Kitabı oku: «С друзьями по Санкт-Петербургу. Морская слобода», sayfa 2
Гороховая ул., 4, 6
Дом 6, облицованный серым гранитом и также украшенный маскаронами (все маски разные), выглядит скромнее соседа. В нем располагалось Правление «Саламандры», а дом 4 служил страховому обществу в качестве доходного.
В 1934 году ЧК-ОГПУ-НКВД переехало в Большой дом на Литейном и все вышеописанные дома стали жилыми. Квартиры распределялись по особым спискам среди работников партийного аппарата с включением некоторого количества деятелей культуры. Особенно богатым на знаменитости оказался дом 4. Здесь проживали: основоположник теории русского классического балета Агриппина Ваганова, выдающиеся оперные певцы – Софья Преображенская и Иван Ершов, артист Борис Бабочкин, композитор Исаак Дунаевский. И если о деятелях культуры напоминают мемориальные доски, то судьба партаппаратчиков, увы, незавидна – большинство из них сгинуло в молохе Большого террора.
На нечётной стороне Гороховой выделяется облицованный мрамором и гранитом шестиэтажный дом с мансардой (Гороховая, 3), построенный в 1912-1913 годах архитектором Александром Васильевичем Кенелем. Это роскошное здание в стиле неоклассицизма занимало «Второе Российское от огня страховое общество».
Гороховая ул., 5, 3
Соседний участок (Гороховая, 5) с трёхэтажным строением в 1820-х приобрёл Владимир Григорьевич Орлов – младший брат фаворита Екатерины II Григория Орлова.
Братья Орловы, сыгравшие главную роль в воцарении Екатерины II и получившие от неё многие милости, в числе которых и графский титул, не оставили потомков мужского пола. В 1856 году высочайшим указом Александра II, внук графа Владимира Григорьевича Орлова – Владимир Петрович Давыдов – получил дозволение принять имя и титул деда своего и потомственно именоваться графом Орловым-Давыдовым.
Потомки Владимира Григорьевича превратили дом в доходный, надстроив четвертый этаж и соорудив несколько дворовых флигелей.
В 1842 году в квартире своей матери поселился Михал Иванович Глинка. По свидетельству композитора: «матушка с сёстрами и племянником заняла бельэтаж, а мне нашлись две комнаты на дворе с кухней». В это время Глинка работал над оперой «Руслан и Людмила». Здесь он обсуждал декорации с художником Андреем Роллером, а костюмы – с Карлом Брюлловым.
Андрей Адамович (Андреас Леонгард) Роллер занимал должность декоратора и главного машиниста дирекции императорских театров с 1833 по 1879 год. Он оформлял все самые значительные постановки, написал декорации и устроил машины более чем для 200 театральных пьес и поставил около тысячи живых картин.
В 1843 году в гостях у Михаила Ивановича был знаменитый композитор Ференц Лист. Устроенный в его честь вечер посетили М. Ю. Вильегорский, В. А. Соллогуб, А. С. Даргомыжский.
В 1904 году архитектор-художник Артур Александрович Грубе надстроил пятый этаж и полностью перелицевал фасад, украсив его лучковым фронтоном с окном «бычий глаз» и растительным орнаментом, обрамляющим девичью маску. Последним владельцем дома был Алексей Анатольевич Орлов-Давыдов, живший в собственном особняке на Английской набережной.
Малая Морская ул., 15. Бывший ресторан Дюме
В угловом доме (Гороховая, 7/ Малая Морская,15) в пушкинские времена был ресторан, владельцем которого был француз Дюме. Александр Сергеевич и многие другие литераторы часто здесь обедали, а брат поэта, Левушка, любил играть у Дюме в домино, большей частью в долг.
