Kitabı oku: «Портрет Дориана Грея / The Picture of Dorian Gray», sayfa 2

“I am jealous of everything whose beauty does not die. I am jealous of the portrait you have painted of me. Why should it keep what I must lose?” Hot tears came into his eyes as he threw himself on the sofa.

“You did this, Harry,” said the painter, angrily.

Lord Henry shook his head. “It is the real Dorian Gray – that is all.”

“Harry, I can't argue with two of my best friends at once. Between you both you have made me hate the best piece of work I have ever done. What is it but canvas and colour? I will destroy it.”

Dorian Gray watched as Hallward walked over to the painting-table and picked up a knife. The boy jumped from the sofa, tore the knife from Hallward's hand and threw it across the room. “Don't, Basil, don't!” he cried. “It would be murder!”

“I am glad that you appreciate my work at last, Dorian,” said the painter coldly. “I never thought you would.”

“Appreciate it? I am in love with it, Basil. It is part of myself. I feel that.”

“What silly people you are, both of you!” said Lord Henry. “I don't like scenes, except on the stage. Lets forget about the painting for one night and go to the theatre.”

“I would like to come to the theatre with you, Lord Henry.”

“And you will come too, won't you, Basil?”

“I can't,” said Hallward. “I have too much work to do.”

“Well, you and I will go together, Mr. Gray.”

The painter bit his lip and walked over to the picture.

Глава 2

Когда они вошли, то увидели Дориана Грея. Он сидел за роялем, повернувшись к ним спиной, и переворачивал страницы произведений Шумана.

– Вы должны одолжить это мне, Бэзил, – воскликнул он. – Я хочу это разучить. Это совершенно очаровательно.

– Это зависит от того, как вы будете сегодня позировать, Дориан.

– О, я скучаю, позируя, и мне не нужен мой портрет, – ответил юноша, быстро оборачиваясь.

Когда он заметил лорда Генри, его лицо на мгновение покраснело.

– Извините, Бэзил, я не знал, что у вас кто-то есть.

– Это лорд Уоттон, Дориан, мой старый товарищ по Оксфордскому университету. Я только что говорил ему, что вы превосходно позируете, а теперь вы всё испортили.

– Вы не испортили моего удовольствия познакомиться с вами, мистер Грей, – сказал лорд Генри, выходя вперёд и протягивая руку. – Моя тётя часто говорила мне о вас. Вы – один из её любимчиков и, боюсь, также одна из её жертв.

– Теперь я у леди Агаты на плохом счету, – ответил Дориан. – Я обещал в прошлый вторник пойти в клуб в Уайтчепеле – и совершенно забыл об этом. Я не знаю, что она скажет мне. Я слишком боюсь показаться ей на глаза.

Лорд Генри посмотрел на него. Да, он был, конечно, удивительно красив, с его изогнутыми красными губами, честными голубыми глазами и золотистыми волосами.

– О, не волнуйтесь о моей тёте. Вы – один из её любимчиков. И вы слишком очаровательны, чтобы понапрасну тратить время, работая ради бедняков.

Лорд Генри сел на диван и открыл свой портсигар. Художник был занят смешиванием цветов и подготовкой кистей. Внезапно он посмотрел на лорда Генри и сказал:

– Гарри, я хочу закончить этот портрет сегодня. Ты не сочтёшь за грубость, если я попрошу тебя уйти?

Лорд Генри улыбнулся и посмотрел на Дориана Грея.

– Мне уйти, мистер Грей? – спросил он.

– О, пожалуйста, не уходите, лорд Генри. Я вижу, что Бэзил в дурном настроении, а я терпеть не могу, когда он сердится. И я хочу, чтобы вы сказали мне, почему я не должен помогать бедным людям.

– Это было бы очень скучно, мистер Грей. Но я, конечно, не уйду, если вы этого не хотите. Ты ведь не возражаешь, Бэзил, не так ли? Ты часто говорил мне, что тебе нравится, когда у твоих моделей есть кто-то, с кем они могут поболтать.

Холлуорд закусил губу.

– Если Дориан так хочет, то, конечно, оставайся.

Лорд Генри взял шляпу и перчатки.

