«Лев Толстой: Бегство из рая» kitabının incelemeleri, sayfa 6

Да... такая история души человеческой поярче любого романа будет.

Для начала скажу, что Басинский написал книгу очень проникновенно, чутко и тактично. Он как будто смог Толстого и понять, и глубоко полюбить, но в то же время сохранить объективность профессионала. Из этой книги я узнала... что Толстой всё-таки был человеком. Но каким!

Весь зловещий парадокс последних лет земной жизни Льва Николаевича заключается в том, что самые близкие люди любили его любовью эгоистичной (и я говорю не только про бедную Софью Андреевну, его «земную жену», но и про его духовного «милого друга», Черткова), не умея подняться до Его уровня в любви к Богу, что сидит-посиживает в каждом из нас и ждёт когда мы его в себе откопаем. Чертков со своим желанием присвоить право на духовное наследие Толстого и распоряжаться им исключительно самостоятельно довёл свою любовь и преданность к Л. Н. до нездорового фанатизма и всё это в корне противоречит сущности необъятной души Толстого и всему его мировоззрению (я бы даже сказала учению). И, думаю, по той же причине власть Российской империи опасалась не Толстого, а толстовцев. Где фанатизм, там и агрессия, там и насилие, там и беспредел. Истинная любовь – любовь к тем, кто причиняет тебе зло, - писал Толстой в своих поздних дневниках. Про жену писал кстати. Но это его определение любви гениально, впрочем как и всё, что порождала его светлая голова. Лев Николаевич обладал таким мощным магнетизмом, что вполне можно понять простых смертных, которые по слабой своей человеческой природе жаждали присвоить это сокровище себе и ни с кем не делиться. Магнетизм этот почувствовала и я на себе сполна, потому что любить тех, кто по неведению творит мне зло мне было бы куда проще чем любить хулителей Толстого. Ох, так и хочется раскромсать их на мелкие кусочки. Но это первый горячий и необдуманный порыв, надо лишь посчитать про себя до десяти, вздохнуть поглубже и мысленно обнять дедушку Толстого. «Если бы я сотворял людей, я сотворил бы их старыми, чтобы они постепенно становились детьми» (с)

P. S. Толстовская осень нынче положительно сводит меня с ума. Сын напал во дворе на безобидную малышню и тут же стремительно захворал после прогулки, а я тем временем подобно пророку хладнокровно вещала ему о Карме. Вот думаю, невольно закладывая в своих детей идею непротивления злу насилием, мы отдаём их на растерзание зловредному обществу ради идеи? Вопрос для меня открыт, но иначе не могу.

В интервью газете ВЗГЛЯД Басинский о своей книге сказал: "Я просто иду за Л. Н., за Софьей Андреевной, их детьми, Чертковым, всех их крайне внимательно слушаю, всем даю высказаться и пытаюсь понять логику их поведения в каждой конкретной ситуации. И не только умом понять, но, простите за банальность, сердцем."

И читая биографию, написанную Басинским, понимаешь, что это действительно так и есть и это ему правда удалось. Во-первых, он старался быть объективным и непредвзятым. Во-вторых, он рассказывает о проблемах, которые были в семье Толстых, но никого не осуждает и не встает на чью-то сторону. В-третьих, из его биографии можно увидеть Льва Николаевича ни столько как гениального писателя, а как человека, как очень сложного и необычного человека. В-четвертых, придерживается только фактов, основанных на документах (письмах, дневниках, воспоминаний), а не домыслах и противоречивых высказываниях.

Лейтмотивом биографии Толстого Басинский берет такой странный поступок писателя в конце жизни как его внезапный побег из дома. И автор постепенно, начиная с детства писателя шаг за шагом, изучая жизнь гения и его отношения с другими людьми, подходит к кульминационному моменту жизни Толстого. Он не просто излагает подробности бегства, а открывает перед читателем сложный противоречивый характер Толстого.

Очень понравилось, что Басинский никого не осуждает и не вешает ярлыков. Иногда он дает оценку чьим-либо действиям, но не настаивает на ней, а оставляет возможность и самому читателю определиться с ней. И часто с пониманием и даже с сочувствием относится ко всем участникам драмы и никого не обвиняет. Беспристрастно описывает сложные отношения Толстого с женой. Не встает на чью-либо одну сторону, а пытается понять и донести до читателя сложность и трагизм этих отношений.

