Kitabı oku: «Шпионские страсти»
Составитель серии Алексей Бобл
Иллюстрация на переплете Ирины Кругловой
Часть первая
Глава 1
В кабинете было полутемно несмотря на то, что часы лишь недавно пробили полдень. Плотные бордовые шторы мягкими волнами спускались до самого подоконника, надёжно охраняя кабинет от нашествия ярких солнечных лучей. Горящие канделябры создавали два световых пятна, выхватывая из полумрака поверхность письменного стола и часть заполненного книгами шкафа.
Я бесшумно вошла и застыла, почтительно дожидаясь внимания хозяина кабинета. Обстановка не смущала меня и не удивляла. Я хорошо знала, что кардинал Монтерей предпочитает обдумывать дела государственной важности именно в таком мягком полумраке, где внешние раздражители не отвлекают внимание от полученных сведений и поставленных целей.
– А, это ты. Проходи, присаживайся.
За столом кардинала не было. Голос раздался из тёмного угла, где у одной стены стоял мягкий, удобный диван, а у другой – очередной книжный шкаф. Конечно же, я сразу заметила, где именно стоит его высокопреосвященство, но виду не подала.
Теперь кардинал вышел мне навстречу и сел за стол, где и полагается принимать подчинённых. Я же, благодарно склонив голову, всё так же бесшумно скользнула в кресло для посетителей.
Мягкое сияние свечей выхватило из полутьмы лицо моего собеседника. Зелёные глаза, цвет которых не слишком гармонирует с высокой церковной должностью, занимаемой хозяином кабинета. Проницательный взгляд, напротив, идеально этой должности соответствующий. Широкие скулы, прямой нос. Интересное лицо, лишь немного тронутое морщинами, невзирая на возраст собеседника.
Я отвела глаза, чтобы не смотреть прямо на кардинала больше, чем это допустимо.
– Отдохнула? Готова к новому заданию? – осведомился Монтерей.
– Разумеется, ваше высокопреосвященство, – дала я единственно возможный ответ.
В нашем деле устал не устал, значения не имеет. Агент для каждого задания подбирается очень тщательно, с учётом умений, знаний, опыта и прочих нюансов. И если уж выбор пал на тебя, изволь выполнять свою работу. В противном случае ты зря получаешь своё весьма немаленькое жалованье, к которому также добавляются весьма внушительные, пусть и не афишируемые, связи. Ещё неизвестно, что более существенно.
– Лавар сообщил тебе, в чём будет заключаться задание?
– Только в общих чертах. Насколько я понимаю, речь идёт о поездке в Ристонию? – Я замолчала и опустила руки на колени, устремив на кардинала полный уважительного внимания взгляд.
– Верно, – подтвердил он. – Я хочу, чтобы ты отправилась в ристонийскую столицу для сотрудничества с лордом Кэмероном Эстли.
Я склонила голову. Чуть приподнятые дуги бровей были единственным знаком удивления, который я себе позволила. Последние годы лорд Эстли был, по сути, вторым человеком в Ристонии после его величества Анри Пятого. Похоже, дело предстояло по-настоящему важное. И возможно, весьма рискованное.
– Знает ли лорд Эстли о факте «сотрудничества»? – осведомилась я, стремясь проверить последнее предположение.
Однако ответ кардинала оказался не таким, как я ожидала:
– Да. В данном случае наши интересы совпадают. Более того, не исключено, что это дело станет первым камнем в фундаменте нашего дальнейшего сотрудничества по некоему вопросу… Однако об этом рано пока рассуждать.
Монтерей вышел из-за стола и, как нередко бывало, принялся неспешно прохаживаться по комнате, сцепив перед собой длинные пальцы рук. Я немного поменяла положение, чтобы и дальше видеть лицо говорящего.
– Помнишь ли ты Сольера Малонго, прозванного также Паромщиком?
