Kitabı oku: «Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй»
Посвящаю всему человеческому роду.
Только потеряв – мы начнём ценить,
только опоздав – учимся спешить,
только не любив – можно отпустить,
только видя смерть – научиться жить.
День 445-447
― Эй… ты как? – вошёл робко мальчик, лет одиннадцати. Он тихонько прикрыл за собой дверь и, пройдя мимо зеркала на шкафу, сел рядом с другим мальчиком, помладше, который лежал лицом к стене. – Кость…
Старший мальчик тронул младшего за плечо, но тот никак не отреагировал.
– Мама волнуется… Хочешь… хочешь я тебе анекдот расскажу? – спросил он. В ответ было лишь глухое молчание. – Слушай, как-то собрался новый борувенянин в Грим. Едет, едет… – мальчик внезапно замолчал, и удручённо продолжил: – Едет… Блин, дальше не помню. Мне ведь вчера Женька рассказывал…
Старший мальчик всё говорил. Но другому мальчику на это было всё равно – казалось, что весь мир потерял ценность для него. Неинтересны ему были ни рассказы своего брата, ни что-либо ещё. Он даже не слышал этого.
– Ну, Костя… – старший мальчик тихо подошёл и потряс брата за плечо, перевернул – мальчик даже не сопротивлялся. В его глазах стояли наполовину высохшие слёзы, а на подушке был небольшой влажный кружок. – Я понимаю… он ведь… он…
И у старшего мальчика тоже полились слёзы.
– И мама… она тоже плачет… и бабушка… все! Всем грустно, понимаешь? – говорил, пытаясь сдерживаться от того, чтобы не разреветься, старший мальчик. – И мне. Я… я понимаю, что и тебе тоже… Но ты не один, и маме… мы сейчас нужны. Особенно сейчас. Пожалуйста…
Лежащий мальчик медленно перевёл взгляд с потолка на своего брата и уставился, выпуская новые слёзы.
– Ты меня слышишь? Слышишь ведь, да? – спросил старший мальчик. Младший кивнул и тихо привстал. – Пойдём. Там все, в зале.
Младший мальчик молча, с помощью своего брата, встал, и они медленно пошли из комнаты. В глазах младшего, казалось, был какой-то туман, а красные припухлости вокруг них говорили о том, что он недавно сильно плакал.
– Костечка… – темноволосая женщина, что стояла до этого посреди зала, кинулась и обняла младшего мальчика, прижимая к себе покрепче, как бы пытаясь найти в нём всю ту силу, что необходима была ей самой сейчас. По её щёкам протянулись две тоненькие влажные нити. Мальчик в ответ слабо приобнял её.
За столом, у окна, молча сидела бабушка и наблюдала. Она не плакала, нет. Но ей тоже было очень больно. Эта потеря оказалась таким ударом, который её материнское сердце отказывалось принимать – поэтому она до сих пор не могла поверить в происходящее. А какая мать смогла бы? Вот ты родила ребёнка, он в школу пошёл, а вот привёл к тебе знакомиться свою девушку, с которой позже не сложилось, вот уже и свадьба с «той самой», внуки – кажется, будто всё будет хорошо, и умрёшь счастливой бабушкой, но… вот ты целуешь его мёртвого, в гробу. Сначала смерть мужа, когда сын был маленький совсем, но ведь нужно было дальше жить – работать, чтобы вдвоём протянуть. Да, сейчас страшнее потеря, но остались ведь внуки и невестка – разве их бросишь? Конечно, нет – нужно было жить дальше…
– Кость… скажи, хоть что-нибудь, – тихо попросила женщина. Мальчик молчал, и это вызвало новую волну рыданий. – Пожалуйста…
– Мам, он слышит… Он кивнул, – сказал старший.
Младший мальчик тихо отстранился и подошёл к столу. Он молча посмотрел на бабушку, а затем в окно: там голубое небо простиралось, казалось, далеко ввысь. Жаль только, окрестные дома стояли стенами вокруг, мешая ощутить всё это великолепие обычного дня.
– Правда, красиво? – спросила пожилая женщина тихо.
Мальчик кивнул.
– Всё-таки праздник Огня прошёл – природа заново оживает… жаль, что мы уже так не можем. У каждого свой срок – это лишь Богу решать.
