Kitabı oku: «Горький запах хризантем», sayfa 3

– Погода портится. Посмотри, солнце скрылось. Мы даже не заметили. Пора возвращаться, ведь у тебя сегодня выпускной.

Милана выпрямилась и стряхнула с платья травинки. Молодые люди влюбленно смотрели друг на друга. Он любовался красотой ее развевающихся на ветру волос, хрупким изящным телом. Она не могла отвести взгляд от его лица, которое казалось ей невероятно красивым, от мускулистых плеч, рельефно проступающих под рукавами рубашки.

Порывы ветра усиливались, серые тучи закрыли солнце, стал накрапывать дождь, оставляя легкие следы на листьях деревьев. Вдалеке слышались глухие громовые раскаты.

– Милана, побыстрее! Надо же! Ничто ведь не предвещало такой погоды. Сам Бог отвел нас от греха, – поторапливал девушку Михаил. Неожиданно ему вспомнились стихотворные строчки. Глядя в глаза Милане, он произнес:

 
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год и два, и всю жизнь, наверно!..
 

– Ух, ты! – воскликнула Милана. – Асадов! – И продолжила:

 
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
 

– Надо!.. – восторженно воскликнул Михаил и, схватив девушку на руки, закружил ее.

Милана болтала ногами и со смехом умоляла отпустить ее.

Как только они перешли через мост, хлынул настоящий ливень. Гром громыхал уже совсем близко. Насквозь промокшие, они бежали по уже размытой дождем проселочной дороге, изредка глядя друг на друга счастливыми глазами. Ливень прогнал всех по домам, и их уединение казалось абсолютно полным.

– Милана, я провожу тебя до дома.

– А который час?

– Пять.

– Ой, что же будет… Я уже должна быть в школе. Миша, я не хочу расставаться.

– Я тоже.

Тесно прижавшись, они стояли под козырьком первого подъезда двухэтажного дома, согревая друг друга.

– Милана, я вечером уезжаю. – Он достал из кармана брюк маленькую фотографию, какие делают для документов. – Вот фотография. Правда, она немного промокла… Я не забыл, а ты?

– Я тоже не забыла, но она тоже промокла от дождя, – грустно сказала Милана. – Я подписала ее. – Милана достала из бокового кармана платья фотографию и подала Михаилу.

– Она почти сухая, – старался успокоить ее Миша.

– Миша, я хочу тебя проводить.

– Как? Ты должна быть на выпускном.

– Я сбегу с выпускного! Только скажи, куда прийти.

– Милана, ты поссоришься с родителями. А я этого не хочу.

– Я буду скучать по тебе.

– Я приеду на каникулы.

– Пожалуйста, звони мне, Мишель.

– Как ты меня назвала?

– Мишель. Это по-французски. Можно я так буду называть тебя? Ведь тебя никто так не называл?

– Конечно, можно. Никто меня так не называл. Беги, моя Хризантема.

– Почему хризантема?

– Этот цветок символизирует верность, скромность и благородство.

– Не знала.

– Беги, беги моя любимая Хризантема.

Михаил отпустил ее руки, и она отвернулась. Слезы душили ее. Дождь будто нарочно охлаждал их пыл. Она медленно пошла в сторону дома. Он долго смотрел ей вслед, и когда Милана скрылась за поворотом, тихо повторил:

– Моя Хризантема… я полюбил тебя…

Он шел, и стихи Эдуарда Асадова звучали в его душе:

 
Когда ты решишься в любви открыться
Однажды и навсегда.
Возможно, вначале она смутится
И сразу не скажет «да»…
 

Глава 5

– Где ты была? Почему оставила телефон дома? – услышала Милана строгий голос матери, как только переступила порог дома.

Дочь остановилась.

– Мама… – виновато произнесла Милана, стараясь не смотреть на мать. Радость, которая несколько минут назад окрыляла ее, стала медленно угасать.

– Собственно, не нужно объяснять. Я догадываюсь.

– Мама… Прости!.. Телефон я забыла…

– Посмотри, на кого ты похожа! Стоишь, как мокрая курица!

– Мама…

– Ты видела, который час? Уже началась торжественная часть выпускного. Ты нас опозорила! Немедленно приводи себя в порядок и бегом в школу.

Зоя Дмитриевна не стала выяснять, где была дочь и что с ней произошло. Она решила перенести беседу на завтра.

