Kitabı oku: «На пути к счастью», sayfa 2
Глава 3. Ночной гость
Оцепенев от новой волны страхов, мне с трудом удалось сесть за пустой стол. Школьники продолжали меня изучать. Наверное, им интересно, откуда я тут взялась и кто такая? Поскольку я не прибыла с ними, они могли предположить, что я какая-то особенная. Вот тебе и не выделилась.
Малолетки сидели по одному, и лишь два парня – за одним столом. Некоторые ребята расположились на столах, некоторые – как и положено – на лавках. Если бы я только знала, что это за место и зачем сюда приезжают, то это немного облегчило бы главную задачу – выбраться отсюда. Глупо притворяться кем-то иным, ведь здесь явно должны быть те, кто знает, откуда я и что тут делаю!
– Сесть на место, – грозно сказал мужчина, неожиданно появившийся из длинного коридора, ведущего к нашим комнатам.
Это был тот самый страшный человек, похожий на мясника, что общался с накаченным брюнетом возле главных ворот. Он осмотрел всех учеников, но лишь на мне задержал взгляд. Его ухмылка вызывала страх и отвращение.
– Меня зовут Виктор Петрович. Во время обучения я буду вашим куратором, – я осмотрела школьников. Они выглядели довольными и счастливыми, как первоклашки в свой первый день. Видимо, их это знакомство радовало. – Сейчас у вас ужин, потом свободное время и спать. С правилами вас ознакомили. Я надеюсь, вы все понимаете, зачем приехали сюда! У вас нет возможности вернуться! Теперь вы принадлежите нам. Вы солдаты! Ваша задача – выжить!
Мне показалось, что я попала в армию. Будто я в чужом теле. Все выглядело нереалистичным. Какая-то девушка, сидевшая у окна, что-то смотрела в телефоне. Виктор Петрович нахмурил брови, сделал какую-то пометку в блокноте и продолжил:
– Вас никто не будет жалеть. Здесь нет мамы и папы. Ваши имена нам безразличны. Вы все ничто, но из вас мы сделаем то, чего вы так хотите! С этого дня все меняется. А теперь быстро сдаем телефоны! Они вам не понадобятся.
Мясник прошел по рядам и у каждого подростка забрал телефон. На меня он даже не посмотрел. Вот и первый человек, который знает, кто я. Или ему дали какое-то распоряжение насчет меня. Одно я знала точно: Виктор Петрович не охранник.
Я провожала взглядом пакет с телефонами. Вот бы узнать, куда он их отнесет. За последний день я так часто оказывалась близко к спасению, но каждый раз мне что-то мешало: то замок, то чужой карман, откуда просто так не заберешь телефон… Пока противник на шаг впереди. Надо было в детстве чаще играть с папой в шахматы.
– У кого увижу какую-либо технику – накажу.
Девушка темными кудрявыми волосами, явно много раз крашенными, захихикала и попыталась построить глазки куратору. Виктор Петрович посмотрел на нее холодным взглядом, но я заметила в нем что-то зловещее.
– Ужинаем, обедаем и завтракаем на первом этаже: как спускаемся, сразу идем направо, слева подвал, вам там делать нечего, хотя можете переехать туда, – нарочито посмеялся куратор. – Всё, идите есть.
Моя группа поднялась и направилась вниз. Девушка, строившая глазки Виктору Петровичу, чуть задержалась. Я же влилась в толпу, стараясь не выделяться. За ужином школьники все время что-то обсуждали: как тут классно, как они предвкушают обучение. Две девочки обсуждали какого-то тренера и мясника. Я же с аппетитом ела, внимательно слушая школьников и изучая помещение. На потолке мне удалось рассмотреть две непримечательные камеры.
