Kitabı oku: «Болевой порог»
Пролог.
Тусклая лампочка над железной дверью почти не освещала помещение, в котором я находилась. Иногда она начинала мигать, и тогда мне приходилось прятать голову под тощую подушку. А иногда и вовсе тухла, чтобы через несколько минут затрещать и загореться снова.
Уверена, что это особый вид пытки. Свести пленника с ума. Довести его до такого состояния, когда он будет готов сам себе выцарапать глаза. Ни холод, ни побои, ни пульсирующая от боли попа не мучали меня так, как эта лампочка.
Когда она перестала мигать и засветилась мутным желтым светом, я открыла глаза. Просто удостовериться, что все еще зрячая. Сколько я так пролежала, в позе эмбриона, уткнувшись в стенку головой, я не знала. Судя по окоченевшему телу и боли в левом бедре, долго.
Тихо застонав, перевернулась на другой бок и попыталась сесть. Больно. Особенно садиться на попу. Ухватившись за угол стола, медленно поднялась на ноги и тут же крепко зажмурилась, потому что эта сраная лампочка снова замигала.
– Боже!.. – захрипела я и снова повалилась на узкий топчан.
Она точно сведет меня с ума, если раньше меня не убьют. Внезапно она затрещала и потухла. Я открыла глаза и, облегченно вздохнув, приподнялась на локтях. Слава Богу! Надеюсь, она перегорела навсегда.
Обернулась к зарешеченному узкому окну под потолком, пытаясь угадать время суток. Ночь. Третья ночь, как меня похитили. Интересно, он будет еще надо мной издеваться или нет? Может, отдаст своим охранникам на развлечение, а уж потом пулю в лоб?..
А если случится чудо, и я все же вернусь домой, меня убьет муж. Зарежет одним из своих коллекционных ножей, а тело частями сожжет в котле на заднем дворе. Но перед этим он уничтожит насильника, раздавит эту тварь двумя пальцами. И тогда я буду умирать с улыбкой на губах.
Глава 1.
3 дня назад.
Критическим взглядом я рассматривала платье, которое для меня выбрал муж. Оно мне не нравилось, потому что чувствовала себя в нем шлюхой. Дорогой, элитной, но шлюхой. Глубокие вырезы во всех критических местах, голая спина и вульгарные пайетки на лифе, пошло оттопыривающиеся на сосках.
– Леш, можно я надену черное?.. Оно тоже красивое… – надула губы и сложила руки в умоляющем жесте.
– Нельзя! – он осмотрел мою фигуру хмурым взглядом, – то, что надо…
– На меня все будут пялится…
– Закрой рот, сука!.. – больно дернул за волосы, – скажу, голая пойдешь… Ясно?
– Ясно…
Нехорошее предчувствие поползло холодком по спине. Меня пугали перемены, произошедшие с мужем в последнее время. Беспричинные вспышки агрессии, запои и участившиеся случаи рукоприкладства. Я подозревала о проблемах в бизнесе, но не знала, насколько ситуация серьезная.
Теперь это бл@дское платье. Как провокация. Не надену – получу, надену – получу. В любом случае, сегодня он на мне сорвется.
Тяжело вздохнула и повернулась к зеркалу. На меня смотрела молодая брюнетка со взглядом старухи, уставшей от жизни. Мне 25, а я уже ненавижу жить.
Ненавижу мужа, ненавижу себя, ненавижу окружающих.
Я давно забыла, что такое улыбка, нежность, симпатия. Все то, что свойственно обычным людям по природе, для меня осталось в далеком прошлом.
Еще раз оглядела себя в зеркале и решила, что пару часов сальных взглядов и непристойных предложений вытерпеть смогу. Не буду отходить от Кармана ни на шаг, как бы мне этого не хотелось.
Через час мы вошли в клуб Скай. Закрытое заведение для ограниченного круга людей. Каждую неделю здесь собираются самые уважаемые представители нашего города. Политики, крупные бизнесмены, криминальные авторитеты. Именно здесь решается судьба федеральных денег. Махинации с госзаказами, откаты чинушам, завышенные в десятки раз суммы в сметах – все это рождается в стенах клуба Скай.
