Kitabı oku: «Красив. Богат. Женат»

Глава 1.

От оглушающих битов и лазерных, режущих глаз, лучей голова идет кругом. Все это очень круто, но в меру, а не ночь напролет.

А сейчас я устала и сильно хочу домой.

Юлька, дергаясь под музыку, как заведенная, не переставая что-то выкрикивает, но до моего слуха доносятся только отдельные слова. Остальное как жеваная бумага.

– Крейзи… Лужниках… очень… круто…

Киваю, изображая заинтересованность. Оливия, наша подруга, извивается с закрытыми глазами. Не от удовольствия, она сегодня немного перебрала с коктейлями и, кажется, вот-вот уснет.

– Не спать, Оливка! – выкрикивает Юля, – танцуй!

Мы позвонили ее брату и очень надеемся, что он успеет забрать ее до того, как она это сделает.

К счастью, Саша приезжает уже через пятнадцать минут, хмурый и заспанный утрамбовывает сестру на заднее сидение своего Мерса и, даже не попрощавшись с нами, садится в машину и бьет по газам.

Я, с завистью глядя вслед удаляющимся задним габаритным огням, вынимаю из сумочки телефон и тоже собираюсь заказать себе такси.

Юля, стоя ко мне спиной, тоже куда-то звонит.

– Слу-у-ушай… – тянет она, пряча айфон в карман широкой юбки.

Начало мне не нравится. Обычно с этого слова начинается какой-нибудь треш. А я твердо намерена в ближайший час добраться до своей кровати и спать завтра минимум до обеда.

– Я домой, – демонстрирую открытое в телефоне приложение.

– Десять минут, Мариш… умоляю!..

– Начинается…

Обхватив руками мой локоть, подруга приклеивается губами к моему уху.

Она громкая, приставучая, от нее пахнет сладкими духами и винными парами. Наверное, у меня синдром раннего старения, но все это вместе жутко раздражает и вызывает приступ тошноты.

Эта неделя была не из легких. Горы практических заданий и проект, защита которого уже в следующую среду. Мне следовало пропустить поход в клуб на этой неделе, но Юля утверждала, что собирается большая компания, и я ей поверила. В итоге мы пришли вчетвером.

За Евой почти сразу приехал ее парень, Оливка перебрала, я засыпаю на ходу, и только Юльку тянет на приключения.

– Помнишь, я тебе про Игоря рассказывала? – торопливо шепчет она, увлекая меня обратно в клуб.

– Какого Игоря?

– Ну, Игорь! С которым я здесь пару недель назад познакомилась.

Выдернув свой локоть из цепких пальцев, гневно смотрю в ее глаза.

– Значит, ты для этого нас сюда притащила?! У тебя здесь свидание?

– Ну, Мариш!.. Не злись… нет никакого свидания, я даже не знала, что он сегодня тут будет!

– Он здесь?

– Да! Он случайно увидел меня в толпе и пригласил наверх в випку.

– Так иди, я тут при чем?

– Мариш, он там с друзьями отдыхает, не пойду же я одна.

Строго глядя в ее лицо, недовольно поджимаю губы. Угораздило же меня обзавестись подругой с шилом в заднице. В ее жизни непрекращающийся движ. Она постоянно с кем-то знакомится, расстается, ругается или мирится. У нее всегда какие-то проблемы – затопила соседей, потеряла ключи от квартиры, упала и подвернула ногу.

Человек – катастрофа.

– Не ходи.

– Ну, Марин!.. Ты знаешь, какой он!.. Я таких еще не встречала! Вдруг, это моя судьба?

– А что ж тогда твоя судьба сам не спустился к тебе?

– Поймешь, когда увидишь, – обещает загадочно, – пять минут, Зай… как раз успеешь до такси.

Продираясь сквозь плотную разодетых в брендовые шмотки людей толпу, за руку тащит меня к стеклянной лестнице наверх. В этом клубе я впервые, и только теперь задумалась, откуда у Юльки пропуск в столь пафосное место.

