Kitabı oku: «Семнадцать Саламандр. Том первый», sayfa 2
Вскоре мы выехали на дорогу и повернули в противоположную сторону от движущегося к горизонту солнца.
– Надо поспеть до заката в гостиный двор, не хочу связывать её, – сообщил сержант.
– В комнате запрём? – спросил русоволосый мужчина, которого, как я выяснила за время пути через болото, звали Павел.
– Ага.
Про себя я удивлялась времени, за которое мы доберёмся до поселения. Неужели мы жили вот так, почти под боком у людей, скрытые лишь болотом и магией? Значит, мама нарочно задерживалась в городах, чтобы у меня сложилось ложное впечатление? Я понимаю, она прятала меня, но почему не сказала об этом мне? Столько вопросов, и большинство из них я не могла задать.
Мимо нас в противоположную сторону проехал торговый обоз. Я жадно изучала лица людей и такие странные, но в тоже время знакомые по картинкам в книгах телеги. А ещё я во все глаза смотрела на лошадей. Как же они были прекрасны! И пусть интуитивно чувствовала, что это не лучшие кони, но всё равно я была заворожена. Я ведь видела лишь Малышку, мамину белую лошадь, на которой она ездила в город, да коней стражников. Теперь же мне представилась такая замечательная возможность рассмотреть других особей. Эрик понимающе сощурил глаза, но как-то невесело.
– Если хочешь, спрашивай? – наконец молвил он.
– А почему у некоторых лошадей грива срезана?
– Продают её. Из конского волоса делают одежду, верёвки, набивают им матрасы для кроватей и мягкую мебель.
– Ещё кисточки делают для художников, – добавил Дмитрий. – И струны для музыкальных инструментов, а ещё смычки…
Я расспрашивала их обо всём, что видела. Стражники, глядя на восторженную меня, сначала заулыбались, а потом захмыкали, скрывая смех. На время я даже забыла о том, что ждёт меня в скором времени. Знаю, что в этот момент напоминала маленького ребёнка, но мне было так интересно! А когда на горизонте показалась деревня, у меня отвалилась челюсть. Да там по меньшей мере тридцать домов! Невероятно!
– Ну что ты удивляешься? – молвил Павел. – Обычная деревня. Города во много раз больше, и дома там каменные.
– Я читала, – ответила чуть слышно. Но одно дело читать, а другое, видеть своими глазами!
На дальнем конце деревни Чернобрусье располагался гостиный двор. Большой, наполовину каменный дом, второй этаж которого был деревянным. Внутри нас встретил крепкий старичок. Дмитрий коротко переговорил с ним и снял две смежные комнаты. Меня поселили в дальней. Комната выглядела бедновато. Мне, привыкшей к мягкой постели, матрас показался очень жестким. Пересев в кресло, посмотрела в окно, отмечая про себя, что качество стекла в разы хуже, чем было у нас.
Наблюдая, как лошадей уводят в конюшню, увидела, что Эрик и Павел о чём-то переговариваются, изредка косясь в мою сторону.
– Спорят, – пояснил Дмитрий, без стука входя в комнату и ставя на стол рядом с креслом поднос с едой. – Ты Павлу понравилась, вот только если мы тебя спрячем, то тут же подпишем себе приговор.
– Неужели нет никакого шанса?
– Быстрее бегать надо было, – сквозь зубы выдавил он. – Хотя рано или поздно всё равно бы поймали. И если вздумаешь повторить попытку, учти, что после побега тебя придётся всё время держать связанной, – почти в точности повторил он фразу Эрика. – Оно тебе надо?
– Нет, – похоронно признала я и снова отвернулась к окну. Голова до сих пор гудела после знакомства с рукоятью кинжала. И новой встречи с ней я совершенно не желала. Да и сбежать не могла. Куда я подамся? Разный цвет моих глаз слишком заметен. Притвориться слепой и надеть повязку? Всё равно кто-нибудь догадается, что глаза прячу.
– Тебе в уборную не нужно?
– Нет.
– Тогда я тебя запру. Если понадобится, постучишь, – он вышел и закрыл за собой дверь. А я наконец-то смогла дать волю слезам. Я смотрела в небо и плакала, жалея себя и маму, которую так подставила. Жалела, что не умею молиться, потому что внезапно мне показалось, что боги меня услышат. А когда слёзы пересохли, долго смотрела на заходящее солнце, пока не стала видеть вместо него белое пятно. Теперь закрывать глаза было не так страшно: вместо темноты у меня было своё маленькое солнце.
