Kitabı oku: «Руны Ниялля», sayfa 2

Глава 2. Руна Тейваз

Несчастный провидец. У него в доме даже еды не было! Ниялль нашел несколько рваных сетей, коими старик ловил рыбу, да сухарей с ладонь, таких, будто он их целую вечность сушил. Понятно, почему провидец так жадно жрал принесенный конунгом мед. Он видно здесь с голоду подыхает. Ниялль обошел двор вокруг домика, посмотрел, может где-то какие-то запасы есть. Но нет, все тщетно! Зато много оружия внутри дома, барахла всякого ненужного. Когда он возвращался обратно в домик, то увидел, что у порога стоит огромная кошка. Она оскалилась, ощетинилась, и конунг понял по глазам, что медлить зверь не станет. Ему вообще раньше такие кошки диковинные не встречались! Похожа на собаку, но с полосами на спине, при этом морда и лапы, а также грациозность движений сразу выдают в ней кошку.

– Чего тебе? Тощая, в тебе даже жрать нечего! Мяса ни на грош. А ну пошла отсюда! – Ниялль инстинктивно дернулся к поясному ремню за топором, но вспомнил, что оставил топор в доме. Тогда конунг схватил камень с земли и метнул его в сторону зверя. Кошка дернулась, и одним прыжком скрылась за стеной дома. – Вот тварь!

Когда Ниялль попытался открыть дверь, почувствовал за своей спиной дыхание. Он резко обернулся, и в этот момент на него бросилась огромная туша. Ну и воняет же от кошки! Словно она мертва уже и успела разложиться. Это пугает. А еще пугает ее рост, не меньше двух здоровых мужчин.

– Ах ты животное! – завопил Ниялль и, выбросил вперед обе руки, чтобы защититься от нее, но зверь повалил конунга на землю и, рыча, попытался вцепиться всей челюстью в глотку. Недолго думая Ниялль стал колотить кулаками по морде животного, изворачиваясь, попадая по острым клыкам. Кровь моментально залила все вокруг, израненные руки конунга показались очень вкусными, и кошка теперь стала пытаться схватить их, позабыв о лакомой шее.

Через некоторое время, уловив момент, Ниялль буквально оторвал от земли кошку и швырнул ее в сторону. Ему удалось открыть старую скрипучую дверь в дом и метнуться внутрь. Также быстро конунг прижал дверь плечом, извернулся и положил доску на засовные петли. Сложно дышать. Руки словно полили кипятком, местами кожа свисает вместе с кусками мяса. Много потерял крови, это точно. Никогда прежде Ниялль не встречал такого зверя и даже в самых лютых битвах на далеких английских побережьях, ни один воин не наносил ему таких увечий, как нанесла кошка. Это действительно больно и по-настоящему пугает. Конунг решил, что это исчадье темных Богов и непременно тварь породил злобный Бог Локи. Не может такой силой обладать обычное мирское животное!

– Животное! Тварь! Ублюдочная тварь! – засмеялся Ниялль и уселся на пол. Возле печи лежит немного дров, нужно бы разжечь огонь. – Ну что Боги?! Решили со мной поиграться? Ха! Ну давайте, давайте…

Ниялль проснулся. Вырубило прямо на полу. Кровотечение остановилось, но кожа не внушает доверия. Может загноиться. Это плохо. На улице уже ночь. Конунг поднялся, качаясь, подошел к столу, взял свой топор и засунул его за поясной ремень. Раскачиваясь из стороны в сторону, словно в открытом море, он подошел к печи и принялся разжигать пламя. Через полчаса в доме стало тепло. Ниялль стянул с себя одежды и полностью обнаженный уселся перед открытым пламенем. Свет от горящих поленьев озаряет тело. Татуировки на теле Ниялля красного цвета, словно огонь, пламя. На левом плече изображен лес, над которым поднимается жаркой пламя в виде извивающейся красной вязи. Под лесом Руна Одал – покровительство Отцов, Великого Рода северян. По бокам же изображена уже полустертая от времени надпись на древних Рунах. Правое плечо конунга отображает черного ворона, что несет в своих лапах топор. Глаз ворона горит пламенем и это пламя окружает его со всех сторон. На этом же плече есть изображение куска земли, остров, который находится неподалеку от берегов Йорвика. Там Ниялль еще в детстве находил уединение, покой, общался с Богами. И с правой стороны на всю грудь красуется красный ворон с мощным клювом, тот самый, что изображен на знамени Ниялля. Именно за этим вороном идут славные воины севера и боятся его враги по всем вражьим берегам. Сейчас, в полумраке, освещаемом лишь танцующим пламенем костра, изображения на теле конунга выглядят крайне любопытно. Злобное выражение лица с густой бородой, блеск в глазах и целые истории в виде изображений на живой шкуре. У запястья правой руки ворон Хугин – мудрый и вечный. На другой же изображены все древние руны вкруг руки одним кольцом.

