Kitabı oku: «Лихоморье. Тайны ледяного подземелья», sayfa 2
Маньяк
Вокруг был совершенно чужой и холодный мир, темный и враждебный. Она никак не могла вспомнить название этого северного поселка, состоящее всего из четырех букв: короткое непонятное слово, позаимствованное из другого языка. На ум почему-то приходило лишь слово «дыра» – наверное, оттого, что в нем были те же гласные звуки. А вот согласные начисто стерлись из памяти. Тына? Быда? Ныба? Все не то. Да и не важно, ведь она здесь ненадолго.
Двор за металлическими решетчатыми воротами походил на тюремный. Шагнёшь за калитку и окажешься в другой, прежде незнакомой жизни. Объектив камеры наблюдения, установленной на воротах, мутно темнел в белом корпусе, напоминая глаз хищной птицы. Через некоторое время замок калитки щелкнул, впуская гостей на территорию интерната. Открылся светло-желтый фасад «П»-образного корпуса, пять этажей, пять рядов нереально огромных окон. «Жаль, что бо́льшую часть года вместо солнца в них проникает мрак полярной ночи», – подумала она, вспомнив то, что читала о Заполярье, когда готовилась к переезду сюда. Поэтому-то размер окон ее и позабавил. Голубоватые лучи прожекторов, установленных на столбах по периметру двора, едва справлялись с темнотой, хотя по местному времени еще не было и четырех часов дня.
Из дверей здания вышел человек в черной униформе. «Наверное, охранник. Или надзиратель?» – Она с растущей тревогой разглядывала приближающегося мужчину. Его суровый вид внушал ей страх. Хотелось развернуться и со всех ног броситься прочь, но отец крепко держал ее за руку. Да и калитка в воротах была уже заперта, судя по щелчку, раздавшемуся за спиной после того, как они прошли сквозь нее. Похоже, замок был автоматический.
– Петр и Тильда Санталайнен? – обратился к ним человек в черном и, получив утвердительный ответ, добавил, приветствуя скупым кивком: – С приездом! Прошу за мной.
Они поднялись на высокое крыльцо и вошли в здание через массивные двустворчатые двери. В темном холле, похожем на пещеру, воняло мокрыми кошками и хлоркой. Свежевымытый пол влажно поблескивал в дрожащем свете длинных люминесцентных ламп. Ей стало не по себе. «Если тут всегда такой запах, то лучше умереть», – подумала она, семеня за отцом короткими шагами, чтобы не поскользнуться на сыром полу. Охранник шел быстро и не оборачивался, они еле поспевали за ним, следуя сквозь узкие коридоры с такими частыми поворотами, что ей казалось – они попали в лабиринт.
– Здесь приемная и кабинет директора. Он ждет вас! – Охранник распахнул перед ними добротную деревянную дверь, блестящую от лака, и тотчас исчез из поля зрения, пропустив их вперед. Но перед этим Тильда успела поймать на себе его взгляд, неожиданно придирчивый для человека из обслуги. Он что, оценивал ее? Интересно, с какой целью?
В следующий миг она забыла о нем, представ перед директором: девушка-секретарь из приемной проводила их в соседнее помещение через смежную дверь. Внутри оказалось роскошно: огромный стол, стулья, стеллажи, пол и даже стеновые панели были из такого же хорошего дерева, что и двери. На столе возвышалась резная, тоже деревянная, подставка для канцелярских принадлежностей, вокруг валялись кипы бумаг и картонных папок. На стенах во множестве висели какие-то дипломы.
Директор сидел в высоком кресле и в отличие от охранника выглядел совсем не грозным – скорее, усталым и чем-то встревоженным. Увидев вошедших, он встал, вышел из-за стола и протянул отцу руку для приветствия, бросив рассеянный взгляд в сторону новой воспитанницы. Предложил присесть. Они устроились на деревянных стульях с мягкими сиденьями и гнутыми спинками, а директор вернулся в свое кожаное кресло – единственный предмет мебели черного цвета.
