Kitabı oku: «Сделай одолжение – вступи в клан!», sayfa 2
Три. Лисса и Аманда.
Много позже я узнала, что Лисса и Аманда уже знали о моей роли в их доме. Книга, которую мне нужно было выкрасть, значилась спорным имуществом среди старшего поколения семьи Браун. За стенами дома книга была интересна разве что в качестве коллекционного издания, так что речь шла скорее о мести, чем о настоящей нужде. Девчонки не могли мне помочь и не сомневались в этом.
Их преданность не была связана с кровными узами. Ни с кем из семьи Браун у них связи не было. Впрочем, связи не было и между самими девочками. Лисса и Аманда, похожие друг на друга как пара монет, родились в разных семьях, в разные года, далеко друг от друга. Им посчастливилось, в широком смысле, встретиться в детском доме. Куда одна попала после смерти родителей в автокатастрофе, а другая была направлена из-за того, что ее бабушка не смогла исполнять родительские обязанности в связи с прогрессирующими болезнями. Их встреча не была чем-то необычным, долгое время они были слепы к проявлениям, которые связали их на долгие годы. Но их можно было понять. Девочкам было непривычно, страшно и одиноко. Аманда стремилась спрятаться в любом подходящем под ее габариты месте, будь то шкаф или чулан под лестницей. Лисса же пыталась заесть свое горе булочками из столовой. Примерно через месяц, когда был праздник равноденствия и всем послушницам детского дома разрешили не спать до глубокой ночи, они поняли, что с ними творится нечто особенное. Рядом с друг другом им становилось намного легче, их волосы немного светились и царапина на лбу Аманды, последствие пряток в ненадежных местах, где падают цветочные горшки на голову, тут же затянулась, будто ее и не было.
В семью Браун их забрал Фокс, самый добрый из братьев. Он привозил в детский дом натуральные продукты – молоко, сыр и творог. Занимался этим столько, сколько себя помнил. Лет с пяти, как минимум. Все проходило быстро и без эксцессов, но в тот день что-то пошло не так. Засмотрелся на куст из которого торчали две пары детских ног, решил помочь и отправил сестру-настоятельницу за особой печатью, которая была нужна лишь формально. Вытащив подружек из плена коварного куста, Фокс отметил странную яркость их волос. Подумал, что ерунда, но рассказал отцу о новом знакомстве. После чего все и закрутилось. Теперь Лисса и Аманда сестры по документам и носят фамилию семейства Браун.
– Говорят, что в старых домах можно найти старинные вещи и книги, с которых можно выручить миллионы! – Кира направляла девчонкам намеренно робкую улыбку, которую плохо прикрывала напускной заносчивостью. – Не могу сказать, что мне определили плохое содержание, но было бы здорово откопать какую-нибудь редкость. Помню читала, что первые книги были сделаны из кожи человека.
– Это называется антроподермический переплет, к тому же из кожи сделана не вся книга, а именно обложка. Для таких книг брали кожу после казней, варварских расправ и убийств. – Аманда произнесла это одна, без поддержки суфлера в лице Лиссы. – Больше всего меня поразила история, где обложка книги была из кожи лучшего друга автора.
– Ах, я тоже помню что-то подобное. Читательница пожертвовала свою кожу любимому писателю и он подписал свою новую книгу в ее честь. – Лисса подключилась к странному разговору.
Предложение о поиске сокровищ виделось мне лучшим вариантом приблизиться к цели. Мы уже провели вместе несколько дней. Свободно болтали о моей учебе, об их семье, об увлечениях и занятиях, которые доступны в этой глуши. Если бы речь шла о настоящем знакомстве, то обе девчушки показались бы мне невероятно жизнерадостными и интересными. Но речь шла о поиске книге. Поэтому все слова об увлечениях считывались мной как вода. Во время разговора было ощущение, что я стою в водолазном костюме с аквалангом на дне моря и перевожу воду в тележке для бедных актиний, которые нуждаются в воде именно оттуда, где я ее взяла. Конкретики ноль. Никаких следов того, что они могут знать, где лежит книга.