На протяжении всего ужина полезной информации набралось немного. Школьники рассказывали лишь о том, как Виктор Петрович иногда может пошутить или подколоть, а еще болтали о каком-то красавце-тренере и о еще одном странном учителе. Парень по имени Женя и Вика, у которой были светлые тонкие волосы, два добрых и относительно культурных человека, оказались из разных детских домов. Но в Вике ощущалось что-то лживое. Думаю, она легко сможет предать, если ей будет выгодно. Кристина – та крашенная девушка, явно распутная девица. Не удивлюсь, если она зарабатывала себе на жизнь именно этим. Но дрожь по телу у меня вызывал Гоша, получивший условный срок. Сленг выдавал, что он из тюремщиков. Мои уши просто разрывались от нецензурной речи. Да и у Кристины временами вылетали матерные слова.
Я оказалась настолько голодной, что съела ужин быстрее всех. Мое присутствие, казалось, никого не интересовало, и это радовало. Я размышляла, стоит ли подождать остальных или же можно уйти к себе в комнату, как Женя картаво обратился ко мне:
– А ты откуда и почему вызвалась приехать?
– Я? – мозг в панике придумывал ответ. Как назло, все идеи просто высохли в голове. Чтобы не показаться странной, я выдала первую пришедшую в голову мысль. – Не помню.
– Не помнишь? – переспросил собеседник.
– Да. Видимо, амнезия. Вообще ничего не помню. Меня встретила Нина и рассказала про это место. Я решила, что терять нечего. Надо строить свою жизнь заново.
– Не то место ты выбрала для жизни, – посмеялась Кристина.
– А как тебя зовут? – я обратилась к доброму парню, скрыв свою наблюдательность.
– Я Женя. А ты? Ой, если ты не помнишь…
– Зовите меня Лилиана. Мне почему-то нравится это имя.
– Лилиана, – сморщилась распутная школьница, у которой скулы и самомнение были слишком завышены. – Что за отстой?
Мое отвращение к этой особе усилилось.
– Кристина, замолчи, – оборвала ее светловолосая девушка с большими глазами и несимметричным в плечах телом. – А я Вика. Ты вообще не помнишь ничего? У тебя есть родители? Они тебя не искали? А как ты память потеряла?
– Не помню… Ничего не помню, – я вновь слукавила, чтобы в дальнейшем не запутаться в своей же лжи.
– А тебя как зовут? – с противной ухмылкой Гоша обратился к глухонемому парню.
– Ыы-агы, – с трудом выдавил тот. В его глазах читалась ненависть к людям.
– Акакий?
– Гоша, как ты там имя разобрал? Это больше похоже на мычание коровы, – вмешалась в диалог Кристина.
– Я те говорю, Акакий он, – Гоша улыбнулся желтыми неровными зубами и добавил: – У тебя такое вымя, что ты, наверное, эксперт по мычанию, корова.
Я наблюдала за агрессией малолеток, все больше ужасаясь этому месту. Кристина с Гошей обменялись еще парой фраз с лживыми улыбками, пока не вмешался Женя.
– Все доели? Тогда можно идти спать.
– Лузеры, пошлите чилить1. Я вам завтра покажу, что самый лучший среди вас я! – Гоша провел рукой по своим светлым коротким волосам, которые создавали мелкие завитки на голове.
– Гоша, ты такой наглый, – Вика не успела закончить мысль, как он перебил ее, и у них завязался спор.
Я старалась абстрагироваться, но отвратительный лексикон прожигал дыры в моей броне. Акакия не тревожила некультурная речь, поскольку он ее вовсе не слышал. Разговоры утихли, только когда все разошлись по комнатам. На моей кровати лежали чистые сменные вещи и средства личной гигиены. Видимо, их принесли, пока мы ужинали. Моя футболка и шорты были все перемазаны грязью, поэтому я обрадовалась подарку.