Кардинал остановился, устремив на меня внимательный взгляд, острый, как идеально отточенный кинжал. Казалось, этот взгляд проникает столь глубоко в сознание удостоившегося его человека, что отвечать на поставленный вопрос уже не требуется: всю информацию кардинал черпает самостоятельно, лишь через зрительный контакт. Впрочем, я достаточно давно знала его высокопреосвященство, чтобы предположить: порой кардинал смотрит так без далеко идущих намерений, просто в силу профессиональной привычки. Монтерей может быть расслабленным и благодушно настроенным и всё равно заставить неискушённого человека трепетать, встретившись с ним взглядом.
Однако сама я уже давно таким неискушённым человеком не была.
– Да, ваше высокопреосвященство. – В последнюю секунду я одёрнула себя и удержалась от не слишком уважительного в данном контексте «конечно», заменив его на более нейтральное «да».
– Расскажи про него. В общих чертах.
По интонации кардинала я прекрасно поняла, что от меня требуется. Краткое изложение основных фактов, призванное восстановить некоторые события в памяти его высокопреосвященства и – главное – моей собственной и подготовить почву для последующего разговора.
Я задумалась. С чего начать? Пожалуй, с сути.
– Паромщик – эркландский преступник, занимается торговлей сиреневым порошком. Вернее, не столько торгует сам, сколько перевозит запрещённый товар из города в город, доставляя в подпольные лавки и притоны. Получает за это большие деньги, поскольку виртуозно избегает любых проверок. Знает, кому заплатить, кого припугнуть, а к кому не приближаться. Быстро ориентируется в новых местах, умеет находить нужных людей, малоизвестные тропы, редко проверяемые пути. Очень ценный человек в своём кругу. Имеет весьма неплохой доход, поскольку торговля сиреневым порошком в Эркландии процветает.
– Продолжай, – одобрительно кивнул кардинал.
Это означало, что мне следует развить тему, поднятую в самом последнем предложении.
– В нашем королевстве борьба с распространением дурманящих средств вроде сиреневого порошка ведётся весьма жёстко. В Ристонии – тоже, особенно с тех пор, как место главного королевского советника занял лорд Кэмерон Эстли. А вот в Эркландии с законностью дело обстоит плохо. После войны… – Я замялась, но кардинал ободряюще улыбнулся.
– Продолжай, – призвал он. – Собственные грехи и просчёты можно скрывать от окружающих, дочь моя. Скрывать же их от себя есть верный путь к падению.
– После войны с нашим королевством дела в Эркландии идут неважно, – кратко усмехнувшись, продолжила я. – Король Клавдий пока держится на троне, но власть его ослабла. Казна не разорена полностью, и всё же опустошили её основательно. Народ недоволен. Люди бедствуют, к тому же условия, на которых был заключён мирный договор, многие считают унизительными. Словом, властям не до того, чтобы бороться с такой мелочью, как сиреневый порошок.
– Всё верно, – подтвердил Монтерей. Он ненадолго остановился, а затем вновь принялся прохаживаться по кабинету. Сцепив пальцы, как истинный священнослужитель… с взглядом истинного политика. – Те трения, которые были у нашего государства с Эркландией, с некоторых пор сошли на нет. И мы заинтересованы в том, чтобы наших соседей не потрясло такое бедствие, как внезапная смена династии. К тому же беспорядки вблизи от нашей границы, пусть и по другую её сторону, не могут не внушать опасений. Именно поэтому положение дел в Эркландии вновь требует нашего пристального внимания. Хоть это внимание и иного рода, чем четыре года назад.
Я склонила голову в знак понимания. Упомянутый кардиналом срок недавно истёк с момента подписания мирного договора между нашим королевством, Эрталией, и Эркландией.
Меж тем кардинал, достаточно неожиданно для меня, вернулся к столу и сел на своё место.