Из биографии, изложенной П. Басинским, очень хорошо вырисовывается Толстой именно как сложный и противоречивый (как, в прочем, и все гении) человек. И становится понятно, как нелегко жить с таким человеком, а потому, если автор и не защищает с пеной у рта жену писателя, то и не осуждает ее и относится с пониманием.

Толстой не был тем условным «индусом», который способен отрешиться от мира и уйти в леса. Это был сложный русский человек, сильный и слабый, упрямый и сентиментальный, мудрый и ревнивый, мягкий, деликатный и порой жестокий до необъяснимости.

Хотя мое мнение слегка расходится с мнением автора по поводу бегства Толстого, но, как я уже и говорила, сам Павел Б. не настаивает категорично на этом, а потому, ознакомившись с этой биографией, каждый читатель волен сам сделать свои выводы. Сам автор склоняется к тому, что бегство Толстого происходит под действием семейных обстоятельств: "Именно сцепление семейных обстоятельств и привело к этому уходу. Он знал, что не должен уходить, что это будет очень жестокий поступок по отношению к жене. Но не мог не бежать. Об этом как раз и книга." (из интервью газете ВЗГЛЯД)

Я же придерживаюсь того, что если рассматривать вояж Толстого с чисто человеческой стороны, то как говорили мудрые люди «от себя не убежишь», а Толстой, правда пытался убежать от себя, от всего того что сам и создал, хотя мечтал создать он совсем другое.

П. Басинский хорошо проработал материалы и изложил биографию гениального писателя и многогранного человека, и как говорит сам автор: "Это был просто феноменальный человек, удивительный Большой Ребенок!"

Эту биографию можно назвать объективной и исчерпывающей в плане психологического образа писателя. Творчеству Толстого здесь не уделяется много внимания, но творчество Толстого, во-первых, само за себя говорит, а во-вторых, биографий, посвященных творчеству писателя, и так очень много.

Любите ли Вы Льва Толстого, как люблю его я? И раз уж кстати повод пришелся порассуждать о нашем несовершенном и необъективном представлении о творчестве и его образующих, а у меня имеется извращенная привычка даже понятие «любовь» мимо разума или что там заместо него не проносить, то начать стоит как раз с достоинств книги Басинского. Ибо надо признать, что удивила приятно. Хотя обычно наши литературные премии скорее пугают и поражают своим выбором, но в этот раз при всем явном попадании в дату, куда важнее, что получилась книжка не популяризаторская – дескать, смотрите какой был Толстой человечище, или еще того лучше бы пошло по нынешним временам, самодур и семейный тиран. И не оправдательно-осуждательная, что художнику, мол, позволено все, или, наоборот, давайте судить будем по мерке обывателя и засудим сразу же и с удовольствием превеликим. Понятно, что мы со свечкой не стояли, и даже ежели прочесть все дневники Льва Николаевича и Софьи Андреевны, а также их переписку, а также переписку с Чертковым, дневники и воспоминания детей, то получится картина определенная, да не истинная. От субъективизма никуда не уйдешь, каждый и по себе судит, и более того, насколько полностью подробно все описано, тоже вопрос. Посему можно взять прочтение Басинского, как одну из возможных точек зрения на жизненную мозаику Толстых, тем паче, что работа определенно проделана немалая и весьма аккуратная, что тоже немало важно. Еще одним плюсом «Ухода» стоит назвать легкость повествовательную, но при этом не сбивающуюся на упрощения и одномерные прочтения. Всякий человек – человек, и коли страстями обуреваем, то тут мало не покажется, если копнуть хоть чуть выше поверхностного формального ярлыковешания. Наверное, можно прочесть, что Толстой тот еще изверг и негодяй, да и попутно флюгер, но это больше скажет о читателе самом, который, видать, встал сразу на рельсы и все жизнь едет по ним и не понимает как это – из колеи выбиться можно, нельзя же, непорядок будет. Про семейную жизнь вообще со стороны говорить, кто там кому что испортил, кому труднее было и все такое, это надобно сразу идти к гуингнгмам, там вот все выверено и четко, что да как, люди же, увы, а может и к счастию скорее, существа более эмоциональные и непредсказуемые, а отрицать, что хотели как лучше и многое получилось в данном случае навряд ли выйдет – 48 лет вместе, 13 детей, огромная совместная переписка, в чем-то даже совместное творчество и т.д. и т.п. И наверняка роль жены в таком Толстом, какого мы знаем, значительна тоже, а то, что на этом свете будет легко, разве кому-то обещали заранее? Философские искания Толстого, попытка отказаться от собственности, противостояние с церковью – опять-таки вопросов возникает много, и это хорошо. Даже в наше, казалось бы относительно более свободное для разности мнений время сложно представить фигуру подобного масштаба, способную так дискутировать о самых истоках организации социума. И совершенно не суть, насколько кто прав, здесь нет ни правых, ни виноватых, но то, что Толстой честен и искренен в выборе своих путей, ибо куда как проще было продолжать скажем стезю романную, полагаю, что бесспорно. И то, что ему куда как легче порвать с церковью, институтом по сути внешним, хотя формально отвечающим за внутреннее, нежели с семьей, из которой он хоть и уходит, да не совсем или даже совсем не уходит, весьма показательно. Наверное, попытка построить «рай» яснополянский (сама идея тоже творческая весьма, и пожалуй куда как сложнее нежели любой роман книжный, хотя и не столь показательно очевидна) и ее исход тоже своего рода извечная игра судьбы, когда «человек предполагает, а бог располагает», да и вся история Льва Николаевича история страстей в том числе, и как и всякого человека без заблуждений наверняка не обходится, и наверняка многое он и сам видел, и понимал, быть может, задним числом, а быть может и сразу, но ведь далеко не все в наших силах бывает. Что еще у Басинского получилось, это одновременно и картина человека, и богатыря, титана, причем последняя ипостась была хорошо видна и современникам, что довольно редкий случай сам по себе, не говоря уже о прохождении «духовного переворота». Хотя наверное парадоксальную мысль скажу, но человек ищущий не может не меняться так или иначе, да только подобные изменения заложены уже в нем самом, скорее это открытие себя, и значит Толстой по сути всегда един, и в страстях своих, и в ранних произведениях и романах, и в поздних, и в попытке объяснить миру, что зло злом не переборешь, не искоренишь, только увеличишь. Пожалуй, что в «Бегстве» удался как раз единый образ писателя-мыслителя, при всем выделении отдельных периодов жизни, они представлены как эволюция как раз, что само по себе уже большая удача.

