Kitabı oku: «Цветок с пятью лепестками», sayfa 2
Глава 3. Эстер и Бахман
Огромный зал был полон. Люди стояли вдоль стен и небольшими группами в центре, избегая, впрочем, жертвенного круга. Мужчины и женщины. Свет пробивался сквозь огромное отверстие в куполе, самые темные места освещались множеством светильников. Всем должно было быть видно все, и каждый должен был видеть каждого. Легкий шум голосов создавал атмосферу ожидания.
Яркие наряды создавали в зале атмосферу чудесного праздника. Хотя все они всегда стремились к своему цвету, для нее их аура окрашивалась в радужные оттенки. Открыв в себе какую-либо стихию, маги стремились к тому цвету, служение которому они когда-то выбрали. Оттенки, намеки, переливы красок. Ее способности помогали ей различить их все.
В конце концов, они все сделали свой выбор. Даже если это происходило вопреки их желанию. Ей выбор делать не пришлось, она с ним родилась. И теперь все те, кто пришел в храм сегодня, хотели, чтобы она с этим выбором умерла.
В конце концов, это был ее долг, ее служение. В мире существовал только один храм, одно сообщество и одна Хранительница. Двух не могло быть.
Гул голосов внизу усилился, Хранительница уже шла среди толпы, и толпа открывала ей путь и смыкалась у нее за спиной. Туда, к возвышению, где ее уже ждали ее спутники, ее помощники и помощницы, самые лучшие, самые знающие.
За спиной раздались шаги. Он был высок, ее возлюбленный. Широкоплечий, загорелый, сильный. Он подошел и положил ей руки на плечи. Такие сильные и такие нежные. Его руки заставляли ее наполняться жизнью, чувствовать себя мягкой и беззащитной. С ним она могла забыть обо всем и быть просто женщиной.
– Ты не передумала, любовь моя?
Она покачала головой. Сегодня она одела черное. Менять цвета – это было преимуществом, благом, но сегодня все почувствуют истину, ее истину.
– Возьми это! – Бахман протянул ей необыкновенный перстень. – Мне, наконец, удалось.
“Ему удалось?” Может быть, это имело значение, а может быть, и нет. Она узнает об этом позже, когда вступит в жертвенный круг.
Шепот, настолько тихий, что приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова, и громкий настолько, что его слышал каждый в зале, возвестил о начале церемонии.
Мужчина подал ей руку.
– Позволь, я провожу тебя. Нигде не сказано, что этого нельзя делать.
Она не возражала. Летопись гласила только, что в круг она вступит одна и там лишится всего. Что означала эта фраза, она не понимала. Скорее всего, это могло означать только одно – смерть.
На руке мужчины сверкнул необыкновенным черным блеском такой же перстень. Ее рука утонула в его огромной ладони. Живое тепло, жар, которым, казалось, было переполнено его тело, в один миг достиг ее сердца, и оно забилось все быстрее и быстрее.
– Не надо, я уже все решила. Ты же знаешь, выхода нет. Мне просто не повезло. Родилась раньше времени лет на сто.
– Зато мне повезло. Ты родилась для того, чтобы я мог встретиться с тобой. Я встретился, и все поменялось.
Она склонила голову, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ничего нельзя было сделать. Да и для чего? Она просто исчезнет, а все будет продолжаться без нее.
Бахман сжал ее ладонь. Все-таки как он силен, силен обыкновенной человеческой силой, без всякой магии. Силой, заключенной в этих руках, плечах, в этом взгляде. Нет, если она посмотрит, то не справится.
Мужчина уже вел ее по коридору, в конце которого уже ждали ее сестры. Азаран держала двух девочек за руки. И все трое были в своих необыкновенных огненных платьях. Шелк, привезенный издалека и выкрашенный в царские цвета. Что же, им можно. Ее сестры пришли попрощаться с нею.
