Kitabı oku: «Поцелуй Сахары на губах», sayfa 2

Глава 4
Подруга Ленка

«Так! Быстро вставать, собираться – у меня же самолет!»

Амалия вскочила с кровати, как будто ее окатили из ведра. Уж слишком она погрузилась в воспоминания. Сладкие мечты и грезы снова и снова возвращали ее в переписку с Кайсом. Они общались уже больше года, мечтали о том, как встретятся. Были разные варианты, а трудности с переводом сбивали с толку, и тогда они шутили, отправляя одинаковых желтых колобков со слезами от смеха.

Был и такой вариант. «Я не могу прилететь – я боюсь самолета», – призналась Амалия. «Как ты его боишься?» – удивлялся Кайс. Он вполне себе не кусается, он железный, не бойся, писал он ей. «Уж лучше прискачу на коне! На коте или на коне?» – придумывала варианты Амалия. Кайс смешил ее. «Не знал, что на балконе у тебя пасется конь!» – «Ну ты что, Кайс, откуда у меня конь?» – хохотала в ответ Амалия и посылала ему всевозможные движущиеся смайлики: скачущего коня, ракету и самолет.

«Я тебя понял, – наконец-то догадался Кайс, – ты прилетишь ко мне на борту коня». «О боже… ха-ха!» – смеялась в ответ Амалия. «Хорошо, милая, я серьезно: расскажи, что случилось в самолете? Это теракт? – допытывался Кайс. – Амалия, почему ты молчишь?» «Я напишу тебе, Кайс», – ответила она.

Последний полет Амалии был три года назад. Она летела в Томск к своей близкой подруге. Лететь нужно было всего три часа, и это должен был быть обычный полет, как и всегда, но все пошло как-то не так. Бывает, что день не заладился с утра, а дальше события активно развиваются в этом же направлении. Люди, увлекающиеся гороскопом, сказали бы: «Звезды встали не так». Не знаю, как они там встали, но эти три часа кошмара ей запомнились надолго, и страх перед полетом каждый раз теперь возникает при виде «железной птицы», без которой, как выясняется, в двадцать первом веке обойтись нельзя.

С Ленкой они провели все детство и время от времени проводили отпуск вместе. Десять дней с лучшей подругой детства были отменными: они вспоминали свою бурную молодость, ходили в гости к своим знакомым, которые остались и не разлетелись по разным городам.

Иногда от воспоминаний об историях, в которые они вляпывались в молодости, у них начинали болеть животы от спазматического смеха. Это когда звук в теле заканчивается, и ты медленно сползаешь с дивана и, согнувшись пополам, просто ржешь, открыв рот – беззвучно, придерживая руками живот от спазмов, чтоб он не лопнул! Это здорово, на самом деле, когда есть что вспомнить.

Ленка была в разводе, воспитывала двух сыновей с четырехлетней разницей в возрасте. Время от времени она делала попытки завязать знакомство с мужчинами; не знаю, чего она на самом деле хотела больше – любовника или папу для своих сыновей, но такого сочетания, как «шампунь и кондиционер в одном флаконе», в мужчинах ей не попадалось. Ленка доверяла гороскопам, которые каждый месяц ей предрекали, что долгожданная встреча состоится именно в этом месяце. Но пока она так и не встретила свою вторую половинку.

Она без умолку рассказывала Амалии о том, что дети – это главное, мужики будут всегда, а дети – это всё: и цветы жизни, и смех, и радость, и куча маленьких и больших проблем, и стакан воды у смертного одра! О! Это было в духе Ленки: так драматизировать и вспоминать, что последний день не за горами и два стакана воды у кровати умирающей матери ей обеспечены. Еще она буквально сыпала рассказами о детях и случаях из жизни так, что любому бы захотелось родить двух таких же сорванцов, как ее мальчишки.

