Kitabı oku: «Истории на всякий случай», sayfa 13
Про пушкинский фонарь
Обсценная лексика понятие противоречивое. Есть люди, которые матом разговаривают, другие иногда вставляют в речь крепкое словцо. Воспринимается матерная речь тоже по-разному. Творчество Сергея Шнурова и его группировки доставляет лично мне большое удовольствие. Не все вещи, на мой взгляд, можно назвать удачными, но есть и истинные шедевры. Это, опять-таки, субъективно.
Изысканно и пикантно добавляет ненормативную лексику в свои речи и тексты дива Алёна Станиславовна Долецкая, умело оперирует матом Ника Белоцерковская. В то время как телезвезда Елена Летучая, ругающая по телефону стилиста, который якобы свистнул у нее какие-то вещи, (или что-то в этом роде, я точно не помню по поводу чего случился скандал) звучит пошло и неуместно. Такой словесный поток никак не вяжется с ее образом безупречной дамы, сидящей в первом ряду на показе Dior в Париже. В общем, ругаться матом тоже надо уметь.
Моментально подхватывают и повторяют понравившиеся слова дети. Услышав от родителей то или иное выражение, они с задорным блеском в глазах, словно на зло, проговаривают его, как будто смакуя. Убедить ребенка в том, что так говорить нельзя очень сложно.
У наших знакомых есть сын, совершенно удивительный мальчик с большими красивыми глазами и длинными ресницами, который феерически ругается матом… Абсолютно профессионально он это делает.
Пятилетний внук других наших знакомых, будучи не в настроении, на фразу бабушки: «Не расстраивайся, сейчас приедет дедуля и отвезет тебя на рыбалку», не моргнув глазом ответил: «Да пошел он на х*р этот дед!». Меж тем дед души в нем не чает…
Пушкин, Есенин, Довлатов, да много еще кто матерились, не стесняясь, в своем творчестве. Нельзя сказать, что это как-то негативно повлияло на восприятие их произведений.
Кстати, про Пушкина…
Недавно у меня были гости – две мои подруги. Мы поужинали, побеседовали о том о сем и стали расходиться. В крохотном коридоре Лена случайно задела пушкинский фонарь (да-да, у меня есть пушкинский фонарь). Я не преминула ей об этом сказать:
– Лена, пушкинский фонарь!
Я имела в виду то, что подруга задела раритетный осветительный прибор. Меж тем Даша подумала, что я интеллигентно заменила какое-то острое выражение на деликатное «Пушкинский фонарь, Лена, что делаешь?!».
Так и повелось теперь восклицать «Пушкинский фонарь!» в моменты удивления, восхищения или гнева.
Пушкинский фонарь, я заказывала другое блюдо!
Пушкинский фонарь, какая же продуктивная была неделя!
Пушкинский фонарь, куда вы несете этот комод! Его нужно поставить здесь!
Пушкинский фонарь, когда в Москве уже станет тепло?! И так далее.
Посмотрим, как приживётся…
Про работу
Вторник этой недели ознаменовался серьёзными ротациями в российском глянце. У журнала Vogue, который с уходом Алёны Станиславовны Долецкой (по мнению знатоков, разумеется) перестал быть интересным, появился шанс на вторую жизнь.
Воскресить издание должна Маша Фёдорова, которая до этого возглавляла российский Glamour. Кресло Маши, как принято говорить в официальных пресс-релизах, заняла молодая девушка, воспитанная в стенах издательского дома Condé Nast, «выросшая» на статьях и фешн-съёмках любимого журнала, которым она теперь будет руководить. И это действительно замечательно, и я этой девушкой от души восхищаюсь, особенно, потому что Иляне Эрднеевой, так ее зовут – 27 лет. Еще на пороге своего тридцатилетия (как-то принято все круглыми датами отмерять, да/нет?) человек благодаря неподдельному энтузиазму и упорному труду получил топ-позицию. Так-то.
На самом деле таких примеров успеха существует огромное количество. Согласно статистике, люди, которые начинают работать очень рано, гораздо в более сжатые сроки достигают карьерных высот. Так говорят цифры, а мы решаем для себя верить им или нет.
В 17 лет я получила свою первую работу. Именно получила, вот прям на сдачу мне её дали. Дело было так. Я поступила в Российский Университет Дружбы Народов и мне как иногороднему студенту необходимо было заиметь комнату в общежитии. Для меня проживание в «коммуне» было принципиально важным опытом, о котором я родителям незамедлительно (после поступления) заявила. Они не возражали. Те, кто когда-либо бывал знают, что студенческий городок РУДН место очень классное, со своей особой атмосферой, большим количеством разнообразных кафе с обязательной шаурмой в меню, и непрекращающейся ни днем ни ночью тусовкой.
И всё бы ничего, но год 2004 (когда я явилась в Москву) оказался очень «урожайным», толпы приезжих так же, как и я хотели обзавестись временной жилплощадью. Посему был объявлен конкурс (это я образно) суть которого сводилась к тому, что для того, чтобы получить заветное место в общаге нужно поработать на благо университета. Разнарядка, скажу я вам, была совсем не лакшери. Мне досталась должность уборщицы. Работа, к слову, подразумевала официальное оформление с соответствующим занесением в трудовую книжку. (Где она теперь, эта книжка?).
Откровенно говоря, я была не в восторге от сей необходимости, но особого выбора у меня не было.
После инструктажа и выдачи аксессуаров для уборки, я приступила к выполнению трудовых обязанностей. Был последний день августа. Передо мной стояла задача ежедневно наводить чистоту в одном из лекционных залов аграрного факультета. Огромное помещение с бессчётным количеством расположенных по восходящейПередо мной стояла задача ежедневно наводить чистоту в одном из лекционных залов аграрного факультета. Огромное помещение с бессчётным количеством расположенных по восходящей кресел, под которыми необязательные студенты оставляли тонны мусора. Этот мусор необходимо было прибирать, зал тщательно подметать, а затем вымывать пол и ступени. Помещение казалось мне полигоном. Полигоном грязи. До сих пор помню половую тряпку из мешковины после которой вода в эмалированном ведре становилась чернее ночи на далёком хуторе близ Диканьки. Делать уборку полагалось совсем вечером, после того как заканчивались занятия. Это означало, что в самый разгар студенческого веселья, нужно было вдруг покидать эпицентр кутежа и отправляться драить полы.