Засов скрипнул, дверь отворилась, и в комнату вошёл Эрик с моим ужином. Забрав давным-давно остывший обед, смерил меня непонятным взглядом и вышел, перед этим сообщив:
– Поешь, кто знает, чем тебя будут кормить на корабле? Не думаю, что вкусно и сытно. Моряки считают, что раз подобным тебе всё равно умирать, значит, тратиться на вас не стоит, хотя корона и оплачивает ваше питание. Но во время плаванья никто не следит, исполняются ли требования. И еще, не позволяй себя касаться. Всё-таки ты девушка красивая, ладная. А плыть вам почти месяц.
О чём это он?…
Взяв вилку, склонилась над тарелкой, забыв про прямую спину и манеры. Из меня словно вынули стержень. Я совершенно не чувствовала голода. Медленно пережевала подсоленное слезами мясо, съела варёную картошку с тушёными овощами, выпила весь вишнёвый морс и упала в кровать, поджав ноги. Даже раздеваться и укрываться одеялом не стала. С рассветом мы снова отправились в путь. Через несколько часов дорога стала шире, полоса травы посередине сначала сузилась, а потом и вовсе исчезла.
– Дней через пять будем в Имире, – расслышала я слова одного из караванщиков, обоз которых мы в данный момент обгоняли. – Если ничего по дороге не случится.
– Хорошо бы к воскресной ярмарке поспеть, – вздохнул другой. У него была забавная бородавка на носу и небольшой шрам на челюсти чуть левее подбородка.
– Куда красавицу везёте? – улыбнулся главный торговец. Но потом внимательно посмотрел на меня и переменился в лице. – Бедняжка, – и, достав откуда-то карамельную бабочку на палочке, протянул мне. В его глазах застыли слёзы.
Я с вежливой улыбкой приняла сладость и отвернулась, сдерживая эмоции. Не хватало ещё расплакаться. Вчерашние слёзы не принесли облегчения, так зачем их снова лить? От этого лучше не станет. Мужчины в повозке замолчали и о чём-то задумались. А потом один из них молвил:
– Держись и сражайся до последнего.
Обоз остался позади. Эрик торопился попасть в маленький городок Ладный, после ночёвки в котором мы доберёмся до Имира за два с половиной дня.
Из-за встречи с теми торговцами я прекратила задавать вопросы стражникам. «Держись и сражайся» – разве это возможно? Бегаю и стреляю из лука хорошо, а вот сражаться не умею. Никто меня не учил выживать в этом мире, ведь я и мама думали, что мне не придётся сталкиваться с его опасностями.
***
Несмотря на моё незавидное положение, в столицу я въехала с открытым ртом и широкими глазами. Вокруг было так много людей! И высокие дома, и широкие улицы, и огромные площади! Шум, конечно, стоял невыносимый, особенно когда мы проезжали мимо рынка, но моего восторга это не уменьшало. На какое-то время я забыла обо всём и только и делала, что крутила головой. Вон стражник гонится за воришкой, который ловко уворачивается от неуклюжих рук. А вон в открытой и такой красивой чёрной карете едет богатый лорд, с презрительной гримасой смотря на людей. Его взгляд зацепился за меня, в глазах проявился интерес, но тут же угас.
– Сержант Эрик! – раздался крик. К нам подскочил тот самый юноша, с которым я столкнулась в лесу. Выглядел он лишь немногим лучше, чем в нашу первую встречу. – Вы обещали!
– Вот, держи, – стражник кинул ему увесистый мешочек, в котором что-то звякнуло, когда тот ударился о руки юноши.
– Что там? – заинтересовалась я.
– Деньги, – презренно выплюнул Павел. – Он тебя продал.
– Как? – я с отвисшей челюстью проводила убегающего со всех ног парня. – Как же он мог? Я же помогла ему, указала дорогу, дала хлеб и воду!
– Всё просто, девочка. Люди продажны. Они готовы убивать друг друга даже ради простой меди, что уж говорить о предательстве, за которое платится золотом.
