«Снег» kitabının incelemeleri, sayfa 3

За окном 37 градусов. Жара. А вокруг меня растекается холод, от которого хочется спрятаться, убежать, закрыть наконец эту книгу. Но глаза упорно продолжают цепляться за слова и погружаясь в полудрёму, продираешься сквозь снег, и думаешь, закончится это когда-нибудь или нет. Турция. Что первое приходит на ум?? Курорты, веселье, солнечные пляжи, нагловатые турки… на фоне всей этой легковесности маленький городок Карс, с его снегами, жуткими политическими историями и аморфными жителями кажется каким-то нереальным. Но проблемы, описанные Памуком, неожиданно метко задели меня за живое. На улицах моего любимого города все больше и больше стали появляться «девушки в платках» и всё бы ничего, если бы это не стало вырастать в межрелигиозные розни. Я атеист. Пришла к этому совсем недавно и чем больше я узнаю новости со всего мира, тем сильнее я убеждаюсь, что религия приносит больше вреда чем пользы. Когда я вижу красивых молодых девушек, закутанных в черные хиджабы, которые опустив взгляд, спешат по своим делам, у меня в душе поднимается настоящая буря. Мне хочется подбежать, встряхнуть, вывести из этого вязкого оцепенения и показать им как может быть прекрасна жизнь. Это очень сложный вопрос, который болезненно воспринимается в нашей стране, только мне все больше кажется, что мы возвращаемся в темные века нашей истории.

Я могла бы еще долго рассуждать на эту тему, но хочу закончить фразой, которая станет для меня крылатой.

Я хочу Бога, перед которым мне не надо снимать обувь, не надо вставать на колени и целовать кому-то руку. Бога, который поймёт моё одиночество.

Хорошая, правдивая и умная книга, которая никогда не станет любимой, потому что находится в другой реальности. Автор совершенно прав:

Когда европейцы пишут стихи и поют песни, они говорят от имени всего человечества. Они — люди, а мы лишь мусульмане. А если мы пишем стихотворение, это считают этнической поэзией.

И это не расизм и не нетерпимость, потому что если я задумаюсь - я проникнусь и пойму, но где-то на подсознательном и неконтролируемом уровне - это для меня иной мир, который находится вне круга личных моих интересов, вне моей культуры и вне принятых мною ценностей. Что знаем мы о Турции, кроме ее отелей из категории "Всё включено"? "Снег" - полное погружение в неизвестное, в реальность чужой страны с ее бытом, порядками, предрассудками, традициями и внутренними конфликтами. Орхан Памук - совершенно точно достойный писатель. Но читать было, при всей добротности написанного, тяжело. Словно душно.

Невзрачный человек, которого все называют Ка, турок по национальности, больше 10 лет живущий в Германии, приезжает в маленький городок Карс на востоке Турции, чтобы заново влюбиться в бывшую однокурсницу и увезти ее с собой во Франкфурт. Первая часть плана ему удалась, по крайней мере, он был убежден в том, что влюбился в красавицу Трек. На вторую часть ему не хватило характера и немного удачливости. Совершенно бесхарактерный, не умеющий разобраться в текущей ситуации, не способный ни дружить, ни любить, Ка, болтаясь по заснеженному городку, сумел добиться лишь снисходительной жалости со стороны жителей.

Хочется верить, что Памук найдет своего переводчика, потому что конкретно эта книга получилась немного рубленой по стилю, а хочется большей мягкости. Тем не менее, непонятно чем, но книга "берет" за душу, вдохновляет.

Есть такое чудесное понятие в английском языке – soulmates, которое невозможно точно перевести на русский. "Душевный друг" звучит простовато. Я бы определила таким словом человека, струны души которого настроены так же, как твои. В той же тональности. И именно с таким человеком вы потрясающе созвучны. Продолжая музыкальную ассоциацию – ваше общение, как гениальный джаз-бэнд, где прекрасно звучат и соло и ансамбль, а их джазовая импровизация может длиться и длиться, меняя направление, стихая и разгоняясь. Но никогда не сталкиваясь в какофонии-непонимании.

