Kitabı oku: «Осенняя женщина – осенняя кошка»
Глава 1. Дождливые тропы для кошки с одиночеством
Дождь шумел, барабанил по крышам, по жёлтой листве, плюхал лапами по лужам. Он серой холодной стеной заливал окрестности уже третий день, превратив дорожку перед домом в полноводный ручей, а сам дом – в подобие нахохлившейся мокрой птицы.
По окну ползли тяжёлые капли, оставляя за собой мокрые следы, они удалялись за край рамы, но на их место тут же приходили всё новые и новые, а когда дождь усиливался, их догонялки превращались в струи, покрывающие всё оконное пространство.
– Странно… я никогда не смотрела на дождливые тропы, – мысли тоже были словно отсыревшие, медлительные, сонные. – Вот будет дождь лить, лить, лить, затопит все дачи, дороги, и буду я жить на острове, и Саша ко мне точно не доберётся! Никто ко мне не доберётся. И телефон я отключу – никого не хочу слышать – устала. А потом… потом, придёт зима, всё превратится в лёд и снег, и я… я усну как медведица в берлоге.
Нет, Арина отлично понимала, что так не получится! И она не медведица, и начальство ей отпуск дало «по семейным обстоятельствам» только на две недели. Да и то, исключительно потому что у директрисы два года назад было примерно то же самое, вот она и прониклась.
– Арина, ты лучше приди в себя… ну, по возможности, конечно! – вздохнула она, подписывая посеревшей подчинённой заявление на отпуск.
Из щедро отмеренных четырнадцати дней прошло уже три, а легче всё как-то не становилось. Наоборот – от звонков родни стало только хуже. Значительно, несоизмеримо хуже!
– Доченька… ну, и что? Ну, изменил муж, всякое бывает! Он же мужчина! -как заведённая повторяла мама.
– И что? Это повод, чтобы четыре года параллельно со мной жить с другой женщиной? – Арине было удивительно, как это мать её не понимает.
Про другую Арина узнала совершенно случайно. Нет, она никогда за мужем не следила, не контролировала его телефоны, электронную почту, соцсети. Просто доверяла. А как же? Почему-то даже мысли в голове не приходило, что он ей может изменять, да ещё так! Он же… родной! Ну, совсем-совсем родной. Свой, до полного понимания и принятия.
Наверное, именно поэтому и было так больно.
– Как половину себя потеряла, – пришло в голову Арины, когда она, не веря своим глазам, уставилась на экран ноутбука, где победно сияла улыбка незнакомой женщины, нежно обнимавшей её мужа.
Арина не должна была возвращаться рано – напротив, презентация нового объекта, назначенная на тот день, грозилась превратиться в крайне затяжное мероприятие, но тут прямо у объекта лопнула труба с горячей водой, перекрыли улицу, а так как ни представители заказчиков, ни Аринина компания, летать были почему-то не обучены, мероприятие отложили до лучших времён.
– Ну, не прыгать же через реку кипятка! – решили стороны. Правда, директриса и её замы, шустренько подсуетившись, подхватили руководство заказчиков и уволокли в ресторан – чтобы у покупателей не возникло нехороших ассоциаций от сваренного вкрутую подхода к объекту, а остальные, повинуясь разрешению руководства разбежались по домам.
– Всё равно никто работать не будет, так пусть хоть передохнут – объект был тяжёлый, – решила директриса. – А в офисе без пригляда и от безделья кто-то непременно наотмечается в зюзелку…
Так и вышло, что Арина в неурочный час появилась дома. Муж с работы ещё не пришёл, хоть должен был вернуться чуть ли не после обеда, зато на столе стоял забытый им ноутбук.
– Вот Сашка-забывашка, – рассмеялась Арина. Она вернулась в отличном настроении, предвкушая, как муж придёт, а у неё уже и пироги на подходе.