И пусть Басинский писал книгу про уход или бегство Толстого и основой всего построения книги и есть уход великого Льва из семьи, но я читала про семью. Про поиски семьи, про великий замысел Толстого о семье, как он к нему пришел,что пережил для того, чтобы понять, насколько он хочет создать семью - кутежи молодости, карты, проститутки. Читала о том, какие сделал ошибки на пути к семье - внебрачный сын и связь с крестьянкой. Я читала об истории знакомства с Берсами, и женитьбе на Сонечке. Дальше семейная жизнь, рождение детей, писание, перемены в нем самом и в семье, смерть детей, толстовцы, Чертков, борьба Софьи Андреевны за мужа, уход Толстого. Уход такой, что будто сериальная драма - нелепая, надуманная, только смерть была настоящей. Читала и восхищалась огромной душевной работой, которую взвалил на себе граф Толстой и исполнял до самой смерти, плохи ли, хорошо ли делалась она и какими были результаты во вне, но в сердце его была любовь, любовь к себе и любовь ко всем.

"Вот и план мой. Делай, что должно, и пусть будет, что будет. И все на благо и другим, и главное мне"

Такова последняя запись в дневнике Л.Н. Толстого.

Если же говорить о книге, а не о Толстом, то безусловный плюс - это ее популярность и обилие писем и фактического материала. Минус - дань популярности - некий водевильный стиль самого автора и преувеличения, и некоторая экзальтация в некоторых темах. Тем не менее, я получила истинное удовольствие, множество вопросов в голове и понимание, что понять гения - нельзя!