Мне кажется, любимые писатели – это тоже наши soulmates. Встречи с ним всегда ждешь с нетерпением, предвкушая что-то обязательно интересное, важное, глубокое. Но никогда не зная, что именно это будет. И всегда, всегда при чтении произведений любимого писателя возникает тот самый волшебный момент, когда книга начинает "говорить" лично с тобой, поднимая важную для тебя тему, задавая беспокоящий тебя вопрос. И начинается ваша "беседа" – это ни с чем не сравнимое удовольствие чистой (не утилитарной) мыслительной работы. Автор подбрасывает тебе вопросы, которые ты сам для себя не мог сформулировать. А потом вместе с тобой пытается найти ответы. Они иногда не находятся. Но сам поиск, этот "разговор по душам" стоит очень многого.

Простите за такое долгое вступление, но, собственно, Памук явно такой мой "друг". Для меня его книги – это в первую очередь очень важный для меня разговор, и уже во вторую – сюжет. "Снег" получился беседой долгой, не самой легкой и с грустным осадком в конце. Но важные разговоры обычно и не бывают веселыми. Так что, переходя все же к сути рецензии, "Снег" – это очень непростая как по тексту, так и по сюжету, книга. И если вы, прочитав аннотацию, ожидаете от Памука очередного высокоинтеллектуального детектива вроде "Меня зовут Красный", то либо срочно меняйте ожидания, либо откладывайте книгу. "Снег" требует к себе особого отношения – внимательного вчитывания, а не пробегания строк лишь глазами, когда мысли при этом витают в думах о том, что нужно купить на рынке.

Роман отчетливо делится на три части. И хоть он описывает три дня из жизни главного героя поэта Ка в городе Карсе, но деление это не совсем четко идет по дням. Первый день, день прибытия героя в город до вечера – это почти половина книги. И это очень мало похоже на художественное произведение. Я бы сравнила эту часть с "Диалогами" Платона. В разговорах главного героя с совершенно разными людьми поднимаются важнейшие вопросы веры в Бога, смысла жизни и смерти, оправдания насилия. Для меня эти вопросы оказались настолько важными, что я бы хотела привести несколько цитат, которые запустили бурный мыслительный, можно даже сказать в кантианском смысле критический процесс у меня в сознании. Вот так герой отвечает любимой женщине на ее предложение сходить к религиозному лидеру города:

Я сейчас очень счастлив, мне не нужна религия.

А вот что он говорит этому лидеру уже на собрании:

Я хочу верить в Бога, который заставляет падать этот прекрасный снег. Есть Бог, который сделает людей более цивилизованными, более деликатными... Но этот Бог не здесь, не среди вас.

Но герою отвечают все активные приверженцы религии, что прийти к Богу самостоятельно, а особенно прийти к нему, сохранив себя, свою личность, свое достоинство – невозможно:

Бог не любит самодовольных. Дьявола прогнали из рая за то, что он был высокомерным.

Вот она, ключевая для меня мысль, тот камень преткновения, который и меня, вслед за Ка, останавливает в полноценном отнесении себя к верующим людям. Да, я хочу верить, но отдавать всю себя, отрекаться от себя, растворяясь в вере и в Боге я не хочу. Для меня это не только и не столько вопрос моей гордости/гордыни. Для меня "мыслю – следовательно существую", значит "подвергаю критике, сомневаюсь, могу принимать разные решения, отвечаю сама за себя и свои поступки". А истинная вера по мнению активных адептов религии не должна омрачаться сомнениями, рассуждениями и вообще задаваниями каких бы то ни было вопросов о существовании и деяниях Божьих.

Вечером первого дня случается событие, которое еще больше обостряет всю конфликтность ситуации в городе, где столкнулись верующие и атеисты. И разговоры стали острее. Никто не хотел уступать, каждая сторона считала себя безоговорочно правой. А желающий разобраться, понять обе точки зрения Ка попадает в патовую ситуацию. В каковой, мне кажется, чувствует себя сейчас любой действительно зравомыслящий человек. Когда с одной стороны вера в Бога превратилась в религиозное мракобесие, а с другой стороны цивилизованный прагматизм стал воинствующей антиклерикальной тиранией, оставаться в уравновешенной позиции практически невозможно. Ни я, ни герой (и, видимо, ни автор), не увидели этой крошечной точки равновесия среди бушующего торнадо. А самую страшную мысль озвучил сам Ка:

...ты чувствуешь, что в этом мире, где каждый, кто проявил себя нравственным человеком, стал глупым и умер, можно жить, только став злым и безнравственным.