Во время собеседования Тильда молча слушала, как отец отвечал на вопросы. Некоторые казались ей лишними – например, нет ли у них родственников в Финляндии (наверное, директор поинтересовался этим из-за их финской фамилии) или много ли было у Тильды друзей. Вопрос был задан не Тильде, и это показалось ей возмутительным: неужели директор таким образом дал ей понять, что она тут пустое место?! Или он машинально спросил, занятый своими мыслями? Судя по отсутствующему виду, с которым он просматривал ее документы, ему было вообще не до них. Но вдруг он встрепенулся и, будто очнувшись, поднял голову, оторвавшись от бумаг. Выпуклые глаза под круглыми стеклами очков делали его похожим на внезапно разбуженную сову.
– В анкете нет контактного телефона матери Тильды, – недовольно произнес он.
– А… это обязательно? – Отец заметно напрягся, стиснув челюсти, отчего скулы на его лице обрисовались четче.
– Вообще-то да. А в чем, собственно, затруднение? – Директор поправил съехавшие на нос очки.
– Ну… у жены совсем нет свободного времени, она заботится о нашем сыне, который сейчас тяжело болен, и… мне бы не хотелось, чтобы ее отвлекали звонками. Все вопросы, касающиеся Тильды, буду решать я.
– Извините, что вынудил вас рассказать о семейных трудностях. Тогда, может быть, вы дадите номер какого-нибудь родственника? Тети, бабушки, например? На тот случай, если мы не сможем до вас дозвониться. Вдруг возникнет срочная необходимость. Предполагаю, что на такой ответственной работе, как ваша, не всегда есть возможность поговорить по телефону. Вы ведь занимаетесь геологоразведкой, ищете газовые месторождения, как я понял?
– Да, я контролирую буровые работы, но при этом всегда на связи. У меня спутниковый телефон, так что вы сможете дозвониться до меня, где бы я ни находился.
– Хорошо, но второй номер все же не помешал бы… – настаивал директор.
– У Тильды нет ни тети, ни бабушки, – резко перебил его отец.
– Понятно. Ну что ж… Мы очень рады принять вашу дочь в наш дружный коллектив. – И, нажав одну из кнопок на телефонном аппарате перед собой, директор спросил, не поднимая трубки:
– Пришла Роза Ивановна?
– Она здесь, Роман Сергеевич! – раздался из динамика голос девушки-секретаря.
– Пригласи ее.
Через секунду в дверь кабинета вплыла огромная женщина с грубоватым лицом и двинулась к ним. Тильде показалось, что в помещении заметно потемнело, как бывает в ясный день перед стремительно надвигающимся ненастьем. Она так и окрестила ее про себя: «женщина-гроза».
– Познакомься, Тильда, это твой воспитатель, Роза Ивановна! – Директор наконец-то удостоил ее вниманием.
– Привет, детка! – произнесла женщина и улыбнулась, но в совокупности с тяжелым злобным взглядом улыбка вышла ужасной. Да и голос звучал притворно тонко, изображая фальшивое радушие: было заметно, что Роза Ивановна привыкла разговаривать более грубым тоном. – Ты уже готова познакомиться со своей новой семьей? – добавила она. – Пойдем, я отведу тебя к девочкам. А с мальчиками познакомишься на ужине в столовой. Где твои вещи?
«Новая семья?! Что она несет?!» – От возмущения у Тильды перехватило дыхание. Проглотив колючий комок, неизвестно откуда взявшийся в горле, она тихо возразила:
– Я бы хотела сначала попрощаться с папой.
– Само собой! Но учти, лучше сделать это быстро: долгие проводы – лишние слезы! – заявила воспитательница уже не таким приторным голосом.
Тильда вздрогнула: последняя фраза произвела на нее эффект пощечины. «Еще не хватало, чтобы эта бесцеремонная тетка маячила поблизости, пока мы с папой будем прощаться!» – негодовала она, отчаянно пытаясь придумать, как отделаться на это время от Розы Ивановны.
Помощь пришла неожиданно. Выручил директор:
– Тильда, ты с воспитателем можешь сначала подняться наверх и отнести вещи в спальню, а потом вернешься и проводишь отца до выхода. Думаю, так будет лучше, и Розе Ивановне не придется поторапливать вас в момент расставания!
