Kitabı oku: «Двуликие», sayfa 6

Глава 13
Ведьма и Покровительницы

Девушка толкнула массивную дверь, освещенную серебристым сиянием луны. Та легко поддалась и пропустила путников в недра храма Существ. Ночная свежесть осталась позади, и двухцветный зал дохнул на них приторным запахом благовоний, смешанным с запахом растаявшего воска.

Была глубокая ночь. Заснул Ник в своих покоях, а очнулся, как часто бывало в его снах, в неизвестном месте – рядом с широкой дорогой без указателей. По ней брела девушка, и принц направился следом. Он хорошо помнил ее имя – Гехера. Ему смутно представлялись сцены из прошлого, когда она получила шрам, рваной линией покрывавший левую руку, но Ник всеми силами пытался выбросить из головы те картины ужаса и страданий.

Дорога постепенно сужалась, заводя путников в безжизненную глушь. Пустота царила во всей округе, не виднелось ни таверн, ни домов, лишь голое черное небо нависало над землей. Изредка вдалеке появлялись маленькие темные точки. Они росли и превращались в усталых путников, одиноких всадников или повозки с сонными возничими. У тех, кто двигался навстречу, Гехера неизменно спрашивала:

– Где найти Покровительниц?

Некоторые сразу указывали путь, остальные, и их было большинство, не понимали, о чем речь. Ник тоже не знал.

Один человек, встретившийся им на дороге, уверенно указал в сторону заросшей тропы. Девушка, а за ней и принц, свернули в ту сторону, и тропа повела их сперва по аллее, а затем через лес, который быстро поредел и вскоре остался позади. Вокруг стало светлее. Тропа вывела Ника и Гехеру к невысокому холму, увенчанному массивным черно-белым зданием. Промозглый ветер окутывал холм. Они быстро преодолели крутой ступенчатый подъем, и храм Существ радушно принял их, обдав духотой и теплом. Ведьма и принц вошли в просторный зал.

Высокие окна пропускали слабый свет звезд, белесой паутинкой опутавших небо, но основным источником света были свечи, зажженные, против обыкновения, лишь в черной половине зала. Белая половина оказалась абсолютно пустой, там не было ни служителей, ни молящихся, ни даже даров светлым Существам. Власть Темных Существ, казалось, воцарилась в храме. Перед черными статуями в два ряда выстроились женщины в длинных одеяниях. Они склонили головы и безмолвно шевелили губами в молитве. На них черными глазами взирала громадная фигура Мертвой Королевы, повелительницы Темных Существ.

В тусклом свете она выглядела зловеще. Фигура почти целиком была вырезана из темного блестящего камня, но верхнюю половину лица покрывала краска телесного цвета, и казалось, что кожа стекала на охваченную гнилью челюсть. Лишь вблизи просматривались еле заметные очертания рта и носа, зато глаза – огромные и бездонные – выделялись на этом пугающем лице. Глаза Мертвой Королевы не имели зрачков, белков и век: две черные дыры, по форме подобные глазам, зияли на лице статуи. Сверху и снизу вместо бровей и ресниц лежали чешуйчатые накладки из мелких драгоценных камней черного цвета. Длинные волнистые волосы увенчивала корона с остроконечными бриллиантами.

Несколько веков назад Мертвая Королева правила Великой Амиррией – королевством, которое занимало весь континент с севера до юга, с запада до востока, от ледяного океана до теплого моря. Но она потеряла все. Королева владела колдовством, и ее ведьмовские способности внушали окружающим страх. Она не только молилась Темным Существам, но и умела призывать их, и, что еще хуже, поднимала древних чудовищ из-под земли – все ради того, чтобы из простой ведьмы стать королевой целого континента. Люди, которые завидовали ее могуществу, убили молодую королеву и причислили ее к Темным Существам: хотела властвовать над ними при жизни, так пусть властвует и после смерти. Теперь ее статуи, внушительные, но не всемогущие, усеивали весь континент. Ведьму боялись, ей выражали презрение и ненависть в каждом храме, кроме того, в котором сейчас оказался принц. Здесь подножие статуи Мертвой Королевы устилали цветы и подношения, и молящиеся с благоговением вздымали к ней руки.