– Вечер добрый, Алексей Николаевич! Ольга Игоревна! – Карманов, даже не взглянув на халдея, швырнул тому мою шубу.
Гордо вскинув голову, я шла по залу вслед за мужем. На каблуках я была выше него ростом, поэтому он редко брал меня под руку.
– Леша, – окликнула его, – я пойду с девчонками поздороваюсь…
– Нет, пойдешь со мной.
Так повелось, что мужчины и женщины здесь отдыхали отдельно. Оно и понятно, если учесть, какие вопросы обсуждались в мужском зале. И то, что сейчас Карман вел меня, разодетую, как шлюху, к мужикам, мне совсем не понравилось.
– Туда?.. – показываю глазами в сторону приоткрытой двухстворчатой двери.
– Туда…
Я не стала спорить, это бесполезно. Сглотнула тревогу и пошла за ним.
– Здорово, Алеша! – навстречу нам встал Масаев, министр здравохранения области.
– Оленька… Ты как всегда бесподобна… – присосался к моей руке так, что я всерьез начала переживать, как бы он не оставил на ней засоса, – посиди с нами, солнышко… укрась наше общество…
А не пойти ли тебе в жопу, старый хер!- подумала я, а на деле лишь мило улыбнулась и присела на диван рядом с мужем.
– Шампанского даме!!! – гаркнул Масаев.
И через минуту передо мной оказался поднос с бокалом игристого и крохотные тарталетки. Я сделала большой глоток и почувствовала болезненный захват на ляжке.
– Не налегай… – прошипел мне на ухо муж.
Он знает, что терпеть этих мерзких людей я могу только в компании алкоголя. Сколько раз я умоляла не брать меня с собой, он всегда оставался непреклонным.
Ему нравится ловить похотливые взгляды других мужчин на меня. Нравится осознавать, что именно ему, Карману, принадлежит самая красивая женщина города. Я его статус. Дорогой аксессуар. Как Майбах. Или одна из самых больших коллекций ножей в стране.
Я сидела и откровенно скучала. Они трепались о каких-то строительных объектах, выбирали подрядчиков, называли суммы откатов, а я ломала голову, какого черта я здесь забыла… До тех пор, пока не поймала себе взгляд сидящего справа мужчины.
Глущенко Михаил. Насколько я знаю, когда-то они с Кармановым начинали вместе, потом им вдвоем в одной фирме стало тесно, и они разбежались. Теперь они конкуренты.
Внешность с фамилией никак не гармонировала. Он больше похож на грузина, нежели на украинца или русского. Брюнет, мохнатые брови, горбатый нос и тонкие ярко-красные губы, которые он постоянно облизывал.
Его я боялась даже больше, чем мужа. В нашем гнилом бомонде давно ходят слухи о его садистских наклонностях. Как-то Карманов по пьяни рассказал, как они с другом ночью закапывали в лесу двух шлюх с отрезанными грудями и половыми губами.
Липкий ужас забрался мне под кожу, когда, облизнувшись, Глущенко начал раздевать меня глазами. Задрожав, я схватилась за ножку бокала, как утопающий за соломинку и придвинулась ближе к мужу, безмолвно умоляя о защите.
А Глущенко, заметив мои трепыхания, ехидно оскалился и показал жест, имитирующий минет. Я опустила глаза и сделала глоток шампанского в надежде унять подступившую тошноту. Сейчас меня интересовал только один вопрос, видел ли все это муж или нет. Потому что, если видел – мне конец. Если от этого маньяка мне приходится терпеть только грязные намеки, то дома меня ожидают таскотьня за волосы и удары в живот.
У Кармана всегда и во всем виновата я. Ущипнули за задницу – вела себя как шлюха, зажали в туалете – значит, сама вырядилась, так, будто только и думаешь, как бы на х@й запрыгнуть. Поэтому с некоторых пор я перестала жаловаться на домогательства со стороны других мужчин.
