Kitabı oku: «Последний словотворец. Проклятие богов», sayfa 4

Глава 4

Голова разрывалась от картинок. Точно так же, как было при нашей первой встрече, только теперь намного ярче и сильнее. Чужие эмоции и страхи смешались с моими. Они выглядели запутанным клубком воспоминаний. Самые яркие из них обретали чёткость, засасывая в водоворот чужой жизни.

Передо мной возник душный и тускло освещённый кабинет. Я вдыхал спёртый пыльный воздух. Он отдавал чем-то приторно-сладким, и от этого першило в горле. Напротив меня за столом сидел статный мужчина. Его волосы серебрила седина, а кожу бороздили глубокие морщины. Но, несмотря на его старость, он вызывал чувство животного страха. Желудок неприятно сжался, отдавая во рту горечью. Светлые кудри упали на лоб, и тогда пришло осознание – это тело Эмилия, и все эмоции, которые я испытывал, были его. Яркое воспоминание из прошлого – слишком реальное для выдумки.

Мужчина постукивал массивным перстнем по столу. Этот монотонный звук пугал до дрожи.

– Ты опять пропустил уроки фехтования! – От громкого голоса я вздрогнул вместе с Эмилием. – Наша страна – не место для слабых правителей. Мать тебя совсем избаловала своей заботой. Ты – единственный наследник престола и должен стать…

– Я не хочу быть таким, как остальные, отец. – Так, значит, этот устрашающий на вид мужчина был прежним королём Велероса.

– Молчать, неблагодарное отродье! Ты посмел родиться слабым и должен быть признателен мне за то, что не пошёл на корм свиньям! Никогда в нашем роду не рождалось таких никчёмных наследников. Будь ты девкой – и то пользы было бы больше. – Он с омерзением сплюнул на пол, а Эмилий задрожал ещё сильнее. Я чувствовал, как эти слова причиняли ему боль. Сколько ему было тогда лет? Не больше двенадцати, по ощущениям. Ребёнок.

– Простите, отец, – глухой голос напоминал сдерживаемый плач.

– Опять грезишь старыми сказками? А может, сжечь всё к дьяволу? – Король говорил спокойно, но его холодный взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Нет, отец! Прошу, не надо – это же достояние нашей страны! – Эмилий с отчаянием в голосе умолял, и от этого становилось тошно. – Я больше не пропущу ни одного занятия, обещаю вам.

– Ну-ну. Тогда назови мне причину твоего отсутствия. Если я сочту её достойной, то прощу тебя в последний раз. – Стук перстня возобновился, а плечи наследника вздрогнули.

– Я… я плохо себя чувствовал.

– Ложь! – Король ударил кулаком по столу. – Ты смеешь мне лгать, маленький ублюдок! Думаешь, я не знаю, что вы делали с этим хельгурским отродьем? Надо было сразу отправить его вместе с той девкой обратно.

– Христианхен здесь ни при чём! Он не виноват, отец! Не наказывайте его! Это я, только я! – Слёзы стекали по его щекам, а паника и страх заметались внутри раненой птицей.

Перстень продолжил отбивать тяжёлый ритм.

– Значит, виноват только ты? – по-прежнему спокойный голос, за которым таилась угроза. – Зайдите.

В кабинет вошли два стражника. Они показались мне огромными. В руках у одного был кнут. Эмилий тяжело сглотнул и сжал трясущиеся руки в кулаки.

– Запомни, сын: ты взял на себя ответственность и должен за это понести наказание. За всё, что ты сделал. Я никогда не трогал тебя сам – королю Велероса непозволительно такое. Ты должен помнить, что твой отец – благородный правитель, который лишь указывает тебе правильный путь. Боль укрепляет тело и дух, сын, и учит дисциплине. Приступайте.

– Нет, отец. Прости меня! Ваше Величество, пожалуйста. – Слёзы душили Эмилия, и он упал на колени.

– Я сказал – приступать. – Прервавшийся стук перстня продолжился.

Стражник размотал кнут и, замахнувшись, нанёс первый удар. Жуткий звук рассёк воздух, и я почувствовал, как плоть на спине разошлась, выплёскивая кровь. Удары наносились один за другим. Боль от них раздирала на мелкие кусочки, не давая спрятаться, уползти. Эмилий был слаб телом, но при этом силён духом. Несмотря на ручьи слёз, он терпел все удары, стиснув зубы, а я мог только вторить ему, пока мальчик не остался на границе тьмы под пристальным взглядом Его Величества.

