Kitabı oku: «Советский квадрат: Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев», sayfa 3

Заложники

Появившаяся в 1947 году возможность присоединить Палестину к советской зоне влияния скорректировала планы Сталина. Несмотря на личную неприязнь к евреям, усилившуюся после замужества дочери, желание заполучить Палестину превысило негативные чувства и заставило его вновь разыграть еврейскую карту, первый розыгрыш которой состоялся в августе 1941.

В Кремле ожидался приезд Гарри Гопкинса, личного представителя Рузвельта, собиравшегося обсуждать помощь, необходимую Советскому Союзу в войне с фашистской Германией. К его приезду в Москве организовали радиомитинг «представителей еврейского народа», который завершился призывом о помощи к «братьям-евреям во всем мире». Американские евреи откликнулись созданием «Еврейского совета по оказанию помощи России в войне». Возглавил его Альберт Эйнштейн.

Убедившись в эффективности пропагандисткой акции – поставки по ленд-лизу частично оплачивались пожертвованиями евреев, – Сталин санкционировал создание Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), основной задачей которого стала организация политической и материальной поддержки в борьбе против фашистской Германии.

Жизнь непредсказуема. В 1942 году никто из руководителей ЕАК не предполагал, что через год они будут задействованы советской внешней разведкой, через десять лет объявлены американскими шпионами, и их казнь станет началом «дела врачей», завершившегося смертью диктатора. Сталин этого также не знал. Война заставила его превратить советских евреев в товар, которым он манипулировал, выпрашивая оружие, продовольствие и стратегическое сырьё.

Руководство внешней разведки заинтересовалось ЕАК в феврале 1943, после получения информации, что американцы близки к созданию атомной бомбы. На кражу ядерных секретов была нацелена вся заокеанская агентура. Для психологического воздействия на американских учёных-физиков, большинство из которых были евреями, разведчики предложили использовать ЕАК. Сталину идея понравилась. Руководителям ЕАК сообщили, что советское правительство рассматривает возможность создания в Крыму еврейской автономной республики и готово после окончания войны принять на постоянное место жительства евреев со всех концов мира.

Дезинформация эффективна тогда, когда она подкреплена практическими шагами, подчёркивающими искренность и достоверность намерений, а количество лиц, знающих, что разыгрываемое представление – блеф, сведено к минимуму. Сталин, воспользовавшись тем, что жена Молотова была активным членом ЕАК, ввёл в заблуждение даже своего заместителя.

В начале 1944 года лидерам ЕАК рекомендовали обратиться с письмом к советскому правительству. Проекту придумали лозунг – «Калифорния в Крыму». Молотов принял личное участие в подготовке письма. 21 февраля оно было отправлено. Через неделю письмо оказалось в архиве. Михоэлсу об этом не сообщили. Блеф продолжался…

С декабря 1944 координацию всех работ по ядерному проекту возложили на Берию. Ему же подчинили агентуру, занимавшуюся атомным шпионажем. Перед очередной поездкой Михоэлса в США Берия пригласил его в свой кабинет и лично проинструктировал, как преподнести американским учёным-ядерщикам крымский проект. Михоэлс, понимая, что устами Молотова и Берии говорит Сталин, поверил в искренность его слов.

Вскоре резидент советской внешней разведки в США рапортовал, что Оппенгеймер и Эйнштейн тронуты заверениями Михоэлса, что в Советском Союзе евреям гарантировано безопасное и счастливое проживание. Контакты разведчиков с учёными-ядерщиками были облегчены. Летом 1945, через двенадцать дней после сборки в Лос-Аламосе первой атомной бомбы, советская разведка располагала подробным описанием её устройства. В этом была немалая заслуга Михоэлса.

Вторая цель дезинформационной игры была не менее важная – крымский проект оказался приманкой, на которую Сталин надеялся получить десятимиллиардный кредит.

Весной 1946 началась холодная война. Надежды на западные инвестиции рухнули. Сталин похоронил крымский проект, чем и предопределил судьбу Михоэлса, – чересчур осведомлённых свидетелей принято убирать. ЕАК себя исчерпал.

