Kitabı oku: «Бартер на любовь», sayfa 3

Глава 7. Она

Едва я сделала шаг из лифта, как мужчина, сидевший за столом секретаря, повернулся в мою сторону. Жак. Та самая неприступная стена, которую мне предстоит перепрыгнуть. Как именно? Если честно, понятия не имею.

Собственно, весь этаж занимал офис Дарнелла. Я угодила прямиком в приемную, а коридор передо мной заканчивался дверью в кабинет Кейна. Сейчас здесь никого не было кроме меня и Жака. Не коридор, а боксерский ринг, где нам предстояло схлестнуться.

– Вы по какому вопросу? – секретарь посмотрел на меня поверх очков.

Вообще-то коррекция зрения в наше время не проблема. Наверняка оно у Жака идеальное. Но очки придавали ему строгости, как и гладко зачесанные назад волосы и темно-синий деловой костюм. Все вкупе производило впечатление железного канцлера.

– Вам назначено? – нахмурился он, так как я не ответила на первый вопрос.

Врать смысла нет. У секретаря все записано. Даже если скажу, что назначено, он быстро раскусит мой обман, просмотрев списки встреч.

– Нет, – покачала я головой. – Но мне жизненно необходимо увидеть господина Дарнелла.

Жак окинул меня оценивающим взглядом. Вычислял по внешнему виду, кто я. Очередная брошенная любовница? Не похоже. Я не тянула на кукол, которыми увлекался Кейн. Не того полета птица. Мое простое ситцевое платье в горошек, скромный маникюр и дешевая сумочка выдавали жительницу бедных кварталов. С такими Кейн не связывается.

Не любовница, не бизнес-партнер, не родственница. Кто же я такая? На лице Жака читался немой вопрос. Похоже, я поставила его в тупик. Правда, ненадолго. Спустя секунду его губы растянулись в снисходительной улыбке. Он понял. Конечно, проситель, кто же еще.

– Боюсь, господина Дарнелла нет на месте, – произнес Жак, а у меня внутренности скрутило от ощущения откровенной и наглой лжи. Он даже не пытался ее скрыть. Меня только что послали, мило при этом улыбаясь. Не удивлюсь, если это любимая часть его работы – отфутболивать таких неудачников, как я.

– Я могу его подождать, – я кивнула на диван для гостей.

– Сегодня он не планировал появляться в офисе.

Барьер, глухой барьер – вот кто такой Жак. Сколько не бейся в него головой, только лоб расшибешь. Но мне жизненно необходимо увидеть Кейна! Даже если придется драться с его секретарем или ночевать на парковке. Я готова на все.

– Мне надо всего пару минут, – настаивала я. – Господин Дарнелл когда-то сотрудничал с моим отцом. Есть одно важное дело, которое я хочу обсудить с ним.

– Я уже сказал: его нет.

– Да что вы заладили как робот: нет да нет! Войдите в мое положение. Это вопрос жизни и смерти.

– У меня таких, как вы, с подобными вопросами по три десятки на день, – сморщил он нос. – Если я каждого буду пропускать, господину Дарнеллу станет некогда работать.

– Для меня вам придется сделать исключение, – настаивала я. – Он в кабинете, я знаю.

– Его нет, – он был не менее упрям, чем я.

– Вы врете!

Неизвестно как далеко бы мы зашли в этой перепалке. Но вдруг Жак, который не отрываясь сверлил меня взглядом, резко замолчал и посмотрел мне за спину. У меня холодок пробежал по спине. В пылу спора я не обращала внимания на посторонние шумы. А ведь в какой-то момент почувствовала легкий сквознячок. Как если бы позади меня открылась дверь.

– Он за моей спиной? – прошептала я.

Жак кивнул, и у меня сердце пропустило несколько ударов. Что ж, вот он – мой звездный час. Я хотела встретиться с Кейном и получила желаемое.

Облизнув внезапно пересохшие губы, я медленно развернулась. Так и есть. Кейн Дарнелл стоит сзади и смотрит на меня в упор. Безупречный в своем дорогом костюме, а еще невероятно высокомерный. Когда-то пришедших из другого мира теламонов сравнивали с атлантами – высокими, сильными, красивыми почти богами. Ему бы это сравнение тоже пошло.

