Kitabı oku: «Маджериум. Инициация тьмой», sayfa 6

Глава 6

Наутро почти ничто не напоминало о ночном пожаре. Разве что острый запах гари, ворвавшийся в комнату, стоило лишь на мгновение приоткрыть окно. Да тонкий, едва различимый белый дымок, вьющийся над макушками деревьев. И то, если не всматриваться в горизонт, можно и вовсе не заметить.

Зато внизу, на первом этаже корпуса загонщиков, царило небывалое оживление. Собравшиеся на завтрак студенты шумно обсуждали последние новости – администрация академии позволила провести традиционные гонки на полночниках, что ежегодно стартовали в конце ноября.

Надо ли говорить, сколько воодушевления и радости было на лицах загонщиков?

– Изабель, ты слышала, слышала? – Ко мне в мгновение ока подлетел взбудораженный Шелдон. – Они разрешили провести гонки. С ума сойти!

Парень схватился за голову и покрутился на месте. Шелдон был так счастлив, будто собирался по меньшей мере стать участником этих самых гонок.

– Да остынь ты, Дари. Ну гонки и гонки. Что там смотреть? Ясно же, кто победит, – фыркнул один из моих одногруппников.

С тех пор как Мартин Кранч покинул факультет, место вечно брюзжащего и недовольного ворчуна занял Брайан. Так что я даже не удивилась ни снисходительному тону, ни развязной позе, в которой он сидел на скамье, ковыряясь в порции утренней каши. И тем более не удивилась его замечанию.

Помнится, даже наша кастелянша упоминала гонки на полночниках. И я не сомневалась, Скай непременно выступит великолепно. Если, конечно, его новый рогатый питомец вдруг не вздумает приревновать парня к чернокрылу.

Я бросила взгляд на столик старшекурсников, но Монтего там, разумеется, не застала. Зато наткнулась глазами на довольную мордашку Питера. Выпускной курс радовался новости о предстоящих гонках куда больше нашего, и на лице Рэнкса сияла такая улыбка, что, казалось, оно вот-вот треснет.

Уже позже, ознакомившись со списком участников, вывешенным рядом с таблицами рейтингов, я поняла, чему так радовался Питер. Он, как и Монтего с Шейном, был отобран для участия в гонках. Всего в списке было около десятка имен, и меж выпускников затесалась даже тройка ребят с четвертого курса, что изрядно меня удивило. Но потом я вспомнила, что Скай участвовал в состязаниях и в прошлом году, а значит, отбор строился на каких-то своих особых критериях. И было неважно, сколько лет всадник проучился в Маджериуме.

Дня гонок все ждали с нетерпением. За всеми хлопотами, тренировками и приготовлениями нам даже удалось забыть об аномалии и об ужасных событиях, не так давно потрясших академию.

Мысли всех студентов будто разом переключились, и хмурая давящая атмосфера последних дней улетучилась вместе с ними. Меня саму накрыло волнительным предвкушением.

А еще мне с каждым днем становилось все тяжелее игнорировать Монтего. Мы договорились, что не станем выставлять свои отношения напоказ, и Скай, вопреки моим опасениям, держал свое слово. Он почти не смотрел на меня и не приближался, когда рядом был кто-то из загонщиков. Сначала я восхитилась такой выдержке и обрадовалась, что не придется мучительно краснеть, выслушивая сплетни одногруппников. Но потом поняла, что моя собственная выдержка летит коту под хвост.

Чем ближе подходил день гонок, тем теснее становилось в нашем корпусе. На полигон то и дело приходили студенты с других факультетов. Посмотреть на тренировки, поддержать участников, а может, узнать что-то поинтереснее. Питер как-то обмолвился, что адепты делают ставки, как долго тот или иной всадник продержится на арене.

Но злило не это, а количество девушек в стенах нашего факультета, возросшее почти втрое, после объявления о гонках. И все они непременно норовили поближе познакомиться с участниками. Возле Ская постоянно кто-то крутился. Казалось, что за ним тянется целый шлейф из девиц. И их не пугали ни полночники, ни хищный драггаст, в загоне которого Скай по-прежнему проводил достаточно много времени.