Огонь. Она чувствовала, как он затаился в них, готовый вырваться в любую секунду. В ней он тоже есть. Раньше она думала по-другому. Жаль, что так стало. Не быть ей целительницей, не летать на крыльях бури с Бахманом, не быть.
Не быть – как это?
Они прошли мимо сестер. На руке у Азаран также сиял черный перстень. Сверкали и глаза хозяйки огня. Близняшки испуганно смотрели на нее. Светлые волосы, заплетенные в косички, красные шапочки. Светлые глаза, как и у всех в их роду.
“Не смирюсь!” Так сказала сестра. Но так можно погубить и саму себя, и этих маленьких девочек. Мне не спастись. Моей смерти жаждут, требуют все те, кто связан с Хранительницей. А связаны многие. Может быть, даже все в зале.
“Перстень, еще один такой же камень, как у нее. Это должно что-то означать. Что ты успел, Бахман?”
Двери открылись, и она вошла.
* * *
Сон. Это точно был сон.
Наверно, вчера она надышалась гарью. Глаза не хотели открываться совершенно, голова болела. И еще этот сон.
Равномерный вдох-выдох. С трудом раскрыв глаза, Кира выглянула из-под одеяла. Милан отжимался от пола. Последнее время он интенсивно занимался поддержанием формы на должном уровне. Иногда она даже пыталась составить ему компанию, но именно на это катастрофически не хватало времени.
Вот и сейчас она явно запоздала, и именно поэтому вылезать из-под одеяла не было совершенно никакого смысла, тем более что Милан уже закончил и поспешил в ванную.
Можно было еще на некоторое время зарыться в постель и надеяться, что головная боль сама как-нибудь отступит.
Бум-бум-бум. Вспомнилась Фредерика. Сейчас она бы пригодилась со своим аспирином. Но стук ей совсем не почудился.
Милан выскочил из ванной в одном полотенце на бедрах.
– Кто там? – он обернулся к Кире. – Ты уже проснулась?
Из-за двери послышался голос Уршулы.
– Эй, открывайте, это я!
– Сейчас, сейчас!
Милан накинул халат и направился к двери. Кира почувствовала некое сожаление. Может быть, ей как раз нужно было… Мужчина оглянулся и подмигнул. Пришлось вскочить и запустить в него подушкой.
Уршула вошла с совершенно довольным выражением лица: “Кошечка наелась сметаны”. Внимательно окинув взглядом номер и на носочках буквально в миллиметрах плавно обогнув Милана, перешагнув подушку, она направилась к подруге.
Мужчина только усмехнулся. Он смотрел на Киру. “Мысли читает, вот подлец! А может, он и мысли Ули читает. Спрошу обязательно”.
– У тебя таблеточки нет?
Уршула улыбнулась и вновь оглянулась. Милан закрыл дверь и уже держал в руках джинсы.
– А какая тебе нужна?
В раскрытой ладони лежало несколько разноцветных таблеток. Кира невольно улыбнулась.
– Положусь на твой выбор. Ты же моя спасительница.
Стараясь сохранять серьезный вид, Уршула открыла бутылку с минеральной водой и подала полный стакан.
– Я выпила все. Так, на всякий случай. Давай, подруга. Жду внизу в баре. Кофе хочу, погибаю.
У порога она остановилась и окинула взглядом подругу, сидящую на кровати, накрывшись одеялом с головой.
– Мы собирались сегодня уезжать. Планы не изменились?
Кира с трудом оторвала взгляд от широкой спины уже почти одетого мужчины, и машинально облизнула губы.
– Планы? Не изменились.
Когда они все-таки спустились, в баре, кроме Уршулы, никого не было. Она скучала над пустой чашкой и что-то просматривала в телефоне.
Заметив неторопливую парочку, поджала губы, но через секунду уже улыбалась. Не дожидаясь, пока они присядут за столик, подошла к стойке, заказала всем кофе и попросила включить телевизор.
– Ну наконец-то. Вот, смотрите, сейчас новости будут.
