Kitabı oku: «Я и ты»
От автора:
О моем нестандартном повествовании и истории возникновения романа, который был всего лишь неотправленным письмом на двойном листочке в клетку.
Это было в уже далеком 2007 году, тогда у меня не было замысла писать роман, я лишь хотела напомнить моей лучшей подруге, что я вся та же Оля, я так же мечтаю и помню все наши выдуманные истории. Жизнь после школы разделила нас по разным городам и даже странам, но мне хотелось, чтобы было место, где мы до сих пор вместе. Тогда мобильные телефоны только набирали обороты и соц.сети не были популярны, существовали клубы с интернетом и телеграфы. Так что мы общались по старинке – посредством писем. Я написала начало рассказа про нас, отложила его и так и не отправила то письмо. А дальше это было совершенно неважным, да и я забыла об этом, пока случайно, уже спустя десять лет, не нашла то самое письмо в коробке со старыми конспектами, дневниками и моими школьными и студенческими рукописями, которые едва ли увидит этот мир. Так случилось, что жизнь нас закрутила в своем нескончаемом вихре забот и событий, и общение с подругой сводилось к формальным поздравлениям с праздниками и днями рождения с учетом того, что соц.сети плотно вошли в нашу жизнь. Я помню тот день, когда написала ей, это был не праздник и не ее день рождения, это был какой-то совершенно обычный летний день, я просто спросила ее, хочет ли она, чтобы я написала продолжение той истории, которую я ей так и не отправила. И она согласилась. И даже тогда эта зарождающаяся история не предвещала ничего серьезного, в голове совершенно не было никакого сюжета, и сначала работа шла туго, а потом герои, обретая все более точный характер, стали оживать в моем воображении и как будто бы жить своей собственной жизнью. Мне удалось окунуться в водоворот только лишь нашей с ней истории, удалось подарить новые впечатления нам обеим и самое главное, вспомнить, какими мы были, рассказать ей новую историю про нас. Одну из тех, которые она так любила. Поэтому получился такой необычный способ изложения, где я веду рассказ от первого лица и обращаюсь к подруге на «ты», так, если бы она сидела передо мной и я ей рассказывала эту историю.
Честно говоря, я сама не поняла, как из клочка бумаги за полгода родился целый роман, который во многом появился благодаря моей подруге. Я знала, что она на той стороне экрана читает и улыбается, с нетерпением ждет продолжения, и это того стоило, заставлять ее улыбаться раз за разом. А потом этот роман подарил нам встречу и не одну. Скоро я захотела, чтобы этот роман был прочитан кем-то еще. Мне было жалко оставить его так, как то письмо, я надеюсь, что кого-нибудь он тоже заставит улыбнуться и подарит теплые эмоции. Я думаю, что он не оставит неприятного осадка и будет легким в прочтении, просто не относитесь к нему слишком серьезно, ведь это только игра.
Посвящаю этот роман моей любимой, дорогой КАН, хоть и расстояние разделяет нас, но моя любовь к тебе безгранична.
Имена главных героинь сохранены с их личного разрешения, остальные персонажи и события вымышлены. В книге используются иллюстрации, созданные автором. Все сходства с реальными людьми являются случайными.
Автор в соц.сетях – https://vk.com/id264049280
Часть 1. Лето 2008 года.
– Пошли в кабинет к Курдеко, по дороге всё объясню! – торопливо говорила мне ты, когда закончилась последняя лекция на сегодня.
Ты неслась впереди меня по коридору, а затем вверх по лестнице на кафедру экономики. Я едва поспевала за тобой, а ты тем временем продолжала говорить.
– В общем, я попросила у куратора по моей дипломной работе для тебя найти кого-нибудь надёжного, кто бы помог тебе с твоей дипломной. Ну и… ты только не волнуйся…, – ты резко сбавила ход и, повернувшись ко мне, четко произнесла, – он, оказывается, позвонил Нестеру. Я не знала, что так получится, ей богу! Но может это и к лучшему? Ты ведь знаешь, к нему многие хотят попасть, он профессионал своего дела… В общем, Даниил Андреевич расхвалил тебя, как я и просила. Нестер согласился, но он не догадывается, что это ты.