– Нет, боюсь, я должен уйти. До свидания, мистер Грей. Навестите меня как-нибудь на Керзон-стрит. Я почти всегда дома в пять часов. Напишите мне, когда вы придёте. Будет обидно, если вы меня не застанете.

– Бэзил, – воскликнул Дориан Грей, – если лорд Уоттон уйдёт, то я тоже уйду. Вы никогда рта не раскрываете, когда работаете, а стоять здесь ужасно скучно. Попросите, чтобы он остался. Я настаиваю на этом.

– Хорошо, пожалуйста, останься, Гарри. Ради Дориана и меня, – сказал Холлуорд, смотря на портрет. – Это правда, что я никогда не разговариваю во время работы и никогда не слушаю. Это должно быть очень скучно для моих натурщиков. Садись, Гарри. А вы, Дориан, поменьше вертитесь и не особо слушайте то, что говорит лорд Генри. Он оказывает очень плохое влияние на всех своих друзей, я здесь – единственное исключение.

Дориан Грей встал, а Холлуорд заканчивал его портрет. Ему понравилось знакомство с лордом Генри. Он был так не похож на Бэзила. И у него такой красивый голос. Через некоторое время он сказал ему:

– Вы действительно оказываете очень плохое влияние, лорд Генри? Столь плохое, как говорит Бэзил?

– Нет такой вещи как хорошее влияние, мистер Грей. Всякое влияние является безнравственным.

– Почему?

– Потому что влиять на кого-то – это отдавать им свою душу. У каждого человека должна быть своя собственная индивидуальность.

– Поверните голову немного направо, Дориан, будьте хорошим мальчиком, – сказал художник.

Он не слушал беседу и подметил только на лице юноши новое выражение.

– И всё же, – продолжал лорд Генри своим низким певучим голосом, – я полагаю, что если бы каждый человек жил полной жизнью, он смог бы изменить мир. Он стал бы произведением искусства, более значимым, чем всё то, что мы когда-либо представляли себе. Но и самый храбрый человек боится себя. Вы, мистер Грей, очень молоды, но и у вас были страсти, которые напугали вас, мечты…

– Остановитесь! – крикнул Дориан Грей, – я не знаю, что сказать. Есть что ответить вам, но я не могу это нащупать. Не говорите ничего. Дайте мне подумать. Или, скорее, дайте мне попытаться не думать.

В течение почти десяти минут он стоял с раскрытым ртом и странным блеском в глазах. То, что произнёс друг Бэзила, затронуло его душу. Да, в его детстве были вещи, которые он не понимал. Он понял их теперь.

Лорд Генри с улыбкой наблюдал за ним. Он знал, когда не нужно ничего говорить. Он был удивлён неожиданным эффектом, который произвели на юношу его слова. Настолько тот был очарователен!

Холлуорд продолжал рисовать и не замечал, что другие замолчали.

– Бэзил, я устал стоять, – вдруг воскликнул Дориан Грей. – Я должен выйти и посидеть в саду. Здесь душно.

– Мой дорогой друг, мне так жаль. Когда я пишу, я не могу думать ни о чём больше. Но вы никогда не позировали лучше. Вы были совершенно спокойны. И я поймал выражение, которое хотел. Я не знаю, что говорил вам Гарри, но в ваших глазах замечательный яркий блеск. Предполагаю, что он польстил вам. Вы не должны верить тому, что он говорит.

– Он, конечно, не льстил мне. Возможно, именно поэтому я не верю ни слову из того, что он мне сказал.

– Ну уж нет, вы всему этому верите, – сказал лорд Генри, смотря на него своими томными глазами. – Я выйду с вами в сад. В студии ужасно жарко. Бэзил, дай нам выпить чего-нибудь холодного, чего-нибудь с земляникой.

– Не задерживай Дориана надолго, – сказал художник. – Это будет моим шедевром.

Лорд Генри вышел в сад и нашёл Дориана Грея, прижимавшего к лицу цветок. Он подошёл к нему поближе и положил ему руку на плечо.