Я посмотрела на дверь. Жаль, что она не запирается на ключ. Но это не повод теперь вообще не мыться. Чтож, придется рискнуть. Я залезла в душ. Вода помогала расслабиться. От жара в кабинке закружилась голова, усиливая ощущение нереальности. Из-за перенесенного за день стресса мне казалось, что завтра я проснусь в общежитии, а это место останется моим кошмаром. Здравый смысл же говорил, что это лишь начало жизненных испытаний.
Внутри ощущались пустота и одиночество. Было обидно, что меня никто не будет искать. Родители заняты своими делами, поэтому всегда я звонила им первая. Любимого нет, который бы переживал обо мне, не позволяя пить. Некому объявить в розыск в случае исчезновения. Поплакать мне не удалось. Несмотря на моральную истощенность, я не собиралась сдаваться. Не на ту напали.
Вода смыла грязь, тревогу, суету и страхи. Чистое тело, чистая одежда и чистое постельное белье, залитое лунным светом, действовали как снотворное.
Утром меня разбудил громкий стук и крик. Потирая глаза, я приподнялась на кровати. Разум сонно напомнил события вчерашнего дня. Я посмотрела на дверь, за которой слышала мужской громкий голос. Неожиданно ко мне снова постучали, отчего я подпрыгнула на кровати.
– Подъем! У вас пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок и спуститься на зарядку.
Судя по голосу, будил Виктор Петрович – наша нянька. Чуда не произошло: я снова в этом же лагере. Хорошо хоть на этот раз проснулась там же, где и уснула.
Я не выспалась. Это место, тайны и окружающие люди раздражали. А то, что меня, возможно, никто не искал, добавляло накала. Я решила, что обязательно узнаю правду об этом месте. Им придется меня отпустить или я сбегу!
Однако при виде няни-мясника моя решительность убавилась. Режим оказался сложным и выматывающим. Завтрак, бег, обед и тренировки слились в один ком пота, грязи и чьих-то слез. Мы прыгали и ползали под палящим солнцем. Головные уборы нам не выдали, поэтому солнечный удар грозил каждому. Виктор Петрович не упускал возможности орать на нас, слоняясь рядом в кепке. Во время тренировок я внимательно смотрела по сторонам, чтобы все запомнить. Бегали мы вокруг большого здания, стоящего в центре огороженной территории.
После ужина мы собрались на теоретическое задание по таблеткам, порошкам. Нам выдали тетради и ручки, где мы записывали. Названия некоторых лекарств оказались мне знакомы. Я удивилась, узнав для каких целей кроме лечения их можно использовать. Занятия вел учитель по имени Павел. Он был среднего роста, худой с длинными руками. Если учитель наберет вес, то станет вполне симпатичным. Однако его смешки и блестящий взгляд напоминали мне сумасшедший из киноматографа. Павел бесстыдно изучал меня. Я смотрела на учителя в ответ, понимая, что раньше мы точно не встречались. При этом его грубый голос напоминал мне о чем-то. Казалось, будто я уже слышала такой тембр. Хотя возможно дело в просмотре большого количества фильмов. Вспомнить мне так и не удалось.
Душ, ужин и надежда на сон. Я ворочалась в кровати, вздыхая от безнадежности. Перенестись в волшебную страну Сонляндию хотя бы на восемь часов не получалось. Мышцы гудели. Завтра, наверное, с трудом буду ходить. Особенно по лестнице. Надо будет крепче держаться за перила. Видимо, от переутомления сон не приходил. Мозг усиленно работал. Я подошла к окну с решеткой и посмотрела на небо. Звезды выстраивались в незнакомые созвездия. Жизнь в городе лишила меня этой красоты. Как же я смогу добраться до населенного пункта, если вдруг удастся сбежать? Вдруг за забором десятки километров леса?
Если школьников сопровождал Виктор Петрович, значит, он должен знать, что я чужая. А его поведение лишь подтверждает мою догадку. Где Нина? Говорила ли она кому-нибудь про меня? Как Нина заметила – просто так тут никто не оказывается. Но зачем я этим людям?