– О, Господи!! – выпалила я и остановилась, как вкопанная, ощущая, как холодок бежит по всему моему телу. – Насть, ты что забыла, что у меня с ним нелады по предмету? Это самоубийство! Я не пойду, это даже не обсуждается.
– Пойдешь! Попытка – не пытка! Сдашь ему свои задолженности быстрее, – ты настойчиво потянула меня за руку за собой.
– С ума сойти… – прошептала я потерянно, – мне конец… это точно… он откажется от меня сразу же, как увидит меня… только перед этим мне еще придется выслушать от него нотацию о моей тупости.
Но ты была неумолима и упрямо вела меня к ненавистному кабинету. Приблизившись к нему, мы остановились. Ты перевела дыхание, поправила жакет на себе и постучала в дверь.
– Да, заходите, – послышалось за дверью.
Мы с тобой вошли в просторный светлый кабинет. За столом сидел Даниил Андреевич, наш преподаватель по прикладной экономике, он же научный сотрудник и кандидат экономических наук, он что-то сосредоточенно читал в мониторе своего компьютера.
– Сейчас Тимур Алексеевич зайдет, минутку. Присаживайтесь пока на диван, – вежливо произнес он, окинув нас внимательным, но коротким взглядом.
Мы молча уселись. Я почувствовала, как в моей душе назревает паника, пальцы рук похолодели и коленки затряслись, дыхание участилось. Кажется, будто температура в кабинете снизилась на несколько градусов, и меня вдруг стало колотить от холода.
– Анастасия Николаевна, – вдруг нарушил леденящую тишину Даниил Андреевич, – я нашёл для вас занимательную литературу по экономической теории, вот что меня заинтересовало наиболее предельно, посмотрите.
Он встал с компьютерного кресла и направился к нам, продолжая говорить:
– Я заложил здесь закладками… Это последний номер научно-исследовательского журнала по экономике. Я думаю, вам тоже это покажется увлекательным. Полистайте на досуге.
С этими словами Даниил Андреевич присел на край дивана с твоей стороны и, раскрыв журнал на какой-то важной странице, подал тебе в руки.
Я закатила глаза и подумала: «Блин, еще один помешанный на науке, исследованиях и конференциях». Так же я не могла не заметить, с каким особым теплом Даниил Андреевич относится к тебе. Когда он сел на край дивана рядом с тобой, он наклонился в твою сторону даже чересчур подозрительно близко, чем это допустимо для студентки и преподавателя, и с таким трепетом это говорил, словно это было признание в любви. Мои наблюдения прервал резкий звук открывающейся двери. В помещение ворвался Тимур Алексеевич. Он, кажется, был не в духе. О, нет, пусть он меня не заметит! Но, к моему огорчению, первым делом его тяжёлый взгляд упал на меня. Я испуганно вздрогнула.
– Нет! Что за день, Даниил Андреевич!? Ерофеева, вы меня преследуете? – раздраженно спросил преподаватель, понадеявшись, что сегодня после лекции он уже высказал мне всё, что думал о моей успеваемости по его дисциплине, причем сделал это при всей аудитории, задев тем самым моё самолюбие.
– Эээ, – издала я протяжный звук. У меня это было единственное оправдание. Я забывала все слова разом, как только его раздутое эго подавляло во мне всю волю.
К счастью, вмешался Даниил Андреевич. Он встал с дивана, понимая, что получается нехорошая ситуация и начал выкручиваться.
– Тимур Алексеевич, тут дело есть. Помните, я вам про студентку говорил, очень способную? Вы, Тимур Алексеевич, согласились так сказать, взять руководство над ней…
Тимур Алексеевич недовольно кхекнув, перебил коллегу и, сложив руки на груди, подошел к окну.
– Я полагаю, она еще не подошла?
Даниил Андреевич слегка замешкался с ответом. Наступило неловкое секундное молчание, но вполне достаточное, чтобы до Нестера дошло к чему тот клонит, и тут же метнул на коллегу пронзительный и возмущенный взгляд, а потом меткий и ядовито-презрительный на меня.
– Что?! Ерофеева?! Способная студентка?? Да… неужели? Вы в своем уме?
