Kitabı oku: «Пробудить легенды»
Глава 1. Кошмар
Все персонажи романа «Пробудить легенды» являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно!
«У меня всегда был доступ к иным мирам.
У нас у всех он есть – благодаря снам»
Мне снился сон. Я сразу поняла это, потому что пережила происходящее сейчас в прошлом. И «пережила» в самом ужасном смысле этого слова!
Радио не замолкало ни на минуту.
Так в принципе было всегда, когда папа садился за руль, но если раньше новости разбавлялись музыкой, то последние месяцы этого года превратились в сплошной поток одной информации. Причём преимущественно негативного характера. Нас кошмарили по всем фронтам: в телевизоре, в интернете… через административный орган управления организаций, где бы ты ни работал или учился.
– Мир сошёл с ума, – прошептал папа, вцепившись в руль старенькой «Приоры».
У меня не нашлось, что ответить.
Фраза «Мир сошёл с ума» стала той истиной, от которой уже почти два года содрогалась наша планета.
– Протесты, восстания, войны – люди слетели с катушек, – бурчал папа, щурясь от ослепляющих лучей полуденного солнца. – Вот что бывает, когда правительственная верхушка начинает верить в собственные россказни о демократии. Роковой провал! Человек, обременённый властью, должен держать под контролем страну, а подчинённых – в ежовых рукавицах. Одно условие – спокойная жизнь. Это единая цель… непогрешимая, добрая и светлая! Одна на всех! Только тогда можно говорить о командном духе! О патриотизме и совести. Никто сам не захочет перемен. А когда каждый творит, что хочет, получается вот это…
Я сглотнула горечь, скопившуюся во рту.
Что сказать? Папа прав. Наш декан факультета международных отношений, на котором я учусь почти год, каждую лекцию льёт нам в уши нечто подобное. И ведь не поспоришь!
– «…заявления США о нападении нашей армии и запуске ракет типа «Нептун», опровергнуты снимками из спутника. Волна обрушилась на побережье штатов Калифорнии, Орегона и Вашингтона, сметая почти половину материка в районе, где не было ни одной подлодки. Это был природный катаклизм губительного масштаба. Кабинет президента страны, понёсшей бесчисленные потери среди своего населения, пришёл к тому же выводу после тщательного расследования и изучения материалов разведки. Мировая общественность в ужасе… такого цунами Земля ещё не знала… если только в религиозных преданиях», – диктор запнулся.
Брови папы сошлись в одну сплошную дугу.
– И что там у них творится?!
– «На западном фронте…»
Громов Ярослав Данилович поморщился и ударил по панели, вырубая радио.
– Папа, я хотела…
– Не могу больше это слушать. – Руль скрипнул в папиных пальцах. – Как подумаю, что Арсений где-то там…
Я не видела брата почти год. Как проводил меня на линейку первого сентября, так и уехал в командировку.
Арсений, мой старшенький, был гордостью семьи. Пошёл в армию по стопам нашего отца-полковника. Сначала закончил военное училище, потом получил звание и успел даже выслужиться до должности командира учебной роты, заместителя командира батальона. Когда Арсений надевал свою форму, я завидовала всем девчонкам! Сильный, красивый, благородный – мой брат был примером самого понятия «мужчина»! В такого невозможно не влюбиться!
Когда полк брата отправили на границу страны, у меня как будто землю из-под ног выбили. Папа вида не подавал, но тоже жутко волновался за старшенького.
Мама умерла, когда мне было девять лет. Рак. У нас больше никого не осталось. Только мы друг у друга. Ну, ещё и Барсик. Мама нашла кота на помойке перед самой своей смертью. Мы берегли его, как символ. Как доказательство маминой доброты, которой женщина окутывала всю семью, преображая даже серое помещение больницы одним своим присутствием.
Барсик стал четвёртым среди нас. И этого оказалось не так мало, как кто-то может подумать.
