Kitabı oku: «Болотные люди. Противоядие», sayfa 2

– Ты, что ли, Ваня?

Иван кивнул, сглотнул и, приподнявшись на локтях, сел.

– Очень рады тебя найти! Вставай, не бойся! Мы волонтеры «ЛизаАлерт», слыхал?

– Да, – робко ответил Ваня, еще с трудом веря своему счастью. – Вы спасатели?

– Типа того. Идти сам можешь?

Ваня почувствовал, что очень устал, но кивнул. Молодой парень на всякий случай подхватил Ваню под руку, но идти вдвоем через ветки было сложно. Они пошли друг за другом, загородив Ваню сзади и спереди.

– Лиса-7 – Заре. Мы нашли Ивана. НЖ. Координаты были указаны правильно, – услышал Ваня разговор идущего сзади с кем-то по рации.

После короткого треска по лесу разнеслось: «Внимание всем «Лисам»! Стоп. Найден, жив».

«Значит, Славик не сдрейфил и ничего не напутал», – с облегчением подумал Ваня. От сознания, что он скоро увидит родителей, было и радостно, и страшно – ругать будут! Но тут мысли вернулись к болотным людям: «Как же там Димка? Захвачу подмогу, обязательно вернусь туда и спасу его! И Марию тоже». Но, вспомнив доброе усатое лицо Марии, он подумал: «Хотя, может быть, ей там и лучше».

Две Марии

Ванька вздохнул и еще раз поглядел на свой старый кнопочный телефон. Крошка с пол-ладошки выглядел настолько несерьезно, что он даже усмехнулся: «Прикольный, конечно!» Ни у кого в классе такого не было, но «яблоко» хотелось больше.

С той истории с болотными людьми прошел почти год. Страх от погони по лесу совершенно забылся. Но и слава, которая поначалу окутала их со Славиком, тоже. Больше в выживших в лесу никто не играл. Иногда, услышав в кино слово «царь», Ванька удивлялся: «Неужели это было со мной?» – и сам себе не верил. Вот и сейчас вместо домашки по английскому в голову почему-то залез Рыжий со своим: «Он матери звонит! Обманул, скотина!»

Неожиданно телефон завибрировал и выдал парочку резких «З-з-з!». Улыбка испарилась с лица Ивана, и он серьезно произнес:

– Алло, капитан Иванов слушает!

– Вань, это ты? – робко запищала трубка голосом друга Славки.

– Капитан у телефона! – снова пробасил Ванька, мысленно представив себе худощавого и долговязого Славку с округлившимися глазами на вытянутом лице.

– Ты это, не помнишь, чё по английскому задали? – опомнился Славка.

Ванька еще и не открывал ненавистный английский, оттягивая неприятный момент. К тому же он на него действовал настолько усыпляюще, что открывать его сейчас было равносильно отказу от прогулки.

– Слав, пойдешь в футбол играть? – весело прокричал в трубку Ванька.

– Да мне английский надо делать…

– Всем надо! Жду тебя на стадионе!

Земля под ногами хлюпала. От серых куч кое-где уцелевшего снега шел холодок. Невообразимо бодряще пахло грязью и свежестью. В этом году весна выдалась поздняя. На майские праздники у Ваньки уже были планы. Если только родители не помешают. А еще тренировки… Родители считают, что из него должен получиться настоящий гонщик, чемпион по парусному спорту, при этом щелкающий в секунду математические задачки и свободно говорящий по-английски. Фиг вам!

Чего «фиг вам!» Ванька не додумал, потому что мяч, который он наподдал, залетел в лужу, окатив проходящую женщину с таксой веером блестящих брызг. Ее лицо с усиками показалось ему смутно знакомым. От грязи как будто пахнуло болотом. Прошептав «Простите!», Ванька мотнул головой и поспешил на стадион.

Огороженная площадка, спрятанная в парке, служила любимым местом встречи всех районных футболистов. По субботам здесь устраивали матчи взрослые, обставив подступы к парку блестящими машинами. В среду днем никого не было. Редкие лужи и забытая кем-то шапочка Ваньке ничем не мешали. Ворота были. Активно пиная мяч, он стал дожидаться Славку.