Нестер, казалось, был искренне поражен до глубины души, он испепеляющим взором посмотрел куда-то мне над головой и обратился ко мне надменно:
– Вы?! Нет, я отказываюсь. Кроме прехорошенькой внешности тут нет способностей!
Я даже приоткрыла рот от такого предвзятого отношения ко мне, я была просто ошеломлена… я что, прехорошенькая дурочка выходит? Ну, уж нет!
Пока я глотала воздух, ты положила свою руку на мою, чтобы успокоить меня и сказала:
– Позвольте! Вы, конечно, преподаватель, но это не дает вам права разговаривать с нами в таком тоне!
Это замечание слегка поубавило пыл Тимура Алексеевича. Он лишь яростно стиснул челюсти, чтобы справиться с порывом высказать свои претензии и недовольства по поводу такой подставы со стороны коллеги. Тут в ситуацию вновь вмешался дипломатичный Даниил Андреевич.
– Ну, в самом деле, Тимур Алексеевич, вы плохо знаете человека и так отзываетесь о нём. Если вы с первого раза не поладили, то это не значит, что надо ставить крест на человеке. Уверен, вы еще поменяете своё мнение. И потом, вы лучший в своей области, разве вы не справитесь с этой задачей?
Тимур Алексеевич сдержанно выслушал коллегу, нахмурившись и, наконец, спустя некоторое время, с ноткой иронии в голосе спросил:
– Ерофеева, вы уверенны, что стратегическое управление финансами фирмы это то, что вам надо? Подумайте, пожалуйста, очень хорошо.
– Я, эээ, мне, ммм, – из моего рта посыпались несвязные слоги.
Кажется, рядом с ним я тупела. И довольно стремительно. Только в душе вопил голос: «Нет, это мне не надо! И вы мне, со своими финансами и со своей долбаной кафедрой в жизни не сдались!»
– Вы ведь совершенно не разбираетесь в этой области! Может вам ближе все-таки рукоделие и домоводство? – снова принялся паясничать Нестер.
Я не сразу поняла сарказм, и, конечно, хоть вязать я люблю, и готовить тоже, но переход на личности стал слишком откровенным.
Ты залилась румянцем, вдруг подскочила и заступилась за меня:
– Знаете что, Тимур Алексеевич, при всем моем уважении к вам, может вы и один из лучших преподавателей на кафедре или где-то там еще, но человек вы так себе. Спасибо, но, по-видимому, помощь нам ваша больше не нужна. Во всяком случае, Даниил Андреевич, спасибо за попытку. А унижать я здесь никого не позволю. До свидания!
Никогда я еще не чувствовала себя такой беззащитной и униженной. Так разговаривать со мной он себе ещё не позволял. Конечно, за весь этот учебный год он выполоскал мне все мозги, но это всегда происходило в более мягкой форме. Нет, я, конечно, могла бы постоять за себя, но с ним… Он меня подавлял. Я растерянно подскочила вслед за тобой, не встречаясь взглядом с преподавателями, и мечтала, чтобы мы поскорее покинули этот кабинет.
– Постойте! – вдруг остановил нас Нестер.
Мы обернулись. Он гордо стоял перед нами в своем величии, сжигая нас взглядом, и словно с вызовом добавил:
– Хорошо, так и быть. Я ведь пообещал. Но я в последний раз спрашиваю. Ведь я вас не выбирал, и вы, полагаю, меня не выбирали себе в кураторы. Поэтому вы можете отказаться, и мы разойдемся.
Я готова была закивать, лишь бы больше никогда с ним не видеться. Но это было невозможно, у меня было слишком много долгов по его предмету. Встречаться неизбежно бы пришлось. Но ты считала, что так будет лучше и я сразу убью двух зайцев… а может и трех – закрою долги, напишу отличную дипломную и налажу отношения. Я же считала, что я убью кого-то из нас двоих…
Нестер посмотрел с поддельной вежливостью в мои глаза в ожидании ответа. Я готова была согласиться, чтобы отвязаться от него.
– Мы можем попрощаться… – едва прошептала я.
Ты тут же ощутимо пихнула меня в бок, приведя в чувство.
– Простите, что вы промя… сказали? – переспросил Нестер.
