Kitabı oku: «Патоген Вечности», sayfa 3
Торопливо шагающую в направлении озера молодую женщину, издалека заметил Владимир Сергеевич, он зябко поеживался от усиливающего вечернего ветра, поднял воротник теплой куртки, оглянулся на своего друга, замешкавшегося на берегу и громко предложил Акимову возвращаться. – Что, друг мой, – обратился профессор к руководителю фонда, – неужто ты замерз?
– Старая кровь не греет, – по-стариковски проворчал Тихонин. – Пойдем скорее, наверное, уже столы для ужина накрыли.
– О, смотри, мой друг, – Акимов указал на молодую женщину, подходящую к ним. – Здравствуйте, Леночка, а где же вы своего кавалера потеряли!? – профессор фартово поклонился.
– Здравствуйте, Александр Иванович, – поздоровалась Елена, смеясь, – зачем мне другие кавалеры, если есть вы. – Добрый вечер, Владимир Сергеевич.
– Рад вас видеть, Елена, – галантно выговорил Тихонин, – вы молодец, что выбрались всей семьей на природу.
– Кто это хочет мою барышню отнять, – с напускной строгостью выдал Родинов и поздоровался с пожилыми мужчинами.
– Вы гуляйте, но не долго, помните, что до ужина осталось менее десяти минут, – сверился со временем Тихонин.
– Дима, завяжи узелок, – предложил Акимов, – завтра около двенадцати мы собираемся с Владимиром Сергеевичем в нашей беседке, посмотрим фильм по проведенным в Европе выставкам, что Танаева с коллегами выпустила, а потом поговорим о интересующей тебя экспедиции.
Елена молчаливо шла рядом с мужем, отбежала на несколько метров вперед и, замерев словно от порыва ветра, посмотрела в его лицо. По лицу Родинова она поняла, что он собрался в скором времени что-то предпринять, задумчивость мужа беспокоила, она шагнула к нему навстречу и обняла.
– Димка, ну-ка рассказывай, – потребовала Елена, – в какую новую опасность ты решил засунуть свою голову?
– Не выдумывай! – Односложно ответил Дмитрий.
– Если ты куда-то снова собрался, – она с тревогой посмотрела на его лицо, – тебе лучше мне все рассказать, я ведь не отстану. Что еще за экспедиция?
– Почему так холодно? Правильно, что Пашка не пошел с нами. – Начал было риторически Родинов, но увидев грозное лицо жены, поспешил все ей разъяснить. – Леночка, ты же знаешь о моем разговоре с бессмертным в день нашего праздника.
– Так из-за того, что тебе сказал Майлз, я на твоем лице почти неделю наблюдаю выражение задумчивой отстраненности. – Рассудительно выдала Елена.
Она взяла мужа под руку, потянула обратно к пансионату, ожидая его рассказа. Дмитрий, заметил, что никуда не собирается, постарался как можно короче сообщить, что узнал от Гарри Майлза о нападении боевиков на международную экспедицию, где участвовали в молодые годы Акимов с Тихониным. Удовлетворенная услышанным, Елена пообещала завтра отпустить мужа на пару часов для общения со старыми хранителями. Поднявшись в номер, они переоделись к ужину, захватили сына и спустились в ресторан, частично заполненный отдыхающими пансионата.
С раннего утра Дмитрий позанимался на тренажерах в фитнес-зале, затем по настоянию жены заглянул к кабинет местного доктора, с кем был давно знаком и тот назначил короткий курс релаксационных процедур. После завтрака Родинов с сыном сыграл несколько партий в настольный теннис, пофланировал с Еленой по дорожкам среди парковой растительности, проводил ее до оздоровительного центра, занимающего отдельный корпус, где она решила провести время за водными процедурами. Взглянув на часы, показывающие десять минут первого, поспешил в беседку, давно построенную для старых хранителей.
