помнила – это смех.
Воспоминание 6
Я очнулась в своей кровати. Вся в поту. Возле меня сидели соседки и прикладывали к голове мокрую тряпку. От меня исходил невероятный жар. Хотела подняться, как меня остановила сильная рука.
– Тихо. Нельзя вставать. У тебя какая–то лихорадка. Сегодня нужно отлежаться, – нежно произнес мужской знакомый голос.
Через минуту я увидела перед собой и Лена.
Он улыбался слабой, но дружелюбной улыбкой. Потом Саммерс нагнулся и поцеловал мой лоб. Кошмар! Что он делает?
– Вроде, жар спал. Но ей все же стоит дать лекарство. Так доктор сказал, – уверенно сказал парень.
– Хорошо. Так и сделаем. Ты иди, выспаться надо. Ведь скоро чемпионат. Кстати, поздравляю со вчерашней победой. Все, иди. Мы тут сами, – веселым голосом сказала Фива.
Такое ощущение, что он вообще уходить не собирался. Но все же Лен ушел, и тогда Трейси восторженно запищала:
– О! Мой! Бог! Лен от тебя без ума!
Я на девушку посмотрела обреченным взглядом. А еще один глаз был прищурен, а другой дергался.
– Хоть понимаешь, что Саммерс всю ночь возле тебя просидел? – серьезно спросила Фива.
Я все моргала. А что я могла ответить?
– Ты должна поблагодарить парня, – подсказала Трейси.
Ага. Сейчас! Возьму и как поблагодарю!
– Я не Саммерса должна благодарить, а у вас прощения попросить. Не знаю, что произошло…, – пыталась я извиниться.
– Тс–с–с. Не оправдывайся! Медсестра сказала, что это воздействие лихорадки. И не беспокойся, все хорошо. Надо оправиться. Ведь вчера тебя нашли в ужасном состоянии в туалете…, – перекосившись, сказала Фива.
Я хотела возразить, но вдруг сковал страх. Я вспомнила, как вчера могла убить этих людей, как в отражении увидела свою сестру
Меня передернуло.
– Ладно. Лучше расскажи, что там было в оранжерее. Об этом говорит вся школа…, – загадочно, ликуя, сказала Трейси.
Страх сменился смущением.
– Да, ничего не было, – пыталась увильнуть я.
– А, Жонсен, наш одноклассник, говорит, что видел, как вы с Леном целовались, – настойчивой и игриво сказала Фива.
Что? Вот так. Искажение информации. Типичные человеческие замашки. Ну, почему всегда нужно что–то приукрасить или вообще смысл поменять? Вот для чего это делается? Чтобы народу было о чем весь день поговорить?
– Неправда. Мы не целовались. Лен всего лишь меня в щеку поцеловал и все, – смущенно и обидчиво произнесла я.
Было видно, как девчонки расстроили такому повороту событий.
– Ну, это тоже много значит…, – неуверенно произнесла Трейси.
Потом девушки ушли на обед, а я осталась одна. Лежа в кровати, все никак не могла осмыслить то, что у меня, возможно, была сестра. Тогда я быстро достала семейную книгу.
Перелистав огромное количество страниц, никакого упоминания о Стефани Торин Ноар не было. Тогда я облечено вздохнула, но потом обнаружила вырванный лист в середине книги. Последняя строчка предыдущей страницы гласила:
«И тогда взошла Луна. Она осветила дом Донны Ноар. Да, пришла тьма, которая пряталась много лет в ожидании своей хозяйки и той, которая встанет на путь истинный». Все, конец фразы. Через оторванную страницу шло семейное дерево семьи Ноар. Там была только я последней. Никакой Стефани или Торин не было и в помине.
– Жаль, что у тебя сестры нет. Представляю, тебе бы никогда не было скучно, – всплыла в сознание фраза тети.
Может она имела в виду:
– Как жаль, что твоя сестра умерла. Ты бы не скучала?
Мысли прервали шаги по коридору. Я быстро спрятала под кровать книгу, как тут вошла девочка, которую не знала, и сказала:
– Хлоя, если лучше чувствуешь себя, то тебя просит подойти медсестра в кабинет. Сможешь дойти?
– Да, намного лучше. Спасибо. Я сейчас оденусь и приду.
– Тогда передам ей. Кабинет номер 906. В вашем корпусе.
Я быстро оделась и пошла к кабинету медсестры. В холле 9 этажа было очень тихо и темно. Лампы еле–еле работали, то и дело мигая. Людей здесь не было. Я расслабилась. Потом нашла огромную полупрозрачную дверь с номером 906 и постучала в нее. Но никто не ответил. Тогда решила зайти сама.