Ниялль вытянул обе ладони к огню и внимательно осмотрел их. Да, порвала его кошка изрядно. Он достал свой нож и положил его на раскаленные угли. Подвинул к себе корытень с водицей, поставил перед собой, и недолго думая опустил туда обе руки. Щиплет. Ниялль откинул голову к потолку и, закрыв глаза, стал обтирать руки друг об друга, усердно вымывая из кровавых ран куски земли и пыли. Словно не чувствуя боли, конунг не открывая глаз запел в полный голос.

 
«Я свой топор нашел у воды
И в нем отражался весь белый свет
Ржавел топор от сырой земли
Не зная побед, не зная побед!
Почищу топор до блеска льда
Чтоб в нем отражались мои враги —
И буду тогда, и буду тогда
Врагам вышибать клыки»
 

– Ха! – воскликнул конунг, дернул головой и снова посмотрел на свои руки в воде. Его лицо расплылось в довольной улыбке, и, переведя взгляд на жаркое пламя, он буквально закричал продолжение песни.

 
«Мой лучший друг – топор!
И мы неразлучны вовек.
Не ступай за чужой порог —
И будешь жить, человек!
И будешь жить, человек!
Когда помру я в хмелю да шлюхах,
Вы не выбрасывайте мой топор!
Убивайте им лучше ублюдков —
Таков закон! Таков мой закон!»
 

На последних словах песни, конунг резко схватил раскаленный нож с углей и стал прижигать свои раны. Запахло жареным мясом. Жуть. Вены на шее Ниялля вспухли от напряжения. Он сжал зубы и, стараясь ухмыляться через боль, переложил нож из руки в руку, и также резко принялся прижигать раны на другой руке. Так продолжалось, пока нож не остыл. Ниялль повалился на спину и захохотал так громко, что бревенчатые стены дома мгновенно наполнились злобным басом, отражаясь эхом. За дверью послышалось дыхание.

– Хочу жрать! – воскликнул Ниялль и посмотрел на дверь. – А из еды здесь только ты, ублюдочная кошка! Все руки мне порвала тварь. – Он встал, подошел к двери и сел возле нее. Все также за дверью слышны посапывания, кошка пытается что-то вынюхать. Она ходит нервно из стороны в сторону, временами замолкая, но после с новой силой начиная прыгать вокруг дома. Ниялль достал топор и положил его себе на колени. Спокойно достал тряпицу изо льна, порезал ее в ленты и принялся наматывать на израненные руки. Он размял ладони, похрустел головой и, встав на ноги, открыл дверь. Вместо того чтобы выйти на улицу, Ниялль отбежал в сторону и скрылся в темном углу дома. Через несколько минут, очень неуверенно, в дом вошла кошка. Она моментально нашла Ниялля и прыжками попыталась подойти близко, но что-то ее остановило. Ниялль поводил перед ее глазами топором и понял, что взгляд зверя зациклен на оружии. Видимо знает, что это такое!

– Что такое, животное? Не нравится мой топор? А… погоди-погоди, или может наоборот нравится? – конунг ухмыльнулся и уверенно сделал шаг вперед. Кошка не стала отступать, но и не сделала попыток напасть на него. Тогда Ниялль отпустил топор, прокрутил его в руке, и злобно ухмыльнувшись, бросился на кошку. Зверь дернулся, отвернулся и за доли секунд выскочил на улицу, скрывшись в темноте. – Эй! Куда ты? А жрать я что буду?