Я чуть не плакала, молясь о чудесном спасении. За дверью послышался шорох. Как можно тише я пробралась в кровать, укрылась одеялом и притворилась спящей. Щелкнула ручка и кто-то вошел в комнату. Я вновь пожалела о том, что дверь не запирается. От страха кровь отхлынула у меня от лица и конечностей и собралась в животе, из-за этого появилось ощущение тошноты. Я прислушивалась, ощущая напряжение во всем теле.
В комнату кто-то вошел, приблизился к кровати и сел рядом на пол. Я старалась дышать ровно. Но иногда выдохи получались нервные. Я сделала вид, что мне снится плохой сон, дабы оправдать свое дыхание и дерганое состояние.
Кто-то продолжал сидеть возле меня. Я могла лишь предположить, что незваный гость мужского пола, поскольку до меня доносился чуть ощутимый приятный аромат дезодоранта или геля для душа.
В комнате притаилась тишина. Из-за этого звук глотания слюны напоминал пушечные выстрелы. У меня выходило не так громко, как у гостя, потому что я заранее укрылась до подбородка одеялом. Думаю, когда человек спит, слюна не выделяется, а значит, я уже выдала себя.
Парень провел рукой по моим волосам. Я ахнула от страха и неожиданности. С трудом удержав глаза закрытыми, поморщилась и перевернулась на другой бок. Насколько правдоподобно я играла – неизвестно. Никогда не видела мимики человека, которому снится кошмар. Быть может, когда выйду замуж, мне будет за кем наблюдать.
Смотреть на гостя было страшно. Вдруг у него нож, и стоит мне только открыть глаза, как он зарежет меня? В этом странном месте главное выжить. Ночной посетитель сидел рядом еще около трех минут, а после вышел. Я боялась пошевелиться. Хоть внутренние радары убеждали, что в комнате никого нет. Открыв глаза и осмотрев комнату, я никого не увидела. Этот факт немного успокоил. Я вновь укуталась в одеяло и постаралась отключить мозг. О случившемся подумаю завтра на пробежке, если боль в мышцах позволит.
Как я и предполагала, неподготовленное к физическим нагрузками тело устроило бунт. Каждый шаг, каждое движение причиняло мне боль. После обеда, когда у нас было свободное время, Павел позвал нас на улицу. Он показывал нам растения, которые можно было использовать для отравления или рвоты.
– Если вы в лесу и хочется пить, то можно сделать дыру в березе и попить ее сок. Но это возможно только весной. Примерно с марта по середину апреля. В другое время года вы его не сможете попить, чисто физически. Сок в достаточном количестве только когда распускаются почки. Поэтому сейчас я рассказываю вам теорию, не проделывая в девере дыру. Если так случится, что вы испили сок именно в период, когда его много, после этого надо заткнуть дыру мхом или воском с хвойных деревьев. Убивать невиновное дерево не стоит. У вас будут абсолютно иные миссии.
Глаза Павла блестели. Учитель погладил березу по стволу и истерически посмеялся. Павел потер подбородок, глядя на меня, и пошел дальше по посадке. Мы последовали за ним. Пройдя мимо первой башни, мы шли к четвертой, когда он остановился, наклонился и сорвал какое-то растение.
– Если вы проголодались, можно поесть лебеду. Если есть возможность, то можно сделать вегетарианские котлеты с ней или пустить в салат. Лебеда без вкуса и запаха. Молодые побеги послужат вам вместо протеина. Количество в ней белка превзойдет даже мясные продукты. Чтобы лебеду есть ее надо обработать термически. Если вы будете есть в сыром виде, то он послужит мощным рвотным средством, а также слабительным. Вы знаете про подорожник, как обеззараживающее и заживляющее средство? Так вот лебеда будет эффективнее. Ее так же прикладывают к ране.
– Атасник2 у нас чокнутый. Я слышал, он был на войне, пока возле него не взорвалась граната, – Гоша воткнул вилку в котлету.