По просьбе Владимира Сергеевича в закрытой беседке была растоплена печка, а повар ресторана напекла различной сдобы, приготовила самовар. Несмотря на косые солнечные лучи, пытающиеся прогреть стылую землю, многим людям хотелось тепла, так и старые хранители, пришли в беседку в половине двенадцатого, наблюдали за бьющимся в печурке пламенем, слушали потрескивающие поленья и радовались разливающемуся теплу.
Они расположились на своих привычных местах за круглым столом в беседке, где они любили обедать и ужинать в зимний период. Александр Иванович первым вошел в прогретую беседку и занял место слева за круглым столом, установленном не в центре, а поближе к растаявшим окнам. Владимир Сергеевич, кивнувший другу, плотно прикрыл за собой дверь, скинул куртку, привычно наклонился возле печурки.
Старый хранитель символа Соломона приоткрыл дверцу печки и его обдало жаром горящих дров. Тихонин подбросил несколько поленьев, поднялся и прошел к столу.
– Александр Иванович, тебе не жарко? – Взглянув на друга с улыбкой обронил Тихонин.
– Это же ты, Владимир Сергеевич, все мерзнешь – принялся снимать джемпер профессор, – а мне и в рубашке будет тепло. Я обещал рассказать Родинову про ту экспедицию в Турцию, когда мы чудом спаслись.
– Я все помню, может быть даже лучше тебя. – Владимир Сергеевич посмотрел на Акимова с укором. – В тот день на раскопках в горах на северо-востоке Турции ты дрожал, продрогнув от дождя и пронизывающего ветра.
– Это было вызвано скорее страхом! – Задумался Александр Иванович. – Страхом за твою и мою жизнь.
– Ты флешку не позабыл? – Владимир Сергеевич решил прервать воспоминания друга. – вроде бы ты еще склерозом не страдаешь?
Александр Иванович хотел высказать недовольство, но не обнаружив флешки в нагрудном кармане, направился искать в куртке, но потом радостно извлек электронный носитель из кармана штанов, шагнул к плоскому телевизору и вставил его в USB порт. Вернувшись к столу, пультом дистанционного управления включил телевизор и выбрал на экране фильм для просмотра. Друзья неотрывно смотрели на экран, коротко обменивались незначительными фразами, когда поздоровавшись, ворвался Родинов, оставалось менее четверти часа просмотра документального фильма. Чтобы не мешать Акимову и Тихонину, он тихо вытащил табурет из-под стола, схватил ватрушку и уселся, оперевшись спиной о столешницу.
Серия выставок, организованных и проводимых фондом культурного наследия с поддержкой министерства культуры России в европейских городах, начиная с Кельна, пользовалась большим успехом, так как интерес к русской культуре никогда не затихал. Оператор, сопровождавший искусствоведа, старался своей камерой продемонстрировать наилучшие шедевры в зале российского изобразительного искусства восемнадцатого и девятнадцатого века.
Далее на экране демонстрировались предметы быта, оружие, одежда и золотые изделия славяно-арийских племен, голос Аллы Танаевой сообщил о фуроре этой экспозиции на западе. Изображение на экране разделилось на две половины, слева побежали титры с фамилиями тех, кто принимал участие в организации выставок, а справа, на фоне живописной зелени, камера запечатлела Владимира, он в кратком заключении, поблагодарил принимающие стороны и своих коллег, а также акцентировал внимание зрителей на сложностях в организации выставок и планах фонда.
– Надо бы мне посмотреть фильм с самого начала. – Дмитрий, поднявшись с табуретки, развернулся и решил налить себе чаю из самовара. – Хранители молча поглядывали на него, взял из рук Акимова пульт, выключил телевизор и извлек флешку.
– Алла неплохо потрудилась, – прошелестел голос Тихонина.
– Владимир Сергеевич, что тебе больше всего запомнилось об этой экспедиции на северо-восток Турции? – Без предисловия приступил к воспоминаниям профессор, но заметив, как вспыхнули глаза друга, уточнил. – Только не начинай опять о страхе, а то у меня самого начинают руки трястись и злость за погибших учёных накатывает.
