«Плюс на минус» kitabından alıntılar, sayfa 5
– Полчаса р-р-распиналась, какие все мужики сволочи, а потом кофе на крылечко понесла…
На стенах висело столько металлолома - различные мечи, ножи, щиты и даже арбалет, - что возникало ощущение, будто находишься в оружейном магазине. Пол был завален разнокалиберными железяками, покореженными и не очень, звеньями цепей и грязными скомканными тряпками, как будто посреди комнаты взорвали рыцарские доспехи (возможно, даже вместе с владельцем). Передвигаться по комнате следовало по извилистым тропинкам, ведущим к шкафу, кровати и окну.
Открывшаяся мне картина живо напомнила книгу Патрика Зюскинда «Парфюмер» — про психа, способного на убийство ради приглянувшегося ему запаха. За преподавательским столом, сдвинув стулья, сидели аж шесть маньячек, от студенческого до предпенсионного возраста, которые с упоением наркоманов нюхали тонкие бумажные полоски, по кругу брызгались из флакончиков с пробниками и старательно терли ароматизированные страницы каталогов.
— Да уж, блин, догадываюсь, что не грызут! — обозлился мужик. — Ты нормально объяснить можешь? Как контора-то называется?
— Госнежохрана, одно из подразделений Госнежконтроля.
Саня нахмурился и пошевелил губами, пытаясь в уме расшифровать аббревиатуру.
— А по-человечески?
— Государственная охрана нежити.
— Тогда почему не Госохренеж? А, понял…
С женщинами как с минами – чуть ошибся, и сразу взрываются!
"— Все, — заявляла я после очередной семейной сцены. — Ухожу от тебя к соавтору в интернет! Любовный роман писать!
— Ну что ж, — философски говорил любимый супруг, — иди, только посуду напоследок вымой!"
Женщина подумает одно, скажет другое, сделает третье, а обвинит тебя в четвертом.
Оголодавших за выходные гаишников на кольцевой было натыкано немерено, но перекрашенный фольксваген выглядел до того убого, что ни у одного милиционера на него палка не поднялась. Хотя у них и повода не было: так аккуратно я не водила машину даже на экзамене в ГАИ. За что была вознаграждена матерным бибиканьем обгоняющих нас машин. Когда водители замечали за рулем блондинку, раздражение на их лицах сменялось неподдельным сочувствием — причем в адрес Сани.
P.S. Разумеется, я твёрдо уверена, что большая (причём лучшая!) часть работы проделана мной.
Как и в том, что без Андрея я не смогла бы написать и пяти страниц.P.S. Разумеется, я твёрдо уверен, что большая (причём лучшая!) часть работы проделана мной.
Как и в том, что без Ольги эта книга не была бы и вполовину настолько хороша."Послесловие"
Час пишем. Два. На третий пошло. Я понимаю, что соавтор там совсем никакой и, кажется, вообще уже не соображает, в Риге он или в Минске и как его зовут. При этом перенести окончание книги на вечер отказывается наотрез (хоть я из фальшивого гуманизма и предлагала – будучи уверена, что он откажется). Ну казалось бы, чего проще – если ты такая умная, возьми да и напиши как надо! Ага, сейчас… Критиковать все умеют, но, если режиссёр на съёмочной площадке сам полезет в кадр вместо главгероя, один смех выйдет!
И тут наконец – не знаю уж, какое там дыхание у Андрея открылось, издыхание, скорее всего, предсмертный всплеск, – но он выдаёт мне эту чёртову фразу, аккурат как надо.
– Ладно, – пишу, – принято!
Сильно подозреваю, что по ту сторону MRA соавтор без чувств сполз под стол. А потом высунул из-под него кулак и последним судорожным усилием показал монитору средний палец."Послесловие"
