Kitabı oku: «Актуальные проблемы Европы №3 / 2010»

Об авторах

Беблер Антон – доктор философии (политология), профессор Люблянского университета (Словения), президент Евроатлантического совета Словении.

Bebler Anton – Ph.D. in Political Science, Professor of political science and of defense sciences at the University of Ljubljana, Slovenia. President of the Euro-Atlantic Council of Slovenia, anton. bebler@fdv.uni-lj. si

Кулаков Олег Вячеславович – кандидат исторических наук, полковник, преподаватель Военного университета МО РФ.

Kulakov O.V. – Ph.D. in History (Afghanistan), Colonel, lecturer, Senior instructor at the Defense University, Russian Ministry of Defense, Moscow, kulakov-o@yandex.ru

Кутейников Александр Евгеньевич – кандидат политических наук, доцент факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Kuteynikov A.Ye. – Ph.D in Political Science, Prof.(Assoc.) at the Faculty of sociology of the St. Petersburg State University, sociology@gmail.com

Маркедонов Сергей Мирославович – кандидат исторических наук, заведующий Отделом межнациональных отношений Института политического и военного анализа, доцент Российского государственного гуманитарного университета.

Markedonov S. M. – Ph.D in History, Head of the Department of Interethnic relations of the Institute for Political and Military Analysis, Prof.(Assoc.) at the Russian State University for the Humanities, smarkpost@gmail.com

Надточей Юрий Иванович – кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории и международных отношений Московского гуманитарного университета.

Nadtochey Yu.I. – Ph.D in History, senior lecturer, International relations and history Chair, Faculty of international relations, Moscow University for the Humanities, ynadtochey@yandex.ru

Новикова Ольга Николаевна – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИНИОН РАН.

Novikova O.N. – Ph.D in History, Senior researcher, INION, Russian Academy of Sciences, novikova@inion.ru

Рябцев Владимир Николаевич – кандидат философских наук, заведующий Лабораторией геополитических проблем Черноморско-Кавказского региона Северо-Кавказского научного центра высшей школы (Южный федеральный университет); председатель Совета Регионального центра конфликтологии и миротворчества, доцент.

Ryabtsev V.N. – Ph.D (Philosophy). Head of the Laboratory of geopolitical problems of the Black Sea-Caucasus Region, North-Caucasus Scientific Centre of Higher School (South Federal University); Chief of the Board of the Regional Centre of Conflictology and Peacemaking; Prof.(Assoc.), v_ryabtsev@mail.ru

Тузовская Наталья Юрьевна – кандидат политических наук, старший продюсер Русской службы Би-би-си.

Touzovskaia N.Yu. – Ph.D. in Political Science, Senior Producer, BBC Russian Service, touzovskaia@yahoo.co.ru

Хаджаянди Патрик (Бурунди) – аспирант кафедры политических институтов и процессов факультета социологии и политологии Южного федерального университета

Hajayandi P. (Burundi) – Ph.D student, the Chair of political institutions and processes, Faculty of Sociology and Political Science (South Federal University), phajayandi@gmail.ru

Введение

В фокусе анализа исследователей, опубликовавших свои работы в данном сборнике, оказались важнейшие проблемы трансформаций в трансатлантических отношениях, вызванные новыми явлениями в международных реалиях.

В настоящее время странами – участницами НАТО ведутся дискуссии по поводу выработки новой стратегии Североатлантического союза, которая обновляется примерно раз в десять лет. Она должна быть утверждена на саммите в Лиссабоне в конце 2010 г. В ходе этой дискуссии министр обороны США Р. Гейтс на семинаре, посвященном новой стратегической концепции, определил ключевой вопрос дебатов в столицах государств – членов Альянса: должна ли НАТО оставаться организацией коллективной обороны или ее надо превратить в союз, обеспечивающий безопасность во всемирном масштабе? [Gates]. В свою очередь генеральный секретарь НАТО А. Фог Расмуссен подчеркнул: «Для меня превращение НАТО в институт по обеспечению безопасноcти с глобальными функциями (globally connected security institution) – это не дело выбора, а необходимость. Глобализация становится необратимым жизненным процессом» [Rasmussen Fogh].

