Kitabı oku: «Лекарь для императора. Обмануть судьбу», sayfa 4

Глава 7

И светлые порывы разбились о суровую скалу реальности.

– Свиток? Ах да, – я вернула Оллэйстару послание с печатью императора. – Но как вы… почему…

Вопрос не формулировался, потому что изначально был глупым. Что бы ни сподвигло его помочь – я была благодарна. За то, что одной репутацией Оллэйстар обелил меня перед Торнгравом, который, как и я, оказался нетерпимым к безделью и фаворитизму. И, с одной стороны, хорошо, но с другой – кто же знал, что это обернётся против меня.

– Его императорское величество бывает слишком резким. – Оллэйстар указал направление, и мы пошли бок о бок. – Мне казалось правильным это исправить, ведь все знают некоторые его пристрастия, что легко истолковать неверным образом.

Рианы, мне что, тоже изъясняться великим слогом?

– То есть Торнграву сообщили, что его величество провёл со мной ночь и это не понравилось. Поэтому вы решили помочь, – перевела на человеческий язык. – Зная, что это правда, – добила с усмешкой.

– Правда относительна, – с улыбкой поднял бровь Оллэйстар. – По правде это, – он указал на свиток, – действительно разрешение на посещение библиотеки и лабораторий. Подписанное и запечатанное его императорским величеством.

– Но не для меня?

И от предположения, кому предназначалось разрешение, вмиг стало тепло и уютно где-то в районе солнечного сплетения.

– Нет, не для вас, – мягко подтвердил Оллэйстар.

А это могло значить только одно.

– Когда Лея будет здесь? Мы увидимся?

– Зависит только от Леи, – хмыкнул Оллэйстар. – И оттого, быстро ли она освободится от столичной библиотеки. Что вряд ли, учитывая, как местные библиотекари счастливы от внимания к своим разваливающимся фондам.

– Лея не меняется, – рассмеялась.

– К счастью, нет, – весело заметил Оллэйстар.

И одним этим показал, насколько тёплыми могут быть настоящая любовь и искренние отношения.

– Мы пришли. – Как оказалось, да. И неожиданно – к моим комнатам. – Пригласите на чашку те́ври?

Чашку теври? Я застыла, взявшись за ручку двери.

Нет, то, что Оллэйстар пьёт горький, бодрящий, так себе влияющий на сердце и печень, напиток из Миерии не удивляло. А вот что настойчиво напрашивается ко мне…

– Конечно, буду рада угостить вас.

И совсем не рада расспросам, которые последуют. Но магу, что спас меня от звания императорской подстилки перед Торнгравом, я готова позволить ещё не это.

Знаком предложив ему устраиваться на диване, вызвала служанку. Надеюсь, хотя бы одна из двух на месте и готова работать, а не строить глазки.

– Таер Оллэйстар…

– Просто Ориан. – Оллэйстар закинул ногу на ногу и улыбнулся. – В конце концов, мы давно не ректор и лиерра, вдобавок вы дружите с Леей, да и пересекаться на просторах дворца нам придётся часто.

Шаргх! Всё ещё хуже, чем представлялось.

– Ты. Ты дружишь с Леей. – Делать хорошую мину при плохой игре становится моей привычкой.

И пусть всем известно, светские допросы у Оллэйстара ничем не лучше тех, что проводят Ищейки в темницах, но я надеялась на снисхождение если не его, то рианов. И на то, что простые с виду вопросы не вывернут мою жизнь наизнанку.

Дверь хлопнула в удачный момент – пауза затянулась не настолько, чтобы считать её неуютной.

– Ваше сиятельство.

Оглянулась, убедилась, что выглядит эта девица всё ещё так себе, но хотя бы ведёт себя прилично.

– Накрой нам в гостиной, таер Оллэйстар предпочитает теври, мне тёплое молоко с травами.

– Сию секунду, ваше сиятельство, – низко склонилась та, что изначально была поумнее, и исчезла за дверью.

А я титаническим усилием воли подавила вздох.

– Таер… Ориан, вы позволите… позволишь отлучиться…

Шаргховы интриги!

Я всё-таки вздохнула и подняла взгляд на явно забавляющегося Ориана.

– Ты не против, если я переоденусь? Достали эти юбки.