Открыв дверь, я тихонечко заглянула внутрь. Было тихо. Было слышно только гудение компьютера. Медкабинет был огромным: железные стеллажи, койки, шкафы с препаратами, новейшее медицинское оборудование, электроника и многое другое. За столом врача тоже никого не было, но зато на нем стоял горячий кофе. Это значило, что здесь есть все–таки кто–то, но просто отошел.
– Мисс? Мисс, это Хлоя Ноар. Вы просили подойти, – начала я громко звать, оглядываясь по сторонам. Тут послышался шорох. Поэтому подумала, что медсестра идет, но вместо этого меня кто–то схватил за горло и стал сильно сдавливать дыхательные пути. Я схватила этого человека сильно за руки и перекинула через себя. С силой переборщила, так как этот человек упал прямо на железный стеллаж. Быстро подбежав, я села на парня в черном одеянии и открыла лицо, которое было под капюшоном. Это был тот тип, который постоянно меня в столовой гипнотизировал. Не зря он не понравился.
– Отвечай! Кто ты? Зачем меня хотел убить? – скручивая руки, резко и зло проговорила я.
– Не прикасайся ко мне, демон! Отойди! Я тебя все равно отсюда изгоню, – низким, мужским голосом с ноткой змеиного шипения, сказал злостно тот тип.
– Какой я тебе демон? Ты свихнулся? – не понимая, произнесла я.
– Вампирша чертова. Слезь с меня! – гневно прорычал он.
Меня, как током ударило. Откуда мальчишка знает, кем являюсь? Тогда я насела на парня еще сильнее, да так, что я им чуть пол не продавила.
– Откуда знаешь про меня? – спокойно спросила я.
Он плюнул в сторону и стал вырываться. Но я еще сильнее нажала парню на руки и крикнула:
– Откуда ты знаешь? Имя, твое имя?
Я начала уже не на шутку сердиться. Обычно, вообще не сержусь и не нападаю на людей.
– Тебя сдала жажда, когда пошла кровь у Грега. Лицо побледнело, а глаза перестали замечать все вокруг. Чуть не начала охоту на глазах людей. И часто с тобой так? – уже прекратив вырываться, спросил мальчишка.
– Имя!!! – требовательно сказала я.
– Рафаэль Бланк (с франц. Рафаэль – «Бог зажил», Бланк – «белый»), – тихо произнес он.
Вдруг почувствовала, как по моим венам течет что–то приятное, что придало очень много сил. Только потом увидела, как мои пальцы лежат на венах парня. Помните, как тетя Донна высосала жизнь из соседа? То же самое я делала в этот момент, неосознанно.
Наверное, пора вам все объяснить. Темнить уже не имеет смысла.
Род Ноар – древний род темных вампиров. Не зря же наша фамилия с французского переводиться, как «темные».
Наш род – не такой, как те вампиры, о которых пишут книги, придумывают мифы или снимают фильмы. Мы не пьем кровь. Точнее, мы пьем не только кровь, но и энергию. Вы слышали когда–нибудь выражение «энергетический вампир»? Так вот, это не просто так придумали. Мы и в самом деле прикосновением губ или определенных пальцев пьем энергию, высасываем жизненную силу людей. Но это легче контролировать, чем то, когда ты пьешь, свежую и алую, как заря, кровь человека.
Мы можем выбирать то, что хотим. А можем и смешивать эти два компонента. Я предпочитаю – энергию, ведь ее вампиру нужно совсем немного, чтобы насытиться. Правда приходится пить энергию каждый день, ведь только кровь может подарить несколько недель без питания. Но проблема заключается в том, что никто из нашего рода не был таким, как я. Моя семья состояла из тех вампиров, которые пили кровь и обладали темной магией. Их ритуалы были самыми жестокими, как и обычаи. И главной моей проблемой как раз является древний обычай или, по–другому, жизненный выбор. Суть заключается в том, что когда члену семьи исполняется 18 лет, он выбирает, точнее, принимает истинную сущность семьи, становится темным вампиром. Если же вампир в 18 лет отказывается от крови, то он изгоняется из семьи и становится смертным, не обладая никакими силами и преимуществами. А через пару лет умирает от проклятия.
Я не хотела пить кровь. И поэтому не знала, что делать. Но все же была готова к жизни смертной. Я много думала, о том, что люди не должны давать жизнь еще одному вампиру таким варварским путем. Люди не обязаны нас кормить кровью. И энергией.