Рассказ Ленки про Луну

Ленка, у которой Амалия гостила в то лето, обожала читать гороскопы и верила всему, что там было написано, а особенно в ту часть, где появлялась фраза «ретроградная Луна».

– «Заключительный месяц календарной весны принесет вам новые энергии и возможности, ведь ваш знак посетит Юпитер – планета счастья и благоденствия!» Амалия, ты слышишь? – кричала Ленка из комнаты. – Вот чушь написана, я ведь каждый месяц читаю в журнале первым делом гороскоп.

– Я знаю, Лен, ха-ха-ха-ха, я знаю тебя тысячу лет! Ты неисправима. Красиво пишут, вот интересно, хоть у кого-то он сбывается? – спросила Амалия у подруги.

– У меня – точно нет, – заверила ее Ленка. – В мае начнется коридор затмений, а ещё развернется в ретро движение Сатурна и Меркурия, – продолжила она изучать гороскоп, лежа на диване. – А Луна? Про Луну, особенно про ретроградную, что молчите? – спросила она у разработчиков гороскопа.

– Что, Лен, дошла до своего любимого места в прогнозе?

– Ха-ха-хах, да, Амалия! – Ленка прочла гороскоп до конца и кинула журнал на диван. – Доброе утро, Вселенная! Доброе утро, Солнце! И привет всем, кого я люблю! – выкрикнула Ленка из своей постели. Выполнив своеобразную утреннюю медитацию, она медленно пошла на кухню готовить завтрак.

– Доброе, Ленка, – сказала Амалия, – ну что там звезды?

– Звезды шепчут, а Луна такое вытворяет! – засмеялась Ленка. – Ой, я не рассказывала про мальчишек смешную историю?

– Не-ет, – сказала Амалия. – А Луна при чем?

И Ленка начала свой рассказ про главных мужчин в ее жизни – Толика и Вадика.

– Толик и Вадик на кухне лопали свой ужин. Они болели тогда две недели, из сада ведро соплей принесли, и мне, конечно, досталось. Вот мы на троих и поделили это мокрое зеленое дело. Ой, умаялась я, сил больше нет на больничном сидеть, да и на работу уже хотелось! – начала рассказывать Ленка. – Прилегла на диван, как обычно, гороскоп почитать и мысли развеять.

– Ну, это ясно, – засмеялась Амалия, – другого чтива для тебя больше не существует.

– Слышу детские голоса на кухне, – вкрадчиво продолжала Ленка. – «Надо спросить разрешения у мамы», – твердо сказал Толик Вадику. «Тащи ее сюда, – Вадик почти шепотом давал советы Толику. – Да не мешай, без тебя знаю, ешь давай свои макароны побыстрей!»

Тяжелый стул с шумом двигался по плитке, потом Ленка услышала, как открывается со скрипом кухонный шкаф. «Дети! Что там происходит?» – строго спросила Ленка. Встала с дивана, спотыкаясь о разбросанные игрушки, наступила на резинового крокодила, который открыл пасть и заорал так, что она подпрыгнула от испуга и ускорила шаг по «коридору затмений», чтобы добраться до кухни.

История только начиналась, а Амалия уже потихоньку хихикала.

– Не сбивай меня, – строго посмотрела на нее Ленка. – Я еще только начала. «Мамочка! – позвал меня Вадик. – Маам?» – «Да иду я!» – продолжала Ленка. – Влетаю на кухню и оп-па! Двое мальчишек сидят за столом и поедают свой ужин. На тарелках – макароны и сосиска, нормальный такой ужин, то, что любят дети, и без заморочек. Но что-то точно лишнее было в этом незамысловатом меню. Банка шоколадной пасты, не входившая в состав сегодняшнего ужина! Очень сильно бросалась в глаза. Вот за чем лазил Толик. Теперь понятно.

Ладно, от увиденного настроение любой матери, заботящейся о здоровье своих сыновей, портится мгновенно, брови сдвигаются в хмурую дугу.