До боли закусила губу и склонила голову. Какая же я дура! Могла бы и сама догадаться, как они узнали, где я живу. Я совершила такую глупость, показавшись человеку на глаза. Сломала жизнь не только себе, но и маме. Дура, дура, дура! Надо было сразу же рассказать об этой встрече во всех подробностях. Тогда бы у нас был шанс сбежать. Но ведь тогда я даже не знала, что мы скрываемся. Как многое порой зависит от того, что тебе известно, а что нет.
Смотреть на город больше не хотелось. Мне казалось, что все люди вокруг такие же, как этот парень. Даже эти стражники. Пусть они и жалеют меня, но ничего не сделают, чтобы спасти. Конечно, ведь своя жизнь всегда дороже чужой.
Впереди стало шумно. Всего пара секунд, и люди начали бросаться к стенам домов, освобождая для кого-то путь. Многие, напуганные предстоящей встречей с кем-то неизвестным, падали на колени и забивались в узкие переходы. Ещё больше людей просто застыли с белыми лицами. Повернув голову, я увидела кавалькаду всадников. Они неспешной рысью направлялись вперёд и вскоре поравнялись с нами. В этот раз я не рассматривала лошадей, хотя они, несомненно, стоили внимания. Меня поразила невероятная красота большинства людей. На фоне окружающих они смотрелись пугающе совершенно. Богатая одежда и непривычные на вид цвета волос у некоторых из них лишь усиливали эффект чуждости.
Внезапно один из всадников осадил коня, заставив процессию остановиться. Среди толпы пронёсся вздох ужаса. Кто-то начал сползать по стене. Всадник подъехал к нам, властно протянул руку и убрал прядь волос с моего лица. А я, застыв, смотрела в безучастное лицо мужчины, со страхом осознавая, что это не человек. Красные глаза у нас встречались, но только у альбиносов, а он таким не был, судя по загорелой коже и шоколадному ёжику волос. Да и не бывает у людей зрачков, как у кошек.
– Красивой девушке не стоит плакать, тем более прятать своё лицо, – щелчок пальцами и в его руке зажглось пламя, которое волшебным образом превратилось в тонкий красный ободок. Вложив украшение в мои обессиленные пальцы, мужчина развернул коня и вернулся к своим. Взгляды остальных Совершенных скользнули по мне, как по пустому месту, и кавалькада продолжила путь.
– Кто…? – вымолвила, едва они скрылись за поворотом.
– Саифы, – перевёл дух Эрик. Казалось, он боялся дышать всё это время.
Так вот какие они.
– Красивые.
– И пустые, как куклы, – выплюнул Павел. – Никогда не видел, чтобы они ярко проявляли эмоции. Нелюди, неспособные смеяться!
– Выговорился? – хмыкнул Дмитрий, хлопнув того по плечу. – Ты походу в штаны наложил.
– Неправда!
– Ладно-ладно, забыли.
– Такое забудешь, – передёрнулся Эрик, снова беря в руки поводья. – Надеюсь, наш император достаточно умён, чтобы не пытаться воевать с ними. Они чудовища.
Их дальнейший разговор я не слушала, вовсю рассматривая ободок. По его черной поверхности плясало красное пламя, казалось, ещё немного, и оно оживёт. Неужели такое произведение искусства сделали всего за несколько секунд? Потрясающе. Они и правда такие чудовища? Вздохнув, медленно надела ободок на голову и повернулась к Эрику.
– Как я выгляжу?
– Очень мило, – сквозь зубы ответил тот. Пожав плечами, отвернулась и нетерпеливо поёрзала. – Сняла бы ты его и выбросила.
– Вот ещё!
– Снежанна…
– Нет!
– Даже если он заколдован?
Мой запал угас, и я осторожно провела ладонью по ободку. Заколдован? Но на что?
– Всё равно нет, – в конце концов решила, по-детски надувая губы.
– Как знаешь.
Спустя полчаса мы остановились у здания городской стражи. Ничем непримечательное серое каменное строение в четыре этажа. По дороге я уже видела дома почти в два раза выше, поэтому такая высота меня не слишком впечатлила, хотя заставила задуматься о том, как же такое строят. Мимо сновали люди, стараясь быстрее пройти злополучное место. Похоже, они опасались этого дома, также как и тех, кто в нём работает.