– Да, а говорят в памяти остаётся только лучшее. – На лице Тихонина появилось выражение печали. – У меня до сих пор стоит перед глазами огромное кресло – трон, вытесанный неизвестным скульптором из целого камня, высокая спинка и боковины, покрытые письменами.
– Я помню, что свод конической формы пещеры высоко возвышался у нас над головой, – улыбнулся Акимов, – и трон, стоящий на ручье, помню.
Родинов с интересом посматривал на двоих хранителей, пытавшихся руками изобразить то каменное кресло, то очертание пещеры.
Глава 2
На древнегреческом портале античного мира
было начертано: познай самого себя.
Оскар Уайльд
На раскопках древнегреческого полиса.
После зарубежной стажировки Акимов с Тихониным проработали в лаборатории института истории академии наук более двух лет, когда на них пришло приглашение от Магнуса Вейервельда, известного ученого из США в области античности. Заведующему лаборатории пришлось лишь ознакомить своих молодых сотрудников, да помочь получить разрешение на выезд из страны в Турцию, как участников международной экспедиции. Добираться до небольшого городка Карабюк советским ученым пришлось долго, до отъезда до места предстоящих раскопок им пришлось ожидать других участников экспедиции, а для этого распорядитель из Анкары предложил устроиться в доме местного жителя, молчаливого полного турка, проживающего в одиночестве в большом одноэтажном доме.
– Русские уже прибыли? – Тихонин проснулся от шума во дворе дома и громкого голоса, а местного распорядителя не было слышно.
– Доброе утро! – Поприветствовал неизвестного Владимир, когда вышел во двор, заполненный в основном молодыми людьми. – Я, Владимир Тихонин и мой друг, Александр Акимов, уже провели в ожидании пару дней.
– Здравствуйте, – подошел к русскому ученый, – называйте меня Эрих Нойс, я руководитель экспедиции, хотя формально им является Вейервельд. Это же Магнус о вас ходатайствовал?
– Верно, – согласился выскочивший из дома Акимов, – Магнус Вейервельд направил в наш институт официальное приглашение. Можете называть меня Александр. – Мужчины знакомясь друг с другом подали руки.
С остальными учеными познакомитесь в ходе работы, также с вами полтора десятка студентов из европейских и американских университетов. – Эрих указал на группу парней и девушек, расположившихся в тени дома. – через полчаса ожидаем прихода транспорта и тогда выдвигаемся на место.
Древнегреческое поселение вместе с плодородными землями занимало несколько гектаров и ограничивалось на севере подступающими горами. Сам полис оказался небольшим, по приказу Нойса разделен на квадраты с границами, размеченными лентами, начиная с остатков крепостной стены, когда-то окаймляющей город- поселение по периметру.
– Полис возник на границе культовой зоны. – Заметил Джек Батисер, веселый общительный американский археолог, прибывший вместе с двумя британцами на место раскопок за неделю до приезда основной группы. – Сооружение, с обвалившимися стенами и двумя колоннами перед ними, представляет храм Аполлона.
– Джек, ты так легко по части стены можешь определить какому божеству поклонялись здесь когда-то? – Удивился Александр. – Ведь даже штукатурка осыпалась и не осталось ни одного барельефа.
– Александр, следуй за мной, – заторопился американец, позвал за собой. Когда они оказались с северо-восточной стороны, Батисер откинул тканевый полог, закрывающий яму, выкопанную возле самой стены, и стали видны изображения на штукатурке.
– Это превосходно, – первое что мог произнести Акимов, когда спустился по деревянной лестнице в яму, – теперь я полностью с тобой Джек согласен, – Александр несколько минут рассматривал фреску с журавлём, словно живой парящий над его головой, и Аполлона, обрабатывающего обширное поле.
– У греков Аполлон ассоциируется не только с божественным светом, – принялся за свою излюбленную тему Батисер, когда Акимов выбрался наверх, воспользовавшись помощью Владимира. – Для греков Аполлон может быть и охотником с доспехами и пахарем и даже журавлем в небе.