Тильда тотчас простила ему все глупые вопросы и бестактность.
– Спасибо! – поблагодарила она и, взяв у отца свою сумку, двинулась следом за гигантской женщиной.
Они дошли до конца коридора, вышли на лестничную клетку и поднялись на пятый, последний этаж. Оттуда снова попали в длинный полутемный коридор, наполненный монотонным гулом множества голосов, в котором то и дело слышались отдельные выкрики и смех. Вдоль стен белели крашеные деревянные двери с квадратами мутных стекол в верхней части, некоторые были приоткрыты, и оттуда пахло, как из детсадовских спален: постельным бельем и свежим потом разыгравшихся детей, скачущих на кроватях или устроивших подушечный бой. Тильде сразу вспомнилось, как однажды она по просьбе мамы забирала брата из детского сада в «тихий» час, оказавшийся совсем не тихим. Это было в прошлом году, а в этом брат должен был пойти в первый класс, но не смог. От чувства вины ее сердце болезненно сжалось, и она поспешила прогнать тяжелые мысли, сосредоточившись на окружающей реальности.
Они поравнялись с глухими, без остекления, дверями, на которых висели таблички, обозначающие туалет и душ. Оттуда доносился шум воды, пахло шампунем и мылом. Внезапно Тильда осознала, что ей придется мыться в общей душевой; раньше ей было не до бытовых мелочей, а теперь это обстоятельство стало еще одной трагедией, которую ей предстояло пережить в ближайшее время. «Не многовато ли столько всего сразу? Хорошо, что здесь хотя бы чисто», – подумала она, разглядывая блестящий линолеум на полу коридора. Но в следующее мгновение и это достоинство было омрачено: из дверей туалета вышла девушка со шваброй и полным ведром воды. На вид она казалась младше Тильды, ей было едва ли больше пятнадцати, и работать уборщицей в таком возрасте она еще не могла, но, тем не менее, поставила ведро в центре коридора и окунула в него тряпку, свисающую со швабры. Она собиралась мыть пол!
– Воспитанники сами убирают свои спальни и общий коридор! – объявила Роза Ивановна, кивая в сторону размахивающей шваброй девушки. – Такие у нас правила. График дежурств есть на стенде в каждой спальне, тебя уже внесли. Посмотришь потом.
– А еду воспитанники тоже себе сами готовят? – спросила Тильда, тщательно пряча сарказм под вежливой интонацией: нарываться на грубость не хотелось, но и молчать было противно.
– Нет, на столовскую кухню посторонним вход воспрещен! – категорично произнесла воспитательница, не заметив издевки.
Спальня, в которой было отведено место для Тильды, оказалась последней слева в конце коридора. Над противоположной дверью тускло светилась табличка с надписью: «Аварийный выход». На стыке двустворчатых дверей, таких же белых и наполовину остекленных, как и двери спален, чернел навесной замок размером с трехкилограммовую гирю, а стекла в дверях были закрашены белой краской. На торцевой стене между аварийным выходом и дверью спальни располагалось большое окно, в котором отражался весь коридор, девушка со шваброй, воспитательница и она сама. А за окном чернела полярная ночь.
Тильда так спешила вернуться к отцу, что забыла познакомиться с соседками по комнате. Увидев пустую кровать, она прошла к ней и поставила сумку рядом с примыкающей к изголовью тумбочкой, ни на кого не глядя и даже не поздоровавшись. Остановившаяся в дверях Роза Ивановна объявила за ее спиной:
– Принимайте новую соседку и одноклассницу! Ее зовут Тильда. Тильда Санталайнен.
Только тогда Тильда обернулась и увидела девушек, устремивших на нее неприветливые взгляды. Она попыталась изобразить улыбку, понимая, что вряд ли это что-то изменит: первое впечатление, и не лучшее, было уже произведено. А оно, говорят, решающее. «Ну и ладно! – подумала Тильда, смиряясь с тем, что ее, скорее всего, невзлюбят с первого взгляда. – Все равно я тут ненадолго. Даже не собираюсь запоминать, как их зовут!»