Ниялль огорчился. Он уже мечтал о вкусном жареном мясе. Обратно в Йорвик идти несколько дней, ему нужна еда. А единственный обед только что убежал из дома. Конунг почесал лысую голову, нервно дернул рукой от конвульсивной боли после раскаленного ножа и без малейший сомнений вышел на улицу. Темно. Пахнет дождем. Гром бьет с такой силы, что буквально оглушает! На небе танцуют молнии, освещая все ущелье. Когда очередная молния сверкнула над фьердом, Ниялль увидел злобную морду кошки, которая стоит спиной к каменной стене и не спускает глаз с человека.

– Кыса-кыса-кысонька! Поди сюда! – зашипел Ниялль. Кошка не заставила себя долго ждать. Она с разбегу бросилась на конунга, и на этот раз острый топор точно и красиво прилетел ей прямо в ухо. Каленая сталь пробила череп. Туша зверя повисла на топоре. Ниялль убедился в том, что голова не выскользнет с железа, и крепко схватившись за рукоять, спокойно потащил убитого зверя домой. Хлопнул дверью, бросил кошку возле печи, сбросил с себя одежды, снял льняные ленты с рук и, достав нож, начал разделывать зверя. Одним ловким движением он разрезал тощий живот и выпустил кишки. Перевернув нож в другое положение, Ниялль повернул тушу на спину и стал срезать с нее шкуру. Мяса не много, но хватит, чтобы пожрать сейчас и взять запас себе в дорогу, покуда будет возвращаться в город.

Ранним утром Ниялль довольный вышел из дома. За его кожаным поясным ремнем красуется топор, у левой ноги висит нож. Конунг ухмыльнулся солнцу и, откусив кусок жареной кошки на кости, спокойно пошел в сторону славного города Йорвик. За его спиной жарким огнем загорелся дом провидца! Старенький сруб моментально охватило пламя, и среди него показалась Руна Тейваз! Победа дается смелым. Умение принимать свою дорогу – как дорогу воина. Знать, что истинное безумие прославляется в битвах. Если кто-то хочет тебя сожрать, значит нужно сожрать его первым. Этой ночью Ниялль обрел вторую Руну и Боги благословляют его путь.

Глава 3. Руна Перт

Йорвик действительно преобразился во время правления Ниялля. Конечно, новый конунг омерзительный и наглый, жестокий правитель, но, не смотря на это нельзя не отметить и его заслуги. Кстати вы слышали, что говорят про город Йорвик по всем северным землям? Нет? Там люди рассказывают друг другу удивительные истории о том, что где-то у берегов закатного солнца находится столица всех северян, мол, Йорвик, является некой мифической землей под правлением легендарного конунга Ниялля. Серьезно! Есть даже слухи, что растут на землях города экзотические фрукты, а по деревьям скачут волосатые люди. Да, это они, конечно же, перегнули, но сам факт того, насколько легендарен стал Ниялль и его правление – говорит о многое. Другим же конунгам совсем не по нраву эти самые истории о том, что Йорвик является северной столицей. Это унизительно для королей и даже для ярлов. Они пытаются возвысить свои имена и внести в их историю, а иначе как древние Боги примут их в Вальгаллу как равных? На землях конунга Акке однажды появился некий путешественник, который заехал на местный рынок и стал рассказывать всем, как он побывал в Йорвике.

– И вот я прохожу значит мимо дома конунга. Ниялль вышел оттуда почти голый, лишь его чрево укрывала тряпь! Он посмотрел на меня и спросил, кто я такой! – увлеченно рассказывал путешественник.

– Что ты ему ответил? – воскликнул один из местных жителей.

– Я ему сказал, что странник и прибыл в город, чтобы воочию увидеть великого предводителя Ниялля и его конунгство! И знаете, что Ниялль сделал? – путешественник с любопытством посмотрел на людей и обвел их взглядом.

– Ну, расскажи! Что он ответил тебе? – вокруг мужчины сбилось уже не меньше двадцати человек, все хотят услышать истории о конунге Ниялле.