– Подозреваю, это ещё одна причина, из-за которой ты устроила скандал у Лема, – хмыкнул он.

Лема? Рианы, я не хочу в это влезать. Но, похоже, кто-то не оставил мне выбора.

И вместо всего, что хотелось сказать, я улыбнулась. Мило и ни разу не похоже на оскал. Наверное.

И да, сбежала. Мне требовалось время на подготовку – придумать, что отвечать хотя бы на первые пять его вопросов. И, чего скрывать, чтобы переодеться. Потому что хороши только бальные платья – они легче, с одной юбкой, не давят, не натирают и выглядят в разы лучше. В отличие от этого убожества из дорогой и тяжёлой ткани с рукавами, закрытой шеей и диким количеством подъюбников.

Всегда интересовало, их столько, чтобы сохранить девичью честь? Потому что любой, кто полезет девице под юбку, просто заблудится в количестве ткани.

Но пора было возвращаться и, последний раз взглянув на себя в зеркало, я вышла в гостиную. Где та служанка, что повыше – надо бы уже узнать их имена, – предлагала Оллэйстару… Ориану всю глубину своего декольте.

– Надеюсь, я не заставила тебя скучать.

Тебя! Оллэйстару! Рианы, за что мне всё это веселье?

– Госпожа Олиена скрасила мой досуг, – хмыкнул Ориан.

А эта дурочка, счастливая оттого что целый Оллэйстар повёлся на её прелести, соблазнительно прошествовала к выходу. Задом. Склонившись так, что даже я оценила вырез и то, что почти вывалилось из платья. Я, но не Ориан, с которого мгновенно слетела маска бывалого бабника, стоило Олиене – теперь я знаю, как её зовут, – выйти за дверь.

– Прекрасно выглядишь, – кивнул он и взял чашку тончайшего миерского ала́та. – Советую идти к Торнграву в чём-то подобном, старик оценит.

– Старик?

Если неприятности не избежать, стоит попытаться получить от неё удовольствие. Поэтому я устроилась в кресле напротив Ориана и постаралась максимально отгородиться от грядущего.

– Разве нет? Алеку сто пятьдесят восемь, даже если выглядит он как я. Ты не знала, у кого собираешься учиться?

– Знала, но до этого как-то не соотносила.

Высокий бокал скользнул в руку без участия мозга. Тёплое молоко с пряным травяным привкусом согрело изнутри. Пусть оно сластило, чего я не люблю, но успокаивало нервы и желудок. Последнему придётся особенно туго, если Торнграв окажется любителем дворцовых ужинов, ведь мне придётся его сопровождать. В то время как перемену из пятнадцати блюд выдерживал не каждый.

А молоко получалось профилактикой, которая, как известно, уже половина лечения.

– Я всё ещё не поблагодарила, – без улыбки подняла глаза, – за ту ложь перед Торнгравом. Это очень много для меня значит, больше, чем можно представить. Спасибо… тебе. Если бы не ты, собирать мне вещи и отправляться на все четыре стороны.

Ориан легко пожал плечами.

– В своих планах Лориан думает о масштабном, нередко забывая о том, что мимоходом ломает чужие судьбы. Это его право и его обязанность, ведь хорошему человеку трудно быть императором. Я же по мере сил смягчаю удар. – Ориан нашёл взглядом монструозного грифона. – Когда считаю это необходимым.

– И всё равно спасибо, – очередной глоток обжёг горло, но так даже лучше, отвлекает от разговора. – Я не забуду и обещаю ответить услугой за услугу.

Зря сказала. Как только увидела выражение его лица – сразу поняла, что зря. И Ориан подтвердил, отставляя чашку и впиваясь в меня цепким взглядом.

– И я попрошу об услуге прямо сейчас. – Незаметное движение ладони, и нас окутывает полупрозрачная, мерцающая сфера. – Лориан умирает, и я хочу, чтобы ты его вылечила.

– Я – что? – продолжая улыбаться.

Потому что такое предложение от рассудительного, всегда рационального Оллэйстара – это за гранью. Адекватности точно.

– Его императорское величество умирает. Или считает, что умирает, – поморщился Оллэйстар. – Следующим в списке престолонаследия указан его императорское высочество Араэл. Ты уверена, что хочешь видеть его на троне?

