Kitabı oku: «Дрессировщик. Искупление», sayfa 2
Глава 3
Теперь, когда сомнения и страхи немного отпустили… Отпустили не до конца: Женя так и не смогла полностью поверить словам Валерия о том, что ничего плохого в его планах нет, слишком хорошую науку уже получила до этого… Теперь, когда можно было не бояться за свой завтрашний день и не ждать, что проведешь его в страшных муках, появилась новая проблема: девушка просто не могла придумать, чем занять свой день.
Не очень-то общительная и раньше, она редко встречалась с ровесниками, не выходила из дома без надобности, не стремилась развеяться в многолюдной толпе торгово-развлекательных центров. Зато ей хватало необременительных разговоров со Светой, книг, увлекательных бесед по вечерам с Игорем, пока эти беседы не превратились во что-то большее… И многочасовых раздумий о нем – хозяине всех ее мыслей и желаний. Раньше думать об Игоре она могла постоянно, и даже повторения одного и того же ее нисколько не раздражали.
Сейчас она не могла позволить себе такой роскоши. Приходилось гнать Суворова из собственной головы, а он просто так не изгонялся. Любая, самая отдаленная ассоциация, снова приводила к тому, что начинала звучать заезженная пластинка: «Как ? как он мог так поступить со мной? Ведь никогда не показывал, что относится как к вещи? Заставлял быть человеком, воспитывал, учил… Что потом изменилось? И почему так внезапно? Или это было уже давно, а я просто не замечала?»
А потом возникали различные импровизации на эту тему: Женя додумывала слова и фразы, искала новые смыслы в том, что слышала и запомнила навечно; сочиняла продолжения разговоров, после которых Игорь был бы просто обязан отнестись к ней по-другому, а она, дурочка такая, не сообразила тогда, и теперь вот расплачивается за свою глупость.
Эти мысли ранили и сбивали с другого настроя: Игорь был в ее жизни, но вот закончился. И она обязана жить по-другому. Без него и без воспоминаний.
Но избавиться от них не помогали ни книги, ни телевизор с какими-то передачами без идеи и смысла, ни прогулки по территории. Когда Женя предложила Юлии свою помощь в делах по дому или хотя бы по саду, та посмотрела на нее с непередаваемым ужасом, только что руками не махала, отказываясь.
– Валерий, я хочу устроиться на работу. Вы не против? – выпалила свой вопрос, как только снова встретила мужчину. Он как-то не стремился пересекаться со своей вынужденной гостьей, да и вообще редко показывался дома. Говорил, что крайне занят делами, и поэтому предпочитает оставаться в городской квартире.
– Хм… Тебе чего-то не хватает, Женя? Так ты скажи. Дам тебе денег, отправлю водителя – съезди, купи. Можно и не ездить, а заказать по интернету. Доставка сюда работает, хоть и дороже, чем по городу. Мне курьеры даже пиццу привозили.
Симонов, поедающий пиццу, – это был новый образ, потрясший воображение Жени. Она уже несколько раз замечала, что мужчина очень требователен к еде: на стол подавались всегда очень сытные, но здоровые, «правильные» блюда. Ни разу не видела жареного, острого, слишком жирного… Алкоголя – тем более. Стеснялась спросить, по какой причине. Решила, что каждый имеет право сходить с ума по-своему. А если это полезно для здоровья – так тем более, пускай сходит.
– Что ты так смотришь на меня? Не веришь, что курьеры рискуют сюда добираться? – Валерий, похоже, был в отличном настроении. Скинул пиджак, поиграл мышцами под туго натянутой рубашкой, галстук отпустил. У него было прекрасное телосложение, да еще, наверняка, и занятия в спортзале – Женя плохо понимала в мужских телах, но даже ее неискушенный взгляд находил, что фигурой Валерия можно любоваться. Как статуей. Потому, что красивая.
– Не верю, что вы заказываете себе пиццу. Вы и фастфуд – это что-то несовместимое. – Она ощущала себя вполне комфортно рядом с мужчиной. Не так, как с Игорем, когда хотелось обдумать каждое мельчайшее движение и жест. Наверное, потому, что уже устала волноваться. Вообще от всего устала. А мнение Симонова на ее счет вообще ничуть не трогало.