– Он поднял руку и позвал своего воина! Сказал ему, чтобы тот принес мне новые одежды, накормил до отвала, дал в дорогу золотых монет и запасов. Ах, видели бы вы те угощения, что были на столе. Я честное слово, чувствовал себя настоящим правителем! В конце концов, я выехал из города, и вот теперь странствуя по другим землям, я всем рассказываю о том, насколько великий конунг Ниялль и его город Йорвик! Обязательно побывайте там.

– Эй, ты! – в толпе появились воины Акке. – Слезай с коня! Наш конунг желает тебя видеть!

– Меня? – испуганно воскликнул путешественник и буквально скатился с лошади. – Что я нарушил?

Воины молча подошли к мужчине, заломили ему руки, кинули в повозку и помчались в сторону дома правителя. На рынке осталась его лошадь и местные жители, которые стали шептаться о том, что Акке завидует конунгу Нияллю и поэтому он захватил несчастного странника. Незавидная участь ждет его, как и всех, кто ранее появлялся в городе с рассказами о величии Ниялля. Последний до сих пор висит на главной площади, его повесили за большой палец левой ноги, так он и сдох. Вороны давно выклевали ему глаза, а их высохшего тела регулярно выползают отвратительные черви да личинки насекомых. Лакомятся тухлячком.

Путешественника привели к Акке и тот, плюнув ему в лицо, дал указ своим воинам, привязать мужчину к четырем лошадям и разорвать на части. Прилюдно, на центральной площади, да так, чтобы крик несчастного был слышен по всем уголкам города.

– Никто не посмеет лишать меня величия! Нет никакого Ниялля! Уведите этого выродка! – завопил он как блажной. Воины откланялись и увели путешественника. Уже через час на центральной площади был исполнен приказ вождя и мужчину разорвали на части. Правда странник так и не закричал, настолько он был в шоке, что даже потерял голос и дар речи. Для него было честно огромной неожиданностью, что Акке окажется еще хуже, чем конунг Ниялль.

Ах, я пропустил? Точно, точно… давайте исправлюсь. Двумя неделями ранее этот странник действительно побывал в городе Йорвик. Там тогда было очень шумно, воины устроили пир, все пили медовуху и громко смеялись. Один из воинов заметил приближающегося к городу всадника и, натянув тетиву лука, застрелил его лошадь. Потом они толпой устроили охоту на испуганного путешественника, причем ловили они его просто руками, никто не хотел убивать мужчину. Задача была напугать до полусмерти. Странник бегал по лесу от толпы злобных воинов, падал, задыхался, а когда его поймал берсеркер без одного глаза, мужчина так испугался, что опорожнился в свои штаны. Ну и вонял же он. Отвратительно. Его вырубили ударом в затылок. Когда ему пришлось очнуться, он был связан, а возле него на корточках сидел Ниялль, злобно рассматривая незваного гостя.

– Вы всегда так обращаетесь с путешественниками? Я ведь свободный человек! – взмолился мужчина.

– Нет! – Ниялль потрогал веревки, которыми был связан тот и, засмеявшись, продолжил. – Как же ты свободный, если ты привязан? Я свободен, а ты нет. Ты знаешь, кто я такой? – конунг ухмыльнулся.

– Пожалуйста, отпустите меня! Прошу вас! – зарыдал мужчина.

– Ты знаешь, кто я? – еще настойчивее поинтересовался Ниялль.

– Ты конунг этих земель, великий Ниялль! Я прибыл к вам в город с добрыми намерениями.

– Хочешь жить? – Ниялль встал и размял свои руки. – Ну?

– Хочу ли я жить? Конечно! Конечно, хочу! – мужчина обрадовался, и в глазах его отразилась надежда. Ему искренне понравилось настроение конунга, от него веет милостью и добротой. По крайней мере, так надеется сам странник.

– Ты будешь странствовать отныне по всем землям да рассказывать о том, какой я милосердный! Рассказывать, несомненно, обо мне в благом тоне. Скажи людям, что даю я монеты золотые, что кормлю до отвала и забочусь о своем народе! Ты все понял?

– Да, о великий конунг! Я все понял и обещаю, что так и поступлю!

Ниялль снова подошел вплотную к страннику, так, что тот задрожал от страха. Конунг присел, достал нож и перерезал веревки на его руках.

– Ты свободен! – с этими словами, Ниялль достал яблоко и стал жрать его.