Только увидев мать, Милана поняла все безрассудство своего поведения. Она поспешила в ванную комнату, чтобы скрыться от строгих материнских глаз. Стащила мокрую одежду, включила фен и ловкими движениями стала сушить волосы, а затем подобрала их заколкой. Вернувшись в комнату, девушка с испугом вспомнила, что в кармане платья осталась фотография Миши. Быстро зайдя в ванную, она достала ее, а потом спрятала под подушку на своей кровати. Надев выпускное платье, взглянула на себя в зеркало и увидела взволнованное бледное лицо.

– Сойдет, – решила она, – не до макияжа.

Быстро сунула ноги в туфли и вышла в коридор, где ее ожидала мать. Увидев суровое выражение на лице Зои Дмитриевны, Милана не решилась просить у нее прощения.

– А папа? – спросила Милана.

– Папа остается дома с Леной. Мы мечтали пойти все вместе, но ты постаралась испортить нам настроение. Идем!

Они взяли зонты и вышли из дома.

Когда Милана с матерью вошли в актовый зал школы, там уже вручали аттестаты. Торжественная часть уже почти закончилась. Классный руководитель, Татьяна Ивановна, увидев их, сразу пригласила Милану на сцену. Пытаясь сгладить впечатление от опоздания своей лучшей ученицы, она подробно перечислила ее заслуги в жизни класса и школы. Под звук аплодисментов Милана получила из рук директора аттестат, медаль и благодарственную грамоту. Ее одноклассники сидели в первом ряду, и она поспешила сесть рядом со Стасей, которая придержала для нее свободное место рядом с собой.

– Миланка, что случилось? Ты почему опоздала? Твоя мать звонила мне, искала тебя, а я не знала, что ей сказать, – взволновано шептала ей на ухо Стася.

– Я была с Мишей, – тихо ответила ей Милана.

– Так и знала!.. Ты с ума сошла! В такой день! Но я догадывалась, твое безумство не знает предела.

– Может быть… – улыбнулась Милана.

– Ты же мечтала сделать шикарную прическу. Где она?

– Какая прическа?!.. Мы попали под дождь… Я пришла домой, как мокрая курица.

– А что мать?

– Разборки будут завтра. Ну, как-то выдержу.

Милана оглянулась, чтобы взглянуть на мать, но ее уже не было в зале.

– Стася, она ушла. Представляю, что она сейчас думает обо мне!

– Кстати, я тоже Бог знает, что думаю. Надеюсь…

– Правильно надеешься, у меня все в порядке, – перебила ее подруга, догадываясь, на что намекала Стася.

– Ну слава Богу, – вздохнула та. – Пошли за праздничный стол. Там уже все родители ждут. Я тоже с мамой пришла.

– Стася, моя мама ушла. Я к столу не пойду. Сейчас все начнут спрашивать, что случилось.

– Нет, дорогая моя, пошли! И Татьяна Ивановна спросит про тебя. Хватит уже создавать проблемы. Скажешь, например, что позвонил отец и сказал, будто у Лены температура. Поэтому Зоя Дмитриевна ушла.

– Хорошо.

Они вошли в зал, где играла музыка и был накрыт стол с разными сладостями.

– Милана, – услышала она голос Татьяны Ивановны. – Что случилось? Где твоя мама?

– У сестренки температура, – солгала Милана.

– О, жаль! Ну, девочки, проходите за стол. Скоро дискотека начнется.

Подруги сели рядом со своими одноклассниками. Милана достала из сумочки телефон, посмотрела на время.

– Стася, я должна уйти.

– Куда? – возмутилась Стася.

– У Миши в девять часов уходит автобус. Я пойду на остановку и провожу его.

– Миланка, не вздумай! Ты сошла с ума!

– Стася, тебе не понять. Я пойду.

Она тихо встала и направилась к выходу. Стася перегородила ей путь.

– Ты не понимаешь, что делаешь! Завтра весь поселок будет судачить. Милана, остановись! Твоя мама и папа в поселке уважаемые люди. Все будут перемывать твои косточки. Им будет неприятно.

– А что я сделала? Ничего плохого! И вообще, не мешай!

Милана рукой отодвинула подругу и вышла на улицу.

– Стась, а куда это она рванула? – с любопытством поинтересовалась одноклассница, наблюдавшая за ними.

– Галя, ты куда-то шла, вот и иди, – неприветливо ответила Стася.