Это страшно. И развитие этой страшной мысли мы видим во всех дальнейших событиях романа. Нет никакой возможности добром противостоять уже разыгравшемуся злу с обеих сторон, и нельзя остаться в стороне, сохраняя нейтралитет. Ни любовь, ни талант, ни ум – ничего не защищает от идеологии, раскрученной до уровня фанатизма, какая бы благая идея не была в основании. Как можно остановить ураган, рассказывая ему, что он не прав в своей разрушительности?

Я могу продолжать и продолжать. Я совсем не рассказала вам о любовной стороне этого романа. О том, как прекрасен снег в Карсе, о настоящей дружбе и о невынужденном предательстве. О простоте и красоте людей и мира, которые, несмотря ни на что, остаются главным в конце романа. Но сегодня именно эта тема моей беседы с Памуком была самой важной. Я точно буду перечитывать этот роман и тогда, надеюсь, важнее будет красота снега и симметрия снежинки.

C.R. Прекрасная обложка оказалась у меня на полке. Близкая к сути и к настроению романа. А потом была совершенно непонятная мне барышня в мехах... Почему??? Да и шарик со снегом с Карсом внутри это достаточно грубый символ. В этом ряду мрачное дерево на болгарском издании смотрится гораздо гармоничней:

А вот оригинальное турецкое издание сразу показывает совершенно другой акцент романа – одинокого, ищущего человека. На всех западных изданиях использован тот же образ одиночества. Но турецкий вариант самый, я бы сказала, щемящий. Вот такой он и был, такой счастливый в своей маленькой личной жизни, но окунутый в печаль нашего раздираемого враждой мира.

Снег

Глобализация, интеграция, синкретизм - все это не относится к Памуку. По крайней мере, в его художественной вселенной, несмотря на уверения нобелевского комитета, место они занимают в лучшем случае периферическое. Монотонный, неспешный текст, текст -снегопад. В северной Турции, в городе Карс (kar - снег) идёт снег. Идёт без остановки, ровно, неспешно. И все привыкают к этому, никто уже не удивляется всерьез происходящему. Так же никого не удивляет социальный конфликт: столкновение традиционных религиозных взглядов и светского отношения к религии. Главный герой оказывается отрезан от остального мира бесконечным снегопадом, Карс становится городом-призраком, по которому перемещается главный герой. Карим, т.е. "благородный" или eugenius (что как бы навевает ассоциации с героями русской классической литературы), преимущественно обозначается как Ка, что порождает уже совершенно другие аллюзии. Подобно герою "Замка" Кафки, он не может найти выход из конфликтов: любовных, социальных, внутренних. Этот чужой в этом городе и обществе человек предоставлен свои воспоминаниям, он сталкивается с прошлым (как своим личным, так и с прошлым своей Родины) и с настоящим, которое трудно понять и объяснить. Будущее же оказывается под знаком вопроса.

Памук, как всегда, злободневен, но притягателен он отнюдь не этим. Повествование созвучно падающему снегу, неспешное, монотонное, вызывающее тревогу своим однообразием, слегка скучноватое, но притягательное. Это роман не для быстрого чтения, психоделический трип, не имеющий начала и конца, приглушающий звуки и размывающий очертания предметов и смыслов.

Роман "Снег" был написан через 20 лет после государственного переворота 1980 года. Этот переворот стал отправной точкой перехода некогда светской Турции к исламизированному государству. Турецкая армия, гарант светского характера развития страны (согласно турецкой конституции) после переворота запретила деятельность всех партий в стране, в том числе и партию, основанную Ататюрком, ту самую, которая в своей программе главной целью провозглашала построение светского государства. После этого запрета Турция пережила бум рождения новых политических течений и партий, в том числе религиозных. Бывшая партия Ататюрка раскололась на несколько частей и потеряла свое былое влияние. В это же время подняли голову исламские движения, щедро финансируемые из-за рубежа. Многим людям пришлось эмигрировать из-за страха политических репрессий.

Действие романа происходит в конце 90-х годов прошлого века, политический ислам окреп, набрал силу и вылился в политичесие партии и движения. Выросло поколение молодых людей, для которых религия стала определяющим приоритетом в жизни, причем совсем не духовным, т.к. совершенно утратила свое первоначальное назначение служить миру, справедливости и согласию между людьми.