В некоторых европейских столицах появились опасения, что обновление функций Альянса приведет к его «глобализации». По мнению министра обороны ФРГ К. – Т. цу Гуттенберга, в вопросах безопасности НАТО может выходить за границы действия Вашингтонского договора, но при этом Североатлантический альянс не должен превращаться в глобальную структуру [Guttenberg].

О своем несогласии с идеей «глобализировать» НАТО заявил и министр иностранных дел Франции Э. Морен. Он сказал: «Обновление стратегической концепции, обновление задач Альянса не должно, на наш взгляд, вести к созданию “глобальной НАТО”» [Морен]. Имея в виду неприятие «старой Европой» самой идеи «глобализации НАТО», можно предположить, что новая стратегия НАТО в этом вопросе в окончательном виде будет являться компромиссом между подходами США и крупнейших европейских союзников.

Каким же образом Москва реагирует на данные высказывания и на ведущуюся дискуссию? В Военной доктрине Российской Федерации, принятой в феврале 2010 г., в списке основных внешних военных опасностей на первом месте стоит «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем расширения блока» [Военная доктрина Российской Федерации]. Здесь наше внимание привлекает оговорка, что Россию беспокоят глобальные функции НАТО, если они реализуются в нарушение норм международного права. Такой подход закреплен в официальном документе. Но в целом очевидно, что «Москва обеспокоена новой стратегией НАТО и глобальным охватом ее деятельности» [Лавров].

Другой источник беспокойства России наряду с обсуждающейся идеей «глобального охвата» – продолжающееся расширение НАТО. Понятно, что расширение Организации Североатлантического договора не только приближает инфраструктуру НАТО к границам РФ, но и способствует росту ее военного потенциала. Хотя заметим, что расширение заметно усложняет и замедляет процедуру принятия согласованных решений, что сказывается на эффективности работы этой международной организации. Подробное освещение причин и хода расширения Альянса, и в том числе «наступления НАТО на пространство «ближнего зарубежья» России», содержится в работе А. Беблера.

Сегодня мы наблюдаем, как закладывается основа для дальнейшего расширения сферы влияния Альянса в Евразии. Роль НАТО в большой мере будет зависеть от успехов стратегии и тактики Альянса на Кавказе и в Каспийском регионе. О значении Кавказа, и в частности Грузии, для североатлантических стран красноречиво говорит в одной из своих статей Зб. Бжезинский: «По причинам как стратегического, так и исторического характера ни Соединенные Штаты, ни ЕС не должны закрывать глаза на тот факт, что, если бы грузинскому правительству предназначено было быть низвергнутым, стратегически жизненно важный для Запада доступ к Азербайджану, Каспию и Центральной Азии был бы перерезан в ущерб нашим общим интересам [Brzezinski, p. 57]. Действительно, природные ресурсы, а также геополитическая привлекательность и неурегулированность межэтнических конфликтов сделали Кавказский регион важным сюжетом для евроатлантических институтов. Анализируя подходы ведущих международных игроков, С.М. Маркедонов рассматривает кавказскую проблематику как вопрос европейской и трансатлантической безопасности.

Важным явлением в сфере трансатлантических отношений можно считать знаменательное событие в новейшей истории Альянса – возвращение Франции в военные структуры НАТО. Новый характер взаимоотношений Пятой республики с НАТО и США раскрывается в статье Ю.И. Надточея.

По мнению многих известных аналитиков, например Зб. Бжезинского, сегодня происходит смещение геополитического центра на земном шаре: пятисотлетнее господство евроатлантических держав заканчивается. На смену им приходит новая сила – Азия, и в первую очередь Китай и Япония. К этим странам следует также прибавить Индию и Россию [Brzezinski, p. 53–54]. Однако в ближайшие годы Соединенные Штаты, ключевая страна НАТО, рассчитывают сохранить центральное положение в международных отношениях и пытаются упрочить позиции НАТО на современном этапе, предпринимая попытки придать себе международную легитимность в качестве лидера, определяющего пути развития самой организации и пока еще воздействующего на все мировое развитие. Одно из средств удержания лидерства, по мнению Зб. Бжезинского, – проведение нового курса управления миром, сердцевиной которого является идея создания нового тесного союза между США и ЕС, причем главной структурой трансатлантических связей должна оставаться НАТО [там же].