– Это объясняет его странные смешки. Хотя меня забавляет его ненормальное поведение, – Вика убрала свои волосы с плеча за спину.
– Это ты говоришь, пока он тебя не зарезал в одном из своих помутнениях рассудка.
Кристина высокомерно подняла голову.
– Мы тут надолго. Отдуплимся3 к его поведению.
Глава 4. Ловушка
Прожив с таким распорядком три дня, мои мышцы зажили отдельной жизнью. Они болели, ныли, горели, но при этом частично восстанавливались. Постоянные тренировки изводили физически. Непонятное место и косые взгляды добивали морально. За все время пребывания в лагере я честно выполняла все, что от нас требовали. Но параллельно с этим запоминала местность, привыкала к режиму и тренировкам, узнавала своих новых одногруппников. Кристина продолжала строить глазки куратору, а Гоша рассказывал, как его поймали на каком-то преступлении и чуть не посадили в тюрьму. Истории этого кудрявого блондина я старалась пропускать мимо ушей, как и всю его речь. И вообще внешность не соответствовала ему: черты лица были слишком мягкими. Хотя Гошу это мало волновало.
На четвертый день мышцы адаптировались. Они все еще болели, но постоянные нагрузки закалили их. Я спокойно поднималась и спускалась по лестнице, не боясь, что у меня подкосятся ноги. Благодаря питанию и молодости, мой организм восстановался на удивление быстро. И этой ночью я решила, что пора проверить соседнее крыло, куда нам было запрещено ходить, в надежде найти там телефон или ключи от ворот.
Когда все заснули, наступило время выполнения плана по спасению. После отбоя пришлось ждать полтора часа. По моим предположениям, было около полуночи, когда я тихо вышла из комнаты и спустилась вниз. Во время постоянных пробежек вокруг здания, я обнаружила еще два входа. Оба расположились в шестиэтажном корпусе с противоположных сторон. Целью этого вечера был первый и ближайший вход, находившийся на этой же стороне здания.
Окружающая обстановка в лагере становилась странной, пугающей и противной. Павел и Виктор Петрович смотрели на меня с интересом, жалостью и усмешкой, будто знали, кто я. Если куратор пугал своей внешностью, то учитель – поведением. Он напоминал сумасшедшего. На уроках, которые проходили вечерами в здании, Павел учил нас собирать оружие, делать его из подручных средств, создавать бомбы и разминировать их. Порой мне казалось, будто попала в какой-то проект, где проводят тесты и наблюдают, выдержу ли я испытания.
Выйдя на улицу, я осмотрелась. Не одной живой души. Я быстро перебежала к соседней двери, замедлившись лишь один раз, чтобы посмотреть на свет в окнах. Мне необходимо заранее знать, есть ли в здании те, кто не спит в это время. К сожалению, таких оказалось достаточно. В трех окнах горел свет. В двух – на третьем этаже, и в одном – на втором.
Войдя на первый этаж, я осознала, что не учла ночную тьму. В помещение не было окон. А включать искусственный свет – нельзя. Глаза максимально адаптировались к темноте, но при этом я шла частично на ощупь. Коридор оказался длинным и в конце поворачивал налево. Справа стояли двери, слева же шла ровная стена. Повернув пару ручек, я убедилась, что комнаты заперты. От волнения пульс бился в висках. В конце коридора вилась лестница. Я поднялась сразу на четвертый этаж, поскольку там не горел свет в окнах, значит, никого и не должно было быть. Выше подниматься не стала, поскольку оттуда сложнее будет выбраться. Вспомнив все фильмы, которые успела посмотреть за свою жизнь, я прислушивалась, прежде чем поворачивать ручки дверей. Каждый раз, когда ухо касалось холодной двери, по телу пробегала дрожь. Многие комнаты оказались заперты, а те, что открывались, пустовали.