Малая Морская ул., 17
Вернувшись на Малую Морскую, остановимся напротив дома 17, отмеченного мемориальной доской с барельефом Николая Васильевича Гоголя. Великий писатель жил здесь с июля 1833 по июнь 1836 года в небольшой квартире на третьем этаже дворового флигеля. Здесь им созданы повести «Старосветские помещики», «Невский проспект», пьеса «Ревизор» и другие произведения. Гоголь нередко устраивал у себя дружеские чаепития и обеды в складчину, в которых участвовал и А. С. Пушкин, живо интересовавшийся его творчеством.
Соседний доходный дом русского страхового общества «Помощь» (Малая Морская, 19) выглядит гигантом рядом с «вросшим» в культурный слой трехэтажным домом Гоголя. Здание было построено в 1912-1914 годах по проекту гражданского инженера Альберта Ивановича Стюнкеля, оформившего фасад в стиле неоклассицизма. Нижние этажи с огромными окнами-витринами предназначались для торговых помещений.
На противоположной стороне Малой Морской, где дома имеют чётную нумерацию, обратим внимание на угловое здание (Малая Морская, 24/ Вознесенский, 10), построенное в первой половине XIX века. В 1876 году некая Тереза Шмидт оборудовала в доме гостиницу, которую назвала «Шмидт-Англия». В начале XX века новые хозяева переиначили слово «Англия» на французский манер и получился «Англетер». Здесь в разное время останавливались Антон Павлович Чехов, танцовщица Айседора Дункан, основатель Юзовки (нынешний Донецк) британский подданный Джон Джеймс Юз. В 1925 году в номере «Англетера» оборвалась жизнь поэта Сергея Есенина. Памятная доска появилась на здании только в 1994 году.
Малая Морская ул., 14
Между Исаакиевской площадью и Гороховой улицей чётная сторона Малой Морской представлена однообразными доходными домами в стиле эклектики. В этой череде несколько выделяется дом 14, построенный в 1900 году для Торгового Дома «Братья Шталь». Журнал «Вестник архитектуры за 1904 год сообщал читателям, что «…значительная часть шестиэтажного дома занята жилым помещением, а просторные подвалы и часть заднего флигеля назначены для хранения вина, которое составляло предмет обширной торговли домовладельца. В первом этаже лицевого корпуса устроено прекрасное торговое помещение фирмы». Гражданский инженер Александр Павлович Максимов создал асимметричную композицию фасада. Смещённая въездная арка включена в ризалит, который обрамляют массивные далеко выступающие эркеры. Завершает ризалит небольшой мезонин, помещенный… в треугольный фронтон и украшенный барочными волютами.
Завершая прогулку на перекрестке с Гороховой улицей, обратим внимание на угловое здание, известное, как «Дом Пиковой дамы» (М. Морская, 10/ Гороховая, 10). В конце XVIII века особняк приобрели князь и княгиня Голицыны, проживавшие до этого во Франции и вынужденные оставить её из-за начавшейся революции. Хозяйка особняка, Наталья Петровна Голицина, которой во время написания Пушкиным «Пиковой дамы» (1833 год) было 92 года, имела в высшем свете гораздо больший авторитет, чем её муж. Несгибаемый железный характер княгини заставлял её великовозрастных сыновей вытягиваться перед ней, как перед государем-императором.
Малая Морская ул., 10. Дом Пиковой Дамы
Здесь проводились знаменитые на весь Петербург обеды, которые посещали члены царской семьи. В их присутствии стол сервировали серебром, подаренным Петром I.
Современники усматривали в Наталье Петровне прототип старой графини из повести Пушкина. Сам поэт писал в своем дневнике: «Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семёрку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной и, кажется, не сердятся».
В 1838 году после смерти княгини особняк был куплен казной для размещения в нём квартиры военного министра.
Архитектор Александр Андреевич Тон, старший брат более известного Константина Андреевича, в процессе перестройки увеличил высоту второго этажа, полностью изменил планировку и перелицевал фасад в модном тогда стиле ренессанс, украсив балкон золоченой решеткой и водрузив на фронтон царский герб.
В 1852 году дом был подарен «в вечное и потомственное пользование» светлейшему князю Александру Ивановичу Чернышеву, в связи с 25-летним пребыванием на посту военного министра.