Они присели к столику. За окном обычный зимний пейзаж: дождь со снегом и ветер. Да, нужно скорее возвращаться в теплые края. Уехать отсюда, от проблем старых и новых.
По телевизору пока что шла какая-то реклама средств для похудания. Ничего интересного.
Бармен принес эспрессо, и она решила попросить меню, так как внезапно поняла, что неплохо было бы позавтракать, а может, даже пообедать.
Вчера они успели только доехать до первой приличной гостиницы на въезде в город и сразу завалились спать. Может быть, именно вчерашние приключения послужили причиной необычных цветных сновидений? Ну, теперь-то она совершенно спокойна, только голодна. Может быть, даже чертовски голодна.
– Мы начинаем наш выпуск со вчерашних событий в гостинице “Нессельбек”. На наши вопросы согласился ответить представитель МЧС в нашем регионе.
Так вот что имела в виду Уршула!
Полковник с лицом, еле различимым под козырьком фуражки, рубил на экране фразы в микрофон, который еле удерживала молоденькая журналистка.
– Пожар был быстро потушен! Пострадавшим оказана помощь на месте, от госпитализации все отказались. Наши пожарные сработали на редкость слаженно и четко!
Журналистка, казалось, была сражена таким напором и громким голосом мчс-ника. Она даже, сложилось впечатление, забыла, что хотела спросить у героического начальника, но кто-то из-за экрана ей подсказал, и она продолжила.
– Скажите, Василий Дмитриевич, а что послужила причиной пожара?
Девушки переглянулись. Было страшно интересно, что сейчас скажет специалист.
Бравый пожарный слегка запнулся, но затем вновь загремел с экрана командирским голосом.
– В настоящий момент этим занимаются специалисты. Во дворе гостиницы проводились пуски пиротехнических средств. Возможно, какие-то изделия были не сертифицированы, возможно, короткое замыкание…
Журналистка, слегка заскучавшая после реплики начальника, поспешила вставить еще одну фразу.
– Но, говорят, пламя мгновенно вспыхнуло прямо в зале, ближе к выходу на веранду. Может быть, произошло что-то неординарное?
Василий Дмитриевич задумался, потом строго посмотрел в экран и отрезал.
– Будут рассмотрены все варианты. Но чудес не бывает.
Девушка успела растерянно сказать “спасибо”, и репортаж прекратился.
Глава 4. Милан и Кира
Париж, Франция, июль 2013 года
– Добрый день, мадам Фонтэн. Спасибо, что согласились нас принять.
– Господа. Наверное, вам было бы интереснее встретиться с мадам Жоли, или мадам Дюфло?
Один из сидевших за столом мужчин отрицательно покачал головой.
– О нет, нет. Мы хотели встретиться именно с вами, мадам.
– Ну что же. Необходимо помнить, что в нашей партии, входящей сейчас в это замечательное новое объединение, есть люди, которые несколько настороженно относятся к роли католической церкви и, особенно, общества Иисуса в современной культуре и жизни.
Оба мужчины некоторое время помолчали. Габриэлле подумала, что, скорее всего, она сейчас вряд ли в обычной обстановке распознала бы в этих людях священников. Хотя, вполне возможно, формально они и не были официальными служителями церкви. Неформально, формально… Много лет прошло с тех пор, когда подобные им впервые повстречались у нее на пути. Тогда она была совсем другой, и они были совсем другие. Ну что же, она подождет. Посмотрим, на что способны эти.
Наконец, один из них, видимо, решил, что молчание – не самый короткий путь к обретению взаимопонимания
– Мадам, возможно, вы будете удивлены моей прямотой. Действительно, это не совсем характерно для нашей организации. Но не сейчас.
Мужчина сложил ладони и устремил свой взгляд на Габриэлле.