Папа ушёл из армии, устроился на другую, совсем не престижную работу – водителем, да и в остальном прекрасно справлялся с родительскими обязанностями, воспитав в нас любовь к миру и каждому её обитателю…
«Жаль, что такой папа есть не у каждого из сейчас живущих. Было бы куда меньше войн! Одно дело защищать свою землю, а другое – гнобить людей, которые по мнению каких-то ублюдков рожей не вышли».
Отец прервал мои мысли.
– Софа, я тут подумал… – отставной полковник искоса бросил на меня взгляд. – Не хочешь перевестись на другой факультет?
Я удивлённо вскинула брови.
– И чем тебе дипломаты не угодили?
– Дипломатов часто отправляют в другие страны.
– Папа, я потому и пошла на факультет международных отношений, чтобы покататься по миру.
– Вот именно! Ты смотри, что с миром твориться!! Колесить из одной страны в другую, выполняя правительственные поручения – не самая хорошая идея на сегодня.
Отец аж покраснел, излагая свою точку зрения почти не размыкающимися зубами.
Я испугалась за давление родителя. Чай не мальчик.
– Я подумаю.
Папа скривился. Я всегда так отвечала, когда требовалось сбавить напряжение в беседе. И обычно это значило твёрдое «нет», потому что «да» мне никогда не было жалко, когда я понимала, что собеседник прав.
– София…
– Папа! Кот!
Резко взвизгнули тормоза машины, завернувшей на парковку нашей многоэтажки.
Я испуганно выскочила из машины.
– Барсик! Сколько говорить, что нельзя встречать папу здесь!? – Дрожащими руками я подняла кота и зарылась носом в его мягкую шёрстку.
Кот утробно заурчал, успокаивая своим теплом истеричную хозяйку.
«Действительно! Чего переполошилась эта чудная, – наверное, думает он. – Машина всегда останавливается передо мной! Я же царь вселенной!»
Хмыкнув, подняла голову.
На лицо набежала тень.
Я моргнула один раз, потом второй, но поднимающийся к самому небу слой воды упорно не желал становиться глюком.
– Папа?
Громов Ярослав Данилович, с серым от ужаса лицом, схватил меня и дёрнул в сторону. На нас неслась толпа перепуганных людей, которые бежали или ехали на машинах, сминая всё на своём пути.
Барсик зашипел, когда вцепилась в него покрепче.
– Что происходит? Что это?
Никто мне не ответил.
Папа огляделся, сделал какие-то выводы и потянул меня к нашему подъезду.
Вода тем временем поднималась по кольцевой, будто бы вырываясь из-под земли.
«Ведь до реки далеко от центра…»
– Софа, быстрее! Заберёмся на крышу. Бежать некуда. Если вода обрушится, хотя бы будет шанс выжить.
Внезапно картинку моей реальности будто бы смыло.
Передо мной вдруг появился брат.
Арсений ходил из одного угла зала в другой, докладывая последние новости.
– … да. Они мирно настроены. Папа, у нас есть шанс.
Я сразу вспомнила этот эпизод.
Арсений прилетел на вертолёте по правительственным делам, когда грянула сенсация по всем телеканалам – «К НАМ ПРИЛЕТЕЛИ НАСТОЯЩИЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ! СПАСЕНИЕ ВОЗМОЖНО!»
Только зря всколыхнули почти потерявшую надежду общественность. Ковчег с необычными для нашего восприятия инопланетянами согласился взять лишь триста землян. Из почти восьми миллиардов всего триста!!! Представители правительства ведущих стран нашего мира пытались надавить на пришлых, но тем не были страшны ни наши технологии, ни оружие. Намёк на то, что при усилении давления они, гости из космоса, могут быстро улететь, охладил любого, несмотря на то, что эгоистов тоже на Земле хватало. Как же без известной всем догмы – «так не достанься же ты никому»?!