Сам Кейн уж точно считал себя небожителем. Вон как смотрит – словно я букашка, недостойная его драгоценного внимания. Какой же он невозможный! Красивый, сексуальный, надменный и раздраженный. Последнее, пожалуй, моя заслуга.

Мне казалось, я ненавижу этого человека. Три года я жила с уверенностью, что это именно так. Сейчас, глядя ему в лицо, я как никогда четко поняла, что лгала себе. Да, я хотела его ненавидеть. Внушала себе это чувство, любовно взращивала его, но все мои труды были напрасны. Ненависть к Кейну не прижилась во мне, как я ни старалась.

Но это не значит, что я не злилась на него. О, злости во мне было хоть отбавляй! Именно она толкала меня вперед и придавала сил. Я – локомотив, работающий на топливе ярости. Вопрос лишь в том, чья злость сильнее – моя или его.

– В кабинет, быстро, – указал Кейн на дверь.

Я судорожно кивнула и прошмыгнула в приоткрытую дверь. Надо же, сделал ради меня исключение. Чем я это заслужила? Неужели… узнал? У меня аж колени задрожали от подобной перспективы. Это в кабинете так жарко или у меня подскочила температура? Еще немного и случится тепловой удар.

Ну почему Кейн так на меня действует? Гормоны в моем теле при его виде сходят с ума. Все эти эндорфины с эстрогенами начинают свое победное шествие по моему организму, нарушая привычную работу других систем. Причем первым отключается мозг. Потому что невозможно думать о серьезных вещах, когда рядом Он.

Я остановилась посреди кабинета и уставилась на Кейна. Сложно было не смотреть на него. Вот он закрыл дверь, отрезая нас от остального мира, и повернулся ко мне. Взгляд желтых глаз пробежал по мне. Надо сказать, без особо интереса. Хотя и задержался дольше приличного на уровне груди.

Бабник есть бабник. Уверена, он уже прикинул можно ли меня трахнуть. И, судя по тому, как быстро отвернулся, вердикт был не в мою пользу.

– Ты меня узнаешь? – спросила я дерзко. Ну, по крайней мере, попыталась. На самом деле, голос прозвучал слишком пискляво, что, конечно, испортило впечатление.

Я ждала вердикт с замиранием сердца. Мне хотелось, чтобы он сказал «да». Чтобы признал: он, как и я, не мог забыть тот единственный поцелуй. Он оставил в нем след. Невидимый, но ощутимый.

Разве такое можно забыть? Я с точностью до нюансов помнила, как плавилась на его губах. Он целовал идеально. Он целовал безупречно. Настолько, что я так и не решилась за эти долгие три года поцеловаться с другим. Я знала наверняка – все это будет не то.

Я понимала, что вряд ли впечатлила Кейна хотя бы наполовину также сильно. Но все равно надеялась, что он помнит, и, не дыша, ждала ответ.

Глава 8. Она

– Мы разве знакомы? – вот, что он ответил.

Я растерялась. В своем воображении я проигрывала разные варианты этой встречи и была, кажется, готова к любому исходу, но только не к такому. Показалось, подо мной покачнулся пол. Или это я зашаталась?

Он не то что поцелуй не вспомнил. Он даже меня не узнал. Удар по самолюбию вышел настолько мощным и болезненным, что я едва не застонала. Еще одна рана, нанесенная рукой Кейна Дарнелла. Начинаю привыкать.

Я входила в кабинет, убеждая себя, что справлюсь. Что бы этот гад не сделал, я буду выше этого. Черта с два у него получится выбить меня из колеи. Но он сказал всего три слова, и я раздавлена. Погребена под лавиной его равнодушия.

Ненавижу это лицо. И глаза, и нос, и губы… на последних я зависла. Осознав, что пялюсь на губы Кейна Дарнелла, тряхнула головой. Как он это делает? Ему бы в цирке гипнотизером выступать. Женская аудитория точно бы попала под влияние. Впрочем, ему под силу очаровать даже мужскую.

Кейн, сам того не подозревая, нанес мне серьезную рану. Вот только ныть я не привыкла, и ситуация вызвала во мне лишь здоровую злость. Он ничего не помнит, значит и мне надо забыть. Что толку если я скажу ему, что мы когда-то поцеловались на балконе? Он пожмет плечами и пойдет дальше.