– Ну, пиццы бывают разные, не только из фастфуда… Хорошие итальянские рестораны умеют готовить так, что пальчики оближешь… – Валерий мечтательно приложил к губам собранные в пучок пальцы и смачно причмокнул, успешно пародируя манеру итальянцев.
– Ну, наверное, да… Не подумала об этом даже.
– Значит, не ела хорошую пиццу. Иначе бы в голову не пришло называть ее фастфудом.
– Да, вы правы, как-то не приходилось.
– А Игорь не водил тебя в итальянские рестораны? Или просто пиццу не заказывали? Это глупо, конечно…
– Нет. Не водил. – Она жутко не любила, когда Валерий упоминал о Суворове, даже вскользь. Вообще предпочитала забыть его имя. Получалось плохо, да еще и эти бесконечные разговоры. А новый хозяин – как ни крути, по-другому относиться к мужчине еще не выходило, будто специально делал так, чтобы Женя ничего не забыла.
– А куда водил? Любопытно даже.
Женя опустила глаза. Ей, отчего-то, лишь в этот момент стало неимоверно стыдно, что их отношения с Суворовым проходили за плотно закрытыми дверьми. И она не видела очень многого из того, что обычно делают все пары.
– Что? Вообще никуда? – Валерий правильно оценил ее молчание. – Вот козел…
– Были причины для того, чтобы не афишировать… – сама не смогла бы сказать, кого защищала больше: Суворова с его нежеланием светиться или себя, на все согласную и безропотную.
– Какие? Он что, женат, а тебя держал в любовницах? – мужчину не устроил такой ответ. Он, отчего-то, разозлился.
– Нет.
– Может, ты замужем? А он любовником был? – Валерий давил, как никогда еще не делал до этого.
Женя только отрицательно покачала головой.
– Вы – стандартная пара. Он – не женат. Ты – не замужем. Что мешало показаться людям на глаза? – Логичность его рассуждений убивала еще больше, чем старые не озвученные сомнения. – Понимаю, он бы мальчика вывел в свет, это был бы тот еще атас. Или какую-то кошелку старую… Хотя, кошелкой в наше время никого не удивишь. Было б лицо натянуто да сиськи сделаны…
Девушка поморщилась – это звучало чересчур цинично, даже для нее, привычной к подобным рассуждениям, и при этом слишком похоже на правду.
– Так что мешало Игоряну показать тебе нормальную жизнь?
– Не знаю. Я не спрашивала, Валерий.
– И почему соглашалась? Ты не выглядишь тупой овцой, на все согласной…
Вздох и пожатие плечами. Не овца и не тупая, нет. Но на все согласная – да. И была бы такой до бесконечности, если б Игорь не решил иначе.
– Женя, он тебя прятал от жизни. Почему ты не сопротивлялась? Я хочу понять, что Суворов с тобой такое делал?
– Он мне ее спас, эту жизнь. До встречи с Суворовым я не знала, что такое нормально есть и спать. И как ходить, не опасаясь, что тебе из-за угла прилетит. Он дал возможность спокойно существовать и ничего не бояться. Вы знаете, как это ценно? – С каждой фразой напряжение в голосе Жени нарастало. Сама себя удивляла напором и горячностью. Кажется, именно сейчас она нашла оправдание своей глупой покорности, послушанию и нетребовательности. Легче становилось на душе, с каждым вылетевшим словом. Будто она сейчас простила Игоря. За то, что он ранее сделал для нее, можно было простить многое. Простила и отпустила.
– Хм… Но это ж не значит, что каждого спасенного можно обменивать на лошадей, собак или что-то еще, тому подобное? Тогда бы врачи и работники МЧС давно уже озолотились на работорговле…
– А вы часто подбираете на дороге бездомных детей? Селите у себя дома, лечите, даете образование? Не по профессии, а потому что… – тут ее запал иссяк. Женя до сих пор не знала объяснения этим поступкам Игоря. Спросить стеснялась, а он никогда не спешил поделиться.
– Хм… И ты считаешь, что за это можно простить то, что он тебя просто так обменял, что ли?