Но в этом фрагменте сна я ещё ничего из этого не знала. Радовалась брату, радовалась тому, что вода, накрывшая куполом весь город, уже как неделю стоит и не обрушивается на наши головы, а мы благополучно продолжаем существовать. Только задвинутая на задворки сознания тревога иногда накатывала. В остальном я и моя психика справлялись с принятием происходящего, даже не подозревая, что готовит нам будущее.
Мужчины заметили меня и прервали разговор.
– Софа, – начал папа, пытаясь изобразить на губах улыбку. У него плохо это получалось. По крайней мере, улыбка вышла довольно нервная. – Арсению надо помочь.
– Чем, папочка?
– Под его руководством собирается первая сотня землян.
– И чем же я помогу? Избранным задницы подтирать? Меня совет этих синекожих на роль волонтёра не утверждал. Насколько я слышала, там всё строго. Даже не знаю, чему остальные завидуют?! Куда-то везут, непонятно куда… Спасают ли вообще?! Я не хотела бы оказаться на их месте. И уж точно не полетела бы никуда без вас. Помирать, так вместе.
Никто не оценил мой чёрный юмор.
Мои мужчины переглянулись и нахмурились.
Особенно Сеня.
– Сонька, никто тебе об избранных не говорит. Ты мне будешь помогать, а не им. Давай быстрее! У тебя пять минут.
Я пожала плечами и, ворча под нос нелестными комментариями, быстро заскочила в свою комнату. Не в халате же домашнем ехать в штаб, где сейчас, по словам Сеньки, идёт полномасштабный отбор избранных.
А надо было задуматься, когда папа обнял меня крепко на пороге и поцеловал в висок!
Когда мы прибыли на место, я недоумённо хлопала глазами, наблюдая за погрузкой землян. Но больше всего меня поразил тот факт, что даркийцы никакие не синекожие. Обычные с виду люди. Только доспехи серебряные, да в глазах вместо одного сразу три зрачка.
Я бы нашла ещё что-нибудь, но Арсений шикнул на меня и приказал идти следом.
А потом начался самый настоящий ужас.
Оказалось, что брат привёз меня, чтобы я заняла положенное ему место. В новостях говорили, что даркийцы исключали такие варианты, но в моём случае, несмотря на мои мольбы, стражи схватили меня и потащили, упирающуюся, на корабль. Арсений только и успел, что сунуть огромную дорожную сумку одному из сопровождающих.
Я кричала, просила меня не отдавать, но командир даркийцев лишь кивнул брату и скупо обронил:
– Хорошо. Дух так же силён в ней, как и в тебе. Меняю.
Сложно было понять скрытый подтекст. Меня разрывало от горя и обиды.
«Отдал меня! Выкинул!»
«Он хочет тебя спасти!» – твердил разум, но кто бы его слушал?!
Я рвалась всеми правдами и неправдами назад.
После пятой попытки побега, даркийцы закрыли меня в изоляторе, обещая освободить сразу после того, как корабль покинет нашу орбиту. Для меня это прозвучало, как приговор.
Как только ковчег взлетел, я громко рыдала, колотя кулачками непробиваемое толстое стекло огромного окна.
Лишь когда Земля стала слишком далеко, я сумела взять себя в руки. Жалобное мяуканье стало сюрпризом.
* * *
Я вздрогнула и открыла глаза. Барсик снова решил разбудить меня своим излюбленным способом – лизать шершавым языком мой нос. Но я не могла на него злиться. Кроме кота у меня больше никого не осталось.
– Барселона, прекращай. Я уже проснулась. – Я потянулась и села на узкой кровати. – Итак… Космос! День двадцать пятый! Громова София Ярославна летит непонятно куда, непонятно зачем и непонятно для чего…
Глава 2. Завтрак в густой тишине
– Барселона, прекращай. Я уже проснулась. – Потянувшись, села на узкой кровати. – Итак… Космос! День двадцать пятый! Громова София Ярославна летит непонятно куда, непонятно зачем и непонятно для чего. – Как обычно начала я новый день на борту ковчега, всматриваясь в кристально-чистое зеркало.