– Подумаешь… Две королевы… Все знают, что она к Мишке на свидания бегает.

– Не собирай сплетни! Поняла?

– Ой, ой, ой, как страшно!

Галя подошла к группе девчонок и что-то тихо стала им рассказывать, оглядываясь на Стасю, которая неодобрительно посмотрела на нее. Девчата бросали взгляды в ее сторону и улыбались. Она понимала, что речь идет о Милане.

А Милана в это время стремительно мчалась по улице. Дождь перестал моросить, и вечер был теплым. Подол ее белого платья развевался на легком ветерке, рукой она поправляла волосы, постоянно вылезавшие из-под заколки. Девушка на ходу расстегнула ее, и локоны темной волной рассыпались по ее плечам. За несколько метров до остановки она увидела отъезжающий автобус и смогла рассмотреть в окне Михаила, который махал ей рукой. Она хотела было махнуть ему в ответ, но ее рука бессильно опустилась. Растерянная, она стояла и смотрела, как автобус набирал скорость, постепенно удалялся и вскоре совсем скрылся вдали. Слезы наполнили глаза девушки и покатились по щекам. Ее душила обида.

– Если бы меня не задержала Стася, я бы успела, – корила подругу Милана.

Ей не хотелось возвращаться на выпускной, не хотелось идти домой. Она медленно пошла по опустевшей дороге, оглянулась в сторону школы, приостановилась, а затем решительным шагом направилась в сторону реки.

Смеркалось. Стася, ожидая подругу возле школьных дверей, с волнением поглядывала на часы. Милана должна была уже вернуться, но ее не было. Она позвонила, но телефон не отвечал. Хотела пойти к ней домой, но не решилась.

– Если я пойду и спрошу, где Милана, то заставлю всех волноваться. Что же мне делать? Куда бежать?

В школе гремела музыка. Стася вышла на улицу. Прохладный ветерок сразу заставил ее поежиться. Оглядевшись по сторонам, она вдруг заметила старшего брата, Володю.

– Вова! – подбежала она к нему. – Вова, ты случайно не видел Милану?

– Нет.

– Прошу тебя, пойдем со мной, поищем ее. Уже темнеет, и я очень волнуюсь.

– А что случилось? У вас же выпускной. Все танцуют, гуляют.

– Ой, не спрашивай! Я не хочу ничего говорить. Просто прошу, давай пройдемся по улице.

– Хорошо.

Они пошли по освещенной центральной улице поселка, встречая редких прохожих.

– Вовка, мне кажется, нужно пойти к реке. Милана может быть там.

– Чего она там забыла?

– Я же просила, не задавай мне вопросов, – сердито сказала сестра.

Стася быстро шла к реке. Каблуки ее новых туфель проваливались в песок. Вглядевшись в темноту, Стася заметила подругу, сидящую в лодке.

– Все, Вова, иди в школу! Дальше я сама, – попросила она брата.

Володя непонимающе пожал плечами и направился обратно в школу, где в этот вечер он должен был дежурить и смотреть за порядком на выпускном. Стася подошла к подруге.

– Ну, и долго ты будешь здесь сидеть?

Милана молча смотрела на воду. Стася присела рядом.

– Где твой телефон? Я звонила, но ты не отвечала.

– Забыла дома.

– Проводила?

– Опоздала.

– Милана, пошли в школу!

– Не хочу. Я ничего не хочу! Ты иди. Выпускной вечер бывает только раз. Не надо здесь сидеть ради меня.

– А мне без тебя там нечего делать. Ты моя лучшая подруга, и я никогда тебя не оставлю в таком настроении.

– Стася, иди! Там девчонки наши. Иди потанцуй, повеселись. Ведь все скоро разъедутся, и мы, может, уже никогда не увидимся. У каждого начнется взрослая жизнь.

– Милана, не хандри. Миша после сессии приедет домой, и вы встретитесь.

– Потом у него практика. У меня экзамены. Я в Москве, он в Минске. Мне кажется, я никогда его не увижу! Ты вообще уедешь в Питер. Беспросветная тоска. Как представлю!.. Ни тебя, ни Миши… Просто плакать хочется!

– Ну что ты… – обняла ее Стася. – Все будет хорошо. Сейчас столько способов общения. И Миша обязательно тебе позвонит.