Я спустилась на третий этаж. И все во мне похолодело. Главное – не встретиться с теми, кто еще бодрствует. Страшно подумать, что они предпримут, увидев меня гуляющей по коридору.
Полы, залитые бетоном, избавляли меня от опасности скрипнуть половицей. Техника поиска была такая же, как и на четвертом этаже. За одной дверью я услышала шорохи и разговоры. Внутренний голос в секунду излил все возможные ругательства, которые знал. Я ретировалась к коридору и спустилась на один этаж ниже.
С такими поисками успеха мне не видать. Пока я лишь впустую рискую своей жизнью. Может, Виктор Петрович держит все телефоны у себя в комнате или отдал охраннику в башню?
Дальняя дверь на втором этаже оказалась открыта. Войдя внутрь, я испуганно пошатнулась. В этой комнате кто-то жил. По счастливой случайности, хозяина внутри не оказалось. Видимо он сейчас этажом выше с кем-то общается.
Быстро просмотрев содержимое тумбочки, я вышла из комнаты ни с чем. Следующие двери были запреты. Оставалось просмотреть еще две комнаты, но тут с лестничной площадки послышались голоса. Какой-то мужчина что-то громко рассказывал, а женщина хихикала и льстиво отвечала ему. Я узнала тех, кто шел сюда, но сознание не позволяло отвлечься – заставляло думать, куда спрятаться. Я ворвалась в ближайшую комнату и не отпускала ручку двери до тех пор, пока голоса не отдалились. Опасность миновала.
Растирая занемевшие ладони, у меня появилось странное предчувствие, будто кто-то стоит рядом. Сжав зубы, я обернулась. Тут меня ждал сюрприз. Эта комната тоже оказалась жилой. На этот раз хозяин тихо посапывал в своей кровати. Машинально шагнув назад, я врезалась спиной в дверь. Для комнаты, погруженной в тишину, это оказалось слишком громко.
Собрав всю решительность, я подошла к прикроватной тумбе, у которой не было дверок. Там лежали телефон и ключи. Радость захлестнула меня. Однако счастье прошло мимо, когда я включила экран гаджета. Электроника запросила пароль, который я не знала. Если разблокировать телефон может только отпечаток пальца, то моя находка и вовсе не имеет никакой ценности.
От самобичевания отвлек запах дезодоранта, который я уже слышала. Это показалось странным, поскольку на ночь люди не пользуются подобными вещами. К тому же баночка с антиперсперантом в тумбе не стояла. Я посмотрела на спящего парня. Прямой нос и пухлые губы делали его симпатичным. Одеяло закрывало только нижнюю часть тела. Я видела мускулистые и сильные руки, накаченный стройный торс. В лунном свете парень выглядел сексуальным и таинственным. Я любовалась им как изысканным тортом, пока мой мозг обрабатывал информацию. Видимо, не зря я учусь на повара. Вновь посмотрев на тело спящего, меня посетила мысль – это тот же мужчина, которого я приметила у главных ворот. Но с тех пор я его не видела, вплоть до сегодняшней ночи.
Кто бы он ни был, сейчас не время отвлекаться. Осмотрев вторую полку, я нашла бумажник. Раз есть ключи, вероятно, я найду водительские права и узнаю хотя бы, в чьей комнате нахожусь. Спящий мужчина пошевелился и сменил позу, не открывая глаз.
От страха, что он сейчас проснется, у меня поседело пару волос на голове. Придя в себя, я поднялась на ноги и вернулась к двери. Послушав, что происходит снаружи, вышла. Я была в ужасе, ноги сами вывели меня на улицу. Проверять последнюю дверь второго этажа желания не было.
Мне потребовалось время, чтобы успокоиться, и даже после того, как я спряталась в своей комнате, сердце билось с удвоенной силой.
