Kitabı oku: «Низкая походка 3»

Маленькая частичка терпения

Никогда не грабил банки.

Я скривил губы из-за очевидной мысли, посмотрел на рассеянный свет вдалеке, что лился из вентиляционного отверстия кабинета главного банкира впереди меня. Вперемешку с пылью, он казался волшебными вратами из безопасного мира в место собственного самоубийства. Там, где я сейчас лежал, мне было хорошо и темно. Но прекрасные ощущения спокойствия странно перебивались мыслями. Неудивительно, отчего мой живот щекотал. Недавно набитый украденной жратвой желудок в протест моим волнениям грозился всё вернуть обратно наружу. В голове начал бить молот. Он бился в такт сердцу, потому что в груди выбивалась та же музыка что и внутри моей черепушки. Странные ощущения. Я ещё ничего толком не сделал чтобы волноваться. Никаких даже намеков на то, что может быть что-то плохо я не видел. Чутье же вопило "оставайся здесь".

Ну уж нет. Сегодня наконец наступил день, когда двери будут более или менее открыты. День, когда я смогу пройти через несколько кругов мучений демонов банковского дела. День, когда я смогу выбраться из вентиляции, надолго расправить плечи и вдохнуть свежий воздух ночи! Радостно. Только для начала нужно украсть из банковской ячейки одну очень любопытную вещь. Да такую, что сам не знаю что там.

Никогда в моей жизни я так долго не готовился к краже чего-то. На протяжение целых четырех недель, с тех пор как я смог пробраться в вентиляционную систему банка Флюз, я собирал информацию, крал ключи от сейфов для доступа к бумажкам с инструкциями, подслушивал разговоры работников, начальства, клиентов. Моя голова никогда в жизни не усваивала так много знаний, особенно специфических как банковское дело. Кроме бесконечных цифр здесь обитали настолько дикие правила учета, контроля и сверки данных, что мне пришлось ох как нелегко скрыть себя среди подобного порядка. Король Хаоса, породивший гоблинов, должен быть мной доволен. Я так спрятался, что до сих пор в коллективе здешней столовой спорят кто же сумел украсть специи из комнаты главного повара на прошлой неделе. Приятно осознавать что к данному случаю я совсем не причастен.

Слава Богам воров и терпильцев всё не зря. Удивительный союз моих навыков и качеств дали мне невероятную возможность. Я даже не представляю как бы провернул дело, если бы действовал без подготовки.

Хотя чуйка всё равно орёт "дурак, вали отсюда". Часто такое ощущаю, когда делаю что-то в первый раз. Как правило она пропадёт сразу как я начну действовать.

Главное чтобы кабинет главного банкира освободили побыстрее. Главное дотерпеть.

Ведь там совершали действия совешенно не профессионального характера. Если сказать проще – трахались.

Другого обьяснения всех стонов и тяжелого дыхания, что мои гоблинские уши могли уловить, я не знал. Равномерные шлепки двух тел, временами какие то хлюпания, слова про тела и половые органы с восхвалением партнера по соитию не намекали, а прям таки кричали что там творилось. Было бы там какое-нибудь совещание, то я бы хоть поспал до поры до времени. Как спать, когда знаешь что за стенкой трахаются – хрен знает. И чтобы терпеть всю вакханалию доходящих до меня звуков, я снова начал вспоминать всю планировку банка. Не будет лишним.

И, главное, "члены" и "письки" более меня не волновали.

Вообще, если бы я спокойно уже взял нужный мне документ отсюда, я мог проползти по вертикальной шахте вниз, через четвертый и пятый этаж, занятые рабочими кабинетами. Благо вся система вентиляции проходила через всё здание. Особая благодарность архитекторам данного сооружения что они сделали их удобными для лазания. Проблема исходила из планировки – если лазать исключительно по скрытым тропкам в стенах, то приходится делать такие круги что при будущем разборе этого здания точно мог ли бы найти мои кости в каком-нибудь закутке. Вследствие чего приходится вылазить и перебегать коридоры, благо они достаточно высокие и с зазорами на стенах для когтей как у меня. Потому, дойдя до третьего этажа, пришлось бы выйти из вентиляции и добегать по коридорам банка до следующего входа в мою вездесущую здешнюю обитель. Я бы прополз через помещения для индивидуальной работы с аристократами, вылез в холле, что высотой как раз по третий этаж, а затем резво спустился по очередной шахте прямиком к "Вратам".