– Зинаида Ивановна, ну что вы к нему… – проговорила мама мальчика.
Но ему, на самом деле, было всё равно. Перед его глазами, бесконечным повтором, стояли одни и те же образы: удар, крики, кто-то убегает…
К слову, этих парней поймали через несколько дней – всю группу нашли «под кайфом» в квартире одного из них.
– Почему он не говорит? – спросила мама, неизвестно у кого. И, спрятавшись в ладони, ушла в другую комнату: – Боже…
– Кость… – подошёл к нему брат. – Ну, скажи что-нибудь… Зачем ты маму изводишь?
Маленький мальчик обернулся медленно, словно во сне, и побрёл мимо брата, в свою комнату.
– Мне тоже больно, но я ведь… ты ведь не один! – сказал старший мальчик, догоняя его в проходе. – Костя!
* * *
Медленно открыл глаза, тщетно пытаясь задержать остатки сна.
«Что же там постоянно снится?..»
Перевернулся – внизу заскрипели пружины. Пошарил рукой, взял фонарик с пола, включил его и поставил рядом – крохотная комната осветилась слабым мягким светом.
«Что ты здесь забыл?» – спросил Голос.
Проигнорировал его и встал с кровати – тело объял слабый холод. Взял фонарик и вышел за дверь, в маленький коридор. Здесь, сквозь окна, уже проникал слабый утренний свет. Глянул на часы – «11:21». Спустился по лестнице вниз и зашёл в зал слева. Повсюду на полу валялся разный мусор. Глянул, на всякий случай направо – дверь в квартиру была плотно заставлена широким комодом. После этого прошёл на кухню и подошёл к одной из тумбочек, достал из одной пачку печенья, плотно закрытую. Сел за стол, открыл упаковку и принялся за завтрак.
Стены сверху, по углам, были с лёгкими подтёками, а обои наполовину уже отклеились. Кое-где ещё на тумбочках оставался тот слой пыли, который я застал, открыв квартиру, но за два дня более-менее постиралось.
«Когда ты поедешь дальше? – я молчал и кушал дальше. – Почему ты меня игнорируешь?».
Продолжал молчать, тихо жуя. Прошла минута, другая.
«Иди ты в жопу, ясно?» – и на этом Голос замолчал. Даже собственный голос в голове я взбесил…
От этого невольно улыбнулся, встал, захватив печенье, и подошёл к окну: по серому небу летела одинокая ворона. На земле небольшим слоем лежал снег. Возле дома была начатая стройка, но ей так и не суждено было когда-либо завершиться – время разрушит её до основания. За этой самой стройкой медленно шёл, пошатываясь, восставший. Он периодически останавливался и поднимал кверху голову – крикун. Значит, где-то рядом были ещё и бегуны, а, может, и охотники прячутся… Через несколько секунд из-за здания выбежали на четвереньках две фигуры. Они пробежали вперёд крикуна, потом вернулись назад, забежали за правую сторону дома – патрулируют. Нужно будет осторожно выходить. Отошёл от окна.
Сегодня нужно было, наконец, попасть на военную базу – на карте отметка была совсем рядом с этим городом.
«Зачем ты вообще туда идёшь? Ты действительно веришь, что кто-то мог остаться? Выжить? Если бы люди и выжили, то ты бы услышал сигнал, но, скажи мне, что ты слышишь на просторах радиоволн, когда едешь в машине, кроме монотонного шума? Может, ты слышишь предложения помощи выжившим? Может, эфир заполнен людскими голосами и просьбами о помощи? М? Хоть что-нибудь? – Голос выждал несколько секунд, а затем продолжил: – Ничего ты не слышишь из этого. Только помехи – никого».
– Скажи, почему ты меня спас? Зачем? – тихо спросил я, уходя с кухни в комнату, где нужно было взять рюкзак. – Почему не дал мне умереть? Ты ведь сам говорил, что нужно сделать последнее дело, а сейчас отговариваешь – почему?!
Голос молчал. Ему нечего было сказать на это, потому что единственное, что ему нужно – это мучить меня. Всему миру это только и нужно. Но он был прав: осталось последнее дело, а потом – хоть потоп.
Подхватил рюкзак, повесил катану за левое плечо, проверил всё ли взял – нож был на месте, а пистолет лежал в рюкзаке, вместе с картой. Еды почти не брал – всё равно потом вернусь.
