«Дом тишины» kitabından alıntılar, sayfa 2
Один юноша по имени Мухаррем ушел из дома, чтобы изучать Коран, а его отец Синан застал его с Ресулем. Отец говорит, что Ресуль сбил его сына с правильного пути и просит провести расследование. А Ресуль отвечает, что Мухаррем сам пришел к нему, они вместе пошли на мельницу, а на обратном пути Мухаррем скрылся во фруктовой роще, собирая инжир. Переписав и эту историю вместе с датой к себе в тетрадь, я задумался о том, каким был инжир, который так нравился мальчику, и каким был Ресуль, которому так нравился мальчик, любивший инжир около четырехсот лет назад.
Я хочу, чтобы из моего сознания все стерлось, чтобы от моего прошлого не осталось и следа, а от будущего и моих надежд - тоже ничего не осталось. Я хочу избавиться от искусственных сооружений моего разума, я хочу свободно гулять в мире, существующем за пределами моего сознания. Но теперь я знаю, что не смогу забыть себя и всегда буду жить, как два разных человека.
Происходило то, чего они ждали, и, глядя на танцовщицу, они думали, что они — не «такие». Я чувствовал, что себя-то они считают равными мужчине и совершенно спокойны, но при этом считают «такими» и нас, всех нас. Черт, они же унижали нас, как домохозяйки, которые верят, что равны своим мужьям, когда командуют прислугой!
Какая странная вещь любовь! Я как будто не живу в настоящем! С одной стороны, я без скуки думаю о будущем и в то же время живу в прошлом, по многу раз вспоминая его, в поисках нового смысла ее поступков и слов.
Этой ночью я обнаружил ту невидимую границу, что отделяет нас от них! Нет, Восток от Запада отделяет не одежда, машины, дома, мебель, пророки и фабрики с правительствами. Это все следствие. Они отличаются от нас этой маленькой простой истиной: они узнали о существовании бездонного колодца, что зовется смертью, познали Небытие, а мы ничего не знаем об этой ужасной правде. Я теряю рассудок, когда думаю о том, как велико различие между нами, возникшее из-за такого маленького, простого открытия! У меня в голове не укладывается, как за тысячу лет на всем огромном Востоке не нашлось ни одного человека, который бы подумал об этом. Теперь даже ты увидишь, Фатьма, если оглянешься на потерянное время и жизнь, как велики были глупость и лень! Но я верю в будущее, потому что я сделал первый шаг, пусть простой, но очень важный, и много веков нужно было прождать, чтобы сделать этот шаг; сегодня ночью я, Селяхаттин Дарвыноглу, открыл на Востоке смерть! Ты заметила, что я сказал? Но ты смотришь равнодушно! Ведь только тот, кто познал темноту, может познать свет, только тот, кому ведомо Небытие, знает, что такое „жить". Я думаю о смерти, значит, я — существую! Да нет же! И восточные тунеядцы, к сожалению, тоже существуют, есть и ты, и твое вязанье с твоими спицами, но ни один из вас даже не догадывается о смерти! По правде следовало бы сказать так: я думаю о смерти, значит, я — европеец! Я первый европеец, вышедший с Востока, первый Восток, ставший Западом! Ты поняла, Фатьма?» Внезапно он крикнул: «Господи, ты такая же, как они, ты слепая!»
Когда путешествие на повозке, что зовется жизнью, закончится, ты не сможешь еще раз отправиться в него, но если у тебя в руках есть книга, какой бы сложной и запутанной она ни была, ты всегда можешь вернуться в начало, когда она закончится, чтобы понять жизнь и то, что ты понять не смог.
Надежда позволяет выжить. Она то, что держит, помогая не умереть.
Вам гораздо больнее оттого, что кто-то остался безгрешным, а не оттого, что сами по шею в грехе.
Мама говорила, что самый хороший сон — днем. После обеда ты всегда видишь самые прекрасные сны и от этого становишься красивее.
Ох уж эта страсть слушать истории… Она обманывает всех нас, тянет нас в придуманный мир. А ведь мы-то все живем в реальном мире из плоти и крови…