Дориан Грей нахмурился и отвернул голову. Ему нравился высокий молодой человек, стоявший рядом с ним. Его смуглое, романтичное лицо заинтересовало Дориана. В его низком, мелодичном голосе было нечто очаровательное. Но он чувствовал себя немного испуганным. Почему этот незнакомец оказывал на него такое сильное влияние? Он в течение многих месяцев знал Бэзила Холлуорда, но их дружба никак не изменила его. Вдруг кто-то вошёл в его жизнь и перевернул её вверх ногами. Кто-то, у кого, казалось, есть ключ к самой тайне жизни.

И всё же: чего здесь бояться? Он не школьник и не девочка. Бояться было глупо.

– Давайте сядем в тени. Я не хочу, чтобы солнце вас спалило.

– Какое это имеет значение? – смеясь, воскликнул Дориан Грей, садясь на скамейку в конце сада.

– Это должно иметь для вас очень большое значение, мистер Грей.

– Почему?

– Потому что вы молоды, а молодость – лучшая вещь в мире.

– Я этого не чувствую, лорд Генри.

– Нет, вы не чувствуете этого сейчас. Однажды, когда вы будете старым и уродливым, вы почувствуете, что это ужасно. Сейчас же, куда бы вы ни пошли, вы очаровываете мир. Всегда ли так будет? У вас чудесное красивое лицо, мистер Грей.

– Не думаю.

– Не хмурьтесь. Это правда. Боги относились к вам хорошо. Но боги скоро отнимают то, что дают. У вас есть лишь несколько лет, чтобы действительно пожить, радостно и полно. Живите своей жизнью сейчас, пока вы ещё молоды!

Вдруг в дверях появился художник и махнул им, чтобы они шли в дом. Они повернулись друг к другу и улыбнулись.

– Я жду, – прокричал он. – Входите же. Свет сейчас прекрасен, и вы можете захватить свои напитки.

Они встали и вместе пошли к дому.

– Вы рады, что встретили меня, мистер Грей, – сказал лорд Генри, смотря на него.

– Да, сейчас я рад. Интересно, буду ли я радоваться всегда.

– Всегда! Это ужасное слово. Женщины так любят им пользоваться.

Примерно через четверть часа Холлуорд прекратил работать. Он отошёл назад и в течение нескольких минут смотрел на портрет. Потом он наклонился и красной краской в левом нижнем углу написал своё имя.

– Всё закончено, – воскликнул он. – И вы сегодня блестяще позировали. Я вам премного обязан.

Лорд Генри подошёл поближе и исследовал картину. Это было, конечно, замечательное произведение искусства.

– Мой дорогой, – сказал он. – Это лучший портрет нашего времени. Мистер Грей, подойдите и посмотрите на себя.

Дориан подошёл посмотреть на портрет. Когда он увидел его, его щёки раскраснелись от удовольствия. Он чувствовал, что впервые признает свою собственную красоту. Но потом он вспомнил то, что сказал лорд Генри. Его красота оставалась бы только в течение нескольких лет. Однажды он станет старым и уродливым.

– Вам не нравится? – воскликнул Холлуорд, не понимая, почему юноша молчит.

– Конечно же, ему нравится, – сказал лорд Генри. – Кому бы такое не понравилось? Это одна из самых грандиозных картин в современном искусстве. Я дам вам всё, что попросите. Я должен заполучить её.

– Она мне не принадлежит, Гарри.

– А кому тогда?

– Дориану, конечно, – ответил художник.

– Он – счастливец.

– Как это грустно! – сказал Дориан Грей, который ещё смотрел на свой собственный портрет. – Я буду становиться старым и противным. Но этот портрет всегда будет оставаться молодым. Он никогда не станет старше, чем в этот июньский день… Если бы всё было наоборот!

– Что вы имеете в виду? – спросил Холлуорд.

– Если бы я мог остаться молодым, а портрет бы старел! За это… за это… я отдал бы всё за это! Да, во всём мире нет ничего, чего бы я не отдал! Я отдал бы за это свою душу!

– Не думаю, что тебе бы это понравилось, Бэзил, – воскликнул, смеясь, лорд Генри.

– Конечно, нет, Гарри, – сказал Холлуорд.

Дориан Грей повернулся и посмотрел на него.

– Вы любите своё искусство сильнее, чем друзей. Я для вас – не более чем зелёная бронзовая статуя.

