Kitabı oku: «Можно сказать товарищ? Переписка Петера Хакса с Куртом Госвайлером (1996-2003)», sayfa 2
В результате возник черновой вариант моей работы «К вопросу о Ноте Сталина»*. В том же 1996 году Вемхойер позвонил мне и сказал, что хочет, чтобы его статья была опубликована под именем Беньямина Баумгартена. А я тогда поинтересовался, не состоит ли он в родстве с некой социал-демократической г-жой Вемхойер, которую нам не раз доводилось лицезреть в теле-шоу и слушать по радио. Он сказал, что она действительно его родственница (сестра, насколько я помню). Допускаю, что его нежелание публиковаться в журнале под своим настоящим именем как-то связано с этим родством.
И это все, что мы о нем знаем. Но если иметь некоторые познания в графологии, можно вычитать намного больше по почерку писавшего. (См. копию его письма Ханфриду Мюллеру от 26.10.97 и оборотную сторону копии его рукописи с именем и датой 1.6.96). Этот почерк заронил во мне легкие подозрения, что его сочинение не совсем его сочинение. А второе письмо Ханфриду Мюллеру, на этот раз от Хайнера Карушейта*, их только укрепило (копию и этого письма также прилагаю). Соглашусь с Вами и в том, что Сталин делал уступки русскому национализму (возможно, он даже сам в чем-то поддался ему). Наиболее остро я столкнулся с этим уклоном, когда мы, берлинские партийцы и товарищи из ЦК СЕПГ в конце 1947 г. или в начале 1948 г. посмотрели советский фильм о поражении русского флота в русско-японской войне, кажется, он назывался «Цусима». Я смотрел и слушал, и не верил своим глазам и ушам.
Не классовая борьба низов и верхов, как в «Броненосце Потемкине», а единодушная защита царского отечества всем экипажем от юнги до капитана! Позже в разговоре с Куртом Хагером я выразил свое удивление и неодобрение этого националистического «срыва», но к моему великому изумлению, другой Курт так не считал и стал доказывать, что я все не так понял, но меня он не переубедил. Этот фильм был чем-то вроде драматической версии тоста Сталина на празднике победы над фашистской Японией в 1945 г. Помните, он тогда сказал: «Это поражение (1905 года) черным пятном легло на нашу страну. Наш народ ждал того дня, когда Япония будет побеждена и пятно будет смыто. Мы, люди старшего поколения, ждали этого 40 лет. И вот этот день настал».
К другим отступлениям Сталина от марксизма, отмеченным Вами, я перейду ниже.
Теперь о тех пунктах, по которым я, при всем желании, не могу с Вами согласиться, или у меня просто есть вопросы.
Вы спрашиваете: Была ли когда-нибудь хоть малейшая перспектива объединения Германии, кроме как на буржуазной основе?
Мой ответ: Только фаталист, считающий, что все происходит так, как должно произойти, и у истории не было наготове никакой иной возможности, ответит «Нет!» на Ваш вопрос.
Что касается меня и всех моих товарищей, то мы долгое время (а я вплоть до начала 1989 г.) были убеждены, что есть только один путь к объединению Германии – на социалистической основе. Все это время у меня оставалась надежда, более того, убежденность, что в Советском Союзе еще достаточно здоровых сил, чтобы свергнуть Горбачева и восстановить СССР в качестве надежной руководящей социалистической державы, защитницы всех социалистических стран, а значит и гаранта защиты ГДР от любых попыток аннексии со стороны ФРГ.
Пока я считал невозможным уничтожение социалистических государств, социализма в Европе и в Советском Союзе, для меня единая Германия могла быть только социалистической. И я не могу себе представить, что человек, убежденный в победе социализма над империализмом и в том, что социализм, как выразился когда-то Ульбрихт, не обойдет стороной ФРГ, мог бы видеть это по-другому, не нарушая законов логики. И если Вы в Вашем сборнике эссе «Параметры искусства» в разделе «О Хаксе и о мире» на стр. 998 пишете, что предвидите существование ГДР и драмы ГДР даже в 2100 году, значит Вы (по крайней мере тогда, когда это писали) тоже питали иллюзии касательно дальнейшего хода немецкой и всемирной истории. Не так ли?