Такие установки пусть и звучали по-идиотски, но не давали мне свихнуться. Я почти смирилась с решением папы и брата, в душе прекрасно понимая, что на их месте поступила бы так же.
Собрав резинкой торчащие во все стороны волосы, я поморщилась. Это всегда помогало избавиться от набегающих слёз. Почти за месяц я реально устала плакать.
– Рвать на голове волосы бессмысленно и глупо. Продолжаем тупо выполнять сублимирующие действия, которые от меня требуют эти даркийцы, лишь бы не поддаваться накатывающему унынию!
Я подхватила свой рюкзак и бережно сунула в него Барсика. Кот за двадцать с небольшим дней привык путешествовать в рюкзаке. Не возмущался и не орал, как было по первой. Наверное, почувствовал, что я морально не могу оставить его даже на минуту. Как представлю, что он где-нибудь потеряется, так горло перехватывает в спазме!
Застегнув молнию, я вышла в коридор жилого отсека и взяла курс на камбуз.
Я была такая не одна. Немногие, но люди уже начали просыпаться и выходить из своих комнат в поисках пищи. Хотя, по большому счёту, она не требовала усиленных поисков. Главное, до камбуза дойти. Даркийцы кормили и первым, и вторым, только миску подставь. В остальном старались не наседать. Давали нам время, чтобы прийти в себя, наверное. Других мыслей у меня не было. Слишком часто приходилось встречать «избранных» с красными глазами и опухшим лицом. В большинстве своём это были девушки, но пару раз довелось увидеть и парней. Навскидку пятнадцати-шестнадцати лет.
Положа руку на сердце, встреча именно с такими подростками помогла мне взять под контроль эмоции и смириться с положением вещей: Земля скоро погибнет, а с ней и папа с братом. Арсений меня спас, обменяв на возможность спастись самому, и я должна… нет, просто обязана воспользоваться этим шансом ради него, потому что никогда, повторяю – Н И К О Г Д А не получала подарка ценнее! Я буду помнить папу, помнить брата и уважать их выбор, пока стучит моё сердце!
– Сегодня на завтрак овсянка, сэр.
– Комаров… – подарив неожиданно обнаружившемуся на ковчеге однокурснику тоскливую улыбку, присела рядом. – Доброе утро.
Комаров Паша учился со мной на одном курсе. Только факультеты разные. Если я выбрала профессию дипломата, то Комарик захотел стать коммерсантом, выбрав факультет прикладной экономики.
Больше мы пока никого из своих не встретили. Это только на первый взгляд кажется, что триста человек – это не так много. Когда эти три сотни раскидали по всему космическому кораблю, где семнадцать камбузов, найти знакомые лица становится не так просто… особенно, когда их особо не ищешь, замкнувшись в себе.
– Как ты?
– Ничего. Ты как?
Павел запустил руку в светло-русые волосы, которые заметно отрасли в космическом пространстве.
– Тоже ничего. Прихожу в себя… Это только в фильмах прощание главного героя с второстепенным вызывает лёгкую грусть. Вживую… – Паша запнулся. – Знаешь… – голос Комарова перешёл на шёпот.
Я взяла за руку неприметного, толком не знакомого раньше парня и крепко сжала его холодные пальцы.
– У меня, помимо родителей, в Воронеже остались две маленькие сестры. Близнецы. Им по пять…
Парень замолчал.
Наш камбуз в принципе никогда не отличался обилием звуков, а сейчас, прекрасно расслышав шёпот Паши, народ и вовсе умолк, каждый внутри проживая свою аналогичную трагедию.
А я… а мне больше не хотелось возвращаться в то жуткое состояние, из которого я с таким трудом сама себя достала!
Внезапно на меня напало удушающее желание перенаправить общее горе куда угодно, но не на жалость к самим себе. Это угнетающее чувство ещё никого до добра не довело!