Эта идея претворяется в жизнь, и в нашем журнале непростому характеру взаимоотношений НАТО и ЕС посвящена статья Н.Ю. Тузовской «Пределы “стратегического партнерства” ЕС и НАТО». В статье вскрываются политические сложности отношений, связанные с позициями государств-членов, и проблемы структурного характера, проистекающие из несовершенства самих механизмов диалога. В практическом плане взаимодействие НАТО и ЕС проявляется в урегулировании международных кризисов. Н.Ю. Тузовская полагает, что наиболее показательный опыт – это проведение совместной полицейской операции в Боснии и Герцеговине «Алтея».

Следует отметить, что среди задач Североатлантического альянса на передний план выходит урегулирование региональных конфликтов, которые разрушают исторически сложившиеся системы коллективной безопасности, вовлекают в свою сферу страны, до этого не участвовавшие в противостоянии. Поиск согласия между сторонами конфликта при помощи переговоров – лучший способ урегулирования конфликтов. И эта точка зрения постепенно пробивает себе дорогу, что отражается в том числе и в деятельности НАТО в Афганистане, где применение средств вооруженного присутствия все больше сочетается с попытками найти несиловые методы стабилизации ситуации в стране.

В данном выпуске журнала рассматриваются проблемы, связанные с военной операцией международной коалиции, руководимой НАТО в Республике Афганистан. Как известно, антитеррористическую операцию в Афганистане Соединенные Штаты начали с целью свержения режима талибов и уничтожения «Аль-Каиды» с последующей демократизацией государства, что, по мнению администрации Дж. Буша, соответствовало задаче обеспечения национальной безопасности США. Но с 2003 г. операция проводится под руководством НАТО. Задачи вооруженной акции поменялись. Суть нынешней политики Альянса в Афганистане выявляется в статье О.В. Кулакова «Стратегия НАТО в Афганистане». Под иным углом зрения рассматривается операция в Афганистане в работе О.Н. Новиковой. Автора интересуют позиции отдельных стран – участниц военной миссии, их подходы и причины разногласий между союзниками.

Большая группа исследователей из США и Европы, анализируя причины ряда неудач международных сил под управлением НАТО в Афганистане, выявляет общие закономерности урегулирования региональных конфликтов. Например, руководитель Отдела истории и политологии Университета Пердью (штат Индиана, США), известный специалист по проблемам расширения НАТО и деятельности международных организаций Ричард Рапп отмечает: «Там, где местные конфликтующие стороны не готовы сложить оружие и выступают против развертывания иностранных войск, международное вмешательство, имеющее цель навязать соглашения, почти неизбежно терпит поражение. Усилия Запада в Афганистане и Дарфуре безуспешны, потому что Запад наталкивается на стойкое вооруженное сопротивление, и западные страны не хотят и не могут развернуть там экспедиционные воинские подразделения, необходимые для победы над этими силами» [Rupp, p. 106].

Не секрет, что операция в Афганистане в значительной мере определяет дальнейшую судьбу Альянса. Поражение НАТО будет означать ее неспособность отвечать основным вызовам современности. Под поражением мировое общественное мнение подразумевает не поражение в прямом военном столкновении, а несостоятельность Организации в плане решения поставленных ею самой задач.

Стремлению евроатлантических стран обеспечивать безопасность во всемирном масштабе и развивать концепцию глобального партнерства противостоит политика сильного соперника, претендующего на роль мирового лидера, – Китая. Проникновение Китая на «Черный континент» и прочное закрепление на нем объясняется острой потребностью бурно растущей экономики Поднебесной в энергоресурсах. В.Н. Рябцев полагает, что, давая новое прочтение концепту «трансатлантической солидарности», асимметричной в своей основе (т. е. с безраздельно доминирующим североамериканским ядром), американцы отдают себе отчет в том, что в Африке объединенная Европа для них – не конкурент. Более того, автор уверен, что «Европа превращается как бы в “третьего лишнего” в той бескомпромиссной борьбе за природные ресурсы планеты, которую ведут сегодня Китай и США». Здесь стоит заметить, что в ходе дебатов по поводу будущей стратегии Организации Североатлантического договора прослеживается мысль о необходимости определения в качестве одной из приоритетных задач Альянса обеспечение энергетической безопасности, т.е. доступа к мировым энергоресурсам.