В своем письме Вы спрашиваете: А если такой перспективы никогда не было: Была ли предписанная нам болтовня о национальной культуре и культуре мышления созидательной или, может быть, разрушительной для ГДР?
Я считал и все еще считаю, что Вальтер Ульбрихт поступал правильно, сохраняя в конституции ГДР такую цель как объединение Германии. Для меня это не было «патриотической болтовней». Такое началось только при Хонеккере и, конечно, вредило нам, ибо вело в трясину размягчения классовой позиции и даже к заискиванию перед реакционными буржуазными кругами. (Прилагаю ответ на опрос 1995 г. о политике СЕПГ по национальному вопросу).
Дальше Вы пишете, очевидно, имея в виду Ноту Сталина 1952 г. и более поздние предложения о конфедерации: «Вся идея нарушала простой принцип: Нельзя вступать в антагонистический союз в качестве более слабого партнера».
Я бы не стал утверждать это столь категорично: ведь антигитлеровская коалиция также была антагонистическим союзом, и Советский Союз был в нем более слабым партнером. Разве не так? И все же этот союз не работал нам во вред. Факты показывают, что Сталин не вступал в союз, если союз за наш счет приносил выгоды другой стороне, усиливал врага и ослаблял нас. Напротив, союзы, которые он заключал с другой стороной, ослабляли империализм и укрепляли антиимпериалистические и социалистические силы. И я совершенно уверен: Сталин (если уж приводить наглядный пример) никогда бы не одобрил государственный договор с Австрией в том виде, в каком он был заключен. Этот договор был сплошной уступкой и ослаблял прогрессивную сторону. Такая «политика разрядки» началась только после Сталина!
О Берии и Хрущеве. Конечно, эти двое могли быть конкурирующими бандитами, не думаю, что это исключено, скорее, вполне вероятно. Но: Вы пишете, что Вам известны «другие политические действия» Берии, чему я завидую. Я знаю о нем только то, что приписывалось и приписывается ему (Берии) другой стороной; мне этого недостаточно, чтобы составить о нем собственное уверенное мнение. Для этого мне нужны, прежде всего, неоспоримые, неопровержимые факты. Хрущева я мог годами наблюдать за работой, а что касается Берии, у меня есть только протоколы июньского пленума 1953 г.
«Дело Берии»* сообщает только о его проступках, но сам он на этом пленуме не получил слова. К сожалению, до сих пор никто не удосужился опубликовать протокол трибунала, приговорившего его к смерти (если таковой действительно имел место). Недавно в книге Феликса Чуева «140 бесед с Молотовым»* я прочитал высказывания Молотова* о позиции Берии весной 1953 г., когда советское руководство обсуждало свое отношение к ГДР. Я прочел книгу на русском языке, сделал перевод некоторых высказываний и прилагаю их к этому письму. Для меня это важнейшие свидетельства в деле Берии.
Вы считаете устранение одного ревизиониста другим обычной практикой, и приводите в пример случаи Брежнева/Хрущева и Кадара/Надя. Не думаю, что эти два примера выбраны удачно. Насколько мне известно, Брежнев не свергал Хрущева, и вовсе не Кадар набрасывал веревку на шею Надя. Относительно Брежнева/ Хрущева могу сослаться на стр. 335 и сл. моей книги. Что касается Кадара/Надя: разве я не рассказывал вам в своем письме о Ракоши также историю похищения Надя в Бухарест? Не Кадар, а тогдашний министр внутренних дел Мюнних (он был кто угодно, только не ревизионист!) позаботился о том, чтобы Надь получил по заслугам. Если бы Кадар мог, он бы точно предупредил Надя. (Верным признаком «невиновности» Кадара в устранении Надя является то, что защитник Надя Тито продолжал дружить с Кадаром).