Несмотря на затянувшиеся поиски, в доме семьи Браун было неожиданно хорошо. Если бы не чертова необходимость выслужиться перед мистером Х и четкое осознание, что я не принадлежу к этой семье и значит, что отпуск у них закончится совсем скоро, то я была бы абсолютно счастлива. Здесь были необыкновенно приятные люди. Вся семья собиралась на каждую трапезу, в теплые дни стол для обеда выносили на улицу, что добавляло особого шика. Мне хотелось фотографировать пространство каждую минуту. Интерьер дома был продуман до мельчайших деталей. Как мне объяснила Шарлотта, дело в том, что во всем доме используется восемь цветов. Черный, белый, серо-зеленый, темно-синий, светло-серый, грязно коричневый и грязно бордовый. Цвета, которые присутствуют в природе весной и осенью. Все вещи, что поступают в дом, освобождаются от этикеток и упаковок. Сделано это для того, чтобы снизить информационный шум. Много текстиля – подушки, ковры, скатерти, в вазах вместо цветов мотки ниток для вязания. Это даже не было похоже на бабушкин дом, куда там, но что-то схожее с местом, где тебя любят безусловно, оставалось.
Первые две недели я фокусировала свое внимание только на девочках и их общении с другими членами семьи. Довольно странный опыт. В моей семье ценилась дисциплина и умение не мешать взрослым. Здесь же подросткам было позволено практически все, что могло взбрести в мою голову. Первое время я с открытым ртом смотрела, как их поддерживали в дурацких, казалось бы, затеях. Кто дальше прокатит льдинку по столу, кто сможет попасть карандашом в банку, боулинг туалетной бумагой, танцы в любой непонятной ситуации, переговоры изображая звериные звуки…
Кроме общения с остальными членами семьи, были и другие странности. Лисса была как будто магнитом для Аманды, и наоборот. Когда они находились рядом, то как будто светились. Если с волосами все просто – мало ли какие существуют краски, если не поскупиться за ценой, то все остальное вызывало сомнения. Ну слишком хорошо они выглядели, находясь рядом друг с другом. Когда я спросила их о возрасте, то они не ответили прямо, а стали юлить и шутя назвались моими одногодками. Только вот мне немногим больше тридцати, а девочкам на вид лет пятнадцать, и это максимум!
Дважды случалось, что Аманда оказывалась в непосредственной близости от меня тогда, когда я была в запертой изнутри комнате. На мои вопросы она отвечала, что это такой же фокус, как и поджигание бумаги. Девочек веселило то, с каким упорством я пыталась найти логичное объяснение их так называемой магии.
Лисса же любила изображать психолога. Читала мои мысли. Конечно я слышала о механиках, с помощью которых людей считывают. Тут важны и положение тела, и жесты, и случайные слова. Но как можно было узнать, что мне нравится “дядюшка Римус” до того, как он мне на самом деле приглянулся – долго оставалось для меня загадкой.
Странное чувство, будто я мышка, с которой играют две опытные кошки, стало моим навязчивым состоянием. Все вроде бы в шутку, суперская атмосфера, но ощущение слежки, необычная обстановка и вспыхнувшее сожаление, что в моей семье никогда не было и никогда так не будет, отравляли мою действительность. Попросить девочек не использовать против меня свои фокусы? Вряд ли бы это помогло. Их вседозволенность была практически безгранична. Исключение – взрослые вечеринки и танцы. Тут они бесприкословно сидели ниже травы, тише воды. Причиной был особый колкий взгляд матушки Шарлотты. О нем я могла бы сложить сотню песен и несколько десятков легенд. Девушки, как и я, опасались попасть в немилость у старшей женщины в доме, поэтому приказы не появляться в пространстве взрослых, исполнялись абсолютно всегда. Лисса и Аманда хором уверяли меня, что это их решение, ведь нужно тренироваться, чтобы удивлять окружающих своим прогрессом.
А я с сожалением, признавала, что придется переходить к плану мистера Х. Девочки были излишне самодостаточны. Им не было нужды заслуживать мое расположение. Принятия у них было в избытке от всех членов семьи. Я была рада за них, видела с какой легкостью они получают похвалу по малейшему поводу. У Лиссы получилось зажечь свечу за ужином – вся семья хлопала в ладоши, будто произошло чудо. Аманда заплела красивую косу – все мужчины в доме отметили какая она роскошная. Мне с моими манипуляциями ловить тут было совершенно нечего. Первый раз я столкнулась с подобным. Обычно, если мне было что-то нужно от молодых особ, которые еще не нарастили панцирь и опыт, то дело заканчивалось на просьбе, комплименте и прочих мелких ужимках. Люди были рады расстараться за возможность послужить человеку, который их похвалил. С девочками же мои интриги не сработали бы.