Но, к счастью для Михоэлса, на внешнеполитической арене замаячила Палестина – приближалось окончание срока действия британского мандата, и у Сталина, ненавидевшего англичан, появился шанс вмешаться в игру. ЕАК решили пока не трогать.

Зная настроения Сталина, в апреле 1946 года Деканозов и Вышинский, заместители министра иностранных дел, направили служебную записку правительству СССР, в которой они предлагали проводить политику благоприятного отношения к созданию в Палестине еврейского государства.

Вернёмся в 1942 год. Война способствовала развитию бытового антисемитизма, стремительно превращавшегося в государственный. Сталинское окружение улавливало настроение вождя и, стремясь выслужиться, проявляло незаурядное рвение и усердие.

17 августа 1942 года, когда почти вся европейская часть СССР была оккупирована немцами, а безостановочное отступление советских войск докатилось до Волги, у Александрова, начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), не оказалось более важных дел, чем еврейский вопрос. Он направил в секретариат ЦК докладную записку, в которой выразил беспокойство, что «в управлениях Комитета по делам искусств во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)», и предлагал «произвести уже сейчас частичное обновление руководящих кадров в ряде учреждений искусства»³³.

Александров переусердствовал. Начиналась Сталинградская битва. Немецкие войска вышли к Волге и с захватом плацдарма на противоположном берегу реки фактически решили бы ход войны. В такой ситуации его инициатива была признана несвоевременной.

Подходящий момент настал осенью 1944, когда война бесповоротно покатилась на Запад. Сталин созвал в Кремле совещание с участием членов Политбюро и Секретариата ЦК, первых секретарей республиканских и областных комитетов партии, руководителей оборонной промышленности, армии и государственной безопасности.

В своей речи он высказался за «более осторожное» назначение евреев на должности в государственных и партийных органах. Выступивший за ним Маленков подробно обосновал необходимость «повышения бдительности» по отношению к евреям. Едва совещание завершило свою работу, Маленков разослал во все партийные организации секретную директиву с указанием должностей, на которых не должно быть евреев. В соответствии с процентной нормой (одного-двух евреев следовало сохранить) началась чистка в ЦК, райкомах партии, в МВД, Министерстве внешней торговли, в военных организациях… В то время когда Михоэлс убаюкивал Эйнштейна сказками об отсутствии антисемитизма в СССР, в стране активно насаждался государственный антисемитизм.

Война закончилась. 4 мая 1946 года министра государственной безопасности Меркулова, «недостаточно жёстко» выполнявшего сталинские предписания, сменил Абакумов, бывший в годы войны начальником СМЕРШа. Новый министр, известный неимоверной жестокостью и личным участием в пытках, получил задание «разобраться» с ЕАК.

29 июня 1946 года «Правда» опубликовала указ, подписанный Сталиным, о присвоении Михоэлсу, Зускину и Тышлеру «Сталинских премий за выдающиеся работы в области литературы и искусства за 1945 год». Через три с половиной месяца, 12 октября, в ЦК поступила записка Абакумова «О националистических проявлениях некоторых работников ЕАК», направленная против сталинских лауреатов.

По собственной инициативе новый министр государственной безопасности не мог выступить против лауреатов Сталинской премии и члена Политбюро Молотова, жена которого была членом ЕАК. Он был осведомлён, что награждение сталинскими премиями – часть игры по дезориентации заокеанских партнёров по торговым переговорам, которым намекнули, что в случае получения десятимиллиардного кредита советское правительство готово рассмотреть крымский проект. Кандидат на пост руководителя автономной республики – Михоэлс, народный артист СССР, главный режиссёр Московского Государственного еврейского театра, только что обласканный сталинской премией.

Записка Абакумова поступила к Суслову. Будущий член Политбюро (1966–1982) в 1946 занимал должность заведующего отделом внешней политики. Суслов отреагировал быстро. Через неделю (поспешность исполнения подтверждает наличие заказа) он доложил Сталину, что проведённая проверка полностью подтвердила выводы МГБ.