Дорогой г-н Хакс, «многословие ведет к многословию», написали Вы всего через полторы страницы вроде бы в качестве извинения! А что сказать в свое оправдание мне, начинающему вот уже пятую страницу? Может быть, дело не в длине полученного письма, а в содержании проблемы, которая иногда заставляет вдаваться в подробности и становиться многословным; по крайней мере, так я отношусь к Вашим письмам. Это подводит меня к самой интересной теме Вашего письма. Вы критикуете меня за то, что я вывожу ревизионизм из «различных причин, а не из одного общего закона» и предлагаете «закон Хакса».
Чтобы не злоупотреблять вашим временем и терпением, не буду излагать свои впечатления и вопросы, а резюмирую их в нескольких тезисах.
По моему мнению, причины ревизионизма не в том, что социализм не возникает стихийно, что его нужно «строить». Причины ревизионизма как всякой оппозиции кроются, во-первых, в той или иной политической организации или правительстве, в борьбе за власть или за сохранение власти в интересах различных классов или слоев общества.
А во-вторых, причины ревизионизма в том, что не все люди способны бороться с одинаковой последовательностью и настойчивостью. Иными словами, эти причины кроются в устройстве общества и человеческой природе.
Не стану лишний раз цитировать ни текст закона, который Вы называете своим именем, ни пояснения к нему из Вашего письма.
У меня создалось впечатление, что вы приписываете абсолютизму, одной из эксплуататорских форм правления, особую роль, а он ее не играет. С другой стороны, Вы приписываете абсолютизму общность с социализмом, а он ею не обладает.
Всякий способ правления в классовом обществе имеет свою «фронду», свою оппозицию, так как эта оппозиция есть следствие объективно заданных конфликтов интересов.
Всякий способ правления создается только политически, вырастает из борьбы классов и обретает своеобразие как политическая надстройка в зависимости от специфики экономического базиса, лежащего в его основе, если пользоваться марксовой терминологией.
Если описывать развитие способов производства феодализма и капитализма как «естественный путь», тогда абсолютизм оказывается «неразвитой» формой правления. На мой взгляд, это единый неразрывно связанный процесс, в котором абсолютизм возникает как результат перерастания феодализма в капитализм и в то же время как инструмент этого переходного процесса. Я бы не стал искусственно разрывать его на «естественно выросшую» экономическую формацию и «не выросшую», а «политически созданную» форму правления.
Уважаемый г-н Хакс, пожалуйста, простите мне эти комментарии педантичного, прозаичного историка. Но – кто может выбраться из собственной шкуры?
Хорошо, что в начале письма, перечисляя то, в чем полностью с Вами согласен, я забыл один пункт и теперь могу добавить его в качестве примирительного заключительного аккорда. Я говорю о надежде на появление нового «Краткого курса» (который, впрочем, не должен ограничиваться историей КПСС!). Важнейшим вкладом в решение этой задачи явились две книги Людо Мартенса, а именно «Бархатная контрреволюция в СССР» и «Другой взгляд на Сталина»*. Я долго ждал их публикации и вижу, что мои надежды более чем оправдались.
И наконец, об истории с Бирманом: К сожалению, о ней я ничего не могу Вам сообщить.
Большое спасибо за ваши добрые пожелания. Я очень рад переписке, сложившейся между нами, и могу только надеяться, что после этого письма Вы не потеряете желания продолжать ее.
С самым сердечным приветом
Ваш Курт Госвайлер
11 Хакс – Госвайлеру 28.8.1998
Дорогой г-н господин Госвайлер, я очень сильно запаздываю ответить Вам вот уже на два письма. И с радостью отмечаю, что у Вас еще есть силы и настроение для подробных разъяснений. Спешу отдать свой огромный долг. Но не могу упорядочить такую массу материала иначе, как просто выявлением ключевых моментов.