Плотно застегнул куртку, вышел из квартиры и прикрыл дверь. Осторожно прошёл по коридору, по привычке нажал на кнопку вызова лифта – всё уже давно безнадёжно замерло, в ожидании своего конца. Вышел на улицу. Снег медленно падал, набирая слой за слоем. Изо рта небольшим облаком вырывался пар. Я оставил машину в другом дворе, чтобы, если восставшие меня найдут, смог оторваться и уехать без проблем. Поэтому сейчас шёл по опустевшему двору – типичному, с потускневшей от времени детской площадкой по центру, окружённому серыми домами. Слева, пошатываясь, шёл восставший. Он двигался медленно – не заметил ещё меня, поэтому я прибавил шагу и решил обойти дом, чтобы добраться до машины.
До машины дошёл нормально, проверил дно – никого. Надо было проверить, а то мало ли – вдруг охотники спрятались. Осторожность не помешает. Если уж и умирать, то, хотя бы, человеком.
Открыл дверь, достал из нагрудного кармана ключи, сел в салон и завёл мотор, закрывая дверь. Внутри было холодно, а металл двери обжигал льдом, но вскоре тепло начало проникать в салон из-под капота, и заметно потеплело. Через несколько секунд вспомнил о том, что забыл убрать снег на корпусе – поэтому выключил зажигание, быстро вышел из машины и принялся руками сгребать вниз снег со стёкол. Кто-то мне говорил, что если этого не делать, то стекло может лопнуть.
Как только снежный слой был, более-менее, убран, сел обратно и снял мокрые перчатки, кинув их на соседнее место – руки жгло от холода. Теперь точно можно было ехать. Снова завёл мотор и начал быстро тереть ладони, чтобы их хоть как-то согреть. Из-за дома рядом вытянулась голова, а потом и тело – крикун. Он остановился на секунду, вслушиваясь, а затем быстро пошёл в мою сторону. Я отъехал назад, чтобы развернуться, а затем припал к рулю – его крик оглушающе бил по ушам. Когда поднял взгляд – он уже бился головой об лобовое стекло, а позади него, чуть дальше, к нам бежали трое бегунов. Я вжал педаль газа в пол, попутно сбивая одного из них – машину сильно тряхнуло, занесло в повороте, но я справился – затем выехал на главную дорогу и поехал прочь.
Небо было чистым. Серым, но чистым. Ничего не предвещало плохой погоды. До ближайшей базы ехать несколько часов. Я слушал, как гудит ветер, задуваемый в корпус, и рычал мотор, собирая на себя всё окружающее внимание, но пока едешь – это не страшно. Редкие восставшие только и успевали, что обернуться, как машина уже проезжала мимо. На пустынных дорогах то тут, то там встречались брошенные машины-одиночки. Кто-то бросал машины на обочине, а кто-то их оставлял посреди дороги. Возле одной такой, проезжая, заметил ссохшийся труп, облачённый в тёмную одежду и засыпанный снегом – это точно был охотник. Но проверять я, конечно же, не стал, а только проехал дальше.
Меня всё ещё волновал вопрос о том, где же все люди. Казалось бы, в стране больше ста миллионов людей, а за всё время этого ада встретил не больше нескольких сотен. Может даже тысячу, но не больше. Хотя, лучше бы и их не встречал…
«Ты сам виноват. Я тебя предупреждал».
– Заткнись, пожалуйста, – тихо сказал я, включил на удачу радио, которое встретило меня лишь монотонным шипением. Покрутил ручку – то же самое было везде. Эфир был мёртв, как и вся остальная цивилизация.
«А разве что-то бы поменялось от того, что услышал? Поехал бы, сломя голову, неизвестно куда? Не смеши меня».
– Лучше уж что-то, чем ничего.
«Скажи это Кристине».
– Сука, – выдавил я, сквозь зубы.
«Это не я решил оставаться с группой зеков».
– Ты сам мне сказал, чтобы мы с ними остались!
«Тогда ещё я не знал, кто они такие. А ты, когда узнал, ещё неделю с ними оставался – а почему? Почему не сбежал?»
– Куда?! – не выдержал я. – В лес? Ночью? С маленькой девочкой зимой?! Там на много километров вокруг был лишь лес!
