Kitabı oku: «Я беременна от вашего мужа», sayfa 2

Глава 5

Вечер проходит, как во сне. Я послушно делаю всё, что скажет свекровь, а подруга смотрит на меня с такой жалостью, будто я лежу при смерти. Не выдержав, Неля прощается и уходит, не дождавшись возвращения Алсу. Она оставляет подарок моей младшей дочери и машет мне на прощание. Следом, будто без зрителей Эльвире Халидовне не интересно показывать свою власть надо мной, торопится домой свекровь:

– Такие пробки! – возмущённо вскликивает она, сверившись с приложением. – Из-за нерадивой невестки теперь придётся до полуночи домой добираться. Лучше бы Богдан женился на Сафире. Дочка моей школьной подруги хозяйственная и послушная. Глаз не поднимает, мужу не перечит, настоящее сокровище!

Она продолжает ворчать, даже покинув дом, а я с силой захлопываю дверь и спешу на второй этаж. Приблизившись к двери, осторожно стучу:

– Дарочка, можно мне войти?

– Нет!

Чувствую, что она плачет, и не отступаю.

– Дочь, давай поговорим.

– Уходи! – кричит она. – Ненавижу тебя! Всех вас ненавижу!

Прислоняюсь спиной к двери и закрываю глаза. Наша старшая дочь всегда была чрезвычайно чувствительной и эмоциональной. Ещё младенцем она мало спала и много кричала, я не знала, что делать, а врачи успокаивали, объясняя всё коликами. Но на руках Богдана Дарочка волшебным образом успокаивалась. И позже, стоило отцу поговорить с девочкой, как все её проблемы исчезали, и Дарина снова улыбалась.

Я поднимаю голову и смотрю в потолок, не давай слезам пролиться, но эмоции сильнее меня. Они накрывают волной, и я зажмуриваюсь, а по щекам скользят обжигающие капли. Богдан, мой любимый мужчина, ради которого я бросила универ, против воли родителей выскочила замуж, родила четверых детей, скоро станет отцом чужого ребёнка.

Он даже не отрицал! Посмотрел с безразличием, от которого прервалось дыхание. Как он мог? Сползаю по стеночке и, усевшись на пол, кусаю губы. Или я себя накручиваю? Может, муж не отреагировал на мои слова потому, что Кристина мне солгала? Боже, неужели мне действительно пора к психологу?

– Мам? – слышу голос Алсу и поднимаюсь, поспешно вытирая слёзы.

Младшая дочка всегда весёлая и громкая, за чаем она с упоением рассказывает мне о летнем лагере для изучения английского языка, куда родители подруги собираются отправить своего ребёнка, и я уже готова поговорить об этом с Богданом.

Уцепившись за эту мысль, решаюсь дождаться мужа, как бы поздно он не пришёл. Проверяю уроки близнецов, а затем перебираю детские вещи, откладывая те, что ещё можно продать, в сторону, а похуже в мешок. Днём отвезу в «Красный крест». Когда за окном уже начинает светлеть, перехожу к своим вещам, но оказывается, что у меня нечего откладывать ни в первый мешок, ни во второй.

Закрываю шкаф и слышу, как хлопает входная дверь. Спешу навстречу мужу:

– Богдан, нам надо поговорить.

– Я устал, – бросает он, не глядя в мою сторону.

Но я решительно становлюсь у мужа на пути и, расставив руки, настаиваю:

– Это срочно. Алсу хочет поехать с подругой в лагерь для изучения английского языка…

– Я не позволю дочери жить вне дома, – сразу обрывает он и, отодвинув меня, уходит в спальню.

Следую за ним:

– Но почему?

– Ещё спрашиваешь? – рявкает он и смотрит странно. – Что ты за мать такая? У девочки переходный возраст! Стоит на минуту ослабить бдительность, и всё может плохо кончиться.

Пристыженно замолкаю, а Богдан раздевается и бросает вещи на кровать. – Отдай в химчистку. Совещание было в китайском ресторане, одежда пропахла едой. И ещё, завтра в двенадцать подъезжай в ЗАГС.

– Зачем? – теряюсь я.

– Разведёмся, – бросает он и уходит в ванную комнату.