Художник смотрел в изумлении. Было так необычно, что Дориан рассуждает подобным образом. Что случилось? Он казался довольно сердитым. Его лицо побледнело, щёки горели.

– Вам всегда будет нравиться этот портрет. Но как долго вы будете любить меня? Пока я не начну стареть. Лорд Уоттон совершенно прав. Когда я потеряю свою красоту, я потеряю всё. Я убью себя прежде, чем стану старым.

Холлуорд побледнел и схватил его руку.

– Дориан! Дориан! – прокричал он. – Не говорите так, у меня никогда не было такого друга, как вы, и никогда не будет. Как вы можете ревновать к живописи? Вы красивее любых произведений искусства.

– Я ревную ко всему, чья красота не умирает. Я ревную к портрету, который вы с меня нарисовали. Почему он будет хранить то, что я должен потерять?

Горячие слезы подступили к его глазам, когда он упал на диван.

– Это ты наделал, Гарри, – сердито сказал художник.

Лорд Генри покачал головой.

– Это просто настоящий Дориан Грей – вот и всё.

– Гарри, я не могу одновременно поссориться с двумя лучшими друзьями. Вы оба заставили меня возненавидеть лучшее произведение искусства, которое я когда-либо создавал. Ведь это только холст и краски. Я его уничтожу.

Дориан Грей смотрел, как Холлуорд подошёл к рабочему столу и взял нож. Юноша спрыгнул с дивана, вырвал из руки Холлуорда нож и бросил его через комнату.

– Не надо, Бэзил, не делайте этого! – крикнул он. – Это будет убийство!

– Я рад, что вы всё-таки цените мою работу, Дориан, – холодно сказал художник. – Я уже и не надеялся.

– Ценю её? Я люблю её, Бэзил. Это часть меня самого. Я это чувствую.

– Какие вы оба глупые! – сказал лорд Генри. – Мне не нравятся сцены, если они происходят не в театре. Давайте на один вечер забудем о живописи и пойдём в театр.

– Я хотел бы отправиться с вами в театр, лорд Генри.

– А вы пойдёте, Бэзил?

– Я не смогу, – сказал Холлуорд. – У меня слишком много работы.

– Хорошо, мы пойдем вдвоем, мистер Грей.

Художник закусил губу и шагнул к портрету.

Chapter 3

At half-past twelve next day Lord Henry Wotton strolled from Curzon Street over to the Albany to call on his uncle, Lord Fermor. His father had been our ambassador at Madrid, but had retired from the diplomatic service.

When Lord Henry entered the room, he found his uncle sitting in a rough shooting-coat and smoking. “Well, Harry,” said the old gentleman, “what brings you out so early? I thought you dandies never got up till two, and were not visible till five.”

“Pure family affection, I assure you, Uncle George. I want to get something out of you.”

“Money, I suppose,” said Lord Fermor. “Well, sit down and tell me all about it. Young people, nowadays, imagine that money is everything.”

“Yes,” murmured Lord Henry, settling his button-hole in his coat, “and when they grow older they know it. But I don't want money. What I want is information: not useful information, of course; useless information. Do you know Mr. Dorian Gray?”

“Mr. Dorian Gray? Who is he?” asked Lord Fermor.

“That is what I have come to learn, Uncle George. Or rather, I know who he is. He is the last Lord Kelso's grandson. His mother was a Devereux, Lady Margaret Devereux. I want you to tell me about his mother. What was she like? Whom did she marry? I am very much interested in Mr. Gray at present. I have only just met him.”

“Kelso's grandson!” echoed the old gentleman. “Kelso's grandson! Of course, I knew his mother intimately. She was a very beautiful girl, Margaret Devereux, but she married a penniless young fellow – a mere nobody, sir. Certainly I remember the whole thing as if it happened yesterday. Lady Margaret fell in love when she was very young. She ran away from home and married a soldier. But she did not have a happy life. The poor chap was killed in a duel, a few months after the marriage. Lord Kelso was very angry and never talked to Lady Margaret again. Dorian's father, the soldier, was killed before Dorian was born. Lady Margaret died before Dorian was a year old. So Dorian was an orphan. So she left a son, did she? I had forgotten that. What sort of boy is he? If he is like his mother, he must be a good-looking boy.”