В этот момент Роза Ивановна как раз называла имена девушек, но эта информация ни на миг не задержалась в голове Тильды, потому что ее мозг был занят мыслью: внизу ждет отец, и он торопится. Вертолет через два часа, а до него ему еще надо добраться. Тильда пробормотала соседкам, что скоро вернется, и направилась к выходу из спальни.
– Давай там недолго! – крикнула ей вслед «женщина-гроза». – Через десять минут жду тебя на инструктаж. Смотри не заблудись!
Тильде хотелось ответить, что, по ее мнению, можно успеть сделать за десять минут, но желание огрызнуться вытеснил страх от внезапно возникшей мысли: «А вдруг отец уже ушел?!»
В считанные секунды Тильда промчалась по коридору, едва не сбив с ног девушку со шваброй (та сердито прошипела ей что-то вслед), и, свернув на лестничную площадку, побежала вниз, перепрыгивая через две ступени. Преодолев все пролеты, она выбежала в другой коридор и остановилась в нерешительности, не зная, в какую сторону повернуть: бетонные стены без дверей простирались по обе стороны от нее. Пытаясь вспомнить путь, по которому вела ее воспитательница, Тильда все же повернула влево, хотя и не была уверена, что выбрала верное направление. «В крайнем случае, вернусь назад и пойду вправо», – рассудила она, устремляясь в сумрачную даль. Ее взгляд скользил по серому бетону в поисках заветной двери из лакированного дерева, за которой ее ждал отец, но двери не было. И вообще не было никаких дверей! Но куда же они подевались?! Ведь она помнила, что двери были!
– Э-эй! Есть здесь кто-нибудь?! – крикнула Тильда в пустоту, замедляя шаг. Серые глухие стены отозвались слабым эхом. Тусклая лампочка под потолком угрожающе моргнула. Издалека донесся странный шорох, вызывая мысли о ползущей по бетонному полу огромной змее. Страх мгновенно сковал тело, но усилием воли Тильда заставила себя пойти дальше.
– Никаких змей здесь нет! – произнесла она вслух, пытаясь себя подбодрить, и снова крикнула, в надежде, что на этот раз ее услышат: – Э-эй! Кто там? Отзовитесь!
Шорох усилился, и к нему добавились чьи-то торопливые шаги. «Ага, там человек!» – обрадовалась Тильда и припустила бегом.
Полумрак, стирающий вдали все очертания, плавно отступал с ее приближением, и вскоре в стене справа обозначились границы бокового выхода. Свернув в него, Тильда увидела короткий бетонный коридор, оканчивающийся металлической дверью, которая была приоткрыта и еще слегка покачивалась. Через пару секунд девушка очутилась перед ней. Звуки удаляющихся шагов и шорох доносились как раз оттуда.
Тильда распахнула дверь. Вниз вели бетонные ступени, залитые желтым светом. На них багровели кровавые полосы. Взгляд Тильды скользнул ниже и выхватил из полумрака мужскую фигуру. Человек быстро спускался по ступеням, волоча за собой грязный мешок, покрытый влажными пятнами, и вскоре исчез из поля зрения, скрывшись под нависающей над лестницей потолочной плитой.
Желание преследовать незнакомца мгновенно испарилось: зловещего вида мешок в его руках и кровавые следы на ступенях остудили пыл Тильды. Она притормозила, упершись в стены расставленными руками, затем присела на корточки и всмотрелась в полумрак внизу: там уже никого не было. Перевела взгляд на длинную темно-красную полосу, протянувшуюся по всей лестнице, и, подумав о мешке, похолодела от ужасной догадки. Мысли о маньяках и расчлененных трупах проникли в мозг, и все тело охватила мелкая дрожь. Просидев в оцепенении какое-то время, Тильда вдруг поняла, что замерзает. Ладонь правой руки, которой она придерживалась за стену, жгло, как от прикосновения ко льду. Бетонные поверхности стен и потолка искрились от инея, а воздух перед лицом Тильды затуманивался при каждом выдохе. Здесь было морозно, явно ниже нуля. Искать кабинет директора в таком месте не имело смысла: его здесь быть не могло. Нужно было возвращаться назад.