Летом, после той истории с болотными, он неожиданно сдружился со Славкой, разглядев в его долговязом теле верную душу. На уроках он давал списывать другу геометрию и физику, а сам подглядывал к нему в английский. Ванька тоже вытянулся и к четырнадцати годам почти догнал папу. Небольшая щербинка между зубами придавала ему задорный вид. Учителя и тренеры его любили, родители тоже, но странною, как казалось мальчику, любовью. Больше всего его баловала мамина мама – баба Маша. Она жила в соседнем доме и частенько зазывала его на блины. Таких блинов, как у бабушки, он нигде не пробовал!

Славки все не было. Или копается, или в телефон уселся играть. Была у него такая особенность – посмотрит время, да и зависнет на полчаса.

Только Ванька потянулся к телефону – увидел входящего на поле Славика.

– Привет, чемпион! Опаздываешь!

– Привет! Предки неожиданно заявились и стали про оценки пытать. Как будто больше поговорить некогда.

– А чё они не на работе?

– Я им полгода про айфон ныл, вот они собрались мне на день рождения сюрприз сделать, – улыбнулся Славик, вешая рюкзак на ворота. – Воды взял. Вечно пить хочется. А ты-то свой телефон не собираешься менять?

– Собираюсь, – неожиданно для себя сказал Ванька.

– Да ну! У тебя ж предки против айфонов!

– Родители да, а бабушка нет. Ладно, я первый на ворота. Пасуй!

Смахнув рукавом куртки капельки пота, Ванька отпил у Славика полбутылки воды. Они уже пару раз менялись, и счет был 5:2 в пользу спортсмена-гонщика. Отдавая бутылку, он услышал противный звонок телефона.

– Привет, бабуль. Блины? Хорошо, зайдем. Да, я со Славкой в футбол играю. – И выключив телефон, бросил другу: – Пойдешь со мной к бабушке? Ну не сейчас, доиграем.

Сладковатый и такой вкусный запах блинов, жареной капусты и масла сшибал на пороге. Ванька со Славиком, толкаясь и суетясь, раздевались в тесной прихожей.

– Идите мыть руки! – приветствовала их баба Маша. – Да и умойтесь заодно, вон какие красные стали! Набегались. Как сыграли-то?

– 10:3 в мою пользу! – донесся из ванной радостный крик Ваньки.

– С тобой играть не интересно, – пробубнил Славик, осторожно входя на кухню.

От вида золотистых, дырчатых блинов в животе у него заныло.

Зная, что промедление смерти подобно, низенькая круглолицая бабушка быстро поставила две тарелочки и упаковку сметаны. Мальчишки расселись на табуретках и начали уминать блины. Когда золотистая горка уменьшилась наполовину, Ванька подумал, что настоящие блины могут быть только такие. Видимо, Славик его поддерживал, потому что, протягивая руку к очередному блину, сдавленно шептал: «Очень вкусно!»

От чая мальчики отказались, но, зная внука, бабушка поставила на стол чашки и конфеты. На маленькой кухоньке было тепло и уютно. Вставать не хотелось. К кормушке, висящей с наружной стороны окна, подлетела синичка. Клюнув пару раз обмотанное проволокой сало, она растворилась в сумерках. От вида шустрой птички стало радостно. Бабушка добрая, всех кормит, никому не отказывает.

– Баба Маш, давай я помою!

– Пейте чай, я быстро, – слегка удивившись, бабушка улыбнулась. – Похоже, неспроста ты сегодня такой заботливый.

Ваня, поняв, что отступать некуда, задал мучивший его вопрос:

– Бабушка, а у тебя тридцать тысяч есть?

– Ну есть, а зачем тебе?

Посмотрев в окно, там, где сквозь деревья темнела набережная Москва-реки, Ваня ответил первое, что пришло в голову:

– Хочу парус новый купить! Понимаешь, в мае чемпионат России в Питере. У всех ребят паруса новые, а у меня старье какое-то.

– А что ж парус так дорого стоит?

– Ну да. По-хорошему, надо было бы и перо руля поменять. Но финские пятнашку стоят.

– А отец чего? – голубые глаза бабушки пристально смотрели на внука.

Ванька поморщился и продолжил:

– Ну что ты папу не знаешь? У него и воды не допросишься! Говорит, что хорошие гонщики на любой матчасти выиграют.

– На любой-то на любой, но все ж таки с новым парусом больше шансов… – бабушка раздумывала. – Ладно, дело хорошее. Тебе когда нужно?