Мой голос звучал идеально спокойно, когда я снова заговорила. Я даже сама удивилась – как это у меня вышло? Ведь внутри бушевал настоящий ураган противоречивых чувств. Все эмоции, какие только есть в мире, сейчас толпились во мне. Настоящий эмоциональный съезд. А в эпицентре я, в состоянии близком к аффекту. И все это по одной единственной причине – потому что Кейн Дарнелл заговорил со мной.

– Представь себе, да, знакомы, – сказала я, вздернув подбородок. Я решила, что имею право обращаться к нему на «ты» после всего, что между нами было. Пусть он даже этого не помнит. – Я – дочь Люка Арбена.

Кейн скривился как от зубной боли. Похоже, он уже пожалел, что пригласил меня в кабинет. Кстати, зачем он это сделал? Наверняка он слышал нашу с Жаком перепалку, но я сомневаюсь, что он пускает к себе каждого, кто настаивает на встрече. Так с какой стати он сделал для меня исключение? Над этим вопросом стоило серьезно подумать, но я все еще не до конца пришла в себя.

– Чего ты хочешь, дочь Люка Арбена? – он направился к своему столу.

И хотя кабинет был далеко не тесным, Кейн прошел близко ко мне. Даже слишком. Поравнявшись со мной, он вдруг наклонился. Я едва удержалась, чтобы не отпрыгнуть. Кажется, его заинтересовали мои духи. Самые обычные к слову. Даже мне самой не особо нравился их запах.

То ли дело мамины духи… Это чуть ли не единственное, что осталось от нее. Крохотный флакончик безумно дорогих сделанных на заказ духов. Их подарил отец, когда ухаживал за ней. Мама хранила их как реликвию.

Это были особенные духи. Они подходили только ей. Но однажды я все-таки решила ими попользоваться. На удивление они мне тоже подошли. Наверное, потому, что я ее дочь. Но больше я их не трогала, берегла как память о маме.

Но какая Дарнеллу разница как я пахну? Что это вообще было? Я поняла лишь одно – его близость по-прежнему действует на меня. Меня словно горячим паром обдало.

Поэтому я даже обрадовалось, когда Кейну мои духи не пришлись по вкусу, и он двинулся дальше к столу. Последний, кстати, был огромен. На нем можно было работать, есть и трахаться – и все это одновременно.

Кейн расстегнул пиджак и небрежным движением отбросил его полы в разные стороны. Если он ослабит галстук, я за себя не отвечаю.

Он указал мне на кресло. Мол, присаживайся, раз уж ты здесь. Очень великодушно.

Кресло было мягким и удобным. Оно расслабляло и усыпляло бдительность. Не удивлюсь, если это сделано нарочно.

– Ты – наш должник, – заявила я, сев. – Из-за тебя мой отец…

Кейн резко поднял руку ладонью вперед, и я умолкла на полу слове.

– Все это я уже слышал.

– Мы потеряли из-за тебя все, – повторила я любимую фразу отца.

– Не из-за меня, а из-за глупости и жадности твоего папаши, – парировал Кейн. – Я предлагал ему выход. Да, пришлось бы многим поступиться, но кое-что получилось бы сохранить. Но ему было этого мало, он предпочел рискнуть и проиграл. Причем здесь я?

Действительно причем? Отец не посвящал меня в детали своих дел, но сказанное Кейном не удивляло. Люк всегда был склонен к авантюрам. И все же началом конца стал тот договор, который они подписали с Кейном.

– Люк в тюрьме, – сказала я. – Ему необходим хороший адвокат, а не бездарь, назначенный государством.

– И ты пришла ко мне, чтобы я его нанял? Смело, – хмыкнул Кейн, а потом добавил: – и глупо. Известно ли тебе, сколько стоит такой адвокат?

– Недешево, – мрачно ответила я.

– И как ты собираешься расплачиваться? – он снова пробежался взглядом по моему телу. На этот раз с куда большим интересом.

– Ты мог бы помочь Люку по старой памяти или из человеколюбия.

– Прости, но я не считаю, что обязан кому-то помогать. Особенно твоему папаше, дочь Люка Арбена.

Он нарочно продолжал меня так называть. Видел, что меня это бесит. Мог бы спросить имя, если забыл, но не стал. Подчеркивал, что ему плевать. Ну что за человек!

В итоге я не выдержала и напомнила:

– Меня зовет Тина.