Уж не новый ли знакомый ей его организовал?

– Кем он работает? – пытаюсь перекричать музыку.

– Что-то связанное с политикой… я забыла!

Быстро переставляя уставшие ноги, стараюсь не отставать. Всего пять минут, сдам Юльку на руки ее парню и сразу уйду.

Оказавшись на втором этаже, мы останавливаемся. Подруга крутит головой по сторонам и, замерев на секунду, вдруг срывается с места.

Смотрю в том направлении, куда она рванула и вижу в полутени мужчину. Подпирая спиной стеклянное ограждение, он смотрит в экран своего телефона.

– Игорь! – восклицает Юля, стремительно к нему приближаясь.

Я замедляю шаг и вскоре вовсе останавливаюсь, готовая вот-вот сделать Юле ручкой и, наконец, поехать домой. Мужчина поворачивает голову в ее сторону и растягивает губы в улыбке. Она с визгом повисает на ее шее.

Боже… он ведь совсем взрослый… на вид годится ей в отцы. Солидный, дорого одетый, с модной прической и ухоженной бородкой, но слишком взрослый для нее.

Она с ума сошла?!

– Мариш! – зовет Юлька, – иди сюда!

Я иду, но только для того, чтобы попрощаться и шепотом попросить ее, не делать глупостей.

– Игорь, знакомься, это моя подруга Марина.

– Здравствуйте, – изображаю вежливость.

– Привет, – усмехается мужик, за секунду оглядев меня с головы до ног.

Вот козел!

– У нее парень есть, – тут же вносит поправочку Юля.

– Идем к нам, девчонки.

Юля, округлив глаза, посылает мне умоляющий взгляд, но что я отрицательно качаю головой.

– Мариш, пять минут… умоляю…

Ее Игорь уже удаляется от нас по коридору, а подруга, глядя ему в след, едва не припрыгивает на месте от нетерпения.

– Пожалуйста, Марин! Я тебя никогда ни о чем не прошу!..

– Да, ладно!

– Пять минут! Если там есть другие телки, ты сразу уйдешь!

– А если нет?

– Тогда уйдем вместе! Клянусь! – рыдает она, – Мариша-а-а…

Я не знаю, как каждый раз у нее это получается, но уже через несколько секунд мы с ней оказываемся в накуренной випке. Тут шумно. Музыка, мужской смех.

Под потолком клубится кальянный туман вперемешку с сигаретным дымом и терпким парфюмом. Очень душно.

Юлька вместе со своим Игорем тут же занимают диван слева от входа. Я, вцепившись в свою сумку обеими руками, врастаю ногами в пол у порога.

Пробежавшись глазами по комнате, насчитываю пять мужских голов. Девушек, кроме нас, здесь нет. Надо уходить.

– Марина! – слышу оклик подруги, – проходи! Чего, как неродная?

Мужики, все как один, вперивают в меня свои взгляды. По коже ползет мороз, в животе образуется нервный ком.

Валить надо.

Не глядя ни на кого конкретно, пожав плечами, растягиваю губы в улыбке.

– Всем хорошего вечера, но мне пора.

– Куда торопишься, красивая? – раздается чей-то голос.

Машинально глянув туда, откуда он доносится, вдруг цепляюсь взглядом за смутно знакомый образ.

Звуки музыки стихают, я отчетливо слышу собственные дыхание и пульс, что настойчиво стучит в барабанные перепонки. Пол под ногами превращается в зыбучие пески.

Не может быть.

Откинувшись на спинку и широко расставив ноги, на диване сидит Кравцов. Приятель моего отца и старшего брата.

Затянувшись сигаретой, он, щурясь, выпускает дым и внимательно смотрит в мое лицо.

Узнал?..

Мое сердце подскакивает к горлу, и лицо ошпаривает кипятком. Я год его не видела! Я уже и не надеялась!..