– Ты станешь сильным правителем, сын мой, и продолжишь наш род. – Стук перстня и эти слова были последним, что мы услышали.

Дальше всё проносилось как в тумане. Долгие и одинокие месяцы болезни. Ужасные шрамы на всю спину. Смерть матери. Отъезд в военный лагерь по приказу Его Величества. Известие о болезни короля и его скорая кончина. Я проживал все эти фрагменты из прошлого Эмилия, сливаясь с ним в единое целое и разделяя горе от потери, боль от наказаний, радость от познания чего-то нового, от встреч с людьми, от жизни. Он заполнял пустоту добротой и улыбками, сияя ярче солнца, и я принял его, впустив в себя и свою жизнь, он стал моей неотъемлемой частью.

Огненная нить заскользила по венам. Она плавила их, превращая во что-то новое. Я почти ощущал, как кровь Эмилия перетекает в меня. Было странно, больно и одновременно правильно. Зверь внутри довольно поскуливал, напитываясь божественной силой.

«Он станет твоим братом, хозяином и другом. Он разделит твою боль и твою радость. Вы обретёте одно дыхание на двоих, и ты без сожалений отдашь за него свою жизнь. Такова наша клятва».

Слова, которые звучали ранее, сейчас казались самой истиной, и ничего важнее их не существовало во всём мире. Я терялся в ощущении полного доверия и повиновения. Чувство всепоглощающего счастья делало меня всесильным. И всё это казалось восхитительно прекрасным. Темнота внутри заполнилась ярким светом, даря блаженный покой. Теперь по моим венам струился солнечный поток – наша связь с Эмилием, тёплая и согревающая.

Видение рассеялось, а зрение вернулось. Передо мной всё так же стоял бледный король. Его глаза лихорадочно блестели.

– Наша связь. – Я аккуратно раскрыл ладонь. Камень ослепительно сверкал, а порезы затянулись, оставляя лишь белёсые полосы. – Ты чувствуешь её?

Эмилий осторожно убрал руку и провёл пальцами по венам.

– В них что-то есть. Не понимаю, но это делает меня…

– Целым, – закончил я. – Мы смогли, Эмилий, понимаешь? Теперь возможно всё исправить. Через сотню лет мы смогли!

Мне казалось, что сейчас я сходил сума. Смех против воли сорвался с губ. Спустя мгновение Эмилий присоединился ко мне. Мы лежали на полу «тайного хранилища Велероса» и смеялись как ненормальные. Но внутри стало так легко и хорошо, что я без угрызений совести позволил себе расслабиться и ни о чём не думать.

Довольные и голодные, мы отправились в кабинет, забежав сначала на кухню, где, под недовольное бормотание поварихи, утащили с блюда яблоки и вяленое мясо с хлебом. При нашем появлении Кристиан поднял голову от вороха бумаг, и его брови удивлённо поползли вверх.

– Вы прямо светитесь.

– Не преувеличивай. – Эмилий отмахнулся от него.

– Да нет же. – Вивея вскочила со своего места и, подойдя к нам, дёрнула мою руку, разворачивая к свету. – Смотрите.

Я опустил глаза и тихо охнул. Мою кожу как будто подсвечивали изнутри солнечными искорками. Сейчас особенно стало заметно лёгкое мерцание. Наша связь приятно пульсировала. С кожей Эмилия происходило практически то же самое, но не так заметно. Сам же он выглядел намного лучше: лицо посвежело, усталость ушла вместе с синевой под глазами. Он прямо-таки светился здоровьем.

Кристиан осторожно прикоснулся к руке короля и провёл кончиками пальцев по запястью.

– Надо же, а на ощупь кожа ничуть не изменилась. – Он настороженно поднял взгляд. – Что произошло? Почему вы так выглядите?

Мы с Эмилием переглянулись и одновременно вздохнули.

– Этан нашёл способ установить связь через реликвию. Представь, это был не просто камень Первых! Никто до нас не знал, что с ним нужно делать. – Он умолчал о крови и ритуале.