Судьба ЕАК была решена. Абакумов ждал указания Сталина. Тот медлил. Желание получить многомиллиардные кредиты отодвинули расправу над ЕАК. Записка Абакумова с резолюцией отдела внешней политики ЦК легла в стол. Затем у Сталина появилась возможность создать на Ближнем Востоке советский форпост. Арабские страны, поддерживаемые Лондоном и Вашингтоном, не желали сближаться с коммунистическими режимами. На Ближнем Востоке Сталин мог опереться только на сионистов. Приговор ЕАК был отсрочен. Советские евреи, которых на Западе олицетворял ЕАК, превратились в заложников внешней политики Сталина.

На вопрос нетерпеливого читателя, не уклонились ли мы от темы смерти Сталина, напомню, что ответ на вопрос, что же послужило причиной инсульта и почему в последние месяцы своей жизни Сталин оказался без медицинской помощи, невозможен без рассмотрения «дела врачей», начавшегося задолго до января 1953. Сталин шёл к нему с осени 1944, по дороге он был «нокаутирован» двумя микроинсультами.

Он должен был уйти на пенсию после первого микроинсульта. Однако он остался в гуще событий, им же инициированных, которые привели к тому, что он перестал доверять врачам и занялся самолечением. Впрочем, не будем спешить с выводами. Чтобы после тщательного анализа всех версий склониться в пользу одной из них, мы должны рассмотреть события, сделавшие возможным «дело врачей». А затем выслушать Авторханова, Хрущёва, Волкогонова… и Глебова, сына Каменева.

Сталин и Палестина: тайные операции советской разведки

В 1948 году фултоновская речь Черчилля могла бы звучать иначе: «Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем и каковы пределы, если таковые существуют, их экспансионистским и верообратительным тенденциям. От Штеттина на Балтике до Тель-Авива на Средиземноморье на континент опустился железный занавес».

В 1946 году власть в Палестине принадлежала британской администрации. Поэтому Сталин начал осуществлять свой план с активизации деятельности спецслужб методами, опробованными в Восточной Европе.

Генерал-лейтенант Судоплатов, начальник разведывательно-диверсионной службы НКВД-МГБ, получил указание создать в Палестине нелегальную агентурную сеть, предназначенную для боевых и диверсионных операций против англичан. Он выделил трёх офицеров: Гарбуза, Семёнова (Таубмана) и Колесникова³⁴.

Семёнов и Колесников обосновались в Хайфе и создали две независимые агентурные сети. Как утверждает Судоплатов, они не участвовали в диверсиях против англичан³⁵.

Поверим ему на слово, информации о деятельности офицеров-диверсантов немного. Со слов Судоплатова, Гарбуз обосновался в Румынии и занялся нелегальной отправкой еврейских солдат в Палестину, а Колесников организовал доставку из Румынии стрелкового оружия и противотанковых гранат³⁶. Полагаем, что он не стал закапывать их в песках Негева, а передал одной из боевых групп еврейского сопротивления. Какой? Ответ находим у Судоплатова.

Он утверждает, что в 1937 году, будучи на нелегальной работе в Палестине, Яков Серебрянский, начальник Особой группы внешней разведки при наркоме внутренних дел, завербовал агента в еврейской антибританской праворадикальной организации Штерн. В 1946 году Семёнов возобновил с ним контакт³⁷.

На этом Судоплатов замолк. Исчезла страна, которой он служил верой и правдой и перед которой у него были определённые обязательства. Однако… Причина, по которой генерал прервал рассказ о деятельности советской разведки в Палестине, наверняка связана с ЛЕХИ. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться с историей ЛЕХИ – Лохамей Херут Исраэль, ивритский акроним «Борцы за независимость Израиля».

Основатель ЛЕХИ Авраам Штерн был убит англичанами при попытке ареста, 12 февраля 1942 года. После его гибели ЛЕХИ возглавил Ицхак Шамир, будущий заместитель главы Моссада, лидер блока Ликуд и премьер-министр Израиля, переименовавший организацию в честь её основателя.