Она толкнула крышку ноута, чтобы его закрыть, он радостно откликнулся на прикосновение, засветился, мигнула заставка, и Арина, уже почти закрыв ноутбук, зацепилась взглядом за что-то неправильное, незнакомое. Удивилась, решительно подняла крышку и…
– С кем это он? – Арина даже не сразу поняла, что незнакомая женщина сидит на коленях её мужа, обнимает его за шею, а он нежно придерживает её талию. – Сотрудница что ли?
Видимо, психика изо всех сил сопротивлялась картинке, которую видела Арина, поэтому, сначала она внимательно рассмотрела фон – какой-то парк, красивый фонтан. Из-за позирующих слева выглядывает толстый голубь, а справа тётенька в цветастой блузке и джинсах катит красную коляску…
– Так, я не поняла! – Арина, щёлкнула на следующее фото, потом дальше, дальше, дальше…
Через полчаса она уже ревела вовсю, потому что неприглядная истина выросла перед ней во весь рост. Прямо скажем, потолок квартиры мешал этой истине выпрямиться.
– Он мне изменяет, и всё это происходит уже долго!
Высказанная вслух фраза Арину как-то отрезвила.
– А как долго? Ого! Фото прошлого года, позапрошлого… самые ранние были сняты четыре года назад. Круто!
Скрип ключа в замочной скважине прозвучал неожиданно. Арина не успела ни сообразить, как с мужем разговаривать, ни понять, как ей жить с этой её новой реальностью.
– Ну и ладно. Может, так даже лучше, – машинально подумала она.
Голос мужа, который увидел у двери её туфли, был радостным – видимо, он и правда, забыл, что оставил комп включенным, да ещё с таким компроматом на экране.
– Аринка, ты что? Уже дома? Вот хорошо-то как! А я думал, что ты только поздним вечером верн…
Он заглянул в комнату и наткнулся взглядом на жену у ноутбука. За Ариной победно светилось фото с его скромной персоной и спутницей…
– Эээээ, ты как пароль подобрала? – ничего более умного ему в голову не пришло.
– Ты если такое на компе оставляешь, то хоть бы закрывал его что ли… – сухо ответила жена.
Она никак не могла на мужа смотреть – хотелось закричать в голос, кинуть что-то тяжёлое.
– Я поеду к маме. Пока там побуду, – ответила она на все его торопливые объяснения о том, что она не так всё поняла и это ничего такого не значит – просто увлечение. – Придёт Тёма, скажи ему, что обед в холодильнике.
Сын учился на третьем курсе университета, так что и сам был в состоянии отыскать еду, поэтому это было сказано, скорее по привычке. Когда она поняла, что это уже прошлая привычка, и, похоже, ничего уже как раньше не будет, то её накрыло такими слезами, что мама, к которой она как раз успела доехать, даже испугалась.
Правда, потом среагировала совсем не так, как Арина ожидала.
– Ну, и что такого? Ну, изменил, так все мужики такие! Какой ещё развод? Что ты выдумываешь? Он что, хочет с тобой разводиться? Не говорил? А! Это ты так решила? Ну, и глупости! Выбрось это из головы! Даже и думать не смей.
К её увещеваниям присоединился и Тёма, который пришёл домой, обнаружил обед и отца в крайнем расстройстве, выяснил его причину и рванул к бабушке – пообщаться с мамой.
– Мам, отец места себе не находит, переживает. Ну, что же ты с ним не поговорила?
– Представляешь, она разводиться собралась! – наябедничала бабушка внуку.
– Мам, ты что? Ну, подумаешь, случайно оступился папа…
– Четыре года подряд всё случайно оступался и оступался? Что с вами такое? Вы что? – наконец-то возмутилась Арина.
Правда, они не унимались… к их увещеваниям присоединились Аринин отец, её тётка и двоюродная сестра.
К вечеру у Арины создалось ощущение, что это она изменила и виновата в том, что семейная лодка дала крен.