– Мне все равно, – пожал он плечами.

Конечно, все равно. В его галактике я далеко не планета и даже не метеорит, я – космический мусор.

– Когда мы в последний раз говорили с твоим отцом, он заверил меня, что я ничего ему не должен. Мы даже подписали соглашение. Это было давно, не помню, куда я положил ту бумагу. Но все партнерские отношения между нами закончены раз и навсегда.

Я вздрогнула. Не ожидала, что почувствую его ложь. В прошлую нашу встречу я не могла прочитать Кейна, а сейчас ощутила обман мгновенно. Видимо, дело все-таки в Жаке. Он – щит. Сейчас он в коридоре и не прикрывает босса.

Да, Кейн солгал. Так нагло, что меня замутило. Я едва сдерживалась, чтобы не крикнуть ему в лицо – не верю!

Вот она обратная сторона моих способностей – я чувствую ложь, но не могу обвинить человека в обмане. Ведь он сразу догадается, кто я. Интуиты встречаются не так часто, но все же они не редкость, чтобы не понять, с кем имеешь дело. А стоит кому-то нарваться на специфика, и он первым делом думает, как его использовать в своих целях. Даже мой собственный отец, едва осознав, что его дочь особенная, привлек меня к работе. Что уж говорить о посторонних.

Еще хуже – нарваться на патриота, который сдаст тебя правительству. Специфики востребованы. Нас не стесняются эксплуатировать в своих целях. Это называется – помогать обществу. А по факту это рабский труд. Причем часто он на пользу кому-то одному члену правительства. Становиться чужой крепостной я не хотела. Поэтому приходилось глотать чужую ложь. Притворяться, что ничего не происходит.

Не передать, как часто люди лгут. Они делают это постоянно! Они обманывают в мелочах, обманывают по-крупному. Вокруг сплошные нагромождения лжи.

К концу дня у меня, как правило, голова раскалывается от вранья. Я подолгу стою в душе, смывая с себя чужую неправду. Это не так-то просто – видеть людей насквозь. Не могу сказать, что это добавило мне человеколюбия.

Вот и теперь я была вынуждена притвориться, что поверила. Возможно, Кейн просто хотел отделаться от меня. Но что если он проверяет мои способности?

Глава 9. Он

Я отключил видео-связь и откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза. Переговоры с потенциальным партнером зашли в тупик. Мы как раз достигли стадии подписания договора, но я, что называется, нутром чуял – в этом деле есть второе дно.

И все же предложение было невероятно привлекательным, чтобы вот так сразу от него отказываться. Вот если бы партнера можно было как-то проверить…

От мыслей отвлек шум в коридоре. Обычно мне все равно, что за разборки происходят в приемной. Очередной настырный гость рвется в мой кабинет. Разумеется, у него ничего не выйдет. Жак костьми ляжет, но не пропустит. Недаром я столько ему плачу.

Но потом я услышал женский голос. Высокий, звонкий. Что-то было в нем такое, что резануло слух. Кажется, я где-то уже его слышал.

Движимый любопытством, подошел к двери и прислушался. Жак и гостья горячо спорили. Я хмыкнул. Настырная попалась девчонка. Судя по голосу, молоденькая.

Я вздрогнул. Какого дьявола я стою под дверью и подслушиваю, что творится в моей приемной? Разозлившись на самого себя, я резко распахнул дверью. Незваная гостья этого не заметила. Так и стояла ко мне спиной.

Зато я увидел многое. Не без интереса отметил длинные стройные ноги и тонкую талию, подчеркивающую аппетитную попку. Очень даже ничего. Пожалуй, я бы послушал, что там у нее за просьба. Может, повезет, и она отблагодарит меня за доброту. Например, ртом. Мне бы не помещало снять напряжение после тяжелых переговоров.

Но потом гостья сказала такое, что заставило меня насторожиться и отбросить фривольные мысли. Она обвинила Жака во лжи. В общем-то, ничего особенного. Дело было даже не в том, что она сказала, а в том, как она это сказала. С непоколебимой уверенностью человека, который с точностью до ста процентов определяет чужую ложь.

Совпадение? Не стоящая внимания ерунда? Вполне возможно. Но я бы не поднялся так высоко без доверия своей интуиции. А та подсказывала, что к гостье стоит присмотреться. Быть может, она – ответ на мои молитвы. Вдруг у девчонки есть способности? Мне бы сейчас очень пригодился специфик с хорошим даром.