Внезапно становится так тихо, будто некто выключил все звуки в мире. Я не слышу ни льющейся воды, ни звонка телефона мужа. Да, он впервые не взял его с собой, и теперь гаджет вибрировал и светился на кровати, а на экране мерцало имя контакта.

«Громкая», – прочитала я и отступила к стене.

Прижавшись спиной, задрожала всем телом и непонимающе посмотрела на закрытую дверь. Развод? Я не ослышалась? Богдан сказал это так просто, так буднично, что мне кажется, я ошиблась и неверно его поняла.

Так и стою, не шелохнувшись, наблюдая, как муж выходит из ванны. Вокруг его бёдер обёрнуто белоснежное полотенце, подтянутое тело блестит капельками воды, с тёмных волос капает. Внезапно ко мне возвращаются звуки, и я слышу, как капли падают на пол.

– Ещё не спишь? – лениво бросает Богдан и уходит в гардеробную.

Его телефон опять трезвонит, и я решительно подхожу к кровати. Отвечаю на вызов:

– Это Кристина, верно? Слушай внимательно. Я не буду разводиться с мужем!..

Богдан, который выходит из гардеробной, стремительно коброй подскакивает ко мне и вырывает телефон. Я падаю на пол, а муж говорит в трубку таким нежным тоном, что в груди всё обрывается:

– Не беспокойся, малыш, я всё улажу. Спокойной ночи.

Хватает халат и покидает комнату:

– Посплю в гостевой.

Я с трудом поднимаюсь с пола, морщусь от боли, пронзившей руку. Кажется, падая, ударилась о тумбочку. Обхватываю трясущиеся колени и невидяще смотрю в стену. Становится ясно, что я не ослышалась. Со мной Богдан давно так не разговаривал… И что теперь? Развод?

Глава 6

Отхожу от шока я, когда утром просыпаются близнецы. Мужа в гостевой комнате уже нет. Делаю завтрак, не осознавая свои действия, живу на автопилоте. Пахнет сырниками, потом выхлопными газами.

– Развод?!

Вздрагиваю, понимая, что сижу в машине рядом со школой. Вижу своих мальчиков и перевожу взгляд на монитор на панели. Я уже позвонила подруге? Или она мне? Какая разница? Неля, услышав новость, молчит, а я откидываюсь на спинку водительского кресла и закрываю глаза ладонью.

Машину, припаркованную на обочине, обходят дети. Они спешат в школу, громко переговариваясь и смеясь. Кажется, что живая река обтекает камень, в который превратилось моё сердце. Так болит чуточку меньше… А всё из-за той твари!

– Ни за что, – цежу я, хватаясь за соломинку. Но вспышка гнева стремительно тает, а голос тут же срывается и дрожит: – Нель, он же не сможет развестись со мной, если я не соглашусь? Да?

Под конец становится совсем жалким, и я себя ненавижу в этот момент.

– Никогда бы не подумала, что Богдан пойдёт на такое, – растерянно бормочет Неля. – Он так тебя любил! Ходил по пятам, мужчин к тебе за два метра не подпускал, рычал на всех, как голодный зверь, а на тебя смотрел так, что мы с девочками умирали от зависти.

– Всё прошло, – глотая горькие слёзы, шепчу я. – Но… Не могу, Нель. Люблю его! Сердце разрывается…

– Не реви, – приказывает подруга, голос её становится деловым: – Так, что делаешь?

– Сижу в машине, – лепечу сквозь слёзы. – У школы близнецов.

– С ума сошла в таком состоянии за руль?! – вспыхивает она, но тут же добавляет с ноткой вины: – Прости. Я скоро буду, никуда не уезжай.

Я и не в силах этого сделать. Не знаю, как сюда доехала, и становится страшно. Звоню дочкам и разрешаю им сегодня остаться дома. Девочки рады, и их маленькое счастье бальзамом проливается на моё измученное сердце.

Когда я уже немного успокаиваюсь и прихожу в себя, в окошко стучат. Поднимаю голову и вижу Нелю с незнакомым мужчиной, который держит в одной руке кожаный дипломат, другой поправляя идеальный узел галстука. Приоткрываю окно и удивлённо спрашиваю:

– Кто это?