Ка, журналист, эмигрировавший в Германию после переворота 1980г., приехал в Турцию и ведомый желанием увидеть и понять чем живет Турция по прошествии двенадцати лет его отсутствия по совету знакомого журналиста направился в г.Карс, где должны проходить выборы в муниципалитет и где девушки заразились страшной болезнью совершать самоубийства. "Снег" - это роман-пародия. Карс, kar (снег - тур.), Ка - Памук использует в своем романе игру слов, подчеркивая этим нереальность происходящего. "Снег" - роман не совсем о политике и не совсем о религии, как может показаться на первый взгляд, несмотря на то, что изобилует политическими и религиозными дебатами. Основная идея романа - продемонстрировать как средства массовой информации манипулируют массовым сознанием. Карс - странное место. Тут посещает вдохновение и пишутся стихи, а еще в этом городе материализуется все то, что написано и верят всему, о чем написано. Жизнь в Карсе, этом оторванным от мира городе на краю земли, полностью подчинена призывам и лозунгам. Городом правит Слово. Кадифе ради шутки пошла на собрание закрытых девушек и стала исламисткой потому, что так о ней написали в газете. Неджип пишет роман, который предвосхищает его смерть, а сценарий театральной постановки провоцирует настоящее убийство. Ладживерт стал лидером террористов потому, что газеты объявили его человеком-легендой. И даже Ка оказался вовлечен в эту игру, когда газета заранее объявила о его участии в вечернем представлении и даже о том, что он прочтет для всех свое новое (еще не написанное) стихотворение. И словно догадываясь об этом феномене, жители Карса просят Ка не писать о самоубийствах девушек в газете, дабы эти самоубийства не провоцировать. Конечно, было бы несправедливо ограничить идею романа только этим. Недаром Памука называют турецким Умберто Эко. Роман "Снег" состоит из нескольких сюжетных линий. Например, основная из них - это поиски самого себя главным героем на протяжении всего романа. "Снег" даже называют постмодернистской версией романа-поиска. Еще одна линия - пародия на государственные перевороты, периодически происходящие в Турции. И, конечно же, это пародия на ислам как политическое движение. Кроме этого, "Снег" - это одновременно и детектив, и книга об искусстве, и философский трактат о нравственности, политике и религии. Браво, Орхан! 5 из 5.

Очень непростой роман.Соответствующая сложная картина складывается после прочтения,не сразу можно охватить спектр всех впечатлений. 1. Что понравилось без каких-либо "но",так это обстановка романа. Снег,снег,сне-е-е-ег. Холод,мозаика человеческих одиночеств, людская вера,общественное порицание. Все вместе - прекрасно. 2. Довольно глубокое погружение в ислам,турецкие обычаи,опять же религия,все это действительно заслуживает пристального внимания. 3. Неплохая сюжетная линия о самоубийствах девушек в маленьком отдаленном городке.

Об отрицательных моментах уже сказано довольно много,это,конечно,в основном перевод,который иногда заставляет надолго отложить книгу,ибо совершенно не сочетается со словом самого автора. Так как это не первая книга,прочитанная мною у Орхана Памука,то и сравнивать есть с чем. Ну,и сам герой,конечно. У Памука загадочным образом совершенно неоднозначные персонажи выходят,и чаще всего они раздражают если не во всем,то во многом. В целом понравилось,но могло бы быть намного лучше,не будь мелких,но докучающих минусов.

Это настолько прекрасная и сложная книга, что я даже не знаю, как о ней писать.

Для начала скажу, что первой и единственной рецей, которую я прочитал до прослушивания книги, стала реца кого-то турецко-говорящего, и вообще близкого к Турции. Человек называл книгу единственной стоящей у Памука и категорически заявлял, что если вы не интересуетесь страной, книгу вам читать не надо. Турция, как и ближние азиатские страны, Индия, арабские народности и страны Африки, мне абсолютно неинтересна. У всякого свои предпочтения, меня интересует культура центральной и частично восточной Европы, Франции, Великобритании и Ирландии, Скандинавских стран, стран Северной Америки, Японии, Корей и Китая. Да, во многом из-за прогрессивности и высокоразвитости, но вряд ли турки для решения своих проблем будут интересоваться культурой африканских племён – так и мне более интересно то, что более актуально для меня. И вот как человек, которому Турция до сих пор была совершенно чужда и непонятна, я положа руку на сердце могу сказать: чтобы понять Турцию, читайте эту книгу.