– Понимаешь, мы так мало были вместе. Я даже не поняла толком, как он ко мне относится. А я полюбила его. Понимаешь? Сразу!.. Мне кажется, что у него там, в Минске, есть девушка, и он забудет обо мне. А я этого так не хочу!

– Милана, я не могу тебе что-то советовать. Я совсем не понимаю мужчин. Да и я пока не влюблялась.

– Стася! Скажи мне, поцелуй, нежные ласки… Разве это ничего для него не значит? – Милана проглотила комок невысказанных слов.

– Миланочка, слава Богу, что у тебя ничего серьезного с ним не было.

– А разве поцелуи, это ничего? Разве это несерьезно? Теперь мне кажется, он целовал кучу женщин. Я просто одна из них.

– Может быть, это и так. Но я все же уверена, что он неравнодушен к тебе.

– Стася, он прочитал мне такие классные строки Асадова… Всегда буду помнить об этом, – мечтательно произнесла Милана.

– Вот видишь, значит, ты осталась в его сердце.

– Между мной и Мишей ничего не было. Честно, кроме поцелуев, ничего.

– Я верю тебе. И это замечательно. Меньше проблем.

– Мне кажется, что я просто придумала себе, что он мной интересуется… Ладно, все! Не волнуйся… Я в порядке… Все придет в норму, – неожиданно твердо произнесла Милана и вышла из лодки.

– Ну, слава Богу, я вижу, что ты успокоилась, – с улыбкой посмотрела Стася на подругу, которая будто стряхнула с себя все переживания.

– Стась, ты самая лучшая!

– Ты у меня тоже самая лучшая. Пошли.

Было уже совсем темно. Тучи закрыли луну и звезды. Девушки вышли на освещенную улицу и направились в сторону школы.

– Зайдем? – спросила Стася.

– Конечно. Почему моя подруга должна пропустить такой праздник?

Милана обняла Стасю.

Подойдя к дверям школы, они услышали гремящую в спортзале музыку. Там проходила дискотека. Во дворе школы группами собрались выпускники. Подруги зашли в зал, где стояли столы.

– Давай хоть торт попробуем, – предложила Стася.

– Девчонки, где вы были? – подошел к ним одноклассник, Толик Коваленко. – Родникова, рад тебя видеть. Всю жизнь мечтал с медалисткой потанцевать на выпускном. Может, пойдем? – махнул он головой в сторону звучащей музыки.

– Толик, сейчас поем, и пойдем, – ответила Милана, не глядя на него.

Толик подсел к ним.

– Не возражаете?

– Нет, конечно, – ответила Стася.

– Давайте я принесу вам горячий чай. Уже все давно поели, – услужливо предложил Толик.

Он встал и подошел к чайнику, ладонью дотронулся до него. Чайник был горячим. Наполнил чашки и принес девушкам чай.

– Я послезавтра уезжаю, – сообщил он.

– Да мы все скоро уезжаем. Ведь у всех вступительные, – отрезая кусок торта, подтвердила Стася. – А ты куда решил поступать?

– В технологический.

– Ух, ты! – воскликнула Милана. – Молодец! Инженером будешь?

– Конструктором. Девчонки, вы пойдете встречать рассвет?

– Конечно, – поторопилась ответить Стася. – Это же традиция всех выпускников.

Они уже допивали чай, как к ним подошла Галя Сорокина, высокая худощавая девушка с тонкими губами и вздернутым носом. У нее были густо накрашены ресницы, рукой она то и дело поправляла прическу каре, взбивая по краям, как подушку.

– Толик, а ты чего здесь сидишь? Мы тебя заждались уже, – обратилась она к однокласснику.

– Я пригласил Милану на танец. Вот жду, когда она доест торт.

– Хм, – ухмыльнулась Галя. – Как всегда, самые лучшие парни для Родниковой.

– Какие парни? Я здесь один.

– Галя, ты опять лезешь, куда тебя не просят, – возмутилась Стася.

– А ты, Голубева, вообще помолчи! Защитница! Всегда такая правильная. До тошноты.

– Сорокина, почему ты, как незваный гость, появляешься, встреваешь в чужие разговоры и еще грубишь? – повысила голос Стася. – Ты меня уже раздражаешь.

– А мне нравится, – съехидничала Галя.

– Галка, ты чего такая агрессивная? – вмешался Толик.

– А ты, Коваленко, не обольщайся! У нее есть с кем танцевать и целоваться. И за кем бегать.