А что он? Он всем им мило улыбался, даже не думая спровадить! А Питер так вообще купался в женском внимании, словно блин в масле. Да еще не стеснялся подначить меня лишний раз, все время вставляя в разговорах, какие нынче хорошенькие пошли стихийницы.

Хотя порой возникало сомнение. Нет, не в том, насколько хороши были стихийницы, а в том, что задеть он пытался именно меня. Возможно, все эти мимолетные намеки и вовсе предназначались Сирене. Последнее время одногруппница все время ошивалась где-то рядом. И я невольно становилась свидетелем ее ворчаний и хмурых взглядов. Ей тоже были не по нраву все эти пестрые девчачьи сборища.

А накануне гонки Сирена и вовсе пришла в мою спальню с просьбой переночевать на пустующем месте Эбигейл.

– Сайрусу приспичило поразвлечься, и он выставил меня из комнаты, – заявила она с порога и как к себе домой ворвалась в мою спальню. – Ты ведь не против, если я останусь на ночь?

Конечно, я могла возразить. Мне отнюдь не доставляло удовольствия находится наедине с Сиреной, да еще выслушивать ее недовольство. К тому же я надеялась перед сном увидеться со Скаем.

Весь день напролет он готовился к гонкам. А к вечеру шел к Драггу. Тому по-прежнему требовалось много внимания и нормальной кормежки. Так что охотиться приходилось чуть ли не по ночам.

Но я просто не нашлась, что ей возразить. Сказать, что мне неприятно ее общество? Чтобы она отправилась ночевать к кому-то еще? Но в нашей группе не было других девушек, я даже сообразить не могла, какой еще вариант ей предложить. Не выставлять же Сирену на ночь в коридор. Ох…

Посему пришлось проглотить свое возмущение и изобразить радушный прием.

– Да, конечно. Оставайся.

Сама же я судорожно обдумывала план побега. До сна оставалась еще пара часов, и проводить их в обществе одногруппницы я отнюдь не горела желанием. А потому подхватила с полки чистое полотенце и перекинула через плечо.

– Я в душ. Чувствуй себя как дома, – последнее добавила скорее язвительно, чем вежливо.

Но девушка ничего не сказала. Вместо этого уселась на постель Эбби, проверяя ее на мягкость.

– Проклятье, почему у вас такие неудобные матрасы? Мы с братом поменяли свои еще в первую неделю.

– Прости. Не ждала гостей, – фыркнула я, уже сейчас чувствуя, что совместная ночевка с Сиреной будет непростой.

Чтобы не накалять атмосферу, я тут же выскочила из комнаты.

В душе я стояла долго. Даже слишком долго, потратив все отведенное женское время. И когда оно закончилось, с неохотой закрутила вентиль с горячей водой.

Возвращаться в комнату к Сирене не хотелось. Спать, как ни странно, тоже. Хоть я и не участвовала в завтрашних гонках, но волновалась так, словно меня ждал зачет. А еще очень хотелось увидеть Монтего, убедиться, что он не поддался искушению, как Сайрус, и не решил уединиться с какой-нибудь стихийницей накануне состязаний.

Но эти мысли я быстро отогнала, обругав себя за нелепые подозрения.

Я ведь его знаю. Скай бы так не поступил. Никогда бы не поступил.

И тем не менее я дошла до его комнаты и трижды постучала в деревянную створку. Никто не открыл. Я приложила ухо к двери, вслушиваясь в окружающие звуки. Но все, что я слышала, лишь громкий хохот Питера, раздающийся из комнаты по соседству. А вот Скай, похоже, еще не вернулся.

Наверняка он сейчас охотится с Драггом. Больше ему быть негде.

В голове проскочила навязчивая мысль сходить к загонам. Но я вовремя вспомнила про мокрые волосы и вновь отругала себя за подозрительность.

В итоге вернулась обратно в комнату.

Сирена и правда расхаживала как у себя дома. Беззастенчиво рассматривала мои вещи, лежащие на ученическом столе. И даже не подумала прерваться, когда я переступила порог.