Потомки владели строением до 1917 года, пока не «пришёл гегемон, и все пошло прахом». Но это уже другая история.
Прогулка 2
Рядом с Почтамтской
В самом конце Большой Морской, где улица сливается с набережной Мойки, в середине XVIII века располагалась усадьба Михаила Васильевича Ломоносова (Б. Морская, 61). Она занимала территорию от набережной Мойки, до нынешней Почтамтской улицы, где, помимо двухэтажного жилого дома с мезонином и хозяйственных построек, в гуще фруктового сада с прудом, располагались мозаичная мастерская и обсерватория.
Имя Михаила Васильевича Ломоносова стоит в ряду великих людей, чьи заслуги, авторитет и всемирная слава никогда и ни у кого не вызывали сомнений. Самый плодотворный период в его жизни пришёлся на царствование императрицы Елизаветы Петровны, когда ему покровительствовал основатель Московского университета и Академии художеств граф Иван Иванович Шувалов. В 1747 году, понимая значение совершённых им деяний, Михаил Васильевич перевёл на русский язык оду Горация «К Мельпомене»:
«Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может,
Ни множество веков, ни едка древность».
(Девяносто лет спустя по аналогичному поводу к Горацию обратился и Александр Сергеевич Пушкин. Помните: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»).
В 1764 году, демонстрируя интерес к наукам и просвещению, сюда, на Большую Морскую, приезжала Екатерина II.
Большая Морская ул., 61
В 1823 году усадьба была приобретена казной для размещения здесь станции почтовых карет и дилижансов.
Надо отметить, что дороги в нашей стране не всегда были в плачевном состоянии. В 1833 году завершилось длившееся 17 лет строительство шоссе Санкт-Петербург – Москва, которое имело ширину 8 метров, гравийное покрытие, обочины, словом, отвечало европейскому уровню первой половины XIX века.
По заказу Почтового ведомства, в чьё ведение входили и пассажирские перевозки между старой и новой столицами, архитектор Альберт Катаринович Кавос создал комплекс из трёх зданий, впоследствии объединённых в одно. Здесь имелись просторные сени и залы ожидания с диванами, коврами и зеркалами. Двор, где происходила посадка в дилижансы, был перекрыт стреляным фонарём.
Но скоро наступила эра железных дорог, строить которые было намного выгоднее, поэтому сооружение шоссе зачахло на столетие.
Надобность в дилижансах отпала, помещения приспособили для проживания директора Почтового департамента, затем передали в Министерство внутренних дел. После 1917 года здесь работали разные организации, а в настоящее время расположено Петербургское областное производственно-техническое управление связи.
Встретившись с друзьями возле бывшей усадьбы Ломоносова отправимся по Большой Морской к Исаакиевской площади. Но прежде несколько слов о соседнем доме 63.
Большая Морская ул., 63
С 1810-х годов здесь находился Съезжий дом 1-й Адмиралтейской части с четырёхъярусной каланчой во дворе. Претерпевая изменения в течение века, дом принадлежал городу до 1917 года. Здесь работали канцелярия градоначальника, полицейское управление с мужскими и женскими арестантскими, находились служебные квартиры, казармы городовых, команды пожарных и фонарщиков. На втором этаже располагалось медицинское учреждение с приёмным покоем для больных, в котором работали полицейский врач, фельдшер, сиделка и повивальная бабка. В 1910-х годах здесь размещалось Общество содействия частным сёстрам для больных – здесь по телефону принимали вызовы сестёр в любое время суток.
Большая Морская ул., 59
Особняк под номером 59 приобрёл существующий облик в 1880 году после кардинальной перестройки, осуществлённой по проекту архитектора Александра Леонтьевича Гуна. Зодчий надстроил здание вторым этажом, а на месте ворот появилась асимметричная пристройка с эркером, завершённым шатром с лучковым разорванным фронтоном. Все работы этого мастера отличаются каким-нибудь необычным архитектурным решением.
