"Свобода – точка отсчета. О жизни, искусстве и о себе" kitabından alıntı

И. Т. Россия сейчас разочаровалась в Западе, а Запад — в России. Россия говорит: «Западный мир без Достоевского, но только с внешней культурой». А Запад говорит, что русские оказались людьми бесстильными. Ваш взгляд на эту драму.П. В. Полностью надуманная драма. Россия в культурном отношении есть часть Запада. И только тяжелейший комплекс неполноценности от бедной жизни заставляет говорить про какой-то свой путь. Мы все выросли на европейской и европеизированной культуре. Наши отношения мужчины и женщины заложены не персидскими стихами, а песнями трубадуров, потому что на них росли Пушкин, Баратынский, Толстой и Достоевский. Когда в 60-е годы обсуждали проблемы западников и почвенников, то апеллировали соответственно к Хемингуэю и Фолкнеру, а не к Кобо Абэ и Кавабате.Нельзя забывать, Россия еще очень молодая страна. Российский человек любит чванливо напомнить, что американцы — молодая нация, но та Россия, которая присутствует на какой угодно — политической или культурной — карте мира, начинается с петровских времен, а реально — с екатерининских. А Екатерина — ровесница Джорджа Вашингтона, между прочим. Культурные корни Америки и России — в Западной Европе и того же возраста.И. Т. Но, видимо, в русских заложено что-то такое, что определило именно этот путь.П. В. Верно, но Восток тут ни при чем. Это иллюзия, как правило продиктованная невежеством. Все от комплексов, как сказано в «Подростке» — «от того, что вырос в углу».Возьмите эти постоянные разговоры о кризисе русской культуры. Опять — простое незнание и узкий кругозор. Кризис — естественное состояние культуры. Искусство интересуется только конфликтами, только кризисными ситуациями. В остальных случаях получается «Кавалер Золотой Звезды» или газетная заметка «Будет щедрым гектар». Вокруг дела, занимающегося кризисными проблемами, всегда будет суета, нервозность и паника. Этим паническим визгом наполнена вся история мировой культуры. Думать, что это происходит только в наши времена и в наших местах, — отвратительное самодовольство.