– Батисер, хватит греческих мифов. – Нойс обладал странным умением появляться ниоткуда. – Ты русским парням еще не рассказывал о пещере?
– В приглашении Магнус указывал на культ оракула в этом поселении. – Вспомнил Тихонин.
– Джек, расскажешь об этом позже, – потребовал Нойс, – реши какие инструменты вам нужны и отправляйся с русскими парнями к пещере.
Батисер с русскими учеными погрузили в пикап кирки и лопаты, направились в палатку, где выбрали необходимый инвентарь, немного продуктов и воды и выехали в сторону гор. Джек рассказал об обнаружении местными остатков стоянки древнегреческого оракула Тиосаса в полукилометре от основных раскопок. Местный пастух обнаружил рядом с грудой камней, горного обвала омфал, выполненный из монолитной глыбы, покрытый орнаментом, свойственный Аполлону. В ста метрах от каменного обвала, перекрывающего доступ в пещеру мужчины оставили автомобиль и разместили палатку. В течении трех дней трое ученых разбирали завал, в один из дней даже приехал Нойс с пятью студентами, чтобы помочь убрать камни.
– Вроде бы нет причин для опасения быть заживо погребенными. – Предположил Тихонин.
– Все же нужно соблюдать безопасность, – настаивал Батисер, – каски, фонари и кирки не помеха.
После того, как они разобрали завал, ручей, тоненькой струйкой вытекающий из пещеры, словно набрал силы, устремив свой поток в юго-восточном направлении. В пещере ученые в первую очередь обратили внимание на огромный каменный валун, но при свете смогли разглядеть, что он напоминал трон.
– Этот осыпающийся камень – удивительная находка! – Владимир стоял в ручье, вода омывала, охлаждая лишь ступни ног.
– Друзья, обратите внимание на русло ручья. – Предложил Джек. – Вода распадается на два рукава, а сам трон оракула стоит на небольшом островке.
– Я читал, что многие оракулы тех времен, – Александр обошел камень вокруг, – свои предсказания давали в сновидениях. Они погружались в таинственную дрему под воздействием чего-либо.
– Здесь в горах эти сновидения могли вызывать газы, проходящие сквозь разломы. – Заинтригованный мыслью Акимова, высказал свое предположение Батисер. – Надо бы взять пробы воздуха и передать для анализа в основной лагерь.
– Дыхание горы! – Продолжил Тихонин. – По верованиям древних греков нимфы жили в горах, долинах, ручьях и во многих других местах.
По предложению Батисера их троица вернулась в лагерь к ужину, как поступали каждый день, с надеждой долго между собой обсуждали жилище оракула. Как обычно сон ученых оставался крепким, но несмотря на раннее утро, как только забрезжит рассвет, они забывали про завтрак, захватив с собой провизии, спешили обратно, желая далее обследовать пещеру, чтобы узнать какие тайны она еще скрывает.
Много времени они потратили на исследование трона, Джек сделал немыслимое количество фотографирований кресла с разных сторон и ракурсов. В первый день открытия пещеры, из глубоких боковых прорезей они извлекли три каменных среза, покрытых надписями на неизвестном языке. Вечером того дня они привезли их вместе с постаментом под ноги оракула в базовый лагерь археологической экспедиции. Каждый день они обнаруживали что-то новое, уходя в пещеру глубже.
– Друзья вы посмотрите на это, – Джек, задрав голову, всматривался на стену, покрытую греческими письменами, сценами обычной жизни человека, а на самом верху с удивительной детализацией неизвестный художник изобразил журавля, парящего в небе с широко расправленными крыльями.
– Охотник, пастух, воин и торговец, – перечислял увиденное Акимов, – сияющее солнце и журавль.
– Все это во славу одного бога, – размышлял вслух Тихонин, – Аполлона.
– Очевидно стена была тщательно выровнена, – Александр прикоснулся к месту свободному от надписей и рисунков, – до свода пещеры более шести метров и вновь повернулся к фрескам, – жаль я не владею древнегреческим.