Послышались громкие вскрики и женский смех. Или довольное ржание, не поймешь. После пары глубоких вздохов из отверстия я услышал:

– Снова обрюхатить хочешь, да?

– Да ничего… Твой не узнает. С первым же не узнал?

Опять смех. Я тоже посмеяться люблю, но тут мне тошно стало. Много ржать плохо. Таких коней режут чаще.

– Ладно, одеваться надо… – услышал я.

О Боги, спасибо что это закончилось быстрее чем я начал обдумывать план быстрой кончины ублюдка и местной шлюхи.

На радостях я не стал ждать момента захлопывания двери за ними, ушло бы много времени, а сразу начал ползти к светлому отверстию. Когда мои глаза поравнялись с решеткой, то меня обрадовала картина по другую сторону.

Женщине с пышной грудью и крупной тыквой вместо жопы, не нужно было отлеживаться после страстного совокупления. Она уже напялила на себя серое, длинное платье помощника по работе с клиентами, теперь занимаясь прической. Мужик стоял неподалеку, в рубашке. Что-то делал со своим хозяйством пониже талии, повернувшись ко мне спиной.

– Да хватит его уже протирать! Давай мне… – сказала женщина.

– Мы и так уже долго… Тем более у меня сегодня Комиссия. И не хотелось бы, чтобы я вспотел и все унюхали запах моих яиц!

– Ага… То есть, то, что у меня между ног стекает – это чепуха.

– Нет. Просто ты то домой пойдешь, а мне здесь оставаться. С этой Комиссией…

Помощник помотала головой, проверяя свою прическу в удобстве и утвердительно кивнув, сказала:

– Ладно, пойду что ли…

– Давай.

Она как ни в чем не бывало медленно пошла к двери кабинета, но не дойдя до неё пару шагов пошатнулась. Упасть она себе не позволила. Ухватилась за стол, на котором стояла ваза с цветами. Та даже слегка пошатнулась.

– Вот же, а… – простонала местная неверная.

– Отдохни. Но не долго. А то ещё чего подумают, – сказал мужик, наконец, отлипнув от своего члена.

– Ну подумают, подумают… Ты ведь своего ребеночка ведь не бросишь? – улыбнувшись, спросила деваха.

– Ну с первым то я премию дал?

– Дал, – кивнула женщина, скосив взгляд в сторону штанов здешнего начальника, – сто лимб было приятно получить…

– Вот и не переживай. Премия у тебя точно будет, – в свою очередь кивнул мужчина, – а теперь иди потихоньку. И мужу не рассказывай!

– Дура что ли… – усмехнулась барышня, медленно встала на обе ноги и, в кои то веки, смогла покинуть помещение.

Когда дверь за ней закрылась, мужик даже засмеялся. После чего распрямившись, пошел за своими вещами, раскинутыми по всей комнате.

Если откровенно, лег я в засаду очень неудобно. Голову положить не на что, а я на боку. Ходил мужик туда-сюда по своему кабинету, одевался, прихорашивался, душился. Пока он мельтешил перед глазами, я вспомнил его имя. Оно в банке почти на каждом втором листочке.

Джешош Лоунс. Глава банка. Готовится к Комиссии, которую я сам ждал уже четыре недели.

– Всё, – прошептал Джешош, приглаживая волосы, – теперь готов к встрече.

Его слова как песня для ушей. Вали уже отсюда вниз, ругая всех кого ни попадя.

– Теперь надо работать, – кивнув самому себе сказал он, дернул за воротник сюртука, делая его строже, и направился к своему столу.