– Сейчас! Сегодня и закажу!

Баба Маша, поколебавшись пару секунд, ушла в комнату. Славик удивленно посмотрел на друга:

– Мировая бабушка!

Ванька поднял большой палец.

Засунув свернутые пятитысячные в карман куртки и чмокнув бабушку, Ванька подтолкнул Славика к двери. В прихожей втроем было тесно.

– Вань, ты мне скажи, когда соревнования, я за тебя поболею!

– Скажу! Ну пока!

– До свидания! – пробубнил Славик, и ребята вышли на площадку.

Вздохнув, бабушка перекрестила их и закрыла дверь. Снова стало тихо и пусто. Вернувшись на кухню, она достала из ящичка журнал, где на обложке на фоне уходящих в воду скал маняще белел огромный лайнер с желтой трубой. Привычно полюбовавшись, положила обратно. Теперь еще год надо будет на поездку копить. Может, к следующей весне тогда. Уж очень бабе Маше хотелось поплавать на таком. А пока пора собираться в бассейн – форму поддерживать да с подружками поболтать.

– Добрая у тебя бабушка!

Ванька, державший одной рукой мяч, неожиданно бросил его в столб. Мяч стукнулся и отрекошетил в урну, чуть не задев машину.

– Ты чего? Сейчас бы сигнализация заорала!

– Да ничего! Про парус я наврал! Куплю себе айфон, а родителям скажу, что бабушка подарила.

– Сложно как-то… А вдруг узнают?

– Не, они с бабушкой почти не общаются.

Пожав руку другу, Славик удивленно покачал головой.

На следующий день пронзительно голубело небо. Ванька спешил в школу. Застегнув курточку от ветра, он легко перемахивал через лужи. В воздухе пахло весной. Но ни появляющийся над домами далекий отсвет солнышка, ни веселое карканье ворон, не радовали. Спрятанные в потайной карман рюкзака деньги камнем легли в душу. Ну, купит он айфон. Ну, станет как все… Ладно, потом из первых денег подарит бабушке поездку в круиз! На том, с желтой трубой, про который она все уши прожужжала.

Неожиданно узкую «тропинку» сухого асфальта между двух сверкающих луж преградила такса. Собака повернула голову в сторону мальчика и принюхалась. Ваня напрягся. У соседей была похожая жучка, которая всегда норовила его облаять.

– Кыш! – Ваня слегка замахнулся на псину, но та, похоже, пустила корни и не хотела сдвигаться.

И в тот момент, когда Ваня от злости уже хотел шагнуть в лужу со стороны собачьего хвоста, откуда-то издалека раздалось протяжное «ме-е». Мальчишка завертел головой, ожидая увидеть как минимум козлика. На секунду Ване показалось, что похолодел живот. Машинально потрогав застегнутую молнию, Ваня замер. Тогда в лесу такое «меканье» издавали болотные «чертики».

Такса неуклюже засеменила прочь. Отбросив воспоминания, мальчик припустил к школе.

Первым был английский. Писали дурацкий диктант. Вместо половины слов Ванька поставил прочерки. Хоть бы не двойка, а то отец опять приставать с разъяснениями будет.

Переходя в другой класс на перемене, Славик притерся к плечу друга и прокричал:

– Ну как, написал?

– Как-то написал, – из-за шума хаотично перемещающихся школьников его почти не было слышно.

– Ну что, телефон уже выбрал? – доставая потрепанный учебник геометрии, спросил Славик.

– Не-а, некогда было, английским до полуночи занимался, – улыбнулся Ванька, вспомнив отца, кричавшего на мать, а потом на него. Он силился вспомнить из-за чего, но мысли плохо ворочались в трясине каждодневных криков. Примерно песня была всегда одинаковая: «Мы тебя учим, а ты не хочешь даже пальцем пошевелить!»

Шевелить пальцем и что-то делать, а тем более убирать в своей комнате Ваньке действительно, не хотелось. Уж лучше на тренировку. Спустив на воду «Оптимистик», с которым он за шесть лет сроднился, Ванька ловко накручивал тридцать поворотов. Потом начиналось самое интересное – гонки. И хотя это была всего лишь тренировка, на знаках он никого не пропускал. И оттого часто приходил первым. И Игорь Николаевич на разборе в конце тренировки, высказав все, что думает, Ваньку даже порою хвалил. Несмотря на это, на соревнованиях он всегда оказывался в серединке, что его сильно раздражало. Поэтому от подколок отца о плохом танцоре, которому и пол мешает, сжимались кулаки и наворачивались слезы.