– Здесь среди лесистых склонов, где таинственно журчат чистые воды священного ручья, Аполлон водит хороводы с нимфами. – Прочел Батисер. – Когда блистательный Аполлон появляется среди сонма богов, все замолкают на Олимпе, кровавые сражения прекращаются, воцаряется мир, тогда в полнейшей тишине торжественно звучат странные его кифары.
– Величественно! – Вымолвил Александр. – Что написано вон там, выше?
– По хлебородной равнине прошёл ты, где лес постирался, – продекламировал Джек, – Горы узрел и дальше отправился ты, Аполлон дальнострельный. Здесь ни дорог, ни тропинок еще не бежало, но здесь и замыслен тобою средь смертных оракул.
Пока Акимов с Батисером пытались разобрать священные тексты на стене, Владимир направился вглубь пещеры. Александр по указанию Джека старательно подсвечивал необходимые места стены, а тот для лучшего сохранения фиксировал все по нескольку раз на фотоплёнку.
– Я нашел много предметов культа. – Позвал коллег Тихонин.
Джек и Александр направились на призыв коллеги и обнаружили его стоящим в самом конце пещеры. Он приложил руку к стене, казавшейся более темной, чем остальные камни, друзья осветили его светом фонарей и заметили, как по его руке стекают прозрачные струи.
– Где-то вверху в горах вода проходит через трещины, стекая, попадает сюда, – Владимир развернулся и указал на пол, – ручей течет под этими камнями до трона оракула, где разделяется на два рукава.
– Володя, что же ты обнаружил? – Акимов прикоснулся к холодным струям.
– Посмотрите на омфалы слева и справа. – Тихонин встал лицом в сторону выхода из пещеры и развел руки в стороны, указывая на найденные артефакты, расставленные возле стен пещеры в возвышениях, образованных из камней.
– Александр, посвети, я хочу сфотографировать эти предметы культа. – Попросил Джек, особенно ему захотелось запечатлеть фотоаппаратом узоры и тексты на этих предметах.
Небольшие обработанные камни приковывали внимание ученых, не сговариваясь, они решили вынести часть из омфалов и укрыть в палатке, а необычные тексты и орнаменты изучить позднее. Предметы культы оказались тяжелыми, их особая округлая форма со срезанными плоскими гранями не позволяли захватывать их двоим. В горах быстро наступают сумерки, также стремительно начало темнеть здесь. Расположившись на земле, мужчины отдыхали после переноски тяжестей, посматривая в сторону основного лагеря, заметили странные отблески.
– Что там происходит? – Владимир смотрел на неяркие вспышки.
– На свет фар это совсем непохоже? – С волнением произнес Акимов.
– Может молодежь дискотеку устроила? – Предположил Батисер. – Людей собралось в этой экспедиции много, может решили повеселиться. Неожиданно внизу долину разрезали несколько мощных потоков света. – А это мне напомнило прожекторы на военных машинах.
Трое ученых подскочили, Джек забрался за руль пикапа, а Тихонин с Акимовым заскочили в кузов. Мощный тяжелый автомобиль взревел мотором, медленно набирая скорость, помчался в направлении базового лагеря. В кузове сильно трясло, но Владимир с Александром крепко держались, прижимая свои тела к бортам. Преодолевая бездорожье, прыгая на ухабах, наезжая на попадающиеся камни, пикап стремительно приближался к лагерю экспедиции, наконец-то Джек резко выжал тормоза, автомобиль юзом прополз по траве и остановился возле двух стоящих машин
В лагере было темно, никакого веселья не наблюдалось. Когда Владимир добрался до кострища, мерцающего красными углями, подсветил себе фонарем то заметил возле костра брошенную одежду. Джек заглянул в несколько палаток, но все они оказались пустыми. Из штабной палатки через щель прикрытого полога приглушенный желтоватый свет слегка рассеивал уличную мглу.
– Ничего не понимаю, – растерялся Джек, стоящий возле костра рядом с Владимиром и Александром, – куда пропал весь народ?