– Прости, конунг Ниялль! – тихо проговорил странник. – Твои воины убили мою лошадь, я буду рассказывать истории о тебе, легенды! Но будь милосердным, дай мне коня. Пешком я пропаду.

– Конечно! – ухмыльнулся конунг и свиснул. Через минуту здоровенный воин подвел к конунгу лошадь. Ниялль указал пальцем на странника и воин передал ему поводья.

– Благодарю! Ты и правда, великий предводитель!

– На! – Ниялль бросил под ноги путешественника огрызок яблока. – Можешь дожрать яблочко! И запомни, если я узнаю, а я поверь, узнаю, что ты рассказывал обо мне дурные истории или не рассказывал вовсе, то найду тебя, и ты умрешь самой лютой смертью. Люди по всем далеким землям доносят мне о Мидгарде! Вороны Одина, Хугин и Мунин, что летают по свету, будут следить за тобой. И клянусь Богами, если они расскажут мне что-то дурное о тебе, я приду за тобой ночью и убью. Медленно. Отрывая зубами куски плоти. Ты все понял?

– Да мой вождь! О великий Ниялль! Разреши же отправиться вдаль и рассказывать легенды о тебе?

– Яблочко сожри, или ты решил отказаться от угощения? – Ниялль злобно указал взглядом на огрызок. Странник спохватился, нагнулся, поднял с земли огрызок и стал его жадно поедать. Он сделал все возможное, чтобы убедить Ниялля в том, как нравится ему есть огрызки после конунга.

– Оооо как вкусно! Это божественно! Я так давно ничего вкуснее не ел. О мой вождь, благодарю тебя! – залепетал он.

– Вали отсюда! – засмеялся Ниялль. Когда странник запрыгнул в седло, конунг разбежался и отвешал лошади здоровенного пинка, чтобы она понеслась словно ветер вон из Йорвика.

Путешественник на выезде из города чуть расслабился и его вырвало. Перед глазами стояла картина отвратительных зубов конунга Ниялля, которые впивались в яблоко, обильно заливая его отвратительными слюнями. А еще над головой пролетело два черных ворона, это так сильно испугало мужчину, что тот прикрыл блевотину тряпицей да сделал вид, что ничего не происходит. А когда вороны скрылись из виду, то мужчина снова запрыгнул на лошадь и погнал ее дальше, чтобы поспешить рассказать людям в других землях о том, какой великий конунг Ниялль. В дороге, каждый раз видя черных воронов, ему казалось, что конунг следит за ним и всякий раз странник старался в пути угодить птицам. Оставлял им угощения, стараясь не смотреть на них, да повторял вслух легенды, про величие Ниялля.

Ниялль вернулся в Йорвик после посещения дома провидца. Он пришел ранним утром так, что никто из местных жителей его не увидел. Возле дома на лавке спит воин, коему велено охранять дом конунга. Ниялль осторожно открыл дверь и вошел в свои покои. Не раздеваясь, он завалился на лежак, укрылся и моментально уснул.

Через несколько часов конунг проснулся от стона женщины. Лежак Ниялля находится почти под потолком, таким образом, что сверху видно, что творится внизу. А внизу воин Ниялля закатив глаза, вовсю трахает рабыню. Он намотал на кулак ее волосы и постоянно повторяет.

– Стони! Стони сука!

– Да! Да! Дааа! – фальшиво вопит рабыня, и прикусывает губы.

– Ты что делаешь выродок? – удивленно спросил Ниялль и спрыгнул с лежака. Воин от неожиданности швырнул рабыню в стену, а сам отскочил назад.

– Мой вождь? Ты. Ты.. Я это. Прости вождь! – залепетал он.

– А ну пошел отсюда, выродок блядь! Стоило мне уйти в горы, как ты в моем доме шлюху трахаешь? Тебе ноги оторвать, ублюдок? Чтобы глаза мои тебя не видели. А ну пшел! – завопил Ниялль. Воин поклонился до земли, и, натягивая на ходу штаны, выскочил из дома. Ниялль засмеялся, сел на пол и еле сдерживаясь, чтобы не заржать во весь дом проговорил вслух. – Вот тупой ублюдок! Не, ну ты видела как он обосрался? Ха!