С 1880-х годов особняком владел адъютант великого князя Владимира Александровича Эрик Августович Пистолькорс.
Брат великого князя Владимира Александровича – Павел Александрович, увёл у Пистолькорса жену и обвенчался с ней, даже не известив Николая II. Позже Павел Александрович был прощён, а его супруга получила титул княгини Палей.
Остановимся на углу с Почтамтским переулком напротив дома 55, внешний облик которого в стиле неоренессанс не изменился с середины XIX века. Таким он стал после перестроения по проекту видного архитектора Гарольда Эрнестовича Боссе.
Большая Морская ул., 55
В 1880 году здесь поселился Михаил Тариэлович Лорис-Меликов – министр внутренних дел и автор, так называемой «Конституции Лорис-Меликова».
После взрыва бомбы в Зимнем дворце, подложенной Степаном Халтуриным (февраль 1880 года), генерал-адъютант, граф Лорис-Меликов был вызван в столицу и назначен Главным начальником «Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия». По сути Александр II сделал его диктатором с чрезвычайными полномочиями.
Здесь, у парадного входа в особняк, революционер-одиночка Ипполит Млодецкий совершил неудачное покушение на жизнь Михаила Тариэловича, но был схвачен и через день повешен на Семеновском плацу при большом стечении публики.
В конце XIX века дом приобрела Любовь Николаевна Коровина – представительница известной в Петербурге богатой купеческой семьи торговцев мануфактурой. Для Коровиной, владевшей особняком до 1917 года, архитектор-художник (сегодня сказали бы дизайнер) Николай Дмитриевич Прокофьев в 1901-1902 годах выполнил отделку жилых комнат в разных стилях: гостиная была оформлена в стиле Людовика XVI, библиотека – в помпейском, столовая – в стиле модерн, а будуар – в мавританском.
В советское время в бывшем особняке работали различные учреждения, в числе которых «Общество изучения, популяризации и художественной охраны старого Петербурга и его окрестностей». Его председателем был историк Петр Николаевич Столпянский, с 1908 года посвятивший себя изучению истории родного города, заместителем – выдающийся архитектор Иван Александрович Фомин.
На другой стороне Почтамтского переулка находится дом 53, привлекающий внимание довольно большим угловым эркером на третьем этаже. Мальчуганы-путти поддерживают картуш с латинской буквой «B». Это всё, что осталось от бывшего владельца дома Петра Александровича Бильдерлинга.
Имя этого без преувеличения выдающегося человека оказалось напрочь забытым, в то время как заслуги его перед Отечеством поистине огромны.
Петр Александрович был одним из немногих, кто в 1870-х годах осуществил перевооружение армии винтовками системы Хайрема Бердана. Предварительно изучив производство стрелкового оружия на заводах Англии и Америки, Бильдерлинг полностью переоснастил взятый в аренду Ижевский завод, при этом ни один станок не был приобретён за границей – все они были изготовлены по чертежам Петра Александровича.
Давняя дружба и сотрудничество связывали Бильдерлинга с Людвигом, Альфредом и Робертом Нобелями. В Товариществе «Братья Нобель» Пётр Александрович был соучредителем (взнос 930 тысяч в уставный капитал 3 миллиона рублей), членом правления, а с 1895 по 1900 годы – бессменным председателем. Благодаря деятельности «Товарищества», Российский военно-морской флот перешёл на использование котлов на мазутном топливе, а подводный флот оснащён дизельными двигателями.
Ещё одним увлечением Петра Александровича было сельское хозяйство. Своё имение Заполье в Лужском уезде за короткий срок он превратил в образцовое хозяйство, делая ставку на науку. На территории усадьбы были построены водокачка и лесопильня, установлена паровая мельница, восстановлены заброшенные кузнечная, столярная и слесарная мастерские, закуплены самые современные сельскохозяйственные машины. Не осталось без внимания и животноводство.