Я же с ужасом увидела, как она берет с полки деревянную статуэтку, подаренную Скаем.

– Красиво, – произнесла девушка, вертя полночника перед глазами. – Откуда такая прелесть?

– Это подарок.

Я не сдержалась. Подошла вплотную и, выхватив статуэтку из рук загонщицы, вернула ее обратно на полку.

Сирена хмыкнула.

– Скай подарил, да?

В этот момент мое сердце буквально рухнуло в пятки.

Откуда она знает?

Пред внутренним взором тут же встало воспоминание о столе в комнате Монтего, сплошь уставленном готовыми поделками и еще сырыми заготовками. Не могла же Сирена видеть? Или могла?

– Была в его комнате? – буквально прочитала мою мысль девушка. Вот только вопрос этот предназначался мне.

И надо было что-то ответить. Перевести тему. Или свести все к шутке. Но я не нашла ничего лучше, чем ответить вопросом на вопрос:

– Ты, видимо, тоже?

Сирена рассмеялась. Громко, заливисто. И мне не нужен был ее ответ, чтобы понять. Была, непременно была. И понимание этого болезненно полоснуло по сердцу.

– Ну, там много кто побывал… Ты, я…

– Вряд ли цели нашего визита совпадали! – поспешила прервать Сирену.

Я не хотела это обсуждать. Не хотела слушать ее. А еще больше не хотела, чтобы Сирена думала, будто я одна из тех легкодоступных девиц, что готовы с разбегу прыгнуть в койку к первому понравившемуся парню.

– Знаешь, почему все девчонки так хотят с ним переспать? – вопреки моим желаниям, загонщица и не думала прекращать этот разговор. Словно нарочно давила на больную мозоль. Расшатывала мое и так висящее на волоске самообладание.

– Представления не имею, – фыркнула я и рывком направилась к шкафу, убирая лишние вещи и купальные принадлежности.

Сирена на мгновение затихла. И я уже было подумала, что мне удастся избежать дальнейших подробностей. Но загонщица явно вознамерилась меня добить. Одногруппница прошла к кровати, плюхнулась на матрас, жалобно скрипнувший под ее весом, и, закинув длинные ноги на изголовье, принялась рассказывать:

– Это потому, что он точно знает, чего ты хочешь. Он словно… как бы объяснить… влезает в твое нутро. Чувствует, где надо прикоснуться, чтобы тебе было приятно. Где поцеловать, а где с силой прижать. Как надо двигаться, чтобы доставить максимальное удовольствие…

– Сирена, прошу, избавь меня от этих подробностей! – не выдержала я. И, резко развернувшись, гневно посмотрела ей в глаза. – Мне плевать, чем вы там занимаетесь с Монтего! Я не хочу об этом слышать. Не хочу этого знать. Понятно?

И пока Сирена не успела вставить еще чего-нибудь на эту тему, резко захлопнула шкаф и направилась к постели.

– И вообще уже поздно. Давай спать.

Я погасила свет и нырнула под одеяло, накрылась с головой, словно это могло спасти от внимания соседки. Могло защитить от неприятных мыслей, поселившихся в голове.

Увы, но все радостное воодушевление, сопровождавшее меня последние дни, испарилось, будто его и не было вовсе. А настроение стремилось скатиться в самую глубокую, в самую темную пропасть.

И как я ни стремилась выбросить дурные мысли, в голове упрямо крутился лишь один вопрос: то, о чем говорила Сирена, как давно это было? До поцелуя в темной комнате… или после?

* * *

В день гонок академия буквально бурлила от радостного предвкушения.

Занятий сегодня не было. А потому, вскоре после завтрака, сбившись в веселые дружные группы, студенты потянулись к корпусу стихийников. Да, гонки на полночниках, как это ни парадоксально, проводились не на нашем полигоне, а в стенах синего факультета.

Огромное здание кольцом опоясывало песчаную арену под открытым небом. В пасмурную погоду и ночью над ареной смыкался шатер. Сегодня же в этом не было никакой необходимости. Погода выдалась ясная и безветренная, ни капли не напоминающая о скором приближении зимы.