– Мы можем попытаться, – повторила я.
– Хорошо, тогда завтра будьте добры закрыть свои долги, – обречённо сказал Тимур Алексеевич.
– Но как… все что ли? – робко возмутилась я.
– Вы ведь хотите успеть написать дипломную? Так что не теряйте времени, понапрасну стоя тут. Приходите завтра, желательно со знаниями в голове.
– Да, до свидания, – распрощалась я и стремглав вышла из кабинета, не чувствуя под собой ног.
– Анастасия Николаевна, задержитесь на минуту, я с вами не договорил, – спохватился Курдеко.
– У меня дела, до встречи, – сказал Нестер коллеге и оставил тебя с ним вдвоем.
Даниил Андреевич сдержанно и загадочно улыбался, словно у него было для тебя весьма интересное предложение личного характера, но ты понимала, что он опять за своё, от него не дождешься.
Ему было около 30 лет, стройный высокий брюнет, оживленный, в меру болтливый, но не занудный, его приятно было слушать. Воодушевленный идеями и интеллигентный по своей природе, готовый всю жизнь отдать любимому делу, он пропадал всё время на кафедре или в научно-учебной лаборатории со студентами. Он был довольно красив, с выразительными глубоко посаженными глазами слегка вытянутой формы и густыми бровями, с практически идеальным прямым носом и мужественным овалом лица. Нет, мужчинам нельзя быть такими красивыми, но он, похоже, не знал об этом и не пользовался своим внешним превосходством. Ну, скажите, зачем научному сотруднику, помешанному на работе, внешность мачо? Это явно какое-то издевательство над поклонницами.
Ты вздохнула, приготовившись к тому, что он сейчас начнет что-то декламировать из какой-нибудь научной статьи, но оставалась вежливой и терпеливой. В этом вы были похожи.
– Присядьте, Анастасия Николаевна, – Курдеко галантно предложил тебе устроиться на диване и сам тоже сел на него.
Ты послушно, но напряженно уселась рядом с ним и спросила:
– О чем вы хотели поговорить?
– Видите ли, у нас скоро состоится в академии областная конференция по математическим методам в экономике, съедется много важных людей. Я предлагаю вам выступить с темой. Надо поднять один из наболевших вопросов, раскрыть его как можно презентабельно и развернуто. Здесь большая перспектива. Есть шанс, что вас заметит крупный работодатель.
Ты молчала. Даниил Андреевич продолжал:
– Вы очень способный человек, я это вижу, чувствую, да что там – знаю! Наука – это ваш конек!
Даниил Андреевич говорил с таким надрывом, что тебя даже бросило в жар. Причем он всем корпусом наклонился к тебе и так проникновенно все это говорил, что ты не могла вынести этого более. Какая наука к чёрту, когда здесь такой мужчина! Запах его терпкого парфюма, дыхание, голос – всё это вскружило тебе голову в одну секунду. Ты вскочила.
– Я подумаю, – отрезала ты и стремглав понеслась к двери, остановилась у неё, обернулась, взглянула на замершего в непонимании Даниила Андреевича, и добавила:
– До свидания.
– Я жду вашего решения завтра! – только и успел сказать тебе вслед преподаватель.
Я сидела в коридоре в своих мыслях и печали, когда ты вышла, чересчур перевозбуждённая и удручённая. Я сразу подскочила к тебе.
– Что случилось? Что он хотел? Он приставал к тебе? – засыпала я тебя вопросами.
Ты даже обиженно на меня посмотрела и спросила:
– Ты издеваешься? – и после двухсекундного молчания добавила. – Лучше бы пристал.
Я нервно рассмеялась, едва поспевая за тобой, спускаясь с лестницы, и продолжила развивать свои размышления:
– Этот твой Курдеко просто не пробиваем. Он только и знает, что сводить женщин с ума, но при этом делает это так нечаянно, не нарочито, ведь сами липнут к нему… Ох, простите, что я такой сладкий! Но уж лучше так, чем этот невыносимый антипод Нестер. Уж к нему, я готова поспорить, притягиваются только больные на голову или те, кто ищут острые ощущения. Не понимаю, как эти двое умудряются быть друзьями, что общего может быть у них, ума не приложу.