И тут взгляд его, соскользнув с лица, упирается в мою грудь. Задержавшись на ней несколько мгновений, ощупывает бедра и стекает к коленям.

Прокатившаяся по телу удушливая волна мгновенно пересушивает горло.

Не узнал.

Глава 2.

Он меня не узнал!

Глядя на него во все глаза, наблюдаю, как сидящий передо мной шикарный мужчина, сделав очередную затяжку, пускает свой взгляд в обратный путь. Еще раз лениво очерчивает все контуры моей фигуры и возвращает его к лицу.

Почесывая, языком верхние зубы, словно что-то для себя решает.

Я не шевелюсь и, кажется, даже не дышу. В голове бьет набат, в груди работает центрифуга.

Надо напомнить… Поздороваться.

Но пока я пытаюсь трансформировать свою мысль в речь, Кравцов, затушив окурок в пепельнице, поднимается с дивана и идет прямо на меня.

– Пошли, – говорит подхриповатым голосом и, развернув меня за плечи, легонько подталкивает в спину.

Узнал?..

Выводит из випки и также слегка касаясь спины, куда-то ведет. Совсем скоро мы оказываемся в конце коридора у деревянной серой двери. Нажав ручку вниз, он отворяет ее и заводит меня в какой-то кабинет.

Тут темно. Только уличная иллюминация отражается от стен разноцветными мутными пятнами. Пахнет деревом, парфюмом с древесными нотками, сигаретами и, наверное, моим страхом.

Разворачиваюсь к Кравцову и в тот же момент чувствую, как его пальцы обхватывают мое лицо.

Захлебываюсь эмоциями. Дикими и абсолютно запретными. Словно меня засасывает в воронку и переносит в один из моих позорных снов.

Я и он наедине. Он смотрит на меня вот так, как сейчас…

– Сколько лет?

– Д-двадцать…

Черные глаза, сузившись, сканируют меня на предмет лжи и, очевидно, удовлетворившись результатом, концентрируют внимание на моих губах.

О, Боже… Марина, останови его!..

Но слова застревают в голосовых связках, а разум отключается. Вся моя энергия концентрируется в области живота, кожу покалывает прохладными иголками.

Я закрываю глаза и чувствую твердые мужские губы. Особо не церемонясь, его язык раздвигает мои челюсти и касается моего. Сумасшедшие ощущения, столкнувшись с осознанием того, чей именно это язык, взрывают меня изнутри.

Сумка валится на пол, а пальцы мои цепляются в черную ткань его рубашки.

Один раз. Никто не узнает…

Даже он.

Пытаюсь отвечать, понимая, что ничерта я целоваться не умею. Слишком по-взрослому он это делает. Глубоко, жестко и нагло.

Толкнув к стене, наваливается всем телом и прижимается бедрами. Прошившая меня насквозь молния, бьет в низ живота разрядом тока. У него эрекция.

Глухо стону ему в губы.

Кравцов отстраняется и, жаля кожу сбитым дыханием, проводит по моим губам подушечкой большого пальца. Глядя на них тяжелым взглядом, размазывает вокруг рта нашу общую слюну.

– Сосешь?.. – спрашивает тихо.

– Что?..

– Я хочу, чтобы ты мне отсосала… твои губы созданы для этого.

Машинально облизав их, сглатываю. Истерично дергающееся в груди сердце отдается в ушах гулким шумом.

– Мне… я… не сосу, Арсений Рустамович…

Мужчина замирает, а взгляд черных глаз словно ледяной коркой покрывается. В следующий миг он отстраняется и убирает пальцы от моего лица.

Меня затапливает стыдом. Кончики ушей горят огнем, щеки заливает краской.

Кравцов, упираясь рукой в стену у моей головы, опасно щурится.

– Как говоришь, тебя зовут?

– Ма-рина…

Вижу, как дергается крупный кадык на его шее и высоко вздымается грудь.

Господи… какой позор!..

– Фамилия?.. – уточняет хрипло.