Я наблюдал за его оживлённым рассказом, но взгляд постоянно соскальзывал на спину. После эйфории мысли об увиденном стали копошиться в голове. Действительно ли это всё было? Остались ли уродливые шрамы на его спине? Кто такой Христианхен, которого он так отчаянно защищал, принимая жестокое наказание? Предыдущий король на самом деле представлял собой чудовище? Я не решался спросить об этом у самого Эмилия. Если всё было правдой, то такие тяжёлые воспоминания лучше не трогать. Но желание получить ответы противно грызло изнутри. Мне казалось, они должны дать мне важную подсказку, но она ускользала.

* * *

Сон? Определённо, это происходило в нём. В лёгком тумане виднелась широкая тропа. Я почувствовал, как зверь внутри просился наружу. Удивительно, до этого момента его приходилось удерживать, а сейчас он признал во мне главного. Я отпустил силу, и она мерцающим потоком вылилась из моих рук, приобретая образ волка. Зверь встал рядом, подставив морду под руку. Его шерсть была очень мягкой и шелковистой. Теперь я его не боялся – он стал частью меня. Мы двинулись вперёд по тропинке, уже не удивляясь тому, как резко менялся пейзаж вокруг: с туманной пустоты на прекрасные сады.

– Я ждал тебя, моё дитя. – Нэим сидел на одном из огромных корней ветвистого дерева.

Зверь медленно потянулся и лёг в траву. Его тут же окружило множество разноцветных бабочек, от которых он терпеливо отфыркивался. Бог улыбнулся этой картине и перевёл взгляд на меня.

– Ты смог всё понять, Этан, и не заставил меня волноваться. Я знал, что могу доверить тебе своё перерождение. – Он плавно приблизился и провёл руками по моим предплечьям. – Ты вбираешь в себя силу и растёшь, дитя, – становишься моим прекрасным и достойным сосудом.

Он говорил с таким благоговением в голосе, что становилось тревожно.

– Я расту от силы? Не понимаю.

– Человеческое тело слишком слабо для божественной силы. Но ты – моё воплощение, и, постепенно наполняя себя моей силой и знаниями, твоё тело крепнет и меняется, подстраиваясь. Не бойся, дитя, ты останешься человеком. Точнее, его великолепным воплощением. Станешь сильнее, красивее, как и положено настоящему Словотворцу. Ведь нас с тобой ждут великие деяния. Весь мир вспомнит про Первого бога.

– Нэим, расскажите мне всё: про меченых, проклятые земли, знания. Как с этим справиться? Что означает наша связь с королём, почему я вижу его прошлое?

– У тебя много вопросов, дитя. Боги не любят их. На всё есть лишь один ответ…

Шёпот опять пробрался в голову, но теперь он был более ощутимым и ясным.

– Не надо…

– Уходи…

– Не слушай…

Всё это выглядело очень странно. Голоса явно не хотели, чтобы я оставался здесь. Бог раздражённо взмахнул рукой, сжимая воздух в кулак. Шёпот прекратился. Губы Нэима растянулись в улыбке. Но вдруг голоса ворвались водоворотом осенних листьев. Они застилали глаза, заставляя пятиться назад и отступать. Мгновение – и всё вокруг залило жёлто-оранжевым, отгораживая меня от бога. И вот я уже стоял на знакомой туманной тропе. Зверь оказался рядом, отряхивая морду от налипшей листвы.

– Эй, кто вы? Что вам нужно?

Мои вопросы растворились в тумане, оставшись без ответа.

– А-а-а-а, да почему всё не может быть проще?! – Я опустился на корточки, вцепившись пальцами в волосы. Волк осторожно боднул меня головой. Из его пасти раздалось тихое поскуливание. От тела исходило тепло, и мне захотелось зарыться в мягкий мех. Но вместо этого пришлось подставить свою руку, чтобы он смог вернуться на место.

В следующий миг я уже разглядывал тёмный балдахин, до которого ещё не добрались рассветные лучи. Оставалось ясным лишь одно – хочешь ответы, значит, ищи их сам.