– Нет. Я считаю, что за это можно было каждый день благодарить и ничего не требовать больше.
– Я тебя понял, Женя. К тебе вопросов больше нет. А вот к Суворову…
– Может, оставим его в покое? Пожалуйста? Мне неприятно каждый раз вспоминать…
– А придется. Чтобы через пару месяцев ты не придумала ему оправдание и не запросилась обратно. – Валерий усмехнулся как-то странно. Будто эта мысль ему не давала покоя.
– Вам будет жалко меня отпустить? Я думала, что стала обузой, от которой проще избавиться, чем содержать…
– Это будет двойной провал, Женя. Для меня. Поэтому – да, жалко.
– Я вас не понимаю. То рассуждаете о высоких и правильных вещах, то вдруг становитесь таким же циничным, как…
– Ну, красиво говорить любят все, пока рассуждения лично их не касаются. А так – да, я тот еще гадкий человечек. – И он улыбнулся так искренне, что в «гадкого человечка» верить совсем не захотелось.
– Я, все же, хотела поговорить о работе.
– Нет, ты посмотри на нее! Полчаса заговаривал зубы, а она все о своем! Зачем тебе работа, Женя? Чего не хватает-то? Вроде бы, всем обеспечена?
– Мне надоело быть чьей-то содержанкой. И тратить чужие деньги. – Эта мысль давно уже не давала ей покоя.
– Пффф… Разве это содержанка? Еда и одежда – это копейки, сущие мелочи, Жень. Даже не стоит переживать.
– Завтра вы захотите вышвырнуть меня, будто надоевшую кошку. И это перестанет быть мелочью. Для меня – так точно. – Она только что зубами не скрипнула от напряжения. Так было важно добиться своего. – Или вы планируете запереть меня здесь навсегда?
– Ладно. Я тебя понял. – Мужчина даже почесал переносицу, изображая крайнюю задумчивость. – Подумаю, куда тебя можно пристроить, чтобы не стыдно было.
– Я не стыжусь никакой работы. Хотела с уборщицы начать…
Теперь Валерий уже хохотал. Открыто, раскатисто и очень весело.
– Ты мне тоже хочешь отомстить, да?
– Даже в голову не приходило такое…
– Не, ну ты только подумай. Представляю, значит, своим друзьям: «Знакомьтесь, пожалуйста, это Евгения! Она живет у меня, учится и работает уборщицей!»
– Ну, не проституткой же и не воровкой. Вот это было бы стыдно…
– Да они мне руку не подадут после такого, Жень. Но тебе, наверное, этого пока не понять. В общем, найдем тебе что-то приличное и перспективное. Не хочешь бока отлеживать – это похвально. Я только рад.
– Спасибо вам огромное!
– Пока не за что еще. Ну, и давай тогда, отметим это решение пиццей! Нужно показать тебе, что такое настоящая вкусная еда.
– Юлия, наверное, обидится… Она ведь ужин готовила…
– Женя. Мы с тобой будем есть пиццу. Точка. И еще что-нибудь классное в придачу.
Девушка сейчас готова была согласиться даже на сырых морских гадов под неочищенными водорослями. Ей пообещали найти работу!
Глава 4
Девушке даже в голову не могло прийти, что все закрутится так быстро. И к каким последствиям в дальнейшем приведет.
Жене, отчего-то, показалось, что Валерий пообещал ей найти работу больше для вида, чтобы закрыть вопрос и не возвращаться к нему по возможности. Ошиблась.
Прошло всего несколько дней, проведенных все в той же борьбе с собой и своими недобрыми мыслями, как Валерий сам явился к ней в комнату, чего раньше не делал еще ни разу.
– Привет. Не спишь, затворница?
– Погода нелетная. Такая гадость на улице, что даже собаку выгнать было бы преступлением. – Женя отложила книгу, которую листала больше из упрямства, чем из интереса. Пыталась разобраться в предмете, который на сессии дался труднее всего, но вместо изучения тупо смотрела на цифры и ничего не видела.
– А мне вот приходится мотаться туда-сюда, получается, что я хуже собаки. – Валерий, как обычно, легко и непринужденно улыбался. – У тебя есть одежда приличная, чтобы на собеседование пойти?