На самом деле так и есть, Курдеко и Нестер были лучшими друзьями и постоянно соперничали друг с другом с незапамятных времен. Нестер, в отличие от Курдеко, совсем не казался обаятельным и милым, но что-то было в нем неподражаемое и притягательное. Самым впечатляющим и пугающим для меня были его глаза. Нет, они не были страшными, даже напротив. Пугало то, что в них можно было прочесть всё без слов и он, кажется, прекрасно владел искусством одним взглядом указать тебе твоё место. Также от него исходила мощная внутренняя энергетика, в его взгляде и действиях читались мужественность, целеустремленность, упорство, и прямолинейность. Он позволял себе говорить все, что думает. Если от Курдеко веяло галантностью, обходительностью, мягкостью, расположением других к себе, то Нестер был лишен нежности и учтивости, только если в этом была крайняя необходимость. Нестер был хорошо сложен, ростом чуть ниже друга, широкоплечий, воинственный, надменный, резковатый, знающий себе цену. Эти двое были достаточно разными по темпераменту, но схожие цели и увлечения объединяли их.
Дома ты рассказала мне о предложении Курдеко.
– Ну и что ты скажешь? – спросила я, делая нам чай на кухне. – Ты сомневаешься?
– Оно мне надо? Связывать себя с наукой. Я, по-твоему, похожа на фанатика? – возмутилась ты на миг, прервав резку овощей для салата.
– Ну, а на фиг тогда ты пудришь ему мозги? – изумилась я.
– Ах, не знаю. Нравится он мне, а ему другая нравится – наука.
– Ну и попали мы! Ты под влияние Курдеко, а я этого тирана, – вздохнула я. – И что теперь, ты согласишься?
– Ну, поучаствую я в одной конференции, что с меня станет? – рассуждала ты. – Зато я с ним смогу видеться всё это время.
– А потом? Еще одна конференция? Этому ни конца, ни края, Насть…
– Нет, только одна. Может что-то проскользнет между нами?
Я лишь сомнительно пожала плечами.
– Тебе проще, он хотя бы тебя не унижает, тебе надо просто найти к нему подход, как к мужчине. Сложность только в том, что он за наукой тебя не видит. А я Нестера боюсь до смерти, он меня открыто ненавидит и, кажется, скоро убьет. Я не знаю, как с ним разговаривать. Быстрее бы это всё закончилось.
– Во-первых, не скажи, мне не проще. Его сердце, похоже, основательно замуровано в кипе научных трудов. А во-вторых, ты с Нестером будь поуверенней, не давай себя в обиду, а то он по ходу любит слабых гнобить.
– Это легко сказать… – вздохнула я, – меня парализует рядом с ним.
– Так, ладно, не раскисаем, давай ужинать, – предложила ты.
– Ты слышала, он назвал меня прехорошенькой. Как думаешь, он так считает? – пролепетала я и смущенно улыбнулась.
– Возможно, как женщина ты в его вкусе. А почему нет? Ты ведь прехорошенькая, – ты заулыбалась.
– Ну и ты прехорошенькая, – засмеялась я. – Только со способностями.
– Прекрати, этому Нестеру просто уже зацепиться не к чему. Если ты не сильна в его области, то это вообще ни о чем не говорит. Он вообще мыслит слишком плоско. Хм, или дело не в дисциплине вовсе…
– Не понимаю тебя…
– Думаю, почему он так рьяно хочет тебя зацепить?
– Чтобы унизить, показать, кто главный, – подвела итог я.
– Или ты ему нравишься.
– Брось ты, я ведь без способностей, мне только домохозяйкой.
– Может он мечтает о такой женщине.
– О, да… Может мы отстали от жизни? Может сейчас именно таким поведением принято показывать девушке о своих теплых чувствах к ней? Хм, это интересно. Но легче мне не стало, – не поддержала я твою теорию.
– Ну, его, видимо просто не научили, как ухаживать за девушками. Или некогда ему было, за книжками сидел.
– Похоже, у него вообще не было девушки ни разу, – предположила я.
– Оттого и злой такой, – пояснила ты.
– Ох, если бы он знал, что мы о нем тут говорим! – я выдавила злорадный смешок. – Позеленел бы от злости.