Но что самое важное – наблюдать за соревнованиями можно было прямо из окон и внутренних балкончиков, выходящих на тренировочную площадку. И, конечно, почти все студенты спешили занять места повыше, этаже на третьем, а лучше на четвертом, чтобы не упустить ни единой детали предстоящей гонки. Остальные же, менее расторопные зрители, занимали свободные балкончики пониже. Или усаживались на невысоких деревянных трибунах, расположенных на самой арене.

Я всех этих тонкостей, конечно, не знала. Благо у меня был Шелдон, который, кажется, успел изучить всю доступную информацию как о самих гонках, так и о корпусе стихийников, и потому уверенно вел меня вперед, крепко удерживая за руку, чтобы я ненароком не потерялась в толпе.

Только теперь, оказавшись на гонках, я впервые почувствовала, какое огромное количествово адептов учится в Маджериуме. Смотровые площадки буквально ломились от потока людей. Нам с трудом удалось найти свободный клочок пространства на третьем этаже. На самом деле, я была не прочь переместиться пониже. Толкотня и давка меня отнюдь не прельщали. Но Шелдон был категорически не согласен на меньшее. Так что пришлось терпеть ради друга.

А еще я заметила, что большинство студентов сегодня предпочли ученической форме свою обычную одежду. Парни облачились в брюки и свободные рубашки. Многие девушки надели платья и распустили волосы. Украсили себя причудливыми заколками и брошками. Одна лишь я не подумала о том, что надо одеться понаряднее, заявившись на гонки в привычной черной форме загонщиков. Да еще эта коса, в которую я вечно заплетала волосы, чтобы не мешали на занятиях.

Я еще раз огляделась по сторонам, скользнула по пышным нарядам девиц, что веселой щебечущей стайкой расположились неподалеку, и решительно сдернула ленту с волос. Мне тоже хотелось праздника. Хотелось, чтобы хоть что-то сегодня было не так, как в остальные дни. И, как бы странно это ни звучало, мне впервые хотелось выглядеть красивой.

Я не видела Ская ни вчера вечером, ни сегодня с утра. И предвкушение предстоящих соревнований мешалось с неуверенностью: а не забыл ли он вовсе о моем существовании?

– Ты погляди, какие тут пространственные руны! – Шелдон, как всегда, пришел на выручку, перетянув мое внимание.

Парень указывал пальцем на огромные округлые колонны, стоящие по всей окружности арены. И теперь, проследив за его жестом, я заметила и сияющие голубые символы на гладкой каменной поверхности. Руны расширения пространства.

– Совсем свежие. Даже мерцают. Интересно, как сильно они расширяют пространство?

– Настолько, чтобы тут могли поместиться с десяток полночников? – улыбнулась я.

На самом деле этот вопрос волновал меня с самого дня объявления гонок. Насколько бы большим ни был корпус стихийников, вместить десять чернокрылов, парящих в воздухе, было не под силу ни одному зданию. Но теперь, когда я увидела руны, все встало на свои места.

– Двенадцать! – поправил меня парень. – Участников будет двенадцать! Ох, гляди-гляди. Вон они!

Я тут же вскинула голову к небу и подалась вперед, свешиваясь с балкончика. Порыв ветра от приближающихся бестиаллий взметнул волосы, и я на мгновение ослепла. Но уже в следующий миг увидела, как огромный чернокрыл повис на внутренней стене арены, вцепившись загнутыми когтями в каменный выступ. Вниз посыпалась каменная крошка, а стоящие рядом студенты испуганно шарахнулись назад. Толпа ахнула, раздался высокий девичий визг. А сидящий на загривке полночника загонщик весело расхохотался, сверкая белозубой улыбкой. Крайне довольный собственной выходкой.

Монтего, как всегда, в своем репертуаре…

Я невольно улыбнулась, глядя, как он красуется перед зрителями, вызывая одновременно волну неконтролируемого страха и восторга. Такой откровенно бесстрашный. Такой до безумия красивый.

Вслед за испуганными ахами и охами откуда-то с четвертого этажа раздался одобрительный свист – это наши загонщики взялись поддержать участников. И толпа вторила им восторженным криком.