Начинается книга, как и явствует из названия, с описания бегства Толстого из Ясной поляны. Начала я ее читать и немного испугалась. Ведь до этого никаких подробным мемуаров, биографии писателя я не читала. Разумеется, об этом "происшествии" знала, как не знать, Толстой слишком крупная фигура, и в других книгах нет-нет да и промелькнет отсылка к какому-то из эпизодов его жизни. И все-таки систематический разбор мне еще не попадался. И что же мне? Начинать с конца? Как я могу хотя бы для себя определить восприятие этого его поступка, если ничего не знаю про его отношения с женой. Нельзя же с чужих слов кидаться в крайности: злобная мегера, не давшая бедному старику спокойно умереть в собственной постели или, напротив, вздорный старик, испивший кровь молодой жены до дна, придумал ей последнее наказание - прилюдный позор. К счастью, автор после введения, посвященному бегству, вернулся к истокам, и достаточно подробно прошелся по биографии писателя. Причем делал это он в очень тактичной манере, рассматривая происходящее с точки зрения изменения личности Толстого, его борьбы с самим собой, постепенного складывания, а затем и видоизменения своей философии. Он вполне сознает масштаб личности, о которой пишет, понимает, что к нему нельзя подходить с обычной человеческой меркой. Толстой ранний и поздний - совершенно противоположные личности. Многие обвиняют его, что он сам не соблюдал того, что преподавал, но и он это понимал, и осознавал как свою слабость, за которую на себя сердился, но изменить этого не мог. Пока он жил - он мыслил, значит, менялось его мировоззрение. И это тоже стало причиной, что его последователи, толстовцы, были ближе к его учению, чем он сам, поскольку приняли его как статичный свод жизненных законов, а любое отклонение от них уже считали отступничеством и ересью. Так что и сам Толстой частенько "впадал в ересь" по их трактовке. Вообще от этих своих рьяных последователей он всегда стремился отделиться. Он, видимо, потому, что уже дальше ушел в своих взглядах, а жена его, активно в этом мужу помогавшая, потому, что последователи эти были гонимы, ссылались в Сибирь. А Толстой и так слыл диссидентом (по выражению автора), несмотря на его уже мировую славу, не все его книги печатались в России, некоторые издавались только с купюрами, как, например, "Крейцерова соната", да и про конфликт с православной церковью не следует забывать. А конфликт с церковью не мог не возникнуть. Кстати, при всем при этом Толстой оставался верующим в бога, он лишь не принимал тех "китов" в основе библейских рассказов, которые и в принципе здравомыслящий человек не может объяснить. И ведь если вспомнить эволюцию церковного учения, сначала она требовала добуквенного почитания ее книг, задерживая развитие науки (вспоминаем Галилея и Коперника), и лишь постепенно стала сдавать позиции, находя себе иную трактовку: аллегория, сказка, надо осознавать переносный смысл. Конечно, Лев Николаевич воевал не за науку. Он был человеком более творческим, духовным, точные и естественные науки не входили в число его излюбленных предметов. И все же (он же не мог отказаться мыслить), он постепенно стал отвергать ряд постулатов в церковном учении. А как человек известный и не привыкший держать мысли при себе, а активно ими делившийся, причем со всем светом, конечно, вызвал раздражение у ряда крупных церковных особ. Интересно, что при этом сам он оставался глубоко верующим, лишь отказался от обрядовой стороны. А другим не мешал исполнять и ее, только бы была искренняя вера в душе. А чего не терпел, так это духовного обмана и самообмана, прекрасно понимая, что большая часть образованной интеллигенции в бога уже не верит, а лишь из чувства приличия и какой-то повинности покорно исполняет привычные обряды. Поэтому объявленное отлучение от церкви и не стало для него большим ударом, тем более, что и до конца его не довели, анафему не пропели. И опять он не перестал разделять церковь как институт, к которому был равнодушен, и церковных старцев, некоторых из коих почитал весьма мудрыми и с удовольствием бы с ними побеседовал. С кем же бок о бок провел свою жизнь Толстой? Кто был с ним, ангел или демон в женском обличье? Пожалуй, ни то, ни другое, а просто женщина. Сначала - романтично настроенная юная девушка, которая был польщена выбором, павшим на нее со стороны крупного писателя и просто интересного "взрослого" мужчины. Это был уже не ровесник-гимназист, с которым было хорошо играть в любовь, а весьма солидный человек, ровесник мамы. И теперь она становилась и сама хозяйкой дома. Можно будет поиграть во взрослую жизнь. И эта девочка, как и положено девицам из приличного общества, тщательно