Ополоснув лицо холодной водой из чаши, я натянул брюки и рубашку. Она оказалась мне мала и еле сходилась на груди. Странно, ведь ещё вчера одежда была по размеру. В голове всплыли слова Нэима. Скинув с себя ненужную вещь, я осторожно провёл руками по плечам и груди. Тело действительно стало чуть больше, как будто каждый день подвергалось усиленным тренировкам. Плотная кожа обтянула мышцы. Даже брюки, которые были идеально подогнаны под мой рост, теперь не доставали щиколоток на несколько сантиметров и стесняли движение. Ещё немного, и можно будет помериться силой с Джеральдом. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я запрещал себе вспоминать обо всех тех, кто остался в Дартелии, даже о сестрёнке. Хотя не думать о ней совсем не получалось. Беспокойство за её жизнь порой заставляло торопиться, а совершать ошибки сейчас было непозволительной роскошью. Вздохнув, я откопал в шкафу рубашку побольше. Меня не очень волновали такие изменения. По сравнению с богом в голове тело было сущим пустяком, к которому можно легко привыкнуть.

Завтракать не хотелось, поэтому мой путь лежал в подвал. Хранилище встретило привычной тишиной. Я, не торопясь, зажёг лампы и зашагал вдоль полок. Все книги манили своими корешками, но только некоторые из них светились изнутри. Так вот как для меня стали выглядеть писания Первых?! Интересно, а фолиант в поселении истинно верующих тоже теперь такой? Я вытянул пухленький томик и, вытащив из кармана приготовленный ножичек, полоснул по ладони. На мгновение дыхание перехватило. Страницы зашевелились под каплями крови и потянулись ко мне. Я прижал к ним ладонь и прикрыл глаза, встречая уже знакомые ощущения.

Исток всей воды – это название лучше всего подходило к тому, что сейчас возникло перед моими глазами. Огромные водопады, бурля, стекали с облаков. Брызги воды от них собирались в тучи, которые поднимались, становясь темнее и больше, а потом проливали дождь обратно в водопад. Я не чувствовал преград между нами, наоборот, находился в шаге от единства с водой. Капли впитывались в одежду, стекали с волос и попадали в рот. Они веселились, вовлекая меня в свою игру. Тянули в глубину, в самый центр, и я последовал за ними, позволяя утопить мои ноги в обжигающе ледяной воде. Тело проваливалось всё глубже и глубже в бурлящий поток, пузырьки лопались, напоминая смех. Над моей головой осталась лишь вода, никакого неба, только бескрайняя водная гладь. Она затекала мне в уши, нос и рот. И даже заменила воздух при дыхании. Вода проникала и заполняла меня, пока не осталось ни одного свободного уголка в теле. Я чувствовал её, впадал ручьями в реку, а рекой в моря, которые превращались в океаны. Стекал водопадами и, испаряясь, возвращался на небо, а оттуда проливался дождём. Всё вокруг шептало мне:

– Единство.

– Гармония.

– Равновесие.

И я сам стал частью всего этого. Полное спокойствие и умиротворение текли во мне вместе с водой. Больше не существовало ничего, кроме удивительных чувств. Я жаждал быть частью этого водоворота. Скорее, уже был им, и это казалось самым важным.

Неожиданно до меня донесся зов: кто-то пытался вытащить меня отсюда. Но я не хотел уходить! Здесь были гармония и единство.

– Этан!

Голос пробился через толщу воды. Меня отвлекали, мешали.

– Этан! Приди в себя!

Что-то тёплое дотронулось до моего лица, и внутри вспыхнула ослепительная нить. Эмилий, он звал меня. Тело обрело прежнюю форму. Вода с сожалением покидала его, но обещала, что мы ещё поиграем. Я резко вздохнул и распахнул глаза.

Меня знобило, книга под рукой вспыхивала символами на страницах, которые спешно красными стайками заползали на кожу, вплавлялись в неё, проникая внутрь и образуя нить. Стиснув зубы, я ждал, пока они все не окажутся во мне и книга не превратится в труху. Всё это время Эмилий не отрывал своих рук от моего лица, даже несмотря на то, что с одежды и волос текла вода, как будто он действительно вытащил меня из неё. Когда всё закончилось, я, сдавленно охнув, откинулся назад, прислоняясь к стене.

– Так ты обретаешь знания? – Эмилий с ужасом обвёл взглядом окровавленный ножичек, пепел от книги и мокрого Словотворца.