Шаги Гехеры гулким стуком отдавались под куполом и привлекли внимание молящихся женщин. Принц бесшумно ступал вслед за девушкой. Женщины – должно быть, те самые Покровительницы – узнали девушку и впустили в свой круг. Удивление читалось на их лицах. Не желая нарушать тишину храма Существ, они шепотом принялись расспрашивать Гехеру. Она поведала им о событии, которое расплывчатым воспоминанием осталось в памяти принца: о нападении огромного ящера, о смерти женщин, сопровождавших Гехеру, и о ее дальнейших скитаниях в поисках Покровительниц.

Женщины переглянулись. «Пусть Мертвая Королева позаботится о душах наших сестер», – прошептали они.

– Ты уверена, это был именно ящер? – усомнилась одна из женщин. – В дакхаарских лесах полно свирепых животных.

В ответ Гехера повернула руку тыльной стороной и продемонстрировала Покровительницам шрам, оставленный ящером:

– Кто еще это мог быть?!

Одна из Покровительниц, самая старшая на вид, подошла к девушке и провела рукой по линии шрама. Он был глубокий и тонкий, словно острый нож врезался в кожу и рванул вниз.

– Его коготь полоснул меня по руке, и кровь стекала с пальцев, пока я бежала по лесу. Я думала, он догонит меня. Я спряталась, а наутро вернулась на поляну. Все были мертвы, а земля пестрела следами его когтистых лап. Мои Покровительницы защитили меня, ведь я одна из Одиннадцати, и погибли, поэтому теперь я прошу защиты у вас.

– Ты можешь присоединиться к нам, – согласились Покровительницы. – Тебя бы все равно однажды привели к нам. Ты поможешь свершить Ритуал.

– Во славу Мертвой Королевы, – кивнула Гехера.

– Поклянись ей, что исполнишь предназначение. Вместе с остальными из Одиннадцати.

Девушка поправила рукав и спрятала шрам. Опустилась на колени перед Мертвой Королевой и, преданно смотря на нее, произнесла клятву. Когда она поднялась, тишина воцарилась в храме Существ. Нику стало не по себе. Хотел бы он понимать, что все это значит.

– Но откуда взялся этот ящер? – тревожно поинтересовалась одна из женщин. – Анна Мельден не рискнула бы выпустить дакхаарское чудовище, а остальные ящеры не покидали заповедник.

– Мертвая Королева предупреждала нас об этом, – произнесла старейшая из Покровительниц. – У нас кончается время. Нам нужны все из Одиннадцати, иначе…

Договаривать старейшая не стала. Дверь в храм Существ тихо скрипнула, появились паломники. Они зажгли свечи в белой половине зала и предстали перед светлыми Существами.

– Идемте, поговорим в другом месте, – приказала старейшая.

Она развернулась, поклонилась Мертвой Королеве, и остальные женщины, повторив ее действия, последовали к выходу из храма. Ник кланяться не стал, лишь посмотрел на статую, и она ответила ледяным взглядом зияющих дыр вместо глаз. Нервный холодок тронул тело принца, и он побежал за Покровительницами. Ник прошмыгнул в закрывающуюся дверь, утренняя свежесть обдала лицо, и сон выпустил его из своих объятий.

Тонкая струйка света пробивалась сквозь щель между плотными шторами. Предрассветное небо из сна сменилось высоким потолком замка, привычные монт-дʼэтальские покои окружали принца. Его окутывало теплое мягкое одеяло, аккуратной волной свисающее до пола. Еще некоторое время Ник оставался в постели. Затем встал, умылся, окончательно смахнув с себя остатки сна. Его ждал новый день. Принц подошел к окну и поглядел на просыпающийся монт-д’этальский двор. За раскрытым окном щебетали птицы, а в больших вазах на балконе, огражденном резными перилами, распустились цветы. В углу площади которое утро подряд маршировали солдаты.

Ник одевался, когда в дверь постучали.

– Его Величество уже ждет вас внизу, – сообщил слуга за дверью.

Принц спешно натянул рубаху и откликнулся:

– Сейчас спущусь.

Сегодня ему предстояло на время попрощаться с братом, который с важной целью уезжал в Калледион. Слухи уже разнеслись по всему Монт-д’Эталю. Люди надеялись, что молодой король вернется из Калледиона не один, а с юной невестой, и их брак остановит надвигающуюся войну. Вот на чем – на войне – пытался сосредоточиться принц, а не на бреднях из сна, как бы они его ни занимали.