Внезапно голоса смолкли и головы всех присутствующих повернулись к дверям. Там стоял Масаев. Белый как полотно.
– Шевц здесь…
Глава 2.
По залу пошли шепотки, и до моего слуха донеслось шипение мужа:
– Шакал…
Я слышала о нем раньше, но никогда не видела. Местные его ненавидели и… откровенно боялись. Говорили, что ему под силу уничтожить или отобрать любой бизнес. Для него нет законов или запретов. И судя по тому, как легко он попал в этот закрытый клуб, так оно и было.
Кто он и чем именно занимается, я не знала. Просто не интересовалась.
В зале наступила звенящая тишина, и мы все повернули головы к входу. Там стоял он. Шевц. Со своего места я не смогла его как следует рассмотреть, тем более, что к нему сразу потянулись местные воротилы и закрыли мне обзор. Такое ощущение, что им было за честь поздороваться с ним за руку. Отовсюду только и слышалось: «Дмитрий Александрович, добро пожаловать к нам… мы так рады… проходите… как здоровьице… сколько лет, сколько зим…»
Я скривилась. Никогда не любила жополизов. И не важно, лизали они жопу мне или кому-то еще.
Глущенко тоже вскочил поприветствовать этого шишку. Только мой муж остался на месте, что-то зло ворча себе под нос.
Бокал опустел, и я огляделась в поисках официанта. Щелкнула пальцами, как он тут же подбежал ко мне.
– Шампанского мне, да поживее!
– Будет сделано, Ольга Игоревна! – кивнул он и исчез.
– Хватит бухать, Оля! – ледяным тоном произнес Карманов.
– Леш, это только второй бокал…
Ответить муж не успел, потому как раз в этот момент прямо напротив меня уселся Шевц. Я вскинула глаза и напоролась на его страшный взгляд. У меня по коже поползли мурашки, а пальцы, удерживающие ножку бокала, вмиг заледенели. Потому что смотрел он на меня так, как никто раньше. Как на самую дешевую портовскую шлюху.
Я сжалась, но взгляд отвести не смогла. Он как будто держал его. Пронизывая, отравляя своим презрением. Проникал в самую душу, душил. Кажется, теперь я знаю, что чувствовал кролик перед тем, как удав его съел.
Подоспевший как нельзя вовремя официант разорвал наш зрительный контакт. И я, судорожно вздохнув, выхватила из его рук фужер и сделала большой глоток, больше не поднимая глаз от пузырящейся жидкости.
Он впечатляющ. Такого, увидев раз, больше не забудешь. Высокий, выше всех здесь присутствующих минимум на полголовы. Это я заметила еще, когда они все к нему на поклон повалили. Мощный в плечевом поясе. Смуглый брюнет с черными глазами. Такими черными, что зрачки сливаются с радужкой. Лицо притягательное, можно назвать красивым, если бы не прилипшее к нему презрительное выражение.
Карман тоже сидел напряженный, будто в спину вбили кол. Я достаточно его знаю, чтобы сказать наверняка. Он боится. Шестеренки в моей голове начинает медленно крутиться. Неужели плохое настроение мужа как-то связано с Шевцем?.. Он хочет отмести у него бизнес?.. И если да, то как мне этим воспользоваться, чтобы вырваться на свободу?
Я сидела как на иголках. Хлебала свое шампанское и боялась поднять глаза. Шевц все еще смотрел на меня, я чувствовала это кожей. Она словно покрывалась коркой льда. Мои плечи, ложбинка груди, руки. Мороз проникал внутрь и замораживал каждую клетку.
От его взгляда хотелось залезть под стол. И я подумала, что лучше бы на его месте сидел Глущенко. К таким, как он я уже привыкла…
– Алеша, мне в туалет надо… – шепнула на ухо мужу.
– Иди… – оттолкнул меня плечом.
Я вскочила и чуть ли не бегом побежала к выходу. Спины коснулся холод. Что ему от меня надо?!