– Что, прямо сейчас? – она всполошилась. Чего угодно, но только не такого вопроса ждала.
– Ну, не прямо… Завтра тебя ждут. Не думаю, что до завтра в твоем гардеробе что-то резко может измениться.
– Нужно посмотреть… Я как-то раньше не ходила на собеседования… Даже не знаю, как туда правильно одеваться… – Растерялась так, будто услышала не об исполнении своих желаний, а о чем-то неприличном.
– Хм… Ну, да… Учитывая, что ты взаперти сидела… – Мужчина потер подбородок, что-то решая для себя, – вряд ли нормальные шмотки обнаружишь.
– Я не сидела взаперти. Ходила на занятия. С друзьями общалась. – Женя по привычке начала защищаться. В конце концов, она давно уже научилась одеваться со вкусом и привлекательно. А Валерий , видимо, решил, что она больше похожа на оборванку.
– Да успокойся ты, не кипишуй. Никто тебя не обвиняет ни в чем. – Хозяин дома отмахнулся от ее возражений, как от чего-то несущественного. – Я просто очень сомневаюсь, что твой гардероб соответствует приличному дресс-коду.
– Показать вам свои вещи? – это было бы самым простым решением, чтобы избавить Валерия от сомнений.
– Мне еще не хватало перетряхивать твои шмотки! Тем более, что я не верю в успех…
– Еще один на мою голову… – пробормотала чуть слышно, однако, у мужчины был очень хороший слух – все разобрал, ухмыльнулся чуть издевательски.
– Ну, не повезло тебе с мужиками, Жень. Бывает. Правда, большинство других на твоем месте только радовались бы.
– Чему? Очередному унижению?
– А чем я тебя унизил? Заставил раздеться? В зубы заглянул? – Похоже, он даже немного обиделся. – Переживаю, как за родную, чтобы тебя завтра восприняли, как надо. А она о каких-то унижениях говорит. Была бы в доме женщина – отправил бы ее с таким разговором. А так самому приходится отдуваться.
– А чем вас Юлия не устраивает?
– Тем, что она спец по униформе домохозяек. – Отрезал довольно жестко. – Ты же не собираешься заявиться в офис в фартуке и рабочем платье?
– Нет…
– Ну, вот. А если бы ты видела, а как она одевается, когда снимает униформу, то глаза бы точно заболели. Ее в советчицы точно не возьмешь.
– Вы знаете, я много читала о том, что мужчины безразличны к женским нарядам. Вот просто все, поголовно. Вы меня очень удивляете, Валерий.
– Не верь дуракам, написавшим эту ересь. Или они пишут про каких-то дураков. При первом контакте внешний вид имеет очень важное значение. Человек тебя считывает по осанке, лицу, походке, шмоткам. И если ты явишься в офис, наряженная, как деревенская клуша, никто тебя на хорошую должность не возьмет. А моим рекомендациям больше не поверят. И если тебе пофиг на то, чем закончится встреча, то лучше закрыть вопрос с работой и больше никогда не возвращаться.
– Извините, не хотела обидеть…
– Ты, главное, себя не обижай. А я уж как-нибудь справлюсь. – Он снова глянул на девушку оценивающе. – Слушай, ну плащ-то есть у тебя, в конце концов?
– Конечно. Вы хотите, чтобы я его не снимала, когда приду?
Мужчина рассмеялся.
– Умеешь ты веселить, Жень. Ага. А прямо под плащом – чулки и белье. Когда поймешь, что разговор не клеится – можешь его распахнуть. Это будет последним аргументом! Да не выпучивай ты так глаза! Доставай свой плащ, натягивай и поехали.
– Куда? – Да что ж за наказание такое? Что ни мужчина встречается в жизни, то сплошная загадка!
– По магазинам поедем. Будем тебя наряжать.
– Зачем? Не нужно… Я не хочу, чтобы вы тратили…
– Работа нужна?
– Да.
– Значит, поехали. Заработаешь – вернешь. Я еще пару процентов накину сверху. За мои моральные страдания.