– Арина, понимаешь… если он изменил, значит, что-то ему дома не хватало… – глубокомысленно вещала незамужняя Аринина двоюродная сестра. – Так всегда и бывает. В этом виноваты оба!
– Дочь, ты не должна рубить с плеча и разрушать семью! – солидно басил отец.
– Милая, подумай о ребёнке! – восклицали в один голос мама и тётка – её сестра, переводя взгляд на ребёнка почти двадцати лет от роду.
– Да, мам, а как же я? – переживал Тёма. – Я понимаю, что ты сильно расстроилась, но папа… как он-то без тебя будет?
Арине очень хотелось завизжать в голос, заглушить все эти невозможные уговоры.
– Как же они не понимают, что меня тошнить начинает об одной мысли о Саше?
Арина попросила всех оставить её в покое, и они, многозначительно переглядываясь и подавая друг другу секретные знаки бровями, означающие в переводе что-то вроде «Вот увидите, за ночь она успокоится и всё образуется», вышли из комнаты.
– Ничего не образуется. По крайней мере так, как было! – думала Арина.
На следующий день она съездила на работу, поговорила с директрисой, которая без лишних вопросов отпустила её в отпуск, заехала домой, чтобы пока мужа и сына нет, собрать вещи, позвонила родителям, известив, что ей нужно побыть одной, и отправилась на дачу.
Видимо, за ней по пятам торопились упитанные дождевые тучи, потому что как только она переступила порог дачного дома, ливанул дождь, который и не думал прекращаться.
Ей позвонили уже все… муж, с которым она разговаривать категорически не могла, и сбрасывала его звонки всякий раз, когда его номер отражался на экране её смартфона. Сто раз звонили родители, которые пытались приехать к ней под всякими надуманными предлогами. Постоянно звонил сын, который не мог найти носки, трусы и свой старый зарядник, трезвонили тётка, двоюродная сестра, четыре подруги и свекровь с золовкой.
Свекровь сообщила Арине, что та ведёт себя глупо, потому что Сашенька расстроен, и так не делают. А золовка Галя объявила, что Арина будет локти себе кусать, если упустит такого мужа, как её брат.
Арина вежливо с ней согласилась и сказала, что пренепременно обкусает все локти, но потом, а пока:
– Пожалуйста, Галочка, оставьте вы все меня в покое!
Жить категорически не хотелось. Да, понятно, что это не конец света, она жива-здорова-вполне успешна. Понятно, что без мужа она не умрёт, но было так обидно и больно! И от его предательства, и от того, что её чувства в упор не понимали и не уважали её близкие люди.
Муж приехал на третий день.
Поставил машину, по-хозяйски погладил калитку, прошёл в дом.
– Арина, нам надо поговорить! Я виноват перед тобой… – начал он.
– Арина, ты, может, ко мне повернёшься? Мне как-то странно разговаривать с твоей спиной.
– Не хочу! – глухо проговорила она. Видеть мужа и, правда, не хотелось категорически.
– Ну, хорошо… ладно… Я виноват перед тобой. Очень виноват! И да! Ты можешь на меня злиться! Только вот… понимаешь, ты тоже, тоже виновата!
– Правда? – безучастно спросила Арина. – И в чём же?
– Ты отличная жена, хозяйка, мать… Но мы с тобой так давно не были вместе! Так, чтобы только ты и я!
– Мы с тобой постоянно вместе, нос к носу! – напомнила Арина.
– Это да… но у нас с тобой ушла романтика. Полёт ощущений, радость от встреч! Осталась только повседневность. А когда встретил её… ну, ты понимаешь, да?
– Полёт вернулся? – язвительно спросила Арина.
– Эээ, да, – слегка виновато признался муж.