– Адвокат, – улыбается Неля. – Давай поговорим в том кафе, а потом я поеду с тобой.

– Адвокат, – эхом повторяю я и мотаю головой. – Нет, мне не нужен адвокат. Я не хочу разводиться, пойми!

– Просто обсудим, – ласково убеждает подруга. – Может, он подскажет, как быть в твоей ситуации?

Заинтересовавшись, выхожу из машины, но перед глазами вдруг темнеет, и подруга испуганно вскрикивает:

– Ира!

Чувствую, как меня подхватывают под руки, ведут куда-то, сажают. Когда в голове проясняется, оглядываю уютный зал небольшого кафе. Стояка, четыре столика, люди берут кофе с собой и уходят. Мы сидим втроём. Неля сжимает мою руку и смотрит с сочувствием:

– Как ты?

– Лучше, спасибо.

– Вам следует обратиться к врачу, – бесцветным голосом советует адвокат. – Вы испытали сильный стресс, могут быть последствия.

– Да уж, – горько усмехаюсь я.

– Какие советы вы бы ещё хотели получить?

Удивительно, но его манера речи мне нравится. Прояви мужчина хоть каплю жалости, я бы, наверное, снова разрыдалась, а потом ушла. Мне легче относиться к этому человеку, как к справочному материалу, как он и ненавязчиво предлагает. И я задаю самый важный для себя вопрос:

– Как мне сохранить брак?

– Может, обсудить все возможные варианты развития событий? – спокойно предлагает адвокат. – Вам будет психологически легче, если будете знать, с чем придётся столкнуться. Чувствительные натуры склонны скрывать от самих себя истинное положение вещей за дымовой завесой эмоций.

– Про тебя, – пытаясь пошутить, подмигивает Неля.

Понимаю, что подруга только хотела разрядить обстановку и подбодрить меня, но всё равно злюсь.

– Мой муж хочет развода! Разве это не истинное положение вещей?!

Адвокат смотрит на Нелю, и та проводит пальцами у рта, будто застёгивает воображаемую молнию. А потом обращается ко мне:

– Ваша жизнь изменилась и как раньше не будет. Сейчас вы ещё в самом начале пути, и придётся пройти его до конца, так или иначе. Моя задача поддержать вас на этом пути, куда бы он ни привёл.

В его голосе появляются вкрадчивые нотки, тёмные глаза, казалось, излучают, искреннее желание помочь, но я тяну с ответом.

– Ну же, Ир, – не выдерживает подруга. – Ты сама спрашивала меня, сможет ли Богдан с тобой развестись. Я ничего не понимаю в разводах, но нашла человека, который точно знает, как быть.

Смотрю на адвоката, и в сердце стремительно растёт надежда:

– Как вас зовут?

– Лазарь Львович, – представляется мужчина и протягивает мне визитку. – Можете звонить мне в любое время дня.

Машинально принимаю карточку, а сама жадно смотрю на Лазаря:

– Посоветуйте, как мне удержать мужа.

Глава 7

Всё, что говорит мне адвокат, меня не устраивает. Через некоторое время я понимаю, что он меня лишь раздражает. К тому же приходит время для встречи с мужем в ЗАГСе. Я смотрю на подругу и осознаю, что не хочу ехать ни с ней, ни с адвокатом. Неля накричит на Богдана, а этот человек вообще посторонний. Не стоит вмешивать чужих людей в личную жизнь.

– Я в туалет, – поднимаясь, бросаю я и подхватываю сумочку.

Неля машинально кивает, внимательно выслушивая ответ на свой вопрос, адвокат охотно рассказывает, что нужно, чтобы получить опеку над детьми и алименты. Мы с мужем не унизимся до делёжки. И никакого развода не будет, так и скажу мужу!

Сажусь в машину и уезжаю в центр города, но чем ближе подъезжаю к ЗАГСу, тем страшнее мне становится. Руки дрожат, дышать трудно, в животе так крутит, что я начинаю подозревать минимум острый аппендицит. Не выдержав, останавливаю машину и, дрожа всем телом, отстукиваю зубами дробь.