Я пригласил ее в кабинет. Когда она обернулась, автоматически отметил, что и грудь хороша. Может, мы все-таки доберемся до минета. Почему бы и нет?

Естественно, я ее не узнал. Прошло три года с тех пор, когда я в первый и последний раз видел дочь Люка Арбена. Тогда ей было, кажется, восемнадцать. Тощая девчонка с каштановыми волосами, заплетенными в косу, и россыпью веснушек на чуть вздернутом носу. Она, конечно, подросла. Из угловатого подростка превратилась в миловидную женщину. Но я предпочитаю другой типаж.

Вот о ком не хотел вспоминать, так о Люке. Это было тяжелое время. Я выкарабкался, он нет. Но я не обязан спасать всех подряд. Люк взрослый мальчик, может позаботиться о себе сам. Да и дочь у него не малолетка, которой требуется опекун.

Кстати, она тоже была на вечеринке. Незваная гостья вполне могла быть Той Самой. И возраст совпадал. Правда, имя другое. Но это вообще ничего не значит.

Я не думал о Золушке уже пару лет. Хотя кому я вру? По правде говоря, я вспомнил ее чаще, чем хотелось бы. Я так и не смог отыскать девчонку, с которой целовался на том проклятом балконе. Моя Золушка оказалась неуловимой. И даже хрустальная туфелька не помогла ее найти.

Могла ли дочь Люка Арбена быть Клео? Черт его знает. Она порядком изменилась за эти годы. Отрастила грудь и характер. Маленькая валькирия. Пожалуй, такой она мне даже нравилась. Прежняя Тина терялась в тени отца и ничего собой не представляла.

Двигаясь к столу мимо девушки, я не удержался и наклонился к ней ближе. По правде говоря, слишком близко, наглым образом нарушив ее личные границы. Она моментально стала пунцовой, но это меня только позабавило.

Прикрыв глаза, я вдохнул легкий аромат ее волос. Тина пахла приятно, но, конечно, не так. Я на всю жизнь запомнил тот аромат. Ни с чем его не спутаю. Мозг забавная штука – особенно ярко он помнит то, чего не получил.

Нет, конечно, это была не она. Ничего общего с той горячей малышкой.

Зараза, три года прошло. Я почти забыл, почти успокоился. И вдруг опять. Вот зачем мне это дерьмо сейчас? Совсем не нужно.

В районе солнечного сплетения привычно заныло. Опять эта маята. Эротические сны, утренний болезненный стояк. Каждый раз, когда Золушка мне снилась, казалось, вот-вот увижу ее лицо. Еще немного, совсем чуть-чуть. Но сон прерывался за миг до. Собственная память издевалась надо мной, дьявольски хохоча.

Я проверил Тину на способности, сказав ей заведомую ложь про соглашение, которое мы якобы подписали с ее отцом. Ради такого дела я снял все защитные барьеры, чтобы она точно смогла меня прочесть. Увы, Тина молча проглотила ложь. Жаль, но, похоже, она пустышка.

Я чуть ли не силком дотолкал гостью до двери и мысленно уже вычеркнул дочь Люка Ардена из головы. Как вдруг… кое-что заставило меня изменить планы.

Попалась, маленькая валькирия. Надо было уходить, пока могла, теперь не отпущу.

Глава 10. Она

Кейн подталкивал меня к двери кабинета. Еще немного и выставит за дверь. Я не могла этого допустить. Я прорывалась сюда с боем не для того, чтобы уйти ни с чем.

– У тебя совсем нет совести? – возмутилась я. – Люк погибнет в тюрьме. Это пособничество убийству! Неужели тебе плевать?

– Да, плевать, – кивнул Кейн.

Но меня что-то царапнуло. Это была не совсем ложь, но где-то очень близко к ней. Не такой Кейн бесчувственный эгоист, каким хочет казаться.

Это открытие окрылило меня, и я выпалила:

– Ты лжешь, – впилась взглядом в лицо мужчины и уверено повторила: – Это не правда.

Я обвинила Кейна во лжи, а он вдруг улыбнулся. Да так довольно, словно выиграл в лотерею ценный приз.

– И, правда, лгу, – кивнул он и взял меня за локоть. Его пальцы сжались на моей руке наручниками.

