«Спящий» kitabından alıntılar, sayfa 6
– Кожу на запад! Мозги на восток! – начала вдруг декламировать фрейлина какую то жуткую считалку, безостановочно крутясь на месте, словно персидский дервиш. – Мясо на лед! Кровь сразу в сток!
С каждой новой фразой пистолет направлялся на кого то другого, но не по кругу, а без всякой очевидной очередности.
– Мослы грызут адские псы! – Фрейлина отвела ствол от суккуба и нацелила его на принцессу. – И только души никому не нужны!
верхней губой. – Оставь себе, – спокойно ответил я. – Просто поговорим. – Не надо. Уберите! – перепугался паренек. – Мы просто поговорим, – повторил я, выкладывая на стойку еще одну банкноту в десять франков. – О покойнике. Это никому не может повредить, поверь на слово. – О покойнике? – побледнел бармен. – Ничего не знаю ни о каком покойнике! – Знаешь. Майкл Смит. Его застрелили здесь пару месяцев назад. Паренек немного успокоился и кивнул. – Было такое. Но я ничего об этом не знаю! Нас всех опрашивала полиция! – Меня не интересует убийство, – мягко проговорил я, пытаясь поймать взгляд собеседника, но тот упорно смотрел куда-то себе под ноги. Пришлось добавить еще две десятки и подтолкнуть жиденькую стопочку купюр через стойку. – Пятьдесят франков за простой разговор. Решать тебе. Бармен облизнул пересохшие губы и жадно уставился на деньги. Я буквально физически ощущал обуревавшие его сомнения. В итоге алчность победила страх, и паренек прошептал
Депрессия и меланхолия - это нормально, любой человек рано или поздно впадает в подавленное состояние духа, и большинство справляется с подобным состоянием без какой-либо помощи со стороны.
Другое дело - апатия, когда не просто ничего не желаешь делать, в вообще не видишь никаких причин для того, чтобы сдвинуться с места, лежишь и ждешь непонятно чего. И не думаешь даже, просто мысли сами собой крутятся в голове.
Завтра будет ещё один день, ничем не отличимый от сегодняшнего. И послезавтра. И послепослезавтра. И ещё. И так далее. А потом ты умрёшь, и тебя не станет. Совсем.
Так ради чего вся эта суета?
Любая бритва по сути своей является подобием ритуального серпа кельтских друидов в праздник обновления природы. Одно движение рукой – и кожа становится чистой, а лицо молодеет, словно вместе со сбритой щетиной отсекается груз прожитых дней.
Воистину говорят, безумие заразно, а теряя веру, человек не становится лучше, просто появляется дополнительное место для фобий и страхов.
Мало что так придаёт уверенность в собственных силах, как заряженный револьвер в кармане плаща и намерение пустить его в ход задолго до того, как ситуация выйдет из-под контроля.
Легавый – он легавый и есть. Это не оскорбление, это как каторжанское клеймо. Работа накладывает свой отпечаток на всех нас.