«Какой ужас! Целая банка шоколада – да от нее все зубы повывалятся у детей!» – тут же пришла мысль в голову Ленки о вреде шоколада. Она строго посмотрела на сыновей, буквально прожгла взглядом стеклянную банку, как лазером.

– Мамочка, – голосом хитрого лисенка ласково спросил Толик, двигая банку с шоколадной пастой ближе к себе и откусывая кусок сосиски. – Можно мы с Вадиком, когда скушаем все макароны, попробуем немножечко шоколадной пасты? А, можно?

Слегка наклонив голову вниз, набрав побольше воздуха в грудь, Ленка заговорила басом:

– Я не мамочка! И даже не мама, – низким, страшным, как из фильма ужасов, голосом, стоя посреди кухни, вымолвила Ленка.

– А где наш-ш-ша мам-м-ма? – глядя на свою родную мать и не признавая ее, заикаясь и подергивая губой, спросил Толик.

– Ну ты, Ленка, даешь! У меня аж мурашки побежали, я б тебя сама не узнала! – перебила подругу Амалия.

Ленка продолжала:

– Да, где наша мама? – повторил за братом Вадик своим писклявым голосом. И растерянно смотрел то на брата, то на свою мать.

– Я на секунду задумалась: если я – это не я, то где я? – сама с собой рассуждала Ленка. В тот вечер над городом зависла огромная белая луна. Своим таинственным и манящим светом она притягивала взор, и Ленка, не выходя из «образа», тем же низким, страшным таинственным голосом промолвила:

– Ваша мать улетела на Луну-у-у!

– Как ул-летела? – дрожащим голосом пролепетал Толик.

– Как на Луну?! – писклявым голосом повторил за ним Вадик.

В глазах детей читался ужас. Как же так? У кого теперь спрашивать разрешения съесть шоколадную пасту, если мама так далеко? Сосиска Вадика свалилась с вилки и упала на тарелку, а ресницы мальчика захлопали, как крылья, от безысходности и удивления. И тут старшему брату пришла в голову неплохая идея, а поскольку он взрослый старший брат и несет ответственность за младшего (так его всегда учили!), то нужно срочно находить решение проблемы!

– Дай номер ее телефона, я ей позвоню, спрошу! – громко и радостно воскликнул Толик.

– Чей номер? – не поняла Лена.

– Ну мамы!

– Какой мамы? – уже совсем запутавшись в вопросах детей, своим нормальным голосом допытывалась Ленка у детей, как бы спустившись с Луны на Землю.

– Нашей мамы, настоящей, – пояснил Толик.

– Кого, спрашиваю у своих детей!

– Фух, мам, ну что ты пугаешь. Ты что, уже с Луны прилетела? Мы уже испугались с Вадиком, что ты – это не ты.

– Я – да, прилетела чартерным рейсом, слетала быстренько на Луну, да и вернулась. Ну на кого же я вас оставлю? – Ленка кинулась обнимать мальчишек, как при встрече после долгой разлуки, все смеялись, радовались, доели ужин и принялись уплетать втроем шоколадную пасту ложкой. Ведь радость какая! Все дома, и сладко, и вкусно, и шоколадненько. Луна продолжала освещать кухню; казалось – дотянись до нее рукой и пригласи в дом, так она будет не против хотя бы ненадолго закатиться в гости и угоститься сладким весельем. – Ой! Ленка, вам надо театральный кружок организовать с детьми! – выдохнув от услышанной истории, заметила Амалия. – Классные вы все такие!

Они рассмеялись и стали кидаться подушками, как в детстве. С Ленкой всегда было весело и здорово!

Так пролетел недолгий отпуск Амалии и ее подруги, оставив после себя прекрасные воспоминания.

Ну а теперь пришло время рассказать о дороге домой в тот не очень удачный день.

Глава 5
Самолет. Турбулентность. Гроза

«Амалия, ты спишь, дорогая? Ты хотела мне кое-что рассказать?» – пришло сообщение от Кайса.

