Kitabı oku: «Убежище. Книга седьмая», sayfa 2
Глава 3. Маленький камушек в хозяйстве
Воронов подъехал к дому Лены как раз в тот момент, когда чрезвычайно довольный собой Крошик с удовлетворённым вздохом покончил с выкапыванием валуна из будущей альпийской горки Лениной мамы.
– Ну, вот… так-то лучше! А то взяли камушек и хотели закопать. А он хороший – мне пригодится!
Стон Лены, узревшей из окна это безобразие, его слегка смутил, но ненадолго – всякому разумному существу понятно, что ей не понравилась ямка…
– Аааа, она, наверное, думает, что это я просто так сделал. Нет, Лена, это такая специяяяяяльная ямка, я тут валяться буду! – Крошик, чтобы не откладывать полезные планы на потом, с шумом рухнул в получившийся после выкапывания камушка котлован и начал там с наслаждением кататься.
– О неееет! – Лена только за голову схватилась.
Валун несколько дней назад привёз Максим. По своему обыкновению, он, услыхав о мечте супруги устроить альпийскую горку, тут же принялся уточнять, как бы это получше сделать. Подходящий камень он присмотрел у знакомого – тот колол на камне дрова, утверждая, что на валуне есть исключительно удобные выемки, как раз под любой диаметр чурки, и нипочём бы с каменюкой не расстался, только вот ему весной провели газ. По этой причине валун из полезного и нужного предмета превратился в нечто сильно мешающее.
Максим, предложив освободить приятеля от объекта ландшафтного дизайна, оказался очень кстати – вот только накануне супруга приятеля в приказном тоне потребовала «убрать этот Эверест» с их огорода.
– Ну, кому-то камешек не нужо́н, а нам так очень пригодится! – бормотал Максим, устраивая супруге сюрприз. – Вооот, так и красившее, и чиженька довольна будет!
«Чиженька», то есть мама Лены, и правда была очень довольна. Камень прямо-таки возопил о том, что будет счастлив нести на себе кучу всяких живописных растений и украшать собой их клумбу.
Лене тоже каменюка понравилась:
– Он с этой стороны похож на довольного бегемота. Приятная штука!
Единственным, кто не оценил новое приобретение, был Крушиголов. Крошик долго ходил вокруг, обнюхивал камень, даже лизнул его, ничего не осознал и сделал вывод о том, что даже лучшие из людей явно могут ошибаться… А значит, их ошибки надо исправлять.
Вот теперь после Крошиковского исправления ситуация была значительно приятнее: в «ямке» лежал сам Крошик, камушек небрежно валялся у гаража, внушая ужас Лене, предвкушающей мамино расстройство, а у забора широко улыбался Андрей Воронов, оценивший заботу пёсика о переустройстве окружающего мира.
– Ты! Ты кошмарик! Что ж ты натворил? – Лена, прихрамывая, добралась до камушка, потянула его за край, даже не сдвинув с места, и только тут увидела Воронова и Линду.
Воронов просто стоял у забора, а Линда держалась за него лапами, с любопытством заглядывая на участок.
– Ой, Андрей, Линда! Привет! – она явно обрадовалась, и у Воронова отлегло от сердца. Видимо, тетушка в девушках разбирается всё-таки лучше.
– Привет! А что это тут у вас за горнодобыча с каменоломней? – весело уточнил он.
– Это моё чудовище протестует… Сил много, а нагрузки мало…– Лена даже не сразу осознала, что проговорилась о том, что пока не в состоянии обеспечить псу нужные ему прогулки.
– А я ведь предлагал! – рассмеялся Андрей. – Я ж прямо-таки решил, что мы с Линдой тебе надоели!
– Да, ну что ты такое говоришь! Я просто не хотела навязываться – неловко же! Ой, Кроооош, не копай дальше!
– Крош, а гулять хочешь? – коварно уточнил Воронов, вызвав нечто вроде землеизвержения, последовавшего из-за попыток Кроша срочно перевернуться со спины на лапы и уже бежать-бежать. Над краем ямы взметнулись перепачканные лапищи, полетели в разные стороны комья земли, и, наконец, возникла широко ухмыляющаяся морда.
Нет, Крош давно услышал появление этого хорошего человека, которого так удачно завела себе Линда, но он отлично помнил, что его Лена совсем недавно из-за этого типа расстраивалась, так что надо было уточнить, не обидел ли он её.