На майские праздники родители укатили на дачу, а Ваньку отправили на соревнования. На три дня он переселился в подмосковную спортшколу. Ухоженные клумбы, уютные корпуса, разбросанные между сосен, всегда радовали взгляд. Народу было много. Погода поражала переменами: от солнышка до дождя и обратно. В первой гонке Ванька потерял свой черпак и сидел по щиколотки в воде. Скорости это не прибавляло. Разглядывая листочек с результатами, Ванька представлял лицо отца и хмурился. До всероссийского чемпионата оставалось три недели…

В школе на перемене Ванька поздравил Славика с прошедшим днем рождения. Друг был счастлив – родители раскошелились на новый айфон.

– У тебя какой ник в сети? Мы после уроков будем рубиться, – вдохновенно протараторил Славик, но, взглянув на грустное лицо Ваньки, удивился. – Тебе же баба Маша деньги дала. Можешь купить нормальное подержанное «яблочко».

– Я передумал, – И Ванька вышел из класса.

Вечером позвонила Славкина мама. Из-за ее прерывающегося голоса он сначала не понял, что она хочет.

– Вань, ты вечером со Славкой не гулял?

– Нет, а что?

– Славка пришел домой с расцарапанным лицом и синяком под глазом. Молчит и ничего не говорит. Не знаешь, что случилось? Спроси у него, может, он тебе скажет.

– А можете дать ему трубку?

Оказалось, что после музыкальной школы к нему пристали двое парней. Он побежал, но они были на самокатах и, догнав, толкнули и отняли телефон. Ваньке было жалко друга. Славку вообще было трудно представить дерущимся. Дело не шуточное, он уговорил его рассказать все родителям.

На следующий день на Славика было страшно смотреть – бурые пятна и бордовые царапины делали его похожим на монстра. В глазах поселилась тоска, так что добрая учительница химии, а по совместительству их классная прочитала короткую нотацию про ненужность дорогих телефонов и отпустила Славика домой.

***

Большая черная сумка стояла посреди комнаты. Мама в десятый раз просила Ваньку показать документы, деньги, карточку и телефон. На чемпионат собирали всем семейством. Отец проверил ремнабор и удовлетворенно хмыкнул – универсальный яхтенный нож, который он купил пару лет назад, а также куча дельных вещей были на месте.

На Ленинградском вокзале было многолюдно – у младших школьников учеба уже закончилась, и сладкое слово «каникулы» наполняло сердце теплом. Ванька не первый раз уезжал от родителей, но этим вечером все было как-то очень торжественно. Отец долго жал руку и бил по плечу, мама что-то спрашивала у сопровождающего.

Ребята не спеша загружались в поезд. Ваня протиснулся между проводником и животом неповоротливого пассажира и поскорее плюхнулся на нижнюю полку. Он тут же увидел маму и прижался к стеклу. Она замахала. Ванька заулыбался. Папа, выглянувший из-за спин провожающих, приложил кулак к уху. Ваня понял, что он просит позвонить как приедет, и закивал. Поезд тронулся. За родителями он заметил улыбающуюся тетку с усиками. Она радостно махала, глядя на поезд. Ваня зажмурился, а когда открыл глаза – платформы и странно знакомой тетки на ней уже не было. «Откуда здесь может быть Мария? Она же осталась в болотном царстве? Чушь какая-то!» Из размышлений его вывел голос проводника. Ваня полез в рюкзак за паспортом.

Питер встретил прибывших сурово – грязные тучи отражались в черных асфальтовых лужах, ветер навевал мысли о зиме. Невыспавшиеся, молчаливые ребята разместились на квартире, перехватили по бутерброду и, подгоняемые сопровождающим, двинулись в сторону яхт-клуба.