– Вот видишь, теперь он ни капельки не страшный, а очень даже смешной! – подбодрила меня ты.
Мы поужинали, ты отправила меня заниматься отработками, а сама достала из сумки журнал, который тебе дал почитать Даниил Андреевич. Ты листала, читала, а между строк были мысли о нем, как найти путь к сердцу этого желанного мужчины. Через пару часов я уныло пробралась в зал и села рядом с тобой.
– Это нереально, Насть, выучить семь тем за раз.
– Зачем семь? Выучи две.
– Как? Но он же сказал…
– Обломится ему. Оль, совсем не обязательно прогибаться под него. Он того и рад изгаляться над тобой. Сколько сможешь, столько и выучишь. Лучше качественно две темы выучить, чем семь и потом ничего не ответить, так ты еще больше разозлишь его. А так поворчит, поворчит, что с этим и первоклассник бы справился и все. Зато сдашь ему две темы, – посоветовала ты.
– Ох, как мне страшно, он изверг какой-то… Зверь!
– Знаешь и зверя можно приручить. Попробуй его воспринимать не как преподавателя, а как избалованного вниманием мужчину, капризного и самовлюблённого. Должно стать легче. И не делай из себя жертву. Умей, наконец, дать отпор.
– Это так просто, как тебя послушать.
– Угу, а вот мне что делать?
– Эээм, может пригласить его в художественную галерею?
– Может сразу в постель?! Оль, ты что, это так сразу не делается, я не могу раскрыть все карты. Это он должен меня пригласить куда-нибудь.
– Ну а как, по-твоему, он узнает тогда, что он тебе нравится?
– Это неважно. Это я должна ему понравиться.
– Ну, ты и нравишься, я полагаю.
– Да, но не совсем так, как я хочу. Ему нравится мой интеллект. И все на этом.
– Значит, чтобы проверить, надо пригласить его куда-нибудь.
– Нет, ты что. Не могу. Нельзя.
– Тогда стань лучшей на конференции, может он от счастья тебя расцелует. Не, ну, в самом деле, что за детский сад.
– Эй, – возмутилась ты, – что за детский сад? Я на тебя завтра посмотрю.
Я мучительно простонала от неизбежности завтрашней встречи с Нестером.
– Сдавала же ты как-то ему отработки ранее?
– Да, одну! После неё, как видишь, мне не захотелось ходить к нему на отработки, и теперь вот такая задница настала в моей жизни. Семь отработок! Семь!!
– Да-да, знаю, не кричи. Он и так после почти каждой лекции называет должников по фамилиям. Сегодня ты выделилась, одна осталась с хвостами по его предмету.
– Всё, не напоминай, пойду я лучше в душ и спать, а завтра повторю еще раз эти две темы.
– И я тоже скоро лягу.
Утром ты разбудила меня в восемь часов. Сегодня нам надо было идти ко второй паре, после занятий я собиралась идти на отработку, а ты сообщить о своем решении Курдеко.
С утра у меня было подавленное настроение из-за предстоящей встречи с ненавистным мне человеком. Я долго собиралась, не могла собраться с мыслями.
– Боже, что мне надеть, волосы распустить или собрать… – размышляла я.
– Тебе не все равно? Он это не оценит, – вмешалась ты в мои раздумья. – Надень то, в чем будешь чувствовать себя увереннее.
– Но ты же сама сказала, что я ему, возможно, понравилась как женщина.
– Возможно, гипотетически, а может он это в упрек сказал и к тому же сегодня это тебя не спасет, – предположила ты, примеряя на себя блузку с глубоким декольте.
– Тебя это тоже сегодня не спасет, – передразнила я тебя, и мы рассмеялись.
– Увереннее я себя почувствую, если завернусь в плед и останусь дома, – подытожила я.
В итоге я выпрямила волосы, оставила их распущенными, надела черную футболку и джинсы, на ноги – лодочки на низком каблуке. Ты надела легкую шифоновую блузку с мелкими цветочками приятных пастельных тонов и узкие летние брюки. На ноги – босоножки. На улице обещала быть жаркая погода.