При анализе перспектив реализации новой стратегии НАТО Российской Федерации предстоит не только разобраться в сути нового подхода, не только выявить новые моменты в политике Альянса, но и понять, какие новые возможности может создать будущая стратегия НАТО для интересов нашего государства.

Литература

Военная доктрина Российской Федерации, 2010 г. – 5 февраля. – Режим доступа: http://news.kremlin.ru/ref_notes/461

Лавров С. Сергей Лавров: «Новая Стратконцепция НАТО предусматривает глобальный охват деятельности». – 18 февраля 2010. – Режим доступа: http://natomission.ru/security/article/security/artnews/111/? PHPSESSID=bac59bd38bc8ba6bdb2018a9ef360103

Морен Э. Интервью Associated Press: Франция против глобальной роли НАТО. – Режим доступа: http://www.inosmi.ru/world/20090318/ 247955.html (Дата последнего обращения – 01.03. 2010).

Brzezinski Zb. Major foreign policy challenges for the next US President // International affairs. – L., 2009. – Vol. 85, N 1. – P. 53–60. – Mode of access: http://www3.interscience.wiley.com/cgi-bin/fulltext/121637300/PDFSTART

Gates R.M. NATO Strategic concept seminar. Remarks as delivered by Secretary of defense Robert M. Gates, National defense university, Wash., D.C., 2010. – 23 Feb. – Mode of access: http://www.defense.gov/speeches/ speech.aspx?speechid=1423

Guttenberg will Einstimmigkeits-Prinzip der Nato kippen / Spiegel online Politik Montag, 2010. – 1. Mаrz. – Mode of access: http://www.spiegel. de/politik/deutschland/0,1518,676390,00.html

Rasmussen Fogh A. Speech by NATO Secretary General Anders Fogh Rasmussen at Georgetown university, 2010. – 22 Feb. – Mode of access: http://www.nato.int/cps/en/natolive/opinions_61566.htm

Rupp R. Best intentions or false promises: Multilateral interventions in Darfur, Afghanistan, and Southern Lebanon // Mediterranean quarterly. – Wash., DC, 2007. – Vol. 18, N 2. – P. 85–106. – Mode of access: http: // web.ebscohost.com

Как далеко зайдет расширение НАТО?

А. Беблер

Аннотация. В статье рассматриваются геостратегические и политические основания расширения НАТО. Содержится подробный обзор восточноевропейских раундов расширения 1999 и 2004 гг. Рассматриваются перспективы дальнейшего расширения Альянса. Среди вопросов, подвергнутых анализу, – проблема взаимоотношений НАТО с Российской Федерацией.

Abstract. The article addresses geostrategic and political grounds for NATO enlargement. It gives a detailed overview of the East European rounds of enlargement in 1999 and 2004. Prospects for further enlargement of the Alliance are considered. NATO’s relations with the Russian Federation ane being analyzed among other issues.

Ключевые слова: Североатлантический альянс, расширение НАТО, критерии приема, европейская безопасность, переход к демократии.

Keywords: North Atlantic Alliance, NATO enlargement, accession criteria, European security, democratic transition.

В течение шести десятилетий происходило расширение Североатлантического альянса в нескольких измерениях. Увеличивался масштаб его деятельности, количество входящих в него государств; расширялись географические границы его функционирования, партнерские отношения с государствами, не являющимися членами НАТО, интенсифицировалось сотрудничество с другими международными организациями (ООН, ОБСЕ, ЕС, Африканским союзом и т.д.). Однако понятие расширения до сих пор употреблялось в научной литературе в более узком смысле слова для обозначения а) длительного процесса увеличения количества членов Альянса и б) отдельных шагов, этапов или циклов мероприятий, осуществляемых в данном направлении. Я использую это понятие в первом значении.

С 1951 г. в Европе наблюдался другой процесс, который проистекал в тесном взаимодействии с расширением НАТО. Это было создание и развитие Европейских сообществ (Европейское объединение угля и стали – ЕОУС, Европейское экономическое сообщество – ЕЭС, Европейское сообщество по атомной энергии – Евратом), а также Европейского союза – ЕС. Например, французское «нет» по вопросу о приеме Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии в Европейское экономическое сообщество, прозвучавшее в 1960-е годы, было связано с кризисом в НАТО в 1965–1966 гг.