Придумать фамилию, соврать, что бывшая соседка, ударить и убежать – все эти мысли проносятся в голове, как стайка перепуганных воробьев, и тут же растворяются в панике.

– Греховцева…

– Твою мать!!!

– Простите.

– Бл*дь!.. – резко отвернувшись, зарывается пальцами в волосы, – бл*дь!.. Марина!

– Простите, – шепчу снова, поднимая с полу свою сумку.

– Почему сразу не сказала?!

– Я не успела…

Почти правда. Другая причина – я сошла с ума, решив надкусить запретный плод.

Поворачивается ко мне и, заложив руки в карманы брюк, строго смотрит в мое лицо.

– Ничего не было, поняла?.. – проговаривает твердо, – забыли.

– Хорошо.

Вынув одну руку, вытирает губы тыльной стороной своей ладони.

– Пздц!

Становится по-женски обидно, но реакция его оправдана. Он меня с четырнадцати лет знает. Учил в нарды играть и за проигрыши щелбаны ставил.

– Я тебя отвезу… Поехали.

Такси наверняка ждет меня у входа, но я не могу расстаться с ним вот так, не объяснившись и не поговорив.

Вдруг мы больше никогда не увидимся!

Прижав свою сумку к груди обеими руками, торопливо шагаю за ним по коридору. Громкая музыка, спертый сладковатый воздух ощущаются малозначимым фоном.

Мой мир только что перевернулся. Я целовалась с Кравцовым. Я чувствовала твердость его тела. Наши языки терлись друг о друга.

Гос-по-ди…

Остановившись у стеклянной, ведущей вниз лестницы, Арсений Рустамович, оборачивается и смотрит на подол моего платья.

Только сейчас до меня доходит, что любой стоящий внизу может увидеть цвет моих трусов.

Остановившись, инстинктивно стискиваю бедра. Кравцов, хмыкнув, начинает спускаться вниз.

– Подружке твоей есть восемнадцать? – склоняется к уху, когда мы оказываемся на первом этаже.

Его дыхание, коснувшись мой кожи, пускает по телу волну странного озноба.

– Да, конечно! Ей двадцать, мы с ней на одном курсе учимся.

– Пздц! – читаю по губам.

Вместе выходим на улицу. Кравцов идет широким шагом через стоянку и на ходу кому-то звонит. Я, часто стуча каблуками, еле за ним поспеваю.

Вот и сходила Мариша в клуб! Если сейчас он позвонит отцу или старшему брату и поведает им обстоятельства нашей встречи, уже завтра я буду обедать в кругу семьи.

Ооо… черт! Папа голову мне оторвет!

Отключив телефон, Кравцов сует его в карман и вынимает оттуда связку ключей. Одна из машин в правом ряду приветливо подмигивает фарами.

– Садись, – указывает подбородком на серую Ауди.

Открываю пассажирскую дверь и пристраиваю зад на кожаное сидение. Арсений Рустамович садится за руль. Поворачивает в зажигании ключ, быстро нажимает какие-то кнопки и выезжает с парковки.

Я, стараясь не отсвечивать, незаметно отменяю заказ такси.

– Что ты здесь забыла? – спрашивает он вдруг.

– Где? В Москве? Я здесь в вузе учусь.

– В клубе этом, Марина!

– А что с ним не так? – робею внезапно, – обычный клуб. Мы с девочками потанцевать пришли.

Одной рукой удерживая руль, вторую кладет на рычаг коробки передач. Скосив на нее взгляд, сцепляю пальцы обеих рук в замок и ногтями впиваюсь в ладони.

На безымянном пальце тускло поблескивает обручальное кольцо.

– Твой отец в курсе того, как его дочь коротает вечера в столице?

Вскинув взгляд к его лицу, вспыхиваю. Но мужчина на меня не смотрит, хмурясь, глядит на дорогу через лобовое стекло.

– А ваша жена в курсе того, как коротает вечера ее муж?..