Скай наклонился к зверю и что-то громко скомандовал, перекрикивая шум толпы. В тот же момент чернокрыл вытянул шею и издал длинный протяжный рокот, оглушив стоящих рядом стихийников. Монтего вновь довольно рассмеялся и наконец повел полночника в сторону, отцепляясь от каменной кладки, на которой остались глубокие кривые борозды, и вслед за остальными всадниками спланировал на песок арены.

Там уже ждал секундант, сжимающий в руках металлическую клетку.

На самом деле гонки на полночниках лишь назывались «гонками». По сути, это было не что иное, как проверка навыков ловцов.

В клетке, крепко вцепившись крохотными лапками в решетку, сидела радужная фьють. Радужной ее называли из-за редкого окраса перьев. Нежно-молочные в тени, на солнце они переливались всеми цветами радуги, бликуя подобно перламутру. Но примечательно в этой бестиаллии было даже не это. Самым ценным качеством, из-за которого фьють использовали в гонках, была ее способность создавать короткие порталы и прыгать в них практически со скоростью света. Именно поэтому фьють считалась одной из самых неуловимых бестиаллий в мире. А я, признаться, даже не представляла, как загонщики собираются ее ловить. Разве что надеяться на удачу и скорость собственной реакции.

Секундант протрубил в короткий рожок, призывая загонщиков встать на исходные. И пока всадники выстраивались кольцом по периметру арены, ведущий с клеткой в руках прошел в центр круга. Радужная фьють волчком крутилась внутри. Из учебника по бестиологии я помнила, что существа эти терпеть не могут замкнутых пространств. Если бы не магическая защита на клетке, она бы давно выскользнула наружу и помчалась куда глаза глядят.

Второй свист рожка возвестил о начале гонок, и секундант открыл клетку.

Участники сосредоточенно уставились в центр круга, трибуны напряженно замерли, а крохотная фьють, что была ростом человеку по колено, резво выскочила из клетки и понеслась по песку арены. Тельце ее длинное, гибкое, с двумя парами радужных крыльев и длинным хвостом, оканчивающимся пушистой кисточкой, петляло из стороны в сторону, изгибаясь самым непостижимым образом. Зверек встал на задние лапки, вскинул птичью головку к небу и нетерпеливо чирикнул:

– Фьють! – И в тот же миг стрелой взмыл в небо.

Это словно послужило сигналом, и полночники разом бросились вдогонку, подняв в воздух облако пыли, швыряя песок из-под когтистых лап.

Трибуны ожили, разразились возбужденным гомоном. Я же с трудом пыталась уловить, что происходит на арене. Из-за огромных крыльев летунов я совершенно потеряла фьють из виду. Казалось, в воздухе творится какая-то неразбериха. Мешанина из черных чешуйчатых тел, хвостов, шей. Все всадники буквально устремились в одну точку, и я испугалась, как бы они не посбивали друг друга в такой толчее.

И вдруг прямо мимо моего балкончика пронесся еще один полночник, чуть не задев крылом стоящих у перил зрителей.

– Осторожнее! – Шелдон потянул меня назад, на безопасное расстояние.

Сердце подскочило в груди от неожиданности, а волосы вновь настойчиво полезли в лицо, потревоженные взмахом кожистого крыла. И я успела пожалеть, что решила распустить косу.

– Гляди, гляди! Она прыгнула в портал! – Шелдон тыкал пальцем куда-то наверх, а я успела увидеть лишь крохотную радужную вспышку да услышать узнаваемый хлопок сомкнувшегося пространства.

На мгновение фьють исчезла. Но лишь на мгновение. В доли секунды открылось новое окно портала, на добрых два этажа ниже исходного, и фьють с радостным возгласом выпорхнула наружу.

– А она не может вылететь за пределы арены? – громко крикнула на ухо Шелдону, стараясь перебить гомон толпы.

– Не-а, – парень потряс головой. – Под крышей стоит несколько артефактов, удерживающих силовое поле над ареной.