Большая Морская ул., 53
Архитектор Людвиг Францевич Шперер в 1880 году видоизменил фасад, пристроил угловой эркер, в котором поместился фонтан и оформил интерьеры комнат в различных стилях. Чудесным образом отделка хозяйской квартиры сохранилась почти полностью. Нижние этажи предназначались для сдачи в наём.
В 1870-х годах среди владельцев дома встречается внук Михаила Илларионовича Кутузова – Павел Матвеевич Голенищев-Кутузов-Толстой – об этом напоминают буквы «ГКТ» на решетке ворот.
Полуподвальный этаж дома в этот период занимал склад артельных сыроварен, основанных купцом Николаем Васильевичем Верещагиным, братом известного художника. Он первым в России разработал свои рецепты промышленного приготовления сыра и масла. В советское время дом стал обычным многонаселенных жилым домом.
В 1930-е годы квартиру на мансардном этаже со стороны Почтамтского переулка занимал известный эстрадный артист Александр Менакер с первой женой, балериной Тбилисского оперного театра Ириной Ласкари. В гостях у Менакера бывали Леонид Утёсов, Исаак Дунаевский, Николай Черкасов, Николай Акимов, Аркадий Райкин.
Остановимся напротив дома номер 47. В 1897 году этот участок с двухэтажным особняком приобрела наследница сибирских купцов и золотопромышленников Елена Ивановна Рукавишникова, вышедшая замуж за Владимира Дмитриевича Набокова – известного юриста, одного из основателей партии конституционных демократов.
Большая Морская ул., 47. Дом Набокова
Здесь, в спальне на втором этаже 10 апреля 1899 года у Набоковых родился сын Владимир – будущий всемирно известный писатель. Рождение ребёнка вызвало острую необходимость в увеличении жилплощади, поэтому в 1901-1902 годах под руководством гражданских инженеров Михаила Фёдоровича Гейслера и Бориса Фёдоровича Гуслистого во дворе был пристроен флигель, а лицевое строение надстроено на один этаж. Чтобы сохранить лепные потолки и богатую внутреннюю отделку, сначала возвели наружные стены и крышу и только потом завершили все внутренние работы.
Фасад отделан тёсаным песчаником разных цветов. Мозаичный рисунок из тюльпанов и лилий выполнен специалистами мастерской Владимира Фролова, работавшей в это время над мозаиками храма «Спас на крови». Изящные металлические решетки и украшения созданы на петербургских заводах.
Внутреннее устройство дома подробно описано в книге Набокова «Другие берега». На первом этаже располагались отделанные деревом столовая, библиотека и телефонная комната. Из вестибюля уходила наверх мраморная лестница с витражами в окнах. На втором этаже находились комнаты родителей, будуар с эркером. На третьем – комнаты детей. В доме был гидравлический лифт, не имевший кабины – подъёмником служила открытая площадка, огороженная перилами.
Интерьеры особняка были оформлены в разных стилях – от барокко до модерна.
В 1919 году Набоковы покинули Россию, дом был национализирован и предоставлен для размещения разным учреждениям.
В настоящее время на первом этаже открыт музей В. В. Набокова.
Два следующих дома – 45 и 43 – в 1836 году приобрёл один из продолжателей рода уральских магнатов Павел Николаевич Демидов, известный меценат и благотворитель.
Большая Морская ул., 45
Интересный факт: дом 45 он «перекупил» у Огюста Монферрана, вместе с проектом перестройки (французский архитектор удачно совмещал сооружение Исаакиевского собора и всякие небольшие проекты, приносившие ему немалый дополнительный доход). Монферран создал новаторскую для того времени асимметричную композицию. Левая часть здания, отодвинутая вглубь участка, выходит на красную линию террасой, которая декорирована бюстами и барельефами на темы басен Лафонтена. Три панно на парапете посвящены трепетному отношению власть предержащих к мастерам искусств: «Франциск I у умирающего Леонардо да Винчи», «Микеланджело показывает папе Павлу III проект собора Святого Петра» и «Карл I подаёт Тициану кисть».