– Безусловно, речь не может идти о доверии с вашей стороны. История наших… взаимоотношений насчитывает немало столетий. Ваши предшественницы… пострадали от некоторых непродуманных действий… служителей матери нашей Святой церкви. Возможно, они неверно истолковали некоторые решения…
Габриэлле очень внимательно слушала сидящего перед ней посланника. Она очень надеялась, что это именно так. Хотя обеты, которые давали последователи святого Игнатия, позволяли говорить и совершать все, что было угодно им, а в их лице – церкви.
– Обстоятельства несколько… изменились.
Пауза, которую он сделал перед последним словом, могла означать многое. Скорее всего, это могло быть только перемирие. Ну да, “остаться должен только один”. Видимо, произошло нечто, о чем они могли только догадываться.
– Извините, мадам, вы слышали что-либо о цветке с пятью лепестками?
Ведьма рассматривала своих собеседников с любопытством. Когда-то такие, как они, прилагали все силы, чтобы такие, как она, исчезли навсегда. Не получилось, да и не могло получиться. В конце концов, произошло совершенно противоположное – сама их организация прекратила существование. Ведь им приходилось бороться с тем, что зачастую составляло их сущность.
Этот молодой человек, Болони… Для нее, видевшей много и многих, он был молод, сколько бы на самом деле лет ему ни было. Как легко он произносил слова, истинного смысла которых не понимал и не мог понять.
Она с удовольствием бы встала и прошлась по кабинету. “Неужели, это волнение? Давно забытое чувство”.
– Скажите, Маттео, Его святейшество знает о вашей миссии?
Болони оглянулся на своего спутника. Несколько секунд у них словно продолжался безмолвный, понятный лишь им обмен мнениями.
“О, маги, конечно, вы тоже, как и все мы, любите ритуалы. На чьей стороне мы бы ни находились. Или в стороне”.
Потом мужчина молча склонил голову.
“О да, все действительно серьезно. Но, может быть, им всем повезет? Жаль, что она знает так мало”.
– Хорошо. Нам действительно надо поговорить.
* * *
– Как ты думаешь, что произошло вчера?
Кира смотрела на своего мужчину очень серьезно. На самом деле, он ждал этого разговора и даже удивлялся, как она с таким ураганом мыслей внутри умудрилась сдерживаться так долго.
Выпив кофе, они выехали из гостиницы, но поехали совсем не в сторону границы, а в больницу, где работала мама Киры. Там она пробыла совсем недолго, не больше получаса. Вернулась заплаканная и совершенно разбитая. Молча села на соседнее сиденье и уставилась в пространство покрасневшими глазами, нервно наматывая на пальцы прядь волос. Раньше он не замечал у нее такой привычки, может быть, он ее еще не слишком хорошо знал?
– Милан, поехали. Поговорим позже.
Он кинул взгляд в зеркало заднего вида. Уршула закрыла глаза, изо всех сил стараясь показать, что все происходящее ее никак не касается. Вот еще живая петарда сидит за спиной. Хотя, он должен был признать, подруга Киры всегда старалась быть милой и веселой. Пыталась шутить и даже иногда совершенно прелестно заигрывать с ним, не обращая внимания на недовольные мины Киры. Хотя… Она же знала, что это просто игра.
Кира просто смотрела перед собой, в покрасневших от слез глазах застыла боль. Так они и молчали до самой границы. Девушка немного успокоилась, и только временами покусывали губы. Ее эмоциональный фон менялся от боли и грусти до раздражения и злости. И, пожалуй, ему не стоило лезть с расспросами.
Возможно, и окружающим передалось настроение ведьмы. Почему-то многие автомобилисты-путешественники решили, что им нет причины торопиться, и пограничный переход встретил их необычным запустением.
На польской стороне обладатели европаспортов вообще не вызвали никакого интереса у озябшей блондинки в защитной униформе, они проехали мимо павильонов с надписями “Обмен валюты” и парочки кафешек и вырулили на автостраду.
– Едем в Варшаву. Фредерика звонила.