Тильда вышла обратно за дверь, в тепло, и направилась на поиски лестничного пролета, соединяющего все этажи здания. Только теперь она поняла, что, спускаясь вниз с пятого этажа, в спешке промчалась мимо выхода на первый и так оказалась в цокольном. И все это время бродит в подвале! Но куда же, в таком случае, ведет лестница, по которой спустился человек с мешком? На минус второй? И почему там холодно, как на улице? И для чего используют это стылое помещение? Может быть, Тильда наткнулась на какое-то тайное место? Множество вопросов тревожило ее, мрачные догадки вызывали гнетущее чувство, и, охваченная беспокойством, она отвлеклась от главной цели своих поисков. Спохватившись, Тильда достала из кармана куртки телефон и нажала кнопку на корпусе сбоку, собираясь позвонить отцу, но экран остался черным. «Сел! – мелькнула паническая мысль. – Сел, пока мы с отцом добирались до интерната по морозу! Вот же хрень!» Она в отчаянии потрясла бесполезный гаджет, нажав еще несколько раз на кнопку включения, и с горестным вздохом убрала обратно в карман. Связаться с отцом не получится, а значит, надо спешить, тем более что неизвестно, сколько уже времени прошло с тех пор, как они расстались.
Вспомнить все повороты, пройденные на пути сюда, оказалось совершенно нереальной задачей: их было слишком много. Тильда громко всхлипнула и пошла наугад. По дороге ей попадались двери, которых она прежде не видела. Судя по надписям на дверных табличках, ее занесло в ту часть цоколя, где располагались складские помещения. Она читала на ходу: «Хозяйственный инвентарь», «Мягкий инвентарь», «Канцелярия», «Продукты». Понимая, что заблудилась, Тильда надеялась найти кого-нибудь из работников и делала попытки открыть двери складов, но все они были заперты. Девушка шла дальше, сворачивая то вправо, то влево, не сдерживая и не вытирая слез, струившихся по щекам жгучими ручейками, и уже хотела было завопить во все горло: «Помогите!», как вдруг из бокового проема впереди вывернул незнакомый парень. Завидев Тильду, он замер на мгновение, окидывая ее изучающим взглядом, а потом решительно двинулся навстречу.
– Подскажите, где тут выход на первый этаж? – спросила Тильда, поспешно вытирая мокрые щеки.
– Заблудилась? Новенькая, да? – Парень едва заметно улыбался (а может, ей так казалось из-за его узких глаз-щелочек, разглядывающих ее с неприкрытым любопытством, и широкоскулого лица с чертами, характерными для северных народов, таких, как ненцы или ханты).
Он был заметно выше Тильды и выглядел чуть старше – где-то на год или на два. Учитывая то, что ей оставалось учиться полтора года, выходило, что для школьника парень был взрослым, а для педагога слишком юным. Черные блестящие волосы, стриженные «под горшок», с выбритыми висками и густой челкой, опускавшейся до самых бровей, в сочетании с широкоскулым лицом придавали ему простоватый вид. «Не красавец», – подумала Тильда, но отметила про себя, что глубокая ямочка на подбородке делает парня симпатичным.
– Мне срочно надо попасть в кабинет директора, меня там отец ждет! – пояснила девушка. – Я только что приехала и ничего тут не знаю.
– Пойдем, провожу! – Парень кивнул, приглашая следовать за ним. – Здесь близко, – добавил он, уводя Тильду в обратную сторону.
Через пару минут они добрались до выхода на лестничную площадку, поднялись на один пролет и вышли в коридор первого этажа, откуда доносились громкие встревоженные голоса – мужской и женский. Тильда поспешила туда и вскоре увидела директора и «женщину-грозу», раскрасневшуюся и лепечущую что-то с видом провинившейся школьницы. Повернувшись на звук шагов, Роза Ивановна всплеснула руками и, прижав их к груди, воскликнула:
– Так вот же она!
Директор тоже повернулся и уставился на Тильду таким недобрым взглядом, что девушка непроизвольно замедлила шаг и остановилась на некотором расстоянии, опасаясь, что ее сейчас побьют.