«Нет, не сплю, просто воспоминания о подруге меня перенесли в тот день», – ответила она Кайсу.

«Куда тебя и кто понес, мы же договорились: только я буду носить тебя на руках!» – не унимался Кайс и кидал сообщение за сообщением Амалии.

Ох уж этот перевод, иногда он просто заводит в тупик.

«Пишу! Жди!» – ответила Амалия Кайсу и начала вспоминать тот случай…

Амалия попрощалась с Ленкой, взяла чемодан и отправилась до аэропорта на маршрутке. Путь был неблизкий: около трех часов тряски по ямам и ухабам – дороги, сами знаете, какие у нас. Утро еще было прохладное, но днем солнце жарило, как на экваторе в плюс тридцать пять, хотя это другие меридианы и параллели – все-таки Западная Сибирь, климат резко континентальный.

Ладно, наконец после трехчасового взбалтывания содержимого в теле человека прибыли на конечный пункт следования – аэропорт. Маршрутка полностью опустела, и пассажиры разошлись по своим направлениям.

Амалия стояла у небольшого здания с колоннами и читала вывеску крупным шрифтом: «АЭРОПОРТ». Так, минуточку, что это? А где самолеты, люди, движуха вообще? Она стояла и ничего не понимала, а спросить было не у кого. Подняв голову повыше, к самой крыше здания, она увидела надпись: «Дворец работников летного транспорта». Вот это да!

И тут ее осенило. Это ж не сам аэропорт, а Дворец или Дом культуры для служащих аэропорта. Амалия начала разглядывать стиль и архитектуру здания – ее всегда интересовали объекты архитектурного строительства.

От здания за километр попахивало советской эпохой. Красивый, величественный, с белыми колоннами и облупленной штукатуркой на них. Дворец – для работников. Ну, понятно теперь. Во дворце отдыхали летчики после трудового дня, а поскольку было раннее утро, то, по всей видимости, летчики были на работе. Она только одного не могла понять: когда спросила водителя маршрутки: «Вы в аэропорт едете?», он ответил «да». Когда вы просите отвезти вас в аэропорт и садитесь в такси с чемоданом, у вас как минимум могут спросить: в какой аэропорт поедем? Потому что он в городе может быть не единственным. Что подумал тот водитель, остается только догадываться. Наверное, что Амалия – актриса, и ей срочно нужно во Дворец работников летного транспорта, а в чемодане лежат костюмы и реквизит для спектакля.

Амалия начинала нервничать, время шло, хотя в аэропорт все нормальные люди приезжают заранее. Ни такси, ни автобусов не было видно, и людей тоже.

«Где же настоящий аэропорт?» – оглядываясь вокруг, сама себя спрашивала Амалия. Аэропорт нигде не просматривался. Амалия стояла и раздумывала, что ей дальше делать.

Вдруг за спиной послышался звук открывающегося засова и скрип. В проеме распахнувшейся двери Амалия увидела пожилого мужчину, смотревшего на нее. Запах старого некрашеного пола и приятная прохлада попали в нос, и Амалия громко чихнула. «Видимо, не так уж и часто летчики отдыхают в этом заведении. Понятное дело, что в воздухе они находятся постоянно, а это здание как пережиток эпохи», – подумала Амалия. В проеме стоял сторож этого здания и удивленно смотрел на нее.

– Здравствуйте! – сказала она милому пожилому человеку.

– Здравствуй, коль не шутишь, – ответил сторож.

– Ой! Да не до шуток мне, – ответила Амалия. – Вы не подскажете, как в аэропорт попасть?

– Подскажу, конечно. На автобусе номер триста сорок, он раз в час ходит, тут километров пять будет до аэропорта, вон в ту сторону. – Что, только один и через час? – с отчаянием переспросила она. – А номера такси у вас нет?

– Нет, я на такси не езжу, – засмеялся сторож и захлопнул дверь.