– Вот и прекрасно милый, вот и лети, голубь ты мой сизокрылый, – складно и нараспев произнесла Арина, а потом наконец-то повернулась к мужу. Причём он, узрев разъярённую жену, машинально подался назад. – Нормального тебе полёта! И не гадь мне на голову, понял?!
– Пппонял, – осторожно согласился он.
– Вот и прекрасно милый, вот и лети, голубь ты мой сизокрылый, – складно и нараспев произнесла Арина, а потом наконец-то повернулась к мужу. Причём он, узрев разъярённую жену, машинально подался назад. – Нормального тебе полёта! И не гадь мне на голову, понял?!
– Пппонял, – осторожно согласился он.
– А раз понял, вон отсюда! – откуда в руках появилась тяжёлая советская мясорубка, которая хранилась на случай, если срочно захочется котлет, а электричество выключится, Арина даже не сразу поняла, правда, это было и не важно, потому что мясорубкой, оказывается, отлично можно выгонять мужей!
Саша выскочил под дождь, рыбкой метнулся за калитку, порадовавшись, что не стал возиться и загонять машину за ворота, а потом резко газанул, потому что Арина выскочила за ним, вращая над собой метательный снаряд за удобную ручку.
За всплеском энергии последовала уже привычная апатия, и Арина снова уставилась на окно, за которым текли и текли потоки осеннего дождя.
Когда сил смотреть на это никаких не осталось, а воздуха в доме стало не хватать, она вышла на крыльцо, закутавшись в старую куртку, и уселась там.
– Дождь осенний, листья осенние, я… я тоже осенняя. Осенняя женщина. Уже совсем одинокая женщина. Вот, кто бы знал, что можно с кучей родных остаться в таком одиночестве.
– Удумала тоже… – фыркнул под кустами не видимый Арине, но весьма и весьма известный в округе кот. – Этак не годится… Тем более, что ты в одиночестве, и кое-кто тут невдалеке тоже такой же… то есть, такая же. А если сложить воедино два одиночества, то они сразу сбегают! Я же проверял!
Кот аккуратно выбрался из кустов, стараясь не сильно задевать боками мокрые листья и потрусил по улице, разыскивая нужную ему особу.
-Оно понятно… осень! Птицы улетают, некоторые люди тоже того… улетают, а кошки и собаки летать не умеют, вот и остаются на дачах да в деревнях. Неперелётные мы!
Он повернул к нужному дому и юркнул в щель между столбом и сеткой, принюхался.
– Правильно, она тут. Пахнет отчаянием и горем. Ну, и этим проклятым одиночеством, куда ж без него? – он вздохнул, вспомнив, как сам от себя ощущал этот запах. – Эээй, ты тут? Иди скорее!
– Зачем? – невесело выглянула из-под крыльца небольшая серая кошка.
– Я тебе дом нашёл! Пошли!
– Дом нашёл? Да их тут куча этих домов! – сердито отозвалась кошка, сверкнув яркими зелёными глазами. – Я уже знаешь, к скольким подходила?
– Знаю-знаю… сам таким был, пока своего Мишку не встретил. Да я ж тебе не про дом как дом, а про ДОМ! Пошли, говорю, а то там тётка хорошая пропадает! Одна она осталась.
– Одинокая? – пригорюнилась жалостливая кошка. – Семьи нет?
– Семьи полно, просто целая куча, только понимания нет ни одного! А ей оно позарез надо! Короче, не фыркай на меня, а пошли!
– Федь, а какая она, а? – кошка догнала важного кота Фёдора уже на дачной улочке и заглянула ему в морду.
– Хорошая, добрая, – кот Фёдор пристально наблюдал за людьми, которые жили поблизости от его драгоценной стаи и пристайных – никогда не знаешь, когда и что пригождается. – Её сильно обидели, а ещё не поняли, и этим ещё больше обидели, вот она и тоскует. Одна. Понимаешь? Одна она, ты одна… может и получится вместе!
– А я ей нужна?