– Транспорт на месте, – крутанулся на месте Александр, – рядом ничего нет. Не пойму, зачем люди свою одежду разбросали.
– А на одежде холодная зола или серый песок, – Владимир присел на корточки, растер пальцами пепел, поднял чью-то рубашку и вытер об нее свои руки.
– Тихо! – Потребовал Акимов. – Вы слышали, похоже на чей-то тихий плачь.
– Просто цикады поют, – через минуту позволил себе нарушить тишину Джек. – Хотя, точно кто-то всхлипывает.
– Это с той стороны откуда мы приехали. – Предположил Тихонин.
– Там мы оставили машину, нужно проверить. – Акимов побежал в сторону стоящего транспорта.
Батисер, разгоняя перед собой тьму, побежал, а когда резко остановился, то Александр чуть не наткнулся на него. Плачь раздавался из-под тентованного грузовика, арендованного руководителем экспедиции. Батисер осветил кабину, кузов, но никого не обнаружил.
– Посвети под машину, – попросил Владимир и пополз по траве. – Не бойся, я тоже участник экспедиции. Больше нет никакой опасности. Тихонин не сразу увидел девушку, прижавшуюся к правому переднему колесу и трясущуюся от страха.
Мужчины помогли выбраться девушке из-под грузового автомобиля, слезы катились двумя неровными струйками по привлекательному лицу. Александр из ближайшей палатки принес бутылку с водой и потребовал девушку выпить несколько глоточков, чтобы успокоиться.
– Милая, как твое имя? – Батисер гладил девушку по голове, как маленькую, для успокоения.
– Хелен, – сдерживая рыдания назвала свое имя студентка.
– Теперь попробуй рассказать, что здесь произошло? – Ласково попросил Джек.
– Они появились в лагере неожиданно на трех мощных внедорожниках. – Слова девушке давались с трудом.
– Кто они? – Потребовал ответа Александр.
– Сначала я подумала, что эти люди местные бандиты и хотели поживиться чем-нибудь в нашем лагере. – Хелен глубоко задышала. – Все говорили на английском, а один из нападавших, кого другие несколько раз назвали эрархом, отдавал приказы, несмотря на сумрак я смогла увидеть у него глубокий продольный шрам разделяющий лоб словно на две половины.
– Куда делись наши люди? – Пытался понять произошедшее Тихонин.
– У всех было странное оружие – трубки с коническим стволом, как у лейки. – По лицу Хелен было видно, что она может снова расплакаться. Они активировали свое оружие глухим щелчком и из конусов полился голубой свет.
Боевики светили на ученых, на студентов и на вспомогательный персонал голубым светом, льющимся из странных трубок и от этого люди словно, таяли, корчились от боли и умирали в мучениях, а на земле оставалась только пепел и одежды. Девушка рассказывала, как участники экспедиции метались по лагерю, кто-то бежал прямо на боевиков, кто-то пытался укрыться в палатке, а она забралась под грузовик и спряталась за колесом.
– Я слышала, – слез больше у Хелен не было, только в голосе проявились звенящие нотки, – эрарх приказал забрать дневники, артефакты, пленки, все что нашли археологи и смогли обработать.
Батисер прервал паузу после окончания рассказа, хотя заметил испуг в глазах Акимова и дрожь рук Тихонина. Он предложил пройти в просторную штабную палатку, посоветовал Хелен прилечь на раскладушку и накрыл ее пледом, что лежал рядом на стуле. Тихонько шепнул Акимову с Тихониным, чтобы прошли в дальний угол палатки, где стоял стол.
– Со слов Хелен я могу судить, что это были представители ордена Линия крови, – выдохнул Джек, – мне удалось уже второй раз оказаться в другом месте, пока уничтожали моих друзей.
– Кто такие эти люди? – Осторожно спросил Акимов.
– Это не люди, – Батисер нервно потер подбородок, – они бессмертные.
– Кто? – Закашлялся Тихонин.