– В этот раз было сложно, – выдавил я, чуть улыбнувшись, тело ещё пульсировало от боли и напряжения.

– В этот раз? Мне казалось, что ты сейчас умрёшь, захлебнувшись даже не знаю чем! – Эмилий выглядел испуганным.

– Ты чувствуешь, когда со мной что-то происходит? – Наша связь всё ещё была загадкой.

– Не знаю. – Он закусил нижнюю губу, и я, протянув руку, пальцем нажал на его подбородок.

– Не кусай, у тебя ужасная привычка. Скоро от твоего рта ничего не останется.

Эмилий засмеялся, отмахиваясь от меня.

– Кристиан говорит мне то же самое. Не могу объяснить как, но я чувствую, когда ты… не справляешься, а сейчас действительно испугался. Ты был бледным, и из тебя текла вода… понимаешь? – Он нервно жестикулировал. – Из глаз, ушей, носа, рта. Я совсем не понимал, что происходит, но чувствовал, что ещё чуть-чуть, и ты уйдёшь от нас и останешься где-то там.

Во мне стала потихоньку закипать злость. Чёртов бог ничего не сказал мне. Ни о каких рисках. И сейчас я стал осознавать, что чуть было не растворился в этой воде. Книга высосала из меня достаточно крови. Если бы не тревога Эмилия, то исход был бы ужасен. А ведь шёпот пытался о чём-то меня предупредить. Проклятье!

– Больше никаких Первых книг. – Король сложил руки на груди и наградил меня строгим взглядом, от которого хотелось улыбнуться.

– Один я точно больше в них не сунусь. – Отчаянным, но мёртвым героем быть не хотелось. – Побудешь со мной, если ты не против?

– Ты хочешь, чтобы я тебе помог? – в его голосе слышалось искреннее удивление.

– Да, Эмилий. Думаю, лорд Паулус прав. Для этой силы ты служишь якорем, который не даст сорваться. Мне нужна твоя помощь. – Я удивился, как легко смог попросить его. Теперь можно было положиться на замечательного человека, и от осознания этого стало так легко, словно тяжёлые мешки с мукой упали с плеч.

– Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, даже не сомневайся! – Его улыбка просто сияла. – Но не сегодня: ты весь мокрый, и тебе нужна передышка.

Я согласно кивнул, ведь чувствовал себя действительно ужасно.

Мы уже привычно вчетвером сидели в уютном кабинете. Кристиан, как всегда закинув ноги на край стола, раскачивался на стуле и хмурился, читая очередной документ. Вивея раскладывала их по аккуратным стопкам и перевязывала верёвкой. Мне же было велено отдыхать и есть. Поэтому стол заставили различными вкусностями с кухни и чаем. О том, что произошло, Эмилий никому не рассказал. Неизвестно, как остальные отреагируют на тот факт, что знания Первых могут убить. Да я даже объяснить толком не мог, что со мной произошло.

– Я скоро сдохну от этих бумажек. – Кристиан с силой опустил стопку листов на стол. – Почему отец сам не может это сделать?

– Наверное, потому, что на его плечах половина страны, а ты всего лишь взбалмошный и ленивый сын? – Вивея покрутила головой, разминая шею.

– Можно подумать, ты образец достойного поведения!

– И что не так с моим поведением? – в её голосе послышались угрожающие нотки.

Кристиан в задумчивости почесал подбородок.

– А, нет, всё так. То-то тебя замуж не берут, так и умрёшь чопорной старой девой.

– Ах ты… – Вивея вскочила со стула, и стопка бумаг рассыпалась по ковру.

– Кристиан, будь добр, займись чем-нибудь, иди потренируйся, например. Вив, помоги лучше дяде. Там как раз привезли травы с северной границы. – Эмилий говорил так спокойно, что я понял – такие споры происходили далеко не в первый раз.

– Тренироваться не с кем, – протянул Ланкайетт. – Все уже разошлись.

– А может, со мной? – Мне надоело сидеть просто так. Чувствовал я себя намного лучше, да и хотелось узнать, как будет двигаться изменяющееся тело.

– Ты уверен? – голос короля выдавал беспокойство.