“He is very good-looking,” said Lord Henry.

“He should have a lot of money waiting for him. Dorian is going to be very rich. Soon Dorian would be twenty-one. Then he would have all Lord Kelso's money,” continued the old man.

“And… his mother was very beautiful?” asked Lord Henry.

“Margaret Devereux was one of the loveliest creatures I ever saw, Harry. She could have married anybody she chose. She was romantic, though. By the way, Harry, talking about silly marriages, Dartmoor wants to marry an American? Ain't English girls good enough for him?”

“It is rather fashionable to marry Americans just now, Uncle George.”

“Is she pretty?”

“She behaves as if she was beautiful. Most American women do. It is the secret of their charm.”

“Why can't these American women stay in their own country? They are always telling us that it is the paradise for women.”

“It is. That is the reason why, like Eve, they are so excessively anxious to get out of it,” said Lord Henry. “Good-bye, Uncle George. Thanks for giving me the information I wanted. I always like to know everything about my new friends, and nothing about my old ones.”

“Where are you lunching, Harry?”

“At Aunt Agatha's. I have asked myself and Mr. Gray. He is her latest protege.”

“Tell your Aunt Agatha, Harry, not to bother me any more with her charity appeals. I am sick of them. Why, the good woman thinks that I have nothing to do but to write cheques for her.”

Lord Henry went out. It was a sad and romantic story. Now Harry was even more interested in Dorian Gray. Dorian Gray… How charming he had been at dinner the night before! Talking to him was like playing upon an exquisite violin. What a pity it was that such beauty was destined to fade!

Lord Henry smiled. Yes; he would try to dominate Dorian Gray – had already, indeed, half done so. There was something fascinating in this son of Love and Death.

Suddenly he stopped and glanced up at the houses. He found that he had passed his aunt's some distance, and, smiling to himself, turned back.

“Late as usual, Harry,” cried his aunt, shaking her head at him.

His neighbour was Mrs. Vandeleur, one of his aunt's oldest friends. Lord Henry began to talk. He felt that the eyes of Dorian Gray were fixed on him. He charmed his listeners, everybody listened to Harry. But Harry was not talking to everybody. He was talking to Dorian. Sometimes Dorian smiled, sometimes his eyes were wide open with surprise. Dorian listened to everything. Dorian Gray never took his gaze off him, but sat like one under a spell.

Dorian Gray spent every day of the next three weeks with Lord Henry. They had lunch together and went to parties. And Dorian was influenced by Lord Henry more and more. When Dorian was alone, he was always looking for pleasurable things to do.

Глава 3

На следующий день в половине первого лорд Уоттон прогуливался от Керзон-стрит к Олбени, чтобы навестить своего дядю, лорда Фермора. Его отец был нашим послом в Мадриде, но уволился с дипломатической службы.

Когда лорд Генри вошёл в комнату, он увидел, что дядя сидит в грубой охотничьей куртке и курит.

– Итак, Гарри, – сказал пожилой джентльмен, – что привело тебя так рано? Я думал, что вы, денди, никогда не просыпаетесь раньше двух и не выходите из дому до пяти часов.

– Чисто родственные связи, уверяю вас, дядюшка Джордж. Мне от вас кое-что нужно.

– Деньги, я полагаю, – сказал лорд Фермор. – Что ж, садись и расскажи мне, в чём дело. Сейчас молодые люди воображают, что деньги – это всё.

– Да, – пробормотал лорд Генри, поправляя петлицу на пальто; – и когда они становятся старше, то узнают это наверняка. Но мне не нужны деньги. Мне нужна информация: разумеется, не полезная информация; бесполезная информация. Вы знаете мистера Дориана Грея?

– Мистера Дориана Грея? Кто это? – спросил лорд Фермор.

– Вот это-то я и пришёл у вас узнать, дядя Джордж. Или, скорее, я знаю, кто он. Он – внук последнего лорда Келсо. Его матерью была Девере, леди Маргарет Девере. Я хочу, чтобы вы рассказали мне о его матери. Какой она была? За кого вышла замуж? Я сейчас очень интересуюсь мистером Греем. Я только что его встретил.