«Это не мои проблемы. Мог бы придумать, если бы захотел. А мог бы и прикончить их всех давно».
Я молчал. Голос знал, что ничего не отвечу. Ему это и не нужно было – этот разговор поднимается далеко не в первый раз. Каждый раз, когда закрываю глаза, вижу маленькие, застывшие от ужаса, зрачки и замёрзшие слёзы на мёртвых синих щеках.
Вскоре дома кончились, и только лес стоял стенами по бокам дороги. Остановился на обочине и достал потрёпанную, неаккуратно заклеенную по центру, карту, которая лежала на заднем сидении. Сверился с тем, где сейчас находился – нужно было по этой дороге ехать, вплоть до поворота на «Андреевку» – маленькую деревушку – потом на следующем повороте свернуть налево, на скрытую дорогу в лесу, и проехать несколько километров. После этого по полю, на развилке свернуть на небольшой поворот направо и ехать по лесу несколько километров – там и была на карте отметка «ВБ». Часы показывали «12:41». Как же быстро время идёт, когда за ним не следишь. Хотя, какая разница? Ничего не изменится от того, что буду торопиться – всё равно некуда. Вряд ли кто-то будет жив. Вряд ли найду хоть кого-то на этих базах. Сколько уже смотрел – ничего. Казалось бы, зачем тогда идти? Но должен попытаться, чтобы уйти свободным от долга. Перед концом мне нужно знать, что, хотя бы, попытался.
Слева, за большим полем, виднелись небольшие домики. Кажется, будто всё так же, как и было, и тут уж непонятно – то ли я не знал как выглядел настоящий мир, то ли раньше было всё так плохо.
Апокалипсис как будто ничего не поменял: дома стоят так же, монументы, дворцы, магазины, вокзалы, автобусы, лодки в доках – только людей нет, всё пустое. И они, слово забытые инструменты в сарае, просто ждут своего часа и гниют. Правда, мастера уже никогда не придут.
В нужном месте я свернул. Из-за снега пришлось сбавить скорость, чтобы не пропустить поворот – еле его разглядел, и то лишь по промежутку в лесу. Конечно, завернув, остановился и ещё раз сверился с картой – вроде бы, это место. После этого медленно поехал вперёд – неизвестно, что могло бы быть под снегом. Нужно ехать аккуратнее.
Проехав небольшую лесополосу, выехал в поле, где снег полностью закрывал колёса. Хотя, нет, сугробы были даже немного больше, но, пока что, машина не встряла, и это было хорошо.
«Сейчас посреди поля буксовать начнёшь. Давай, встрянь ещё, просри тачку… Зря ты поехал сюда».
– Помолчи, не мешай, – я с силой сжимал руль, будто эта хватка как-то могла помочь. – Дай последнее дело сделать и сдохнуть спокойно. Узнаю, что они мертвы – и точка.
«А если найдёшь их – что дальше? Будешь и в этот раз притворяться, что всё хорошо пока они не умрут?»
– Нет. Если – повторяю, «если» – они и живы, то порадуюсь и уйду. Большего не нужно.
«Ну-ну, посмотрим… А точно не было другого пути? Или ты, как обычно, выбрал самый сложный?»
Медленная езда и так выводила меня, а сейчас вообще начал терять терпение.
– Не было! Это единственная ближайшая дорога, а в объезд ехать долго. И та дорога тоже через лес – не факт, что было бы лучше. Понятно?
Голос ничего не ответил, и я продолжил ехать в тишине. Лишь только снег скрипел, потираясь о корпус.
Только сейчас заметил, что небо стало голубым, и где-то вдалеке – там, где крыша не давала мне увидеть – светило солнце, и, отражаясь от снега, ослепляло. Сейчас всё поле было словно одно большое зеркало. Конечно, снежные шапки на деревьях выглядели красиво, но пробираться по такой дороге было тяжело.
Наконец, спустя минут пятнадцать, поле кончилось, и я снова въехал в густой лес. Как-то так получилось, что попал прямо к правильному въезду, если он тут был один. Ехать уже стало заметно легче, так как слой снега здесь был в два, если не в три, раза меньше из-за деревьев.
Проехав пару метров, заметил кое-что очень странное, а именно – следы. Но не хаотичные, неаккуратные, как у восставших, а чёткие, системные – человеческие. Совсем свежие.