Ради интереса(и возможных доказательств для мистера Х), даже записала несколько диалогов на встроенный диктофон в своем сотовом:
– Сестрички, сегодня такой пасмурный день, может быть проверим чердак на наличие сокровищ? – одна из моих типичных реплик, с которыми я подкатывала к Аманде и Лиссе. – Мне так хочется заняться с вами чем-то общим!
Дальше следовал один из раздражающих меня ответов:
– Фокс заставляет нас купить новые платья! Собирайся, ты будешь главным цензором и моделью!
– Шарлотта велела освоить новую лодку, что стоит у озера. Давай с нами!
– Сегодня у нас день поделок! Каждый месяц десятого числа мы берем любую вещь в доме, которая не принадлежит конкретному члену семьи и преображаем ее. Так вещи будут служить дольше и у них будет история!
– Это так скучно! Лучше приготовить морковные маффины и отправиться на долгую прогулку с Пряничком и нашим псом. Согласна?
Их затеи и занятия были бы мне интересны, если бы не задание мистера Х и ограничение по времени. Серьезно, я завидовала этим девчонкам, хотела бы жить их жизнью и так же радоваться мелочам. Только вот проблема, – их ожидают годы в роскошном доме, с кучей любящих, пусть и не кровных, родственников. Меня же ожидает постылый образ жизни, алкогольные коктейли и работа, которую я буду ненавидеть с того самого момента, как туда устроюсь.
Четыре. Фокс.
Если бы меня спросили о том, есть ли у меня какая-то суперспособность, то я бы отчетливо ответила ДА. Я умела влюблять в себя мужчин. Конечно, речь не про стопроцентное попадание. Есть условия, но они легко выполнимы. Первое – я должна понравиться чисто внешне. Это не означало, что мужчина должен выпрыгнуть из несущейся машины к моим ногам, достаточно того, чтобы он посчитал меня миленькой. Второе- создать пространство, в котором мы будем часто общаться пару недель. Если это выполнено, то я всегда попадала в яблочко.
Моей второй, очень полезной, особенностью было умение чувствовать эмоции других людей. Родители алкоголики, поэтому тренировалась с самого детства. Угадать по клацанью ключей вменяемость родных – легко! По шагам узнать, зайдут ли они ко мне в комнату? 10/10. Никаких промахов. Я могла увернуться от удара, не боялась бомжей, и с легкостью переводила невнятное пьяное бормотание на общечеловеческий русский.
Симбиоз этих черт давал мне уверенность в том, что я могу заполучить любого мужчину. Пусть не под венец, таких прожигательниц жизни замуж не берут, но вот в кровать – легче легкого. При всем том, Фокса мне трогать не хотелось. Он был таким чистеньким, таким милым и добрым, что меня тошнило от своего отражения. Мне определенно стало бы легче, узнай я, что он отбывал наказание за убийство или хотя бы занимается извращенным сексом с продуктами питания. Для кого снимали знаменитую комедию о пирогах? Это ведь прямое руководство для чайников, у которых нет девушки.
Выбор не изменить. Фокс был самым доступным из братьев. Большую часть времени занят по делам семьи. Не пропускает приемов пищи, вечерами играет с сестрами в карты или аккомпанирует на рояле для Шарлотты. А еще он был красив. Так по-киношному красив, что будь я собой из прошлого, то уговорила бы нести целибат до судьбоносной встречи и обвязала бы его подарочной ленточкой. Почему он был до сих пор одинок – самая большая загадка на всем белом свете, после происхождения сверхмассивных черных дыр в космосе. Такого юношу хотелось гладить и обнимать, дарить ему океаны нежности и показывать самые удивительные уголки этого мира. Подобное к подобному. Чтобы хоть на секунду остановить хаос и запечатлеть момент, где одна красота смотрит на другую красоту.