– Ты ей точно нужна. А вот подойдёт ли она тебе – посмотрим! Не подойдёт, будем искать… – тут кот Фёдор вспомнил своего котоучителя и фыркнул:
– В перламяутрах. Не спрашивай! – предупредил он кошку, – Это такая особая человеческая фраза на поиск!
– Ааааа, – уважительно мяукнула кошка, опасливо пробираясь за котом на нужный участок.
– Ну, иди, пока она с крыльца не ушла, а то потом придётся долго орать под дверью, а меня моя Людмяула ждёт на обед.
– Как я выгляжу? – запереживала кошка.
– Правильно ты выглядишь – мокро-тоще-одиноко! В самый раз! Ну, давай! Ни мыши, ни пера!
Кошка фыркнула в ответ и опасливо ступила на мокрую дорожку, по которой непрерывным потоком текла вода. Нет, разумеется, идти по такому безобразию она не собиралась, поэтому перебралась на бордюр и аккуратно пошла по нему прямо к дому.
Арина заметила какое-то движение, неохотно повернулась и увидела крайне худую, серую, мокрую и одинокую кошку – точно, как описывал кот Фёдор.
– И кошка осенняя, – проговорила она вслух. – Кошка, ты чья?
– Ничья… – мяукнули ей в ответ, и она поняла это так, словно ей по-русски ответили.
– Совсем-совсем ничья?
– Cовсем-совсем. Одинокая я!
– И я тоже. Представляешь?
Тут Арина сообразила, что, может, она и одинокая, но в тёплой куртке и на крыльце собственного дома. Кстати, её личного – пять лет назад дядя завещал ей дачный дом с участком и квартиру.
– Ээээ, тебе там мокро и явно холодно. Может, ты ко мне зайдёшь? Ну, погреться, поесть? Ну, у меня еды куча – я ехала и столько всего купила на нервной почве…
– Это ты правильно сделала, – одобрила кошка. – С едой-то завсегда веселее, чем без неё.
Она осторожно шагнула на нижнюю ступеньку, элегантно отряхнула лапы и перебралась поближе к Арине.
– Пойдём? – Арине вдруг страшно захотелось с кем-то поговорить!
Нет, разговаривала-то она последние дни много, просто устала от того, что её не слушают, упорно вещая что-то своё.
Глава 2. Одно на двоих тепло
Кошке всего-то нужно немножко
Света немножко, немножко тепла.
Кошка по мокрой осенней дорожке
В дом незнакомый тихонько пришла.
Сколько их было домов по дороге?
Сколько закрывшихся было дверей?
Кошка, останься, не бойся, ты дома!
Здесь ты нужна, заходи поскорей!
Арина никогда не писала стихов – как-то не получалось. А вот сейчас словно из ниоткуда напелась несложная мелодия и на неё нанизались слова.
– Надо же! Оказывается, мне для того, чтобы стихи сочинить, надо всего лишь узнать об измене мужа, о том, что моя семья напрочь не желает даже минимально меня понять… Услышать от мужа о том, что в его измене, оказывается, я и виновата, вышибить его с помощью мясорубки и подобрать кошку. Это я хорошо на дачу съездила! – одобрила себя Арина.
Она кормила голодную кошку курицей, которую вчера абсолютно случайно сварила – почему-то переклинило, что надо обед приготовить, что сейчас все придут, а обеда-то и нет… Только сварив курицу, Арина опомнилась!
– Кто? Кто придёт? Сыночек под два метра высотой, который в университете на парах сидит и скорбит о том, что зарядник не нашёл, а мать трусы не постирала? Родители? Так они на меня обижены, что я их слушать не хочу, муженёк? Вообще не смешно!
Вот и вышло, что приготовление обеда притормозилось на готовом бульоне и тоскливо возлежащей в нём курице.
– А вот оно, оказывается, для кого я варила! Для кисаньки! Бедная ты моя, мокрая, замёрзшая! Интересно, как их вытирают?