Лена действительно расстроилась… Ну, что может быть понятнее – если она сказала, что сама может полноценно гулять с Крошем, то это же не означает, что она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО может это делать! Куда там гулять с её слоником, если машина пока в ремонте, ушибы болят, а Крошу для зарядки нужно что-то вроде палочки с бревно величиной, ну, или вон, «камушек» непринуждённо выкопать да покатать его по участку.
Правда, мама пыталась ей объяснить, что мужчины вот такие финты не очень понимают:
– Лен, ну, ты же ему сказала, что его помощь не нужна, вот он и решил не навязываться. У них всё понятнее в мире устроено: «да» значит «да»… «нет» так «нет», а не вот это наше:
– Ой, не надо-не надо, я сама справлюсь. Эй, а куда это вы пошли? А помоооочь?
Лена посмеялась над похожестью ситуации, порасстраивалась о мужском непонимании таких простых вещей, решила непременно Воронову позвонить… ну, хоть просто поболтать! А он – он просто умница! Взял и сам приехал!
Андрей, помянувший горячей благодарностью свою золотую тётушку, был приглашён в гости, с трудом избежал изображения собачьего «ордена» в исполнении «маленькой» Крошиковской лапки себе на грудь, зато получил целых два таких в районе лопаток, отчего чуть головой не влетел в гостеприимный дом.
Через несколько минут Лена вдохновлённо размешивала тесто для оладий, а сам Андрей с Линдой и Крошем старательно перемещали каменюку обратно в котлован.
– Крош, мы его не туда катим! Нет, и не в забор! Нет, КРОШ, уйди из ямы! – команды недавно такого чужого и официального сотрудника ГИБДД, звучавшие перед домом, неожиданно показались Лене очень приятными, важными и даже необходимыми.
«И ведь Крош-то его послушался! – шепнуло ей на ухо нечто, обычно называемое женской интуицией. – Ну, сколько есть приятных тебе самой знакомых, которых СЛУШАЕТСЯ твой пёс? Ээээ, то-то и оно, что если вычесть из их числа Воронова, то останется только известный из школьного курса математики ноль. Андрей тебе приятен, Крошу приятен, так, может, уже не устраивать выпендрёж из серии «Мужчина, я и без вас отлично обойдусь», а? Тем более что вот он приехал, и с ним всё стало как-то значительно радостнее…»
Титанические усилия объединенной людособачьей бригады каменщиков и землекопов увенчались, наконец, полным успехом. Правда, Крош копал слегка не в ту сторону и едва не зарыл гостей, но всё, к счастью, закончилось хорошо.
– Я не могу сказать, что сделано идеально – слишком много вокруг курганов нарыто, – отчитывался Андрей. – Да-да, и нечего делать вид, что это я кротов искал! – строго покосился он на повинную голову Кроша, непринуждённо устроившуюся у него на колене. – И глазки мне не надо строить! Видел я, кто именно всё это рыл.
– Это ничего, я граблями разровняю, – заторопилась Лена.
– Да вот ещё я как раз и хотел уточнить, где у тебя грабли?
Ленина женская интуиция живо пожалела о том, что в их роду (исключительно чутких и полезных интуиций) не принято постукивать владелиц по думательной ёмкости чем-то увесистым! «Дорогая, это нам точно-точно надо! – настойчиво внушала она подопечной. – И не притворяйся тут мне, что он тебе не нравится! Тем более что на твоё «нравится» отлично накладывается то, что он ещё и исключительно добрый и порядочный! Поехал бы непорядочный искать нашего бронтозаврика! И, кроме этого, ещё хозяйственный, с чувством юмора и с отличной собакой! Чего тебе ещё надо-то? А? Ой, а вот это что? Уууу, теперь его стирать надо! Ленаааа! Да разуй глаза! У него на спине полная Крошевская дактилоскопия!»
Лена, понукаемая настойчивой интуицией, уставилась на спину добровольного помощника и ахнула:
– Ну, вот! Вот кто будет рисковать к нам заходить, если его тут так затаптывают! Кроооош, чудовище!