Положительными примерами можно считать прием Испании в члены НАТО в 1982 г., а также раунды расширения НАТО и ЕС за счет вступления стран Восточной Европы в 1999 и 2004 гг., котоые были весьма взаимосвязаны, хотя и осуществлялись по-разному. Среди государств, которые в настоящее время являются одновременно членами НАТО и членами ЕС, только Германия сначала подключилась к процессу европейской интеграции, а потом уже вступила в НАТО. Во всех других случаях вступление в НАТО предшествовало и (в 2004 г.) почти совпадало со вступлением в Европейские сообщества.

Расширение Североатлантического альянса: геостратегические и политические соображения

Первоначальная идея формирования необычного оборонительного союза через Северную Атлантику была впервые обнародована в ноябре 1940 г. норвежским министром в изгнании Трюгве Ли, который позднее стал первым Генеральным секретарем ООН. Основанием для предполагаемого союза был общий интерес, направленный на борьбу и разгром «оси» тоталитарных режимов, правивших тогда в Третьем рейхе, Италии, нескольких других европейских государствах, а также на территориях, оккупированных германскими войсками. Предполагалось, что эта общая цель и лежащие в ее основе либерально-демократические политические ценности сумеют «преодолеть» огромные географические расстояния, разделяющие предполагаемых союзников по обе стороны Северной Атлантики. Норвежское предложение не было услышано, и прагматическое сотрудничество союзников в области обороны развивалось в отсутствие формального договора и в иной географической конфигурации. Более того, в коалицию, противостоявшую «оси», входило в качестве важного члена тоталитарное государство – СССР. С другой стороны, возрождение почти забытой норвежской идеи усилиями британских дипломатов в 1947–1948 гг. мотивировалось ощущением угрозы, исходившей от советского блока, коммунистической идеологии и усилившихся коммунистических партий Италии и Франции. Как в 1940, так и в 1947–1948 гг. идея Североатлантического союза имела явную антитоталитарную и либерально-демократическую окраску. Само собой разумеется, эта идеологическая направленность оказала влияние не только на создание НАТО, но и на процесс ее расширения.

Со времени зарождения идеи НАТО летом 1948 г. концепция расширения была заложена в саму ее основу. Вашингтонский договор создал юридические рамки для приема новых членов, их возможного выхода из союза, но не исключения. Договор содержал два ограничения – географическое (в качестве кандидатов рассматривались только европейские государства) и процедурное (решение о приглашении должно быть принято странами – участницами НАТО только на основе консенсуса). Организация Североатлантического договора (НАТО) была создана как региональная организация безопасности в соответствии с положениями главы VIII Устава ООН. Главной целью Альянса было не только коллективно отражать военные угрозы, направленные против его членов, но также, и для некоторых членов это не менее важно, защищать общие высшие ценности, за которые ратовали его создатели – западные либерально-демократические страны. Таким образом, эти демократические ценности, а не только нужды обороны, должны были служить большой притягательной силой для новых потенциальных членов. Поэтому в течение всего процесса расширения Альянса наблюдались значительные изменения в соотношении мотиваций расширения, диктуемых интересами обороны, и соображений политического и идеологического характера.

Альянс территориально расширялся, наращивал свой демографический ресурс и экономический потенциал на протяжении многих этапов в течение более чем пяти десятилетий. Процесс роста фактически начался приблизительно за девять месяцев до официальной церемонии подписания договора в Вашингтоне 4 апреля 1949 г. Под влиянием нескольких событий, включая коммунистический переворот в Чехословакии и блокаду Советским Союзом Западного Берлина, США пересмотрели свою негативную позицию и в начале лета 1948 г. решили возродить бывшее норвежское, а затем английское предложение. Первоначально ядро Альянса включало только США и Великобританию. Альянс был расширен в июле 1948 г., когда приглашения вступить в НАТО получили Франция, три страны Бенилюкса (все они являлись членами только что созданной Организации Брюссельского договора) и Канада. Несколько месяцев спустя приглашения были направлены также Исландии, Норвегии, Дании и Португалии, неофициальные же переговоры со Швецией, Ирландией и Испанией не дали положительных результатов. Последней к основному ядру присоединилась Италия. Дальнейшие раунды расширения НАТО в плане увеличения числа членов и территории: 1952 г. (Греция, Турция), 1955 г. (ФРГ), 1982 г. (Испания), 1990 г. (ГДР, поглощенная ФРГ), 1999 г. (Польша, Чешская Республика, Венгрия) и 2004 г. (Румыния, Болгария, Словения, Словакия, Литва, Латвия, Эстония). Таким образом, последний по времени этап в расширении НАТО в апреле 2009 г. следует считать по меньшей мере восьмым раундом с точки зрения общего числа членов и четвертым раундом, если говорить о восточноевропейских странах. В то же время Франция в 1966 г. в период правления генерала Шарля де Голля вышла из Объединенного командования вооруженными силами НАТО в Европе, но не покинула политическую структуру Альянса, став неполным членом НАТО. Этот акт изощренной французской дипломатии был повторен позже Испанией, правда, по иным причинам. Во время вступления Испании в НАТО это было обусловлено преимущественно негативным отношением испанского народа к членству своей страны в Альянсе. Еще ранее сфера действия договора НАТО сократилась, когда алжирские департаменты Франции превратились в независимое государство, не входящее в Альянс.