– Боже, как холодно, – едва не откусываю себе язык.

Выхожу из машины и, обхватив себя руками, бегу в какую-то забегаловку, чтобы выпить горячего чая, но, придумав, заказываю глинтвейн. Обжигающее тепло прокатывается по нёбу, греет изнутри. Беру ещё и ещё…

Такси везёт меня домой, а я удивляюсь, почему так темно. Смотрю на телефон, чтобы узнать время, но экран не зажигается. Понимаю, что со мной нет сумочки. Где она? Осталась в машине? Выхожу у дома и роняю телефон. Пытаясь поднять его, падаю на колени и смеюсь.

– Что ты, по-твоему, делаешь?

Поднимаю голову и смотрю снизу вверх на Богдана. Он как всегда шикарно выглядит в классическом костюме, но на лице брезгливость, от которой мне становится плохо. Пока меня тошнит, муж стоит рядом и, сунув руки в карманы, спокойно ждёт. Вытираю рот рукавом и смеюсь, но осекаюсь и начинаю плакать.

– Что я сделала не так? – Цепляюсь за брюки Богдана, зло дёргаю ткань и рыдаю. – Скажи! Я же всё делала так, как ты говорил! Любила тебя так сильно… И сейчас! Слышишь? Я люблю тебя!

– Прекрати этот цирк, – цедит муж. – Соседи услышат. Иди домой.

– Не пойду, – пугаюсь я. – Что, если дети увидят меня такой?

– Об этом раньше надо было думать.

Он наклоняется и, схватив меня за шиворот, рывком ставит на ноги. Тащит к дому:

– Дети у мамы. Ты хоть понимаешь, что бросила их? Мне дети телефон оборвали. Ты ни близнецов не забрала, ни девочек. Напилась, как свинья!

– Эй! – вырываюсь и качаюсь в сторону, опираюсь о стену. – Ты о своей жене говоришь, выбирай выражения!

– Скоро ты перестанешь ей быть, – хлопнув дверью, кричит он и показывает на столик, где белеют какие-то листы. – Подпиши документы и свободна!

– Что? – теряюсь я и нетвёрдой походкой приближаюсь к столику. Невидяще смотрю на бумаги. – Что это?

– Заявление на развод, – бесцветным тоном, будто вспышка гнева мне лишь померещилась, перечисляет муж. – Отказ от раздела имущества, алиментов и опеки над детьми.

Я беру в руки документы, и глаза наполняются слезами, голос дрожит:

– А почему заявление уже с печатью? И дата… Месяц назад?

– Не хотел тратить драгоценное время, – сухо поясняет муж и протягивает ручку. – Подписывай.

– Нет, – качаю головой и отступаю. – Не буду.

– Мы всё равно почти разведены, – цедит он. – Ир, если будешь паинькой, я куплю тебе квартиру и позволю по выходным видеться с детьми.

Внезапно на меня обрушивается осознание:

– Ты купил?.. – к горлу подкатывает ком, а к глазам слёзы, но вместо того, чтобы разреветься, я в гневе рву бумаги: – Всё твои проклятые деньги! Не дам я тебе развод, слышишь? Ты вообще человек? Как ты можешь так поступать с матерью твоих детей?!

Он дёргает правым уголком рта, взгляд становится пугающе холодным, голос саркастичным:

– Мои проклятые деньги? Ты спокойно жила за мой счёт, и я готов продлить твою беспечную жизнь. На твой счёт будет переведена достойная сумма. Но ты должна прямо сейчас отказаться от доли в совместно нажитом имуществе.

Он подхватывает вторую стопку, и я вижу точно такие же документы, которые только что порвала. Вспыхиваю в гневе:

– А если откажусь? Что будет?

– Лучше тебе не знать об этом, – рычит Богдан и швыряет бумаги: – Подписывай!

Сжимаюсь от ужаса, – я никогда не видела мужа таким! – и тянусь дрожащей рукой к документам. Но в следующий миг меня накрывает волной неконтролируемой ярости, и я рву бумагу на мелкие клочки. Судя по выражению лица мужа, третьего пакета у него нет.

– Ты пожалеешь, – голос пугающе спокойный.