Только во время её прочтения мне стало видно, как много общего на самом деле у нас с Турцией. Потому что в Турции тоже намешанное из дофигищи народностей население, которое не делило себя по расовым признакам до наступления СССР (у нас слегка не так, но проблемы те же): турки, курды, азербайджане, армяне… Это те, что фигурируют у Памука, википедия даёт ещё десяток народностей. Через всю книгу – страшный комплекс неполноценности, стремление светского государства хоть немного догнать уровень культуры развитых стран, вступающее в противоречие с веками незыблемыми религиозными установками, конфликт между намерением женщин во всём следовать религии и их же несогласием с пребыванием в мире, где всем заправляют мужчины: роман и начинается с того, что женщины самоубиваются, чтобы хоть в этом проявить собственную волю, и кончается тем, что женщина решает снять платок, вопреки тому, что её возлюбленный сказал: «я уже в безопасности, ты можешь нарушить данное властям слово, приказываю тебе не снимать платок, ибо считаю это насилием и унижением» — не сними она платок, это значило бы, что она безвольная марионетка, управляемая мужчиной, что ту ответственность, которую она уже взяла на себя за действие против религии, та смелость, которую она уже проявила, решившись на этот шаг, ничего не стоят и могут пропасть втуне просто по щелчку пальцев, по прихоти охеренного, с ударением на второй слог, чувака. В довершение всего через всю книгу мы слышим истошный вопль маленьких людей: «не лезьте к нам, сами разберёмся, вы, извне, всё равно ничего не поймёте». Это и очень верно, и неверно в корне. Верно – потому что человеку извне не увидеть и не понять всех деталей и их значимости для населения Турции, неверно – потому что отгораживаясь от опыта всего мира эти народности, во-первых, так и будут бесконечно вариться в своём котле, во-вторых, потому что замыкание на себе во всех масштабах никогда ни к чему хорошему не приводило, в-третьих, потому что природа этого обособления явно болезненна, ибо они изгоняют из своих рядов даже тех из них, кто хоть чуть-чуть ознакомился с культурой более высокоразвитых стран. Гордость в данном случае подставляет подножку всей Турции, но где бы и чем бы была Турция без гордости?..

На фоне (или фоном?) этого всего Памук умудрился выписать параллельную сюжетную линию о любви, о завершении которой тоже можно бесконечно дискутировать. В самом конце героиня обосновывает своё решение (и опять же, это – её решение, столь же серьёзное и самостоятельное, как решение её сестры снять платок), и с его взвешенностью нельзя не согласиться, однако при этом в дневнике гг, который мы читаем, в таком искреннем и полном дневнике гг, нет ни слова о том постыдном деянии, в котором его подозревает его возлюбленная, и кажется, что он просто-напросто не вовремя спасовал, не вовремя его одолела застенчивость и мысль о том, что перед Турцией, её обычаями, нравами, порядками и бытийностью он – всего лишь маленький человек. Во всяком случае, автор оставляет белые пятна на страницах, без которых не бывает ни одной известной нам по рассказам (пусть даже от первого лица) жизни.

До сих пор в голове звучит мелодия падающего снега из этой книги. И Памук восхитительно уместно вплетал снег в своё повествование (Турция и снег - две вещи несовместные!..), и мелодия восхитительно уместно появлялась в моменты эйфории, волнения, напряжения. Слушал на двойном ускорении, поэтому скорее всего, она воспринималась сильно тревожнее, чем была на самом деле, но мне именно так очень зашло. Не могу не отметить и паузы, резко возникающие в моменты отчаяния, совершенная и беспросветная тишина, громадный плюс в копилку звукового оформителя книги. Чтец, Александр Вонтов, низковат-баритонист для меня, кажется, на тон или полтора я его повысил, чтобы проще было разбирать, ну а в отношении интонаций нареканий никаких нет.