Милана со Стасей удивленно посмотрели на нее.

– Ну и за кем же? – приподнялся из-за стола Толик и неодобрительно взглянул на Галю.

– Она сама тебе расскажет во время танца, – ядовито хмыкнула Сорокина и прошла мимо них, демонстративно отвернувшись.

– Вот язва! – возмутился Толик.

– Терпеть нас не может, – заметила Стася и добавила:

– Значит, мы – сила.

– Стася, чего это она? – вопросительно посмотрела Милана на подругу и Толика.

– Я же тебя предупреждала… Толик, подожди в сторонке, – попросила Стася одноклассника.

Парень отошел в сторону.

– Говорила же тебе, что в нашем поселке ничего не скроешь от любопытных глаз! Один что-то увидит или услышит, другой добавит… И понеслось! А эта Галка большая любительница всяких сплетен. К тому же ей, по-видимому, Коваленко нравится.

– Вот и хорошо. Тогда я весь вечер буду с ним танцевать.

Подруги засмеялись.

Они подошли к Толику. Милана взяла его под руку и вошла в танцевальный зал.

Глава 6

Прошло четыре года.

После школьного выпускного вечера мать Миланы сурово осудила поведение дочери. И даже, скорее, не потому, что оно противоречило правилам приличия, а из-за какой-то непонятной досады. Как ни старалась скрывать Милана свое счастье, оно слишком ясно читалось на ее лице. В конце концов Зоя Дмитриевна серьезно поговорила с дочерью, убедилась, что не произошло ничего непоправимого, и проводила ее на вступительные экзамены. Милана переехала в Москву в конце августа. Она поступила в медицинский университет, а ее подруга Стася начала учиться на журналиста в Санкт-Петербурге. Подруги часто общались по телефону, давая друг другу обещания встретиться, но студенческая жизнь вносила свои коррективы в их планы. Появились новые друзья и подруги. Все реже и реже Милане звонил Михаил. О встречах она только мечтала. Однажды, когда она еще училась на первом курсе, они увиделись в Минске. Михаил уже оканчивал институт, а Милана приехала на каникулы домой. Они долго гуляли по городу, сидели в кафе, разговаривали. Еще тогда она заметила, что Михаил изменился. В его глазах была необъяснимая тоска. Он был настолько не похож на себя прежнего, что Милана осмелилась спросить:

– Ты разлюбил меня?

– Конечно, нет! – ответил он.

– Я тоже не разлюбила тебя. Но ты так изменился! Отдалился от меня. Все время грустишь. О чем-то думаешь, и я не могу догадаться, что тебя тревожит. Может, у тебя кто-то появился? А ты не можешь мне признаться в этом… Может… – Милана сделала паузу. – Может… она ждет ребенка, и ты должен жениться? Так бывает…

Михаил улыбнулся.

– Как ты прекрасна, моя Хризантема. Тот, кто свяжет с тобой свою жизнь, будет самым счастливым человеком.

Милана не знала, что сказать ему в ответ. Выйти за него замуж сейчас она была не готова, ведь ей предстояло учиться еще шесть лет. Но она любила его и не хотела терять. Миша не сводил с нее глаз, но не торопился раскрыть свою тайну, которая мучила Милану. Лишь произнес:

 
Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
 

– Не знаю этих строчек. Чьи они? – растерялась Милана.

– Афанасий Фет. Представляешь, он написал это в 1885 году.

– Тогда и я прочту стихи, – осмелилась Милана:

 
Когда любовь навек уходит,
Будь на прощанье добрым с ней.
Ты от минувшего свободен,
Но не от памяти своей.
Прошу тебя,
Будь благороден.
Оставь и хитрость, и вранье.
Когда любовь навек уходит,
Достойно проводи ее.
 

– А это Андрей Дементьев, – улыбнулся Михаил.

– Ты любишь стихи?

– Да, очень! В последнее время особенно увлекся поэзией. Я вижу в стихах отражение моей жизни и нередко нахожу ответы на сложные вопросы.

– Прочти еще что-нибудь, – попросила его Милана.