К моменту возвращения домой Лениной мамы Андрей, лишённый рубахи, в одной футболке, мирно разравнивал нарытые Крошем горные массивы, вызывая бурную радость местного крота. Его выстиранная рубаха торопливо сохла под воздействием дружественного ветерка, а Линда с Крошем играли в замечательную игру «Царь камушка», по очереди запрыгивая на валун и норовя столкнуть с него конкурента. Сама Лена в компании своей интуиции готовила ужин и поминутно выглядывала в окно, невольно любуясь всем честным коллективом.
– Ой, счастье-то какое! – тихо-тихо, чтобы не спугнуть это самое осторожное и пугливое явление, прошептала Ленина мама. – Это же в первый раз на моей памяти, когда Лена не прогнала человека окончательно и бесповоротно!
Максим, который приехал через полчаса, долго крякал, слушая о приключениях и путешествиях купленного им валуна, а потом втихаря скормил Крошу шесть котлет.
– Вот же полезная животина, а? – бормотал он, начёсывая щенка за ушами. – Даже хулиганство учинил, и то нужное!
Максим вовремя промолчал о том, что автосервис, закончивший ремонт Лениной машины, сообщил, что её можно забирать!
– А чё? Она мне доверенность написала – я и заберу, и в гаражик загоню. Тихонечко. Пущай постоит машинка пару деньков – лишний повод для парня будет наведаться. Это же разуметь надо! – объяснял он понимающему Крошу.
На вечернюю прогулку Воронов вывез счастливого Кроша, почему-то благоухающего котлетами, и Линду, подозрительно его обнюхивающую. Ей тоже перепало, но она подозревала, что Крош где-то слопал гораздо больше!
Лена, в кои-то веки решившая послушать интуицию, отправилась вместе с ними и получила, кроме радости, множество тем для размышления.
– Ты чего такой задумчивый? Не хотел ехать? – встревожилась было она.
– Нет, что ты! Очень хотел. Просто совесть мучает… – у Андрея не было привычки вываливать малознакомым людям свои проблемы, но Лена почему-то малознакомой не казалась… – Мне-то тут хорошо, а вот что там, у тётушки… Понимаешь, она меня прикрыла – сегодня ко мне внезапно собрались приехать мои родители.
Он скупо и немногословно объяснил ситуацию и покосился на Лену. Почему-то неловко было, словно это он виноват…
– Не поняла… как это – отдать ТВОЮ собаку? И прости, я не поняла, а у тебя папа болен?
– Нет, он абсолютно здоров, но очень не любит что-то делать по дому.
– Поэтому должны делать твоя мама и ты? А раз тебя нет, то только она? – Лена, припомнила то время, когда мама ещё не была замужем за Максимом. – Но это же трудно, а иногда и неподъёмно для женщины! Ему что, её совсем не жалко?
Лена изо всех сил старалась сдержаться и не сказать, чего, по её мнению, стоит мать, которая все силы достаёт из сына, руки ему выкручивает, дабы мужу-эгоисту было комфортно, удобно и приятно. К счастью, ей удалось промолчать. Люди бывают разные, но Андрей-то маму явно любит, посему про неё говорить, пусть даже и справедливые, но неприятные вещи точно не стоит.
– Выходит, что так… – понуро согласился Андрей. – А сейчас я себя ещё и трусом чувствую… ну, что не остался и сам всё отцу не высказал.
– И напрасно… Ты же не мог маме резко сказать, насколько она неправа! А вот твоя тётя очень даже может высказать всё, что хочет, своей родной сестре! – Лена почувствовала горячую приязнь к такой замечательной тётушке! – Так что не переживай. Всё ты правильно сделал. Слуууушай, а откуда это Линда тащит шампур с мясом? Ой, а Крошик ещё охапочку… Мамочки мои, они что, кого-то ограбили?
Какое расстройство и самокопание может устоять перед совместным напором счастливых «мясодобытчиков» и лихорадочным поиском тех, у кого был позаимствован ценный продукт? Да никакое!
К счастью, те, у кого собаки изъяли будущий шашлык, тоже были собачниками, так что всё поняли, простили и даже пригласили Андрея и Лену в компанию.
– Все наши собаки дома. Мы как-то спонтанно поняли, что на работе чуть не скончались, и решили устроить праздник противоядия трудовым будням! – объясняли они. – Ваша дружная парочка прибежала, поздоровалась, хвостами повиляла, а что мясо с ними ушло, мы как-то не заметили – увлеклись противоядием…
Андрей включил смартфон как раз после возвращения от дружной компании. Пропущенные звонки от родителей он проигнорировал, набрав тётушку.