Восемь раундов расширения весьма существенно повлияли на географические рамки деятельности НАТО. Еще в 1949 г. Альянс отклонился от первоначальной идеи, выраженной в его названии, приняв в свои ряды Италию, средиземноморское государство, не входящее в зону Северной Атлантики. Последующие раунды расширения за счет Восточного Средиземноморья, Центральной и Восточной Европы вывели Североатлантический союз еще дальше за пределы региона, предусмотренного Вашингтонским договором. Однако первоначальное название осталось, несмотря на тот факт, что для современного названия Альянса более подходило бы определение «евроатлантический».

Важная характерная черта НАТО, связанная с расширением, проявилась в публичных заявлениях либерально-демократического толка. Идеологическое обоснование Альянса ясно излагается во введении и в ст. 2 Североатлантического договора. В них союзники заявляли о своей решимости «защищать свободу, общее наследие и цивилизацию своих народов, основанные на принципах демократии, свободы личности и законности». В ст. 10 оговаривалось, что «любое европейское государство, способное развивать принципы настоящего Договора и вносить свой вклад в безопасность Североатлантического региона», может получить приглашение присоединиться к Договору при условии консенсуса государств-членов. Отсюда можно логически сделать вывод, что принцип демократии должен был бы быть одним из ключевых критериев и необходимым требованием для вступления в Альянс. Однако это условие ясно не прописано в ст. 10, и создается впечатление, что основатели НАТО не считали это важным. Это стало совершенно очевидно, когда в высшей степени авторитарному режиму Португалии предложили присоединиться к клубу основных членов Альянса. Это было сделано исключительно по причинам военно-стратегического характера, с полным пренебрежением к демократическим ценностям. Приглашение и само вступление Португалии в Североатлантический союз серьезным образом подорвали претензии Альянса считаться союзом либерально-демократических стран.

Более того, в 1951 г. члены НАТО, родоначальники Альянса, серьезно обсуждали вопрос о приглашении в свои ряды наряду с Грецией и Турцией также Испании и Югославии, где в то время существовали жесткие тоталитарные диктаторские режимы. Этот шаг в контексте распространения НАТО на район Средиземноморья публично защищал исключительно из военно-стратегических соображений генерал Д. Эйзенхауэр, бывший тогда Верховным главнокомандующим вооруженными силами НАТО в Европе, который вскоре был избран президентом США. В ходе дебатов внутри НАТО в основе большинства возражений лежали причины иные, нежели недемократический характер политических режимов в этих двух государствах. Например, резкое возражение Италии касалось нерешенного спора о будущем Триеста и границе между Италией и Югославией. Однако два диктатора – генералиссимус Ф.Б.Франко в Испании и маршал И.Б. Тито в Югославии – довольно прохладно отнеслись к идее вступления в НАТО. Тем не менее были найдены прагматические решения, и вскоре оба государства оказались косвенно связаны в военном отношении с Альянсом. В том, что касается Испании, это было сделано благодаря двустороннему Договору о дружбе, посвященому сотрудничеству в сфере безопасности с США (1953), который позволил создать четыре американские базы на испанской территории. Югославия, со своей стороны, заключила трехсторонний оборонительный союз с двумя членами НАТО (Грецией и Турцией): в августе 1954 г. в Бледе (Словения) был подписан Договор о сотрудничестве и взаимопомощи. В период 1950–1956 гг. военные стратеги НАТО рассматривали Югославию в числе неофициальных стратегических союзников на случай континентальной войны с советским блоком.