У Арины животных никогда не было – родители были категорически против, а потом – Саша не хотел.
– Милая, ну, зачем нам это? Надо будет в отпуск поехать, а животных куда? А потом… кормить-убирать-прививки-порванные занавески-ободранные углы… Нет, это нам с тобой не нужно, правда? А собаку ещё сложнее содержать – с ней же гулять надо! Я уж лучше с тобой погуляю!
Тёмка о собаке когда-то мечтал, приставал к отцу с этим вопросом, но после того, как Саша его несколько дней подряд будил в шесть утра, демонстрируя каково оно – на прогулки с собакой ходить, вопрос как-то заглох сам по себе.
– Ну, теперь-то я сама разберусь, кого мне заводить! – вдруг поняла Арина, осторожно погладив влажную шерстку.
Кошка оторвалась от блюдца с нарезанной курицей и тёплым бульоном, и внимательно на неё посмотрела.
– Ты серьёзно или так? – она вглядывалась в бледное заплаканное лицо, а потом переступила лапами, чуть шагнув к Арине, потянулась к её руке, готовая независимо отпрянуть, если человек отстранится, недовольно махнёт рукой.
– Ты ко мне идёшь? Правда? – Арину охватило удивительное чувство – предвкушение чего-то хорошего, словно в детстве ожидание подарка.
-Ну, если ты не против… – посомневалась кошка, приблизившись к Арине. Она вздохнула, а потом прислонилась головой к ноге человека.
– Ой… ты моя хорошая, ты же… ты ласкаешься, да?
– Как бы да… я ещё не знаю, можно ли с тобой так, понимаешь? Людям не всем нравится, когда незнакомые кошки их касаются. Я чего только не наслушалась и про заразную, и про больную, и про пошла-вон-ничего-не-получишь…
– Бедная моя, обижали тебя, да? Ты так осторожно подходишь… Я, честное слово, тебя не обижу! Правда!
– Уверена? Точно-точно? Ну, хорошо! Тогда я иду к тебе!
На коленях кошка не ощущалась почти никак – набор лёгоньких косточек в тонкой шкурке…
Арина несмело гладила впалые бока, рёбра, отлично прощупывающиеся под кожей, хребет, выпиравший как горный гребень.
– Уши прозрачные, глаза огромные. Как же ты на улице-то очутилась?
– Ну, как-как? Привезли, а потом не забрали… – понурилась кошка. – Я думала, что в магазин поехали, удивилась, зачем они туда столько вещей везут, а потом уже поняла – они и не думали возвращаться. А я ждала, ждала, ждала… Я так боялась уйти, думала, вот, решат вернуться, приедут, а меня нет – испугаются, искать будут. А потом ко мне пришёл чёрный кот, который уже так оставался и объяснил, что они не приедут! Я его сначала побила, чтобы он про моих людей нехорошее не врал, но они так и не вернулись, и я поняла – он правду сказал. Они меня не забыли, а даже и не собирались брать.
Может, потому что Арина пережила за последние дни много болезненных и тяжёлых часов, может, из-за дождя, который словно переводчик, шептал что-то за окнами, ей так ясно представились габаритные огоньки машины, которая уезжает и не возвращается. Как наяву увиделась кошка, терпеливо, как у мышиной норы ожидающая своих хозяев, которые от неё отреклись, предали её, оставили на верную смерть!
– Бедная ты моя! – Арина сидела в объёмном тёплом сером кардигане, поэтому уже даже не задумываясь сгребла кошку поближе к себе, обняв её и укутав полами одежды, и уставилась в два зелёных глаза, оказавшихся так близко.
– Моя хорошая, милая моя! Ты не бойся, я тебя не брошу. Меня саму так бросили… только возвращались и врали, а потом опять уходили и так четыре года!
– Ой, это же гораздо больше, чем я живу! – ужаснулась кошка.