оберегаемая от всякой скверны, к которой относили и некоторые стороны супружества, вдруг узнает, что у ее мужа среди крестьян была любовница, что у нее растет его сын. И это был не первый шок, с которым ей предстояло столкнуться. Ведь с гимназистом они мечтали о взаимной чистоте до брака, а Толстой выбрал именно это время, чтобы ознакомить ее со своими дневниками, где есть подробные рассказы о его лихой молодости, кутежах и девках, а также много рассуждений о похоти. Его поступок понятен, он хотел полностью очиститься перед вступлением в брак, не хотел нести за собой постыдные, угнетающие его душу тайны, хотел стать с женой одним целым, поверяя ей всю душу. Но ведь как спутницу жизни он выбрал юную девушку, а не уже много чего повидавшую вдову. Эти откровения и были ей тяжелы, и многое изменили в ее душе. Как бы ни шла у них дальнейшая жизнь, какую бы любовь друг к другу они не питали, а рубец от этой грубой раны беспокоил ее еще долго. Более того, позднее, эта ее обида давала ей право поступать так, как могло бы считаться поступать неприличным, в частности, читать личные дневники Толстого. Когда мне первый раз встретилась эта фраза, я была удивлена бесцеремонности. Жена или нет, но личное пространство у человека должно оставаться, и это не повод читать его бумаги. Однако позднее поняла, что ситуация была как раз несколько иной. Толстой уже давно отмел понятие "личный", или же расширил его, допустив в этот круг семью и иных близких людей. Он сам изначально дал жене такое позволение, позже его получили и дочери, перепечатывавшие рукописи, возможно, делавшие и копии дневников. Удивление в списке этих "допущенных" персон вызывает разве что Чертков, в число родных не входивший. Но он был духовно очень близок писателю. Толстому была нужна крепкая надежная семья, так воспринимал эту опору он сам, также она прочно вписывалась и в его учения. Но при этом в рамках своей семьи вряд ли он мог найти равного ему единомышленника, достойного ученика. Такую родственную душу почуял он в Черткове, поэтому и выделял его так, и привязался к нему. В конце жизни писателя Чертков играл в ней немаловажную роль. Подчас он был причиной семейных раздоров, конфликтов между мужем и женой. Подчас вел себя неподобающе дерзким образом, по описанию автора. Но Басинский все же больше времени посвятил обрисовке характеров мужа и жены, у них и так были достаточно запутанные отношения. Каковы же были истинные мотивы Черткова в этом деле, четко мне уловить не удалось. Здесь опять-таки может быть два варианта. В идеальном из них, Чертков всей душой проникается учением Толстого, боговорит этого человека, мечтает стать ему близким и проводить максимум времени вместе с ним. Жену же его (а семейные отношения вступили уже в последнюю стадию) недолюбливает из-за сильного и властного характера, из-за явной финансовой устремленности. И ставит своей целью помочь уже старику Толстому справиться со своей семьей, уберечь для истории архивные материалы, те же дневники. Причем сохранить в них все максимально дословно, истинное отношение, т.е. не вымарывать страниц, где автор дневников нелестно отзывался о жене или поступках детей. Для него это - историческая правда, а для жены - вынос сора из избы. Но не менее правдивым может оказаться и иной вариант. Человек достаточно заметный, любящий быть на виду и блистать, желает получить некую известность и прочное положение (не в плане карьеры, а именно в более радикальных кругах), осознает, что ему не достанет таланта приобрести известность, скажем, как писатель. Зато еще жив человек, ставший при жизни легендой, и чьи духовные интересы близки ему. Стать его биографом, близким другом, соратником, это значит стать духовным наследником и продолжателем дела. А для этого следует ссорить Толстого с его родными, и, главное, с женой, которая вполне самостоятельна, чтобы оказать явное противодействие. Из книги автора не следует однозначно, какой из вариантов ближе к истине. Он лишь отмечает, что Черткова нельзя упрекнуть хотя бы в острой финансовой заинтересованности, попытке нажиться на наследии великого писателя. А по книге есть впечатление, что сам автор больше склоняется ко второй версии. По крайней мере точно ставить Черткову в вину частый ссоры Толстого с женой, которые и привели к "уходу". Но наибольшее внимание все же уделяется отношениям писателя и жены. Вернемся и мы к ним. Мы оставили юную жену в первые годы их брака, когда ей пришлось столкнуться с массой сложностей и несправедливостей. Муж был достаточно крутого и сурового нрава, настаивал на проведении в жизнь своих решений. А жизнь матери, родившей 13 детей, часто рожавшей каждый год, почти