Отвратный вопрос что по смыслу, что по формулировке. Как я могу хотеть или не хотеть видеть кого-то императором? Пусть даже меня звали “сиятельством”, кланялись и набивались в друзья, но по факту я не решала ничего.

– Я не стану отвечать, – выпрямила спину, вскинула подбородок. – Мне казалось, вы умнее, таер Оллэйстар.

– Взаимное чувство, – с насмешкой. – Ариса, ты неглупая девушка и понимаешь многое из того, что не должна. Скажи мне, чем обернётся смерть Лориана сейчас? Когда мы в шаге от междоусобной войны.

– Допустим, но при чём здесь я? – Бокал аккуратно вернулся на стол, от греха. – Лекарь Торнграв справится куда лучше, он знаком с наследственностью императорской семьи, ему известна симптоматика и лечение самых опасных болезней Анершерата. У него, в конце концов, опыт! А я не хочу начинать своё кладбище с имени его императорского величества.

Как бы он мне ни нагадил до этого.

– Алек – несомненно, признанный талант, опытный лекарь, умнейший маг и любит его величество, так что не станет вредить специально. Но, Ариса, – Ориан подался вперёд, – Алек стар, он слишком долго живёт во дворце и… подвержен столичным страстям. И он не пойдёт против воли Лема.

– А я? – И стоило спрашивать, если ответ понятен по его лицу. – Ты всерьёз считаешь, что если я начала свой первый день во дворце со скандала, то хочу закончить лечением императора? И это если он согласится, – добавила нервно. – Потому что в противном случае мне прямая дорога в Гви́нбор, а это намного хуже, чем в степь к Салхи. Да и для лечения нужен доступ к телу…

– А у тебя его нет? – поднял бровь Ориан.

Постановка вопроса бросила в краску даже меня. Мда, в должности ректора и на «вы» он вёл себя скромнее. Но, к своей чести, я сдержалась и не бросила пульсар в наглую усмешку. Родители бы гордились.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – расплылась в холодной улыбке.

Величество настолько тронулся, что поведал подробности ночи приятелю? Вряд ли, но чем рианы не шутят, могли и обсудить в дружеской беседе. Тем более, после моей – теперь точно лишней, – выходки. Но тогда вдвойне странно, что Оллэйстар, не одобряющий даже студенческие романы, защитил меня, в первую же ночь во дворце прыгнувшую в постель императора.

– Досадно, – вздохнул Ориан и вдруг поднялся, – но терпимо. Конечно, я рассчитывал на другой результат, но заставлять тебя не имею право. Ваше сиятельство, – шутливо поклонился он и твёрдым шагом направился к двери.

А мне стало душно в клетке, что звалась императорским дворцом. Поэтому поднялась следом, чувствуя, как качнуло. Пересидела в кресле? Перенервничала?

– А его… он правда умирает?

– Не в его привычках прибедняться, – остановился в шаге от двери Ориан. Нахмурился. – Ты белая. Всё в порядке?

– Да, просто голова… неважно.

Важно! Потому что это слишком походило на очередное отравление. Но дважды за сутки? Явный перебор.

– Я бы хотела помочь, но…

Гостиная вдруг окрасилась в алый. Шаргхов дворец!

Вмиг забыв про Оллэйстара, поднесла руку к глазам, провела тыльной стороной ладони. И даже в красном мареве заметила на руке кровь, благо мозг, в отличие от прошлого раза, не стремился покинуть бедовое тело.

Да чтоб вас всех фаркасы сожрали!

Потому что это был яд, самый дешёвый из арсенала отравителей. Его продавали везде, вплоть до храмов рианов. Его покупали бочками, в надежде отравить отца, мужа, свекровь или закадычную подружку. И всё равно получалось через раз из-за некачественных ингредиентов и простейшей нейтрализации антидотом.

Только мой организм ещё после ночи не отошёл, и  «Алая смерть» – не только я любила поэтические названия, – сработал вдвое быстрее и раз в пять мощнее обычного своего действия.

Более гадских суток в своей жизни я не припомню.

К счастью, рядом оказался Ориан, который многое знал и ещё больше умел. Подхватив меня в каком-то локте от пола, он уложил меня на диван.