Женю как-то успокоила фраза «вернешь». Значит, не совсем обуза и приживалка. Она доставала из гардероба тот самый плащ и даже улыбалась, представляя, как могла бы пойти на собеседование в том виде, о котором Валера сказал. Все-таки, это здорово, когда человек умеет шутить. Пусть и вот так – неожиданно и жестко.
Как выяснилось, улыбалась она преждевременно. Симонов, со своими шутками и прибаутками, был еще тем деспотом и тираном. Он заставил умирать от усталости не только Женю, которая никак не понимала, зачем ей бесконечно примерять такое количество костюмов, юбок, блузок и брюк, но и всех сотрудников магазинов. Нечаянно глянув на бирку с ценой, очень умело спрятанную в карман одного из жакетов, чуть в обморок не брякнулась.
– Валерий, вы… – метнулась к нему из примерочной, слава богу, еще не успела снять очередной наряд.
– Тише ты, – он зашипел, дернул за руку и усадил рядом с собой на диван, на котором спокойно распивал кофе, пока девушка сгоняла семь потов. – Хоть здесь-то не выкай! У нас не такая разница в возрасте, чтобы тебя приняли за мою дочку!
– А сколько вам, кстати? – Этот вопрос мучил Женю давно. Решила использовать эффект неожиданности.
– А сколько дашь?
– Восемьдесят семь. – Знала, что может обидеться. Но она была слишком усталой и злой, чтобы об этом заботиться. И эта вечная игра в угадайку изрядно поднадоела тоже.
– Хм… Спасибо. Обычно дают девяносто и больше.
– Вы всег… – Договорить не успела. Большая мужская ладонь быстро зажала ей рот.
– Ты! Привыкай называть меня на ты, Женя!
– Хорошо. Постараюсь. Валера.
– Вот. Отлично. Мне нравится такой подход! Так что ты хотела сказать?
– Ты всегда знаешь ответ на любой вопрос?
– Когда не знаю, начинаю громко кашлять. Пока прокашляюсь – успеваю придумать.
– Не боишься больным показаться?
– Меня и так мало кто здоровым считает. Ну, и не так часто приходится это делать.
Эти словесные перепалки с Симоновым очень бодрили, заставляя мозги работать на полную катушку. Но утомляли жутко.
– А зачем ты из кабинки-то выскочила? Хотела, чтоб я вещи на тебе потрогал, а не только посмотрел? – А он снова хохмил, ни о чем не задумываясь.
– Ты видел, сколько это стоит? – Женя прошептала испуганно. У нее волосы на голове шевелились от порядка цифр. – Может, пойдем, поищем где-нибудь другой магазин, где шмотки не шиты золотыми нитями?
– Нет. Не пойдем. Здесь отличные шмотки для офиса. Ни одна из коллег не посмеет ткнуть тебя носом в то, что как-то неправильно одета.
– А что? Там все так одеваются? – ужас в ее голосе нарастал с каждой минутой. – Это ж сколько, получается, зарабатывать нужно?
– Нет. Не все. Многие копят по пол-года, чтобы какой-нибудь шарфик ухватить на распродаже.
– Тогда… Может, и мне не нужно? Зачем так выделяться?
– Затем, что я так хочу, Женя. Тебе не надоело вечно прятаться и быть серой мышью? С твоими-то данными?
– А что с моими данными не так?
– Ох, ты ж, господи… Игорян меня реально наказал. – Валерий картинно возвел очи к небу. – Все нормально у тебя. А шмотки будешь носить дорогие. Будет стимул работать лучше, чтобы побыстрее мне все отдать. Поверь, на них можно заработать, при желании.
На том и порешили. Женя снова безропотно переодевалась, выходила к Симонову, крутилась вокруг оси, делала несколько шагов туда-сюда. Он что-то одобрял, на что-то кривился, как от зубной боли, пока уже сам, кажется, не устал от просмотров.
Девушка даже не пошла с ним к кассе, чтобы не упасть в обморок от суммы, которую там услышит. Она умножила цифру с той самой бирки на примерное количество вещей, упакованных консультантами, и уже была слегка не в себе.
– Ну, что, довольна? – Валерий потряс пакетами, которые взялся нести сам, как истинный джентльмен.
– Если ты доволен… То да. Мне еще пока непонятно.