постоянно ходившей беременной, легкой явно не назовешь. Муж, к тому же, настаивал, чтобы она сама кормила грудью, невзирая ни на какие проблемы со здоровьем. Некоторые из детей умирали во младенчестве, медицина была еще очень далека даже от сегодняшнего ее состояния, что уж говорить о совершенстве. Бывало, когда она и сама была при смерти после родов, и врачи категорически не советовали ей больше беременеть, но это не могло остановить ее мужа. Повезло ей, что у нее оказалось такое крепкое здоровье. Ведь на ней по сути дела держалась вся семья. Все больше и больше уходя в духовные искания, муж ее переставал быть практичным человеком. А она должна была следить за домом, детьми, удобно устраивать мужа, и при этом управлять всем хозяйством, следить за доходами и расходами. Так прошла большая часть ее жизни. И вот, старшие уже выросли, девушки на выданьи, семья переезжает в Москву. Жена занята изменением быта, развлечением младших, балами старших. А муж в это время совершил новый виток в своих размышлениях, и предлагает раздать все деньги, оставить себе только самое необходимое (правда, несколько слуг пока входят в перечень самого необходимого - ну, это на первое время) и жить своим трудом. По сути дела, он соответствует витающим в воздухе революционным настроениям, только предлагает ненасильственный подход к решению этой задачи. Что же это означает для жены? Будь она одна, привычная с детству к труду (в определенных рамках), быть может она и согласилась бы безусловно с мужем. Но сейчас это согласие означало бы лишение детей средств к существованию, обычных для их круга общения. Для девушек стать бесприданницей означало сильно уменьшить надежды на брак (хотя, быть может, такой известной семьи эта проблема бы и не коснулась), но и сыновьям была бы закрыта привычная для их сословия дорога в военные или на службу, ведь множество расходов в те времена оплачивалось самими дворянами. Вот и возникает у нас конфликт между стремящимся к духовной чистоте мужем и меркантильной расчетливой женой. Да еще и дети огорчают. Выросшие бородатые мальчики, все в своего отца, также пускаются во все тяжкие, ведя разгульную жизнь и делая массу долгов. Странно, что отец питает слабость как раз к одному из этих сыновей, а Льва, который куда более дисциплинирован, и тоже пытается писать, не любит. В чем здесь причина? Видит в Сергее себя молодого? Не нравятся мысли, излагаемые Львом, считает, что для писательства еще надо вызреть? Но это уже отклонение в сторону. Потом случается страшная душевная трагедия. Умирает самый младший сын, последний ребенок, умирает в возрасте семи лет, когда уже определился его живой нрав, когда родители обратили на него всю свою последнюю любовь и надежды, которого уже сделали совладельцем (наравне с матерью Ясной Поляны), в котором Толстой видит своего духовного наследника. Словом, малышам так легко приписывать будущее, которое хочется видеть их родителям, да и гибель ребенка всегда тяжела. И эта смерть разъединяет супругов. Если мать переживает как это свойственно женщинам, то отец во всем ищет какой-то глубокий смысл. Он тоже безмерно удручен смертью ребенка, но считает, что таково было желание бога, и пытается за это бога благодарить. Вряд ли в этом случае жена будет способна понять мужа. Кроме того, у нее случается душевный надрыв. Все же ей немало забот выпало на долю. В то время в ходу женское манипулирование обмороками и слезами. Есть оно и у жены Толстого, даже в усиленной форме, в виде угроз самоубийства. Есть подозрение, что эта потеря отразилась на ее душевном здоровье, что оно было временно помрачено. Ее любовь к мужу превращается в жажду собственничества, он должен принадлежать ей весь, без остатка. Тут и следы былой ревности к женщинам, и реальная ревность к поклонникам его творчества. Ее любовь не проходит, нет, но принимает маниакальные формы, она выматывает мужа постоянными скандалами, требованиями, подозрениями, шпионажем. Он же к концу жизни смягчается, его душе становится невыносим любой конфликт, любой разлад. Он не может переносить сложившуюся дома ситуацию. Он хотел бы жить в мире и ладу, но ему нет покоя. Промириться с женой, значит, пойти на уступки против своей совести. Тогда опять-таки он не сможет жить в ладу сам с собой. Бороться с женой у него нет сил. Самый простой для него способ - это бегство. Вот так и сложилось, что он пустился в путь, глубокой осенью, в возрасте 82 лет. Пустился без четкого плана, без цели, бежал без оглядки, сам не сознавая, куда и зачем. И нельзя сопровождавших его людей обвинять в том, что они его погубили. Они хотели его спасти, привыкли верить ему, и считали, что он сам знает, как лучше.