Мои грязные инсинуации любовного характера были как черные склизкие щупальца, как копоть сгоревшей моей души, как плесень на белоснежной стене. И хотела бы отказаться. Но… Деньги. У меня, разумеется, есть выбор. Я могу вернуться обратно в свое унылое существование, с алкоголем, ежевечерним быстрым сексом в туалете ближайшего бара и прочими разрушительными каруселями. А могу сделать работу и построить нечто такое же прекрасное. Ну хотя бы отчасти. Даже если моя будущая семья будет на десять процентов похожа на семью Браун, то можно считать, что жизнь удалась.
После того, как я окончательно решилась, напоив совесть отменными коктейлями, отступать было некуда. Я и не отступала. Смотрела на невинные глаза с буддистским спокойствием и проверяла на Фоксе весь арсенал женских штучек. Он мазал мои плечи кремом от загара, несмотря на весну, нес меня до дома, когда оступилась на дорожке, приносил полотенце в ванную комнату, где я была скрыта под воздушной пеной. Реакции не было. Вежливое восхищение, улыбка и комплименты. Ровно то же отношение, что и к сестрам. Ок, не в моих правилах щадить противников. Оставила на его ноутбуке открытую вкладку в браузере с эротическими рассказами, положила на него свои ноги, при вечернем чаепитии в беседке, одела маленькое черное платье, что не оставляло место для сомнений о моих формах. Ничего. Первый, самый прямой удар, провален. Перешла к плану Б, в котором я завлекаю мужчин своим интеллектом. Будь он неладен.
С разговорами вышло получше, но я чувствовала его постоянное недоумение. В один из дней он поймал меня на крючок фразой вроде:
– Кира, когда ты говоришь со мной, нет нужды стараться. Мне действительно интересно слушать тебя, ты хорошо доносишь свои мысли, но мне сложно долго выдерживать твое напряжение. – говорил мне Фокс с кроткой улыбкой. – Ты похожа на олененка, который понимает, что его сейчас убьют. Прости, но это невыносимо. Давай сделаю массаж? Я профи в этом деле. В процессе ты расслабишься и мы сможем отлично поболтать.
Сдуру согласилась. Никогда не увлекалась массажами, поэтому понятия не имела что со мной будет. Начиналось все как обычно. Я сотни раз видела в фильмах, как проходит процедура. Погладили, похлопали и на выход. Фокс же подошел к делу основательно, чтоб его. Включил музыку для медитаций, подогрел масло в специальной аромалампе, каждое свое действие объяснял, дал понюхать ароматы на выбор. И я слегка забыла, где и с кем нахожусь. Фокс был так похож на вышколенного массажиста, что мой мозг принял это за правду. Я выбрала масло с восточным ароматом и действительно слегка расслабилась. Потом началось страшное. Он взял в руки широкую кисточку и стал поглаживать мое лицо. Через пару минут слезы сами стали катиться из глаз. Такой нежности к себе я не испытывала, наверное, никогда. Что это за семейка такая чокнутая? Вежливые любящие святоши! Рррр! Оттолкнуть его руку я бы не позволила себе даже если бы мистер Х при мне сжигал чек и отчитывал меня за проваленное задание. Думаю такое в моей жизни в первый и последний раз. После кисточки мое лицо очутилось в его руках. Дорожки от слез любезно были промокнуты салфеткой и творилась магия. У меня не было ощущения, что Фокс месит мое лицо, как глину, нет, движения были мягкими, словно крылья бабочки. При этом я получила глубокий массаж лица, а отражение показало заплаканную красотку. Обычно одна моя бровь выше другой, но в расслабленном состоянии они были в параллель друг другу.
После любований мучитель перешел к телу. Мне было настолько хорошо, что это даже раздражало. Фокс каким-то образом замечал мои ерзанья и снижал темп почти до полного отсутствия прикосновений. После того, как я легла на живот, подставив под массаж спину, мои рыдания уже носили патологический характер. Я рыдала, как младенец. Разница в том, что взрослые всегда рыдают вполсилы. Они знают, что через определенный промежуток времени должны собраться и вернуться к жизни. Младенцы же рыдают так, будто на них свалилась вся горечь мира. Я взяла с них пример. Хорошо, что меня в тот момент не видели мои собственные родители, иначе бы остаток жизни я провела бы в психушке.