– Да что ты переживаешь-то? Всё отлично! Поговорили, гуси погоняли твоего папеньку, обошлось без жертв и разрушений, к сожалению. Знаешь, я когда с ним разговариваю, мне почему-то постоянно хочется что-нибудь разрушить! – вдруг откровенно призналась Анна Ивановна. – А ты как?
– Тёть, я тебя люблю! – честно сказал Андрей. – Я? Я – прекрасно!
И это было чистой правдой.
Нет, конечно же, это отличное, прекрасное и совершенно потрясающее настроение ему испортили!
– Андрей, ну как ты мог! – плачущий голос матери, как ледяной, душ окатил его с головой.
Глава 4. Высокие семейные отношения
Андрей мать любил и жалел, сколько себя помнил, и сердился на отца, который постоянно требовал какого-то особенного ухода. Правда, когда вырос, стал понимать, что не всё так уж просто… стал понимать, что без помощи мамы у отца не получилось бы так удачно присесть ей на шею.
Ну, казалось бы… что проще на требование свежего «сегодняшнего» супа и жаркого подать вчерашние блюда? Да, тоже вполне себе свежие и вкусные, никоим образом не испорченные пребыванием в холодильнике. Да, скорее всего, отец побухтел бы, может, даже поругался, но можно же было объяснить, что это время, силы и здоровье! И если бы мама была домохозяйкой, которая только обедами и занималась, а обеспечением семьи и всем остальным ведал отец, то и проблем бы не было, но мать работала и вкалывала на огороде, в саду, в очень немаленьком доме, где надлежало поддерживать идеальный порядок!
– Мам, ну, давай, я ему скажу! – пытался решить проблему Андрей. – Те же супы можно готовить хотя бы на два дня, полы… зачем их мыть во всём доме ежедневно? Зачем гладить всё, включая папины носки, постоянно стирать занавески, с мылом мыть подошвы его обуви каждый раз, когда он приходит с работы, даже если никакой грязи и в помине нет? Он же в доме её не носит, а завтра снова на улицу в ней отправится!
Андрей бы и не лез, но, когда видел уставшую, измученную маму, позволившую себе на пару минут прикрыть глаза, присев на краешек кухонного стула, или хватающуюся за спину, потому что потянула её из-за непомерной нагрузки, его прямо-таки поднимало и несло раздражение на дурацкие отцовские требования!
Правда, все его попытки облегчить её жизнь заканчивались одинаково:
– Андрюшенька, ну, как ты не понимаешь! У него чувствительное пищеварение, он не может так питаться, как мы. Его аллергия может обостриться, если в доме будет пыль, поэтому я мою полы и стираю занавески. А глажу для того, чтобы бы не было постельных клещей – они очень опасны для аллергиков, для нашего зрения неразличимы, но в одежде и постельном белье живут отлично! А обувь – ну, и мне нетрудно, и ему приятно! И, вообще, если ты хочешь мне помочь, то лучше поди и траву выкоси под яблонями, ты же знаешь, как отец любит там отдыхать… А! Ещё нужно наколоть дров, выполоть гряды и полить теплицы!
Когда отец уезжал в санаторий, мама изумлялась и даже как-то пугалась от обилия свободного времени. Правда, потом начинала возиться с сыном и дочерью, но хватало её ровно до возвращения супруга.
Одного его вкрадчивого уточнения, а почему, собственно, хлеб, поданный ему, недостаточно свежий – уже вчерашний, а яблоко не очищено, как он любит, хватало для возвращения прежних порядков в доме.
– Что значит, ты не успела? Ты просто неправильно распоряжаешься своим временем и не используешь помощь Андрея. А ты… Ты почему не помог матери? – строгий отцовский взгляд упирался в сына.
Почему-то всегда в сына, словно дочь никакие домашние хлопоты не касались.
– Что значит, он помог? Это что, помощь, раз она ничего не успевает и выматывается? – строгий тон и раздраженный непорядками взгляд были Андрею знакомы до мелочей.
Нет, разумеется, он регулярно пытался выяснить у отца, а почему, собственно, он сам не может помочь жене или хотя бы снизить планку своих требований, но отец демонстративно хватался за сердце, мама тут же начинала плакать, суетиться вокруг мужа, кричать на Андрея, что он довёл отца, а сестра бросала презрительные взгляды…
Собственно, вечерний разговор, дозвонившись до сына, мама тоже начала со слёз и упрёков.