– Ой, да не переживай, не буду я его сильно лупить. – Кристиан заметно оживился, похоже, идея ему пришлась по душе.

– Да, в Дартелии я немного занимался, поэтому хочу и тут продолжить.

– Хорошо. – Эмилий вздохнул: ему явно это не нравилось, но и возражать он не стал. – Кристиан, только попробуй его покалечить, и тогда…

– Да-да, Ваше Величество, всё понял. Ваш обожаемый Словотворец будет без единой царапинки. – Он вскочил со стула, и тот, не удержавшись на двух ножках, шумно грохнулся на пол. – Упс.

– Ланкайетт! Дайте мне уже нормально поработать! – Терпению короля наступил предел. И мы втроём быстро выбежали из кабинета.

– Ну что, друг мой, пора заняться настоящим мужским делом? – Он закинул руку мне на плечо. – Пойдём с нами, Вив. Посмотришь, как сильные и красивые мужчины сражаются.

– Фу, ты хотел сказать, как потные мужланы машут своими палками? Нет, такое мне точно не по вкусу. – Вивея откинула светлые волосы и, гордо вздёрнув подбородок, прошла мимо нас.

– Зря, Вив, это единственный шанс увидеть моё восхитительно тело, – крикнул он ей в спину.

– Ланкайетт! – Её вопль, наверное, был слышен даже за стенами.

– Бежим. – Кристиан схватил меня за руку, и мы метнулись к лестнице.

Он вывел нас к открытой площадке. Под навесом, возле стены, аккуратными кучками возвышались деревянные и железные мечи. Около небольшой постройки грудой лежали различные доспехи, а вдалеке виднелись мишени для стрельбы. Это место было тренировочным полем.

– И кто же должен всё убирать? – Кристиан недовольно подошёл к куче железа и выудил из неё два меча.

– Ты хочешь драться на них? – мой голос сорвался. Я предполагал, что это будет тренировка наподобие той, что проходила у нас с Джером.

– Конечно. – Несмотря на прохладный осенний воздух, он стянул с себя жилет и рубашку, оставшись в одних штанах. – Ты же говорил, что умеешь драться.

– На деревянных мечах! – Видя его развитые мышцы, я понимал, что мне точно конец.

– Да не трусь, мы просто чуть-чуть разомнёмся, ты даже не устанешь. – Он весело подмигнул мне.

Ничем хорошим это не закончится. Я обречённо взял меч из его рук. На удивление, он не был тяжёлым, даже наоборот, показался мне лёгким. Поудобнее перехватив рукоять, я взмахнул оружием. Движение приятно отдалось в теле.

– Стиль боя? – Кристиан уже стоял в стойке. Его колени были чуть согнуты, левая нога впереди, а меч он опустил к бедру и чуть отвёл вбок.

– Я не знаю ни одного.

– С кем ты, говоришь, тренировался? – Ланкайетт недовольно выгнул бровь.

– Дже… лордом Вальтерсоном, – вовремя поправился я.

– Ого! Тогда ты точно должен чего-то стоить. Давай, покажи. – Его глаза азартно заблестели.

Я обхватил рукоять двумя руками и поднял меч, уведя его левее, а упор сделал на правую ногу. Не успел даже подумать о том, что будет дальше, как мои глаза уловили стремительное движение, и в следующий миг на клинок обрушился тяжёлый удар. Металл оглушительно зазвенел от столкновения, и лезвие меча Кристиана заскользило вверх. Я отшатнулся назад. Мышцы в руках отозвались болью от резкого напряжения. Оказывается, удерживать атаку с настоящим мечом в разы сложнее, особенно когда его боишься. Но теперь я мог с уверенностью сказать – никакая божественная сила здесь не поможет.

Кристиан довольно ухмыльнулся.

– Ты поймал мой удар и удержал меч – неплохо. А теперь ещё раз и по-настоящему.

Я испуганно вздрогнул и с единственной мыслью в голове – «кто же просил меня открывать рот?» – крепче перехватил рукоять.

– Никогда больше тебе не поверю. – Я согнулся пополам и жадно хватал ртом воздух. Пот ручьями стекал по телу. Теперь было понятно, почему Кристиан разделся до пояса: рубашка была насквозь мокрой от пота, и вечерний воздух неприятно холодил тело.