В голове родилась удивительная мысль. Ничего подобного меня ещё не посещало, хотя папа рассказывал, что мама часто…
Не давая себе опомниться, а самое главное передумать, робко запела:
– Чёрный ворон, – народ удивлённо оторвался от созерцания своих тарелок, – что ж ты вьёшься… – Пашка ошарашенно моргнул. По щеке парня медленно покатилась слеза, – над моею головой? Ты добычи не дождёшься, чёрный ворон, я не твой!
Даркийцы, как сидящие за соседними столами, так и стоящие в доспехах у стен, переглянулись между собой.
Я же обняла себя за плечи, с трудом вспоминая второй куплет. Но это оказалось излишним.
Мужчина, сидевший в торце девятого длинного стола, подхватил меня на первой же сточке.
– Что ты когти распускаешь над моею головой? Иль добычу себе чаешь? Чёрный ворон, я не твой!
Второй, третий, четвёртый… Не прошло минуты, как мелодию запели все, кто знал слова народной песни. И хоть мы пели не так идеально, как это умеют профессиональные певцы, но я сейчас переживала внутри себя невероятные эмоции!
Казалось, будто внутри меня кто-то сильный, несгибаемый поднимает свою голову и с достоинством принимает возложенную на него тяжесть, точно Атлант, обещая больше не опускать руки.
Песня оборвалась на трагическом конце, но воцарившаяся тишина в камбузе больше не несла в себе горе. Мы смотрели друг на друга и печально улыбались, чувствуя моральную поддержку от каждого.
Вдруг раздались одинокие хлопки.
Я вздрогнула и посмотрела в сторону звука.
В широком проходе стояли пятеро даркийцев.
Главного, который обменял меня на брата, я узнала сразу. Шрам на левой щеке высокого мужчины был незабываем.
– Красиво, – оценил асур, по-нашему «генерал». – После завтрака вас всех проводят в учебный сектор. Вы готовы узнать, что ждёт вас в скором будущем.
«Как всегда ноль информации!» – прищурившись, волком посмотрела на асура.
Воин лишь усмехнулся, а потом и вовсе развернулся, отчаливая.
– Спасибо, Соня, – Паша сжал мои пальцы, а я с удивлением поняла, что до сих пор держу его за руку. – Мне, правда, стало легче.
– Всем стало, – возле нашего стола остановился мужчина с сильным красивым голосом.
На вид дядьке было около сорока лет. По моим наблюдениям самый взрослый (если можно так сказать!) среди остальных избранных. Всё же даркийцы выбирали для спасения молодых людей.
– Ты – молодец, девочка. Песня – это один из сильнейших способов избавиться от тоски. Сегодня ты помогла многим начать утро с улыбки.
Я не нашла ничего умного, чтобы ответить. Просто кивнула, принимая похвалу.
Дядечка подмигнул и вышел в коридор, где его и других, кто уже закончил завтрак, повели в левое крыло жилого отсека, где раньше всегда стояло двое стражей, закрывая собой проход.
Я поковырялась ложкой в каше, погоняла кусочки знакомых фруктов и поняла, что не смогу ничего съесть. Слишком сильно желание узнать, что же за будущее нам пророчат эти внеземные «чуды-юды».
– Пошли? – разгадал Пашка мой жест, поднимаясь со стула первым.
– Пошли.
На выходе нам указали дорогу жестом, сопровождая следом и чуть не наступая на пятки.
«Послушаем-посмотрим!»
Глава 3. Семинар от асура
«Взирая на дела рук человеческих,
пришельцы решили: жизнь – есть, разума – нет»
Идти за провожатыми даркийцами пришлось долго. Не меньше пятнадцати минут, как по ощущениям.
Я ещё раньше заметила, что ковчег этих представителей внеземного разума огромных масштабов, но настроения восхищаться как-то не было ни тогда, ни сейчас. Зато проснулось настроение пристально изучать спасателей. Конечно, я делала это украдкой, но к моменту нашей доставки я успела оценить и габариты даркийцев, и их крепкую, вроде как стальную форму. Пару раз пришлось быстро отвести глаза, потому как эти глазастые (с тремя-то зрачками!) будто бы чувствовали направленный на них взгляд, оборачиваясь.