По поводу Вашего письма от 12.6.1998 а: Конфиденциальные письма
Чтобы совсем уж закончить эту ужасную историю с письмом, я хочу рассеять все недоразумения, используя точные слова. «Конфиденциальное» я понимаю просто как антоним «публичному», и с тем же успехом мог бы сказать «частное». «Конфиденциальное» никоим образом не значит «секретное». То, что вы не расскажете средствам массовой информации, вы вполне можете рассказать своей жене, своей любовнице и своим друзьям. Точно так же само собой разумеется, что я ничуть не возражал против извлечения из текста рекомендательной цитаты. В моем письме (сейчас не могу его найти) были предложения со словами «образцовое сочинение» и «эталонный труд», они вполне подошли бы для рекламного проспекта или обложки книги. b: Красное лето разное
Содержание стихотворения очень простое: восточные немцы едут на свои дачи, западные немцы арендуют летнее жилье, пользуясь справочником Некермана. Первый вид отдыха, конечно, более элегантный. Больше там ничего нет, если только не обмануться размером стиха, который уловил чуткий Кнеплер. (Это гипер-каталектический шестистопный ямб без цезуры, то есть не триметр и не александрийский стих, простите за термины). Обман, конечно, намеренный. Жители социализма, в общем-то, люди более благородные и имеют право на более изысканные стихотворные размеры.
c: Эренбург
Но Эренбург, он вообще никто.
По поводу Вашего письма от 11.8.1998 d: Берия
Я не хочу болтать. Я знаю не больше, чем Вы, у меня есть только предположения. Берия руководил нашей секретной службой, и Берия создавал нашу атомную бомбу. Руководители секретных служб, пожалуй, все без исключения, склонны к оппортунистическим («прагматическим») отклонениям, а люди, создающие атомные бомбы, склонны к переоценке техники. Таковы были три шефа госбезопасности, не говоря уже о нытиках вроде Нагиба (-Аллах) и Маркуса Вольфа. Может быть, такие отклонения характерны для управленцев этого типа, может быть, не следует допускать этот тип к управлению. Мы все молимся, чтобы Андропов не оказался таким. – Текст Молотова, который вы мне прислали, ошеломляет. Я думаю, это простецкое описание эпохальной ситуации окончательного решения. То, что я когда-либо говорил о Берии, Молотов выразил с ужасающей прямотой: «Принципиальные вопросы его не слишком интересовали». Сколько мужчин, в том числе и обаятельных, не заседали в нашем Политбюро. Но то же самое сказано и о них, и теперь все они виноваты. e: Уступки Сталина
Там, где мы, Вы и я, говорим об идеологических уступках, к которым принудили Сталина союзники, я всегда говорю о вещах иррациональных, а Вы всегда говорите о вещах патриотических, национальных. Я нахожу это странным: ведь национальное хотя бы как-то сочетается с социалистическим, а иррациональное никак. f: Более слабые партнеры:
В союзе с США и Англией Сталин не был более слабым партнером. Я на этом настаиваю.
g: Объединение Германии
Настаиваю и здесь. Объединение Германии рассматривалось как возможное только на социалистической основе. Следовательно, прежде мы должны были экономически победить ФРГ, а до тех пор не спешить с решением этого вопроса. Говорить о единстве Германии до экономической победы ГДР – это все равно, что рассуждать о конвертируемой марке ГДР. – Хотя никто не может в это поверить, но в конце концов мы до этого додумались. h: Абсолютизм
Я справедливо считаю абсолютизм формацией особого рода (и структурно похожей на социализм). Абсолютизм соперничал с буржуазной революцией, и не обязательно в ущерб себе: потому что буржуазная революция (во времена Кромвеля – несомненно, во времена Робеспьера – с большой вероятностью) была поспешным и неразумным предвосхищением; оба раза ее пришлось отменять. Это вполне сравнимо с абсолютизмом Ульбрихта, то есть эпохой социализма, имеющей преимущество перед поспешным и преждевременным коммунизмом. – Позвольте заметить, что Томас Мюнцер, идеолог буржуазной революции выступал как бунтовщик против Лютера, идеолога абсолютизма. Я всегда разделял Ваше возмущение Хонеккером, которого «принципиальные вопросы» вообще не интересовали, но который расточал свои тошнотворные похвалы Лютеру и Фридриху, даже не подозревая, каковы были эти люди. Но что ни говори, то были великие люди, а не трусливые ретрограды. – Если старый абсолютизм характеризовался тем, что князь формировал уравновешивающую и регулирующую власть над ненавистными друг другу господствующими классами, дворянством и буржуазией, и страдал от фронды этих классов, то социалистический абсолютизм Ульбрихта формировал уравновешивающую и регулирующую власть над правящим социалистическим классом интеллигенции (исследователи, планировщики, производственники) и правящим социалистическим классом партийного аппарата. Инструментами, стабилизирующими противоречие ненавистных друг другу социалистических классов были: 1. Государственный совет, 2. Теорема морально-политического единства.