Да чтоб на тебя после этого кирпич упал, скотина.

Моя шея захотела хрустнуть. Такую роскошь я позволить себе не мог. Ибо рабочее место этого мордоворота морального дерьма стояло пусть и далеко, но не так чтобы я мог рисковать сделать легкую разминку со звуком. Оставалось лишь насупиться и надеяться что он скоро отсюда уйдет.

К великому сожалению всем моих надежд и меня самого, Лоунс никуда не уходил. Всё писал, перебирал бумаги, иногда тарабанил кончиками пальцев по столу. Я посмел слегка повернуться, чтобы положить голову на холодную поверхность камня. Стало чуть легче.

Джешош размял плечи, повернулся к окну, где уже начинало темнеть. Здорово. Возможно, он уйдет за свечами, если, конечно, не приготовил их заранее. Я закусил было себе воображаемый язык моего внутреннего голоса, однако уже поздно. Глава всех душ этого здания доставал из ящика стола свечу и зажигал её.

Не думай про плохое – ибо тогда оно обязательно сбудется.

Я почесал голову, как позволяла вентиляция. Втянул в себя воздух. Прислушался, чтобы понять каково состояние мужика за решеткой передо мной. Пока я лазил в вентиляции, то уже слегка научился по скрипу пера понимать состояние человека. Всё же четыре недели слушал подобную музыку канцелярии. И, если меня не обманывают уши, то я слышу очень выраженную торопливость вместе с усталостью. Росчерки рваные, резкие, а если приглядеться, как он пишет, то он начал реже макать перо в чернильницу.

Ему бы отдохнуть. Пожалуй, можно устроить.

Я аккуратно прополз подальше от входа, чтобы мою голову не было видно за решеткой. Протянул руку ближе к свету и когтями сделал звук, похожий на топот маленьких коготочков словно у крысы.

По звуку реакции не последовало. Не проблема. Повторим, но погромче. Раз-два-три. Мои уши уловили заинтересованный отклик непонимания от главы банка Флюз. Ещё раз. Раз-два-три-четыре-пять. Звук отодвигаемого стула и моя рука прикрыла голову, потому что к телу её прижать было бы невыразительно сложнее.

– Это ещё что? – спросил Джешош. Он заглянул в вентиляционное отверстие, как я понял по тени, что накрыла уже совсем не яркий свет. Я сделал рядом с собой ещё пару стуков воображаемой крысы. На что мужик по ту сторону стенки начал зачем-то хлопать по ней.

– Брысь! – сказал Джешош. Я же в издевку только ещё пару раз пробежался пальцами по верхнему камню, что накрывал меня.

– Ублюдская тварь! Куда смотрит завхозяйством? – спросил себя сам Лоунс и, исполняя моё желание, направился к двери. Прозвучал решительный хлопок и не менее решительный один оборот ключа в замке.

То был мной желанный звук.

Звук начала действия.

Настоящей реализации давнишнего плана.

У руководителя

Я как можно резвее подполз к решетке, надавил на неё, сжав своими пальцами её прутья. Она поддалась очень неохотно, сразу чувствовалось, что снимали её только когда вставляли давным-давно. Сначала просунул руки в образовавшийся вход, потом локтями оперся, чтобы вытащить тело, схватился свободной ладонью за край выхода, вытащил ноги, после чего захлопнул крышку одним решительным движением, сразу спрыгнув на пол. Теперь я полностью на месте. И могу сделать всё что нужно.

Начну с разминки шеи.

Наклон головы влево-вправо и хруст в позвонках придал удивительную легкость и чистоту в мыслях. Чтобы их обратно загнать в голову, я поторопился к комоду. К комоду, который, как оказалось, был самой большой мебелью в этом кабинете.

