«Эхопраксия» kitabından alıntılar, sayfa 4
Никто не говорит, что тебе нужно вернуться на работу.
Там была не только она а еще три вампира и они работали вместе. Дэн покачал головой: – Они не могли встретиться. Двух вампиров в одном крыле здания не держат в одно и то же время, не говоря уж о комнате. А если бы встретились, то скорее, вырвали бы друг другу глотки, а не стали расписывать план побега. – Они прекрасно расписали план побега поодиночке. Брюкс почувствовал, как возражение готово сорваться с языка, но тут до него
Трансцендентность — это опыт, а не озарение.
Когда творишь из себя злодея, есть одно преимущество: тебе никто не возражает.
Я останусь здесь, пока там меняются роли и горят пожары.
Могу признать: ты превратил некомпетентность в стратегию выживания.
Глист, может, и не такой умный, как его хозяин, но укрытие, еду и место для размножения он находит превосходно. Хорошие паразиты невидимы, а лучшие - незаменимы. Кишечные бактерии, хролопласты, митохондрии - все они когда-то были паразитами, невидимыми в тени огромных существ. А теперь хозяева не могут без них жить.
— И каково это, чувствовать, что наши жизни зависят от решений тех, кто не может представить собственную смерть?
Дэн, тебе нужно легче относиться к концепции личности. Идентичность постоянно меняется: каждую секунду ты превращаешься в кого-то другого, стоит новой мысли перепаять тебе мозг.
В конечном итоге наука — лишь корреляция.
Неважно, насколько эффективно она использует одну переменную для описания другой: ее уравнения по сути дела покоятся на поверхности черного ящика. (Святой Герберт, наверное, выразил это наиболее кратко, заметив, что все доказательства неминуемо сводятся к предположениям, не имеющим никаких доказательств.) Таким образом, разница между наукой и верой заключается в способности предвидения — не более, но и не менее. Научные озарения показали себя лучшими предсказателями, чем духовные, по крайней мере, в мирских делах. Они господствуют не потому, что отражают истину, а потому, что работают.