После этой книги я чувствую, что была несправедлива к Памуку. Прочитанный когда-то "Музей невинности" показался мне тогда чрезмерно перегруженным. А сейчас меня наполняет такая теплота, такое спокойствие и соразмеренность от его "Снега", что хочется попросить у него прощения, что сразу не оценила. Это роман о человеке, оказавшемся не в то время не в том месте. Он бы рад наслаждаться тихим счастьем, но каждый пытается вовлечь его в свою игру, в свои размышления, в свою веру. И многие скажут (возможно, вполне справедливо), что он бесхарактерный, а иногда и даже отталкивающе аморфный, но с другой стороны, как бы любой из нас действовал в его ситуации. Вернуться на свою этническую родину, с которой ты бежал из-за политических гонений, хотя политикой-то особо и не интересуешься, и попасть на переворот, в который тебя тянут со всех сторон - что делать в этой ситуации? Пытаться выбраться из города живым, не растеряв остатков самоуважения. Получилось ли это у главного героя - большой вопрос.

Право, рецензии читателей о книге напоминают мне отзывы о турецких отелях: точно так же большинство негатива вызвано несоответствием ожиданий и реальности. (Хотели «все включено» – получили разбавленный алкоголь в одноразовых стаканчиках и курицу во всех видах.) Во многом виноваты аннотации к книге, которые обещают «молодого поэта» и «поиск разгадки гибели девушек», то есть как бы активного героя и детективный сюжет. Также на обложке одного издания могут сбить с толку цитаты из хвалебных рецензий, где присутствуют «захватывающий сюжет» и даже опрометчивое заявление, что «Снег» не способен разочаровать ни одного читателя. Увы, разочарованных толпа!

Лучше было бы издать «Снег» с серией предупреждающих сигналов на обложке: - Осторожно! Меланхолия! (Последнее слово романа - «заплакал», и оно полностью отражает настроение всей книги.) - Внимание! Политика и религия! - Не ждите от «героя» ничего героического. (А если прямо назвать его «неудачником», то можно сберечь время множества читателей и особенно читательниц, по женской своей природе, видимо, ищущих в героях книг обязательно волевых и целеустремленных мужчин. ) Однако вряд ли продажи романа с такой честной аннотацией будут высоки…

Но я-то воробей, обстрелянный «Музеем невинности» Памука, где уже были и пассивный герой-страдалец, и крайне медленный сюжет. Я бы даже сказала, что по сравнению с «Музеем» «Снег» - это произведение с холерическим темпераментом.

Издание «Азбуки» 2017 года, похоже, отредактировали, потому что пресловутый перевод А. Аврутиной не вызвал у меня при чтении нареканий.

Базовый сюжет «Снега» можно назвать вариацией мифа об Орфее: творческий человек, поэт спускается в неведомое подземное царство в поисках любимой женщины. Политика, религия, самоубийства женщин - все, что занимает жителей этого царства, для него проходит по касательной. Он здесь чужак и задействован в борьбе группировок только внешне, но не внутренне. Подземное царство, как ему и положено, описано как место уныния, бедности, кровопролития. Основная эмоция поэта – печаль. Основное желание – вырваться из Аида вместе с возлюбленной.

Поэтическое, нестандартное восприятие мира - вот что отличает этот роман. Поэтому буксуют многие читатели, алкающие решительности, однозначности и примитивности. (Возможно, они хотели бы, чтобы и Бродский-тунеядец ходил на работу в офис.) Например, Ка видит город как «печальный», в то время как сам Орхан-бей – просто как «бедный». Снег поэту представляется проявлением красоты мира, снег обретает мистическое значение, тогда как для многих это просто надоедливые осадки, а для кого-то – удачный повод совершить военный переворот. Любовь Ка спонтанна, а не рождается годами. Он живет чувствами, и это прекрасно, что Памук не прилизывает своего героя, а показывает всю его противоречивость (влюблен в одну сестру, но поглядывает на другую, хочет верить в Аллаха, но сомневается и т.д.).

Ка существует над реальностью, притом не только над реальностью Карса, но и над реальностью Франкфурта, поэтому даже не выучил немецкий язык и проводит свою жизнь в библиотеке, читая английские романы (и как тут не вспомнить Кемаля из «Музея невинности», который 8 лет провел в одной комнате с любимой, даже почти не прикасаясь к ней). В Карсе к нему начинают приходить стихи, он их не сочиняет, а просто записывает, то есть является проводником чего-то более значимого, чем он сам. Он больше, чем какой-то приезжий в Карсе здесь и сейчас. И заметьте, этот «бесхарактерный» герой ради своего счастья все-таки совершает один решительный поступок: доносит на Ладживерта. Это отличает его от героев Тургенева и Чехова, не зря несколько раз упоминаемых в романе, от тех, кто в решительный момент сдается, отступает и теряет любовь.