– Спасибо вождь, что спас меня. Я право дело еле терпела, – поблагодарила конунга женщина.

– Да ничего, не благодари! Поди, сюда! – он встал на ноги и махнул рукой в свою сторону. Рабыня покорно подошла к предводителю. Недолго думая, Ниялль повернул ее к себе спиной, намотал на руку волосы и, подняв подол платья резко вошел. – А теперь стони, сука! Стони! – завопил он и рабыня в слезах, фальшиво, принялась стонать в такт движениям своего вождя.

Когда Ниялль закончил, он довольный вышел на улицу и, усевшись на пороге своего дома, принялся грызть вкусное яблоко. Хорошо. Свежий ветерок, хорошее настроение и мысли о грядущем набеге на английские королевства. Ниялль откусил здоровенный кусок яблока, и с хрустом разжевал его! Через минуту огрызок полетел в лужу. Брызги разлетелись в сторону и вода, попав на сухую землю, начертала Руну Перт. Звук, слово и тайны, которые всегда становятся явными. Все сказанное – запомнится. И ни одна тайна не утаится от того, кто желает познать ее.

Глава 4. Руна Райдо

Две тысячи славных воинов разожгли жаркие костры на берегу залива. Йорвик стоит на холме и сейчас, в это славное утро, он переливается всеми рассветными оттенками. Безумно красиво! Захватывает дух. Местные жители толпятся неподалеку от воинов, они готовятся провожать в опасное плавание своих отцов, сыновей и братьев. Драккары готовы. Провизию тащат в последний момент, чтобы пища как можно дольше оставалась свежей.

– Никакого хмеля! – вопит прислужник Ниялля, пытаясь казаться злобным. Его рост ниже, чем у всех, дряхлый, но с огромным пузом. Создается ощущение, что он и не ходит вовсе, а перекатывается, словно мяч по берегу. Конунг взял его к себе на подхвате именно из-за его мерзкого характера, вечной злобы на всех вокруг и желании выслуживаться перед хозяином. Таких людей не любят, вообще, но боятся. Именно это и нужно было Нияллю. Прислужника звали Баран, что означало «большой», вот только называли его так среди своих исключительно, чтобы поржать. Он привык. С детства. Его старое имя никого не интересовало, оно означало что-то вроде «милый цветочек», поэтому Баран и сам был рад позабыть имя, данное при рождении. Быть большим ему нравилось куда больше. В общем, большой парадокс маленького напыщенного прислужника конунга Ниялля. Как то так.

– Баран, да что не так то? Это морс, понимаешь? Ты пил когда-нибудь морс? – возмущается один из викингов, который с двумя другими бойцами пытался протащить бочку отменной браги на драккар.

– Считаешь меня за идиота? А если Ниялль узнает, что ты морс протащить пытался? Открывай бочку, посмотрим, насколько перебродил твой напиток! Ты знаешь, сколько длится плавание? – буквально завопил прислужник.

– Ну! – буркнул воин.

– И хочешь сказать, за это время твоя брага не скиснет до нужной концентрации? А потом мне отвечать головой за пьяных воинов, которые будут спать вместо того, чтобы работать веслами. Ты мне сейчас это хочешь сказать? Знаешь, я даже не хочу, чтобы ты открыв…

– Баран, чего тут? – прислужника прервал голос Ниялля. Он от неожиданности подскочил на месте, а конунг меланхолично отодвинул его в сторону и подошел к бочке. Присел, принюхался. – Привет мужики, чего тут вкусного?

– Морс вождь. – Испуганно ответил воин. Остальные стали усердно кивать своими бородатыми головами в знак подтверждения.

– Морс, люблю морс! Тащите на мой драккар. Вон тот, – Ниялль вытянул руку в сторону самого большого судна, над которым развевается знамя конунга. – Загрузите в трюм, завтра в пути отведаю! Вкусный хоть? – он прищурился и осмотрел воинов с ног до головы.

– Очень вкусный, вождь! Тебе понравится, вождь! – залепетал воин, повернулся к викингам и кивнул, дав понять, что пора тащить бочку на борт драккара конунга.