Пусть здесь работал глава городского банка, мебели вокруг мало. Перед огромным окном для такой комнаты стоял стул хозяина кабинета, напротив огромный, дубовый стол. К нему повернуты пара других стульев, поскромнее чем у главы банка, слева от них комод, высотой в два моих полных роста, справа, кроме дырки для вентиляции откуда я залез, вообще ничего. Рядом со входом кабинета стол с вазой, едва не опрокинутая здешней куртизанкой. Взглянув на него, только тогда я заметил рядом с ним какой-то вход, покрашенный точно такой же известью что и стены. Чутье вора мне подсказало проверить это открытие. Благо было не сложно – вход не закрывался толком, нужно лишь повернуть углубление за место ручки и обнаружить за спрятанной дверью одежду, какие-то бумаги, свитки и непонятный хлам. Персональная кладовая. Неплохо. Только спрятаться некуда. Что очень плохо. Мотнув головой и вернув всему первоначальное состояние, я поторопился к комоду. Я не знал насколько долго провозиться хозяин кабинета. Зато теперь мог сказать точно, что не надо рассчитывать на здешнюю кладовую. Она даже не закрывалась изнутри.

Встав перед ужасающим зверем, что звалась картотекой, я начал его потрошить. То есть аккуратно, насколько это возможно быстро сделать, осматривать её внутренности ящиков. Начинающиеся на букву "В-".

Ворнель.

Эту фамилию мне нужно найти прямо сейчас.

Данный ящик я нашел быстро. К великому сожалению моего роста, мне пришлось запрыгнуть на мебель, свеситься с неё, придерживаясь рукой за одну из многочисленных ручек деревянного монстра, выдвинуть нужную часть и вниз головой начать осматривать содержимое находки.

Я был готов ко всему. Но не к отсортированным документам по номеру приказа в момент их поступления.

Двадцать семь номеров. Двадцать семь деревянных, тонких перегородок. На них цифры. И пергамента в каждой секции прорва.

Я скривил губы. Много же наплодилось людей на фамилию, начинавшуюся на букву "В". Хотя нет, вру. Оказывается, тут ещё есть те, кто ещё на последующие четыре буквы начинают фамилии. Я глубоко вздохнул. И резво, быстро, резко начал перебирать документы, двигая лишь одной рукой, с каждым движением чувствуя, как кровь в голову начинает приливать все больше и больше.

Двадцать семь приказов. Все документы начинаются на соответствующий приказ, в котором они находятся внутри ящика. Я вспомнил нужный мне номер. В грёбаных листках, что я украл из особняка Ворнель было расписано всё и эту чушь я прочитывал десятки раз, стараясь запомнить абсолютно всё. Однако нужного приказа не было. Его словно не существовало.

Я выдвинул ящик ещё сильнее, ногой оперся о него, чтобы хоть как-то облегчить страдания моей опухшей головы.

Одна из перегородок блеснула числом, очень похожую на нужный мне номер. Остановился на ней, начал рыскать в её стопочке. Ворнель. Пропала и не находиться. Что-что, а я с уверенностью могу сказать, что нужный мне документ здесь. Лоунс был по-настоящему пунктуальным ублюдком, все документы держал там, где они должны были быть. Потому я доверился его аккуратности.

И нужный мне пергамент я нашел сразу. Почти. Где-то в середине всех бумаг. Со своим номером, со своим конвертом. Но глубоко, ближе ко дну. Запечатанный. И явно спрятанный.

Должен признать – Лоунс удивил. Скрыл нужный мне документ таким образом, что номера приказов на перегородках, между которыми оно покоилось, являлись интервалом для места поиска. Все остальные документы имели точно тот номер, под которым те лежали. Но не этот. Этот ещё был согнут надвое, затерялся среди своих более длинных собратьев. Я прочитал фамилию два раза, чтобы точно убедится в правильности своей находки.

Ворнель.

Предупреждение из пяти поспешных шагов за массивной дверью заставили мои уши расправится.

При первых из них я прижал конверт к груди и закрыл ящик. Третий, четвертый я спрыгнул на пол в поисках укрытия. Пятый меня прижал к столу с невидимой стороны от двери. Последующий звук мне сказал заткнуться и прекратить дышать.