Но энергию можно брать не только у этих милых и необъяснимых существ – людей, но и у всего живого: растений, насекомых, животных. Поэтому я часто ходила в лес, чтобы насытится. И есть еще кое–что. Я могу жить безо всего вампирского около недели. Это мой особый дар, которым с удовольствием пользуюсь.
И чтобы обратиться в темного вампира, мне нужно всего лишь выпить кровь одного человека. Ведь я кровь никогда не пила. Никогда. Но есть и еще одно правило, нужно найти кубок, который вообще не существует. Его не достать так просто. Нужно, чтобы приснилась дорога к кубку. Чтобы он сам приснился в ту ночь, когда исполняется 18 лет. А мое совершеннолетие не за горами, всего через 8 месяцев. Летом.
Еще я могу рассказать вам то, что Лунный свет может на вампира здорово воздействовать: он сводит с ума необращенных, может сжечь, а может и одарить защитой, может вызвать голод. Короче, Луна для нас – наркотик, бомба замедленного действия. Не все могут противиться ее чарам.
Вернемся к Рафаэлю.
Он, как ни странно, ничуточки не ослаб. Но я получила такой заряд энергии… У обычных людей такого не бывает. Даже если выпью всю энергию и убью человека, я никогда не получу такого насыщения.
– Хватит! Прекрати пить мою энергию, ты так можешь до бесконечности это делать, – устало зарычал Бланк.
– Но почему? Почему не ослаб? Ты, что, не человек? – не поняв ничего, спросила я и слезла с парня.
– Я не человек, но и не вампир. Я альв. Или эльф, – серьезно сказал Рафаэль.
Я засмеялась. У меня чуть живот не лопнул, ну, правда. Какой из парня эльф?
– И где же твои остроконечные уши и длинные волосы? – немного успокоившись, спросила я.
Рафаэль покосился вопросительным взглядом.
– По–твоему, у меня есть остроконечные уши и длинные волосы? – язвительно спросил он.
Я, немного помолчав, опять засмеялась.
– Ну, все, хватит! Это не смешно. Это в фильмах у нас уши острые, а на самом деле выглядим вполне обычно. Эльфы – это светлые существа, которые предстают в мифологии, как необычайно сказочные и красивые существа, обладающие магией, БЕЗ ОСТРЫХ УШЕЙ! Просто некоторые писатели изменили наш образ, и началось…! – возмущенно размахивал руками Рафаэль.
Я, наконец, успокоившись, спросила:
– Но почему хотел меня убить? – без иронии спросила я.
– Потому, что ты чуть не убила человека, – мрачно сказал он.
– Но чуть–чуть не считается. Я же никого не ранила, – растеряно произнесла я.
Рафаэль обошел меня и сказал:
– Моя миссия здесь – это направить тебя на путь светлый. Должен убедить, чтобы ты не принимала темную сторону. Я – твой наставник. Теперь буду за тобой следить и учить, как выжить без особых способностей в мире человеческом, – спокойно произнес он.
Я нахмурилась.
– А если я передумаю? Если не захочу лишаться своих способностей? – спросила я.
– Тогда научу, как их сохранить. Но ты должна принять светлую сторону, – сказал тихо эльф.
– А разве так можно? – удивилась я.
Рафаэль прикоснулся к руке и сказал:
– Да. Ты будешь питаться моей энергией. Это очистит ауру и кровь. Это не затронет твои силы, наоборот, увеличит. Но пить кровь и энергию, после отказа от темной стороны, ты не будешь. Придется привыкнуть к человеческой пище.
Я вздрогнула. Неужели смогу быть доброй, не причинять никому вреда и не думать о постоянной концентрации? Это же просто замечательно.
– Но ты останешься бессмертной, – добавил эльф.
– Что? – не поняла я.
– Ты останешься бессмертной, – повторил Рафаэль.
Я обречена на одиночество.
Вдруг послышался скрежет ручки входной двери. Я спряталась за стеллаж.
– Успокойся, это моя сестра. Лейла же медсестра, – весело произнес Рафаэль.
Я скорчила гримасу.
– Лейла такая же, как и я. Тоже будет за тобой смотреть. И еще кое–что: если вдруг возникнут проблемы с жаждой или контролем – беги сразу сюда, – напоследок произнес эльф.
Я кивнула и побежала к другой двери, через которую пошла к лестнице.
Пройдя несколько этажей, увидела людей. Вдруг опять стало не по себе, увидев на лестнице Грега. Меня мучила совесть. Так и хотелось подойти к парню и попросить прощения, но Грег меня бы просто не понял. Тогда я прошла мимо и спросила, как рука. Грег улыбнулся и сказал, что рана затягивается уже. Я тогда улыбнулась в ответ и пошла на свой этаж.