– Алая смерть? – приятно, когда с тобой советуется признанный мэтр в шаргх знает скольки науках.

Поэтому я попыталась улыбнуться и кивнуть, а Ориан исчез из поля зрения. Подозреваю, пошёл ломать защиту на полке с зельями. Да и ладно, поставлю новую. Если доживу до вечера.

Ведь яд отличался не только кровью из глаз, но и постепенным онемением всего тела. Вплоть до лёгких и сердца, после чего жить отравленному оставалось считаные минуты. Вот и мне осталось, потому что, попавший в кровь, яд быстро распространился по телу, у которого не осталось сил на бой с ещё одной заразой.

В мгновения онемели ноги, потом корпус, а следом и шея. Я хотела позвать Ориана, но губы не шевелились. Попила молочка с травами, полечила желудок. Молодец какая! Куратор обрыдается от горя, кому выдал такие хорошие рекомендации. Дурочке, которая отвратную сладость тавианы перепутала с лишним куском сахара в молоке.

Зато впервые мелькнула мысль, а почему онемение распространялось снизу вверх, если яд попал через рот? Нелогично. Должно быть сверху вниз или хотя бы по мере распространения яда в венах – начиная с одной стороны и постепенно захватывая всё тело. Кстати, отличная тема для очередной практической работы!

Но додумать, что там за сложности с ядом, мне не дали. Ориан попытался влить антидот, но тот лишь расплескался по дивану. Наверное, потому, что лица я практически не чувствовала. Зато ритмично бьющееся сердце, что противилось яду – очень даже.

Но что такое какой-то блошиный яд против целого ректора целой академии.

Недолго думая, Ориан заклинанием раздвинул онемевшие губы, собрался влить зелье, но что-то его отвлекло. Буквально на миг, но и его хватило, чтобы сознание решило, что с него хватит. И утекло в вязкую, липкую темноту.

Глава 8

– Ари, – нараспев. – Ариса, открывай глазки.

Рефлекс проснулся первее мозга. Я даже не поняла, как отшатнулась и вскочила, лишь бы оказаться подальше от манящего древесного аромата.

– Кажется, вы ошиблись в трактовке чувств девушки, – хмыкнул Ориан и добавил издевательски: – ваше императорское высочество.

Не показалось, моя голова действительно лежала на коленях Делаберга. Увы, не Элиона, хотя тот тоже должен бродить где-то во дворце. И вот что, умный Эл не может занять чем-то полезным раздолбая-братца?

– Кажется здесь вам, – опасно прищурился Ар, вставая, – что можно целовать чужую невесту при наличии законной жены.

Целовать? Мозг, который отметил и изрядную помятость наследничка и его же дурное, на грани ненависти настроение, знатно взбодрился. Так вот почему отвлёкся Оллэйстар – на Араэла.

– Вы что, дрались?

Да ну! Драться с Оллэйстаром? Ар же не настолько дурак.

– Боюсь, я всё же подниму вопрос о правомерности вашего диплома. – Оба проигнорировали вопрос. – Уверен, его императорское величество согласится, что отличить поцелуй от оказания первой помощи при отравлении сможет даже первокурсник.

– Боюсь, мне тоже придётся поднять вопрос о соответствии вами занимаемой должности. – несмотря на проигрышную позицию, выглядел Ар внушительно. – Помнится, вы женились на собственной лиерре, даже приносили клятвы в храме рианов. А теперь помогаете другой лиерре, пусть бывшей, таким своеобразным способом.

Шаргх с ней, с дракой, хотя здесь, скорее, имело место избиение младенца. И ответственно заявляю, что с сегодняшнего дня у меня аллергия на подобные пошлые намёки. В любом исполнении.

И ничего удивительного, что Ар растерял всю свою напыщенность, едва отбив заклинание, придуманное Леей специально для него.

– Ты! – Как же сложно изображать покорность, когда он выкидывает такое! – Наглый, себялюбивый, бесполезный кусок…

Договорить не получилось, что, в общем-то, благо. Потому что Ориан на правах ректора, старшего мага и, в общем-то, самого умного в комнате одним щелчком развёл нас по разным углам, добавив к стазису заклинание немоты.