– Уволить бы урода… – сказал сам себе Лоунс, громко зайдя в кабинет и захлопнув дверь.

Будь добр – уволь себя на пару мгновений. Вернись когда я отсюда уйду.

– Так… На чем я остановился?

На том, что мне помешал отсюда выйти.

Мужчина резво пробежал к своему рабочему месту. Чем ближе он становился ко мне, тем аккуратнее я миновал противоположную, боковую сторону стола. Когда он присел на своё кресло, я очутился прямо перед ним, прижавшись к разделяющей нас деревяшке прямо напротив входной двери. Надеюсь, он никого сюда не пригласил. Будет обидно начинать всю затею с превосходной, вечерней мокрухи.

– Продолжим… – пробубнил про себя Джешош, что-то перекладывая и ложа перед собой.

Мне показалось, что Лоунс очень быстро добрался до второго этажа, где и был заведующий хозяйством банка. Все вопросы по состоянию здания, его чистоте, исправности дверей и разной мелочи, в том числе связанные с присутствием крыс, решается через него. Хотя, возможно, он дошел лишь до секретаря своего. Жаль. Лучше бы прогулялся.

Перо в руках банкира снова начало черкать пергамент. Я отчего-то подумал, как странно что такой пунктуальный человек в своей профессии как Лоунс делает работу в последний момент. Не девок же он всё время трахал. Хотя, опять же, его кабинет частенько пах выделениями соитий. Тот ещё гоблин в обличье человека. Мне бы так.

Я притаился, думая о его везении. Вдруг мужчина резко встал, направился к потайной двери. Если бы он внимательнее смотрел по сторонам, то наверняка заметил бы мою пятку, что скрывалась за углом стола. А это проблема. Прятаться так долго не получится. Значит надо что-то придумывать.

Я посмотрел на его стол, пока он шарился у себя в кладовке. Пару пергаментов, чернильца, перо в ней. Теперь все эти канцелярские принадлежности во мне вызывали легкую ностальгию по временам, когда научится писать было той ещё проблемой. Вообще, как оказалось, писать людям лень. Винить их в том сложно – сам черкаю только в исключительных случаях. Потому я решил взять одну из бумаг на столе, дабы вызвать ситуацию, которую никак не ожидает мистер Лоунс. Я аккуратно потянул один листок со стола, как за ним потянулась вереница других.

Их шелест для моих ушей являлся криком "Вор!".

Я спрятался быстрее, нежели на меня обернулся Лоунс. Я едва не зашипел, оттого как совсем не заметил ещё листки пергамента на том что крал – всё они слегка закруглены от чернил. Я вслушался, что делает банкир. И с негодованием повторил свой маневр относительно него.

Снова пришлось прижаться к столу с другой стороны. Невезение так и прёт. Ещё раз скрестись по какой-нибудь поверхности не стану – люди после такого сразу под ноги смотрят чаще и в темные углы заглядывают. Не стану я рисковать особенно в таком закрытом месте. Я прислушался к тому, что творит мой оппонент по пряткам.

Он что-то долго писал. После чего сделал пару прочерков, сам себе что то буркнул и снова встал.

Направился он теперь в другую сторону. В сторону комода.

Открыв в нем какие-то ящики, начал искать документы. Я перебрался на другую сторону. И когда осторожно выглянул на стол, пришлось затаить дыхание. Ибо точно мог запищать от восторга.

Совсем недалеко от меня стояла чернильница. В ней перо. Они иногда переворачиваются, оставляя ужасное пятно на документах. Такое вызывает настоящий гнев, ярость здешних работников. Они потом куда-то убегают, обычно. Я посмотрел на спину мужчины. Потом снова на перо в чернильнице. Оно стояло хорошо, именно на деревянной поверхности стола, просто так не перевернешь. Однако рядом были листы. Лоунс небрежно кинул пачку документов на стол. Он почти не оборачивался на мой угол, откуда торчал мой нос. Я подвинул чернильцу поближе к краям листов. Очень аккуратно вышел за спину банкира, придвинул документы ближе к пергаментам, что соприкасались с моим черным, жидким орудием канцелярии. Он достал ещё какую пачку документов, уже чуть осторожнее положил их на стол. В его поле зрения я не попал – спрятался за угол. После чего высунул свой нос, и пока он закрывал ящик, перевернул чернильницу, что якобы случайно задела уголок бумаги пером. Да так, что всё содержимое вылилось на писанину Лоунса.