В 1873 году особняк стал собственностью княгини Гагариной, для которой архитектор Иван Васильевич Штром несколько изменил фасад и, передвинув вход, создал новую парадную мраморную лестницу с канделябрами из золочёной бронзы. Интерьеры также претерпели изменения в соответствии со вкусами новой хозяйки. Тогда же исчез герб Демидовых, ранее венчавший парапет.
В советское время здание занимало правление Ленинградского автоклуба и Морской регистр СССР. С конца 1940-х годов здесь работает Ленинградское (ныне Санкт-Петербургское) отделение Союза композиторов.
Большая Морская ул., 43
Соседний особняк под номером 43 также перестраивал Огюст Монферран, придавший фасаду черты барокко. Впечатляют шесть мужских и женских фигур из белого мрамора, поддерживающих балкон над въездной аркой. Между фигурами зодчий расположил мраморные ниши с фонтанами, чаши которых некогда украшали витые чугунные столбики с купидонами. Над балконом красуется скульптурная группа «Слава» – крылатые фигуры с геральдическим щитом, на котором изначально был изображён герб Демидовых. Все мраморные изваяния выполнила итальянская фирма Трискорни, имевшая в Петербурге своё представительство. Цоколь здания облицован полированным сердобольским гранитом.
В интерьере особняка особую известность приобрёл Малахитовый зал – впервые этим камнем, добытым на уральских рудниках Демидова, были облицованы не вазы, шкатулки и табакерки, а элементы интерьера: колонны и камин.
Малахитовый зал послужил образцом для создания аналогичного зала в Зимнем дворце.
В 1874 году дом приобрела светлейшая княгиня Ливен, родственница княгини Гагариной, владелицы соседнего здания. Для неё уже известный нам Иван Васильевич Штром провёл ряд работ по совершенствованию инженерных сетей: в подвале были установлены два калорифера, уничтожены печи, устроено водяное отопление, водопровод и газовое снабжение.
В 1910 году бывший особняк Демидова приобрело итальянское правительство для размещения посольства, при этом герб Демидовых был заменён на герб королевской Италии.
С началом Первой мировой войны здание опустело. В 1925 году, после того как правительство Муссолини установило с СССР дипломатические отношения, итальянское посольство снова заняло дом 43 по Большой Морской. При этом все малахитовое убранство было в течение года вывезено в Италию.
Через несколько шагов узкое ущелье Большой Морской улицы раскрывается, и перед нами во всей красе предстают Мариинский дворец, памятник Николаю I, гостиница «Астория», Исаакиевский собор, здания Министерства государственных имуществ. Полюбовавшись чудесными видами Исаакиевской площади, двинемся назад к Почтамтскому переулку, рассматривая здания на чётной стороне улицы.
Дом 46 в начале 1870-х годов принадлежал семье князей Львовых, когда архитектор Николай Фёдорович Брюлло надстроил его четвёртым этажом и украсил фасад элементами барокко.
В конце 1890-х годов князь Павел Дмитриевич Львов продал домовладение Российскому обществу перестрахования, но оставался жить здесь, в роскошной квартире, больше похожей на культурно-развлекательный центр: шкафы с многочисленными предметами искусства, концертный рояль, орган, бильярд.
Павел Дмитриевич активно занимался делами юного танцовщика Вацлава Нижинского. Он оплачивал его уроки, долги матери, водил на симфонические концерты. В 1907 году возникли слухи о чём-то большем, чем дружба, между 35-летним князем и 17-летним танцовщиком.
В книге «Вацлав Нижинский», написанной Ромолой Пульска, женой артиста, Павел Дмитриевич выведен под псевдонимом «князь X», как заводила компании золотой молодёжи, прожигателей жизни.
В панораме улицы, благодаря далеко выступающему эркеру-фонарю, издалека заметен невысокий дом 52. Он был построен в 1835 году для князя Сергея Сергеевича Гагарина, директора Императорских театров и мецената. Проект особняка выполнил архитектор Александр Христофорович Пель – один из учеников Огюста Монферрана.