– Уважаемые бывшие льер и лиерра, – он скрестил руки на груди, по очереди глядя на нас. Так, что стало стыдно даже спустя пять лет после диплома. – Меня несказанно радует, что вы стали умными, взрослыми и думающими магами.

Я прикусила губу.

– Уверен, что в этом заслуга не только моя, но декана Блекхендберг и всей академии.

При упоминании Блекхендберг мы с Аром одновременно опустили глаза в пол.

– А также профессора Ипраберг, которая учила вас этике и правилам поведения, в том числе во дворце его императорского величества. Я прав?

Вместо ответа кивнула, стыдясь, что вела себя как первокурсница, а должна как сиятельство и асса. И в тот же миг почувствовала, как спали оба заклинание. С меня, не с Ара, в чём убедилась, отыскав наследничка взглядом.

– Ариса, его императорское высочество Араэл действительно предложил тебе руку и сердце, как утверждает?

Ах да, я же Ару ещё за «невесту» не отомстила. Ну ничего, будет праздник и в моей палате. В этот раз я поведу себя как надо – приложу так, что плохо станет всем виновным. И так, что никто не узнает, откуда пришёл удар. Потом. Когда Ар отойдёт от сегодняшнего унижения. Как же! Какой-то маг без титула посмел указывать ему, целому наследнику трона. Хотя Оллэйстар столько раз наказывал весёлую троицу из Шалинберга и Делабергов, что те должны бы привыкнуть.

Но сейчас я подавила злорадную усмешку и удивлённо распахнула глаза.

– Как могла недостойная асса принять такое предложение от его императорского высочества! Нет, я бы никогда… да и папенька…

С «папенькой» перегнула, это ещё пошло бы Эль, но никак не мне.

– Отец не посмел бы одобрить такой союз без согласия его императорского величества!

Ар злился, в глазах Ориана плескался смех.

– Что же, тогда я вынужден попросить его императорское высочество удалиться. Как ваш ректор, хоть и бывший, я обязан блюсти безопасность и неприкосновенность своих студентов, вне зависимости от того, закончили они академию или нет.

С последним словом освобождённый от пут заклинания Араэл едва заметно качнулся, приходя в равновесие. Обычно синие глаза посветлели и сверкали так, что смотреть было больно даже через всю гостиную. Но к гордости Ара он не стал совать нам под нос своё происхождение, дядю-императора и даже бросаться заклинаниями.

Сдержался, выпрямился, полыхнул яростными огнями в голубых глазах.

Рианы, ну почему он в академии вёл себя как отмороженный шаргх? Потому что влюбиться в смазливую внешность – прекрасно. Узнать, что за ней есть и ум – совсем замечательно. Но поганый характер и эгоизм развели нас по разные стороны адекватности. Тогда.

Зато сейчас Араэл пытался – и у него получалось, – сдерживать гордыню и психованные порывы. Прямо цвет и надежда империи. Ну, почти.

– До встречи, асса, – прошипел Ар и был таков.

Я собиралась быть покорной и смирной в его присутствии? Ну-ну. Но ругать себя не стала, не тот момент. Вместо этого прошла половину гостиной и без сил рухнула в кресло.

Рианы, а ведь вечером ещё к Торнграву.

– Давать третий шанс не в правилах Алека. – Оллэйстар, который Ориан, правильно истолковал тяжёлый вздох. – Этого опоздания он точно не простит.

– Давать третий шанс в правилах дураков и лжецов. – Я откинула голову на спинку и прикрыла глаза. – Надеюсь, что лекарь Торнграв не из таких.

– Торнграв – миерец, причём миерец с низов. Он ласков, велеречив и спокоен на людях, но может быть и опасен, и жесток. Особенно когда идёт по следу амбрандте или подчиняется тому, чего не хочет.

– Амб… чему? – приоткрыла один глаз.

– Амбрандте – это непереводимое миерское слово, ближайшее значение, – Ориан задумался, – что-то вроде кровной мести.

– Рианы, – со смешком, – надеюсь, он не посчитает меня кровным врагом за то, что Шадалберг заставил принять в ученицы.

– Алек не взялся бы учить тебя, если не захотел. – Ориан шевельнул пальцами, и меня окутало теплом проявляющего заклинания. И добавил без перехода: – Что произошло этой ночью?