– Баран, – конунг обернулся к прислужнику, – Поди-ка распорядись, чтобы больше ни одной бочки не было. Скажи, что если я узнаю, что кто-то хмельную брагу гоняет на судне, лично утоплю в море. Все ясно?

– Да мой конунг! Уже! – прислужник расплылся в довольной улыбке и отправился исполнять поручение своего вождя. Ниялль же достал горсть орехов и, закинув их в рот, принялся усердно жевать. Несколько орешков застряли в бороде, и это смотрится так нелепо, что сразу бросается в глаза. Несмотря на это все воины стараются не смотреть на конунга, отворачиваются, и занимаются своими делами.

Жизнь сейчас бьет ключом на берегу залива. Викинги в предвкушении славных битв, золота и победы! Сидеть на месте, заниматься скотоводством или обработкой земли, совсем нудное и неинтересное дело. Когда ты смолоду странствуешь по морям, убиваешь врагов и стремишься оставить свое имя в истории, ты уже не способен находиться долго на одном месте. Каждый день – словно в заключении, пусть и ты свободен. Поэтому викингам так важно скорее отправиться в битву! Умирая молодыми – они знают, что даже за свои недолгие годы сумели прожить удивительную жизнь, полную опасностей, приключений и странствий.

К полудню сего дня все драккары были собраны и готовы к отплытию. Воины собрались на берегу залива и, подняв щиты стали со всех сил стучать по ним топорами. Глухой воинственный клик заполнил все побережье, и легкая дрожь пробежала по каждому жителю Йорвика. Это не передать словами. Когда находишься там, в тебе пробуждается безудержная ярость, и ты испытываешь искреннюю радость. Ты готов смеяться, тебя дергает от волнения, словно молния Тора непрерывно пробивает разрядом. Ниялль забрался на огромный камень, а возле него стеной встали воины из личного окружения. Это берсеркеры коих конунг отбирал долгие годы, те, кто предан ему и готов умереть за своего вождя. Самые сильные, многие уже прославили свои имена в лютых битвах, среди них, есть даже бывшие ярлы, которые присягнули Нияллю в верности. Конунг раскинул обе руки, в стороны изображая из себя летящего ворона, и стал раскачиваться в такт ветру. Еще мгновение и самый здоровый берсеркер, что стоит по правую руку Ниялля, достал большой бычий рог и, набрав воздух в свои легкие, издал оглушительный боевой клич. Еще раз, и еще! Уже весь красный от нехватки воздуха, из последних сил, воин напрягся и загудел так, что теперь местные жители в страхе стали оглядываться друг на друга. Такое они наблюдали впервые, да еще и этот конунг, что зловеще машет кривыми руками стоя на камне.

– Мои воины! – громко заговорил Ниялль и спрыгнул с камня. Он в раскачку, словно в открытом море, стал проходить мимо викингов, заглядывая каждому в глаза. – Сегодня мы с вами отправляемся в дальнее плавание! Мы отправляемся к вражьим берегам, чтобы впечатлить Богов и показать этим англичанам, кто такие северяне! Мы будем убивать, крушить, жечь людей в домах во имя севера. Мы заберем у этих ублюдков все, что они имеют. Золото, оружие, женщин, а сильных мужчин закуем в цепи, и они станут нашими рабами. Вы согласны биться на смерть за своего вождя? – завопил конунг, брызжа слюнями. Он схватил одного воина небольшого роста за одежды, подтянул к своему мерзкому лицу и со всех сил врезал ему головой в нос. Кровь моментально стала заливать бороду несчастного, а сам мужчина без чувств свалился на землю.

– Да, конунг! За конунга! Идем на Анлию! – закричали хором воины.

– Вы видели, как упал этот ублюдок? И как же он собирается биться за нас? Если по каждому из вас прилетит один удар, и вы все упадете, кто принесет нам победу? Кто будет прославлять Богов?

– Мы вождь! – еще сильнее закричали воины.

– Мы вождь, ха! – передразнил их конунг и с разбегу снова вскочил на камень. – Я верю в вас! И верю, что от одного малого удара вы не опозорите свой род. Я верю, что среди вас истинные безумцы, умелые мужи, и что каждый вернется домой с полными сумами злата! Не подведите меня! Седлайте волны, воины! Мы идем на войну! – конунг поднял над головой свой топор и завопил во всю глотку! – На драккары ублюдки!!! Боги не станут ждать вас!!! В бой!!!!

