Kitabı oku: «Речка замерзла», sayfa 2
– А что ты скажешь на то, что в дети чаще травят других детей, чем взрослые травят других взрослых? – сказала я, с попыткой загнать его в тупик.
– Ну, смотри, – Паша сделался более серьезным, – до 12 лет это простительно, как по мне, т.к. человек только-только учиться вести себя в этом мире, а после 12 человек перестает быть ребенком. Он превращается в подростка, которому уже можно предъявлять за его поступки, ведь учиться себя вести он должен быть все прошлые 12 лет, – наверное, стоило проанализировать его слова и занять определенную позицию в этом вопросе, но мне было слишком лень думать об этом. Вот такая я по жизни, совершенно простоя и легкомысленная девушка. Как уже я говорила, слышала подобные слова я ранее от Ромы, и с того момента сколько бы я не вспоминала его слова, когда видела детей, никогда не пыталась заиметь какое-то мнение.
Мы уже успели подойти, чуть ли, не вплотную к горке с крутыми поворотами. Пока беседовали, совсем забыли о том, чтобы следить за дорогой, из-за чего оказались в неловкой ситуации. Со стороны казалось, будто мы шли к горке, как загипнотизированные и только сейчас вышли из-под действия.
В следующие секунду, мы уже вместе с толпой детей от мала до велика восходили наверх. Мы находились в середине этой массы детей и сильно выбивались из общего фона. Было даже как-то неловко от того, что я такая взрослая девушка, почти школу закончила, а все на горках катаюсь. «Осталось только в очередной раз начать в песочнице куличи лепить» – пронеслось у меня в голове. В один момент, мне захотелось слезть с горки, но Паша и толпа сзади мне не дали это сделать. Паша ментально, а толпа физически.
– Ну-ка, малышня, может, паровозиком поедем? – громко сделал предложение Паша. «ДА! ДАВАЙ!» – пронеслось по толпе из детишек, – Ну-с, тогда давайте потихоньку собираться в наш сверхскоростной поезд! – после этих слов, Паша уселся на лед и приготовился к поездке. Все остальные, увидев это, тоже начали усаживаться. Только я продолжала стоять от неловкости мысли, как я буду выглядеть. Такая большая, а вместо взрослого поведения с детьми на горке развлекаюсь.
Вдруг, я почувствовала, как кто-то дергает меня за край куртки. Развернувшись, я увидела ребенка, вцепившегося в нижнею часть моей куртки. Он сказал, чтобы я, наконец, уселась. Остальные, включая Пашу, ожидающе смотрели мне в глаза. Стыд от всего происходящего стал еще сильнее. В этот раз уже оттого, как я затупила и заставила ждать остальных.
Быстро усевшись, я вязла ноги человека сзади и потянула свои вперед. Вышел, достаточно длинный паровоз, состоящий из восьми человек, включая нас с Пашей. Моя готовность дала зеленый свет для Паши, и он начал двигаться вперед. Весь остальной состав тоже начал свое движение. В следующие мгновение, мы уже скрылись от посторонних глаз в тоннели.
Пролетая все больше и больше расстояния в тоннели, преодолевая крутые повороты, вместе с этим ловя холодный воздух открытым ртом, моё чувство стыда заменялось на радость. Дети впереди и сзади меня радостно кричали, создавая по истине удивительную атмосферу. Я не видела лица Паши в этот момент, но уверенно оно тоже излучала радость, какую излучают все лица нашего состава.
Впереди показался лучик света. Это был выход из оледеневшего тоннеля. На приличной скорости, мы с криками вылетели оттуда, разлетевшись, кто куда. Я находилась чуть левее, предполагаемого пути, по которому должны были скользить люди, как только вылетят с тоннеля. Паша наоборот, сидел чуть правее от того пути.
– Ух, весело получилось! – громогласно произнес Паша, так, чтобы все кто ехали с ним, услышали его, – что, повторим? – также громко спросил Паша у толпы, в ответ, на что опять пронеслась волна согласия.
Внезапно, послышался громкий хлопок, похожий на выстрел с огнестрельного оружия. Все до единного на рефлексах повернули голову в сторону звука. В небе, на высоте метров 100, показался фейерверк. Красивый яркие вспышки разных цветов украсили и без того красивый небосвод.
В следующие минуты, с интервалом в 5 секунд фейерверки разлетался в разные стороны разноцветными струйками, освещая небо и лица восторженных людей. Радостные возгласы детей смешались с хлопками ракет, что содержали в себе столь красивое зрелище. Паша подошел поближе ко мне, не отрываясь от вспышек огней в небе, и взялся за ручку, все также пристально вглядываясь в каждый огонек.
Спустя минуту, фейерверки перестали появляться на небе, вместе с этим немного огорчив всех стоящих на площади людей. Улыбка на моем лице постепенно начала пропадать, в конце и вовсе, заменившись на обычное выражение моего лица. Паша, в отличие от меня, сохранил ту приятную улыбку, что находилась на его лице чуть ранее.
– Понравилось? – поинтересовался у меня Паша.