И опустошённый, расслабленный теплом и безопасностью мозг, выдал быстрее, чем я среагировала:

– Сегодня величество умер. И, похоже, убил меня.

Стоит ли удивляться, что Ориан от таких откровений даже не дёрнулся.

– Что, с ним такое часто? – усмехнулась.

А потом с усилием выпрямилась и разлепила глаза.

Нет, с этим надо что-то делать. Либо без продыха пить теври ближайшие пару часов и остаться без нормального сна на неделю. Либо идти за Драбергом – некоторые лекари настолько бездарны, что дают зельям собственные фамилии, – и следующие два дня не вставать с постели из-за отката после тонизирующего.

– Случается. – И вроде Ориан поддержал шутку, но по факту говорил абсолютно серьёзно. – Расскажи. Клянусь силой и жизнью, твои слова не выйдут за пределы этой комнаты и, – вокруг снова замерцало заклинание, – этой сферы.

Полыхнуло. Ориан бесстрастно задрал манжеты, под которыми затухала вязь неразрывного обещания – сама магия подтвердила его слова. Нарушит – и останется сначала без силы, а потом и без жизни. А Лея без мужа.

От последней мысли поморщилась. Рианы, вот стоило сюда соваться? Неужели на просторах Анершерата не нашлось других талантливых лекарей, кроме Торнграва? Но нет, мне же упёрлось! А если меня что-то цепляло, то проще сразу на погребальный костёр, чем пытаться переубедить. Родители и не пытались, а мама даже радовалась. Рассчитывала, что в этом гадюшнике я всё-таки найду себе жениха? Но пока я нашла только смерть, кровь, отравителей… и Ориана.

И посмеяться бы, да не смешно.

– Рассказать? Что же, слушай…

И действительно рассказала – чётко, лаконично, без лишних эмоций. Так, как нас учили. Так, как я наловчилась в лечебнице, чтобы сохранить чужую жизнь, когда время идёт на мгновения.

А Ориан слушал. Сидел напротив, не отводил взгляда и просто слушал. И от этого становилось легче, потому что как бы я ни язвила, смерти его величеству не хотела. Больше того, внутри соглашалась, что это раздерёт империю в клочья, а Ар станет так себе правителем. В ближайшие десять-пятнадцать лет точно. И даже готова была помочь сохранить императора – по мере сил.

Наверное.

– А после… я не знаю, что было после.

Потянулась было за молоком, но вспомнила о яде. И не ожидала, что Ориан поднимется и принесёт мне воды. Поблагодарила кивком, опустошила почти половину, откашлялась.

– Тьма исчезла, втянулась в императора, а я… начала бросаться в него пульсарами.

Рассказывать становилось сложнее. Всё-таки Оллэйстар в моём сознании ассоциировался с чем-то сильным, надёжным, но официальным. Правильным и действующим по правилам, в отличие от того, что происходило сегодня ночью.

– Пульсарами? – Пусть уголки губ приподнялись, но взгляд Ориана остался озабоченным. – Тебе повезло, многие мечтали бы повторить подвиг.

– И ты?

На этот раз он ответил после недолгой паузы.

– Нет. Не пульсарами. – И насмешливо пояснил в ответ на поднятую бровь: – Есть способы интереснее. Тем более, Лем не так уж хорошо владеет мечом.

И настолько правдиво это прозвучало, что я не удержалась – рассмеялась вместе с Орианом. Это помогло безболезненно рассказать последнюю часть истории.

– Вот только после пульсаров… – Шею обдало жаром, я потянула ворот и отвела глаза. – Я не смогла… почувствовала что…

– Ты испугалась. Тем диким, животным страхом, который ощущаешь только на грани жизни и смерти. Когда либо ты, либо тебя.

Испугалась? Да если бы!

– Нет, я… его величество схватил меня. Быстро, что неудивительно, учитывая разницу в возрасте, опыте и… – Тряхнула головой, понимая, что заговариваюсь. – Он говорил, что меня нужно убить. Ещё до тьмы, а после…

Да сколько можно ломаться! Если уж решилась, то говори как есть. Тем более, Оллэйстар, возможно, единственный, кто может и знает, как помочь. Нам обоим.