Богдан разворачивается и идёт к входной двери, а я кидаюсь следом, но, запнувшись, падаю и цепляюсь за его брюки.

– Даня, Даня, погоди, умоляю! Скажи, почему ты меня бросаешь? Что мне сделать? Только скажи, я на всё готова! Операцию? Подтяжку? Я стану такой, как ты хочешь, только не уходи. Прошу, любимый… Данечка!

Он наклоняется и, схватив меня за руку, говорит ледяным голосом, от которого замирает сердце:

– Моё имя Богдан.

Отталкивает меня и покидает дом. Я остаюсь одна. Непривычная тишина давит могильной плитой, и кажется, что я вот-вот умру от разрыва сердца.

Смотрю на клочки бумаг.

Как так?! Ещё недавно наша жизнь была такой счастливой, и вдруг в одно мгновение всё рухнуло. Даня, такой родной, такой хороший, внезапно превратился в жестокое чудовище. Он хочет забрать у меня всё, откупившись квартирой и деньгами. Выбрасывает, будто надоевшую собачонку…

Вцепившись в волосы, я кричу, кричу, кричу. Но этого мало, чтобы вылить душащий меня океан боли, и я хватаю первое, что попадается под руку. Бросаю об пол. Раздаётся звон, треск, грохот. Щёку что-то царапает, но я лишь отмахиваюсь и бью вазу о стену.

Вымещаю всю ярость и безысходность на мебели, которую сама же подбирала. Занавески, которые ждала три месяца, антикварный столик, цветы. Всё умирает, и я тоже! Лишь каким-то чудом моё разбитое сердце продолжает биться, и я падаю на колени посреди обломков. Ложусь, подтягиваю колени к подбородку и смотрю на торчащий из разбитого горшка корень. А по щекам всё катятся слёзы.

Глава 8

– Ир! Ирка! Слышишь меня?

Я с трудом разлепляю ресницы и смотрю на светлое пятно, расплывающееся перед глазами. Постепенно проявляются черты, и я узнаю подругу:

– Неля…

– Господи! – восклицает она и, сдерживая слёзы, хлопает по кушетке. – Знаешь, как ты меня напугала?!

Я морщусь от шума и пытаюсь подняться, не понимая, где нахожусь. Неля удерживает меня:

– Лежи, идиотка, а то шов разойдётся!

– Какой шов? – не понимаю я и смотрю на синие стены. Опускаю взгляд на руку, из которой торчит игла, а прозрачная трубка убегает вверх к подвешенному пузырьку, и до меня постепенно доходит. – Я что, в больнице?

– Ты могла умереть, дурочка! – по щекам Нели катятся слёзы. – Если бы я не волновалась о тебе, если бы твой телефон не разрядился, если бы я не поехала проверить, дома ли ты…

Она давится рыданиями и утыкается лицом в ладони.

– А что случилось? – недоумеваю я.

Прокручиваю в памяти ссору с мужем, если это можно так назвать. Кажется, потом я слетела с катушек и начала крушить наш дом. Упала и разбила голову? Скатилась с лестницы? Или…

Спина похолодела, во рту появился металлический привкус.

– Не говори, – шепчу в ужасе, – что я пыталась умереть!

В животе вспыхивает такая боль, будто жжёт что-то изнутри. Застонав, сжимаюсь, не в силах простить себя за малодушие. Помутнение рассудка, не иначе! Как я могла пойти на такое? А как же дети?

– Доктор, доктор! – вскакивая, кричит Неля.

Ко мне подбегает мужчина в белом халате, рядом, кажется, ещё кто-то крутится, но из-за вступивших слёз не разбираю, медсестра одна или их несколько.

– Не переживайте, – говорит врач таким уверенным тоном, что Неля мгновенно успокаивается. – Так бывает после аппендэктомии.

– Сделаем укольчик обезболивающего, – поддакивает полненькая медсестра. – И станет легче!

Мужчина быстро осматривает меня и, отдав распоряжение сестре, уходит. Та сделает мне укол, и постепенно боль растворяется, накатывает сонливость, с которой я пытаюсь бороться. Шепчу:

– Аппендэктомия? Так что же? Мне просто вырезали аппендикс?