– Ха-ха-ха, – его беззаботный смех разнёсся над площадкой. – Можешь передать лорду Вальтерсону, что учитель из него так себе.

– Эй! Джеральд прекрасный учитель! И он не заставлял сразу брать в руки оружие. – Мне стало обидно за друга.

Кристиан надел рубашку и, выудив из той же кучи фляжку, откупорил её.

– Он просто жалел тебя, вместо того чтобы гонять. Под моим руководством уже через месяц меч стал бы продолжением твоей руки.

Я внимательно присмотрелся к нему. Почему-то теперь, когда у нас с Эмилием установилась настоящая связь, Кристиан не испытывал ко мне неприязни, а даже стал дружелюбным.

– Ты больше меня не ненавидишь?

Он сделал большой глоток из фляжки и нерешительно покрутил её в руках.

– Скажем так, я стал больше тебе доверять и вижу, что ты не хочешь навредить Эмилию, наоборот, стараешься, делаешь всё возможное, даже нашёл способ установить с ним связь. Я думал, ты сбежишь, когда увидишь меченых, но ты не только остался, но и упорно ищешь выход из нашего печального положения. А про бога внутри тебя мне вообще нечего сказать – от одной мысли становится тошно.

– Меня похвалил сам лорд Ланкайетт.

– Ха, а ведь правда. Пока ты на стороне нашего короля, я буду твоим другом, но если…

– Я не собираюсь становиться врагом Эмилия, и это не потому, что мы связаны.

– Тогда у нас нет причин для вражды.

Кристиан был в хорошем настроении и говорил со мной охотно, поэтому, вопреки здравому смыслу, я решился задать один вопрос. Неприятное чувство ускользающих ответов всё ещё беспокоило меня.

– Вы давно дружите с Эмилием?

– С детства. Мой отец был приближённым покойного короля. А мы с принцем редко отлипали друг от друга, и нам часто влетало от старших. Помню, как сбегали от учителя в город и до заката обходили все местные лавочки. Нас не знал только слепой, и, несмотря на то что Эмилий был наследником престола, все относились к нам как к своим сыновьям – подкармливали, прятали от стражников, когда те искали. Уже тогда я видел, как люди тянутся к нему, и знал, что он станет отличным королём, – голос Кристиана стал мягче, в нем слышалась нежность.

– Значит, вы росли вместе, и ты стал его личным стражником? – Я пытался осторожно свернуть разговор в интересующее меня русло.

– Было время, когда Эмилий долго болел и к нему никого не допускали, а потом отправили в военный лагерь. Я увидел его только спустя пять лет на коронации.

Кристиан отвёл взгляд. Он явно недоговаривал и опускал те моменты, которые я чётко видел и чувствовал.

– Чем он болел? – невинный вопрос заставил его напрячься.

– Никому об этом не говорили. Сам понимаешь, болезнь наследника – не тема для обсуждений. – Он сказал это с деланым безразличием и наигранной ухмылкой. Кристиан всё знал, но не говорил, потому что не доверяет мне или же оберегает тайну Эмилия?

– А теперь болезнь прошла, и с ним всё в порядке?

– Конечно, не беспокойся. – Ланкайетт широко улыбнулся. – Наш король здоров и будет долго править.

– Кристиан. – Сейчас я понимал слова Бардоулфа о том, что она любит, когда говорили прямо. – Прошлое Эмилия мне известно, думаю, как и моё ему. Я всё видел. Шрамы на спине от кнута остались?

Рука с фляжкой дрогнула, вода вылилась Кристиану на грудь, но он этого даже не заметил.

– Ты сказал – кнута? – Кристиан быстро сократил расстояние между нами. – Ты был там? Видел, что произошло? Как?

Его глаза безумно заблестели, а рукой он схватил меня за воротник, притянув ближе.

– Скажи же, ну, не молчи. Ты видел, что там произошло тогда? Видел же?

Я желал получить ответы, но вопросы задавали мне. Почему же именно этот момент из его прошлого не давал мне покоя, что пришлось так опрометчиво рассказывать всё Кристиану?

– Сначала отпусти меня.

Он удивлённо посмотрел на свои руки и сделал шаг назад.

– Прости, я не хотел пугать.

– Ты меня не испугал.