– Лорд Кэмерон Эстли обратился к нам с просьбой, – совершенно иным тоном заговорил Монтерей. Не задумчиво и размеренно, а сосредоточенно и по-деловому. Казалось, он полностью позабыл разговор о сложных отношениях Эркландии с Эрталией и напряжённости во внутренней эркландской политике. – Как тебе известно, граф – непримиримый борец с сиреневым порошком. Но в последнее время в Ристонии вновь началась подпольная торговля этим средством. Порошок привозят из Эркландии, но где именно преступникам удаётся пересечь границу, выяснить пока не удалось. Однако возникло подозрение, что некий эркландский господин, ныне проживающий в Ристонии и производящий впечатление добропорядочного иностранца, как раз и есть небезызвестный тебе Паромщик. Приметы совпадают, но этого недостаточно: слишком многие подходят под словесное описание. Поэтому ты отправишься в ристонийскую столицу и поможешь опознать этого человека – или, напротив, сообщишь своим собратьям по ремеслу, что это не он. Тебе ведь доводилось видеть Паромщика, не так ли?
– Да, ваше высокопреосвященство, – подтвердила я.
– Видел ли тебя он?
– Нет. Он не являлся тогда нашей основной целью. Я лишь наблюдала за ним со стороны. Он не имел возможности увидеть меня.
– Вот и хорошо. Стало быть, ты идеально подходишь для этого задания. Твоя задача – подтвердить или опровергнуть предположение ристонийцев о том, что заинтересовавший их человек является Паромщиком. Взять его – дело их тайной стражи.
Кардинал умолк, но я не спешила нарушать тишину. Признаться, я пребывала в недоумении. Только за этим меня посылают в Ристонию? Опознать? Это было весьма необычно. И странно. Да, я действительно видела так называемого Паромщика, когда выезжала на задание в Эркландию. Но я была там не одна. И, право слово, ни за что не поверю, будто я – единственный человек, способный выполнить столь пустяковое поручение (да-да, такое даже заданием трудно назвать). И для чего-то ведь кардинал затеял в качестве предисловия разговор об эркландской политике. Ни за что не поверю, что он просто отвлёкся, непроизвольно сменив тему. Однако пока ответа на эти вопросы у меня не было, и я просто, склонив голову, произнесла:
– Да, ваше высокопреосвященство. Когда я выезжаю?
– Чем скорее, тем лучше. Путь в Ристонию не короткий.
– Я отправлюсь сегодня же. Есть ли у меня дополнительные поручения?
– Будь внимательна, – без малейшей паузы последовал ответ кардинала. – Смотри и слушай. Особенно находясь во дворце Анри Пятого. Однако будь осторожна и не переусердствуй в этом направлении. Мы заинтересованы в сотрудничестве с лордом Эстли и не хотим вызвать гнев ристонийских властей. Также присмотрись к своим собратьям по ремеслу, вместе с которыми будешь выполнять задание. Вполне возможно, что это не последнее наше сотрудничество с Ристонией в вопросах, связанных с эркландской ситуацией.
Я в очередной раз склонила голову и, благословлённая кардиналом в дорогу, покинула кабинет.
Далеко, впрочем, не ушла, так как в соседней комнате столкнулась с племянником кардинала, графом Ринольдом Этьеном Монтереем. Друзья, к коим и я полагала возможным себя причислить, как правило, звали его сокращённо – Рэм.
– Ну что, совсем загонял тебя дядя? – с добродушной усмешкой осведомился он, поднявшись мне навстречу из глубокого кресла, в котором прежде вольготно устроился.
– Да нет, – откликнулась я, коротко коснувшись протянутой руки скорее в мужском, чем в женском, приветствии. – Всё хорошо. Нормальное служебное задание.
– Да ладно, уж мне-то можешь сказать правду, – по-свойски подмигнул Рэм. – Государственные дела для дяди прежде всего. А о том, что в итоге хрупкой леди приходится мотаться по всему свету, наверняка не задумывается.
– Хрупкой леди? – Я весело рассмеялась. – Я, красавец, не леди и уж тем более не хрупкая.
Улыбка никак не сходила с губ.
– Хрупкая-хрупкая, – отмахнулся Рэм. – В зеркало на себя давно смотрела? Худая, как тростинка. Кажется, на ветру сломаешься.
Ну да, худая. Но что поделать, пышные формы даны не всем. Зато балансировать где-нибудь на карнизе намного удобнее так.