Чтобы не вызывать подозрения, я старалась не задерживать своё внимание на одном даркийце дольше нескольких секунд. Даже принялась мысленно считать до пяти. Это не помешало составить общее мнение. Даркийцы – высокие, подтянутые, сильные воины, с которыми связываться – себе дороже. Они на интуитивном уровне чувствуют внимание к себе. Насторожены, сразу готовы дать отпор.
Но самое опасное – это живой ум, который светился у них в необычных для земного восприятия глазах. Стражи-даркийцы – это не какие-то там солдафоны. Я на интуитивном уровне чувствовала, что любой из наших провожатых будет действовать в случае грозящей ему или его подопечных опасности. Команды от вышестоящего дожидаться не будет.
На фоне Комарова трое сопровождавших нас стража выглядели невероятно устрашающе, хотя Павел был вполне себе среднестатистическим по фигуре и росту мужчиной. Да, не качок, но и не доходяга с атрофированной мускулатурой, на которых в последние три года пошла мода. С другой стороны, будь рядом Арсений, стражи уже не выглядели бы настолько мощно.
Мысль о брате заставила споткнуться.
Распластаться на полу не дали сильные руки идущего сбоку даркийца.
Страж придержал меня за предплечье, оказываясь слишком быстро рядом, а я себе сделала ещё одну пометку – «скорость».
«Лишь бы не вампиры, а то сраного фэнтези моя психика точно не выдержит…»
– Фуритали, иштиан. Марун дарим асур кортал.
Я удивлённо моргнула, только сейчас понимая:
«Они не знают нашего языка! А мы – их! Всё это время с нами разговаривал один их асур. На Земле тоже он договаривался насчёт спасательной миссии. Что же это получается?! Мы идём в учебный сектор… нас будут учить? Было бы неплохо. С языками у меня проблем никогда не было. Ещё одна причина, почему я пошла на факультет международных отношений. Два дополнительных языка, которые стали обязательными в школе, я знала на твёрдую четвёрку, если придираться к естественному произношению. Но тут даже учителя грешили. Чтобы говорить без акцента, нужно пару лет прожить в обществе носителей самого языка. И вот сейчас что-то подсказывает мне, что с даркийским в этом плане проблем не будет ни у кого из избранных. Что подсказывает? Чёрный юмор, наверное. Последние двадцать дней я в нём мастер».
Отстранившись от пристально разглядывающего меня даркийца, я поправила рюкзак и схватила Комарика за руку.
«Вампиры или нет, но их зрачки меня нервируют…»
Воин едва слышно хмыкнул и пошёл вперёд, исчезая за поворотом.
Именно там оказался огромное помещение. Чём-то оно напоминало актовый зал, стулья, сцена с огромным окном на половину стены и стойкой с управлением.
Народ медленно подтягивался, переговариваясь между собой и разбиваясь на компании.
Примыкать ни к кому не хотелось, но Паша, пользуясь тем, что я до сих пор держала его за руку, утянул меня к тому мужику, который успел поблагодарить меня за песню.
Когда асур вышел к пульту управления, голоса стихли, и все замерли в ожидании. Я же считала людей.
«Тридцать три. Где остальные?!»
– Доброе утро, пятый сектор. – На такое приветствие кое-то из слушателей вскинул брови. – Наверное, вы думаете: где остальные двести шестьдесят семь человек? Отвечаю – вас всех изначально разделили на группы. Эмоциональный фон зашкаливал, а так как ковчег работает на пси-энергии, появилась необходимость рассредоточить землян так, чтобы не сбить настройки корабля. Так же к каждому блоку был приставлен эмон. Чтобы вы понимали, я никак не пытаюсь принизить ваше достоинство, но эмоны, как и вы, живут чувствами и практически не обладают разумностью, поэтому прекрасно освоились рядом с вами. – Асур усмехнулся, получив в свой адрес парочку выразительных взглядов, и развёл руками. – Хм! Разрушение целой планеты никак не назвать результатом мозговой деятельности, поэтому… – возмущающиеся сразу поникли.