Ник подошел к брату последним. Советник Фергюс, принцесса Маргарет и ее муж уже стояли возле кареты. Старик произносил напутственную речь. Король в сверкающей короне прощался с ними. В карету уже были уложены вещи короля: чемоданы с лучшей его одеждой и подарки калледионской принцессе и ее семье. Солнце блестело в каплях росы, и ветер теребил наряд короля. Гвардейцы на белоснежных жеребцах опоясали двор и ждали сигнала к отъезду.

– Удачи тебе, – сказал Ник брату.

– И тебе удачи, – с улыбкой ответил король. – Займи себя чем-нибудь полезным, пока меня не будет.

Карету подогнали к выезду. Братья пожали руки и кивнули друг другу на прощание. Димир взобрался на обитое мехом сиденье, помахал всем рукой и приказал трогаться. Он был королем, и от него зависело будущее Эфлеи.

Глава 14
Мертвая Королева

Фергюс считал свой кабинет идеальным. Любил его за изящную мебель, за запах чернил и бумаг, за высокое окно, пропускавшее много света, – но иногда роскоши своего кабинета советник предпочитал сырое подземелье. Там он расположил инквизицию и почти каждый вечер, закончив бумажную работу, запирал кабинет на ключ и спускался в мрачные подвалы Королевской башни, чтобы найти убийцу покойного короля.

Запутанное дело началось с указа. В тот день король Грегор позвал к себе Фергюса и объявил тому важнейшее решение: он нарек свою дочь, принцессу Маргарет, наследницей эфлейского престола. Инквизитор посчитал нелепым то, что, имея старшего сына, король отдает трон дочери. Грегор понимал его возмущение, но в своем решении остался непреклонен.

«Это важно, поверь мне, Фергюс, – со странным блеском в глазах шептал король, – ты не видел того, что видел я. Их уже много, а станет еще больше. Я делаю это ради всех нас, ради жизни».

Фергюс кивнул и начал подозревать, что король сошел с ума.

«Я рассказал об указе не только тебе, Фергюс, но и некоторым лордам. Они ополчились против меня, а ведь это решение далось мне нелегко. Скоро я озвучу указ всему Совету. Они пока не понимают и вряд ли поймут, но ты – другое дело. Ты, Фергюс, единственный, кому я доверяю». Грегор достал из стола еще один документ со своей печатью и протянул его советнику. «Это копия. Советники не хотят видеть Маргарет в качестве королевы – пусть так. Не знаю, что именно они будут делать, но они захотят избавиться от документа, возможно, попытаются переубедить меня. А вдруг я им поддамся? Неважно. Я могу сомневаться в себе, но не в тебе. Копия будет у тебя, и, когда придет время, ты проследишь, чтобы указ был исполнен».

Фергюс не стал спорить и взял документ. Тогда он еще не знал, что вскоре копия станет единственным экземпляром.

На следующее утро советник вновь поднялся к королю. Заспанный секретарь сообщил, что король провел внутри всю ночь, но кабинет Грегора был заперт. Фергюс постучал. Не получив ответа, он достал собственный ключ от королевского кабинета, но в замочную скважину вставить его не смог – с той стороны уже торчали ключи Грегора.

«Ломайте дверь!» – нервно приказал советник.

Гвардейцам не сразу удалось вышибить тяжелую дверь. Фергюс кругами ходил возле них, и едва показался просвет между дверью и косяком, ворвался туда и позвал Грегора. Но он опоздал: король был мертв, а злосчастный указ пропал. Единственная копия теперь хранилась в секретном ящике письменного стола Фергюса. Советник спрятал ее и вскоре наблюдал, как Димира, а не принцессу Маргарет усадили на трон. Старик побоялся, что, если обнародовать указ, девушку может постигнуть участь отца.

Димиру он рассказал об указе позже. Молодой король долго вчитывался в строки, написанные рукой отца, и хмурился в недоумении. После кинул документ на пол и назвал его бредом, а Фергюс поднял и заботливо расправил помятый лист. «Что будем с этим делать?» – спросил советник.

«Найдите убийцу отца, – угрюмо приказал молодой король. – А этим… Этим недоразумением займемся позже».

Подземный ход петлял, ведя инквизитора туда, где сосредоточились страдания, страх и боль – в допросные комнаты. Толстые стены и тяжелые двери заглушали крики арестантов, но отчаяние и безысходность наполняли коридоры даже при полной тишине.

Фергюс вошел в маленькую душную комнату. Несмотря на тусклый свет, инквизитор смог различить бледное изможденное лицо арестанта. Оковы вжимали мужчину в железный стул, призраки инквизиции окружали его. Арестант прерывисто дышал, слизывая кровь с распухших губ. Его мутный взгляд остановился на вошедшем инквизиторе, и он обреченно прошептал:

– Я нифефо не фнаю, я нифево не фкафу!