– Не бойся, не сломаюсь, – заверила я. – Я не хрупкая, я гибкая. Меня можно складывать вдвое и даже вчетверо – и ничего, разогнусь и пойду дальше как ни в чём не бывало. Я не тростинка, Рэм. Скорее, змея.
– Знаю-знаю, – скептически отмахнулся тот, явно считая моё последнее заявление не заслуживающим внимания. – Очкастая и с капюшоном.
Он насмешливо щёлкнул меня по носу, а я опасно прищурила глаза и сжала губы в тонкую линию.
– Послушай, Монтерей, не буди во мне леди, – зловеще предупредила я.
– Даже пытаться не буду, – шутливо отпрянул Рэм. – Иначе меня жена убьёт. А дяде потом скажет, что это на неё постродовая депрессия так подействовала.
– Разве у графини постродовая депрессия? – удивилась я.
Конечно, мне редко доводилось появляться в высшем свете (да что там, я и в Эрталии-то бывала лишь время от времени), но леди Аделина Монтерей совсем уж не производила впечатления страдалицы.
– Нет, – вернул мне веру в собственную проницательность Рэм. – Но она не упустит случая воспользоваться столь удобным оправданием.
– Решай свои семейные вопросы самостоятельно, – хмыкнула я. – А мне пора собираться, я сегодня уезжаю.
– Далеко?
– За границу.
Не думаю, что он ожидал точного ответа, к тому же, если действительно хотел его получить, всегда мог обратиться к кардиналу. Племянник занимался политикой значительно меньше, чем дядя (не тот у него был склад характера), но ширма недоверия этих мужчин не разделяла.
– Вот я и говорю, – нарочито вздохнул Рэм, – совсем тебя дядя загонял.
– Слушай, не поминай своего дядю всуе. Таких, как он, почти не бывает.
– Дети мои, долго ещё вы собираетесь обсуждать мою скромную персону? – Голос кардинала, раздавшийся из-за двери кабинета, заставил нас обоих вздрогнуть от неожиданности. – Ринольд, я жду тебя уже давно.
Мои плечи затряслись в беззвучном смехе. Подарив приятелю прощальный щелчок по носу (в отместку за его собственный), я направилась к казначею, получать необходимые для путешествия деньги. Если потороплюсь, то успею одолеть сегодня двадцать, а то и все тридцать, миль.
В резиденцию его величества короля Ристонии Анри Пятого меня пропустили, хоть и, конечно же, не без проволочки. Надо же было позвать начальство, показать ему мои верительные грамоты, потом продемонстрировать их следующему начальству и так далее, выше и выше по служебной лестнице. Потом меня пригласили подождать в небольшой гостиной, обставленной со вкусом, но без изысков. Потом появившаяся без стука придворная дама попросила обождать «ещё немного». В общей сложности ожидание затянулось часа на полтора, но я была к этому готова. Как-никак принимать меня должен был один из первых людей государства, а я, хоть и прибыла с посланием от кардинала, гонцом со срочной депешей всё-таки не являлась. Так что полтора часа – это очень даже по-божески, могло бы быть и все пять.
Когда меня провели в кабинет, на город уже опустились сумерки. Я имела возможность наблюдать за этим процессом через закрытое окно. Темнело очень быстро. Вот, кажется, красному солнечному диску ещё далеко до кирпичных крыш окружающих дворец зданий. А вот, буквально за несколько мгновений, он, кажется, приблизился к ним вплотную. Моргнёшь раз – и кусочек солнца уже исчез за чёрным прямоугольником трубы. Моргнёшь снова – и только самый краешек светила виднеется над крышей. А в следующее мгновение о его существовании напомнят лишь жёлто-оранжево-малиновые оттенки облаков.
За мной пришли как раз в это время – когда солнце уже зашло, но за окном ещё не успело окончательно стемнеть. Я скромно остановилась, немного не дойдя до письменного стола. В комнате обнаружилось двое мужчин. Один стоял возле высокого и весьма функционального бюро, из тех, где главный акцент делается не на изяществе линий и красоте узоров, а на удобстве, многообразии всевозможных ящиков и прочих отделений и эффективной системе замков. Второй расположился в кресле в тёмном, не освещаемом канделябрами углу. Сидел ровно, держа руки на подлокотниках, и, вне всяких сомнений, внимательно за мной следил.