– Я заблудилась! – виновато пояснила она и спросила: – А где мой отец?
– Он уже ушел. – Директор нервно ткнул указательным пальцем себе в переносицу, пытаясь поправить очки, которые и так были на месте.
– Что?! Нет! Он не мог уйти, не прощаясь! – Тильда в отчаянии заломила руки.
– Ты всех заставила понервничать! Как можно заблудиться в здании, где полно людей?! – Взгляд директора стал тяжелым.
– Я случайно спустилась в подвал, где совсем никого не было! А потом увидела парня, и он вывел меня оттуда! – оглянувшись, Тильда хотела показать на своего провожатого, но того поблизости не оказалось.
– Нужно быть внимательнее! – отчеканил директор. – Твой отец собирался идти разыскивать тебя, но переживал, что опоздает на вертолет – ведь следующий только через неделю. Я заверил его, что тебе некуда деться из здания и вскоре мы тебя найдем. – Директор принялся производить манипуляции со своим телефоном, продолжая говорить. – Но на самом деле здесь были случаи, когда дети пропадали безвозвратно. Твоему отцу я этого не сказал, а тебе говорю, чтобы ты больше не слонялась в подвале в одиночку. Запомни это на будущее! А сейчас я должен сообщить твоему отцу, что ты нашлась. – С этими словами он повернулся к ней спиной и, приложив телефон к уху, зашагал к своему кабинету.
– Сказала же: смотри не заблудись! – прошипела Роза Ивановна, приблизившись и нависая над ней. – Мне из-за тебя попало! Пошли! – Воспитательница грубо дернула ее за руку и потянула за собой.
Тильда вскрикнула от боли: ей показалось, что ее пальцы попали в железные тиски. Попытка высвободиться не удалась. Роза Ивановна сдавила ее руку еще сильнее и пригрозила:
– Лучше не дергайся, а то я на тебя ошейник с поводком надену! Что поделать, раз уж приходится отвечать за всяких… – И проворчала себе под нос что-то еще.
Тильда расслышала слово «тупиц» и вспыхнула от негодования, но вслух ничего не сказала, подумав, что вступать в перепалку с такой гром-бабой все равно, что идти на танк с кулаками. Из-за несостоявшегося прощания с отцом она чувствовала себя глубоко несчастной и спешила добраться до розетки, чтобы подключить телефон к сети и позвонить ему.
Роза Ивановна отпустила ее только у входа на пятый этаж и смотрела ей вслед до тех пор, пока Тильда не вошла в свою спальню.
– Тебя Гроза обыскалась! – объявила ей с порога одна из новых соседок. Тильда поняла, что речь идет о Розе Ивановне, и удивилась, что так точно угадала с ее прозвищем.
– Ты где была? Тут из-за тебя всех на уши подняли! – добавила другая девушка.
Тильда устремилась к своей кровати, не обратив на них никакого внимания. Она видела только белый квадрат электрической розетки, выступающей из стены над ее тумбочкой. «Может быть, отец еще не очень далеко ушел и вернется хотя бы на минутку?» – думала она, подключая к телефону зарядное устройство и мечтая лишь о том, чтобы ей представилась возможность прижаться напоследок к отцовской груди: ведь в следующий раз они увидятся только через полгода, и то, если ему не задержат отпуск.
В спину ей ударился какой-то предмет и, отскочив, упал на пол. Удар оказался легким, но, увидев, что это был грязный резиновый шлёпанец, Тильда разозлилась. Вскинув голову, она с вызовом посмотрела на криво улыбающихся девчонок, сидевших вместе на одной из кроватей у противоположной стены.
Их было трое: одна – длинноволосая блондинка с ангелоподобным личиком, другая – коротко остриженная пацанка с фиолетовой челкой, прикрывающей пол-лица, третья – курносая милашка с шапкой мелких овечьих кудряшек до плеч. Эта троица напомнила ей трех бывших подруг из прошлой жизни – Алину, Лику и Дашу. Переезд Тильды на север был ни при чем: бывшими они стали еще за полгода до этого, когда оклеветали ее и перестали общаться, устроив ей полный игнор. Каждая из соседок поразительно смахивала на одну из ее подруг. Разглядывая девушек, Тильда мысленно дала им клички: блондинке с ангельским личиком – Ангелина, «фиолетовой челке» – Лаванда, а кудрявой «овечке» – Долли.