– Как ты мог! Ты что? Ты почему не приехал?
– Мам, я был занят!
– Отец пошел тебе навстречу, отложил все свои дела, озаботился пристройством этой самой дурацкой собаки, а что в результате? Анна нас обругала, наговорила какой-то неописуемой ерунды, на твоего папу напали гуси, и сейчас он лежит с сердцебиением! А если у него будет сердечный приступ? А всё из-за тебя! Из-за того, что ты ставишь эту свою псину выше интересов родителей! И что это за ерунда с домом? Ты что, действительно его купил?
– Да, – сухо ответил Андрей.
– Отец был очень этим недоволен! Как ты мог не посоветоваться с ним, не спросить у него?
– Что именно?
– Как «что»? Стоит ли тебе его покупать, можно ли?
– Мам, я взрослый человек и сам разберусь, можно ли мне купить себе дом или нет. И да… в домах я уже понимаю значительно лучше, чем отец!
– Андрей! Как ты можешь так неуважительно!
– А в чём же тут неуважение? Я с шестнадцати лет практически полностью занимался вашим домом, ремонтами подрабатываю, а отец в руки ничего тяжелее ложки уже больше десяти лет не берет.
– Андрей! Прекрати так отзываться об отце! Он бы всё делал, если бы не его здоровье! А ты… Ты понимаешь, что вынуждаешь его рисковать сердцем? А эта твоя собака?! Ты даже не подумал, что у папы аллергия! Так, ручка у тебя есть? Ну, ручка, карандаш, что-то?
– Есть, а зачем? – Андрей подтянул к себе шариковую ручку.
– Пиши адрес Армена. Завтра же отвезёшь туда собаку и вернёшься домой! Я одна не справляюсь… Или ты хочешь нас обоих похоронить? – Алла Ивановна заплакала.
Сначала тихо, а потом в голос, со всхлипываниями и невнятными упрёками и мольбами.
Кто знает, как повернулось бы дело, если бы не Линда, поддержка тётушки и день, проведённый в семье, абсолютно непохожей на его собственную. Там, в семье Лены, было всё по-другому. Там был Максим, который напоминал немного неуклюжего медведя, но любил своих «девочек», заботился, волновался и переживал за них.
– А ведь он даже не отец Лене – отчим. Да ещё и не с младенчества её воспитывает. Вот просто это его семья и всё тут. Да, ворчит потихоньку, суетится, но за них любого порвёт на кусочки. Просто потому, что у него есть, ради кого жить… А Ленина мама? Она же не пользуется этим, не навешивает на него всё новые и новые требования и обязанности, не садится ему на шею. Она же ровно, как и сам Максим, любит мужа и дочь, готова защищать их и помогать им. Это и правильно, и по-настоящему, тогда… что же не так с нами? Что? Может быть, то, что отец взобрался на пьедестал, а мама радостно бегает вокруг и приносит ему всё новые и новые жертвы? Нет, всё было бы правильно и понятно, если бы он был болен по-настоящему. Но ведь он здоров, как бык, а она не просто не видит этого, но и слышать не желает, когда ей говорят правду.
– Андрей! Приезжай немедленно! – прорвались членораздельные слова в потоке слёз.
– Мам, вы оба совсем не старые, нормальные здоровые люди. Нет, мам, только не надо мне про его сердце и аллергию, я же видел его медкарту…
– Да что эти врачи понимают! – взвилась Алла Ивановна.
– Может, и не всё, но побольше обычного человека, – твёрдо ответил Андрей. – Так вот, я тоже взрослый и прислуживать в доме отца больше не буду. Он имеет право жить так, как считает нужным, и ты тоже. Если ты ХОЧЕШЬ так жить, конечно. А я так не могу и не хочу. Одно дело – помочь, когда это действительно нужно, а другое дело – ковриком расстелиться и чтобы о тебя ноги вытирали. Нет, мама, я не пожалею! Я буду жить в своём доме со своей собакой! А потом, мам, я семью хочу. Да, представляешь? Нет, Лиля здесь точно ни при чём!
От такой новости у Аллы Ивановны рыдания выключились как по волшебству.
– Андрей, так это же замечательно! А кто эта девушка? Мы с папой будем так рады! Он так хочет, чтобы ты скорее женился и привёл жену в дом!