Я вскинула голову, но, увы, увидеть эти самые артефакты мне не удалось. Видимо, они были слишком малы, чтобы разглядеть с такого расстояния.

Зато я заметила нескольких студентов в оранжевой форме. Наверное, они следили за работой этих самых артефактов, о чем я и сообщила Шелдону.

– Ага, – кивнул парень, соглашаясь. – Сегодня все при делах. А для стихийников эти гонки вообще своего рода экзамен. Они внизу страхуют, а еще создают преграды.

– Что? Преграды? – изумилась я. На арене и без преград было весьма тесно.

Стоило бестиаллии выпорхнуть из портала, как всадники кинулись разворачивать полночников в обратном направлении. Кто-то предусмотрительно ушел выше, выбирая место для маневра, кто-то ниже, но общая масса попыталась развернуться на месте. Я увидела, как два чернокрыла сцепились крыльями, кто-то ахнул в толпе. Всадники пытались выровняться, разойтись в стороны, пока не поздно. Но в окружающей толчее это оказалось попросту невозможно, и полночники начали стремительно терять высоту, грозя утащить за собой еще кого-нибудь.

– Вот бездна, да они упадут! – выкрикнул стоящий рядом Шелдон.

Я зажмурилась, не в силах смотреть на происходящее, переживая, что загонщики разобьются, грохнувшись с такой высоты. Отмерла от сильного толчка в плечо и, распахнув глаза, увидела, как уже у самой земли падающих животных вместе со всадниками подхватывает плотный воздушный поток. Вместо жесткого падения они мягко шлепнулись на песок арены, отделавшись разве что синяками.

Там, в самом низу, прямо у дощатых трибун стояло несколько стихийников, напряженно раскинувших руки в стороны. Выходит, в этом и состояла так называемая страховка?

И вдруг подумалось, что целителям сегодня тоже будет чем заняться. Представляю, сколько подопытных у них появится после сегодняшних гонок.

– Первые выбывшие! – констатировал мой одногруппник, провожая взглядом уходящих с арены всадников. – Не повезло.

Я перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть, кто из загонщиков вылетел из состязаний, и, к своей радости, не нашла там знакомых лиц.

– Изабель! – меня вновь окликнули, одновременно дернув за локоть, и огромное крыло пролетевшего мимо полночника самым краем задело меня по макушке.

Я быстро прикрыла голову рукой, пригладив взметнувшиеся волосы, и отступила подальше.

– Не зевай. Тут нельзя высовываться!

Поглядела вслед удаляющемуся полночнику, желая разглядеть, кто там такой базрассудный, что уже второй раз чуть не сбивает меня с балкона. И даже не удивилась, узнав в привставшем на стременах всаднике Монтего.

В отличие от остальных загонщиков, толкающихся в центре в надежде поймать шуструю фьють, Скай методично наворачивал круги по периметру арены, сверху наблюдая за происходящим. Впрочем, он был не один такой умный. Окинув взглядом арену, я заметила еще пару всадников, летающих по кругу на приличном расстоянии от основной толчеи. Присмотревшись, различила и светловолосую макушку Шейна, и громилу Фалкона – его чернокрыл был крупнее остальных, под стать своему всаднику.

– Чего они ждут? – крикнула Шелдону, указывая на держащихся в стороне загонщиков.

Парень пожал плечами.

– Не знаю, может, тактика такая. Сейчас половина вниз попадает, станет посвободнее, и можно будет по-настоящему поохотиться, – хмыкнул парень.

А меж тем фьють, резво носящаяся в воздухе, вновь ушла в портал, избегая опасного сближения с полночниками. Теперь всадники сразу разошлись в разные стороны, не дожидаясь ее появления – сцепиться крыльями и повторить судьбу своих выбывших товарищей никто не хотел. И даже когда фьють выскочила с той стороны портала, все с меньшим энтузиазмом кинулись наперерез, боясь опасной толчеи.

Я же во все глаза уставилась на необычного зверька. Сейчас фьють была как никогда близко. Настолько, что можно было в деталях рассмотреть радужное оперение и пушистую кисточку на кончике длинного хвоста.