Машина приближается к перекрестку, но вместо того, чтобы остановиться на мигающем светофоре, за секунду набирает скорость и пролетает его уже на красный.

Затаив дыхание, я вжимаюсь в спинку сидения.

– Малыш,– хрипло звучит его голос, – не забивай свою головку взрослыми проблемами, о’кей?..

Глава 3.

Кравцова Арсения Рустамовича я увидела впервые, когда мне исполнилось четырнадцать. Тот день навсегда отпечатался в моей памяти. Это было в середине мая.

Мама забрала меня из музыкальной школы, и мы вместе ехали домой. Помню, что в тот день у меня не было настроения. Мальчик, который сильно нравился мне, выложил в сторис фото с другой девочкой и снабдил описание смайликами в виде сердечек.

Я рыдала всю дорогу, а мама пыталась убедить меня, что это просто не мой человек. Ее слова удручали еще больше. Мне казалось, она меня вообще не понимает.

Как не мой человек?! Мой!!! Конечно, мой!!! Я его уже две недели люблю без памяти!

Никита, он спортивный, красивый. Его вечно падающая на глаза челка сводила меня с ума. Я ему тоже понравилась, я же видела, как он на меня смотрел!

А потом это дурацкое фото!

По пути домой мы заехали в нашу любимую кондитерскую, и мама купила огромный безейный торт «Полет» на взбитых сливках. Сказала, что это отличное средство от сердечных ран.

А потом мы приехали домой, и когда я заходила в кухню с этим «Полетом» в руках, я увидела его.

На нем были черные брюки и белоснежная рубашка, расстегнутая на две пуговицы. Рукава закатаны до локтей. Сидя за столом кухни с папой и Сашей они пили коньяк и говорили о делах.

Этот мужчина произвел на меня такое впечатление, что я в тот же миг Никиту разлюбила. Я была настолько оглушена эмоциями, что даже не расслышала его имени. Но запомнила, как он сказал «Привет, малыш», когда папа ему меня представил.

Его «привет, малыш» чуть подхриповатым голосом вывернуло наизнанку мою чистую юную душу.

Я провела на кухне весь вечер, убирала со стола и кормила их тортом. И украдкой любовалась папиным знакомым.

До этого дня я считала своих братьев и папу самыми красивыми мужчинами во Вселенной. Две недели назад к этому списку добавился Никита.

Но Арсений Рустамович перевернул мои представления о мужской красоте. Высокий как папа, широкоплечий, подтянутый. Со скупой улыбкой на безымоциональном лице.

Но его глаза… черные, глубокие… порочные – выжгли клеймо в моем сердце с первого взгляда.

Я не спала полночи. С трудом уснула, а когда встала утром, папиного гостя уже не было. Он вернулся в Москву.

Потом я видела его еще пару раз. Он прилетал в наш город с какой-то инспекцией и останавливался в доме моих родителей.

Мы разговаривали. Он расспрашивал меня об учебе и называл «малыш». Я краснела, бледнела и задыхалась в его присутствии. А потом, после его отъезда, ночью плакала в подушку.

Наверное, это была любовь. Первая и очень болезненная.

Последний раз он приезжал к моим родителям летом прошлого года. С женой, которую я возненавидела с первого взгляда.

Приятная с виду женщина среднего роста с длинными, до поясницы, волосами цвета жидкого шоколада и ярко-синими глазами.

Они смотрелись рядом до отвращения прекрасно.

Днем они уезжали по делам, а вечера мы проводили все вместе в нашей просторной гостиной. Разговаривали, смеялись и планировали совместное путешествие. Инга, жена Кравцова, пила шампанское. А сам Арсений Рустамович учил меня играть в нарды.

Это были лучшие моменты того лета.

Как он мог меня не узнать?!

Глядя в глянцевый потолок моей спальни, кончиками пальцев касаюсь губ. Они все еще пылают, кожу вокруг рта покалывает от мужской щетины.