Я почувствовала раздражение.
– Вы позвали, чтобы поведать о будущем, что нас ждёт.
Даркийцы задумчиво принялись меня изучать во главе со своим асуром. И если стражи, скорее всего, не поняли смысл сказанного перебившей их генерала соплячки, то сам асур прекрасно меня расслышал.
Кажется, я даже успела разглядеть на сосредоточенном лице строгого капитана корабля улыбку, но выражение лица асура резко сменилось, демонстрируя сосредоточенность и серьёзность.
– Да. На самом деле я не люблю много говорить, но… вы, как слепые котята. Я хотел донести до вас хотя бы малую часть происходящего, ведь кроме меня вам некому задать вопрос. Даркийцы не знают вашего языка. Сам я общаюсь только благодаря своему дару… эмм… если не ошибаюсь, на Земле он называется «телепатия».
«А?! Он читает мысли?»
– Да, – совсем не обрадовал нас асур, но практически сразу успокоил. – Только очень громкие. В остальном, проникновение в свой разум вы пропустить не можете при всём своём желании, потому как процесс чтения не поверхностных мыслей сложен и, самое главное, достаточно неприятен.
«Фух!»
Видимо это облегчение тоже попало под понятие «громкая мысль», потому что асур улыбнулся шире, обнажая ряд обычных, совсем не вампирских зубов.
Я вздохнула ещё свободнее.
– Но раз вы хотите говорить по существу, вернёмся к главной теме – ваше будущее. Во-первых, примите наши соболезнования. Потерять дом и родных – это невосполнимая утрата. Я и мои воины прекрасно вас понимаем… наверное поэтому откликнулись на сигнал бедствия, выпущенный в галактическое пространство из космической станции. При других обстоятельствах мы пролетели бы, как обычно, не останавливаясь, но… – асур запнулся, посмотрев в сторону выхода.
К слову сказать, я почти сразу почувствовала неладное, но обернуться и посмотреть, что происходит за моей спиной, не получалось. А зарождающаяся паника резко отступила, едва я осознала свою неподвижность.
«Что происходит?!»
– … нам трудно было бы общаться с вами, поскольку у вас отсутствуют истинные знания о строении Вселенной. Это одна из причин, по которой мы никогда не входили в контакт с вашей расой. Впрочем, я опять отошёл от темы. Итак! Что вас ждёт!? Вас ждёт жизнь на других планетах. Да – их бессчётное множество. Каких конкретно? Это определит старший машан… по вашему – «колдун». Машан умеет читать души. Он сможет понять, какая планета даст вам почувствовать себя как дома. Мы взяли на себя обязательство, и мы с честью его исполним. К слову сказать, четыре группы землян, которые первыми пришли в себя после утраты, уже завершили распределение. Более того, завтра мы приземлимся на планете Зортан, куда будут высажены семеро землян.
Вроде всё понятно и логично, если принять за аксиому, что мы не одни во Вселенной, но мне не давал другой вопрос. Я даже забила на странную невозможность двигаться.
– Что, если кто-то из других групп, пока не пришедших в себя, так же подходит к жизни на Зортане, а мы уже улетим в сторону новой планеты? Или ковчег останется на Зортане, пока каждый человек не пройдёт тестирование у вашего этого… машана? А ещё… По какому принципу вы отбирали избранных?
Асур снова посмотрел за мою спину.
«Мне это надоело!»
Собрав всю волю в кулак, дёрнулась на стуле, с усилием подняла правую руку и не без труда помогла себе повернуть голову так, чтобы увидеть хотя бы боковым зрением, что происходит позади.