Бестиаллия то зависала на месте, позволяя полюбоваться собой, то резко кидалась вправо или влево, сбивая охотников с толку. А в один момент даже пролетела рядом с моим балкончиком, показываясь во всей красе. И тут же балкончик накрыла темная тень – один из всадников слишком близко подобрался к добыче. Казалось, он вот-вот настигнет ее. Блеснула цепочка выброшенного аркана… и сомкнулась вокруг пустоты, поймав лишь вспышку захлопнувшегося портала.

– Раздери тебя гремлины! – донеслось ругательство парня, в котором я узнала долговязого Эштона Доусли, и тут же второй аркан рассек пространство.

Вот только целился он отнюдь не в исчезнувшую фьють. Цепочка сомкнулась на предплечье неудачливого охотника и резким движением выдернула его из седла. Доусли не удержался и, нелепо раскинув руки, понесся к земле.

Я испуганно вскрикнула, испугавшись. Даже знание, что внизу страхуют стихийники, не помогло.

– Извини, Эш. Ты сегодня не у дел, – донесся крик откуда-то сверху, и, вскинув голову, я узрела ухмыляющегося Монтего.

С ума сойти. Это что же, он сейчас самолично скинул Доусли с полночника, выводя его из игры?

– Разве так можно? Это же нечестно! – возмутилась я, сама не зная, кому высказывая свое недовольство.

И в этот момент ко мне пришло понимание. Участники гонок не просто пытаются поймать ускользающую фьють. Они играют друг против друга, методично избавляясь от соперников.

И Доусли был отнюдь не единственным, кого скинули вниз. Следом за Монтего Астон Шейн выбил из седла одного из загонщиков. А двое других ребят попросту столкнулись в воздухе, ринувшись к радужной пташке с разных концов арены. В итоге из двенадцати участников через полчаса осталось шестеро. И тогда в ход пошли ловушки стихийников.

Всевышний, я и не знала, что гонки на полночниках настолько зрелищные. И вместе с тем опасные.

Чего только стоили резкие порывы ветра, не только сдувающие шляпки с зазевавшихся девиц, но и сбивающие целых полночников! Воздушники умело управляли потоками, мешая всадникам держаться выбранного курса, заставляя менять траекторию, еще сильнее отдаляя игроков от желанной добычи. И если поймать ускользающую фьють и прежде казалось делом нелегким, то теперь оно вовсе стало невыполнимым.

Под натиском стихии из гонок выбыли еще двое. Теперь на арене остались лишь Скай, Астон Шейн, Питер Рэнкс и Джон Фалкон. На Фалкона почти никто не ставил, он был самым массивным из участников и даже мне было видно, что его чернокрыл двигается медленнее остальных, отличаясь меньшей маневренностью. Но, с другой стороны, выкрутасы стихийников были ему не так страшны.

Вслед за рваными потоками ветра на арене возник огонь. Вдруг из ниоткуда нарисовалась целая стена пламени, отрезающая фьють от погони. Питер резко ушел вправо, Фалкон нырнул вниз, еле разминувшись с язычками пламени. Астон Шейн же сделал короткий пасс в воздухе и выкрикнул заклинание. Огонь расступился перед ним, повинуясь призыву стихийной магии.

Лорд довольно улыбнулся, но далеко улететь не успел, что-то тормознуло его. Чернокрыл взвился вверх, недовольно дернув хвостом. Шейна настиг Монтего. Его аркан обвился вокруг хвоста полночника, оттягивая назад. Сам же Скай резко выбился вперед, воспользовавшись замешательством соперника.

– Спасибо, друг! – крикнул он, весело махнув лорду рукой.

Скай уже почти настиг фьють, до нее оставались считаные метры. Зрители напряженно вцепились в перила, ожидая скорой развязки. Я видела, как Скай раскручивает над головой аркан, как бросает его вслед пернатой зверюшке. Но та оказалась проворнее и, почуяв опасность, тут же скользнула в арку портала.

– Проклятье! – выругался Скай, резко уводя полночника в сторону, избегая столкновения со стеной здания.