– Что-то в этом греческом полисе скрыто, – вместо ответа высказался Джек, – что нам обычным людям знать не следует.
– Непонятно! – Недовольно фыркнул Акимов.
– Радуйся, Александр, что жив остался. Утром нам нужно выбираться отсюда. – На минуту в палатке установилась полная тишина, было слышно только посапывание девушки. – Говорили мне осведомленные старые коллеги, чтобы я не соглашался работать ни с Вейервельдом, ни с Нойсом, так как эти перекрасившиеся нацисты работали ранее в рамках Аненербе по программе Вечность.
События, произошедшие в это гористой и неизведанной местности, еще долго заставляли русских ученых задаваться рядом вопросов об интересе бессмертных к тайне греческого полиса и даже природе самой жизни. Нападение бессмертных стало для Тихонина с Акимовым началом серии невероятных событий, чьи детали им еще предстоит выяснить и разобраться.
***
В подмосковном пансионате.
Дмитрий добил чай, поставил чашку на блюдце и посмотрел на притихших руководителей фонда культурного наследия. Тихонин уставился в застекленное оконце беседки, но его взгляд был направлен вглубь себя. Акимов склонил голову над столом, обняв себя обеими руками, его губы слегка шевелились словно у рассказчика выключили звук.
– Выходит о Линии крови вы узнали от Батисфера? – Прервал молчание старых хранителей.
– Я пытался вытянуть больше информации от Джека про бессмертных и программу Вечность. – Александр Иванович долго смотрел на Родинова, прежде чем заговорить. – Мои усилия оказались тщетны, а может Батисеру самому было мало что известно.
– Поразительным оказалось отношение властей Турции к происшествию в лагере экспедиции. – Владимир Сергеевич нервно хлопнул ладонью по стулу несколько раз. – Представляешь, Дима, все уничтоженные участники раскопок были объявлены пропавшими без вести.
– Как по-твоему, Владимир Сергеевич, следовало поступить? – Профессор Акимов посмотрел на друга. – Люди, наделенные полномочиями, прибывшие из Анкары, опросив нас, выбрали единственный возможный вариант.
– Ты еще про допросы вспомни, когда мы вернулись в Союз. – Раздражение от воспоминаний в Тихонине нарастало.
– Допросами нас долго мучили, – тоскливо ухмыльнулся Акимов.
– Александр Иванович, представителю спецслужбы вы все рассказали? – Родинов хотел услышать еще кое-какие детали.
– Такое давление на нас было. – Вздохнул профессор.
– Да сразу же все рассказали, – подтвердил Тихонин, – ни одного шанса умолчать хотя бы мельчайший факт у нас желания не возникало.
– Владимир Сергеевич, уже не припомню сообщал я тебе или нет, – Акимов обратился к своему старинному другу, – прошло примерно с полгода или больше, меня вновь пригласили в первый отдел нашего института.
– Что-то я не припомню об этом. – Встревожился Тихонин.
– Меня провели в комнату без окон, где поджидал подполковник, проводивший допрос раньше по результатам нашего участия в экспедиции. – Акимов помассировал шею правой рукой. – Направляясь в первый отдел, я полагал что сотрудники захотели уточнить или забрать мое предписание, но меня встретил знакомый офицер госбезопасности, предложил сесть на приготовленный стул, а сам, заперев дверь, устроился, напротив.
Профессор Акимов помнил все в мельчайших подробностях, подполковник из портфеля вытащил папку скоросшиватель и предложил ознакомиться с информацией. На листах, Александр Иванович принялся вчитываться в машинописный текст, представлявший факты о структуре ордена бессмертных, описание нескольких эрархов и князей. Рассказ Хелен и словесный портрет эрарха позволили Акимову представить жестокий образ бессмертного наделенного властью. Подполковник заметил на лице ученого пробежавшую тень и потребовал поделиться мелькнувшей догадкой.
– Я указал офицеру на лист, где прочел о представителе ордена. – Профессор начал уставать от затянувшейся беседы. – Пришлось обратить внимание подполковника на важную примету.