Я чувствую себя преступницей. Но стыд от совершенного успешно гасится ценностью украденного.

Он меня целовал. И если отбросить все, что было после – поцелуй был прекрасен.

Мирон, мой парень, так не умеет.

Мама дорогая!.. Я целовалась с Арсением Рустамовичем, и у него на меня встал!

Если мы встретимся с ним снова у моих родителей, то как мы будем смотреть друг другу в глаза?!

И как я буду смотреть на то, как он обнимает свою жену?

Я думала, у них самая настоящая любовь! А выходит, что?.. Нет ничего? Зря я Инге завидовала?

Поворачиваю на бок и, зажав между ног одеяло, крепко зажмуриваюсь. Перед мысленным взором встает красивое лицо Кравцова, его сощуренный тяжелый взгляд и желание в нем.

Черт… моя жизнь уже никогда не станет прежней.

Почему он не узнал меня? Я так сильно изменилась? За год резко повзрослела и похорошела?

Распахнув глаза, резко переворачиваюсь на спину и воспроизвожу в памяти мой сегодняшний образ.

Каблуки, черные колготки, платье выше колена, распущенные волнистые волосы и яркий макияж.

Сегодня я выглядела иначе, чем прошлым летом в доме моих родителей. Я выглядела как женщина, которая ему понравилась.

Схватив телефон с прикроватной тумбочки, тайком лезу на страницу Инги Кравцовой. Для посторонних она закрыта, но не для меня. Я вхожу в число счастливчиков лицезреть ее загорелое тело на белом песке Мальдив.

Сейчас, разглядывая ее многочисленные фото, чувствую себя воровкой и немного сукой.

Почему он изменяет ей? Он же изменяет?..

Вряд ли сегодня он впервые понял, что у него встает на кого-то, кроме его жены.

Так почему?

Пролистываю ленту ее фото и торможу пальцем на снимке, где она в ядовито-желтом купальнике лежит на белом лежаке на палубе яхты. Увеличив на экране ее лицо, всматриваюсь в идеальные черты крохотную родинку над губой как у Синди Кроуфорд.

Мне до нее как до Луны на лабутенах. На моем лице у меня нет претензий только к глазам. Более или менее устраивают брови и ресницы, а вот невыразительный нос и большой рот на выброс.

«Твои губы созданы для этого» – раздается в голове подхриповатый голос Кравцова.

Жаркая волна, прокатившись по телу, отдается толчком в низу живота.

Бросив последний взгляд на фото его жены, гашу экран и откидываю телефон в сторону.

Этого больше никогда не повторится, но поцелуй этот я буду бережно хранить в шкатулке мой памяти. Даже когда стану совсем старой, когда буду проводить вечера в окружении своих внуков, буду вспоминать, как меня целовал друг моего отца, самый красивый мужчина на свете.

Засыпаю я ближе к трем ночи, и просыпаюсь от настойчивой трели дверного звонка. Разлепив один глаз, смотрю на электронный циферблат, на нем десять утра.

Вздохнув, зарываюсь в подушку лицом, надеясь, что звонивший в дверь исчезнет.

Однако чуда не случается. Мысленно выругавшись, сползаю с кровати и, завернувшись в одеяло, плетусь в прихожую.

– Вашу ж мать!

Дверной глазок показывает мне выпуклые лица брата Кирилла и всех членов его семьи.

Щелкнув замком, берусь за хромированную ручку и отхожу в сторону.

– Приве-е-ет! – скалится щербатый Ромаш, – у меня выпал зуб!

– Привет, крольчонок… круто!.. – предельно искренне изображаю восторг.

– Инспекция приехала, – проходя мимо, треплет макушку Кир, – рада?

– Безумно! – улыбаюсь кисло.

– А так и не скажешь, – бормочет брат еле слышно.

– Привет, Мариш! – здоровается невестка Настя.

С трудом дотягиваемся друг до друга для приветственного поцелуя, потому что между нами ее огромный живот с моей племяшкой внутри.