Большая Морская ул., 52
В дальнейшем здание сменило нескольких хозяев. В 1864 году особняком владел придворный банкир барон Александр Людвигович Штиглиц. Он преподнёс домовладение в качестве свадебного подарка (помимо приданого в один миллион рублей) своей приемной дочери, которая стала женой начинающего чиновника Государственного совета Александра Александровича Половцова. С тех пор под именем «особняк Половцова» здание вошло в топонимику Петербурга.
Великолепные парадные интерьеры создавали именитые архитекторы на протяжении десятилетий. Свою толику творческой фантазии внесли Гаральд Боссе, Николай Брюлло, Роман Кузьмин, Максимилиан Месмахер. Большая часть отделки сохранилась и доступна для обозрения. Бронзовый зал некогда украшали гобелены, полученные Александром I в подарок от Наполеона. Также прекрасны Белый зал, Дубовый зал-библиотека с камином флорентийской работы XVI века. Стены столовой, отделанные ореховым деревом, украшены декоративными панно – на тисненой кордуанской коже нанесен рисунок, тонированный серебром. Любимое место хозяйки – будуар с эркером, украшен чудными цветами.
С 1934 года дом 52 занимает Ленинградское отделение Союза архитекторов.
Большая Морская ул., 56
Дом под номером 56 на углу Большой Морской и Почтамтского переулка с 1866 года принадлежал штабс-капитану Алексею Павловичу Козлову. Для него архитектор Николай Павлович Гребенка перестроил существовавший дом, придав ему черты барокко.
Сын Алексея Павловича – Павел Алексеевич Козлов – в 1880-е годы, оставив карьеру чиновника, увлёкся литературой: писал стихи, эпиграммы, а его переводы Байрона считаются лучшими из дореволюционных. Некоторые стихи Козлова, положенные на музыку, становились популярными романсами и входили в репертуар таких известных исполнителей, как Вадим Козин и Георгий Виноградов, вплоть до середины 1950-х голов.
Павел Алексеевич устраивал ежемесячные литературные обеды с участием знаменитых современников, которые оставляли свои автографы в альбоме супруги Ольги. Среди «сотрапезников» Козловых были Виктор Гюго, отец и сын Дюма, Проспер Мериме, Алексей Некрасов, Иван Тургенев, Иван Гончаров, Фёдор Достоевский, Фёдор Тютчев, Пётр Чайковский и многие другие.
Свернём направо в Почтамтский переулок и остановимся перед перекрёстком с Почтамтской улицей.
Главный почтамт
Угловой участок слева (Почтамтская, 9 / Почтамтский пер., 3) занимает здание Главного почтамта, история которого восходит к Екатерининским временам и непосредственно связана с именем князя Александра Андреевича Безбородко. Необходимо отметить, что Почтовый Департамент, выделенный из Иностранной коллегии в 1781 году, занимался изначально не столько доставкой корреспонденции, сколько перевозкой людей.
Князь Безбородко, бессменно руководивший почтовым ведомством, распорядился о постройке на участке 9, так называемого, «Почтового стана», что и было осуществлено в 1782-1789 годах по проекту архитектора Николая Александровича Львова. Зодчий возвёл классическое здание с колонными портиками и треугольными фронтонами на обширном, прямоугольном в плане участке, ограниченном тремя улицами. Внутри образовался закрытый двор, в котором по периметру располагались конюшни и каретники, а также сараи, мастерские, ледники и прочие подсобные помещения. По понятным причинам окон на первом этаже не было, поэтому для оживления фасада были предусмотрены ниши для статуй, которые, однако, так и не были установлены. Из декора того строения до наших дней сохранились только две львиные маски с «полотенцами» на архитраве портиков. Второй и третий этажи занимали конторские помещения, казармы нижних чинов и квартиры мелких почтамтских служащих.