До 1995 г. НАТО никогда открыто не поднимала вопрос о демократической природе политического строя какой-либо страны в качестве существенного требования для вступления этой страны в Альянс. Кроме того, принципиальное решение о создании необычного трансатлантического альянса нигде не принималось демократическим путем на референдуме. В некоторых странах этот факт отражал отсутствие необходимой поддержки среди населения и тем самым свидетельствовал о дефиците демократии. В нескольких случаях тогда и позже было весьма сомнительно, что население одобрило бы вступление своей страны в НАТО при голосовании на референдуме, если бы он был проведен. Так было, в частности, в случае с Федеративной Республикой Германии в 1955 г. и с Испанией в 1982 г. Более того, Альянс в течение десятилетий не проявлял, по крайней мере публично, заинтересованности в том, чтобы проверять демократический мандат государств до или после вступления этих стран в НАТО. Практика невмешательства НАТО во внутренние дела государств – членов Альянса резко контрастировала с практикой навязывания идеологической ортодоксальности внутри Варшавского пакта. Нейтральная идеологическая ориентация Альянса, безусловно, способствовала тому, что ни одно государство полностью не вышло из Североатлантического союза. Она также помогла Альянсу выжить после 1999 г. Пока длилась «холодная война», геостратегические и военные соображения явно играли главенствующую роль в политике расширения НАТО.

С потеплением отношений между Востоком и Западом императивы военной стратегии, даже в ущерб демократическим ценностям, стали утрачивать свое господствующее положение. Приняв Испанию как в ЕС, так и в НАТО, либеральный Запад признал и одобрил посттоталитарную демократическую трансформацию этой страны. Однако вступление Испании в НАТО тогда было весьма спорным вопросом преимущественно вследствие прежних тесных связей военного характера между Соединенными Штатами и диктаторским режимом Франко.

Решение подписать протокол о присоединении к НАТО приняло в спешном порядке слабое переходное правительство в самом конце своего правления в 1982 г. Этот протокол был ратифицирован в Кортесах незначительным большинством, которое тогда имела правоцентристская коалиция. Однако всего несколько недель спустя эта коалиция потерпела сокрушительное поражение на всеобщих выборах. Более того, на выборах победила оппозиционная Рабочая социалистическая партия Испании помимо всего прочего потому, что пообещала провести референдум и вывести Испанию из Альянса. Таким образом, первый референдум в истории расширения НАТО был проведен в Испании, но только в 1986 г., четыре года спустя после вступления страны в НАТО. Хотя испанское правительство формально выполнило свое обязательство провести референдум по вопросу о членстве в НАТО, оно прошло большой путь, прежде чем научилось манипулировать его результатами.

То, что в годы «холодной войны» Североатлантический союз принимал в свои ряды недемократические государства или мирился с существованием в своем составе нескольких таких государств, можно было бы частично оправдать тем, что такая практика в конечном итоге способствовала либерализации и позднее развитию демократии в этих странах. Действительно, так случилось в Португалии, Греции и Турции. Более того, само существование НАТО оказывало общее воздействие в плане либерализации и демократизации вне зоны действия Североатлантического договора. Либерально-демократические ценности, которые разделяли и пропагандировали ведущие государства – члены НАТО, по прошествии времени действительно оказали психологическое и политическое влияние на страны за «железным занавесом». Это идеологическое влияние на страны – участницы Варшавского договора усиливалось демонстрационным эффектом более высокого уровня жизни, видимым изобилием потребительских товаров, демонстрацией демократических свобод и гораздо более свободным образом жизни на Западе. Подписание хельсинкского Заключительного акта и создание Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) в 1975 г. легализовало вмешательство этого международного актора во внутренние дела стран-участниц в случаях грубейших нарушений прав человека. Сделав эту уступку ведущим государствам – членам НАТО, Восточный блок расчистил дорогу распространению либерально-демократических ценностей, которое привело к низвержению коммунистического политического строя в странах ОВД. Такой ход событий косвенно, но весьма ощутимо способствовал подъему волны демократизации в Восточной Европе и в конце концов привел к краху Варшавского пакта и СССР в 1991 г.