Свечку Лахта-центра было видно почти от дома. Там, у основания башни в яхт-клубе их ждал тренер с лодками на прицепе. Все как обычно – загрузка-разгрузка. Только места меняются: Сочи, Псков, Геленджик, Питер. Один раз Ванька даже ездил в Китай. Вот там было тепло и классно! Китайцы предоставляли лодки, жилье, а по окончании регаты три дня возили по экскурсиям. Строгий же Игорь Николаевич экскурсий не признавал. Он считал, что соревнования – это труд и самое важное в них – соблюдать режим и хорошо гоняться!

В яхт-клубе жизнь кипела! Прибывали все новые и новые команды, ребята сновали вокруг прицепов, стаскивая лодки на тележки. С трудом отыскали машину тренера. Целый день прошел в суете. С радостным волнением Ванька положил на обмер новый парус. Заветный штампик – и можно скручивать хрустящий, белоснежный дакрон. Перед отъездом Ванька зашел к бабушке и отчитался о покупке нового паруса. На душе сразу стало легче. А новый телефон подождет.

Вечером звонила мама, спрашивала, как устроился, потом влез отец со своими наставлениями. Чуть позже позвонил Славик и похвалился, что его айфон нашли. И вообще, эпл – это круто! Если не разобрали на запчасти, то в 90 процентах он возвращается к владельцу. Ребята из комнаты спорили до полуночи, реально ли вернуть украденный телефон. Ванька уснул раньше.

Ветер продувал даже теплую щапочку. Вооружив лодку, Ванька встал в хвост очереди на спуск. Вчера Игорь Николаевич сказал, что заявлено двести сорок участников. Ребята из его школы уже тянули тележки к воде. В своих красных сухачах они были похожи на водолазов, спешащих скорее сбежать с ненавистного берега. Несмотря на холод и ветер, Ваньке было тепло. Даже ноги в гидросапожках не мерзли. Новый парус без единой складочки с аккуратными красненькими ленточками и прозрачным окошком трепыхался на ветру. Все было привычно, но Ванька каждый раз волновался. Особенно здесь. Если такие волны у берега, то какие там, на открытой воде?

Игорь Николаевич, прихватив сухой паек, уже отчалил на своем катере. Новые и новые стаи «гусят» уходили к горизонту, где сизые тучи сливались в одну линию с темным морем. И Ванька, привычно подобрав парус, полетел искать катер тренера.

Первую гонку Ванька присматривался к акватории, к ветру, к новому парусу и соперникам. Пришел в своей группе десятым или одиннадцатым. Во второй гонке ветер чуть ослаб, и худому Ваньке стало полегче. А в третьей гонке он уже подходил к поворотному знаку вторым.

«Внутреннему!» – крикнул Ванька, надеясь протиснуться между знаком и другой лодкой. Но паренек в оранжевой шапочке, бросив на него отстраненный взгляд, наоборот, подвернул к знаку поближе.

Чтобы избежать столкновения, Ваньке пришлось навалить на знак.

«Протест!» – заорал он.

Пока он возился с протестным флажком, его обогнали еще две лодки.

На вечернем разборе протеста спорили чуть не до крика. Мальчишка из Таганрога, ниже Ваньки почти на голову, сверкал глазами и утверждал, что был прав. Но судья на катере, стоявший неподалеку от знака, принял Ванькину сторону. Игорь Николаевич похвалил его и сказал, что отстаивать свои права на земле еще сложнее, чем в море. Ванька рассеянно кивал, мечтая только о горячей еде и теплой кровати.

– Здорово ты его сделал! – говорил вечно лохматый Андрей из Ванькиной школы. – Этот пятнадцатый номер мне тоже дорогу не уступал. Интересно, если его дисквалифицируют, ты на первом месте будешь?

–– Вряд ли, но завтра посмотрим, – отворачиваясь к стене, сказал Ванька.

Утром Ванька первым делом побежал смотреть результаты. Протолкавшись к доске, нашел своею группу – второй! Вот это да! Надо позвонить родителям. Вредный пятнадцатый номер теперь в конце. Правда, впереди еще три гоночных дня, и все может перемениться.

Радуясь победе и неожиданно выглянувшему солнышку, Ванька пошел искать свою лодку. Под синими чехлами они все издалека смотрелись одинаково. Но у некоторых уже копошились ребята. Игорь Николаевич разговаривал с Андреем. Поздоровавшись, Ванька принялся расчехлять свою лодку. Тент почему-то был затянут очень слабо, хотя он точно помнил, что затягивал как надо.