А вот собственно Главное почтовое ведомство было размещено по приказу Безбородко напротив «стана» в специально выкупленном для этих целей доме Павла Ягужинского (генерал-прокурора Синода при Петре Великом) (Почтамтская, 14/ Почтамтский пер., 5).
В начале XIX века лошади, кареты и дилижансы переехали на Мойку (Большая Морская, 61), после чего Почтовое управление перевели в здание Почтового стана, которое позже и стало называться Главным почтамтом.
Архитектор Егор Тимофеевич Соколов перестроил первый этаж: вместо ниш появились окна, и фасад приобрёл вид, существующий поныне.
В 1859 году перестройке подвергся и дом Ягужинского –архитектор Альберт Катаринович Кавос перепланировал его под служебное жилье, присоединив и следующий дом 16. Через Почтамтскую улицу была перекинута переходная арка-галерея. Директор Почтамта и другие чиновники могли теперь пройти в служебные кабинеты не надевая галош.
Современный операционный зал Главпочтамта появился в 1903 году после того, как гражданский инженер Леонид Иванович Новиков перекрыл двор бывшего Почтового стана двойным стеклянным фонарём. Это был первый атриум в Санкт-Петербурге. В недавнее время почтовые барьеры операционного зала приобрели исторический облик. Появился также гранитный верстовой столб с цифрой «0». Это символический знак, якобы от него вели отсчет все дороги, разбегавшиеся из столицы Российской Империи. Конечно, никаких столбов в зале Почтамта не стояло, да и не могло стоять.
Угловой дом под номером 7 по Почтамтской улице мы рассмотрим в конце прогулки, а пока пройдем под аркой-галерей в сторону Конногвардейского переулка и обратим внимание на светло-серое здание с неоклассическим фасадом, в котором много лет размещалась Главная Телеграфная станция страны (Почтамтская, 15).
В 1855 году к почтовому ведомству присоединилась отрасль нового вида связи – телеграф. Почтовый департамент превратился в Министерство почт и телеграфов с двумя департаментами – почтовым и телеграфным. Сначала Главная телеграфная станция находилась в здании Адмиралтейства, затем – в доме 5 по Галерной, а в 1859 году для неё был приобретён сквозной участок, выходивший и на Ново-Исаакиевскую улицу (сегодня – улица Якубовича).
Почтамтская ул., 15. Главтелеграф
Архитектор Александр Иванович Кракау в 1862 году полностью перестроил существовавшее двухэтажное строение под нужды ведомства. Помимо телеграфной станции в доме разместили Телеграфное управление, жилые помещения для служащих, мастерские. В 1872 году архитектор Доримедонт Доримедонтович Соколов значительно расширил здание за счет дворовых флигелей. Окончательная точка во внешнем облике дома 15 была поставлена в 1913-1914 годах во время реконструкции, осуществленной по проекту гражданского инженера Михаила Васильевича Кобелева. Лицевой флигель был надстроен, центральная часть выделена ризалитом и украшена пилястровым портиком коринфского ордера. Под карнизом в разрыве гирлянды с венками некогда красовался двуглавый орёл.
Соседнее здание (Почтамтская, 17) Телеграфное ведомство выкупило в 1872 году для размещения служебных квартир сотрудников. В том же году в этом доме был открыт Телеграфный Музей, коллекция которого постоянно пополнялась. В 1876 году специально для музея архитектор Д.Д.Соколов надстроил дом третьим этажом.
Почтамтская ул., 17
Бурное развитие Телеграфа в России требовало постоянного ознакомления с новинками в этой отрасли. Различные аппараты, приборы и телеграфные принадлежности, как иностранного, так и русского изобретения, были представлены на Московской Политехнической выставке, которую удостоил своим посещением Император Александр II. После закрытия выставки было решено и «высочайше» одобрено организовать музей из бывших на выставке экспонатов и пополнять его аппаратами и приборами, как новыми, так и вышедшими из употребления, имеющими историческое значение. При музее полагалось устроить библиотеку из сочинений по телеграфной специальности.