«Что делать?» – нервничала Амалия уже сильнее. Пять километров для бешеной собаки – не крюк, как говорится, но нужно чемодан тащить на себе и вообще можно не в ту сторону уйти, заблудиться и опоздать на посадку.

Приняв решение, схватив чемодан в руки, Амалия побрела по единственной дороге, которая там была. Прошла две остановки, присела на чемодан отдохнуть. Боже! Не веря своим глазам, она увидела, как из-за поворота выехала маршрутка без номеров. Амалия замахала руками и закричала водителю:

– Стой!

Водитель притормозил, открыл дверь и спросил: «До аэропорта?»

– Да, – радостно воскликнула Амалия и забралась в маршрутку. «О! Вселенная, спасибо!» – Амалия мысленно благодарила судьбу и небеса! Все-таки есть на свете добрые люди, и, главное, вовремя.

Утро только начиналось, а она, уже замученная, уставшая, желающая напиться холодной колодезной воды из ведра, как конь после долгой скачки, вошла в аэропорт. Взглянув на табло, увидела свой рейс до Москвы.

«Ну все, сяду в самолет и полечу!»

Амалия была уверена, что на этом неприятности на сегодняшний день себя исчерпали. Девушка встала в очередь, показала документы, затем проследовала в комнату досмотра, где «ведро колодезной воды» у нее отобрали. Ха-а-а, да шучу: «Бутылку с водой брать в самолет нельзя!» – строго сказали ей.

Услышав сигнал о посадке на рейс до Москвы, все дружно заспешили к стойке. Достали билеты и паспорта и проследовали к автобусу, который лихо домчал пассажиров до самолета. Амалия прошла, села на указанное в билете место. У иллюминатора сидел парень, за ним – девушка.

Постепенно салон заполнился.

К пассажирам вышла бортпроводница и рассказала про порядок поведения в самолете и что к чему. Все пристегнулись, и самолет начал разгоняться.

В салоне было душно, в горле пересохло, и Амалия попросила воды, но бортпроводница ответила: «Вода будет тогда, когда взлетим». Пришлось терпеливо ожидать взлета.

Она закрыла глаза, и самолет начал взмывать вверх очень резко. Голову сдавило тисками так, что Амалии показалось, будто она сейчас провалится или оторвется. Самолет рвался ввысь, и это было так ощутимо, что тошнота подступила к горлу.

В соседнем ряду сидела молодая мама с дочерью, которая никак не могла успокоиться и куклой шлепала по голове впереди сидящего мужчину. Возмущенный мужчина сделал замечание девочке, та громко завопила на весь самолет. Ситуация набирала обороты, как и лайнер, который уже вышел на заданную скорость.

Через два кресла от Амалии сидела пожилая женщина с мини-собачкой. «Маленькая, да удаленькая» скулила так, что нервов уже не хватало это выносить.

«Сейчас я из нее Стрелку или Белку сделаю, и полетит она у меня космос осваивать!» – возникло желание у Амалии катапультировать щенка из самолета в открытый космос.

И так продолжалось все три часа полета, все раздражало и бесило: скулеж, плач, замечания. Сервис оставлял желать лучшего, стюардессы не торопились разносить еду и напитки. Голова жутко болела, и страх холодком бегал от сердца к пяткам. Амалия поймала себя на мысли, что ей хочется выйти из этого самолета. Началась самая настоящая паническая атака. Отвратительная вещь! Нужно срочно расслабиться и принять удобное положение, дала она себе установку.

Как бы не так! Вдруг плавно летящий самолет стал понемногу вихлять то вправо, то влево, а потом и вовсе подпрыгивать. Резко начал набирать высоту, затем всех тряхануло, потом сильнее и еще сильнее. Бортпроводница объявила, что самолет попал в зону турбулентности, и попросила сохранять спокойствие.