– Игорь Николаевич сказал сначала переодеться, а потом вооружаться, чтобы паруса не мотало, – прокричал Андрей и махнул в сторону раздевалки.

– Не кричи! И так слышно. Иду, – И Ванька, прихватив сумку, пошел за Андреем.

Когда он вышел, почти у всех стояли паруса.

– Ну что ты возишься?! – мимоходом бросил тренер, уходя на катер.

– Я не вожусь! – пробурчал под нос Ванька. У него сегодня заело молнию на сухом костюме, так что пришлось попотеть, пока застегнулся.

Размотав парус, Ванька не поверил своим глазам – посреди полотнища шел ровный, длинный разрез. Засунув в него пальцы, Ванька чуть не заплакал. Заметил разрез и Андрей, тянувший свою лодку на дорогу.

– Ничего себе! Это когда ты успел так парус порвать? Он вроде у тебя новый был?

– Я не рвал. Его разрезали! – словно убеждая самого себя, отчеканил Ванька.

– Во дела! Первый раз такое вижу. Беги к Игорю Николаевичу, может, он еще здесь…

Но Игоря Николаевича уже не было. И ребята из его школы, посочувствовав, умчались гоняться. Ваньку охватила апатия. Он вяло ковырялся в ремкомплекте, пальцы не слушались, в носу свербило. Смахивая катившиеся по щекам слезы, он потихоньку собирался с мыслями.

«Сволочь! Это же тот гад! Но как докажешь?! Зачем же так?! Сволочь! Найду его и побью!»

– Ты чего не на воде? Опаздываешь!

Ванька поднял голову. К нему приближался невысокий кругленький мужчина. Приглядевшись, Ванька узнал Григория Шайдукова. Он был на открытии, которое Ванька почти пропустил в первый день.

– Порвал парус? – сочувственно улыбаясь, спросил он.

– Порезали. Я даже знаю кто!

– Да, похоже на разрез. Кому-то ты перешел дорогу? Я скажу организаторам.

– А это поможет? Гонку я уже пропустил…

– Не раскисай! Я за свою жизнь столько всего насмотрелся! Даже борта пробивали. Твоя задача сейчас вернуться в гонки. На ровное расстилай и заклеивай. Будет как новенький! – И олимпийский чемпион, ловко расстелив тент, помог Ваньке разложить парус.

Ванька успел на вторую гонку. Его парус с красной полосой посередине смотрелся мрачно и грозно. Такое настроение было и у Ваньки. Чуть не протаранив перепуганного паренька в оранжевой шапочке, он думал только о скорости. Ветер, волны, холодные брызги его не пугали.

«Только бы не перевернуться!» – молил Ванька, подходя к судейскому судну. Услышав заветный свисток, выдохнул и, растравив парус, погладил красный шов – лента была на месте. «Если выдержит до конца дня, это будет чудо!»

Из-за усилившегося ветра последнюю гонку отменили. Вытянув лодку на берег, Ванька довольно ощупал края заплатки – она выдержала! Во время обеда в кафешке яхт-клуба Игорь Николаевич внимательно расспрашивал Ваньку о парусе, а потом сказал, что организаторы уже разбираются, и если найдут виновного, то за неспортивное поведение его дисквалифицируют на все гонки.

Сжав кулаки, Ванька бродил по территории, высматривая рыжую шапочку. Большинство детей уже разошлись. Кто-то возился у лодок. Кто-то играл в настольный футбол. Выглянувшее под вечер солнышко освещало подсыхающую площадку. У одной лодки сидела привязанная такса. «Как охранник!» – усмехнулся Ванька, обходя собаку. Она резко тявкнула, и он отшатнулся. А собака уже во всю виляла хвостом, извиняясь.

– Испугался? – спросила, подходя, женщина.

Она отвязала собаку и выпрямилась. Ванька увидел знакомую даму с усиками.

– Вот еще! А что вы здесь делаете? – изумился Ванька. Это определенно была его добродушная знакомая из болотного царства.

– С собакой гуляю. Ты Джою понравился, – заулыбалась Мария, глядя, как пес уже лижет Ванькину руку.