Она представляла себе, как это, бросать, а потом опять бросать, и снова, ей стало так жаль Арину, что она прижалась покрепче и замурлыкала, стараясь её утешить.
На улице лил дождь, он и не думал прекращаться. Два забытых на крыльце одиночества давно растворились под его струями и растаяли, а в доме в глубоком уютном кресле спали двое – женщина и кошка, завернувшись в один на двоих кардиган и в одно на двоих тепло…
Арина давно так спокойно и хорошо не спала – словно плыла на мягких и тёплых волнах, чуть покачиваясь, ощущая себя в полной безопасности, безо всяких снотворных, к которым в последнее время прибегала частенько. Она даже не поняла, как же это вышло, что она так уснула, а потом скосила глаза и увидела практически растёкшуюся по её рукам тощую серую кошку. Крепко-крепко спящую.
– Я? Я Дррррёмау? А мне нррррравится , – замурлыкала кошка, получившая разом и имя, и крепкую надежду и ясную веру в то, что тут её полюбят и всё у неё будет хорошо.
Шум машины легко заглушил дождь, а голоса матери и тётки даже Ниагарский водопад заткнули бы так, что он высох бы со стыда.
– Ариночка, дочка моя! – от дверей решительно начала мама, – Ну, разве же можно себя так вести? Ты же понимаешь, что мы за тебя волнуемся!
Бэк-вокал из отца и тётки грамотно поддерживал её выступление.
– Доченька! Ты не должна разводиться, – Аринина матушка вообще не любила ходить вокруг да около. – Ты же понимаешь, кем ты тогда станешь?
– И кем же? – сухо уточнила Арина, покосившись на комнату, куда нырнула Дрёма, как только её родня появилась на пороге.
– Разведёнкой с ребёнком! – мама произнесла это так, словно эти ужасные слова уже пометили старшую дочь неизгладимым клеймом.
– Мам, ты ничего не путаешь? У меня ребёночек уже как бы это… взросленький, как-никак двадцать будет.
– И что? Он всё равно ребёнок! Твой ребёнок навеки! Вот как ты всегда моя малышка, маленькая девочка, – сентиментально вздохнула мама. – Я всё понимаю, ты начиталась этих историй, когда разведённая женщина легко выстраивает новые отношения, когда к её ногам валятся поклонники и она выбирает себе принца на белом коне и живёт с ним долго и счастливо. Но доченька, это же враньё! Ну, бывает такое… – она невольно вспомнила про живое воплощение этого исключения – некую разведённую актрису «за тридцать», которая отхватила себе принца, посрамив всех прочих охотниц. – Но это исключение, только подтверждающее правило! – решительно закончила она.
– Арина, если ты разведёшься, то останешься одна, без мужчины! – с забавным выражением ужаса на лице поддержала тётка. – Совсем-совсем без мужчины!
– Да, дочь… вот у меня на работе разведённых тёток куча, но всего две вышли замуж заново, – пробасил отец, старающийся поддержать жену.
– Секунду, а кто вам сказал, что я куда-то хочу выйти заново? Что мне нужен принц на каком-то коне или без него, и что меня пугает остаться без мужчины? – неожиданно строго уточнила Арина, покосившись на мясорубку.
Не то, чтобы она собиралась выгонять семейство этой штукой, но само её присутствие как-то придавало уверенности и сил.
Нет, она-то как раз отлично понимала, что найти не просто мужчину, а своего родного и близкого человека – это одно из самых сложных дел. И до недавнего времени верила, что ей-то повезло, что у неё такой человек есть!
– Ну, если не будет больше никого, и не надо! – решила она про себя. – Всё равно жить с Сашей я больше не могу – с души воротит от одной мысли о нём.
Гомон возмущённых голосов она попросту проигнорировала.
– Мам, не кричи. Я не хочу с ним жить.
– А ребёнок? – возопила её матушка.