Утром Кристина была невнимательной и выглядела хуже меня: с темными мешками под глазами, сонная. Я вспомнила, как вчера в коридоре слышала голоса – ее и куратора. Тогда-то я и зашла в комнату к красивому незнакомцу. Школьники и сами догадались о причине состояния Кристины – без моих подробностей. К счастью, на меня их внимания не хватило.
– А ты, жучка4, времени даром не теряешь, – хмыкнул Гоша.
Я чувствовала, что ребятам стало неприятно сидеть с девушкой за одним столом, но никто больше не комментировал ее похождений. В лагере собрались отнюдь не святые люди.
На утренней пробежке я взбодрилась. Прилив энергии и радости вдохновил меня посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны. В лагере я лишь иногда общалась с Женей и Викой, однако в разговоре с последней ощущала фальшь, оставляющую неприятный осадок. Самые добрые чувства я испытывала к глухонемому, которого Гоша называл Акакием. Глухонемой парень и Женя – единственные, кто ни разу не проявил ко мне агрессии или негатива. Акакий оказался выносливым и сильным, хорошим борцом, и, несмотря на инвалидность, он мог за себя постоять. Да и атлетическая фигура выдавала его любовь к спорту.
Весь день я дергалась при появлении куратора или учителя, но никто не позвал на ковер к начальству. Значит, мои ночные вылазки остались незамеченными.
Следующей ночью я исследовала третью башню. Слабая надежда, что башни построены по-разному, добавляла энергии для побега. Хотелось верить, что эта башня каким-то волшебным образом окажется ближе к забору. Спасибо тренировкам – несмотря на боль во всем теле, мне удалось в считанные минуты достигнуть цели. Темные окна башни сообщали о том, что, вероятно, людей там не будет.
Я осмотрела первый этаж. Да, фонарик бы мне пригодился. К счастью, внутри обстановка оказалась идентична предыдущей башне. Ключи я не нашла, поэтому поднялась на следующий этаж, где оказались две двери, ведущие в спальни.
Сердце отбивало чечетку от страха быть пойманной. Я выскочила на крышу и подбежала к краю башни. Расстояние до забора по-прежнему было недосягаемым, без помощи подручных средств я никак не могла туда добраться.
Выбежала из башни, промчалась по посадке и остановилась за последним деревом. Прячась в тени и глядя на поляну, я продолжала задавать себе вопросы. Вторая и третья башни находились на возвышенности, в отличие от трёх других сооружений. Местами трава на территории была скошена, но кое-где и нетронута. Возле забора по кругу росли большие деревья. Я вернулась в комнату и еще пару минут восстанавливала дыхание. И пыталась докопаться до истины: что это за место и для чего его изначально создали.
Весь следующий день мы с ребятами изнывали на тренировках. Полубессонные ночи давали о себе знать. Я быстрее уставала, дыхание сбивалось чаще, да и на ужине постоянно зевала. Когда мы группой заходили в здание после вечерней пробежки, странное ощущение заставило меня обернуться. Но, наскоро посмотрев по сторонам, я никого не увидела. И все же чувство, что кто-то наблюдает, не покидало, пока за мной не закрылась дверь в корпус. Даже поднимаясь по лестнице, я ощущала дискомфорт, будто тот, кто смотрел вслед, вылил на меня ведро грязи. Или это чувство возникло от настоящей грязи и пота?
Как и в предыдущие разы, я прождала около двух часов после отбоя и вышла на улицу. Адреналин бежал по венам, пробуждая внутренний запас сил. Я промчалась вдоль здания, пересекла открытую местность, а дальше мой путь лежал среди деревьев и высокой травы. Несколько раз споткнулась и чуть не упала. Приближаясь к четвертой башне, замедлила бег, но на шаг не перешла. В окне горел свет. Близко подходить опасно.
Вдруг что-то схватило меня за ногу и подняло над землей. Я сдавленно вскрикнула, понимая, что не стоит издавать лишних звуков.
Я висела на веревке вниз головой и раскачивалась из стороны в сторону.