– Чет мы не поняли, ты нас в упор не видишь, что ли? – милым голоском произнесла «Ангелина», и все трое недобро рассмеялись.
Тильда не ответила. Нагнулась, подобрала шлёпанец и с силой швырнула в них. «Лаванда» вскочила и, схватив подушку, бросила, целясь в Тильду, но подушка не долетела, упав на пол с глухим шлепком. Тильда отшвырнула ее ногой с криком «Отвалите от меня!» и вернулась к телефону: «зарядка», наконец, оживила гаджет.
Голос отца, сменивший длинные гудки, тонул в оглушительной трескотне вертолета:
– Прости… долго не было… опаздывал… увидимся… – с трудом разобрала Тильда и неожиданно для себя закричала в ответ, чувствуя, как целая лавина слез хлынула из глаз:
– Папа, забери меня отсюда! В этом интернате пропадают дети! Здесь опасно! Я видела в подвале человека с мешком и кровавые следы! Это был точно маньяк! Я хочу домой! Попроси маму, чтобы она разрешила мне вернуться, пожалуйста! Я никогда больше не сделаю ничего плохого!
Кажется, он ее совсем не слышал.
– Шумит… Позже… Пока!
Вот и весь разговор! Отец отключился.
В наступившей тишине отчетливо прозвучала ехидная фраза, сказанная одной из соседок:
– Бли-ин, да она больна-ая! Слыхали, что несет? Ей маньяки мерещатся!
– Гроза нам придурочную подсунула! – подхватила другая.
– От таких лучше держаться подальше: еще прирежет ночью. Давайте попросим Грозу, пусть переселит ее куда-нибудь!
– Точно! Комнаты для гостей все равно пустуют. Пусть кукует там одна!
Тильда беззвучно плакала, прижав к лицу одеяло и сдерживая дрожь в теле, чтобы скрыть слезы от соседок. Те позлословили еще немного, обсуждая ее, а потом послышался звук их удаляющихся шагов. Скрипнула дверь, и в спальне стало совсем тихо. Но ненадолго. В следующий миг громкие рыдания, хриплые, как лай старой простуженной псины, вырвались из горла Тильды наружу.
Потом пришла «женщина-гроза» и приказным тоном сообщила ей о переводе в отдельную комнату, прибавив: «Только драк здесь еще не хватало, отвечай потом за ваши синяки». Уговаривать новую воспитанницу ей не пришлось: Тильда подхватила сумку, которую не успела разобрать, сунула в карман куртки телефон вместе с зарядным устройством и отправилась следом за воспитательницей в противоположное крыло коридора, радуясь тому, что представилась возможность избавиться от назойливых и злобных соседок, а тогда, может быть, ей удастся дотерпеть здесь до июля.
В комнате, слишком просторной для одного человека, пахло зимой и одиночеством. Наверное, ее недавно проветривали: на подоконнике в углу лежал холмик подтаявшего снега, а одеяло на кровати оказалось холодным, когда Тильда присела на его край.
– Не рассиживайся тут! – донесся до нее голос Грозы. – Ужин через полчаса. Столовая на первом этаже. Иди вместе со всеми, а то опять заплутаешь. За ручку тебя водить больше никто не будет. График работы столовой посмотришь там, на входе. Пропустишь прием пищи – останешься голодной. Расписание занятий висит на стенде в каждой спальне, кроме этой, потому что это комната для приезжающих в гости родителей. Сходишь, перепишешь где-нибудь. И вообще… имей в виду: сегодня тебе сделали скидку как новенькой, а обычно с нарушителями порядка здесь не церемонятся. Все поняла? Вопросы есть?
– Поняла. Спасибо, – коротко ответила Тильда, мечтая, чтобы Гроза поскорее оставила ее в покое, и поэтому не стала ничего спрашивать.