Она вдруг усмехнулась и указала на рекламный стенд с надписью на русском, промелькнувший с правой стороны.
– Минимум три ошибки. Все думают, что это просто. А это совсем непросто.
Тень вновь словно пробежала у нее по лицу, и Кира грустно уставилась на дорогу и пустые заснеженные поля, которые исчезали по обе стороны от машины.
Что же с ней произошло? Он чувствовал, что девушка уже взяла себя в руки, но печаль, печаль всеравно оставалась. Уршула у них за спиной уже начала потихоньку посапывать. Ее точно не очень волновало, куда они едут.
– Что-то случилась. Фреда попросила срочно встретиться.
Кира повернулась, и он встретился с ней взглядом. В глубине серых глаз появилась что-то, чего раньше он не знал. Ей действительно было больно, и это никак не было связано с последними происшествиями.
Девушка смотрела на него серьезно-серьезно, словно пытаясь заранее получить поддержку в той проблеме, которой никак не решалась поделиться.
– Ты знаешь…
Она опять замерла в нерешительности, потом достала из сумочки телефон и показала ему сообщение: “Кира, надо встретиться и поговорить. Это важно. Отец”.
Он даже не знал, что сказать. Потом на секунду оторвал руку от руля, обхватил ее ладонь и сжал, сжал осторожно, но сильно. Это было все, что он мог сделать сейчас.
Она внешне никак не прореагировала, но он почувствовал, как напряжение начинает покидать Киру, и ее рука словно ослабла, смягчилась в его большой и сильной ладони.
– Я, как получила, сразу к маме решила поехать. Вдруг она не знает.
Она помолчала несколько секунд и усмехнулась самыми уголками рта. Улыбка вышла кривая и невеселая.
– Но она все знала. Она ему дала мой телефон. Отец ей еще вчера утром позвонил.
В глазах Киры он вновь заметил слезы.
– И вообще, он никуда не пропадал. Просто уехал, и все. И мама знала и мне не говорила. Столько лет!
Серебристая дорожка заблестела у нее на щеке. Губы предательски задрожали. Милан свернул к заправке и притормозил. Через несколько секунд он вернулся с полиэтиленовым пакетом. Затем перегнал машину на паркинг и остановился.
Повернувшись к девушке, он вытащил из пакета бутылку виски и пластмассовый стаканчик, в который налил грамм сто бурой жидкости и сунул его девушке.
– Ну, давай! До Варшавы еще три часа ехать, выпей и поспи. Потом все расскажешь.
Она со страхом уставилась на стаканчик.
– Это ты что? Зачем?
– Микстура. То, что доктор прописал.
Кира невольно улыбнулась. Все-таки он говорил по-русски с таким милым акцентом. “И откуда узнал это выражение?” Она взяла стакан и понюхала.
– Пей, это хороший шотландский виски. Все будет нормально. Ты же русская!
Она с еще большим удивлением взглянула на своего мужчину, потом пробормотала:
– Много ты знаешь, – и выпила одним глотком.
Милан уже держал в руках минералку. Кира отпила и откинулась на спинку сиденья.
– А мне снотворного? – сзади послышался голос Уршулы.
Он, не глядя, передал назад пакет. Потом завел машину.
– Там еще есть вода и стаканчики. Пользуйся.
Кира, не открывая глаз, прошептала.
– Встреча в “Собесском” в три.
Уршула некоторое время шелестела сзади пакетом, а потом затихла. Так они и ехали в молчании в неизвестность. Некоторое время Милан пытался понять, как связаны между собой все эти неожиданно появившиеся проблемы, но ничего не придумал. Информации было совсем мало. Ему вспомнилась первая встреча с Фредерикой, и он решил, что ожидать чего-либо хорошего от поездки в столицу не стоит.
И хотя новая автострада словно манила нажать на газ, он решил не торопиться. Тишина позволяла немного собраться с мыслями и обдумать произошедшее.