– Привет, Эрик! – махнул нам рукой мужчина у входа. – Последнюю везёшь?
– Ага, – мрачно отозвался он. – Вячеслав, устрой нам ужин и ночлег для девушки.
– Камеру повышенной комфортности? – прищурил глаза стражник.
– Конечно, чай не преступница.
Не преступница…, пленница давнего договора моей страны и Саифии.
Глава третья. Каре или Море.
Мариэрское море казалось таким огромным. Особенно в сравнении с маленьким озером в лесу, в котором я любила купаться летом. А ещё оно было солёным и пахло совсем по-другому. Мне не хватало слов, чтобы описать свой восторг от встречи с этим чудом природы. А где-то там, за краем этого дива раскинулся океан, который был в разы больше. Даже вообразить сложно. А корабли! Я с трудом сдержалась, чтобы не завизжать от восторга, когда увидела свою мечту, да ещё и в таком количестве.
– Ты слишком наивная, – вздохнул Эрик, помогая мне спуститься с коня. – Тебя убьют скоро, а ты радуешься.
– Пускай наслаждается жизнью, – махнул рукой незнакомый стражник. – Когда, как не сейчас? Тем более мы не знаем наверняка, только пугаем. Слухи на то и слухи, чтобы часто быть неправдой.
– Верно, – кивнула чуть грустно, потирая глаза. Этой ночью мне не спалось, я корила себя за то, что не смогла найти способ для побега. И пусть я понимала, что шансов у меня никаких, от самобичевания это не избавляло. Вздохнув, снова устремила взор на белые паруса одного из кораблей. Какие же они красивые!
– Это флейт Риганна, торговый корабль.
– А я на каком поплыву?
– На бриге Алана.
– А где…?
– Вон он, – махнул рукой Эрик, указывая на двухмачтовый корабль. Да, в сравнении с Риганной, он явно проигрывал.
У мостика стоял толстый мужчина в рубахе сероватого цвета и темно-синих поношенных штанах, заправленных в высокие коричневые сапоги.
– Опаздываете, – промолвил он, почесав живот. – Капитан хотел отплыть ещё час назад.
– Куда бы я отплыл без последней? – на палубе показался высокий плечистый мужчина лет сорока. – Саифы должны получить ровно столько, сколько было указано в отправленном вчера в их посольство списке. Ну, здравствуй. Как зовут?
– Снежанна.
– Я Нигас. Никаких фамилий и отчеств. Добро пожаловать на Алану, – он шагнул ко мне, доставая из кармана короткую тонкую золотую цепочку. – Позволь-ка, – и вежливо улыбнулся, защёлкивая украшение на моей шее.
– Зачем?
– Чтобы не утонула, если выпрыгнешь за борт. Снять её сама не сможешь, так что теперь прыгай на здоровье. Но учти, у моих моряков может не хватить терпения каждый раз вылавливать тебя. Потребуют ещё наказать, например, лишить на пару дней еды. Моя мысль ясна?
– За борт не прыгать, – кивнула серьёзно, перебирая цепочку пальцами. Вокруг меня становится всё больше магических вещей.
– Прощай, Жанна, я искренне надеюсь, что слухи лживы, – махнул мне рукой Эрик и спешно покинул причал.
Пока смотрела ему вслед, Нигас подхватил меня за локоток и завёл на корабль. Я с интересом огляделась. Мужчина, некоторое время понаблюдав за мной, хмыкнул и потащил к штурвалу.
– Постой тут пока, ещё успеешь насидеться в трюме.
В следующие полчаса, пока корабль готовили к отплытию, я успела осмотреть, казалось бы, всё. Иногда задавала вопросы, на которые капитан охотно отвечал, попутно раздавая приказы морякам. Интересно было узнать, что белый флаг с чёрной точкой в центре имеет право поднимать только тот корабль, который в данный момент везёт гетерохромных в Саифию. Он предохранял от нападения пиратов. Даже грозные морские волки боялись связываться с разгневанными саифами, а потому обходили такой корабль стороной. Также команде «Аланы» за этот рейс будет выплачена сумма, сопоставимая с трёхгодичным заработком. Ради неё кораблю пришлось претерпеть временные изменения во внутреннем устройстве.