Какое уж тут спокойствие? Молодой человек, сидящий у иллюминатора, открыл шторку и тут же громко выразился: «Е-мое, мы в зоне плотной облачности – надвигается гроза. Все ясно: проходим грозовой фронт с довольно высоким облаком, поэтому трясет».

Народ начал ойкать и вскрикивать, столики то и дело откидывались и стучали, у женщины напротив началась истерика, она плакала и смеялась одновременно – все это действовало угнетающе. Сверху открылся багажный отсек, и сумки попа́дали вниз на головы пассажиров. Оставалось только молиться! Такого еще в полете с Амалией не происходило.

Благодаря командиру экипажа самолет все-таки преодолел грозовой фронт, начал выравнивать траекторию движения, и все постепенно успокоились. Спустя час лайнер зашел на посадку, пассажиры начали облегченно вздыхать. Послышался стук шасси о землю, и все традиционно захлопали!

Все! Прилетели в Шереметьево, но Москва и не собиралась встречать прибывших ласковой погодкой. Как бы в завершение этого непростого дня загремел гром, сверкнула молния, оставляя после себя жирный огненный хвост, и с неба полился холодный колющий дождь, похожий на душ Шарко.

Все пассажиры, не успев спуститься с трапа самолета, вымокли до нитки буквально за считаные минуты. Мокрые, но счастливые, они побежали к автобусу, плотно набились в него и прилипли мокрыми одеждами друг к другу. Легкие блузки и платья девушек, мокрые насквозь, обволакивали и прилипали к телу, а по волосам стекали струйки воды, как после душа. Мужчины жадно стреляли глазами и лукаво ухмылялись, а девушки хихикали и смущенно отклеивали от тела мокрую ткань. Да, ну и досталось тогда…

Амалия закончила писать сообщение Кайсу, прикрепила пару смайликов и отослала: пусть читает и переводит.

Глава 6
Я жду тебя в Марокко на 12 часов, дорогая…

Прочитав историю про самолет, Кайс написал сообщение спустя несколько минут: «Не бойся, дорогая, не все полеты такие, все будет хорошо: ты сядешь в самолет, представишь нашу встречу, закроешь глаза и полетишь ко мне на крыльях любви».

«О боже! Где ты берешь эти красивые слова?» – спросила она у Кайса.

«Я нахожу их в своем сердце, моя возлюбленная».

Они могли переписываться так часами, иногда засыпая в обнимку с разряженными телефонами. Другого выхода не было, расстояние, разделявшее их, составляло тысячи километров, а энергию друг друга они чувствовали мгновенно.

У обоих это было впервые. Ощущения от потока чувств, нахлынувших на них, они описывали в сообщениях и сами этому удивлялись. Наверное, так не бывает в действительности, но в виртуальности им было комфортно друг с другом. Они переписывались и мечтали увидеть друг друга. И прожить эти счастливые минуты наяву. Они не раз представляли свою первую встречу. Эти двое молодых, влюбленных друг в друга людей пребывали в каком-то нереальном мире – мире фантазий, чувств, эмоций, переживаний. Он был невидим, но ощутим, и главная красота заключалась в том, что это были настоящие чувства.

«Жду того дня, когда смогу прикоснуться к тебе, дорогая! Нежно обниму тебя и покрою поцелуями твое тело. Я хочу отвести тебя в красивое место с видом на море. Ты будешь очень впечатлена. Мы счастливо проведем время друг с другом. Я буду тебя целовать много, много, еще раз и еще. Я знаю, тебе понравится. В этом месте также есть отличная кухня, мы будем кататься на прекрасном коне, бродить по побережью. Мы будем жить в бунгало, и я увижу, что ты будешь делать. Я буду светиться от счастья и любить тебя», – писал Кайс Амалии.

Каждый раз она с трепетом и волнением читала его письма, закрывала глаза, и реальный мир переставал для нее существовать. Она улетала прямо к нему в объятия. Встреча наяву затягивалась у обоих. Работа, бизнес, проблемы – все спланировано и запланировано, и еще много чего врезается острым заточенным куском в наши жизни, требуя постоянного участия.