Все пары я повторяла свои злосчастные две темы. Ты переживала, что я сойду с ума. Мои ладошки становились влажными от волнения, и я сидела, как на иголках.
– Я, конечно, предполагала, что ты его боишься, но не думала, что настолько… – проронила ты, наблюдая за мной на парах.
– Очень, – прошептала я.
После пар мы вдвоем направились по кабинетам преподавателей. На мне не было лица, начала болеть голова. Ты тоже внутренне переживала, хоть виду и не подавала.
– Все будет хорошо, ты справишься, соберись, – давала ты мне напутствия.
Я лишь молча выслушала тебя, кивнула, и направилась к кабинету Нестера, оставив одну. Ты постучала в дверь, открыла ее и вошла. В кабинете сидел Курдеко за рабочим столом и сосредоточенно что-то читал. Увидев тебя, он неприкрыто обрадовался и отложил книгу в сторону:
– Здравствуйте, проходите, Анастасия Николаевна!
Он встал со стула и так стремительно подошел к тебе, что показалось, он непременно, как истинный джентльмен, в эту секунду поцеловал бы твою ручку. Но он лишь выдвинул кресло от другого стола и, прикатив его к своему столу, пригласил тебя присесть, добавив:
– Присаживайтесь, пожалуйста.
Даниил Андреевич сел в свое кресло и подождал пока ты присядешь рядом. Ты послушно прошла через кабинет к креслу и села рядом с вожделенным мужчиной. Он взглянул на тебя своими выразительными карими глазами и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. После такого взгляда, можно было и на конференцию, и вообще на всё согласится с ним, даже на край света. Внутри у тебя всё бушевало, а внешне ты выглядела не поверженной. Ты лишь окинула его строгим взглядом с тенью безнадежности найти к нему подход. Как обычно он был одет официально и аккуратно, ни единой складочки даже и не предполагалось на его одежде. От него как всегда исходил уже знакомый для тебя аромат парфюма. Звучал он завораживающе и волнующе, играя цитрусовыми и древесными нотами, он пленил и волновал тебя, скорее всего, как и всех женщин, попадающихся у него на пути. Ты бы узнала этот парфюм из тысячи. Он подходил к нему безупречно, как и все, что он носил. Даниил Андреевич был из числа мужчин, ухаживающих за собой. С ухоженными руками, с ухоженными вьющимися темными волосами до плеч, которые он почти всегда убирал в хвост. У него также была еще одна внешняя особенность, у него была короткая аккуратно выбритая бородка, которая в целом делала его образ ещё более мужественным и стильным. С таким мужчиной нужно быть под стать. Ты готова была разглядывать его как картинку, изучая все новые и новые в нем детали, но делала это постепенно, с каждым взглядом, раскрывая его для себя. Он был прекрасной книгой, с качественной обложкой, с интригующим вступлением, тебе хотелось знать больше. Кто он? Кто он за стенами этого института. Ты всегда любила разгадывать ребусы, и он был твоим ребусом на сегодня. Как же ты боялась, чтобы за всей этой напыщенностью не скрывалась заурядность.
– Как у вас дела, Анастасия Николаевна? – спросил он, прервав твои размышления. – Вы выглядите озабоченно.
Ты не ожидала такого вопроса, с какой стати ему вдруг интересно, как у тебя дела? Или этот вопрос не несёт смысловой нагрузки?
– Все хорошо, – ответила ты, разглядывая его сертификаты и дипломы в рамочке на стене, и теребя ремешок от сумки в руках. – Я пришла сказать, что согласна.
– Ох, я так рад! Это правильное решение! Я поддержу вас, вы самая способная и талантливая студентка на курсе.
Ты не любила дифирамбы, к тому же себя таковой не считала, но слышать это из его уст было лестно.
– Не стоит, вы преувеличиваете.
– Еще как стоит! – улыбался Даниил Андреевич. – У меня есть пара-тройка волнующих тем, одну уже, правда, заняли.
Преподаватель оживленно стал искать на столе свои записи с темами.
– Кто-то еще будет участвовать? – полюбопытствовала ты, расстроившись, что, по-видимому, это он не от любви к тебе, уговаривал тебя так душещипательно участвовать на конференции.