– Просто?! – возмущённо взвилась Неля. – Если бы я не приехала и вовремя не вызвала скорую, не было бы просто. Врач говорил, что тебе чертовски повезло. Ещё немного, и был бы разлитой перитонит! Вместо того, чтобы сидеть с тобой в больнице, я бы готовилась к похоронам.

«Может, так было бы лучше?» – посещает меня чудовищная мысль.

– Нет! – подскакиваю я, в ужасе от собственного настроения. – Дети…

– Да лежи ты уже, – рявкает Неля и миролюбиво добавляет. – С детьми всё в порядке. Приезжали с Богданом, пока ты спала, а потом их увезла Эльвира Халидовна. Твой побыл ещё час, а потом ему позвонили с работы, и он уехал.

– Понятно, – шепчу, отворачивая лицо, чтобы скрыть слёзы.

– Ты почему сбежала от меня и адвоката? – обиженно спрашивает Неля. – Как маленькая! Кстати, как прошла ваша встреча в ЗАГСе? Богдан не соизволил мне ответить. Сделал вид, что не услышал. Думаю, он испугался за тебя и передумал разводиться…

– Он сказал, что мы уже разведены, – перебиваю я. Глядя в стенку, поясняю с горечью: – Оформил всё задним числом, мне оставалось лишь подписи поставить. Развод, отказ от доли и от опеки над детьми. Взамен пообещал квартиру и счёт в банке.

– Вот же гад! – вскакивает Неля и тише добавляет: – Да-да, извините. Я помню, что здесь больница. Что? Ир, говорят, тебе нужно поспать. Ты отдыхай, а я пока пойду. Скоро вернусь!

Она целует меня в мокрую щёку и замирает на секунду, потом всё же молча уходит. Я продолжаю смотреть на стену, однотонную, как моя жизнь, пока не сдаюсь сну. Будит меня весёлый голос младшей:

– Мама!

– Тс, – шикает на Алсу Эльвира Халидовна. – нельзя так кричать в больнице.

Но дети не слушаются бабушку, близнецы шумно забираются ко мне на кровать, а дочки обнимают с двух сторон и целуют. Я снова не сдерживаю слёз, и кажется, что каждое мгновение, которое я провожу с детьми, бесценно.

– Мам, прости свою глупую дочь, – шепчет мне Дарина. – Я больше не буду вести себя, как идиотка! Не болей больше, хорошо?

– Хорошо, – всхлипываю я, и близнецы испуганно притихают. Улыбаюсь мальчишкам: – Со мной всё в порядке. Не переживайте, это несложная операция, скоро меня выпишут.

– Мам, ты зачем вазу разбила? – кивнув, интересуется Заки. – Бабушка сильно ругалась, ей эту вазу подарили!

Смотрю на Эльвиру Халидовну, а та поджимает губы и отворачивается к окну.

– А мой ноут почему сломала? – подхватывает Айан, а потом весло добавляет: – Новый купишь, да?

– Мам, тебе очень больно? – жалостливо смотрит на меня Алсу.

Дарина обнимает и целует в щёку. Я молча смотрю на них, впитывая невероятную любовь своим иссушенным от боли сердцем. Мои дети такие хорошие и добрые! Вытираю слёзы и отвечаю:

– Скоро мне будет гораздо лучше, и я вернусь домой.

– Скорее бы, – ворчит Заки, – а то Сафка совсем не умеет готовить!

– Кто? – растерянно переспрашиваю я, чуя неладное.

– Тётя Сафира, – поясняет Алсу и улыбается. – Она помогает бабушке.

Я удивлённо приподнимаю брови. Неужели та самая Сафира, дочь школьной подруги, которую свекровь постоянно нахваливала?

– Работает няней, – поспешно поправляет Эльвира Халидовна и поспешно собирается: – Всё, нам пора, а то опоздаю на процедуру. Ещё надо завезти вас домой. Быстрее!

Близнецы неохотно слезают с кровати, а дочка хитро шепчет:

– Бабушка переделывает грудь. Хочет больше размер…

– Дарина! – рявкает свекровь и кивает мне, прощаясь.

Когда они уходят, в палате становится пусто и тоскливо.