Мальчик потеребил песика за уши. Они были мягкие и теплые. Мария смотрелась совершенно естественно в фиолетовом плаще с оранжевым шарфом. Ваньке очень захотелось расспросить, как там в царстве после его побега. Как там Дима, а особенно, почему Мария оказывалась то у дома в Москве, то теперь в Питере. Но вместо этого он сказал:

– Не знал, что у такс такие уши. Ну мне пора. Пока, Джой!

– Домой уже? – посерьезнела Мария.

– Да нужно еще одного человечка найти. – И неожиданно для себя Ванька рассказал ей про парус.

– Не стоит его искать. Ты его уже наказал тем, что с гонок не сошел и выиграл.

«Выиграл!» – это слово теплом разлилось в его сердце.

– Но впереди еще два дня.

– Я в тебя верю! Ты обязательно выиграешь! Пойдем, Джой! – И, махнув ошарашенному Ваньке рукой, Мария скрылась за минивэном.

***

Родители встречали Ваньку на вокзале. Выскочив из вагона, он обнял маму и протянул руку отцу.

– Ну с победой тебя, сын! Медаль покажешь?

Ванька радостно расстегнул сумку и достал заветную медаль и кубок.

– Настоящее серебро! – попробовав медаль на зуб, усмехнулся отец.

– Устал? Наверное, есть хочешь? – спросила мама, когда они садились в машину.

– Завтра кубок отнесу в офис, в коллекцию, – встрял отец.

– Не, пап, не надо. Я его бабушке подарю. Если бы не она…

– Если бы не ты! – отец начал злиться.

– Если бы не мы все! – проговорила мама и поцеловала папу в щеку.

Неожиданно зазвонил телефон. «Какой-то незнакомый номер», – удивился Ванька, вглядываясь в мини-экранчик.

– Вань, приехал уже? – раздался возбужденный голос Славика. – Ну, с победой тебя! Ты это, сохрани этот номер. У меня опять телефон пропал.

– Ну ты даешь! Ладно, в обед созвонимся! – И, усмехнувшись, Ванька посмотрел на зажатый в руке телефончик, а потом на маму, читающую надпись на кубке.

Славик опять опаздывал. И хотя было еще светло, Ванька отчаянно зевал. Ночь в поезде оказалась слишком короткой. Он уже пять раз пожалел, что согласился погулять с другом, а теперь ждал его в парке на скамейке. Их футбольная коробка была занята взрослыми, и о ходе матча можно было следить по громким крикам.

Наконец Ванька поежился и стал набирать Славку. Его новый номер почему-то не отвечал.

– Друга ждешь? – раздался за спиной тихий голос.

Мальчик обернулся и замер. Мария обошла скамейку и села, аккуратно расправив пальто. Такса с деловым видом обнюхала и пометила ножку лавки.

– Гуляй, Джой! – звонко крикнула старая знакомая, и собака засеменила по лужам навстречу выгуливающему хозяина бульдогу.

– Ваня, выслушай меня внимательно, – лицо Марии было серьезно.

Ване вспомнилась учительница, таким тоном она всегда объявляла о предстоящей контрольной, и на душе стало тоскливо.

– Вообще-то у меня мало времени, сейчас придет друг, – решил прервать он ненужные объяснения.

– Славик не придет.

Ваня похолодел и сжал кулаки.

– Да не волнуйся ты, – заметила его напряженное лицо Мария, – это я тебе звонила. Мне нужно с тобой поговорить.

– А зачем вы за мной в Питер ездили? Почему там не поговорили? – насупился Ваня.

– Там ты был занят гонками. И надо было тебе немного помочь.

– Значит, победа в регате – это ваших рук дело?

– Да нет, это ты сам. – У Вани отлегло от сердца, но последующие слова опять заставили его напрячься.

– Я лишь немного наказала твоего обидчика. Помогла с протестом, а Джой случайно погрыз его парус вместе с чехлом.

– Парус за парус, – машинально прошептал Ваня и усмехнулся, представляя лицо паренька в оранжевой шапочке, когда тот заметил дырки.

– Да, правильно, зуб за зуб. У нас так. Я тебе помогла, теперь нам нужна твоя помощь, – как-то хрипло проговорила Мария, поворачиваясь к мальчику. – Царь Волс заболел. Кто-то запустил вирус.

– А я тут причем? – Такого поворота от паруса к царю Ваня не ожидал. – Я вообще к вам попал случайно.

– А теперь тебе надо поехать со мной специально.