Кристиан опустился на корточки и потёр ладонями лицо.

– Рассказывай. Это всё ваши божественные штуки? Эмилий говорил тоже что-то такое.

Значит, мои догадки были верны, и он видел моё прошлое.

– Не уверен, как можно назвать нашу связь, но я чувствовал то же, что и он, – прожил его жизнь вместе с ним. Точнее, самые яркие моменты.

– Мне нужен лишь один, и ты знаешь какой. Говори. – Глаза Кристиана потемнели.

– Ему было, наверное, лет двенадцать…

– Пятнадцать. Просто он всегда выглядел моложе своего возраста.

– Тёмное помещение, похожее на кабинет. Пыльный и противный сладковатый запах.

Я стал пересказывать ужасные мгновения, которые мы пережили. Кристиан слушал напряжённо и смотрел в одну точку. Только при имени Христианхен его плечи едва заметно дёрнулись. К концу мне самому стало тошно и противно, и я уже пожалел, что завёл этот разговор.

– Стражник достал кнут… – Дальше продолжать не имело смысла. Воспоминания о раздирающейся плоти были слишком свежие и яркие.

Возле меня раздался полувсхлип-полурык.

– Сколько ударов? – голос Кристиана был непривычно серьёзным и глухим.

– Десять.

Он шумно сглотнул.

– Эмилий никогда не говорил, что произошло в ту ночь. Он еле выжил после этого, долго лежал в бреду, а потом ещё дольше болел.

Кристиан поднялся на ноги и отряхнул одежду.

– Я благодарен тебе за то, что рассказал. И ответ на твой вопрос – да, его тело до сих пор хранит память о предыдущем короле. Чёртов псих. – От резкого вскрика я вздрогнул. – Как жаль, что нельзя воскресить мёртвого и снова заставить его страдать.

– Кто такой Христианхен?

Он помедлил с ответом, но, будто на что-то решившись, сказал:

– Христианхен – это хельгурское имя. Моя мать родом оттуда.

Без дальнейших объяснений Кристиан быстрым шагом покинул площадку. Я хотел догнать его и спросить, что это значит, но неожиданно меня остановила чья-то рука, сжавшая плечо.

– Не стоит сейчас его трогать, мальчик. Он слишком долго искал ответ и, найдя его, теперь не знает, как нести на своих плечах правду.

– Лорд Паулус? – Его я точно не ожидал здесь увидеть.

– О, я не специально подслушивал, просто искал сына и не смог заставить себя прервать вас. Эта история положила начало многим событиям. Но никто из нас не знал её начала.

– Так это он…

– Христианхен – его имя при рождении, данное матерью. После совершеннолетия и присяги королю он взял велеросский вариант – Кристиан. С прежним именем он попытался оставить позади и своё прошлое.

Что же я натворил? Если бы догадался, что речь была именно о нём, то не стал бы спрашивать о таком. А теперь Кристиан знает причину тех шрамов. Ни одного ответа, только опять создал проблему. Я со стоном сел на землю.

– Не ругай себя, мальчик. Мой сын достаточно взрослый, чтобы это пережить. Они с Эмилием давно выросли. А виновные уже понесли своё наказание. Сейчас это просто страшная история, которая покрылась шрамами. Её будут помнить, но она уже не доставит такую боль.

– Вы знали, что прежний король делал со своим сыном?

– Я догадывался, что он его иногда избивал в наказание. Эмилий всегда молчал и ничего не рассказывал. А я не мог возразить королю. Мне хватило и того, что жену отправили из страны за то, что она простая хельгурка – ведьма для всех. Но после той ночи я точно знал, что это дело рук Его Величества.

– За что? Я не понимаю, как можно наказывать собственного ребёнка.

– За что? Хороший вопрос, правильный. Я думаю, за то, что Эмилий с рождения не был похож на короля и рос слабым мальчиком. Слишком больным и худым. Единственный наследник престола не должен быть таким. Это выводило Его Величество из себя. Мой сын же добавлял масла в огонь ненависти. Кристиан привязался к Эмилию, защищал его, таскал ему книги – был словно самой тенью. С возрастом это перешло все границы. – Паулус горько улыбнулся. – Но я никогда не запрещал сыну идти своим путём, и вот к чему это привело.