– Хорошо. Вот ещё отличные стихи Дементьева:

 
Никто не знает, что нас ждет.
А мы судьбе не доверяем.
Никто не знает наперед,
Где мы найдем, где потеряем.
Никто не знает, что нас ждет.
Я в ожиданье встречи замер…
Но птица счастья свой полет
Не согласовывает с нами.
И я загадывать боюсь.
Решишь, а жизнь переиначит.
Ужо, я думал, посмеюсь…
Но все во мне грустит и плачет:
То боль чужая бередит,
То сердце жжет своя обида.
Живу у радости в кредит
И не показываю вида.
 

– Браво, Миша! Я восхищена. Такой глубокий смысл и так хорошо передано настроение! В следующий раз, когда встретимся, я тоже почитаю тебе стихи.

– Договорились, – сказал Михаил и с грустью посмотрел на Милану, будто не верил, что следующая встреча состоится. Какое-то время после этого свидания они еще созванивались, потом пропала и такая связь. Милана поняла, что в жизни Михаила произошли серьезные изменения. Возможно, у него появилась девушка или он вообще женился. И ее девичья любовь осталась только в воспоминаниях. Она часто видела Михаила во сне, мечтала о несбыточном… Чтобы забыться, она с головой окунулась в учебу, горя желанием стать хорошим врачом. Ей уже не хватало знаний, полученных на лекциях, она завалила комнату учебниками и научной медицинской литературой, и, кроме того, просиживала до позднего вечера в читальном зале библиотеки. Милана любила свою будущую профессию, но еще не определилась, какое направление в медицине выберет для специализации. Как-то раз ей Стася сказала ей:

– Ты будешь лечить не только сердце, но и души. Ведь если душа ранена, то и сердце болит. А ты сама знаешь, как болит сердце от любви. И если я влюблюсь, и сердце мое будет разбито, я непременно приеду к тебе за помощью.

Милана тогда посмеялась, но именно в тот момент подумала о кардиологии.

После отъезда в Москву, Милана не возвращалась в поселок, но о нем у нее остались самые теплые воспоминания. Там она провела школьные годы, почувствовала первую влюбленность, там появилась самая лучшая подруга – Стася. Ее родители уехали оттуда. Вячеслава Михайловича повысили в должности и направили в Минск. Мать устроилась в поликлинику терапевтом. Собаку, конечно, забрали с собой. Верный так и вырос без участия Миланы, о чем она очень жалела. Пес любил ее сестренку, которая с самого детства с ним играла, и Верный платил ей горячей собачьей привязанностью. Два раза в год Милана приезжала в Минск на каникулы. Родители загружали ей полную сумку продуктов, сажали на поезд, и потом она тащила «гуманитарную помощь» до самого общежития.

На пятый год учебы Милана уже снимала квартиру с однокурсницей, Кирой. Девушка была старше ее на четыре года. Кире уже было двадцать семь, она успела окончить медицинское училище и поработать медсестрой. Милана привлекла ее своей напористостью и стремлением к знаниям. Они обе учились на отлично, но по характеру были очень разные. Когда Кира предложила съехать из общежития, Милана согласилась. Они могли вместе готовиться к экзаменам, обсуждать различные медицинские темы. У Киры была практика, и она делилась своим опытом с Миланой. Родители Киры и Миланы помогали им оплачивать квартиру. Вячеслав Михайлович пообещал после получения диплома купить дочери машину, и она уже настраивалась на то, чтобы пройти обучение и получить водительские права.

Наступили самые короткие в году декабрьские дни. Ночной мрак рано спускался на землю. Декабрь выдался невероятно морозным и снежным. На улицах и площадях появились елки, украшенные игрушками и огоньками. Столица вся сверкала в свете иллюминаций. Чувствовалось приближение Нового года.

– Милана, может, прогуляемся? – однажды предложила Кира. – И вообще-то сегодня выходной. Я даже не помню, когда мы с тобой выходили куда-то развлечься. Ты не против, если мы зайдем в магазин, купим что-нибудь вкусненькое?

– Заманчиво, – потянулась Милана, откладывая книгу и конспекты в сторону. Она вылезла из-под одеяла и, к удивлению Киры, радостно воскликнула:

– Не возражаю! Я хочу отдыхать!

– Ну, наконец-то, – вздохнула Кира, – я услышала слова, которые так долго ждала.

Милана соскочила с кровати и, напевая себе под нос какую-то мелодию, подошла к шкафу. Кира не ожидала, что подруга так охотно согласится на ее предложение, ведь Милана даже если и откладывала учебники, то только для того, чтобы почитать какую-нибудь художественную книгу или поспать. Прогулки казались ей пустой тратой времени.