«А над тобой уже немного поработали, не правда ли?» – оглядел Фергюс чернеющие дыры на месте зубов.

– Еще как скажешь, – прошипел призрак, склоняясь над несчастным. – На кого ты работал?

Арестант упрямо молчал. Призрак потянулся к ящику на столе и достал оттуда щипцы с длинными заостренными концами. Он зажал в руке инструмент и с громким скрежетом провел им по столу, глубоко вдавливая концы в деревянную поверхность, потом приблизил оружие к лицу арестанта.

– На кого ты работал? – повторил призрак. Конец инструмента дотронулся до щеки допрашиваемого.

– Я нифефо не фкафу!

«Все вы так говорите. Еще немного, и ты расскажешь все», – решил Фергюс, заметив, как дрожат губы несчастного. Таких инквизитор видел ежедневно: все упорно молчаливые, упрямые, уверенные в том, что выдержат боль. Поначалу. Но стоит волшебному ящику открыться, стоит арестантам ощутить прикосновение холодного инструмента к коже, как они готовы рассказать и подписать что угодно, лишь бы пытки прекратились. И через некоторое время на стуле появляется новый допрашиваемый, который повторяет судьбу своего предшественника.

Сегодняшний арестант, как пояснили призраки, знал о секретных тоннелях, через которые убийца добрался до короля Грегора.

– Его зовут Роиль, он работал в Королевской башне, – шепнул Фергюсу один из призраков.

– Связан с советниками, – кивнул старик. Только они знали об указе. С момента смерти Грегора инквизитор жалел о том, что при последнем разговоре не спросил, с кем из советников король успел обсудить указ. Это сузило бы круг возможных заговорщиков и ускорило бы поиски.

Призрак ударил арестанта по щеке и поделился с инквизитором:

– Вряд ли он убийца. Скорее, поделился с кем-то информацией о тоннелях, надо только узнать, с кем именно. Но он не признается, паршивец.

– Я нифево не фкафу! – подтвердил арестант. – Я нифефо не фнаю!

– Да-да, я слышу это каждый день, – усмехнулся инквизитор.

Фергюс неспешно прошелся по допросной комнате, желтый свет упал на его безобразное лицо с отросшей за неделю седой щетиной. Арестант поднял голову и поморщился не то от боли, не то от вида инквизитора. Лицо Фергюса в ответ исказилось в плотоядной улыбке.

– Знаешь, кто я, друг мой?

– Фнаю. Лофт Кетинпефк, фофетник и инкфифитоф.

– Ну вот, а говорил, что ничего не знаешь. Получается, ты обманул меня, Роиль?

Арестант энергично замотал головой.

– Я нифефо не фнаю пфо тоннеи.

– А мои друзья, – Фергюс указал на призраков, – утверждают, что знаешь. Хочешь сказать, эти уважаемые люди меня обманывают?

Арестант снова мотнул головой.

– Давай сделаем так, Роиль, – ласково заговорил инквизитор, склонившись над арестантом. – Я предлагаю поиграть в игру, правила которой до безобразия просты: я задаю вопрос, ты отвечаешь. Если я не получаю ответ, то призраки втыкают в твое тело иглу. Все понятно?

В глазах несчастного Роиля вспыхнуло отчаяние, он кивнул.

– Тогда начнем. Расскажи мне для начала, правда ли, что ты знаешь про тоннели?

Арестант покосился на острую иглу, блеснувшую в руках призрака.

– Пфафта.

– Откуда ты про них знаешь?

Роиль пробормотал нечто невнятное.

– Говорит, что случайно наткнулся, – перевел призрак.

– Ты кому-нибудь рассказывал про тоннели? – спросил Фергюс, арестант испуганно посмотрел на него и промолчал. – Иглу!

Призрак, стоявший позади Роиля, опустил руку ему на плечо, удерживая арестанта на месте. Тот дернулся и замычал, когда первая игла вошла в кожу над лопаткой. Инквизитор повторил вопрос:

– Рассказывал?

– Фафкафыфаф, – простонал Роиль, когда вторая игла коснулась плеча.

– Кому рассказывал?

Арестант молчал.

– Иглу!