– Тогда пойдем за туфлями.
– А что не так с моими-то? – вот за обувь ей прямо обидно стало. Женя всегда выбирала очень хорошие и дорогие модели.
– Ну, представь, что… – мужчина задумался, подбирая сравнение, – представь, что ты идешь в роскошном бальном платье, а на ногах – бабушкины калоши. Нормально выглядит?
– Это не калоши! Что ты каждую мою вещь унижаешь?! – губы дрогнули от обиды. Так это унизительно звучало, что хотелось расплакаться.
– Это тапочки. В которых удобно бегать на пары. А красиво ходить в приличном костюме в них не выйдет. Все. Не обсуждается, Жень. Здесь будет проще, я уверен. Туфли менять не так сложно, как одежду. – И он толкнул ее в двери очередного бутика на той же аллее торгового центра.
– Слушай, а чем ты занимаешься, вообще? – Женю эта мысль уже который час одолевала. – Посреди рабочего дня занимаешься со мной какой-то ерундой…
– А зачем мне бабки, скажи, если нет возможности их спокойно тратить? Бизнес надо уметь вести так, чтобы оставалось свободное время.
Это настолько не совпадало с представлением о бизнесе, полученном от Суворова, что Женя промолчала. У нее не было опыта, чтобы спорить. Но хватало ума, чтобы понимать – кто-то из этих двоих был очень неправ.
Глава 5
Выходя из обувного бутика с еще несколькими пакетами, девушка не знала, радоваться ей или плакать: Валерий заставил ее примерить практически все, что там было из самого модного и на самых высоких каблуках. Как она будет на них стоять, про то, чтобы ходить, даже мыслей не было, – мужчину не волновало. Его остановил только тот аргумент, что запнуться и упасть на пороге – это еще круче провалить собеседование, чем прийти туда в плаще на голое тело.
– Окей. Девушка, тогда подберите нам еще несколько пар похожего цвета и моделей, но чтобы в них можно было передвигаться без риска для здоровья.
– А зачем еще несколько? Валера, это уже расточительство какое-то!
– А что, ты собираешься носить черные туфли под костюмы всех возможных оттенков и цветов? Чтобы все сразу поняли, на чем именно ты экономишь?
– Боже… Ты, реально, разбираешься в таких мелочах? Даже девушки мне о таком не говорили… – Димка, кстати, тоже никогда не заострял внимания на обуви, когда давал ей советы по одежде. Но про Димку Женя рассказывать никому не спешила. Игорь когда-то воспринял его в штыки. Как среагирует Симонов – попробуй, угадай…
– Я в людях разбираюсь. В их слабостях. В гадостях, которые они любят думать, говорить и делать. В злости… Вот эти берем, не думая. Несите на кассу, девушка. – Женя никак не могла привыкнуть к тому, как быстро мужчина переключался с одной темы на другую, при этом почти не меняя интонации голоса.
– Прямо во всех, поголовно? – стало любопытно, а еще захотелось уколоть. Слегка раздражала эта напыщенная самоуверенность и то, что никак не поймешь: искренне Валерий так собой любуется или на публику работает?
– Ну, видишь вот, Игорян оказался крепким орешком. Уделал меня. Есть к чему стремиться. – Ну, надо же… Этот человек умудрялся с улыбкой признаваться даже в том, что не идеален. Ей хотелось бы когда-то научиться вести себя так же. Очень хотелось бы.
Чтобы однажды встретить Игоря и, вот так же легко улыбаясь, сказать ему «привет». И потом еще о чем-то говорить, чтобы он даже не догадался, как внутри все звенит от напряжения, рвется и горит. Женя очень надеялась, что они больше никогда не увидятся. Но знала: если это случится, она сломается. Не сможет смотреть ему в глаза и не кричать о своей ненависти. А ведь не имеет на это права: Суворов никогда ей ничего не обещал и даже особенно не просил ничего. Это она, Женя, сама все придумала и сама принесла на золотом блюде. Да еще и готова была умолять, чтобы Игорь принял подношение…
– Он и меня уделал… – Нечаянно выпалила то, о чем говорить вслух никогда не собиралась.