Шла, не оборачиваясь, несмотря на оклики псевдоподружек. Скользнула в туалет и закрылась в кабинке. И только там смогла спокойно выдохнуть.
Он меня смутил и унизил одним только взглядом. Смотрел так, будто знает всю мою подноготную, все мои грязные тайны.
Откуда?! Что ему известно?!
Я закусила кулак, чтобы не завыть от бессилия.
Хлопнула дверь, в туалет кто-то вошел. Задержав дыхание, досчитала до десяти и медленно выдохнула.
– Ольчик, привет, куколка, – пропела Тати, когда я вышла из кабинки, нацепив на лицо привычную высокомерную маску.
– Привет.
– Ты где была, я тебя не видела?.. – взмахнула Тати нарощенными ресницами.
Я мысленно матюгнулась. Эта Тати, как она всем представляется, одна из моих «подружек» и она меня нереально бесит.
На самом деле, ее зовут Танькой. Она обычная продавщица из магазина нижнего белья, где Семенов, зам мэра, покупал трусы для своей жены, и, увидев ее, сделал своей любовницей на постоянной основе. История банальная, почти как у меня…
– С мужиками сидела, – съехидничала я.
– Реааально?..
– Ага… дай сигарету…
– Ты че забыла, я же бросила… пупсик заставил…
Я взглянула на ее кукольное личико и еле сдержалась, чтоб не послать ее. Сука? Знаю… Стерва? Еще какая!.. Но в этом террариуме по-другому не выжить.
– Никита здесь?.. – спросила ее, поправляя волосы.
– Здесь… – кивнула Тати, – позвать?..
– Скажи, буду ждать его на балконе…
Она выскочила выполнять мое поручение, а я достала помаду, чтобы поправить макияж. Это хорошо, что Никита здесь… Стрельну у него сигаретку, а заодно узнаю, что этот Шакал забыл в нашем болоте.
Глава 3.
Балкон застекленный, но все равно было холодно. Поэтому зимой сюда никто не выходил, кроме меня. И Никиты. О нашем общении знали только Тати и Анжелика. Но они трепаться не будут, потому как на них у меня тоже имелся компромат.
– Ольга… – мои плечи накрывает теплый пиджак, а щеки касаются мягкие губы.
– Курить хочу…
– Тебя Карман убьет, – ворчит парень, но все же вытряхивает из пачки одну сигарету и подает вместе с зажигалкой, – и меня вместе с тобой.
– Боишься?.. – скосила глаза в его сторону, делая первую затяжку.
Он прикурил от моей сигареты и промолчал. Знаю, что боится. Его все боятся… разве что, кроме Шевца. Никите 25, как и мне. Слишком молод, чтобы тягаться с таким, как мой муж.
– Кто такой этот Шевц? Чего все так пересрались, когда он пришел? М?..
– Шевц?.. – выпустил струю дыма и посмотрел на меня заинтересованным взглядом, – говорят, он здесь осесть хочет.
– Чем занимается?
– Строительством… И много, чем еще, – стряхнул пепел на пол, – но конкретно здесь будет ставить жилые комплексы.
Я призадумалась. Карманов тоже строитель. Значит ли это, что Шевц уже успел перейти ему дорогу?
– О чем думаешь? – спросил Никита, притягивая меня за плечи.
– Так… Ни о чем.
– Оль, давай сбежим.
– Куда? Ну, куда мы сбежим? Никита… – горько усмехнулась я,– нам, что, по 18, чтоб из дома сбегать?..
Никита, пожалуй, единственный из всех моих знакомых, к кому я испытывала теплые чувства. Только он знал, как на самом деле обстоят дела в семье Кармановых. С ним можно было поделиться самым сокровенным, можно было пожаловаться на мужа и точно знать, что дальше его ушей эта информация не уйдет.
А еще я знала, что он в меня влюблен. Душу грела мысль, что хоть один человек в этой вселенной, не считая моей бабушки, любит меня по-настоящему. И возможно, когда-нибудь, когда я освобожусь от Кармана, дам парню шанс.