Роиль мог лишь беспомощно смотреть на Фергюса и мычать от боли, пока жестокие иглы вонзались в тело: под шеей, в локтевую ямку, в живот… Но он не знал, что это лишь разминка. Глаза арестанта резко расширились, когда призрак начал развязывать пояс у него на штанах. Роиль беспокойно задергался, но оковы крепко удерживали пленника на стуле.

– Фтойте! – вскричал он, когда игла приблизилась к особо чувствительному месту.

– Кому ты рассказывал о тоннелях? – грубо спросил призрак, толкнув арестанта.

– Фофетнику.

– Какому именно советнику?

Роиль злобно взглянул на инквизитора. Поток его речи снова иссяк.

– Втыкайте иглу, – устало распорядился Фергюс.

Крики оглушили допросную комнату. Призраки отыскивали наиболее болезненные места и медленно, растягивая свое удовольствие и муки арестанта, вонзали в его тело стальные иглы. После очередной иглы Роиль потерял сознание. Голова его рухнула набок. Инквизитор приказал остановить пытки и привести арестанта в чувство. «К чему это упрямое молчание? – вздыхал Фергюс, пока призраки били Роиля по щекам. – Зачем он это терпит? Неужели что-то может быть важнее собственной жизни и здоровья?»

Вскоре арестант очнулся. Мутным взглядом он уперся в инквизитора. Фергюс улыбнулся и спросил ласково:

– Как ты себя чувствуешь, друг мой?

Роиль молчал.

– У меня много вопросов, – настаивал старик. – Я хочу услышать от тебя ответы на них, почему ты так сопротивляешься?

– Он мне фапфатиф, – прохрипел Роиль.

– Заплатил? – переспросил инквизитор.

Арестант обреченно кивнул. Слезы текли по красному опухшему лицу, его вид вызывал жалость, но никакая жалость не заставила бы Фергюса остановить допрос.

– Кто тебе заплатил?

Роиль опустил голову.

– Назови имя, – ласково проговорил инквизитор, – и будешь свободен. Назови имя.

Ответа не последовало. Видно, у арестанта еще остались силы на сопротивление. Призраки с иглами обступили его, но Фергюс сделал знак остановиться.

– Друг мой, прекрати упрямиться. Ты ведь хочешь выйти из этой комнаты? Для этого надо лишь назвать имя заплатившего тебе человека. Понимаешь, как все просто, как ты близок к освобождению? – мягко говорил инквизитор, но Роиль молчал, опустив голову. – Мне нужно лишь имя, и этот человек займет твое место, ответит за все твои страдания.

Арестант поднял голову, взгляд загорелся ненавистью. Все знали, что из допросных комнат не выйти на свободу, и он понимал, что Фергюс Кединберг врет.

– Назови имя того, кто вместо тебя будет сидеть на этом стуле, – просил инквизитор.

– Нет, – злобно проговорил арестант, плюясь кровью.

«Это ты зря».

– Ладно, попробуем по-другому, – улыбнулся Фергюс.

Роиль тяжело дышал, наблюдая за действиями инквизитора, кровь текла из приоткрытого рта, почти лишенного зубов.

– У тебя два глаза, а значит, целых две попытки сказать правду, – задорно проговорил инквизитор, Роиль напрягся. – Вот это, – Фергюс достал из ящика пинцет и продемонстрировал его арестанту, – мне придется использовать, если я не получу ответ. Итак, я хочу знать имя советника.

– Я нифефо не фнаю.

– А я думаю, что знаешь. Прибейте ему руки к столу.

Роиль замычал, замотал головой, когда призраки схватили его запястья и притянули к столу. Он с бессильным ужасом смотрел, как молоток занесли над ладонями и вбили длинный гвоздь. Арестант завопил, цепи на руках загрохотали.

– Я говорил, что иглы были лишь разминкой? А теперь, друг мой, попытка первая: назови мне имя советника.

Пинцет медленно приближался к глазу несчастного. Роиль молчал.

– Посветите мне, – приказал Фергюс.

Призраки тут же поднесли свечу к лицу арестанта, обдав его жаром. Пинцет угрожающе блеснул в ярком свете, Роиль хотел отвернуться, но призрак крепко схватил его за челюсть.

– Это что такое? – картинно возмутился инквизитор, заметив, что конец пинцета испачкан засохшей кровью. – Мы же все-таки приличные люди, все должно быть чисто. Не будем портить о себе впечатление. На, вымой, – обратился он к призраку, который держал арестанта за челюсть. – А Роиль, возможно, за это время хорошо подумает, вспомнит о здравомыслии и назовет мне имя советника. Правда, друг мой?