– Если это и случится, то я приведу жену в СВОЙ ДОМ, а не в качестве бесплатной прислуги отцу. Всё, мам, не начинай снова. Если ты устала, приезжай ко мне, поживи, отдохни. Я только рад буду. Но сам я не вернусь.
Андрей отключил смартфон, покосился на послушно погасший экран и вытер пот со лба. Даже перетаскивание валуна его так не вымотало… «Ничего себе, я заявку сделал, – усмехнулся он… – Аж жениться собрался! Смешно, честное слово! Мне бы с собой разобраться сначала, а потом уже жену искать».
Правда, он почему-то сразу подумал, что сказала бы об этом Лена, а потом расхохотался.
«Представляю, что будет с отцом, когда он узрит Крушиголова во всей его красе! Ой, Линда, не надо меня зализывать и спасать, я просто смеюсь!»
***
Соседка Татьяна позвонила Мишкиной бабушке с обычным вопросом:
– Людочка, а наш кошковертолёт, случайно, не у вас? Ой, у вас? Небось, опять к Фёдору пристает? Ну, так я и знала! Поля может принести? Вот спасибо огромное! А то у нас Крок и Дил переживают у забора – подкоп-то я им рыть запретила, а если их через калитку запустить к вам на поиски, огорода у вас уже не будет… У нас-то они расположение грядок выучили, но чужие грядки как что-то неприкосновенное пока воспринимать не научились, к сожалению.
Полина вызвалась отнести Глашку сама, очень уж ей было жалко кота Фёдора и особенно свою Атаку.
– Извела эта предприимчивая особа Фёдора – ему же лапу поставить некуда – везде эта шушера! – Полине Мишкин Фёдор почему-то напоминал самого Мишку. Тактичный кот явно сдерживался, чтобы не шугануть приставучку, вьющуюся вокруг него. Кроме Полины, на это сердилась ещё и Чудь болотная. А если уж она оказывалась рядом, то от Глашки только пух летел – так поддавала ей грозная кошка.
Атака очень старалась Чуди подражать, поэтому на Глафиру тоже сердилась. Нападать не нападала – не по статусу пока, но злилась отчаянно – пушистый чёрный хвост метался очумевшим маятником.
Мишка благодарно проводил Полину взглядом. Вслух ничего не сказал, разумеется, но понял, что Поля просто пожалела его кота.
Вот как раз в момент передачи беспокойной шилогузки хозяйке Полина и услышала, что на улице происходит что-то очень громкое.
– Опять… – вздохнула Татьяна. – Тихо же у нас было, так нет, приехали новые соседи, и теперь целый день скандалы! Крок и Дил соседку прямо с ума сводят. На Фунтика она уже оборалась. Вашим, по-моему, тоже досталось?
– Да, всех собак успела обругать, даже Пина, – хмуро кивнула Полина. – Можно я посмотрю, что там происходит?
– Конечно! – Татьяна, крепко придерживая Глашку, понесла её в дом в сопровождении счастливых булек, а Полина шустро метнулась к густым зарослям сирени.
– Эээээ, не поняла, однако! – пробормотала она, обращаясь к своей вечной спутнице Атаке. – Я помню, она сына ожидала… Ради него тут всех и разгоняет, чтобы опасности её малышу не было… Это вот тот здоровенный лоб – малыш?! Да ладно вам!
Изумление Полины можно было понять – дитятко, которое выбиралось из салона машины, малышом уже назвать было несколько затруднительно.
– Минимум лет девять – десять! Ведёт себя, словно ему принадлежит весь мир и ещё четвертушка параллельного, ути… какой крутой сыроежик! – хмыкнула Полина, глядя на вальяжно потягивающегося «малыша».
Мальчишка с презрением осмотрел окрестности, скривился, небрежно тряхнул запястье руки с навороченными часами, вальяжно взъерошил модную стрижку и, пинком открыв калитку, внёс себя на участок, оставив мать ворковать ему вслед.
– Маленький мой, как ты доехал? Хорошо? Кушать уже хочешь? Папа тебя в ресторан завёз? Ник, ты проследил, чтобы мясо было не пережаренным?
– Проследил, но эти безрукие повара в первый раз блюдо испортили – мне пришлось заставить их всё переделать! – отец «маленького» раздражённо скривился. – Они ещё пытались два раза заставить меня заплатить за мясо. Нет, ты представляешь? Да ещё и хамили!