– Неужели? – сказал я вслух и прибавил газу.
«Не надейся. Это могли быть и восставшие».
– Мёртвые таких не оставляют.
«Лучше будь готов к тому, что это, пусть и живые, но уже не люди».
– Знаю, – тихо ответил и быстро глянул на катану, что лежала на заднем сидении вместе с рюкзаком, в котором был ещё пистолет.
Следы через несколько минут слегка свернули вправо – в направлении военного лагеря для выживших.
«Может, это та самая возможность? Может, они там всё-таки? Эта самая ближняя точка к Номиру. Тем более, там ведь живые люди…»
И тут перед глазами пронеслись образы тюрьмы, где убивали людей ради развлечения, а живых держали лишь в качестве рабов. Пронеслась мерзкая наглая ухмылка на окровавленном лице Толика, перед тем как я выстрелил в него первый раз. Вспомнил и того бедолагу, в деревне, с дробовиком, и его дневник, куда он записал последние дни своей общины и то, как люди, сойдя сума от голода, убивали за еду, не щадя даже детей. Вспомнил и Старейшину, который скармливал людей восставшим. И даже дерзкая улыбка Максима, когда он решил нас предать – это было так давно, но уже в этой, новой жизни.
Но одновременно с этим вспомнил и Павлова – человека, без которого не смог бы прожить даже первые несколько дней, и который пожертвовал жизнью, чтобы спасти другого. Вспомнил Свету, которая тоже защищала меня, рискуя собой, и научила выживать. Вспомнил Кристину – девочку, которая заставила меня поверить в людей, но именно они же и отняли её у меня…
«Всё было так не однозначно, но, тем не менее, какая разница? Мне, если честно, было уже всё равно. Если захотят убить – буду только рад. Пусть убивают. Возможно, так будет только лучше. От меня у всех только проблемы – так зачем продолжать идти?»
В потоке мыслей не заметил, как лес оборвался, и впереди показался зелёный металлический забор, за которым скрывалось длинное, двухэтажное здание. Вроде бы, когда-то это было санаторием. На втором этаже во многих окнах были разбиты стёкла – зачем кому-то это делать? Это точно не для развлечения – значит, тут точно что-то есть… или было.
Следы вели к воротам. Немного не доезжая до забора, остановился и заглушил двигатель. Меня уже должны были увидеть, если там не дураки сидят и выставили охрану. Хотя, будь они такими – выжили бы? Сомневаюсь. Но лучше было приготовиться – взял с собой пистолет, заранее заложив за пояс: всего пара секунд, и он будет в руках. Тем более, он хорошо скрывался за длинной зимней курткой. А катану оставил внутри – сейчас она бы только мешалась.
Развернул машину в сторону леса, заглушил мотор и достал ключи, вышел на улицу. Шёл совсем слабый снегопад, светило солнце. На голых ветках деревьев, чуть дальше от базы, сидела пара ворон, о чём-то каркая.
«Я уверен, что это ловушка», – сказал Голос.
– Это очевидно, но разве у нас есть выбор? – улыбнувшись, сказал я, выдыхая при этом небольшое облако пара, которое через мгновение остыло и растворилось. Меня немного распирало от волнения и надежды. Надежды на окончание: кошмара или жизни.
Обошёл машину и приблизился к забору – слегка проржавевший замок, который замыкал небольшую металлическую цепь создавал ощущение, что здесь никого нет.
Сквозь щели можно было увидеть небольшую площадку, которая внутри была огорожена сеткой – там тоже остались следы. Сомнений не оставалось – здесь точно кто-то есть. Но, пока что, никого не видел.
Подпрыгнул, чтобы зацепиться – холодный металл неприятно обжигал кожу. А затем перелез и спрыгнул вниз.
Подышал на руки и потёр их, чтобы разогреть. Забыл перчатки – ерунда. Потом заберу.
Впереди был ещё один вход, огороженный с двух сторон. Там-то и были следы. Получается, то, где я был – это въезд или что-то вроде того. И только сейчас понял, что следы шли дальше, обходя забор, а я, зачем-то, его перелез. Впрочем, это уже было неважно.