Арестант ничего не ответил. Фергюс присел на дальний край стола и выжидающе посмотрел на арестанта. Тот дергал руками и пытался высвободиться, но своими усилиями лишь умножал свои страдания, и струйки крови текли по столу. Фергюсу вернули вымытый пинцет. Инквизитор провел рукой по влажному железу и медленно встал. Роиль по-прежнему пытался освободить руки, и болезненные стоны разлетались по допросной комнате. Он не пожелал воспользоваться временем, которое подарил ему инквизитор. «Упрямый, – похвалил его Фергюс. – Но глупый».

Внезапно гвоздь все-таки выпал из столешницы – видимо, его вбили недостаточно глубоко, – и Роиль высвободился. Нервно дыша, дрожащей рукой он схватил гвоздь и закричал:

– Фы – гнуфные пфифпефники Мефтфой Кофофефы! – и ржавое острие вошло в его шею.

Тело арестанта содрогнулось в предсмертной судороге, призраки бросились к Роилю, но его хриплое дыхание остановилось. Призраки растерянно взглянули на инквизитора.

«Гнусные приспешники Мертвой Королевы?» – мысленно повторил Фергюс. За долгую жизнь старика осыпали какими угодно проклятиями, кроме такого. Слишком часто в последнее время это имя стало всплывать за пределами храма Существ.

– Найдите его друзей, – приказал инквизитор, покидая подвал.

Храм Существ опустел после службы. Никос последним встал со скамьи. Он поежился – не то от сырой прохлады, опутывающей храм, не то от взгляда, под которым словно черви копошились в душе. Над принцем высилась фигура Мертвой Королевы. Пустыми глазницами она видела все и ничего, и Ник не знал, как сопротивляться слепому взору.

«Во славу Мертвой Королевы. Поклянись ей, что исполнишь предназначение».

Принц снова и снова прокручивал в голове последний сон. За что? Почему он увязает в снах, почему они мучают его холодом и страхом? И он задрал голову, пытаясь рассмотреть статую Мертвой Королевы – быть может, она даст ответ? Но древняя ведьма не давала знака, а у Ника затекала шея и темнело в глазах. Он зажмурился. Заунывная песня служителя раздавалась под куполом, солнечные лучи подсвечивали пыльный воздух на светлой стороне храма, чувствовался аромат цветов, которые служители выносили из зала. Принц вздохнул: видно, зря он пришел сюда. На прощание он протянул руку к холодному черному камню. Боль раскатом грома оглушила его. Ник отдернул руку и, едва согнувшись, прижал к себе. Пальцы горели, будто обожженные, и он глубоко дышал, чтобы не закричать.

Когда боль утихла, принц взглянул на руку – место, которым он прикоснулся к статуе, покраснело и опухло. Такой ли ответ он хотел получить от Мертвой Королевы? Позади раздались шаги, и Ник быстро спрятал руку.

– Говорят, она была необычайно красива, – сказал служитель, который заметил интерес принца к статуе. – Колдовством и красотой она очаровала короля Амиррии, а когда он сделал ее своей королевой, убила его. Жаль, после смерти все ее портреты сожгли.

– И вправду жаль, – согласился Ник. Язык едва слушался. Муки жуткой боли преследовали при каждом взгляде на статую.

– Даже имя ее забылось. Убийцы запретили произносить ее имя. Вы знаете, Ваше Высочество, кто убил Мертвую Королеву?

– Одиннадцать советников, которые разделили Амиррию на одиннадцать королевств и стали королями. Мой прапрадед – один из них.

Старый служитель перебросил взгляд на руку, которую принц усердно прятал под сюртуком. Ник морщился. Он не смог утаить от служителя рану, которую нанесла черная статуя.

– Говорят, Мертвая Королева прокляла своих убийц и их потомков. Покажите руку, Ваше Высочество, я обработаю рану.

– Прокляла тем, что ее статуя ранит нас? – принц сдавленно улыбнулся.

– Не думаю, что проклятие в этом. Слишком мелкая цена за ее смерть. Мертвая Королева придумала бы другое наказание, но какое именно – никто из королей до сих пор не сознавался. Хотя говорят, что и не каждого коснулось проклятие. Есть что-то, что мучает вас, Ваше Высочество?

«Сны», – хотел было ответить Ник, но промолчал. Он помотал головой.

– Вот видите, – вздохнул служитель. – Никто не признается.