Викинги были впечатлены выступлением своего вождя. Ниялль каждый раз умело наводил на них страх и повышал уважение к себе, правда всегда это осуществлял через убийства, кровь или жуткие наказания. Сейчас, вырубив одного из воинов, он создал своеобразное шоу, на котором раскрывал карты каждого воина. Если среди них были бы те, кто таил злобу на него и хотел его смерти, то непременно подали бы голос или заткнулись навсегда. Если правитель идет против кого то из своих то это, несомненно, повод начать суматоху, воспользоваться моментом и на севере это знают все. Захват власти происходит тогда, когда есть повод зацепиться, развести провокации. И все таки ни единый воин не выступил против! Все единогласно поддержали конунга Ниялля и больше того, они гордятся своим предводителем. Еще бы, ведь они великое войско Ниялля и боятся их по всем вражьим берегам. Христиане называют их кровавым отрядом дьявола, а иные конунги зовут Ниялля и его воинов просто отрядом смерти. И никто, ни единый правитель, не желает войны с ними.

 
Злее меня никого нет на свете
Злость и отвага, безумство и ярость —
Верно веду я войско к победе
Не зная пощады! Не ведая жалость.
Поднять знамена! Седлайте волны!
Взяться за весла и дружно грести —
Я хочу слышать предсмертные стоны
Вражьей земли! Вражьей земли!
 

Конунг весело поет песню в полный голос, сидя на холодном песке. Он уселся поодаль, где тихо и спокойно. Отсюда видны все драккары, воины и местные жители. Видно, как матери прощаются с сыновьями, как мужи страстно целуют своих женщин. Ниялль понятия не имеет, откуда в этих злобных викингах столько любви и нежности, хрень какая то! Они бы еще нежность испытывали к убитым врагам, вот была бы потеха. Для Ниялля все просто! Нравится баба? Значит, ты ее хочешь. Хочешь? Тогда возьми и трахни. А если будет дергаться, дай по зубам. Это всегда работает! Бывает, лошадь слушаться перестает, ей в челюсть палкой бьют. Потом слушается. Так и с бабой, все просто.

– Мой вождь! – за спиной выкатился, ой простите, вышел прислужник Баран.

– Чего тебе? – фыркнул Ниялль и краем глаза посмотрел на него. – Надо тебе пузо срезать, ты как брюхатая баба! И нравится тебе так ходить?

– Прости, вождь! Могу я отправиться в плавание вместе с вами? – прислужник стал заикаться.

– И что ты будешь делать? – удивился конунг.

– Я буду прислуживать, мой вождь! – воскликнул радостно Баран.

– А! Ну конечно, ступай на драккар. Не вопрос! – Ниялль махнул рукой в знак согласия и дал понять прислужнику, чтобы тот уходил. Когда стало тихо, конунг залез в карман и достал оттуда наливное яблоко. Он положил его на камень у самого края воды, посмотрел на небо и проговорил. – Это тебе Один, всеотец. За удачное плавание и славное возвращение домой! Не дай нам сгинуть на вражьих берегах. И я сделаю все, чтобы прославить север, прославить великих асов!

Через несколько часов все драккары отправились в путь. К закату нужно выйти в открытое море. Ниялль любит уходить под вечер, это впечатляет Богов и придает нужный задор. Он залез к изголовью своего судна, встал у самого края и завопил во всю глотку.

– Славься Йорвик! Славься Асгард! Славься великий род Асов! Во славу Богов и севера! Во славу Богов и Мидгарда! Мы идем войной против всего мира! Ахахаххахахахааааа!!! – его крик быстро поглотило море, окунуло на самое дно и растворило где-то в пучине. Ниялль провел рукой по поясьям драккара, в одном месте он нашел небольшой срез в виде Руны Райдо. Дорога открыта для сильных. Дорога не любит слабых, не терпит ленивых и не приветствует мертвецов. Сильные воины, истинные безумцы, способны переплести тысячи дорог в единую косу, в северную вязь и тогда Руна Райдо покоряется им. Покоряется северянам.