– Иди, – скинула с плеч пиджак, – а я следом.
Чтобы вернуться в основной зал, мне предстояло пройти через длинный узкий коридор. Я медленно брела, обхватив холодные плечи руками, и думала о том, что ни за что не вернусь в эту камеру пыток. Внезапно распахнулась одна из дверей, и передо мной, как черт из табакерки, появился Глущенко.
– Вот ты где, ягодка… – облизнулся он, дыхнув на меня кислым перегаром.
Я не успела даже среагировать, как была прижата костлявым телом к стене.
– Убери руки! – зашипела я, – Карман тебя убьет!
– Мне нравится твое платье, – сдавил пальцами шею и лизнул щеку липким языком, – но в моем доме ты будешь ходить голая с анальной пробкой в жопе.
Меня замутило. Изо всех сил я вцепилась ногтями в его лицо, за что тут же получила пощечину. Голова мотнулась в сторону, а затылок пронзила острая боль.
– Сука… Я выбью из тебя дурь, – скользнув в вырез платья, его рука сжала мой лобок.
– Нет… – засипела я, вцепившись в руку Глущенко.
Все прекратилось в один миг. Он отпустил меня. Одернув подол, я подняла глаза и увидела за его спиной Шевца. Но тот лишь скользнул по мне холодным взглядом и кивком головы велел Глущенко следовать за ним.
Они ушли. Я дала себе десять минут на то, чтобы поправить прическу, привести дыхание в норму и успокоиться. Если муж узнает о произошедшем, он меня побьет. Заставит умыться кровавыми слезами.
Скользнув в дамскую комнату, я оглядела себя в зеркало. Подправила тушь и стерла размазанную помаду. И только после этого вернулась в зал.
– Ты видела Шевца?! – шепнула на ухо подошедшая Тати.
– Ну?.. И?
– Полька говорит, что он сделал ее своей любовницей!.. Прикинь!
Я равнодушно пожала плечами, делая вид, что мне от ее слов ни жарко, ни холодно. На деле же, на душе заскребли кошки. Последние три месяца Полька была любовницей моего мужа. Если сейчас она с Шевцем, значит с Карманом они расстались. А это значит, что он снова наведается в мою спальню.
Мысленно матерясь, посмотрела в противоположную сторону зала, туда, где кучковалась стая гиен. Полька и ее группа поддержки. На деле ее зовут Еленой. Полька – это фамилия ее первого мужа. И она так прилипла к ней, что по имени ее никогда никто не называл.
Словно почувствовав чужой взгляд, она оглянулась. Насмешливо оглядела мой наряд и что-то зашептала своим шестеркам. Теперь на меня глазели пять пар завистливых глаз. Я специально повернулась боком, давая им обзор на мою обнаженную спину. Пусть видят, что мне не нужны корсеты, как Богдановой и нет прыщей, как у Лисицыной.
Глава 4.
– Оля, сюда идет твой муж… – шепнула Танька перед тем, как исчезнуть в толпе.
– Езжай домой… Виктор отвезет, – глянул затравленным взглядом и добавил, – быстро!
– Хорошо… Леша, все нормально?
Он не ответил. Толкнул меня в спину, и я быстро пошла в сторону гардероба. Накинула шубу и села в джип, который уже ждал у входа. Я была рада свалить из этого клуба, но что-то не давало покоя. Неясная тревога витала в воздухе. У мужа проблемы. Это видно по его поведению, и интуиция подсказывала мне, что они так или иначе связаны со мной.
А еще слова Глущенко. Они засели в мозгу ржавым гвоздем. Почему он сказал о том, что скоро я окажусь в его доме?
Карманов вернулся, когда часы на стене показывали два ночи. Все это время я тряслась от страха, что он нагрянет в мою комнату. Но он не пришел. Я слышала, как он еще долго ходил по первому этажу, на кого-то орал в своем кабинете и только к четырем утра все стихло.
А утром меня разбудил толчок в плечо. Сонно озираясь, подняла голову и увидела мужа.
О, Боже… только не это.