Начиная с января 1942 года ЛЕХИ-Штерн усилила борьбу против англичан. Боевики Штерн убили в Каире лорда Мойна – британского министра по делам Ближнего Востока и нескольких старших офицеров английской администрации. Шамир был среди тех, кто готовил убийство графа Бернадотта, посредника ООН по Ближнему Востоку застреленного 17 сентября 1948 года в Иерусалиме. Есть свидетельства, правда неподтверждённые, что Шамир принимал личное участие в террористической операции³⁸.

Легко понять руководство КГБ-ФСБ, отказывавшееся признать участие Советского Союза в убийстве посланника ООН на Ближнем Востоке. Но на сегодняшний день достаточно трёх фактов.

1. Признание Судоплатова, что один из ветеранов Штерн (на момент возобновления контактов с Семёновым девять лет состоявший в запрещенной англичанами праворадикальной организации) был советским шпионом. Исходя из длительного стажа подпольной работы наверняка он был близок к Ицхаку Шамиру.

2. Офицеры МГБ, командированные в Палестину, находящуюся под контролем британской администрации, получили задание создать нелегальную агентурную сеть, предназначенную для боевых и диверсионных операций против англичан.

3. Деятельность и интересы антибританской праворадикальной организации Штерн (ЛЕХИ) частично совпали с интересами советской разведки.

Напрашивается трудно опровержимое предположение: советская разведка знала о готовившемся убийстве посланника ООН и не только не предотвратила его, но и оказала боевикам Штерн существенную поддержку. А поскольку ни один агент не предпримет акцию такого масштаба без согласования со своим руководством, которое в советской системе действовало только по приказу главы правительства, то речь может идти о прямом указании Сталина. Вероятность такого сценария велика, учитывая, что советская разведка имела агента в близком окружении Шамира и получила указание создать в Палестине нелегальную агентурную сеть, предназначенную для боевых и диверсионных операций против англичан.

В предисловии к российскому изданию мемуаров Судоплатов написал, что пока существовал Советский Союз, он молчал, соблюдая воинскую присягу. Как видим, есть тайны, раскрытию которых генерал предпочёл молчание.

Олег Гордиевский, бывший резидент КГБ в Лондоне, рассказал, что в конце 1947 года полковник Отращенко, возглавлявший Управление КИ³⁹ по Ближнему и Дальнему Востоку, созвал оперативное совещание, на котором объявил, что Сталин лично приказал КИ обеспечить надёжность союза Израиля и СССР⁴⁰.

Гордиевский назвал имена начальника управления нелегальных агентов в КИ (позднее ПГУ), полковника Александра Короткова, ответственного за подбор и подготовку эмигрантов, отправлявшихся в Израиль советскими нелегальными агентами, и его помощника подполковника Владимира Вертипороха, назначенного в 1948 году первым резидентом КИ МГБ в Израиле. За успехи в проведении нелегальных операций в Израиле вместе с Коротковым он был награждён и повышен до звания генерала. Напомним, что 17 сентября 1948 года в Иерусалиме боевиками Штерн был убит посредник ООН по Ближнему Востоку графа Бернадотт. Не за этот ли «подвиг» получили награды и генеральские звания Коротков и Вертипорох?

По сей день остаётся тайной, с кем именно из лидеров сопротивления сотрудничали агенты Москвы. За безобидными словами «две агентурные сети» – имена конкретных людей, реально существовавших и пока остающихся безымянными.

Понятно желание Москвы и Иерусалима не раскрывать архивы разведок⁴¹. Те, кто принимал участие в Войне за независимость, здравствуют и поныне. И здесь я хотел бы высказать предположение, бездоказательное ввиду закрытости архивов, но, учитывая логику тайных операций советского режима, вполне допустимое.

Помимо подтверждённого Судоплатовым контакта МГБ с людьми, близкими к Ицхаку Шамиру, существует вероятность сотрудничества офицеров МГБ с другим лидером правого лагеря, Менахемом Бегиным. Он, как и Шамир, находился в оппозиции к социалисту Бен-Гуриону и ещё в 1943 году потребовал объявить в Палестине вооружённое восстание против английской администрации. Естественно, в 1946 году Бегин являлся приемлемой кандидатурой для использования его в войне против Англии.