– Внук Келсо! – отозвался эхом старый джентльмен. – Внук Келсо! Конечно, я близко знал его мать. Она была очень красивой девушкой, Маргарет Девере, но она вышла замуж за бедного парня, полнейшее ничтожество, сэр. Конечно, я помню всё, как будто это случилось вчера. Леди Маргарет влюбилась, когда она была очень молодой. Она убежала из дома и вышла замуж за солдата. Но счастливой жизни у неё не было. Бедняга был убит на дуэли через несколько месяцев после свадьбы. Лорд Келсо был очень рассержен и больше никогда не разговаривал с леди Маргарет. Отец Дориана, солдат, был убит до рождения Дориана. Леди Маргарет умерла, когда Дориану ещё не исполнилось и года. Так Дориан стал сиротой. Так у неё остался сын, да? Я и забыл об этом. Каков этот юноша? Если он похож на свою мать, то должен быть красивым парнем.

– Он очень красив, – сказал лорд Генри.

– Он получит кучу денег. Дориан станет очень богатым. Скоро Дориану исполнится двадцать один. Тогда он наследует все деньги лорда Келсо, – продолжал старик.

– А… его мать была очень красивой? – спросил лорд Генри.

– Маргарет Девере была одним из самых прекрасных существ, которых я когда-либо видел, Гарри. Она могла выйти замуж за любого, кого бы ни выбрала. Однако она была романтичной. Между прочим, Гарри, к вопросу о глупых свадьбах: Дартмур хочет жениться на американке? Разве английские девушки для него недостаточно хороши?

– Сейчас жениться на американках довольно модно, дядя Джордж.

– Она хорошенькая?

– Она ведёт себя так, как будто она красавица. Так поступает большинство американских женщин. В этом секрет их очарования.

– Почему эти американские женщины не могут оставаться в своей собственной стране? Они всегда говорят нам, что там – рай для женщин.

– Так и есть. В этом и причина, почему они, подобно Еве, так стремятся выбраться оттуда, – сказал лорд Генри. – До свидания, дядя Джордж. Спасибо за сведения, которые я хотел получить. Мне всегда нравится всё знать о новых друзьях – и ничего о старых.

– Где ты обедаешь, Гарри?

– У тёти Агаты. Я напросился сам и позвал мистера Грея. Он – её последний протеже.

– Скажи своей тёте Агате, Гарри, чтобы она больше не беспокоила меня своими воззваниями о пожертвованиях. Я сыт ими по горло. Эта благородная женщина думает, что мне больше нечем заняться, как выписывать ей чеки.

Лорд Генри вышел. Это была грустная и романтичная история. Теперь Гарри ещё больше заинтересовался Дорианом Греем. Дориан Грей… Как обворожителен он был во время последнего ужина! Беседа с ним походила на игру на редкостной скрипке. Как жаль, что такой красоте суждено увянуть!

Лорд Генри улыбнулся. Да, он попытался подчинить себе Дориана Грея – и, действительно, уже наполовину преуспел в этом. Было нечто очаровательное в этом сыне любви и смерти.

Внезапно он остановился и посмотрел на здания. Он обнаружил, что проскочил дом своей тёти, и, улыбаясь сам себе, вернулся.

– Как всегда, опоздал, Гарри, – воскликнула тётя, укоризненно качая головой.

Его соседкой за столом была миссис Ванделер, одна из старейших тётиных подруг. Лорд Генри заговорил. Он чувствовал, что глаза Дориана Грея смотрят на него. Он очаровал своих слушателей, все внимали Гарри. Но Гарри говорил не со всеми. Он говорил с Дорианом. Иногда Дориан улыбался, иногда его глаза широко раскрывались от удивления. Дориан всему внимал. Дориан Грей ни разу не отвёл от него взгляда, но сидел, как заколдованный.

В течение следующих трёх недель Дориан Грей каждый день проводил с лордом Генри. Они вместе обедали и ходили на приёмы. И Дориан всё больше и больше подпадал под влияние лорда Генри. Когда Дориан оставался один, он всегда искал, как можно развлечься.