Теперь ни о каком соблазнении речи быть не могло. Я была благодарна, что Фокс принял мое поведение за норму и не сказал убираться, пока я не нарыдаюсь где-нибудь в другом месте. Если бы Фокс попросил меня в этот день о чем-нибудь, я бы ни за что не отказала ему. И поклялась себе, что если книга буде нужна именно ему, если он хоть как-то с ней связан, то я не возьму ее. Расскажу всей семье об опасности, что им грозит и о том, что меня подослали. Пусть не получу деньги, зато отплачу добром за то, как ко мне отнеслись.
Наше дальнейшее общение стало легким, как облачко. Возможно Фокс увидел во мне живого человека, возможно мои слезы рассказали ему о том, что я храню за семью печатями. Не знаю. Но если бы мне сказали выбрать одного человека для совместной ссылки на необитаемый остров, то выбор бы стал между профессионалом, который всю жизнь посвятил выживанию и Фоксом. Оказалось, он отличный малый. Я ходила за ним хвостиком, периодически отцепляясь на девчонок или помощь старшим по дому.
Три недели. Вот сколько времени я впустую потратила на беззаботную жизнь. Конечно, я понимала себя и даже оправдывала. Уж мне ли не знать, как хочется теплоты тем людям, что кричат о независимости и о том, что им никто не нужен. Если бы мне кто-нибудь разрешил, то я валялась бы в ногах у Шарлотты и Сэмуэля, чтобы они удочерили меня. Быть братом для Фокса – мечта любой взрослой женщины. За несколько недель он научил меня многим полезным вещам, которые я считала типично мужскими. Теперь я знала, что шуруповерт имеет два режима, один из них вкручивает, другой откручивает. Дрова не нужно колоть топором, есть много альтернативных автоматизированных способов. Перекрасить можно почти что угодно. А попадать в мишень не так сложно, как я думала. Я училась у него каким-то глупым базовым вещам. Как завязывать галстук, как вести себя в медленном танце, как принимать в подарок одежду, не думая, что надо будет постараться в постели.
Он свозил меня в город, на выставку художника, чью фамилию я не смогу повторить даже письменно, настолько она заковыриста. Потом обсуждали чувства от увиденного, распивая вино на лавочке с видом на воду.
– Знаешь что самое странное? Ты ни разу не позвала меня искать сокровища. – прервал идиллию он. – Сестры все уши прожужжали о том, что у нас в доме есть букинистика ценой в несколько миллиардов. Я могу тебя понять, когда был моложе, то мечтал добиться чего-нибудь сам, без поддержки семьи. Идеально – если бы просто повезло в лотерее. Случайность, стоимостью в несколько миллионов. Но оказалось, что самостоятельность скверно пахнет. Случайными связями, одиночеством, жаждой легкой наживы. Будешь смеяться, но уже через пару месяцев я позвонил отцу и попросился назад. У меня очень скучная жизнь, как ты могла заметить. День сурка, словно я живу в известном фильме. Занимаюсь хозяйством, отвожу заказы, делаю заготовки сыра и творога, иногда езжу на выставки с красивыми принцессами…
– К чему этот разговор? – в этот момент я хотела, чтобы он вывел меня на чистую воду. Я бы созналась и спокойно уехала от этой идеальной семьи. – Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Нет, вовсе нет. Я говорю тебе о том, что понял бы, если бы такой самостоятельной девушке как ты, пришлось принимать непростые решения.
– Ну не такая уж я самостоятельная. Если ты забыл, то вашу семью попросили поддержать меня в трудный период, пока я вновь не встану на крыло. К тому же у меня тоже есть родители.
– Возможно. Спорить не буду. Но поддержка моей семьи – это нечто особенное. Даже если я завтра убью кого-нибудь, они будут стоять за меня горой, несмотря на все улики. И наоборот, я сделаю все, буквально все, чтобы никогда не предать их доверия.
В этот момент мне захотелось быть им. Обнять или дать пощечину. Приблизиться к нему еще ближе, рассказав о себе что-то постыдное или сбежать, крича прохожим остерегаться ангелов в человеческом обличии. Но я продолжала сидеть. Это все слишком сильно переходит на личное. Я не могу перестать желать быть частью этой семьи. Что ж, если перерождение существует, то пожалуйста, пусть в следующий раз мне выпадет карта под названием "Жизнь Фокса Брауна"