Глава 5. Эстер и Кира
Она соскочила с лошади. Ветерок, сопровождавший ее всю поездку, пытался играть гривой ее Верной. Ему можно было все. Ветерок освежал, бодрил, радовал, старался приласкать свою повелительницу. В нем чувствовался аромат трав и запах цветов
– Скажи, Азина, он приехал?
Служанка, придерживая необыкновенную белогривую красавицу, переступающую копытами и косящую глаз на хозяйку, только отрицательно покрутила головой. Потрепав чуть-чуть свою любимицу по шее и дав ей понять, что на сегодня прогулки закончены, она все-таки подождала, пока конюх отведет кобылу в сторону конюшен.
– Неужели Бахман даже не прислал никакого известия?
Темноволосая девушка смутилась. Неужели она тоже ждала от него новостей? Нет, это было невозможно.
– Нет, госпожа. Но приехал его брат, Камран. И ваша сестра. Они в саду.
Ну что же. Может быть, от них она сможет узнать что-либо. Стоило поспешить, но сначала необходимо было смыть пыль, оставшуюся от прогулки, и переодеться соответственно статусу.
Купол храма возвышался над деревьями, склонившимися над бассейном с фонтанами. Купол был виден отовсюду. Только одно здание могло быть настолько высоким, чтобы его было видно отовсюду. Казалось, его тень нависала над домом, хотя, конечно, это была иллюзия. Всего лишь намек на реальность, таящуюся совсем рядом. Нет, про это надо постараться не думать. Хотя бы сейчас.
Что же, прекрасной парочке придется подождать. Пускай, это даже были близкие ей люди. И даже именно по этому. Кроме того, ей самой этого хотелось. Она сбросила одежду и погрузилась в бассейн. Какими познаниями должен был обладать Бахман, чтобы подвести проточную воду в дом, и никакая магия при этом не требовалась? Впрочем, он наверняка воспользовался магией, чтобы получить эти знания.
Ее возлюбленный слишком много времени тратил на свои путешествия, поиски необычайного, полезного и бесполезного. И исчезал в поисках этого нового внезапно и без предупреждения.
Волнующий аромат, исходящий от воды, наполненной разноцветными лепестками цветов, успокаивал и позволял расслабиться после скачки. Закрыв глаза, Эстер пыталась ощутить своего мужчину. Для нее это было возможно. Для нее и еще одной женщины в этом городе, в этом краю, а, может быть, и на всей земле.
На севере. Он был на севере. Однажды он взял ее с собой, и она была потрясена необычайной красотой природы. Леса, леса без конца, горы, заросшие лесами, обрывистые берега бесконечных рек, разрезающих лесные равнины. Бесконечность нерастраченного. Она, как и он, чувствовала могущество, дремлющее среди этой огромной страны, пока еще не наполненной людским присутствием, не испорченной подпалинами дорог и вырубок. Не разделенной квадратами засеянных полей. И полную необузданной, непознанной силы. Манящую опасностью и необыкновенными возможностями.
Они стояли с ним на вершине горы, а под ногами волновалось море. Необыкновенное море, стремящееся за горизонт различными оттенками зеленого и голубого, заливающее миллионами деревьев заснеженные вершины и черные, пробивающиеся под облака черные скалы.
– Здесь мы найдем могущество, неподвластное Хранительнице. Власть без конца!
Бахман обвел рукой все это незабываемое великолепие. Он был чудесен в этой своей уверенности, в силе, которую не могли даже просто оценить другие маги. Эта сила зажигала чувства и заставляла бешено биться сердце. Любовь, страсть, огонь – все человеческие слова не способны были описать то, что происходило между ними.
Даже сейчас, спустя столько времени, она чувствовала дрожь нахлынувших сладостных воспоминаний.