Стоявший у бюро вельможа шевельнулся, повернул голову, и это послужило мне сигналом к действию.
– Ваша светлость. – Я сделала реверанс, благо выбранное платье позволяло исполнить сие действо достойно. Когда не приходилось путешествовать совсем уж налегке, мои вещи непременно включали в себя по меньшей мере три смены одежды: платье, подходящее для посещения дворцов, более простой наряд горожанки и костюм для верховой езды, который в крайнем случае мог сгодиться и для другой работы. Всё остальное – в зависимости от конкретного задания и допустимого размера багажа. – Я прибыла к вам с поручением от его высокопреосвященства кардинала Монтерея.
Ставку я сделала правильно. Впрочем, я с самого начала в этом не сомневалась. В мою сторону шагнул именно тот мужчина, что стоял у бюро:
– Добро пожаловать в Ристонию.
На его губах играла не широкая улыбка радушного хозяина, а скорее усмешка, но, учитывая, что знатный вельможа приветствовал сейчас простого (пусть и тайного) агента, фактически мне был оказан весьма тёплый приём.
К слову, второй мужчина за всё это время даже не шелохнулся. Надеюсь, они не рассчитывали, что я его не замечу. Впрочем, если надо, я, конечно, приложу все силы, дабы притвориться, будто так оно и есть. Нехорошо всё-таки расстраивать гостеприимных хозяев.
Меж тем лорд Эстли несколько секунд поразглядывал меня, прищурившись, после чего осведомился:
– Кобра, если не ошибаюсь?
Я снова сделала реверанс, на этот раз в облегчённом, укороченном варианте:
– Именно так, ваша светлость.
Он едва заметно кивнул, после чего указал мне на кресло:
– Прошу садиться.
Дождавшись, пока я займу предложенное место, он также опустился в кресло, стоявшее наискосок от моего. За рабочий стол не сел. Эффект получился двойной: во‑первых, обстановка обозначена как неофициальная, а во‑вторых, мужчина в тёмном углу имел возможность и дальше наблюдать за мной без всяких помех.
– Полагаю, кардинал посвятил вас в детали нашего дела? – осведомился Эстли.
– Да, ваша светлость, – подтвердила я, скромно опуская глаза. – Как я понимаю, моя задача будет заключаться в том, чтобы опознать некоего нарушителя закона.
– Удостовериться в том, что этот нарушитель и тот, кого мы вам покажем, – одно и то же лицо, – уточнил Эстли. – Либо опровергнуть наше предположение. – Он ненадолго опустил голову и постучал пальцем о палец, собираясь с мыслями. – Мы потратили немало сил на то, чтобы с продажей сиреневого порошка на территории Ристонии было покончено раз и навсегда. Эркландские преступники неверно оценили ситуацию, сочтя, что могут занять освободившуюся нишу. Их порошок уже начал появляться в Ристонии, однако надолго они здесь не задержатся. Впрочем, это наша забота. Ваша задача – разобраться с неким господином, производящим впечатление порядочного, зажиточного иностранца, который недавно поселился в нашей столице. Невзирая на эту личину, у нас возникли некоторые подозрения. И есть основания предполагать, что этот человек не кто иной, как Сольер Малонго, он же Паромщик. Видимо, страсть к перемене мест подвигла его на приезд в Ристонию. Большая ошибка. – По искривлённым губам, по прищуру серых глаз, по общему выражению красивого лица графа легко верилось в то, что Паромщик и правда совершил большую ошибку, перебравшись на территорию Эстли. – Однако он ведёт себя осторожно. И даже от слежки сумел уйти.
– Стало быть, его непросто будет разыскать? – встрепенулась я.
– Искать не придётся, – покачал головой Эстли. – Есть место, которое он посещает регулярно. Трактир на окраине города. Вероятнее всего, там он ожидает встречи с кем-то из местных сообщников. А может быть, передаёт сообщения. Так или иначе, в скором времени он наверняка снова там появится. Но мы не знаем, когда именно. Возможно, это произойдёт завтра, а может быть, через неделю. Поэтому мы поступим следующим образом. Завтра вы вселитесь в этот самый трактир. Кстати, вам есть где остановиться на ближайшую ночь?