Что мы знаем о жизни с гениями,рядом с Толстым,Ландау,Марксом (список можно продолжить)?

Признаки гениев (кратко): Гении сосредотачиваются на одной цели и исключают всё остальное, что им мешает двигаться к этой цели. Микеланджело,например, постоянно твердил, что “его искусство заменяет ему жену”. Они разрабатывают системный подход к решению проблем. Как правило, все проблемы заранее записаны на бумаге (дневники,заметки). “Гений - человек одержимый, но он творец...” -сказал Бердяев. Одержимость сродни помешательству.

Я преклоняюсь перед гением Толстого,но эта книга стала для меня откровением. Боже,как тяжело было ее читать. Холостяцкая жизнь Толстого вполне поддается пониманию- молодой,полный сил,а значит кутежи,девочки,авантюрные предприятия,мучительный поиск себя в этом мире. Но потом гений решил жениться и построить рай на земле в отдельно взятой ячейке общества. Молодая жена (ей 18 лет,ему 34) - мягкая глина,лепи,что хочешь. И он вдохновенно лепил,не замечая,что рядом с ним живой человек,просто земная женщина. Она сразу стала его секретарем,тщательно переписывая все,что пишет Левочка (почерк больно неразборчив), она приводит в порядок графское имение (до нее Толстой спал на соломе),она рожает ему детей (за 17 лет-13 детей),она старается его понять,принять,вдохновить. А что собственно Левочка? Пишет свои "нетленки", выезжает за границу -без жены ( а куда ее везти,она вечно беременная),охотится,отвечает на письма поклонников (чаще жена) и главное "безумствует",как и положено гению.Сегодня Левочка яростный христианин (вся семья тоже)- завтра, в самый разгар поста папА вдруг требует мясо (семейство в ужасе,им-то что делать?). Еще Левочка считает (а Левочка много чего считает),что мать должна сама кормить своих детей и точка ( варианты-грудница,нет молока-не принимаются) и воспитывать тоже (графиня- всех 13,разного возраста).Это уже в конце, под напором "истеричной"! жены стали появляться бонны и учителя.Но к этому времени Левочка уже отрекся от Христа (отлучен от церкви), "вжился" в образ юродивого и завел "паству". "Паства" страстно поддерживает идею гения отдать все нажитое народу (читай-пустить своих детей по-миру). Жена,к которой уже иногда приглашают психиатров,почему-то не разделяет его взглядов. "Не надо было мне жениться"-пишет Толстой в одном из дневников. Ох,может действительно не надо, Лев Николаевич? Что мы знаем о жизни рядом с гением? Читайте...

После прочтения неделю выискивала в интернете архивные фото семьи Льва Толстого и донимала своих близких впечатлениями о этой книге, потрясающая подборка материалов, спасибо автору.

- Хочешь быть женой Толстого? - Нет, спасибо.