Сочетанием реализма и поэзии (фантазии, фантастики, загадочности) книга и замечательна. С одной стороны, описывается реальный город Карс и проблемы, раздирающие реальную Турцию. С другой стороны, все как будто припорошено снегом искусства, искривляющим оптику. Все как будто не совсем то, чем кажется. Поэтому в романе так много парадоксальных вещей. Описываются стихи – но не приводится ни одного стихотворения, и это вовсе не промах автора, который мог бы написать свое стихотворение или вставить чужое, а его замысел. Сюжетно это объясняется тем, что книга с самими стихами утеряна, но, мне кажется, это прием, позволяющий читателям проявить воображение и больше «включиться» в роман. Далее: главный герой является «политическим эмигрантом», даже получает в Германии пособие, но к политике не имеет никакого отношения (и особо не имел, его выслали за то, что в юности он напечатал чужую статью). Кадифе является мусульманкой и в то же время чьей-то тайной любовницей, а мусульманкой она стала почти случайно. Военный переворот происходит в театре, а убийство является частью спектакля. Газеты печатают «новости из будущего» в прошедшем времени, и они сбываются… Все это одновременно абсолютно реалистично, имеет разумное объяснение и в то же время странно и порой загадочно.

Роман многранен и многотемен, каждый может найти в нем что-то свое. Я выделю только две темы, которые были мне созвучны: это тема времени и тема счастья. Как я написала, Ка не существует только здесь и сейчас, в Карсе. Одновременно он постоянно пребывает в прошлом (и даже многие стихотворения, рожденные, казалось бы, вследствие сиюминутных впечатлений, содержат детские воспоминания) и в будущем (мечтая о счастливой жизни с Ипек во Франкфурте). Поэтому и повествование строится на постоянных флешбеках (истории персонажей и города) и флешфорвардах («много лет спустя он рассказывал мне…», «через десять минут пуля попадет ему в голову», «он больше никогда не видел Ипек»). Время подается не как линейная прямая, каждый момент содержит в себе и прошлое, и зачатки будущего. Акцентируется, что не только у всего города, но даже у отдельных зданий есть прошлое: герой прошел мимо дома, построенного русскими, на углу стоял старый армянский дом…

В городе Карс, в этом месте притяжения несчастливых людей, куда они съезжаются из самого Стамбула, в самый неподходящий, казалось бы, момент – во время военного переворота – Ка «пусть и поздно, но узнал, что единственной истиной в жизни является счастье». Это программное заявление самого автора. Военные перевороты, к которым герой привык с детства, пройдут, власть сменится другой, убеждения юности станут менее пылкими (как это произошло у самого Ка и у Фазыла), и только личное счастье оправдает жизнь человека. В этом Памук, как мне кажется, спорит с тремя сестрами Чехова, смирившимися с невозможностью счастья. Сравните:

«Ольга (обнимает обеих сестер). Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! О, боже мой! Пройдет время, и мы уйдем навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живет теперь. О, милые сестры, жизнь наша еще не кончена. Будем жить! Музыка играет так весело, так радостно, и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем… Если бы знать, если бы знать!»

«- Вся проблема заключается в том, что мы бедны и мало значим, - сказал Фазыл со странной страстью в голосе. – Нашим жалким жизням нет никакого места в истории человечества. И в конец концов все мы, кто живет в этом жалком городе Карсе, в один прекрасный день сдохнем и исчезнем. Никто о нас не вспомнит, никто нами не заинтересуется. Мы останемся не имеющими никакого значения людьми, которые режут друг другу горло, споря о том, чем женщинам нужно покрывать голову, людьми, которые погрязли в своих маленьких и ерундовых ссорах. Все забудут о нас. Когда я вижу, что мы уйдем из этого мира, прожив такую глупую жизнь и не оставив никакого следа, я отчетливо понимаю, что в жизни нет ничего, кроме любви».

Счастье – это не борьба за идеалы и не героическая смерть за них, счастье не общинно и не делится на группу, счастье индивидуально, счастье возможно, оно в любви и творчестве. Заглядывая вперед и одновременно возвращаясь в 2008 год, год издания «Музея невинности», скажу, что последние слова одной из следующих книг Памука тоже будут о счастье.