– Безобразие какое, ну, что ещё ожидать от этой страны?! Я надеюсь, ты сфоткал первое блюдо? Написал жалобу? Мы им такие отзывы накатаем, чтобы у них все клиенты разбежались.
Полина, сидя в засаде, горячо посочувствовала сотрудникам того несчастного ресторана…
– Не свезло вам, граждане! Вы наткнулись на «выжотца» с его «пупиком земли». На пуп земли это создание пока не дотягивает, а вот как пупик – самое то!
– А у меня тут тоже приключения! – возмущалась Ксения, вытаскивая из салона машины кучу вещей «Пупика». – Тут прекрасная местность, экология на высоте – никаких производств поблизости, но остальное – просто ужас! Соседи – дикие хамы, куча огромных собак и все без намордников, ещё и свинья! Да-да, настоящая свинья! Её хозяйка утверждает, что это минипиг, но я же их видела, они крошки, а тут прямо боров!
– Она что, держит скотину тут? Это же запрещено! Я слышал, что теперь на дачах даже кур нельзя держать!
– Вот и я возмутилась, пошла к этому их председателю. Ну, ты же сам понимаешь, что мы не можем быть спокойны за Стасика, если тут бродят какие-то псы и свиньи. Я потребовала у него, чтобы он убрал отсюда собак со свиньёй и оштрафовал их хозяев, а он мне знаешь, что сказал? По уставу их посёлка держать здесь собак и минипигов можно и даже нужно, и кур тоже! И даже гусей! Я тут же поехала жаловаться в местную администрацию!
– И как? Успешно? Может, просто сместить этого председателя и тебе им стать? – живо предложил любящий муж.
– Я уже думала об этом, но в администрации мне сказали, что здесь земли приписаны к какой-то деревне, от которой осталось несколько домов, поэтому владельцы здешних участков могут заводить кого угодно! И ты представляешь, мне там тоже нахамили!
– Ты записала разговор? – взволновался супруг.
– Конечно! Я хотела жаловаться на администрацию! Правда, сегодня не успела – готовила Стасюшику еду. Ну, ничего, поеду завтра! Я выведу их всех на чистую воду!
– Аааа, Пупик-то, оказывается, Стасююююша… ПрЭлестно, прЭлестно! – пробормотала Полина. – Ну, будем надеяться, что мать будет слишком занята своим ненаглядным малышком да жалобами и вокруг будет чуть потише.
Нет-нет… она вовсе не утратила боевой задор, просто как-то жалко было тратить августовский летний хвостик на таких людей…
Она почти уговорила себя не думать про выжмать и её семейство, но следующим утром обнаружила Стаса с его крутыми часами и ужимками прямо у Нининого дома. Он пристально разглядывал сам дом, особенное внимание уделив голубям, которые ворковали на перилах крыльца.
«Прямо жаль, что Гирь на прогулке с Ниной, Пином и Пашкой!» – подумала Поля, выходя к незваному гостю. – Привет! А что ты тут забыл?
– А чё? Нельзя что ль? – процедил мальчишка.
– Вообще-то, да. Это не твой участок, и к чужим людям без разрешения заходить не принято! – сухо произнесла Полина.
– А ты кто такая, чтобы мне тут указывать? – в лучших традициях чуть подросших деточек «выжматерей» уточнил Стас.
Он смерил взглядом девчонку постарше его самого и хмыкнул. Он и со взрослыми на раз-два управляется, что ему какая-то…
– Мне ваааще неинтересно, чё ты там чирикаешь! Я хожу, где хочу!
Он подобрал комок земли и швырнул в белого голубка, который был ближе всего к нему. Голубок, сбитый с перил, панически захлопал крыльями, стараясь не упасть на дощатый пол, но его поймала Полина, а остальная стайка взвилась вверх.
– Кто я? – Полина широко и открыто улыбнулась, выпуская голубка. – Если бы ты не полез, то и не узнал бы, а так разреши представиться: с этого момента я – твой ночной кошмар! Хотя я и днём могу покошмарить – мало не покажется!
Стас хотел было выругаться, но на плечо девчонки прыгнула угольно-чёрная кошка и хищно прищурила глаза, а сбоку, из кустов смородины, выдвинулся огромный чёрный котяра и зевнул, открывая клыки каких-то непомерных размеров.