Вот таково основное впечатление от этой книги. Автор вполне донес, насколько незавидно было положение Софьи Андреевны, начиная с той поры, как супруг возжелал думать только о высоком: мечтал избавиться от собственности, раздав все крестьянам, когда на ее руках было девять детей и имение, едва окупавшее само себя; когда муж и сочинения свои намерен был распространять свободно, и тем более, когда на горизонте появился и больше никогда не стерся подлый прихлебатель дорогой друг Чертков. Позже подросли дети и стали далеко не такими обликоморале, какими хотелось бы их видеть отцу, норовили промотать деньги и просили еще, Чертков интриговал и продолжал вбивать клинья между ней и мужем, сам Толстой перестал интересоваться женой как раз к моменту, когда крыша ее принялась от всего этого прекрасия действительно съезжать. И это после того, как первые пятнадцать лет семья Толстых была в самом деле любящей и счастливой. Вот настолько кардинально все переменилось к финалу жизни Толстого. Да, я прониклась картиной неурядиц, свалившихся на Софью Толстую, поскольку со школьной поры все мы, очень приблизительно зная пару фактов биографии, тем не менее, почему-то уверены: во всем виновата узколобая супружница, не умевшая ценить гения. Ну, если бы она не ценила творчество мужа, разве стала бы по нескольку раз вручную переписывать его романы, повести, рассказы, дневники? Интересно, в 21-м веке пробовал ли кто-нибудь хотя бы на клавиатуре набрать десяток страниц толстовского текста подряд? Еще я не осознавала, какого калибра знаменитостью был Толстой в России начала 20-го века. Это ж как принцесса Диана. Нет, это как королева Елизавета английская. Вот если бы она сбежала из дворца, с английскими СМИ случилось бы то же самое, что с российскими при побеге из дома Толстого. Каждый житель России знал Толстого в лицо. К нему ежедневно заявлялись "паломники", считавшие себя вправе нагрузить бедного старика своими идиотскими обстоятельствами. Почему он бежал - автор долго копался в возможных причинах. Я склонна считать - из-за изменений в психике весьма пожилого человека. Автор считает Толстого прежде всего философом, не постеснялся даже сравнить его с Конфуцием. Тысяча-другая лет этот вопрос рассудит. Сама я считаю Толстого прежде всего классиком русской литературы, большим писателем, но это лишь мой частный случай. А вот книгу подряд слушать было затруднительно. Самое то - небольшими кусками, но ушел на это почти месяц.

Чужая душа - потёмки. И без постоянного личного контакта понять можно, но всё ли? Очень многое, если человек прямой, консервативный, не меняющийся на протяжении всей жизни, с четкими устоявшимися правилами. А если это мятежная душа, постоянно развивающаяся в своем стремлении стать выше, лучше, чище? То делать выводы можно только прожив жизнь бок о бок с этим человеком, анализируя его.

Павел Басинский и попытался это сделать: анализ ухода Толстого из Ясной поляны на основе дневников, записей и показаний всех тех, кто окружал Толстого. И ведь понятно, что эти все свидетельства - это взгляд другого человека. И третий человек (автор) должен это обработать, пропустить через сито логики или собственного жизненного опыта, чтобы предоставить достоверный вариант с его точки зрения, который вписывался бы во все эти факты. Но вариантов всегда больше одного, в некоторых выводах мне казались возможными другие варианты решения.

Но предоставленная Павлом теория и идея не просто допустимы, но и выглядят очень правдоподобно, что позволяет сконцентрироваться на тексте, цитатах из источников (список приведен в дополнении), осознать путь, который привел автора именно к этому выводу. И это не мешает взять источники, проработать свою версию, прийти к своим выводам, автор нисколько не мешает в этом. И это главная заслуга Павла Басинского: приоткрыть завесу над жизнью Льва Николаевича Толстого, не оскверняя ни себя, ни писателя, ни нас пошлыми или грязными домыслами и сплетнями, не выдвигая никого на роль главного злодея, плохого человека, единственного виновника; заинтересовать в происходившем читателя, заставить думать самостоятельно, решать и делать выводы.

Нет ничего более деспотичного, чем жертвенная любовь.

Конфликт мужа и жены — это еще и соперничество за свою правоту в мнении окружающих.

Очень давно у меня стояла на полке эта книга и все никак я не могла к ней приступить ...мне все казалось ,что это что- то очень сложное ,требующее большого мыслительного процесса и я все откладывала погружение в эту тему. И вот наконец решилась и прочитала в одно мгновение даже не успев опомниться . Прочитала, как остросюжетное произведение , буквально проглотив так мне было безумно интересно это читать. Автор не пытается найти виновного в той трагедии ,которая разыгралась на склоне лет в жизни Льва Николаевича Толстого . Павел Басинский очень скрупулезно из разных источников ,воспоминаний ,дневников по шажочку двигается по жизни великого писателя и пытается разобраться как же все было никого не обвиняя. Читая было жалко в этой семье и самого Л.Н. ,и Софью Андреевну ,которая посвятила всю свою жизнь мужу ,родив ему 13 детей и буквально растворившись в его жизни потеряла саму себя ,на мой взгляд. Очень было интересно читать , открылись какие то новые грани автора мне не знакомые, наверное теперь по другому будут прочитаны и "Анна Каренина" ,и "Война и мир" и "Крейцерова соната". Я для себя не нашла в этой жизненной истории виновного в том что произошло - был ряд обстоятельств ,которые способствовали этому . К безусловному прочтению.