(Крестьяне были за монарха. Рабочий класс был разделен: если он хотел работать, то тяготел к интеллигенции, если не хотел, цеплялся за аппарат). – 14-й пленум продемонстрировал, между прочим, свержение монарха фрондой. Тот, кому грозит свержением фронда, непременно должен быть талантлив, история это подтверждает. Соединенным Штатам плевать, талантлив ли Клинтон. А для ГДР далеко не безразлично, что Ульбрихт был талантлив, а Хонеккер – бездарь. Чтобы стать врагом при социализме, достаточно «не особенно интересоваться принципиальными вопросами». – Этот метод осмысления абсолютизма был разработан Андре Мюллером и мной несколько десятилетий тому назад; потому что он знает все о Шекспире и Елизавете I, а я знаю немало о французских классиках и о Людовике XIV. В описании этого феномена мы совершенно согласны с Марксом и Энгельсом, хотя в оценке его, может быть, не совсем. Доказательством правильности нашего понимания является то, что, опираясь на него, я написал чрезвычайно удачные театральные пьесы.
i: Правые свергают правых
Брежнев был причастен к свержению Хрущева и еще до свержения Хрущева инициировал свержение Ульбрихта.
Альфред Нойман*, если я его понял, видел это именно так. Я не утверждаю, что Кадар повесил Надя, но когда вешали Надя, его преемника не было среди тех, кто его повесил, а когда изгоняли Дубчека, его преемника не было среди тех, кто его изгнал.
j: Бирман
О Бирмане, если припомните, Вы помните. Бирман всплыл во время контрреволюции, то есть еще при Кренце, был принят и проинструктирован Дитмаром Келлером*, подручным министра культуры Хофмана*, который в то время руководил одной из ячеек Луча*. (Сегодня мы встречаем Келлера в качестве депутата бундестага, причем особенно отвратительного). После известной сцены на лестнице Министерства культуры Бирман помчался в Саксонию, дал концерт, где спел, что Кренц тоже был одним из «гнусных стариков», и Кренца тут же уволили, а Модрова поставили, как с самого начала и предполагали сделать русские. k: Людо Мартенс
Кем бы он ни был, могу я надеяться, что эти книги на немецком и опубликованы только что? Спасибо за подсказку.
Дорогой г-н Госвайлер, Вы ответили на мои вопросы, а я – на Ваши. Очевидно, что мы не станем тратить скудные остатки нашей жизни на взаимное воспитание. Я надеюсь, мы поняли направленность наших систем; большей пользы такой диалог принести не может, и я нахожу, что польза эта немалая. Давайте теперь обсуждать вещи, которые нас волнуют: Конго, Россию, Косово и бомбы Клинтона: В мире давно не было так весело.
С искренней признательностью
Ваш Петер Хакс
12 Госвайлер – Хаксу 17.10.1998
Дорогой г-н Хакс!