Огонь… Огонь всегда был вне ее власти. Но тогда, когда они там пришли в себя, когда схлынули эти чувства спустя много времени, внизу везде вокруг бушевал пожар. Настоящий лесной пожар, пожирающий чащу, не знавшую огня столь страшной силы. Эмоции, которые она чувствовала, находясь среди бушующей стихии разрушения, были почти столь же необыкновенны и сильны, как и те, которые она испытывала совсем недавно. Но эти эмоции были не эмоциями радости, счастья и наслаждения, а ужаса, гибели и смерти. Плачь гибнущей в огне жизни был невыносим, и буря, которую она послала на спасение тайги, была совершенно невероятной.
Стена дождя захлестнула пламя, и огонь стих. Буря неслась дальше. Выпущенная на волю, она жила собственной жизнью, подчиняясь только законам природы. А тайга внизу приходила в себя, оплакивая потери. Эстер еще некоторое время просто смотрела вниз, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями.
– Не бойся, скоро мы сможем обуздать любые силы, как в себе, так и других. А сейчас я помогу тебе спуститься вниз. Поспешим же. Жизнь тем, кому еще можно помочь, свобода для того, что мертво.
Она подала руку мужчине и решила, что на него можно положиться во всем. Но… кое-что следовало обдумать.
***
Отель “Собесски”, расположенный в самом центре Варшавы, приветствовал их блеском отражающегося в огромных стеклянных окнах заходящего солнца. Милан не будил их почти до самого конца, оправдываясь незнанием города и пробками.
Теперь Фредерике придется подождать, все-таки идти на встречу прямо с дороги, в таком виде было невозможно. К счастью, чех догадался прямо в пути заказать два номера, и теперь, приняв душ, она пыталась привести в порядок как свой внешний вид, так и мысли, которые из-за последних событий пришли в полное расстройство.
Она надеялась, ах, как она надеялась, что все приключения остались в прошлом, и дальше все покатится спокойно и размеренно. И действительно, так и было. Изучение языка, вечеринки в клубах и посещение других чудесных мест с Уршулой, солнечный теплый город. И Милан, с которым теперь ее связывало многое, а не одна непонятная ниточка. Бывший полицейский вошел в ее жизнь со своими необыкновенными способностями, и теперь она не отпустит его уже никогда. Ее даже не очень интересовало, связывают ли их какие-то колдовские чары, она просто чувствовала его любовь. Ловила себя на мысли, что постоянно думает о нем и понимает, как он думает о ней. Это чувство, знать, что ты нужна, что вот сейчас, сейчас накатит теплая волна, от кончиков пальцев охватит дрожь осознания чужой нежности, жить без этих чувств было невероятно тяжело, и чех тоже говорил, что не может расставаться с ней надолго.
Он уволился со службы и теперь работал на Сообщество. Кем? Он не очень охотно говорил на эту тему, да и, судя по всему, работа там еще практически не началась. Главное, Милан большую часть времени проводил с ней.
И вот теперь все закрутилось по новой. Почему-то она была уверена, что эти события не станут мимолетным эпизодом. И перстни. Эти перстни на руках женщин ее очень сильно напугали.
Кира вдруг осознала, что ничего не знает не только о сообществе, в которое ее приняли с такой необыкновенной радостью и быстротой, но и о мире, который окружает ее с некоторого времени.
Мир, в котором существуют и до поры до времени никак себя не проявляют люди с необыкновенными способностями. А возможно, и проявляют, но этого никто не замечает. Никто, кроме тех, кого это непосредственно касается. Только сейчас почему-то ей стало ясно: все вокруг может быть устроено совсем по-другому. Очень может быть, те страшные события, в которые она была втянута совсем недавно, могут быть совсем не исключением, а вовсе даже рядовым событием.
Нельзя сказать, что Кира совсем не думала об этом. Но хватало других событий в жизни. И про нее как будто все забыли. Ни звонков, ни визитов. К Уршуле месяц назад приезжала наставница, серьезная женщина среднего возраста, и они на три дня куда-то исчезли.