Увлёкшись ответами на мои бесконечные вопросы, Нигас не сразу заметил, что многие моряки устроили себе внеплановый перерыв. Повернув голову в сторону отлынивающих, капитан зло нахмурился, достал из кармана дудку, поднёс к губам и выдал серию переливчатых некрасивых звуков, в которых была слышна неприкрытая ярость. Команда быстро разбежалась и занялась своими делами.
– Во даёт наш капитан! – восхищённо хмыкнул моряк, стоящий рядом со мной. – Он этой дудкой даже матом крыть может!
– Тебе особое приглашение нужно? – рыкнул Нигас, выплёвывая инструмент.
– Нет, капитан! – встал он по стойке смирно. – Уже иду, капитан!
– Так, девочка, – повернулся ко мне главный человек на корабле, – ты у нас самая старшая, а потому в меру возможностей следи за остальными ребятами. Так уж случилось, что в прошлый раз я был моряком, сопровождающим таких, как вы. И насмотрелся на истерики и попытки суицида. Думаю, ты не из тех, кто попытается наложить на себя руки. Среди моей команды есть охочие до девушек. С ними я уже переговорил, но, если кто начнёт приставать, угрожать или просто даже рассказывать пугающие слухи о саифах, сразу же ко мне. Поняла?… Рен! Проводи её.
Подскочивший ко мне лохматый паренёк был не старше меня. Его серые глаза с интересом взглянули на меня, прошлись по фигуре, и в них на мгновение мелькнуло что-то жадное, неприятное. Это вызвало пугающие мурашки по телу. Мы спустились вниз, прошли по пахнущему свежим деревом коридорчику, где Рен схватил меня за попу и толкнул в одну из каморок, а когда я возмущённо обернулась, захлопнул передо мной дверь. Сразу стало тяжело дышать, стены, казалось, наступали со всех сторон. Запаниковав, заскребла руками в поисках выхода, но не нашла его. Похоже, ручка у двери была лишь с той стороны.
– Эй! – окликнул меня голос.
– А-ай, – взвизгнула я, резко оборачиваясь.
В первую очередь взгляд выхватил тусклую лампу. Потом мальчишку, сидящего на узкой кровати. Он, забившись в угол и обхватив руками колени, глядел на меня с опаской.
– Привет, – слабо улыбнулась, делая шаг вперёд.
– Мин, – представился он.
– Снежанна, – ответила я, присаживаясь на свободную кровать и осматривая комнату.
Окон нет, потолки невысокие, между двумя кроватями расстояние в шаг. Одна тумбочка, на которой стоит необычная лампа, похожая на масляную. Огня я не заметила, только маленький жёлтый шарик, блуждающий внутри стекла и слабо освещающий окружающее пространство.
– Это магический светильник, – понял мой взгляд мальчик. – Масляную лампу нам не доверят, боятся, что спалим корабль.
– Он всегда так светит? – наш домашний магический «подсвечник» был поярче и светил всей поверхностью.
– Можно сделать немного поярче, – Мин протянул руку и дважды легонько стукнул по стеклу. Шарик вспыхнул, и вокруг сразу стало светлее.
Теперь я могла рассмотреть соседа. Короткие волосы чёрного цвета, смуглая кожа, забавный курносый нос и грустная улыбка. И глаза: правый карий и левый желтовато-коричневый.
– Ты взрослая, – нарушил наше короткое молчание мальчик. – Беглая?
– Наверное, – пожала плечами. – А остальные?
– Почти все из Имирского интерната, двое такие же беглые, как ты, но они гораздо младше тебя.
– Интернат?
– Нас забирают из семей и держат отдельно. В таком длинном одноэтажном здании, окружённым высоким сплошным забором с частыми кольями сверху. Не перелезть и не сбежать. Тебе повезло, хоть немного пожила, а Коля, Аня и Дарс только сегодня улицу впервые увидели, – Мин растянулся на кровати и отвернулся, накрывшись одеялом.
Вздохнув, стянула с головы украшение и положила у лампы. Языки пламени на ободке тут же пришли в движение. Ахнув, протянула руку. Но огонь был ненастоящим. Рисунок менялся и складывался в новые узоры.
– Красиво, – озвучил мои мысли мальчик, уже успевший перевернуться на другой бок. – Откуда?