Долгожданная встреча была запланирована на отпуск. Как только время очередного отпуска подошло, Амалия собрала вещи, заказала билет на самолет в Марокко, который летит в аэропорт Касабланка. Затем нужно было добраться до Феса.

«Я буду ждать тебя в Марокко на 12 часов, дорогая», – еще за несколько месяцев в сообщении написал Кайс Амалии. Это означало время встречи любви, пробуждения желаний и множество нежных и ласковых прикосновений. Когда на морском побережье начинается закат – это поистине завораживающее зрелище, время божественной мудрости неба и солнца.

Раскаленное, красно-огненное, как спелый апельсин, солнце встанет ровно на двенадцать – как на циферблате часов, дотронется до влюбленных своими золотистыми лучами и только потом, уставшее, скроется за горизонт.

«Наши глаза встретятся на закате, а пламенные сердца встретят рассвет».

Так представлял их встречу Кайс. Амалия восторгалась письмами, которые приходили от Кайса, и не могла поверить, что такое возможно и скоро сбудется.

Утром в свой выходной первым делом Кайс набрал номер, чтобы увидеть Амалию по видеосвязи.

– Привет, дорогая, как ты? – отчетливо, на русском языке произнес Кайс.

– Здорово у тебя получилось! Привет, моя любовь! – ласково пропела Амалия. – Как успехи в изучении русского языка?

«Продвигаются. Когда у меня есть свободное время, да и в ресторан приходят русские туристы, я практикуюсь», – написал в чат Кайс. – Ты молодец, правда, это замечательно!

«А что у тебя на губах сверкает?» – пристально разглядывая Амалию, спросил Кайс.

– У меня на губах? – удивленно повторила Амалия. – А, вспомнила, это немного осталось моего любимого скраба, с песком Сахары.

«Сахары? – удивился Кайс. – Откуда у тебя Сахара на губах?»

– Не знаю, возможно, это твой поцелуй оставил след на моих губах.

«Да, это мое желание – прикоснуться к твоим красивым алым губам, – засмеялся Кайс. – Мы обязательно поедем вместе с тобой в пустыню, это будет незабываемое путешествие, – писал он. – Сахара здесь недалеко, это непередаваемые ощущения, которые ты еще не испытывала: созерцание легчайших, как пудра, песков, уходящих за горизонт. Дюны стометровой высоты способны поразить воображение. Восточный, первобытный колорит вдали от цивилизации, жаркое африканское солнце, верблюды и бедуины. Ты можешь увидеть настоящие пустынные миражи!»

– О! Перестань меня соблазнять, Кайс, мне надо быть в трезвом уме и светлой памяти, – взмолилась Амалия, сладко посмеиваясь и предвкушая это сказочное путешествие.

«Хотела бы побывать там?» – спросил Кайс.

«Конечно, милый».

«Мы поедем туда непременно, – заверил ее Кайс. – Там очень жарко! Очень! Очень!»

«У нас тоже сегодня очень жарко», – написала Амалия в чат и, попрощавшись с Кайсом и послав воздушный поцелуй, пошла собираться в дорогу.

Самолет в Марокко прилетал в аэропорт Касабланка, где ее должен был встречать Кайс. А потом они вместе доберутся до Феса. Радостная, в отличном настроении в то летнее солнечное утро, Амалия проследовала на кухню завтракать, напевая ту самую песню…

 
Oh! A kiss is still a kiss in Casablanca.
But a kiss is not a kiss
Without your sigh,
Please come back to me in
Casablanca!
I love you more and more
each day as time goes by.
О! Поцелуй – все еще поцелуй в Касабланке,
Но он перестает им быть
Без твоего вздоха,
Прошу, вернись ко мне в Касабланку,
С каждым днем я люблю тебя все больше и больше…