– Артём для этого уже вполне взрослый парень! Он меня уже со второй своей девушкой знакомил, так что факт нашего с его отцом развода его не шокирует – сам расставался. А быть с мужем я не могу – противно мне, брезгливо, понимаете?
– Ты не понимаешь! – зачастили хором мать, отец и тётка, наперебой приводя ей какие-то доводы, что-то доказывая, да так увлеченно, старательно, жарко… И всё это, не слушая её слова, даже не пытаясь вникнуть в то, что она говорит. Ну, ладно бы, она была зависима от мужа, негде было бы жить, не было бы работы. Но ведь всё не так!
И тут до Арины дошло… они не так уж за неё и переживали – просто раньше им было и удобно, и приятно. Ну, вот есть Арина – она замужем, сын есть, работа есть, благополучная такая и правильная. Спрашивают о ней их родные-подруги-знакомые, а они и говорят, так мол, и так, вон какие мы хорошие, дочь правильно воспитана! Не то, что у вас! У вас-то всё плохо – сын бездельник, дочь разведёнка в кубе, то есть уже аж три раза, и то не так, и этак плохо – сами виноваты!
Именно поэтому и не получается у её родственников взять и представить, а как это выглядит с точки зрения Арины. Именно поэтому они и не ощущают всю ту вонь, которая налетает на неё, стоит только вспомнить о Саше. Вот и толкают они её в эту грязь, утрамбовывают в рамки, которые удобны им, привычны, приятны и предпочтительны.
А она? Что она сама чувствует и думает? Да это, собственно и не важно – стерпится, да? Арина задумалась так глубоко, что как-то не обратила внимания на то, что мать и тётка примолкли и с недоумением уставились в дверной проём за её спиной.
– А это ещё что такое? Кошка пробралась в форточку? Вот гaдинa! Выгони ты её! Выгони скорее, а то ещё грязь или лишай какой-нибудь принесёт! Кыш, брысь! – замахала Аринина тётка руками на Дрёму, решившую, что страшно ей или не страшно, а хозяйку надо спасать.
– Так, тёть, а чего это ты тут распоряжаешься? – крайне сухо и холодно уточнила Арина.
– Как чего? Кошка пробралась! Выгнать надо! – тётка тыкала сухопарым пальцем в кошку, которая замерла на пороге, растерявшись и вдруг заподозрив, что зря она вышла, и что всё хорошее в её жизни опять вот-вот закончится.
– Кому надо? – Арина хмуро осмотрела родственный десант.
– Вам? Так у вас есть свои дачи, там и выгоняйте кого хотите. А тут, – она легонько махнула рукой, – Мой дом! И я эту кошку взяла себе. И никто её никуда не выгонит! Это понятно?
– Дочь, ты что? Какая тебе кошка? У тебя семья рушится. Тебе семью спасать надо! – мама попыталась было вернуть преимущество в разговоре.
– Мам, я сама разберусь, что мне надо, а что нет. Сейчас мне нужна кошка и возможность отдохнуть. А муж мне больше не нужен! Нет, пап, я всё слышала, что вы тут говорили, но к Саше я не вернусь.
– И где ж ты жить собираешься? – язвительно уточнила мама. – Я тебя к нам не пущу – вернёшься к мужу и точка!
– Мамочка, так это моя квартира, ты забыла? – нежно напомнила Арина. – И квартира моя, и дача!
– Ты что? Выгонишь мужа и сына? А! Ты не знаешь! Мы ж самое главное не сказали! Тёма просил тебе передать, что если ты с отцом разведёшься, то он с ним уйдёт!
Они могли ожидать всего, но только не Арининого смеха.
– Вот напугали-то, прямо уж и не знаю, как теперь жить! Мам, ты что, до сих пор не поняла? Он же не маленький мальчик, он вырос, понимаешь? Я не буду его у юбки держать. Хочет идти – на здоровье!