– Не поверишь, саиф вчера подарил.
– И правда, не поверю, – хмыкнул он. – Они же твари.
– Люди не лучше. Меня за золото продали. Даже думать боюсь, что с мамой сделают.
– Моим родным за меня заплатили. А они были рады сбыть лишний рот.
– Не говори так…
– Я лучше тебя их знаю! Только мама плакала, а отец и братья были счастливы. Я всё ещё помню их лица, когда они пересчитывали полученные деньги. И слова их помню, о том, как мало за меня дали…
Он снова замолчал. Значит, бывает и так? Это мне повезло с родителями, а вот ему нет. Полагаю, не стоит пытаться завязать с ним разговор, ничего хорошего не выйдет. По крайней мере, сейчас. Корабль ощутимо качнуло. Наверное, мы вышли в море, а может, только-только покинули причал. Скосив глаза, обратила внимание, что у тумбочки есть два ящичка и одна открытая полка, в которой лежали две фляги и уже вскрытый кулёк с сухарями.
– Твоя нижняя, – буркнул Мин, когда я попыталась выдвинуть верхний ящик. – Там ночное бельё, что-то типа сорочки и смена постельного белья. Под кроватью горшок. Как дела обстоят с питанием и прочим, думаю, вскоре узнаем. Не отдадут же нас грязными и исхудавшими в руки саифов? Хотя, кто знает?
– А ты что-нибудь знаешь про то, что нас ждёт?
– Баяли в интернате многое, да и через забор мы многое слышали. Местные дети любили собираться у стены и рассказывать о том, что ждёт разноглазых. И с каждым разом их страшилки становились всё ужаснее. Чуть ли не до потрошения и поедания наших потрохов, пока мы ещё живы. Я какое-то время слушал, потом перестал. Никто не знает точно, но от этого ещё страшнее…, – взгляд мальчика стал грустным, в глазах появились слёзы. – Знаешь, они любили перекидывать через забор тухлые фрукты и овощи, когда мы пытались до них докричаться, чтобы пообщаться. Смеялись и говорили, что мы тоже скоро будем гнить в земле и что так нам и надо, раз мы непохожи на других. Они нас даже не видели. А надзиратели лишь следили, чтобы мы не поубивались. У нас не было игрушек, мы их делали из того, что находили во дворе. Помню, как нам кто-то перекинул маленькую деревянную лошадку. В неё играли по очереди и прятали от взрослых под большим деревом.
И его прорвало. За следующий час он рассказал мне о жизни в интернате. О том, что их ничему не учили, что даже считали они с трудом. У них было несколько старых книжек, и по ним могли читать лишь те, кого поймали в сознательном возрасте. Что не было там никаких праздников и подарков, и лишь кормили их, как на убой. И относились как к пустому месту. В какой-то момент я пересела к нему на кровать и обняла, позволив ребёнку выплакаться. И кто здесь чудовища? Даже представить сложно всё то, о чём говорил мне Мин. А он не врал. Корабль уносил нас всё дальше от материка, и внезапно я поняла, что если бы не мама, я была бы этому рада.
***
Аридий Натэль ард Саламандра:
Не люблю это место. Здесь столько магов, пропахнувших кровью и смертью. Так много потомков тех, кто принёс нашим семьям столько боли. Благо, хоть с малышкой успел повидаться и передать ей подарок. Сестра будет рада, когда узнает. Хотя, она уже знает. Чего это я? Видимо, имперский воздух так влияет на разум.
– Что вы высматриваете там, мой ансар? – обнаженной спины коснулась мягкая рука и осторожно провела пальчиками до плеча.
– Корабль уплывает, – прошептал, накрывая руку Ирит своей и чуть сжимая.
– Всё будет хорошо, вам не о чем беспокоиться.
– Знаю. Обстановка напрягает.
– Давайте переедем в наш торговый дом? Вам нет нужды находиться во дворце императора.
Чуть качнул головой, прикрывая глаза.
– Будь это полноценное посольство, так бы и сделал. А так все решат, что я сбежал.
– Как сложно, – недовольно надула губки девушка, вставая сбоку.
– Почему глаза красные? – спросил, проводя рукой по её лицу и поправляя непослушные русые локоны, закрывшие румяные щёчки красавицы.