– Да, я уже сняла комнату в отеле «Дом и сад».
Эстли одобрительно кивнул. Отели, в отличие от трактиров, существовали исключительно в городах и предназначались для приличной публики. В трактире же простого портного можно было встретить рядом с дворянином. Зачастую посреди лесов и долин другого места для ночлега было просто не найти, так что крутить носом аристократам не удавалось.
– Отлично. Постарайтесь завтра не покидать отеля. За вами приедет мой человек, который будет вашим напарником в этом деле. Он отвезёт вас в интересующий нас трактир и по дороге изложит легенду и прочие детали. Нужно доработать последние штрихи, поэтому мы и откладываем начало операции на завтра. Когда предполагаемый Паромщик прибудет в трактир, вам дадут знать. Кстати, вот ваш напарник.
Он, кажется, даже не посмотрел в сторону стоявшего в тени кресла, но сидевший там человек словно заранее знал, когда настанет его время. Он встал и вышел на свет в нужную секунду, так что в разговоре не возникло заминки. Двигался бесшумно (как и я сама) и почти с кошачьей грацией.
Что ж, значит, напарник. Ладно, посмотрим. И я принялась откровенно разглядывать того, кто за прошедшее время, вне всяких сомнений, имел возможность изучить меня во всех подробностях.
Лет тридцать на вид. Пожалуй, даже немного меньше. Но в нашем деле опытен, это тоже видно. Не первый год, не второй и даже, думаю, не пятый. Красив, но не изнеженной красотой, а по-мужски, с чертовщинкой. Для нашего рода занятий это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что красивому агенту проще вызвать к себе доверие окружающих. Плохо, потому что труднее затеряться в толпе. Уж если тебя приметили, то запомнят и где надо подробно опишут. Впрочем, он, без сомнения, обо всех этих тонкостях хорошо знает и, продумывая свою игру, делает ставку на обаяние, а не неприметность. Чёрные волосы до плеч. Прямой нос, глубоко посаженные глаза, не слишком тонкие губы. Сейчас они сомкнуты, и уголки лишь самую капельку приподняты в мою честь. На щеках появился лёгкий намёк на ямочки.
Хорош, отлично это осознаёт и умеет пользоваться. Что ж, молодец. Но всё равно пижон. Одет с иголочки, костюм сидит идеально. По чёрному камзолу скользит шитьё цвета летней листвы. В итоге доминирует именно этот оттенок серо-зелёных глаз. Хотя не исключено, что, оденься он в синее, глаза покажутся голубыми.
– Познакомьтесь: это Нарцисс. – Эстли даже не повернулся в сторону своего агента, продолжая наблюдать исключительно за моей реакцией.
Я усмехнулась. Воистину пижон. Очень правильное имя. Интересно, как ему удаётся бесшумно ступать в таких внушительных сапогах? Впрочем, должно быть, так же, как и мне в туфлях на каблуках.
– Леди. – Агент подплыл ко мне и галантно поцеловал руку, что при знакомстве людей нашего рода деятельности совершенно необязательно. Я усмехнулась во второй раз.
– Если у вас возникли какие-нибудь вопросы, задавайте, – предложил Эстли.
Знакомство было сочтено законченным, Нарцисс занял пустовавшее до сего момента кресло, на этот раз не в тени, а рядом с нами.
– Насколько я понимаю, мне не следует вмешиваться в задержание преступника? – Я решила проверить, совпадает ли позиция кардинала с мнением нашего ристонийского партнёра.
– Всё верно. Ваша задача исключительно опознать Паромщика. Остальное мы сделаем сами.
Я молча кивнула, подтверждая, что приняла информацию к сведению и никаких возражений не имею. Ещё бы они у меня были! Не такая у меня скучная жизнь, чтобы настаивать на дополнительной работе там, где её любезно берутся выполнить за меня.
Я полагала, что на этом наша встреча завершится, но Эстли позвонил в колокольчик, и в кабинет тут же вошёл лакей. В руках он нёс поднос с тремя пустыми бокалами, откупоренной бутылкой вина и парой тарелочек с лёгкими закусками – тонко нарезанными сырами и какими-то экзотическими соленьями. Подошёл к низкому круглому столику на одной ножке, которая лишь в самом низу разветвлялась, словно пускала корни в пол. Водрузил поднос, затем подхватил столик и переставил поближе к нам.
Разлив вино по бокалам, лакей молча удалился. Эстли взял в руки свой бокал и взглядом пригласил меня угощаться. Что ж. Того, что в вино что-нибудь подмешали, я не опасалась. Не те люди и не те обстоятельства. Разве что они захотели бы таким образом оскорбить кардинала и создать напряжение в отношениях между нашими государствами. Мягко говоря, странный способ. Скорее, мне просто дают понять, что официальная часть встречи закончена и мы перешли к части «неофициальной». Хотя назвать атмосферу лёгкой и расслабленной всё равно было нельзя.
Какое-то время мы пили и закусывали в молчании. Затем Эстли нарушил его обращённым ко мне вопросом.
– Не расскажете, за что получили такое имя? – полюбопытствовал он. – Если, конечно, это не государственная тайна.
– За хороший характер, – с милой улыбкой ответствовала я.
Государственной тайной подлинная причина в целом не являлась, но и излагать её лишний раз я не стремилась.
– Могу я задать такой же вопрос вам? – Я обратилась к коллеге, дабы переключить внимание со своей персоны на другой объект. – За что вас нарекли Нарциссом?
– За то же самое, – вернул мне улыбку он.
И, отсалютовав бокалом, пригубил вина.
– Вы уже бывали в Ристонии, госпожа Кобра? – осведомился Эстли.
– Граф, вы ставите меня в непростое положение! – Я устремила на него жалобный взгляд.
Эстли рассмеялся:
– Простите. Задал традиционный вопрос гостеприимного хозяина и не учёл некоторых нюансов.
Ну да, не учёл он, конечно. Так я и поверила, что человек вроде Эстли способен не учесть нечто подобное. Но и на то, что я, забывшись, дам честный ответ, он тоже вряд ли рассчитывал. В чём же тогда цель вопроса? Вероятнее всего, он просто хотел посмотреть на мою реакцию.
Все эти размышления на моём лице, конечно же, не отразились, я лишь весело рассмеялась в ответ.
– Ну что ж, главное, будьте осторожны, когда станете выполнять дополнительные задания, полученные в Эрталии. – По-прежнему вежливый тон, светская улыбка, но вот в глубине глаз уже появилось нечто жёсткое, и смотрит он испытывающе.
– Что вы, лорд Эстли! Я ведь приехала сюда для сотрудничества. Его высокопреосвященство – человек высоких моральных принципов и никогда не стал бы нарушать подобным образом ваше доверие.
Я профессионально вру с кристально честными глазами. Долго тренировала эту способность перед зеркалом.
Понимающая усмешка.
– Ну что ж. Надеюсь, что вы не станете проявлять в этом вопросе собственную инициативу.
Отчаянно честный взгляд «Да никогда!».
В скором времени мы разошлись, и я с чувством немалого облегчения прошествовала к выходу. Правда, по дворцу всё-таки немного прогулялась, задерживаясь, чтобы рассмотреть те или иные панно и полотна. Здесь было много работ Пабло Эскатто. В наших, эрталийских, дворцах они тоже встречаются, но существенно реже: всё-таки этот гениальный художник – подданный Ристонии. Послушать параллельно с приобщением к прекрасному, о чём сплетничают придворные, – тоже дело полезное, хоть и менее прекрасное. Впрочем, в данном конкретном случае особо полезным оно не оказалось: ничего мало-мальски интересного я не услышала. А настроение было совсем не рабочим: недавняя «неофициальная беседа» выпила все силы. На официальных хотя бы чётко прописано, что, когда и как следует говорить. А тут – сиди и просчитывай, как именно в голове собеседников отзовётся каждое произнесённое слово. А уж в том, что в случае малейшей оплошности оно будет использовано против тебя, – и вовсе не сомневайся. Так что допустить оплошность ты просто не имеешь права.