– А это мы еще посмотрим, Женя. Сдается мне, что еще проверить надо, у кого из вас двоих скорлупа покрепче окажется.
– Спасибо, что так верите в меня. Только зря, мне кажется. – Ей слишком запомнились слова Валерия о том, что у него есть планы по отмщению Суворову. Совсем не хотелось быть пешкой в чьей-то очередной загадочной игре.
– Ну, пока не убедимся в обратном, спорить не о чем. Все, определились с покупками? Тогда пойдем. – Последние пары Женя уже выбирала сама, мужчина лишь кивал одобрительно. Мелочь, а приятно: все-таки, не все у нее потеряно.
Они уже брели к выходу из центра, теперь уже оба увешанные покупками, когда Женин взгляд задержался на манекене. Там было платье – нежное, легкое, изящное. Полная противоположность тому, во что так усердно наряжал ее Симонов последние несколько часов.
Он поймал ее взгляд, даже развернулся и подошел ближе, чтобы рассмотреть внимательно…
– Хм. Неплохо… – Пожевал губами, словно что-то прикидывая. – Заходим.
И потянул ее за руку, с такой силой, что Женя при самом большом желании не смогла бы остановиться и отказаться.
Здесь им понадобилось несколько минут, чтобы подобрать нужный размер, примерить и…
– Девушка, отрежьте нам бирки, пожалуйста. Мы так и пойдем.
– Но… Зачем…
– Не спорь. Отличное платье. Тем более, что в ресторане оно будет намного уместнее, чем эти твои джинсы и свитер.
– Боже мой, в каком ресторане? Что ты еще выдумал? – Он снова умудрился выбить ее из колеи.
– В обычном. В одном из тех, в которых ты никогда не бывала.
Женя поняла, что ее силы к сопротивлению закончились. Сказал бы, что нужно идти на плаху – и туда бы пошла с удовольствием. Только бы больше не приставал.
Это было очень красивое место. Очень уютное и атмосферное. Женя в Италии не бывала никогда, и даже не мечтала об этом, но вот прямо сейчас ей показалось, что все рестораны этой страны именно так и выглядят: увитые зеленью перегородки между столами, отделка стен, напоминающая улицы средиземноморского городка, свисающие с потолка кашпо с петуниями, официанты в красивых фартуках поверх белых рубашек…
Валерий здесь был явным завсегдатаем: он уверенно сообщил, что хочет столик, «как обычно», с ним здоровались официанты, и шел он прямой наводкой к нужному месту, не оглядываясь в его поисках. По дороге обменялся приветствиями с какими-то посетителями, бросил им по несколько ничего не значащих фраз.
Каждый раз, когда это происходило, Женя сжималась непроизвольно, от того, что ее тут же окидывали взглядом. А потом она чувствовала спиной, как ее рассматривают: любопытно, заинтересованно, оценивающе. И тут же понимала, как нелепо она выглядит рядом с Симоновым в этом своем простом и нежном платье, да еще и в обычных балетках, надетых не по погоде…
– На цифры не смотри, пожалуйста. Я угощаю. Возвращать из зарплаты не придется. – Валерий подтолкнул ей меню.
– А я не на цифры. Не понимаю этих названий. И картинки мне тоже ни о чем не говорят… – Она, действительно, даже не обратила внимания на стоимость блюд. Пыталась хоть как-то понять, что это за слова, и разобраться, что они означают.
– Понял. Не напрягайся. Я сам сейчас закажу, а ты уже потом будешь пробовать и выбирать, что больше придется по вкусу.
Ей по вкусу пришлось все. Возможно, потому, что дико проголодалась, пока бродила по магазинам и сгоняла по семь потов примерками. А может, потому, что еда действительно была божественной. Валерий даже уговорил ее попробовать немного красного вина, чтобы поставить завершающий штрих на общей картине. Сам не стал – за рулем никогда не баловался.
Вечером, уже в постели, Женя долго ворочалась, перебирая события дня. Решала для себя, насколько ей все это понравилось, и хотелось ли повторения… Она впервые за долгое время заснула с мыслями не о Суворове Игоре Дмитриевиче, а о чем-то другом. Красивом, приятном, светлом…