– А куда мы пойдем? В какой супермаркет? – спросила Милана.

– А давай в ресторанчик заглянем, а? Слабо? – осторожно предложила Кира, воспользовавшись игривым настроением Миланы. В отличие от подруги Кира любила повеселиться в ресторане или клубе и могла до утра пить шампанское и танцевать.

– Хорошо, договорились. И вовсе не слабо. Я не робот, и мне ничто человеческое не чуждо. Я не против. Вчера отец мне перечислил на карточку немного денег. Можно и гульнуть!

– Что это с ней сегодня? – подумала Кира.

Она не узнавала подругу, но решила не задавать лишних вопросов. Ей было достаточно, что та согласилась составить ей компанию.

– У меня тоже есть деньги, – похвасталась Кира. – Пока родители балуют. Как пойду работать, все прекратится.

– Да, большая удача, что мы живем в достатке. И почти ни в чем не нуждаемся.

– Ты права, – вздохнула Кира. – А ведь зарплата врача не велика. Хотя смотря куда попадешь. В частных клиниках платят больше.

– Будем надеяться, что нам повезет, – задумчиво потирая висок, размышляла Милана, рассматривая в открытом плательном шкафу висевшие на плечиках вещи.

– Так, а что надеть, раз уж мы решили пойти в ресторан? Это же не кафешка. Там бывают приличные люди.

– А может, и холостые элегантные джентльмены, – весело хихикнула Кира.

– Да уж, так они и ждут нас там!

– А вдруг! – воскликнула Кира и весело сверкнула глазами.

– Кира, у таких мужчин всегда есть девушки, с которыми они и приходят в ресторан.

– Ладно, ладно, можно же пофантазировать.

Милана надела однотонное приталенное черное платье с длинным рукавом.

– Миланка, ты чего как на похороны собралась?

– Но мне же оно идет?

– Идет, но… – сморщилась Кира, глядя на Милану. – Ну, нет, так дело не пойдет. Ты похожа на прокурора. Снимай!

Милана нехотя сняла платье и посмотрела на подругу, которая перебирала одежду, бросая вещи на кровать.

– Я надену вот этот джемпер с чокером и красную с разрезом до бедра юбку макси, – решительно сказала Кира. Белый джемпер из пушистой ангоры сидел на Кире изумительно красиво. – Буду в сапожках на шпильке. Не хочется брать с собой туфли. Как тебе?

– Прекрасно! Этот чокер так украшает джемпер! Выглядишь очень элегантно!

– Теперь ты выбирай свой наряд, – скомандовала Кира.

Милана задумчиво помолчала и вновь посмотрела в открытый шкаф.

– У меня тоже есть джемпер из ангоры, но серый и без чокера.

– Он подойдет к твоим серо-голубым глазам. Да и по погоде он подходит, ведь сейчас зима. А вместо чокера надень цепочку с кулончиком.

– Да, это так, но что с ним надеть? Джинсы?

– Ну, это банально и совсем не нарядно. Будешь, как серая мышь, – возразила Кира. – Доставай-ка модные кожаные брюки, которые ты недавно купила, и примеряй.

Милана натянула черные брюки, узкие в бедрах и строго прямые снизу. Кира оценивающе разглядывала подругу, а затем задумчиво промолвила:

– В целом неплохо, но теперь эта серая кофта смотрится слишком просто для ресторана, – подперев подбородок кулачком, еще раз осмотрела ее Кира.

– Кира, мне кажется, в этих обтягивающих брюках я выгляжу вульгарно. Попу обтянуло, будто я собираюсь кого-то заманивать.

– Не выдумывай! Ты же их купила, чтобы носить, а не повесить в шкаф для количества.

– Но я купила их однозначно не для ресторана. Ты вон юбку надела.

– У меня не та фигура. А ты вся такая ладненькая. Фигура просто идеальная. Если бы еще рост был метр восемьдесят… Или хотя бы… метр семьдесят пять, – разглядывала она подругу, – то можно было бы в модели податься. Мне бы такую фигурку, я бы ух!

– Меня устраивает мой рост. Он не мешает мне жить. Метр пятьдесят восемь. А если на каблуках, то вполне средний рост для девушки. В модели я не собиралась. И потом, для будущего врача важнее мозги.