– Куда-нибудь собираешься сегодня? – спросил, глядя на меня красными глазами.
– Я?..
– Ты!!! – рявкнул он.
Поежилась и натянула одеяло до подбородка.
– В салон… – промямлила охрипшим ото сна голосом.
Развернувшись, Карманов вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Все это очень странно. Во-первых, после бурной ночи он любит поспать до обеда. А сейчас выглядит так, будто и вовсе не ложился. Во-вторых, он никогда не интересовался моими делами. Возможно, водитель и отчитывался перед ним, я не знаю. Но чтобы вот так, ворваться ко мне и разбудить, чтобы узнать о планах на день…
– Где мой завтрак, Анна? – интересуюсь, зайдя в кухню.
– Сейчас будет, Ольга Игоревна! Обычно Вы позже просыпаетесь, – пролепетала она.
– Поторопись!
Кухарка кивнула, но от меня не укрылась мелькнувшая в ее глазах неприязнь. Плевать… Меня все в этом доме ненавидят, как, впрочем, и я их. Если Карманов прикажет, конкретно эта Анна подсыплет мне яда в суп и даже глазом не моргнет.
После завтрака я наскоро собралась и велела водителю отвезти меня в салон.
– Вы долго, Ольга Игоревна?
– Как всегда, Витя! Что за вопросы?! – взбрыкнула я, – В твои обязанности входит возить меня, куда скажу и ждать, сколько потребуется! Понял?
– Понял, – опустил глаза и стиснул челюсть так, что на лице заходили желваки.
Поди материт меня мысленно… Пусть… Хлопнула дверью так, что у самой уши заложило, и, тряхнув волосами, вошла в салон.
******************
Я любила сюда приходить. Не столько из-за профессионализма работающих здесь мастеров, сколько из-за самой обстановки. Это было то место, где можно было по-настоящему расслабиться, окунуться в мир красоты, закрыть глаза, слушая ненавязчивую болтовню дамочек. Никто не лез ко мне с бестактными вопросами. Здесь давно все поняли, что потрепаться о личном, это не обо мне.
Спустя четыре часа, со свежим маникюром, педикюром и эпиляцией я вышла на улицу. И не обнаружила Виктора на месте.
– Что за черт, – буркнула, шарясь в сумке в поисках телефона, – убью гада!..
– Позолоти ручку, красавица… всю правду скажу… – нараспев произнесла цыганка с младенцем на руках.
– Не наглей, Лала! – улыбнулась старой знакомой, – опять ребенка по морозу таскаешь?..
Та, проигнорировав мои слова, вдруг уставилась на меня своими черными, как ночь глазами. Как будто в душу заглянула. По коже пошел мороз, и дикий ужас охватил мое сознание. Я инстинктивно отшатнулась, но отвести взгляда не смогла.
– Дьявол идет по твоим следам… – прошептала она одними губами.
– Чего?.. – я моргнула, – Дура, че несешь?! Я тебе бабки даю, а ты мне что?.. Дьявола предсказываешь?!
– Бежать тебе надо, девочка… – затараторила цыганка, хватая меня за руку.
– Отстань! Ненормальная!
Я выдернула ладонь и быстрым шагом пошла в сторону стоянки. Меня всю трясло. Перед глазами еще стояли два черных омута, пророчащие мне погибель.
Эта дрянь явно владеет гипнозом. Решила воспользоваться этим с целью развести меня как лохушку. Забыла, стерва, кто ее старшего пацана в школу собрал, а младшего подгузниками на год вперед обеспечил… Вот так и делай добро!..
Оглянулась в поисках моего водятела и, найдя его номер в контактах, нажала на вызов. Абонент недоступен.
– Какого хрена?.. – выругалась я.
Уже хотела звонить мужу, как увидела двух бугаев в черных костюмах, идущих прямо на меня. Растерявшись, я застыла.
– В чем дело?! – вздернула подбородок, окатив тех презрительным взглядом.
– Вам нужно проехать с нами, – спокойно ответил один из них.