Прошёл дальше и попутно расстегнул защёлку на чехле ножа – мало ли, что может случиться. Восставшие могут быть где угодно. Особенно сейчас, зимой, когда охотники с лёгкостью могут спрятаться в снегу, который громко хрустел под ногами.
Главный вход, как и думал, был огорожен. Подходящие дорожки к нему были убраны от снега: кто-то явно здесь живёт, и не один.
Пошёл в обратную сторону, чтобы обойти здание – должен быть запасной вход. Их оказалось два. И оба были закрыты. Побродил немного вокруг здания, пытаясь найти ещё что-нибудь, и тут на глаза попалось разбитое окно на первом этаже, с левой стороны от главного входа. Снял куртку и перекинул её через раму, кое-как взобрался. После этого аккуратно забрал куртку, осмотрел – вроде бы нигде не порвалась. Только осталась небольшая полоска внизу: маленький порез на внутреннем мехе – ничего страшного. Надел куртку и осмотрел комнату: слева и справа было по разодранному дивану, из обоих торчали пружины, а у стены стоял деревянный маленький комод с отломанной дверцей. Стены в некоторых местах почернели от сырости. Пошёл дальше и вышел в узкий коридор, в который выходило много комнат – у некоторых не было дверей. Решил идти влево, попутно аккуратно заглядывая в двери: пусто, никого, открытый шкаф с голыми вешалками, постер с голой девушкой над кроватью – ничего интересного. Меня только смутила одна вещь: было много кроватей – точнее, от всех остался лишь каркас, а матрасов нет, будто, давно унесли – если здесь кто-то и живёт, то где?
Шёл медленно, аккуратно наступая, чтобы не создавать лишнего шума, но холодный бетон всё равно шуршал при каждом шаге. Кое-где в стенах были дырки от пуль, и иногда встречались пятна крови. Хоть ещё и было светло – всё равно чувствовалась пустота и заброшенность. Будто со времени начала этого дурдома прошло уже лет десять, а то и больше.
Продвигался всё дальше и дальше. Коридор иногда петлял, открывая разные служебные комнатки и туалеты, из которых чудовищно воняло. И, в самом конце, дверь вывела меня на небольшую площадку, где лестница вела на верхний и нижний этажи.
«Иди вниз. Наверху ничего не будет», – посоветовал Голос.
– Откуда ты знаешь? – еле слышно, шепнул я.
«Ниоткуда. Просто подумай сам: там выбиты окна – значит, холодно, и никто жить не станет. Тем более, в подвале всегда теплее, и там легче спрятаться».
Посмотрел на лестницу, которая вела вниз, скрываясь во тьме, а затем наверх: в любом случае придётся всё проверить.
Посмотрел на часы – около двух:
«По крайней мере, у меня в запасе минимум два часа, чтобы потом отсюда нормально выбраться».
Достал фонарик, пустил небольшой кружок вниз и пошёл следом. Свет выхватывал в темноте облики коробок, стульев, металлических трубок и прочего мусора. В самом низу лестница кончалась металлической дверью. Опустил ручку – открыто. Зашёл внутрь.
Здесь стоял спёртый воздух, но было теплее. Намного теплее. В воздухе стоял запах сырости и ещё чего-то тёплого. Будто кто-то готовил совсем недавно, но непонятно что.
«Не нравится мне это, но, думаю, ты уже близко», – сказал Голос. Его слова ничего нового не открыли – я и сам это уже понял.
Вслушался: слышно было, как в ушах отдаётся стук сердца. Оно билось быстро, а на ладонях от волнения выступил пот. Достал нож и пошёл вперёд, аккуратно наступая. Приходилось светить, иначе ничего не было видно – стояла кромешная тьма.
Слева была деревянная дверь, которая уже почернела по краям. Аккуратно взялся за ручку, и, стараясь меньше шуметь, открыл её – она предательски скрипнула, и я сразу же спрятался за стену. Аккуратно выглянул, быстро посветил – пусто. Даже крыс не было. Пошёл дальше. На полу стояли металлические ящики – внутри лежала грязная одежда. Дно у этих ящиков прогнило. Чуть дальше была ещё одна дверь, но уже слегка приоткрытая.
«Это ловушка», – сказал Голос.
– И дураку понятно, – еле слышно сказал я. Мои слова больше напоминали ветер, чем речь.