– Кто-то всю ночь не давал мне спать, – напомнила она с лёгкой улыбкой, но, увидев, как я чуть сощурился, признала, – это место слишком сильно вытягивает из меня силы.
– Тут в подвалах есть пара отвратных пентаграмм, некромантская и демоническая, – охотно пояснил я, – а ты – жрица Жизни и Природы. Сегодня же уезжай.
– Прогоняете меня? – продолжила она игру, чуть поднимая ножку и обнимая меня ей. Короткая кружевная ночная сорочка не оставляла и капли простора для фантазии.
– Присмотришь за всем, Иритлин? – не стал вестись на соблазнение. Скоро переговоры с советниками императора, и у меня совершенно не было времени.
– Не беспокойтесь, к приезду вашего брата мы будем готовы, – легонько кивнула саифа, отступая на шаг назад и кланяясь. – Глава торгового дома сохранит и преумножит все договорённости. А я ему в этом помогу.
– Надеюсь на вас обоих, – благосклонно улыбнулся и направился к шкафу.
День только начался и нужно было потратить его с пользой.
***
Свежий воздух. Кто бы мог подумать, что можно по нему соскучиться за три дня. Всё это время мы сидели взаперти, лишь изредка к нам заглядывал то один, то другой матрос, чтобы забрать ночные горшки или принести обед. Кормили нас дважды в день. Как и предсказывал Эрик, не слишком вкусно. В основном плохо сваренной кашей, но сегодня утром к ней добавилась ложка квашеной капусты. А потом нас по очереди стали выводить на прогулку. Нам с Мином разрешили выйти вдвоём. За эти три дня мальчик привязался ко мне. Его история пробудила во мне странные чувства, мне хотелось опекать его. Вчера мы начали учиться считать. Не знаю, были ли его успехи большими, но с десятками до сотни он разобрался быстро. Эх, нам бы ещё бумаги и перо с чернилами.
Вокруг раскинулось море. И ни одного клочка земли на горизонте. Первые несколько минут было интересно, потом стало скучно.
– Жанна, – потянул меня за рукав Мин.
– Что? – я повернулась в указанном направлении.
На палубе, недалеко от нас, прислонившись к мачте, сидел златокудрый ребёнок и прижимал к груди чёрную лютню с золотым узором виноградной лозы. Он с какой-то мечтательностью смотрел в небо, словно пытался наглядеться. Красивый. И глаза почти такие же, как мои. Светло-зелёный и голубой. Мирную картину нарушала компания из трёх матросов, стоящая рядом с ним. Сначала их голоса были тихими, но потом стали долетать обрывки фраз. Они о чём-то спорили. Наконец мужчины пришли к единому мнению.
– Ты играть на ней умеешь, малёк?
– Умею, – скорчил оскорблённую рожицу паренёк, которому я бы дала лет двенадцать. Примерно на год-полтора старше Мина.
– Так сыграй.
– А зачем? – нахально молвил он. – Вы не лорды, чтоб перед вами распинаться.
– Прибью! – взревел один из них, замахнулся и…
– Дерек! – послышался голос капитана. Кулак замер в считанных сантиметрах от лица мальчика. Малыш даже не зажмурился, в его глазах царила насмешка. – Чтоб я тебя рядом с детьми больше не видел.
– Понял, – мужик смерил лютниста угрожающим взглядом и ушёл с палубы.
– А ты, Шанс, не задирайся. Теперь ты уже не сын величайшего из бардов.
– Подумаешь, – ребёнок небрежно пожал плечами и снова устремил взор вверх. Кажется, его совершенно не волновало, что ещё недавно ему могли разбить лицо за наглость.
– Может, сыграешь? Яблоком поделюсь.
– Не хочу, – ответил Шанс. – Дайте перед смертью надышаться.
– Ну, дыши, – хмыкнул капитан и повернул голову в нашу сторону. – Нагулялись?
– Можно ещё чуть-чуть? – распахнул глаза Мин, придавая своему лицу просящее выражение.
– Пять минут, и чтобы потом я вас здесь не видел.
– За борт прыгайте, – сострил Шанс. – Тогда он вас точно уже не увидит.
– Иди ты! – огрызнулся Мин. Лютнист удивлённо вскинул брови.
– И всё? На большее не способен?