Я уже стояла перед дверью, даже успела занести ногу, но так и не пересекла порог – Кейн не позволил. Он потянул меня обратно в кабинет. И только тогда я поняла, какую глупость совершила. Он меня проверял! Все это время играл со мной, преследуя свою цель.

Меня осенило: вот почему он пригласил меня в кабинет! Кейн с самого начала заподозрил, что я особенная. У такого, как он, чутье развито мама не горюй. Правильно я подозревала, что с ним надо быть настороже.

В первый раз я по привычке сделала вид, что не заметила обмана. А во второй потеряла бдительность и выдала себя.

И что теперь? Кейн сдаст меня законникам? От ужаса потемнело в глазах. За то, что скрывала дар специфика, меня по голове не погладят. Несколько лет исправительных колоний и пожизненная принудительная работа – вот, что меня ждет. Меньше всего я хотела носить ошейник и отчитываться перед куратором до конца своих дней. Об отце, личных отношениях и нормальной жизни можно забыть. Ничего этого не будет.

– Задержись еще на минуту, есть разговор, – елейным голосом сказал Кейн, но меня не обманула его милая улыбка. Это был оскал хищника, который уже облизывался на свою жертву.

Втянув меня обратно в кабинет, он указал мне на кресло. Сам не торопился отходить от двери, перекрывая мне путь к отступлению. Чувствовал, что сейчас я готова даже на позорное бегство.

– Сядь, будь добра, – произнес мужчина, видя, что я медлю. Вроде бы говорил вежливо, но в голосе звучала сталь.

Я плюхнулась в кресло. Чего паникую? Пока ничего непоправимого не случилось. Буду отнекиваться и притворяться дурочкой. Может, еще выпутаюсь.

За спиной щелкнул замок. Кейн запер кабинет. Значит, настроен решительно. Я скрестила руки на груди. От меня он ничего не добьется.

– С чего ты взяла, что я вру? – спросил он, обходя мое кресло.

Кейн расположился между мной и столом, так что его ширинка была как раз на уровне моих глаз. Я тут же вскинула голову, чтобы смотреть ему в лицо. Шея затечет, но хотя бы нет неловкости.

– Должно же у тебя быть сердце, – пожала я плечами.

– Хорошая попытка, – кивнул он. – Хотя те, кто меня знает, уверены, что его нет.

– А что думаешь ты сам?

– Я думаю, что ты слишком легко и часто ловишь людей на лжи, – увел он разговор в нужную ему сторону. – Так часто, что это похоже на…

Я, запрокинув голову, рассмеялась, не дав Кейну договорить. Смех вышел натянутым, но уж как умела. Изображать веселье, когда хочет кричать от ужаса, не так-то просто.

– Ты бредишь! – сказала, отсмеявшись. – Думаешь, я специфик?

– А это не так? – приподнял он брови. – Я все гадал: зачем отец таскает тебя на встречи? Прости, но ты не производила впечатления хорошего юриста. Зато будь ты спецификом, в твоем присутствии имелся бы смысл. Ты, например, могла бы определять, кто хочет надуть твоего отца.

Я подскочила с кресла. Так резко, что невольно накренилась вперед – опасно близко к Кейну. Меня обдала волна его парфюма. Что-то терпкое, с ноткой горечи, типично мужское. Голова закружилась. То ли от этого запаха, то ли от быстрой смены положения.

– Я ухожу, – заявила, вернув себе равновесие. – Открой дверь. Немедленно!

– То есть сознаваться ты не намерена? – уточнил он.

– Не в чем мне сознаваться.

– Если я сейчас вызову законников, и они проверят тебя на аппарате, они, конечно, не обнаружат ауру специфика.

Я застыла. Чтоб мне сквозь землю провалиться! Он этого не сделает. Или… я заглянула в глаза Кейну. Цвет у них теплый – желтый, но это обманка. Капкан для тех, кто плохо его знает. На самом деле, глаза господина Дарнелла излучают ледяную стужу. Вот только замечаешь это, как правило, когда уже слишком поздно.

– Ты не посмеешь, – пробормотала я.

– Хочешь проверить?

Я шумно сглотнула. Нет, проверять не хотелось. Аппарат законников вмиг вычислит во мне специфика и тогда…

– Чего ты хочешь? – спросила я мрачно.