И так было понятно, что это ловушка, но, если не проверить, на меня могут напасть сзади. Не буду же я уходить отсюда, пройдя столько всего. Выбора не было. Прошёл к проходу и быстро открыв дверь, чтобы неожиданно напасть, шагнул внутрь, но комната оказалась пустой. И тут позади послышался шелест, и не успел я обернуться, как почувствовал у шеи что-то холодное и тонкое – острие ножа. Попытался ударить назад, наугад, но человек позади плотно прижался ко мне, у нас завязалась борьба, и вскоре он ударил меня о стену, а мой нож выпал из рук. В голове гудело, и, пока я ничего не понимал, он поднял меня на ноги. Было тяжело стоять, но вновь приставленный к горлу нож не давал упасть. Упавший позади меня на пол фонарик светил в стену, впереди меня. За моей спиной высилась зловещая тень.
– Шевельнёшься – зарежу как свинью, – сказал неизвестный за спиной. Он говорил тихо, холодно, и старался делать это прямо в ухо.
– В смысле? – спросил я.
– Перережу тебе горло и оставлю захлёбываться собственной кровью. Будешь потом у Создателя молиться. – пояснил он медленно, будто наслаждался своими словами. – Так, кто ты?
Я тяжело сглотнул, а затем попытался медленно потянуть руку к поясу, чтобы неизвестный ничего не заметил.
– А, а, а, – быстро сказал незнакомец, и быстрым ловким движением откинул мой пистолет в сторону. Металл жалко брякнул где-то в темноте. – Не так быстро. Сначала на мои вопросы ответь.
Мужчина говорил тихо и быстро, словно шипела извивающаяся ядовитая змея.
– Кто ты? Зачем сюда пришёл? – повторил он так, будто не мог вытерпеть моего молчания. – Ну? Отвечай… отвечай.
– Послушай, – начал я, как можно доброжелательнее, – я просто путешествую, ок? Я не хочу неприятностей. Я просто пытаюсь выжить, путешествую по стране, и тут забрёл сюда. Случайно, – я попытался выдавить из себя смешок, но вышло как-то неубедительно.
– Знаем мы таких. Где? Где они? Где твои дружки? Я же знаю. Знаю… Где вы встретитесь? – быстро выдавил он повелительным тоном. Я потерял контроль над собой.
– Я… я не понимаю! Ты о чём вообще?
– Отвечай, иначе они найдут здесь только труп. Твой. А потом свою смерть, – он посильнее прижал нож к коже, и что-то тёплое каплей пронеслось по горлу. Он зачем-то пошевелил мои волосы. – Странно. Вроде не похож. Но всё равно.
– Послушай, я честно не знаю! Я говорю правду! Я один. Приехал на машине. Она там, у забора стоит, – человек позади меня быстро убрал нож и толкнул меня вперёд, а затем послышался механический щелчок затвора. Он отошёл, держа меня на прицеле.
– Посмотрим… Снимай рюкзак! – скомандовал он.
– Послушай, просто отпусти меня, ладно? Я действительно не понимаю, о чём ты, – я пытался заговорить его. Хотя, конечно, и не врал – я ведь действительно не понимал, о чём он. – Давай мирно разойдёмся. Обещаю, что больше никогда меня не увидишь. Я один, больше никого нет.
– Рюкзак, – он был неприступен. Я послушно снял почти пустой рюкзак и бросил его в сторону к нему. Кружок света дрогнул, а затем и вовсе исчез, лишь изредка мелькая.
– Ну? – спросил я. Понятия не имею, что он мог там найти. – Пожалуйста, давай просто разойдёмся. Я действительно не тот, за кого ты меня принял.
– Так… так-так… Что это? – спросил он. Послышался шелест страниц. Это была карта. Он подошёл ближе, и я чуть ли не ощущал его дыхание на себе. – Что это?!
– Карта, – ответил я.
– Я, блять, вижу, что не журнал с наклейками! Что это за отметки? Почему эта база здесь отмечена? Откуда она у тебя?! – незнакомец задавал один за другим вопросы так быстро, что не было времени даже вставить хоть слово.
«Попал ты. Лучше бы тебе его прикончить и бежать отсюда, пока его дружки не подоспели», – сказал Голос. Но я не собирался его убивать. По крайней мере, сейчас.
– Я её нашёл.