– После того как странная сила убралась, я почувствовала желание. – И фыркнула, глядя на лицо Ориана. Закатила глаза. – Да, то самое. Слишком сильное, неконтролируемое. И поддалась ему. А дальше провал в памяти и безрадостное утро с пошлыми императорскими лирбами.

– Лирбы и правда пошлые, я давно говорил Лему, – задумался Ориан. Такого финала он явно не ожидал. – Остальное… не уверен, что Лем обрадуется, если я расскажу, что с ним, но кое-что ты должна знать.

Он вскинулся, и от беспощадности в его глазах по мне поползли неуютные мурашки.

– Мне это не понравится, да? – с кривой усмешкой подтянула под себя ноги.

– Ты должна была его бояться, Ариса. До паники, до желания оказаться как можно дальше, даже если через окно. Словно перед тобой сама смерть, – Ориан поджал губы. – Это естественная реакция любого живого существа на то, что представляет собой его императорское величество. И есть лишь один способ не бояться, но я бы знал, если бы Лем на это решился.

Прекрасно. Другими словами, в таком виде величество развлекается далеко не первый год. И Ориан в курсе, возможно, даже поощряет и помогает. Закапывать трупы, например. А теперь императору грозит… что? И грозит ли, вообще, что-нибудь или болезнь он выдумал себе сам?

Такое действительно бывало, мозг срабатывал на опережение, и люди получали, что хотели. В этом случае лечение стоило начать с головы, вот только вряд ли величество подпустит к себе воздушника. Тем более, они хоть и ментальные маги, но до сих пор не до конца изученные. А делать из мозга императора желе не позволю даже я.

Лучше любая другая смерть, чем безвольное тело, в которое превращались неудачные пациенты ментальных магов.

– И, Ариса, его величество тебя не травил. – Я подняла взгляд. – Ваш первый поцелуй даже поцелуем не был, лишь необходимостью. Лем действительно умер в твоей постели, а его тело перекинулось в более безопасную форму. Но чтобы набраться сил, ему требовался физический контакт с любым живым существом, которое окажется рядом.

– А рядом подвернулась я.

Моё хвалёное любопытство сложило лапки и попрощалось. И я вместе с ним не хотела как знать конец этой истории, так и участвовать в ней. Только ночной визит величества и откровения Ориана отправили к шаргховым предкам все мои желания.

– Можешь верить или нет, но я уверен, что всё не случайно. Возможно, рианы, наконец, вмешались в судьбу брошенного мира, но не просто так Лем впервые в жизни ошибся и вместо своей спальни переместился к тебе. – Для храмовника Ориан выглядел слишком мрачным. – Поэтому я прошу тебя помочь. Не угрожаю, не подкупаю, не вру. Всего лишь надеюсь, что тебе, как и мне небезразлична судьба империи и Анершерата.

И, конечно, мне было небезразлично. Но я понимала и то, что Ориан не дурак, причём опытный не дурак – он точно знал, на что давить.

– Хорошо, – выдохнула, наконец, чувствуя себя по наивности где-то на уровне Эль. – Я постараюсь вылечить его императорское величество.

– Не сомневался в твоём сострадании, – довольно ответил Ориан и подхватился с места.

Ещё бы он сомневался! Все знали, чем опытнее лекарь, тем он циничнее. Только молодые и глупые рыдали над каждым, кого не успели или не смогли спасти. В то время как в глазах куратора Шадалберга всегда сквозило равнодушие. Словно он устал от этого мира, от лечебницы, от своих учеников и, особенно, от больных. Младшие лекари осуждали его за это, но мало кто понимал, что цинизм – единственный способ сохранить сердце и разум. Ведь с каждым погибшим от души откалывался маленький, но болезненный кусок.

И Ориан просчитался лишь в одном – я никогда не плакала над трупами, чьими бы больными они ни были. Я злилась и искала – то, что в следующий раз позволит спасти не одну – сотни жизней.

После отравления, виновника которого ещё предстояло найти, тело отдохнуло достаточно, чтобы подняться и усмехнуться вслед уходящему Ориану.

– Я вылечу императора. – Если смогу. – Но только после того, как вы оба выполните мои условия.