Я прижался к столу. Стиснул зубы, чтобы не засмеяться. Хотя скорее не загоготать.

Когда он повернулся и заметил что произошло, я услышал вначале звук похожий на начало ураганного ветра, а затем громкое, всем известное ругательство. Касалось оно проститутки в обиходе мужицкого жаргона.

Согласен, мужик. Это жестоко. Почти так же, как заставлять меня прятаться за столом и лежать в неудобной позе в вентиляции, пока ты тут наслаждался приятной компанией.

То я называю справедливостью. Подобное не касается меня, если я остаюсь в минусе.

– Сука! – крикнул мужик, убирая испорченные чернилами листки.

Честно, кажется, будто меня ругает.

Но это тоже справедливо. Ибо я отношусь к крику, как человек к таракану. Неприятен, но жить можно.

Лоунс убрал три-четыре листа со стола, выругался совсем непонятно ещё пару раз в нос и обошел стол. Я снова начал от него убегать за углы. Приятно что света мало – думаю, при свете дня он бы меня давно заметил. Мужчина ненадолго залез в кладовую, чем-то промокнул листы и снова заорал:

– Блядь!

После чего зашипел, с силой смял листы у себя в руке и кинул их в сторону. Как же приятно после такого было слышать звук открываемой двери, вместе с удаляющимися шагами главы банка. В таком случае я даже засмеяться посмел. Негромко, правда. Понимая, что мой шанс всё прочитать и вернуть бумагу на место наступил, я немедля начал рассматривать конверт в своей руке. Он у меня немного стал влажный от пота на пальцах, однако свою форму сохранил, что радовало. Ибо с самого начала я хотел вернуть конверт в комод для предотвращения неприятных казусов и возможного скорого расследования.

Мои глаза уставились на аккуратно сложенный пергамент в руке. После чего я моргнул, прищурился, пригляделся к запечатанному гербу банка.

Мотнул головой. Понюхал воск на стыке краёв язычка с самим конвертом.

Решил сравнить запах со старыми запечатанными конвертами. Снова забрался на комод, открыл тот ящик что открывал ранее. Нашел те бумаги, с которыми соприкасалась нужная мне и понюхал их пломбы.

Дело принимало хреновый поворот.

Конверт мисс Ворнель скрывали без её ведома.

Я перепрыгнул на стол хозяина банка, слегка нагрел пломбу над свечой, достал свой кинжал, поддел воск чтобы осторожно открыть бумажку. Получилось. Открыл лист и удивился от объема текста перед собой.

Две строки. На первой написано "Джозефина". На второй номер, что я немедленно запомнил. Всего пять цифр.

Ниже ещё подписи Лоунса должны быть, но я то делаю всё неофициально, потому могу пройти как персона королевской крови. Я засунул лист обратно в конверт, нагрел пломбу с внутренней стороны. Подумал что схватится, но плавали там херы и русалки. Один раз чиркнув по голове ногтем, немедля бросился к ящикам стола Лоунса. Повезло всё найти сразу. Взял немного воска из них, я нагрел их до обожжения пальцев, прилепил к пломбе с нужной стороне и всё. Готово. Резво запрыгнул на комод, положил конверт туда, откуда его взял.

После чего немедля бросился к вентиляции. Вышло чуть больше шума, чем хотелось бы, но в свою скрытую тропу в здании я попал. И никто, ничего не заметил.

Однако мне всё равно пришлось притаиться. Из-за собственных мыслей, ибо моё наблюдение меня не то чтобы напугало, но заставило обдумать дальнейшие действия.