– Да, конечно, первая тема Оксаны Ивановой, – без особой эмоциональной окраски ответил Даниил Андреевич.
Твои опасения подтвердились, ты-то думала, он что-то чувствовал к тебе, так рьяно уговаривал, чуть на колени не становился. Как только ты подумала, что он говорил ей те же слова, что он со всеми такой. А теперь он будет готовить вас обеих. И…и… Ты просто потеряла нить разговора и поникла. Но отступать не собиралась. Он же, ничего не замечая, начал с присущим ему упоением рассказывать тебе об остальных темах, разложив литературу и свой ежедневник. Ты пыталась слушать изо всех сил, вникнуть в суть, но не могла собраться, столько мыслей обуревало тебя. Он только спрашивал:
– А вот эта тема, как, нравится?
– Да.
– А эта, вот послушайте, – и он старательно все излагал, а у тебя как будто уши заложило.
Спрашивал, понравилось ли, а ты снова: «Да».
– Так на чем остановимся? – спросил потом он.
– Первую, – ответила ты, даже не помня, как она звучит.
– Отлично, полностью поддерживаю! – обрадовался Даниил Андреевич и стал с энтузиазмом собирать тебе всякие данные по теме, журналы, книги и распечатки с сайтами. – Вы вот это просмотрите. Напишите наброски, мы с вами потом все это разберем. Как только справитесь, приходите. Только смотрите, 14 июня состоится конференция, не затягивайте. И да, если какие вопросы, звоните обязательно, у вас же остался мой номер телефона? С дипломной всё хорошо? Начали уже писать?
– Хорошо, да… да, – прибито отвечала ты и поспешила уйти, собрав стопку приготовленной литературы в охапку, проклиная конференцию и Иванову вместе взятых.
«Вместо того чтобы преспокойно готовиться к дипломной работе, в нагрузку еще эта конференция, по своей глупости» – злилась ты на себя.
Ты понуро вышла из кабинета и написала мне сообщение:
Настя: «Я для него просто очередная студентка».
Оля: «Я до сих пор жду это исчадие ада. С чего ты взяла?»
Ты спустилась на этаж ниже, на кафедру финансов и кредита, я сидела на лавочке у стены и скучала в одиночестве, на этаже пустовало. Я обрадовалась, как только тебя увидела.
– Что случилось? – сразу спросила я.
Ты подошла ко мне и, оглянувшись по сторонам, расстроено прошептала:
– Ничего, просто, я дура…
– В смысле?
– Дома расскажу. Не хочу тут говорить. Тебя подождать?
– Ну, я не знаю, когда его величество изволит прийти, – с иронией вполголоса произнесла я. – Не жди, наверное. Иди, лучше домой, приготовь поесть. Я больше часа ждать его не буду. Слишком много чести.
– Ладно, удачи тебе, – согласилась ты и покинула меня.
Через 40 минут на этаж зашел Курдеко, он подергал за ручку закрытую дверь Тимура Алексеевича и заметив меня, спросил:
– Давно ждете Тимура Алексеевича?
– Почти час…
– Странно, я ему позвоню, напомню, – неравнодушно произнес Курдеко, нахмурившись и, достав свой телефон из кармана стильной сумки, стал набирать Нестеру. Через пять секунд он сказал в трубку: «Ты где? Тебя ждут», потом отключился и сказал мне:
– Он должен прийти с минуты на минуту.
– Хорошо, спасибо, – благодарно прошептала я вслед уходящему с этажа Курдеко.
Но Нестер пришел не через минуту, а только через 15 минут. Я уже начинала злиться.
Он, как ни в чем не бывало, подошел к кабинету, даже не глянув на меня, вставил ключ в замок, повернул его и холодно сказал:
– Заходите.
Я подумала сквозь нарастающую головную боль только одно: «Ненавижу», и последовала за ним в кабинет.
Тимур Алексеевич уселся за свой стол и, не говоря ни слова, указал мне на стул сбоку. Я почувствовала, что у меня пересохло во рту. Я села. Он положил руки на стол, наклонился вперёд весь сгруппированный и напряжённый, строгий, леденящий душу, уставившись в какую-то точку на столе. Потом очнулся, взял шариковую ручку, лежащую под рукой и начал допрос:
