Kitabı oku: «Ни стыда ни совести», sayfa 6

Глава 9

– А где Зорин? – громко спрашиваю, замечая его пустующее кресло.

На мой вопрос в кабинете даже никто головы не поднимает. Все уже привыкли к моим периодическим набегам в поисках Никиты.

Один из ребят бросает через плечо:

– Он в переговорной, Аль!

Поблагодарив, выбегаю из «аквариума». В коридоре стараюсь идти как можно спокойнее, дышать медленнее, пытаясь унять подпрыгивающее от радости сердце. Никита не предатель… не плагиатор… не гад… Эти мысли мало помогают успокоиться, и желание кинуться бежать с каждым шагом только нарастает.

Выйдя в холл, сворачиваю к нужной двери и, не всматриваясь в матовое стекло, дёргаю на себя ручку. Дверь распахивается, и я застываю в дверном проёме: на экране монитора выведена яркая презентация с графиками, а за столом восседают несколько руководителей подразделений.

Сообразив, что Никита здесь явно не для того, чтобы переговорить по телефону, тушуюсь.

– Извините, – обращаюсь к присутствующим и киваю Зорину: – Никит.

– Что случилось? Что-то срочное? – спрашивает с нажимом.

– Я… Нет…

Как мямля, честное слово!

– Это может подождать? – уточняет он, обведя глазами присутствующих, и добавляет: – Мне сейчас не очень удобно.

И я в мгновение сдуваюсь, теряя весь свой запал.

– Да-да, конечно… – разворачиваюсь и тихо прикрываю за собой дверь.

Неспешно спускаюсь на свой этаж, ощущая себя какой-то потерянной. А может ему и не нужны мои извинения… Не очень-то он и обрадовался встрече со мной.

– Привет, – сталкиваюсь в дверях с Юлей.

– Тааак, что это у тебя с лицом? – хватает меня за руку и тянет в сторону. – Рассказывай!

Понимая, что отделаться не получится, выкладываю всё, как на духу.

– Слушай, так это здорово! Так и знала, что в этом тёмном деле нет ничего тёмного! И чего ты расстроилась? Подумаешь, занят он! И что?

А я уже не слушаю, что она говорит дальше. И правда, что я расклеилась? Тоже мне, Президент Российской Федерации нашёлся! Он думает, что я теперь буду бегать за ним, что ли?

– Ты права! Пошёл он в задн…!

– Эээ… – зависает Юлич, уставившись на меня непонимающим взглядом.

– Всё, я работать. Дела сами себя не сделают.

А к концу рабочего дня звонит Зорин:

– Аля, я освободился, можем выпить кофе и поговорить.

– Спасибо, Никит, это уже неактуально. Я уже всё решила…

– Аля…

– Ой, всё-всё, прости, меня зовут на собрание! – нагло вру я и, малодушно избегая продолжения разговора, бросаю трубку.

Подвисаю… Вот зачем я так сделала? Когда теперь сама, первая, решусь начать с Никитой этот разговор?..

Глубоко вздохнув, настойчиво отгоняю мысли о Зорине и полностью погружаюсь в работу.

А уже поздним вечером, ожидая пока экран монитора погаснет, откидываюсь на спинку офисного кресла и с наслаждением тру уставшие глаза. Небольшой, серый экран рабочего телефона показывает – 21:44, в кабинете полная тишина, нарушаемая лишь треском нескольких подмигивающих люминесцентных ламп.

Быстро побросав в сумку свои вещи, накидываю в раздевалке пальто и, небрежно набросив на шею шарф, выхожу из здания. На улице прохладно, поэтому, звонко цокая каблучками, я тороплюсь в сторону стоянки, к тёпленькой машине.

Недалеко от своего красного Mitsubishi Lancer, я примечаю чёрную Audi. А рядом и её хозяина – Зорина. Хочется развернуться и где-то переждать время, пока он не уедет. Однако я уверена, Никита уже меня заметил, а значит, это будет выглядеть как очевидное трусливое бегство.

Не доходя несколько шагов, снимаю блокировку и забрасываю ключи в карман. Шаг, и я вижу, как он поворачивает голову… Второй, и я улавливаю движение в свою сторону… Усилием воли заставляю себя не прибавлять скорость, надеясь, что успею сесть в машину, прежде чем он со мной заговорит. Третий шаг, и я возле машины.

– Привет, Барбариска!

Подпрыгиваю на месте и резко разворачиваюсь, будто меня поймали за вскрытием чужой тачки.

– Привет, – хрипло говорю я и откашливаюсь, прочищая горло.

Слева от меня, на машину ложится ладонь Никиты.

– Я всё-таки хочу знать, зачем ты меня сегодня искала, – чуть наклонившись ко мне, вкрадчиво говорит Зорин.

Его напористый серьёзный взгляд опять вызывает у меня какие-то противоречивые чувства. С одной стороны я хочу перед ним извиниться, а с другой, у меня возникает какое-то странное желание подёргать Никиту за усы…

Мягко касаюсь пальчиками мужской груди, в то время как другой рукой уже лихорадочно шарю за своей спиной.

Есть! Вот она!

Дёргаю за ручку дверь, одновременно толкая Никиту и, воспользовавшись его растерянностью, ныряю в машину, тут же блокируя двери.

Внимательно смотрю через стекло на Зорина и делаю то, что так давно хотелось – показываю ему язык. Уголок его губ дёргается в улыбке, и я не выдерживаю и широко улыбаюсь.

Ещё мгновение, и я, отвернувшись, достаю из кармана ключи, завожу двигатель и трогаюсь с парковки.

Проезжая пост охраны, осознаю, что улыбка так и не сползает с моего лица. Бросаю взгляд в зеркало. За мной – никого.

Выехав с территории банка за ворота, проезжаю вдоль жилой пятиэтажки и выруливаю на пустынную дорогу. Впереди мигает зелёный сигнал светофора, и я не спеша плетусь. Плавно останавливаюсь и включаю на магнитоле трек – Oxygen (Going Deeper Remix) Rompasso.

Сквозь негромкую музыку до меня доносится настойчивый сигнал клаксона. Выпрямляюсь, поворачивая голову к источнику звука: слева от меня стоит, уже успевший меня нагнать, Зорин. Стекло в пассажирской дверце опущено и Никита жестикулирует, давая понять, что и мне следует последовать его примеру.

Моё стекло плавно сползает вниз.

Глава 10

– Барбариска, припаркуйся, давай поговорим! – выкрикивает Никита из своего Audi.

Отрицательно качаю головой и выкручиваю громкость магнитолы на максимум. Музыка мгновенно заполняет мой Mitsubishi Lancer, создавая звуковую волну, и та, вырываясь в приоткрытое окно, стремительно несётся на улицу, с каждым битом рассеиваясь в прохладном мартовском воздухе… Внутренняя вибрация заводит… Распаляет… С каким-то странным предвкушением наблюдаю за Зориным. Мотнув недовольно головой, он усмехается, и я фокусирую взгляд на светофоре.

04…

03…

02…

01…

Срываюсь с места. Audi за мной. Поддаю газу. И Никита не отстаёт. Следующий светофор мы проскакиваем в последнюю секунду, на зелёный сигнал.

Поворот, и снова зелёный.

Мы на центральном проспекте города. Машин немного. Маневрирую, не снижая скорости. Бушующий адреналин переполняет мою кровь, и я даже не задумываюсь о камерах, которые, буквально, везде! Кайфую… Смеюсь, подставив лицо ветру, и он нахально запускает свои ледяные язычки под пальто.

Моя скорость не запредельная… Но тем не менее, для города вполне ощутима, и позволяет здорово пощекотать себе нервы.

Красный, и мы резко тормозим перед самым перекрёстком.

Поворачиваю голову. Никита рукой показывает, где я должна остановиться. Опять отрицательно качаю головой и газую. А дальше… Дальше машин становится на порядок больше, и я теряю его из виду…

Въезжаю на один из городских мостов, сворачиваю в направлении своего дома… Понизив передачу, всматриваюсь в одно зеркало… в другое… Вот он! В третьем ряду, рядом с зелёненьким Matiz.

Отрываю глаза от зеркала и, внезапно, прямо передо мной тормозит небольшой грузовичок с логотипом известной марки мороженного.

Не успею…

Охваченная страхом, остервенело выкручиваю руль вправо, чтобы избежать столкновения и меня подбрасывает на бордюре. Влетев на тротуар, прямо перед бетонной стеной Горводоканала, направляю машину вправо и жму на тормоз.

Тук-тук. Выдыхаю.

Тук-тук. До побелевших костяшек вцепившись в руль, просто сижу, смотря прямо перед собой.

Тук-тук. Благодарю Бога за то, что я никого не покалечила и сама осталась жива. Да и вообще, по сути, отделалась лишь одним испугом.

Пару мгновений, и дверь с моей стороны резко распахивается. Нервно вздрагиваю.

– Аля, – окидывает меня быстрым взглядом Никита и уже спокойнее добавляет: – Испугалась?

Смотрим друг другу в глаза. Горло словно жгутами сдавливает, вот-вот расплачусь.

Никита уверенно тянет меня из машины и, как только я выхожу, крепко прижимает к себе. Порывисто обнимаю его и позорно реву. А он, уткнувшись подбородком в мою макушку, молча гладит меня по голове до тех пор, пока я немного не успокаиваюсь.

Отстранившись, вытираю мокрые щёки и присматриваюсь к месту происшествия. Судя по следу от колёс, я проехала чётко между фонарным столбом и огромным бетонным блоком, лежащим в зоне между проезжей частью и тротуаром.

От осознания, что я только чудом ни во что не врезалась, меня затрясло. Никита правильно сказал: я точно дура. Вместо того чтобы попросить прощения, устроила какую-то глупую гонку по городу и в результате чуть не убилась.

– Никит, – всхлипываю, решившись на разговор. – Почему ты не рассказал, что согласился на эту должность только из-за меня? И если ты не использовал мою идею, то как о ней могли узнать?.. Ведь я поделилась ей только с тобой.

– Я использовал твою идею, – отвечает прямо, и я дёргаюсь от этих слов, в попытке отступить назад. Но мне не дают, лишь сильнее сжимая в объятиях. Открываю рот, чтобы возмутиться, но не успеваю, Никита перебивает.

– Мне была нужна крутая идея, которая бы побудила руководство одобрить мою кандидатуру.

Я хмурюсь и, поджимая губы, пытаюсь вырваться, но меня стискивают ещё сильнее, прижимая к мужскому телу.

– Аля, я это сделал, чтобы у тебя была возможность получить место руководителя отдела. Если бы ты его не заняла, я бы просто отказался от управления «Лабораторией». А не сказал я тебе об этом, потому что была такая договорённость: до твоего назначения никому ни слова. Поступить иначе я не мог. И, конечно, не предполагал, что подробности моей… вернее ТВОЕЙ, идеи станут известны ещё кому-то. Хотя сама по себе идея и не была тайной.

Постепенно принимая всё то, что говорит Никита, я немного расслабляюсь в мужских руках…

Роняю голову ему на грудь и задумчиво улыбаюсь:

– Светлана сказала, что все отказались… Только ты согласился. Почему, Никит?

Он мягко тянет меня за волосы, заставляя запрокинуть голову и встретиться с его смеющимися глазами.

– Слушай, у тебя ни стыда ни совести, – возвращает он мне мои же слова, приближая своё лицо. – Барбариска, ты извиняться собираешься? – тихо, с хрипотцой в голосе, почти касаясь моих губ.

– Прости, – шепчу я, выдыхая.

И Никита тут же накрывает мой рот поцелуем. Совсем не таким, каким он одарил меня на мостульке. Другим. Лёгким… чувственным… волнующим… Просто невероятным…

– Потому что, – отрывается, и вновь захватывает в плен мои губы… неспешно ласкает… опьяняет своей нежностью, – влюбился в тебя, другого объяснения у меня нет, – и опять его губы на моих.

От этого признания в груди становится тепло-тепло. Крепко обняв Никиту за шею, жадно отвечаю на поцелуй, мысленно заключая: «Полностью оправдан».