На ужин Тильда не пошла: не было аппетита. Вместо этого она разобрала вещи и улеглась в холодную постель, надеясь, что сон избавит ее от горестных дум, но он не принес ей облегчения. Всю ночь ее мучил странный кошмар: снилось, будто она ползет в темноте по ледяному тоннелю. Руки и ноги скользят по льду, в кожу впиваются острые ледяные осколки, ее трясет от холода и от страха: отовсюду доносятся подозрительные шорохи, а потом вдалеке раздается угрожающий вой, то нарастающий, то стихающий, но не до конца, а лишь для того, чтобы раздаться с новой силой подобно сигналу воздушной тревоги в фильмах о войне. И чем дальше она ползет, тем громче он становится.
Когда вой прозвучал совсем близко и Тильда поняла, что вот-вот встретится с существом, издающим его, сон внезапно прекратился, а завывание невидимого чудовища сменилось оглушительным шумом, состоящим из множества звуков: девичьих и детских голосов, топота ног, скрипа мебели, хлопанья дверей. Дотянувшись до телефона и нажав кнопку включения, Тильда взглянула на время, высветившееся в верхнем правом углу экрана. Оказалось, что наступило утро и пора было собираться в школу. Спустя мгновение девушке вспомнились последние безрадостные перемены, случившиеся в ее жизни, и от нахлынувшей тоски в груди неприятно заныло. Однако тот факт, что «школа» теперь располагалась тремя этажами ниже, все-таки ее порадовал. «Хоть идти недалеко!» – подумала она, выбираясь из кровати.
За огромным окном не было ни единого намека на рассвет – лишь непроглядный мрак, в котором отражался голубоватый свет ночника над тумбочкой. Полярная ночь не спешила отступать.
Первая половина дня пролетела на удивление быстро: учебный процесс отвлек Тильду от мыслей о собственной несчастной судьбе, и она почти забыла, что находится в интернате, вдали от родителей и подруг. Немного раздражал пустой желудок, напоминавший о пропущенных ужине и завтраке, а в остальном пребывание здесь пока казалось ей вполне терпимым. После занятий она помчалась в столовую, как на пожар, обгоняя толпу сверстников, и оказалась первой в очереди на раздачу. Еда выглядела вполне аппетитно: золотистого цвета куриный суп и поджаристая котлетка с картофельным пюре. От густого душистого пара, поднимавшегося от тарелок с едой, у неё закружилась голова. Раньше она и представить себе не могла, что самая простая еда без каких-либо изысков может принести столько радости.
Однако радость Тильды длилась недолго. Она успела проглотить всего три ложки горячего супа до того момента, как в столовой появилась знакомая троица: «Ангелина», «Лаванда» и «Долли». Они явно заметили ее, но равнодушно отвели взгляды, показывая всем видом, что им нет до нее никакого дела.
– Ань, займи столик, а мы возьмем твою порцию! – сказала «Долли», обращаясь к «Ангелине».
Блондинка кивнула, провела рукой по длинным блестящим волосам и грациозно двинулась между столиков. Проходя мимо несостоявшейся соседки, «Ангелина» плавно взмахнула рукой, словно нехотя приветствуя новенькую, но это было не так. Из ее пальцев выскользнул комок спутанных светлых волос и спланировал в тарелку с куриным супом, который уплетала Тильда. Это была не случайность, а откровенная провокация. Тильда застыла с ложкой у рта, лихорадочно соображая, как ответить на вызов, но не успела среагировать: чья-то рука резко опустилась на край ее тарелки, и в следующий миг весь суп выплеснулся на стол и юбку «Ангелины». Та ахнула, брезгливо скривилась, стряхнула с себя вермишель и кубики моркови и резко оглянулась. Позади с виноватым видом стоял парень, тот самый, который встретился Тильде в подвале накануне вечером.
– Упс! Извините, девчонки! Споткнулся и тарелку зацепил! – Вынув салфетку из подставки, он принялся старательно развозить жирный бульон по поверхности стола.
– Якур! Ты неуклюжий, как медведь! Никогда под ноги не смотришь! – раздраженно прошипела блондинка и, передернув плечами, отошла к соседнему столику.