Фьють выскочила из портала с противоположной стороны арены. Ближе всех оказался Рэнкс, и он тут же воспользовался своей удачей, сев на хвост ускользающей бестиаллии. Трибуны вновь пришли в волнение.

Адепты, делавшие ставки, буквально посходили с ума, то радуясь удаче, то хватаясь за голову.

Питер был близко, очень. Но вместо того чтобы воспользоваться арканом, он выкрикнул заклинание парализации. Откуда ни возьмись снизу выскочил Фалкон, и вместо бестиаллии заклинание Питера угодило как раз в правый бок его полночника.

Падение было таким неожиданным и стремительным, что страхующие снизу стихийники чуть не прозевали упавшего загонщика. Слава Всевышнему, все обошлось. Кажется, на помощь пришел один из наставников.

– Прости, приятель, – громко крикнул Питер, хотя уверена, он ничуть не сожалел. Ведь теперь на арене осталось всего трое.

И на этот раз лидерство захватил Шейн, стремительно нагоняя крохотную фьють. Питер ринулся ему наперерез. Скай же отчего-то не спешил приближаться, наблюдал чуть в отдалении, выстраивая свою, одному ему известную игру.

Приблизившись на достаточное расстояние, Шейн попытался поймать фьють арканом, но ситуация в точности повторилась, пташка испарилась, оставив загонщика ни с чем. И никто не знал, куда выведет обратная сторона портала. Только лишь Скай неожиданно метнулся вниз. И не знаю, была ли в том невероятная удача, или Монтего каким-то образом просчитал перемещение бестиаллии, но портал вдруг открылся у него перед самым носом.

Выскочившая оттуда фьють даже сориентироваться не успела. Мелькнуло серебро аркана, и цепочка затянулась на шее пернатой зверушки.

Зрительный зал буквально взорвался овациями. Голоса восторженные, взбудораженные, раздавались со всех сторон, грозя оглушить.

– Я же говорил! Я же говорил! – кричал кто-то прямо у меня над ухом.

Шелдон восторженно подпрыгивал на месте, хлопая в ладоши. Я же попросту зажала уши руками, не в силах выносить какофонию звуков. Но при этом все равно восторженно улыбалась.

Скай приземлился на утоптанный песок, сжимая в руках радужную фьють. И тут же к нему навстречу бросились остальные участники и сидевшие на трибунах зрители.

– Идем! – Шелдон нетерпеливо дернул меня за рукав.

И я побежала следом. Мне не терпелось поздравить Ская. Внутри все ликовало от восторга. И лишь теперь я поняла, насколько опрометчивым было забираться на третий этаж.

Пока мы спустились вниз, арену уже заполонили болельщики. Все радостно гудели и толкались, пытаясь подобраться ближе к участникам, ничуть не пугаясь стоящих на арене полночников.

Я тотчас потеряла Шелдона из виду, безуспешно пытаясь протиснуться в центр площадки. Видела лишь мелькавшие вдалеке знакомые макушки. Кажется, лорд Шейн снизошел до того, чтобы поздравить Монтего с победой, а Рэнкс и вовсе кинулся обниматься, по-дружески хлопая Ская по плечу.

С каждой секундой людской поток становился все плотнее. Я кинула взгляд вправо, выискивая пути обхода, и наткнулась взглядом на деревянные трибуны. Не раздумывая, поднялась на пару ступенек, вытянула шею, рассматривая кишащее море людей.

Вокруг Монтего толпились девицы, невесть каким образом сумевшие пробраться через преграду из крупных загонщиков. Внутри поднялась волна безотчетной обиды. Я видела, как Скай улыбается им, как радостно принимает поздравления, полностью поглощенный собственным триумфом. И каждая норовила прикоснуться к нему, обнять, обратить на себя внимание. И я вдруг поняла, что даже если бы стояла в пяти шагах от него, он вряд ли бы заметил меня.

Тут я увидела в толпе Сирену, которая, уверенно расталкивая локтями студентов, пробиралась к победителю сегодняшних гонок. В отличие от меня, Сирена ни с кем не церемонилась. Она была упорной и целеустремленной. И я поняла, что не хочу видеть, что будет, когда она достигнет цели.