– Где?
– На одной из баз. Послушай, это какая-то ошибка. Недопонимание. Отпусти меня, пожалуйста. Ты больше меня никогда не увидишь – обещаю, – сказал я, пытаясь обернуться к нему.
– Стой ровно, – с жаром сказал он, отходя. Я продолжал поворачиваться, но он крикнул: – Я сказал: «ровно»… ЭЙ, СЮДА!
«Давай. Нож под ногами. Один выпад, точный удар, немного везения, и через несколько минут ты будешь ехать отсюда».
Я так не мог – нет. Убивать направо и налево нельзя. Если хотят – пусть убивают меня сами. Мне этот мир уже надоел.
Вдали послышались шаги, звук которых быстро приближался к нам. Я всё так же стоял у стены, подняв руки, а через секунду ещё один человек зашёл в комнату. Снова стена напротив меня осветилась.
– Смотри, что я у него нашёл, – сказал знакомый голос за спиной.
– Кто это? Ты узнал? Он один из «них»? – спросил второй голос, более лёгкий. И он мне показался знакомым.
– Не знаю. Говорит, что случайно здесь.
– В прошлый раз то же самое говорили. А потом, сука, десять наших полегло, – с тяжестью сказал второй.
– Я о том же. А он всё равно заливает. Вообще, я хотел грохнуть его сразу, но он же малой совсем.
– Это… это карта?
– Да, там наша база, другие – все. И ещё что-то, но я не понимаю, – позади снова послышался шелест бумаги. – Вот, смотри. И здесь.
– Да, я вижу… Откуда это у тебя? – спросил второй человек громче, видимо, обращаясь ко мне. До этого я молча слушал их разговор.
– Я же говорил, что нашёл. Отпустите меня, пожалуйста. Вы меня перепутали с кем-то. Прошу, – протянул я, пытаясь сделать это как можно жалобнее. Нужно было сыграть на их жалости. Раз считают меня ребёнком – стоило их в этом лучше убедить.
– Стой… твой голос. Знакомый какой-то, – тихо сказал второй, а затем добавил громко: – Ну-ка повернись, только медленно. И чтобы я руки твои видел поднятыми.
Медленно повернулся, держа руки над собой, и щурился от света, который бил прямо в лицо. Напротив меня стояло два силуэта.
– Нет… – тихо сказал человек справа. – Не может быть… Костя?
– Да-а, – неуверенно протянул я. А после этого второй человек кинулся ко мне, я приготовился к контратаке, но он неожиданного обнял меня и крепко прижал к себе.
– Реально? Это ты? – говорил он.
– Да… а ты кто? – спросил я.
– Как же… ты родного брата не узнаёшь? – спросил высокий человек, и слегка отпрянул от меня. Я заглянул ему в лицо. На меня смотрело заросшее густой щетиной грубое лицо, с большим шрамом на щеке. Эти карие глаза, которые будто проникают вглубь души, я не забуду никогда и узнаю из миллиона.
– Паша?..
– Да, – кивнул он, а затем снова обнял меня и тихо добавил: – Боже, неужели…
– Нифига себе… – проговорил неизвестный.
Я не знал, что мне делать. Что-что, а вот к такому повороту судьбы я оказался не готов. Конечно, в этом и был весь смысл, но, если быть честным, то шёл сюда лишь для галочки, и давно уже не надеялся, что кто-то будет жив. Но, всё-таки, это был не сон. Или…
– Ай, – вырвалось у меня.
– Ты чего? – спросил Паша, выпуская меня из крепких объятий.
– Всё-таки, не сон, – улыбнулся я, и ноги подогнулись. – Значит, правда…
– Что это с ним? – спросил неизвестный мне мужчина, подбегая и хватая меня.
– Не знаю… Никит, помоги-ка мне… сейчас… – сказал Паша.
– Куда его?
– Внутрь. Видишь, он фигово себя чувствует…
Меня вытянули в коридор, и мы двинулись вглубь. Что-то вдалеке гудело.
– Отпусти… – сказал я, почувствовав уверенность в ногах.
– Чего ты там говоришь? Пойдём, отдохнёшь, – сказал Паша.
– Я сам смогу. Мне уже лучше, – сказал я. Обе руки меня отпустили. Всё ещё слегка покачивало, но шёл сам.