Давно хотел поблагодарить Вас за Ваше неожиданно подробное ответное письмо, но до сих пор этому мешали всякого рода препятствия, в том числе и самое серьезное – утрата (надеюсь, только временная) «сил и настроения для подробных разъяснений», как Вы это называете. Поводом для возобновления нашей переписки послужило литературное приложение к НД о книжной ярмарке, из которого я узнал о присуждении Вам премии 1996 г. за детскую литературу. А еще меня восхитил дружеский шарж высоко ценимого мною Харальда Кречмара*, где он изобразил Вас в виде сидящего на дереве фавна в окружении счастливых ребятишек. Поздравляю Вас также *с премьерой оперетты по мотивам «Орфея и Эвридики», состоявшейся в Биттерфельде*.
Теперь о Вашем письме. Полностью соглашаясь с его последним абзацем, сердечно благодарю Вас за разъяснения по пункту а: Конфиденциальные письма, которые особенно понравились моему издателю; выражаю свое удивление констатацией под пунктом с: «Эренбург, он вообще никто», и даю информацию о Людо Мартенсе: он председатель «Бельгийской партии труда». Эта партия ежегодно с начала 1990-х гг. проводит международные встречи коммунистических партий, за которыми следует трех-четырехдневный семинар. Его цель – способствовать единству международного коммунистического движения на марксистско-ленинской основе. Две статьи в моей книге – это доклады, которые я читал в Брюсселе (с. 233 и сл., с. 341 и сл.)*. Прилагаю еще две копии выдержек из публикаций Людо Мартенса*: во-первых, его предложение об объединении Международного коммунистического движения, во-вторых, отрывок из книги Мартенса «СССР и бархатная контрреволюция», где речь идет о роли Андропова в Венгрии в 1956 г. Эта роль не оставляет нам надежды, что благодаря нашим молитвам «Андропов не оказался таким».
Неловко Вас просить, но в заключение все же обращаюсь к Вам с просьбой: в Вашем письме пропала страница 3. Я очень надеюсь, что вы сможете воспроизвести ее и отправить мне, я хочу иметь полное собрание Петера Хакса, в том числе и особенно его писем ко мне.
Уф! Похоже, я успешно закончил это свое первое компьютерное письмо. Я бился над ним три дня, оно стоило мне невероятно много нервов, а это чудо техники играло со мной в ту же игру, в которую оно, по-моему, играет с каждым новичком: доказывало, кто здесь хозяин, а кто слуга. Остается только уповать, что последний шаг, распечатка, пройдет успешно!
Приветствую вас сердечно
Ваш Курт Госвайлер
13 Госвайлер – Хаксу 28.10.1998
Дорогой г-н Хакс!
Пишу в спешке (и поэтому снова на пишущей машинке вместо компьютера). В дополнение к информации о Людо Мартенсе в моем последнем письме посылаю вам сегодня начало интервью* Бригитты Херинг (она бывший соредактор мюнхенской «Коммунистической рабочей газеты») с Людо Мартенсом, где речь идет о возникновении Бельгийской партии труда. К сожалению, я не знаю, в каком году было взято это интервью, но, видимо, давно, где-то в 1993 или 1994 г.
Но прежде всего я хотел бы выразить свою огромную радость по поводу Вашего гениального хода конем*, когда Вы, призвав на помощь Берта Брехта, вынудили Ошмана и Бергера показать всему свету, что на страницах НД творится классовое предательство.
Как я знаю из многих разговоров, этим вы устроили праздник для многих и многих, кто все-таки остался читателями НД.
Поздравления и спасибо!
Ваш Курт Госвайлер
14 Хакс – Госвайлеру 5.11.998
Дорогой г-н Госвайлер, своим Людо Мартенсом Вы просто водите меня за нос. Сначала делаете вид, будто я должен его знать. Потом не сообщаете, издан ли он по-немецки и где. Потом радостно присылаете копию выходных данных, где указаны издательство, расположенное на длинной Пасторенштрассе, о коем не ведает ни один компьютер книготорговой сети, ни даже конспиративный посредник г-н Вауэр, чей номер телефона не существует в природе. И как, г-н Госвайлер, прикажете приобретать этого редкого Мартенса?