– Это понятно. Просто я представила тебя моделью на подиуме. Я вот тощая и нескладная. Грудь маленькая. Хорошо, хоть этот джемпер скрывает, – провела она рукой по груди. – Но рост средний, метр семьдесят два.

– Перестань! Ты красавица! Не гневи Бога! Лучше посмотри на этот пиджак. Если я надену его? Его цвет мне очень нравится. Нежно-лиловый. А под него топик, он почти такого же цвета. Брюки заменю на классические, – советовалась с подругой Милана.

– Надевай, что хочешь. Тебе бесполезно советовать, ты все равно сделаешь по-своему, – устало произнесла Кира, рассматривая свое отражение в зеркале.

– Да, вот так будет неплохо, – наконец решила Милана.

Собрав волосы в пучок и выпустив отдельно тоненькую прядку, Милана закрепила прическу лаком. Кира уложила свою короткую стрижку, приподняла челку, зафиксировала ее и отошла от зеркала. Помада на губы – и девушки были готовы к выходу.

Ресторан, который они выбрали, находился недалеко от их дома. Молодые, красивые, разрумянившиеся от мороза, они переступили порог ресторана. Приостановились в зеркальном вестибюле, сдали верхнюю одежду в гардероб и прошли в зал. Официант проводил их до свободного столика и подал меню. Посмотрев на посетителей, Милана обратила внимание на соседний столик, где сидела пара почтенного возраста.

– Кира, взгляни, им уже, наверное, далеко за пятьдесят, а они так нежно смотрят друг на друга. Вот бы так дожить до старости со своим мужем, и чтобы он в такие годы смотрел на меня влюбленными глазами. Не всем такое счастье выпадает!

– А почему ты думаешь, что это муж и жена? – многозначительно улыбнулась Кира, посмотрев на женщину с мужчиной.

– А кто же еще? – удивилась Милана.

– Знаешь, я никогда никому не говорила, но тебе скажу. Я была замужем.

– Вот это да!.. – протянула Милана. – Столько лет учимся вместе, теперь ещё и живем в одной квартире, а ты ни разу об этом не упоминала.

– А зачем? Ведь я замужем-то была всего один месяц.

– Как это?

– А вот так, – задумчиво вздохнула Кира. – Ладно, давай что-нибудь закажем.

Зазвучала нежная расслабляющая музыка. Девушки занялись выбором блюд в меню. Пока они листали страницы, за соседним столиком заняли места четверо мужчин. Двое из них сидели к девушкам спиной, а взгляд двоих других был направлен на Киру и Милану.

– А здесь уютно, – сказал один из них и обвел взглядом весь зал.

– Я уже выбрала, – оторвала взгляд от меню Кира.

– Я тоже.

Официант быстро подошел к ним и принял заказ.

– Кира, ты меня заинтриговала, – решила вернуться к незаконченному разговору Милана. – Почему месяц замужем?

– Я работала в больнице, медсестрой. Он врачом, анестезиологом. Все как-то быстро закрутилось. Холостой, приятный в общении. И я, как в омут, бросилась в отношения. Молоденькая, только после медицинского училища. Вскоре он сделал предложение, я согласилась. Свадьба. А через неделю я в ночное дежурство застала его с коллегой в ординаторской. Зашла случайно. Дежурила в другом отделении. Ну ладно бы просто обнимались, а то…, сама понимаешь. Я чуть сознание не потеряла. Для него же это было нормально. Если женщина хочет, то он был к ее услугам. Тогда я и решила поступать в медицинский, стать профессионалом. Не быть медсестрой, которую может лапать руками во всех местах какой-нибудь озабоченный врач. Быть на ступеньку выше. Знаешь, как я переживала, когда поступала! Боялась провалиться. Но, по-видимому, сыграла роль моя учеба в медучилище. Тогда мне просто необходимо было забить свою голову учебой. Иначе я бы просто сошла с ума. И вот знаешь, уже пятый год учусь, и неплохо. Хвостов нет, сдаю почти на отлично. Собственно, как и ты. Догоняю тебя, – улыбнулась Кира. – Я сейчас убедилась, что среди наших студентов много таких, как мой бывший. У них все просто. Как говорят, одна химия внутри. Я дала себе слово, что никогда не выйду замуж за врача. Вот так я разочаровалась в первом человеке, который мог бы быть мне мужем до конца жизни. Я не говорю, что все такие. Просто мне не повезло.