Мой сосед по комнате сжал кулаки и сделал шаг вперёд, собираясь вступить в перепалку. Похоже, пора вмешаться.
– Не стоит тратить на него воздух, – обняв Мина за плечи, развернула того к морю.
– Мамочка, – болезненно царапнула по спине шпилька Шанса. Теперь чуть сжались уже мои руки и тут же расслабились, когда я напомнила себе, что старше, а значит мудрее. Этот ребёнок зол на весь мир, также как и все остальные дети на этом корабле.
Когда наше время вышло, мы спустились вниз. В коридорчике столкнулись с очередной парой детей. Высокий для своего тринадцатилетнего возраста рыжеволосый паренёк держал на руках такую же огненноволосую девочку лет пяти. Скорее всего. Всё же у меня были некоторые трудности с определением возраста. Их глаза также были одинаковы: левый голубой и правый чёрный. Закрывшись в комнате, устремила на соседа требовательный взгляд.
– Иан и Аня, брат и сестра, – коротко ответил мальчик.
Медленно осела на кровать, закрыв лицо руками. Не представляю, каково было семье потерять сразу двоих!
– Их средний брат родился обычным, – продолжал рассказывать Мин, доставая с полки сухарик и отправляя себе в рот. Прожевав, он продолжил: – Иан узнал, что это его сестра, когда её привезли в двухлетнем возрасте. С ней была их мама. Видел её, на ней лица не было, седая вся. Ей тогда даже разрешили побыть с детьми до вечера. А потом больше не пускали. Раз в неделю она приходила к забору. Говорила с ними. Много плакала. Надзиратели её постоянно прогоняли. А года два назад она перестала приходить. Ребята стараются верить, что с ней всё хорошо.
– Сколько нас всего? – странно, но до сегодняшнего дня меня совсем не волновал этот вопрос.
– Восемь вместе со мной из интерната, трое беглых, если считать тебя.
– Одиннадцать.
– Шанса поймали месяц назад, когда он в драке с ребятами потерял амулет, скрывающий цвет его правого глаза, а Еву привезли из какой-то глубинки неделю спустя. Знаешь, я не верю в такие совпадения, что сразу троих поймали практически одновременно.
– Ты думаешь, за этим стоят саифы? Но как?
– Может, магия какая? Хотя и у людей маги тоже хороши. Может, они перед очередным отплытием произносят заклинание, чтобы узнать, не скрывается ли кто из разноглазых?
– Я практически ничего не знаю о магии. Встречала лишь упоминания о ней в книгах, да светильником умею пользоваться. Мама говорила, что магов в нашей семье не рождалось более трёхсот лет.
– Она так хорошо знала историю своей семьи?
– Да, но мама рассказывала очень мало. Я даже фамилию свою узнала случайно: по подписи собственности в одной из книжек. Снежанна Зарина.
– Зарина? – вспыхнули глаза Мина. – Ты слышала что-нибудь о бароне Исмаре Зарине?
– Нет. Откуда…?
– Слышал несколько раз. Чего только не узнаешь, пока сидишь под забором. У него вроде бы старший брат был, но погиб давно. Люди, упоминавшие его, говорили, что лучше бы был жив он, а не Исмар. Барон больно жаден и жесток.
– А имя? Не Виктор, случайно?
– Не помню, извини.
Язычки пламени на ободке продолжали плясать, отвлекая от дум. Интересно, это история моей семьи или всего лишь совпадение фамилий? Закрыв глаза, представила себе лицо потенциального дяди. Наверное, он похож на моего отца. Возможно, у него зелёные глаза, волосы цвета каштана, высокие скулы, такой же нос и брови. Что бы я сказала, если бы мы встретились? А он? Был бы рад или в ярости, что появилась дочь старшей ветви, а значит наследница? Как жаль, что узнать об этом мне уже не суждено.
***
Вот уже вторую неделю во время каждой прогулки я ловила на себе взгляды команды. С каждым днём они становились всё неприятнее. Казалось, что Дерек, по моему мнению, самый опасный из них, следит за мной пристальнее, чем за другими. И каждый раз он не забывал отпускать в мою спину шуточки и ругательства, которые я не понимала. А сегодня я увидела, как он общался с несколькими матросами, и потом они синхронно посмотрели на меня.