– С чего это? Если царь заболел, ему нужен врач, – отрезал Ваня, слегка отодвигаясь от Марии.

Женщина ухватила его за руку и прошептала:

– Только ты сможешь его спасти! Да не только его – всех нас! Особенно пострадали несчастные любители козлиного молока. Мне пока ничего, хотя я на козлятнике работаю. Почти все стали как амебы – или лежат, или ходят как зомби. Только царь Волс еще держится. Вот он и решил, что ты такой активный и сообразительный должен нам помочь. А он за это потом тебя и Диму отпустит.

При упоминании Димы, который помог ему бежать, Ваня нахмурился. Тогда сгоряча он пообещал себе, что вернется за ним. Но сейчас это все выглядело не таким убедительным. Добровольно спускаться в болотное царство ему не хотелось. Здесь отец тиранит, но от него можно хотя бы в своей комнате скрыться. А от болотного царя никуда не денешься. Он попытался вырвать свою руку у Марии, но ее ладонь словно превратилась в железные тиски.

– Ваня, не спеши. Я уже минуту держу тебя за руку. Если ты сейчас вернешься домой, ты заразишь своих родителей. Этот вирус непредсказуем. Ты должен пойти и спасти себя и все наше царство!

У Вани тоненько зазвенело в ушах. Он помотал головой, и все прошло. Мария улыбнулась.

– Шум в голове – это один из признаков вируса. У меня тоже иногда бывает. Царь Волс все продумал – ты справишься. Ты должен пойти со мной!

Жар от левой руки, которую сжала Мария, быстро разбежался по телу. Ваню вдруг охватила апатия. Родители показались чем-то далеким, как передачи про пингвинов на Южном полюсе. В левом виске запульсировала боль. Ванька свободной рукой потер лоб.

– Мне надо домой! – с трудом выдавил он, поднимаясь.

– Туда нельзя, сначала к нам! Да и идти не придется, – еще сильнее сжимая руку, прошипела Мария. – Мне дали транспорт. – И не давая мальчику вырваться, она заорала:

– Джой, домой!

Сквозь мигающие в глазах пятна Ваня вдруг заметил, что по дорожке, прямо на него идет бабушка. Ее маленькую фигурку в разлетающейся пелерине, которую она гордо называла индейским пончо, он ни с чем бы не спутал. Никогда еще Ваня не был так рад ее видеть.

– Бабушка! – просипел Ванька, вырывая наконец руку и отшатываясь от скамейки.

Увидев внука с бледным лицом, впавшими и какими-то дикими глазами, баба Маша поспешила на помощь.

– Что здесь происходит, Ванечка? – завопила она, желая сразу же сразить звуковой волной непонятную тетку, уставившуюся на ее внука.

– Джой, домой! – крикнула Мария.

Бабушка инстинктивно загородила собой внука, но это было не нужно. Ветер, который подняла маленькая собака, оказался таким сильным, что принес с собой ветки, пакеты и прочий мусор, лежащий у дорожки. Из-за песка у Вани сильно закололо глаза, он зажмурился. Через секунду, когда резь в глазах чуть уменьшилась, никакой дамы с собакой Ваня уже не обнаружил. Он выдохнул и быстро огляделся. В темном парке было пустынно и тихо.

– Как в болоте, – прошептала баба Маша, вытирая слезящийся глаз.

– Бабушка, пошли отсюда!

Голова у Вани прошла. Сжимая побаливающий левый кулак, Ваня подхватил бабушку под руку и потянул к дому.

– Что эта ненормальная собачница от тебя хотела? – пыталась выяснить баба Маша, но Ваня лишь плотнее сжимал губы. – Зайдем ко мне! Ты совсем замерз.

Они остановились у знакомого подъезда бабушкиной двенадцатиэтажки. На секунду Ваня представил себя на теплой кухне рассказывающим под уютное кипение чайника про болотных людей… Нет, эту историю знал только Славик. Бабушку пугать совершенно ни к чему. Объясняя свое исчезновение в прошлом году, он получил от отца несколько увесистых подзатыльников, так что чуть не потерял сознание от боли и злости. На этом тема болотных людей была закрыта.

– Я к тебе завтра зайду, у меня для тебя сюрпри-и-из, – как можно радостнее протянул Ванька, пожимая напоследок бабушкин локоть. – Пока, бабуль!