Из биографии Бегина, узника сталинского ГУЛАГА, будущего премьер-министра Израиля и лауреата Нобелевской премии мира, и… советского шпиона (по мнению английской разведки).

21 сентября 1940 года Бегин, польский беженец из Варшавы, был арестован в Литве и по обвинению в сионистской деятельности осуждён на восемь лет лагерей. В июне 1941 он был отправлен в Печорлаг на строительство железной дороги Печора-Воркута. Там он провёл восемь месяцев.

Неизвестно, предпринимал ли НКВД попытки завербовать Бегина, но даже когда он стал премьер-министром Израиля, английская контрразведка продолжала считать его советским шпионом и пыталась убедить в этом своих американских коллег.

Весной 1942 года Бегин оказался в армии генерала Андерса, сформированной на территории СССР из числа амнистированных польских военнопленных и выведенной в Иран. В мае в составе польского воинского контингента его перевели в Палестину. Не забудем, что армия генерала Андерса подчинялась дислоцированному в Лондоне правительству генерала Сикорского и находилась под опекой английского командования.

Попав в Иерусалим, Бегин демобилизовался и вступил в Иргун Цваи Леуми (ЭЦЕЛ), подпольную милицию, выступавшую против английской администрации в Палестине. Вскоре он стал её командиром. В 1943 году на первом же заседании штаба ЭЦЕЛ Бегин объявил, что Англия предала еврейский народ и нарушила собственное обязательство о создании в Палестине еврейского национального очага, и единственный путь борьбы против британского мандата – объявление вооружённого восстания против английской власти в Палестине.

Похожа ли история Бегина на операцию по засылке агента на вражескую территорию?

Советский Союз и Англия – союзники по антигитлеровской коалиции. Несмотря на это в год созыва Тегеранской конференции Бегин заявил о вооружённном восстании. Время вроде бы выбрано неподходящее. Для всех, но не для Сталина. В Тегеране он конфликтовал с Черчиллем, обсуждая границы послевоенной Европы, и резко выступал против базирующегося в Лондоне польского правительства в эмиграции.

22 июля 1946 года боевики Бегина взорвали иерусалимский отель «Царь Давид», в котором размещалась британская штаб-квартира. Где они достали требуемое количество взрывчатки (отель был полностью уничтожен) – неизвестно. Возможно, им помогли агенты Москвы, специалисты по диверсионной работе. В будущем, когда Советский Союз целиком стал на сторону арабского мира, Кремль именовал Бегина террористом и факт сотрудничества, если он имел место, не афишировал.

Это, повторяю, предположение, основанное из признании Судоплатова, что офицеры МГБ создали в Хайфе две агентурные сети. С кем-то они ведь должны были контактировать. Одна сеть – для контактов с ЭЦЕЛ, вторая – для ЛЕХИ? Если офицерам МГБ удалось организовать доставку оружия, то кого они им снабжали? ЭЦЕЛ Бегина? Или Штерн Шамира? Разницы – никакой. Обе организации были антибританскими, провозгласившими вооружённную борьбу против англичан привычными для большевиков методами – террористическими. Естественно, они подходили для подчинённых Судоплатова, которые, по его утверждению, были направлены для организации боевых и диверсионных операций против англичан.

Столкнувшись с ожесточённым сопротивлением, Лондон капитулировал. 14 февраля 1947 года Бевин, министр иностранных дел Англии, объявил о решении правительства передать вопрос о судьбе Палестины в ООН.

Из мемуаров Голды Меир:

«Теперь я не сомневаюсь, что для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока. Но осенью сорок седьмого года, когда происходили дебаты в Объединённых Нациях, мне казалось, что советский блок поддерживает нас ещё и потому, что русские сами оплатили свою победу страшной ценой и потому, глубоко сочувствуя евреям, так тяжко пострадавшим от нацистов, понимают, что они заслужили своё государство»⁴².

Сталин ликовал. Советскому Союзу представился уникальный шанс: нанести удар по британским интересам на Ближнем Востоке и повторить в Палестине то, что удалось сделать в странах Восточной Европы. Тель-Авив ждала судьба Варшавы и Праги.