На вопросы Киры женщина не отвечала. Странное чувство испытала девушка, когда, отчаявшись добиться контакта с Ритой, попробовала обратиться к своей черной стихии. В глубине души у женщины словно таился страх. И боялась она ее, Киры. Этот страх там, в самой глубине души, совсем незаметный. Возможно, сама ведьма не подозревала о его существовании и никогда бы не призналась в том, что хоть раз испытывала его. Он просто был.
Кира разглядывала себя, стоя в коридоре перед зеркалом. “Чем же я могла напугать эту ведьму, которая наверняка старше меня раза в два и все знает о такой страшной силе, как огонь?” Кроме всего прочего, они же даже не встречались. И все равно этот страх, как нечто глубинное, непонятное, таился в самых дальних уголках души этой женщины. “Что она знала обо мне такое ужасного? А может, все-таки не обо мне?”
В зеркале она не нашла ответа. Там отражались только испуганные серые глаза и бледное личико. “Пожалуй, немножко здорового румянца мне не помешает. На встречу с Фредой надо идти, конечно же, в своем цвете, пускай она ничего о нем не знает”. Кира достала из гардероба черный бархатный жакет с воротником-стоечкой и золотистой окантовкой. Он немного напоминал военную форму, но к этой женщине лучше идти во всеоружии. “A laguerre comme à laguerre” . Фредерике она никогда не поверит и не простит. Да, вполне возможно, она отправляется не на милую беседу, а на войну. А жакет, купленный совсем недавно, идеально подходил к этой встрече.
Вода в ванной перестала литься, и через минуту оттуда показался раскрасневшийся Милан. Взглянув на Киру, он сделал большие глаза и пробормотал что-то себе под нос. Девушка закончила застегивать длинный ряд блестящих пуговиц и сердито потребовала повторить.
– Я хочу сказать, что тебе не хватает только маршальского жезла.
Он со вздохом начал натягивать брюки. Ясно было, что на встречу с Фредерикой можно будет идти только в костюме. Теплая волна, задевшая словно самым краешком, заставила мужчину оглянуться.
Кира стояла и, глядя на него, улыбалась, в глазах играли бесенята.
– Вообще-то, мне жезл не нужен. У меня есть ты.
В их разговор совершенно бесцеремонно ворвался звонок телефона. Кира подняла трубку.
– Да. Привет. Я знаю, где это. Будем через десять минут. Нууу… Милан слегка нервничает, не может выбрать галстук. Да, передам.
– Она тебя помнит с прошлого раза и ждет новой встречи с нетерпением. Вот стерва!
Он надел бежевый пиджак.
– Ну, как я?
– Хоть сейчас под венец. И невеста ожидает.
Кира подошла и поцеловала его в губы. Мужчина попытался задержать ее, но она выскользнула из его рук. В дверь осторожно постучали, и девушка поспешила открыть.
Вошла Уршула. Видимо, она тоже хорошо знала Фредерику. Девушка была в темно-бордовом трикотажном платье, плотно облегавшем ее фигуру. Она распустила свои золотистые волосы и выглядела просто ослепительно.
– Фреда нас ждет внизу, в лобби-баре. Просила поспешить, хочет сегодня вернуться в Питер. А я думала, она работает в Москве. Наш головной офис – там.
Уля внимательно оглядела их внешний вид и, усмехнувшись, прокомментировала:
– Ami! Je pensequenotre bureau se trouveailleurs, mais je ne sais pas où . А вы прямо как на парад.
Да, Уршула, конечно, была права. А вот узнать, где находится офис, или что там у них вместо него, можно было прямо сейчас. Кира кинула последний взгляд в зеркало и вышла. Милан захлопнул номера.
– Ты, подруга, уже по-французски так научилась болтать, я еле успеваю. Давай уж сейчас пока по-польски, а то бедный Милан пока еще не очень, как это, “comprend” .
Ну что же, кажется, они были готовы к встрече, какие неожиданности она бы им ни готовила.