Передёрнувшись, будто от холода, я поспешила покинуть дворец. В отель решила отправиться пешком. Мы находились в самом центре города, «Дом и сад» располагался неподалёку. А мне полезно как проветриться, так и осмотреться.
Осмотрелась. Притом очень быстро. Нет, в целом это было предсказуемо, но я с трудом удержалась от позыва рассмеяться, когда определила, что за мной ведут слежку. Причём ни больше ни меньше мой новый знакомый Нарцисс! Правда, скрадывающий фигуру плащ, обмотанный вокруг шеи шарф и надвинутая на лоб треуголка почти не позволяли его опознать, но я всё-таки профессионал.
Нет, держался парень очень осторожно. Но на какую-то секунду позволил себе попасть под свет равнодушного к шпионским делам фонаря, отбросив слишком длинную тень, и это сыграло роковую роль. Дальше определить, что за мной следят, и выяснить, кто именно, было делом техники.
Вот, значит, как, лорд Эстли? Доверяй, но проверяй? Ну что ж. Мне как раз не помешает небольшая разминка.
Нет, я вовсе не рассердилась ни на Нарцисса, ни на пославшего его вельможу. И даже не обиделась. Повторюсь, такой ход был вполне предсказуем. Надо быть тупицей, чтобы позволить шпиону соседнего государства разгуливать по твоей столице без присмотра. А уж тупицей граф Кэмерон Эстли точно не являлся. Нет, дело вовсе не в отрицательных эмоциях. Просто мною овладел азарт. Сама не знаю, с какой радости.
Момент я поймала идеально. Карета только-только начала набирать скорость, поэтому вскочить на запятки оказалось довольно легко. Счастье, что платья нынче, пусть и не слишком удобные, всё же не такие, как носили лет пятьдесят назад. Тогда, по слухам, дамам и в дверь-то пройти было сложно. Что уж говорить о прыжках вроде моего нынешнего?
Карета уже ехала быстро. Насколько это допустимо посреди города, конечно. То есть гораздо медленнее, чем где-нибудь на открытой местности, среди степей, но и ощутимо быстрее, чем бегают некоторые двуногие. Впрочем, долго кататься за чужой счёт я и не собиралась. После первого же поворота спрыгнула на мостовую и поспешила нырнуть в ближайшую подворотню.
Немного быстрой ходьбы – и я уже на очередной шумной улице. Цокот копыт, окрики кучеров, переговаривающиеся прохожие – обычное звучание большого города. Так, и что тут у нас? Ага, кажется, это Водный квартал, Речная улица. Сейчас свернём на Озёрную, а оттуда рукой подать до Морского переулка…
В Ристонию я всё-таки приехала не впервые. А кроме того, долгая дорога не была потрачена впустую, на бездумное созерцание открывающегося из окошка кареты пейзажа. В частности, я изучала карты. В том числе очень подробные карты столицы, в которых были обозначены такие детали, каких в обычной карте, какую можно купить в любой географической лавке, вы никогда не найдёте. Сейчас меня интересовала как раз одна из таких деталей. А именно – табачная лавка, хозяин которой не отличался болтливостью и которую можно было очень удобно покинуть через чёрный ход.
Ага, а вот и она, судя по вывеске «Кольца дыма». Дёрнув на себя дверь, проскочила внутрь. Звяканье колокольчика проигнорировала, бросила на стол монету за молчание и метнулась дальше, к чёрному ходу. Хозяин лавки, явно много на своём веку повидавший, отнёсся к моему манёвру с философским спокойствием. А пять минут спустя я уже поднималась по ступеням, ведущим на крыльцо отеля.
На этом я, конечно же, не расслабилась. Оказавшись в своей комнате, вызвала горничную, быстро разделась с её помощью, затем самостоятельно повыдёргивала из волос основную часть заколок и булавок – и, наконец, нырнула в постель.