– Получилось ли у вас узнать что-нибудь о программе Вечность? – Не отступал со своими вопросами Родинов.
– Мы же с тобой уже прикасались к этой теме, когда ты приходил ко мне в университет. Могу сказать, что в конце девяностых я смог получить доступ к архивам Аненербе, доставленным в Москву после войны, – устало сообщил профессор, – но смог узнать только общие сведения. Думаю, что твой приятель Гарри Майлз знает существенно больше.
– А что стало с артефактами из пещеры и с фотопленками? – Дмитрий поднялся с табурета вслед за Акимовым.
Старики столпились подхватили свою одежду с вешалки, неспешно оделись и покинули беседку. Трое мужчин друг за другом шагали по асфальтированной дорожке к главному корпусу пансионата. Замешкавшийся Родинов догнал профессора, а тот обернулся к Дмитрию, вспомнил его последний вопрос и решил кратко пояснить.
– Батисер ощущал груз ответственности за погибших коллег и студентов, – Акимов от прохладного ветра в лицо прерывисто вздохнул, – возможно поэтому Джека абсолютно перестали интересовать наши находки в пещере.
Это позволило молодым советским ученым, после проверки найденного представителями турецких властей, вывезти все найденное в пещере и пару коробок с фотопленками в СССР. Спустя годы по инициативе Тихонина был создан фонд культурного наследия, тогда весь архив материалов и артефактов, накопившихся за десятилетия работы переместили в хранилище, занявшее подвальную часть левого крыла здания. Дмитрий нашел свою жену в номере, забравшись с ногами на кресло, она накинула плед и увлеченно читала какую-то книгу.
– Никогда не думала, что твоя публицистика может быть интересной, – Елена протянула мужу руку и кокетливо улыбнулась, – Димочка мне прохладно, а камин у меня разжечь не получилось.
– Сейчас тепло будет! – Пообещал Родинов, поцеловал руку жены и забрал книгу, взглянув на обложку прочел. – Ого, Свитки Мертвого моря? Не предполагал, моя дорогая, что тебе будет интересны рассуждения об альтернативном взгляде на христианство.
– Я полагала археология – это бесконечные экспедиции и раскопки неведомо куда, – Елена наблюдала, как благодаря усилиям Дмитрия, в камине разгорается огонь, – оказывается можно потратить годы на расшифровку древних текстов, как эти кумранские свитки и не достичь значимого результата.
– Путешествия, приключения археолога может быть увлекательным и интересным, но открытия зачастую совершают в тишине кабинетов. – Родинов подвинул второе кресло поближе и с комфортом в нем устроился. – За два года изучения и лабораторных исследований ученые фонда смогли обработать менее десяти процентов рукописей из славяно-арийской библиотеки, обнаруженной в горах Алтая.
– О чем ты так долго общался с Акимовым и Тихониным? – Тепло, от бьющегося за стеклом камина наполнило комнату, и Елена откинула плед в сторону.
– Старики сообщили мне много интересных фактов о своей первой экспедиции на северо-восток Турции. – Дмитрий провел рукой по груди, он прошел в апартаменты забыв снять верхнюю одежду, принялся раздеваться. – Позволь я расскажу эту историю в следующий раз, но замечу, работа археолога не только увлекательна, но и опасна.
– Дима, когда ты уезжаешь, я так за тебя переживаю. – Погрустнела Родинова. Что случилось тогда с Александром Ивановичем и Владимиром Сергеевичем?
– Они с американским ученым находились на удаленном участке, где исследовали жилище оракула, – лицо Дмитрия побледнело, – поздним вечером группа бессмертных, под предводительством эрарха ворвалась на территорию лагеря экспедиции и дематериализовали всех.
– Что они сделали? – Голос Елены дрогнул.
– С помощью изуверского оружия они превратили людей в пепел на оставшейся не тронутой одежде, спаслась только одна студентка. – Дмитрий увидел, как на жену накатывается волна ужаса и решил сменить тему. – Леночка, а куда Пашка подевался?