– А ты сам-то, как думаешь?
– Думаю, что нет на свете человека, которому подобное бы это не понравилось, соответственно тебе это пришлось по нраву.
– Догадливый! – шутя, похвалила я Пашу, – может быть, еще раз прокатимся? Я же вижу, что тебе понравилось.
– Ну да, понравилось.
Сзади послышался звук хрустящего снега и быстрых шагов. Ребятня, не дождавшись продолжения, резво побежали кататься. Увидев их быстрые движения в сторону горки, я не думая, рванула с места вперед, прихвати Пашу, который от неожиданности чуть не грохнулся на льду. Все же удержавшись от падения, он поднял голову, на которой было написана чистейшая радость от происходящего. Улыбка и небольшой смешок могли осчастливить любую девушку на этом свете, но счастливит он именно меня. Какое везение…
Долго мы обхаживали соседнею горку, и еще дольше катались на первой, опробованной нами, горке. Если на первой горке мы просто катались паровозиком вниз, то на второй список наших развлечений сильно расширялся. Там мы с ребятами спускались и бревнами, и с разбега, и друг на друге катались. Высота той горки была достаточной, чтобы разгоняться до тех же скоростей, что были на соседней горке, из-за чего порой наши эксперименты были достаточно травмоопасно. Мы успели даже в лишенной популярности чашке покувыркаться, но это нам быстро наскучило.
Всем этим мы занимались в течение получаса, успев хорошенько сдружится со всеми детьми, что там находились. После того как мы несколько раз прокатились паровозиком с нашим изначальным составом, к нам присоединилась все дети, которые катались на длинной извилистой горке, а после перехода на соседнею горку к нам присоединилась детвора еще и той горы. Было достаточно необычно быть в центре внимания такого скопища людей.
Спустя некоторое время, мы решили оставить детей развлекаться самим. Сами же пошли к недавно сформировавшийся толпе, состоящая преимущественно из школьников. Я каждый год прихожу на площадь, поэтому легко отличаю обычную толкушку людей по незначительным поводам, и толпу, которые здесь собрались для игр и сладких, а иногда и не очень, подарков.
За все время, я участвовала в играх, которые любезно организовывал детский клуб, всего несколько раз за всю жизнь, и выиграла хоть что-то только один раз. Это была большая плитка дорогого шоколада, которую я решила отдать Роме. Во-первых, я сама не очень любила шоколад, а во-вторых, я решила отплатить небольшой должок перед Ромой. Просто Рома, в отличие от меня, был достаточно спортивен, отчего активно участвовал в этих конкурсах и частенько уносил оттуда сразу несколько подарков.
Кое-как протиснувшись к «первому ряду», мы смогли увидеть в полный рост дядю Петра, работник детского клуба, а также двух человек, несущих во рту столовую ложку с куриным яйцом. Испытание, конечно не особо новогодние, но на это как-то все равно, особенно учитывая, что испытания с новогодней атмосферой идут вперемешку с такими.
Двое соперников шли, дыша друг другу в спину. Казалось, что оба финишируют с нетронутым яйцом, и определяться победитель будет по тому, какое место они заняли. Но все же, низенький парнишка в нелепой красной шапочке, уронил яйцо, которое со смачным звуком разбилось, чуть запачкав уронившего.
– Эх, эх, эх, не в этот раз, Володька. На вот, вытрись, – дядя Петр протянул влажные салфетки, после потянувшись за купленным в магазине новогодним подарком, – А вот это, Миша, тебе, молодец парень!
Победитель и проигравший сошли с воображаемой сцены. Оба были радостны и довольны. Победивший понятное дело, почему был довольным и радостным, а почему проигравший был счастлив? Думаю, что соревнования слишком малозначимые, оттого проиграть было не обидно. Сама ни разу не расстраивалась от проигрыша, хотя достаточно ранимая на проигрыш где-либо.
После того как два участника смешались с толпой, дядя Петр достал длинный толстенный канат. Обычно, его можно встретить в школьном спортзале, повешенный у самого потолка, чтобы по нему можно было карабкаться. Также, он еще используется для проверки физической силы: несколько человек стараются перетянуть канат на свою сторону резкими толчками. Именно для этого дядя Петр достал его.
– Ну-с, кто желает показать силушку богатырскую? Ну-ка парни, выходите!
– Можно я? – громко, чуть посмеиваясь, спросил кто-то из толпы.
– Ну конечно можно! Выходи! – после сказанной фразы, из толпы вышел высокий человек. Он явно был либо 11-класником, либо уже учился в местном ПТУ. По нему было видно, что он пришел сюда от нечего делать. Друзья его заливались от смеха. Наверное, связанно это было с тем, что он был самым высоким и старшим среди всех присутствующих молодых людей, отчего с ним вряд ли мог хоть кто-то сравнится в силе, – Да уж… Подобрать тебе соперника – та еще работенка. Кто нить хочет потягаться с великаном?
– Ну, давайте я попробую что-ли, – подняв руку и подав голос, вызвался Паша. Я была немного удивлена. Конечно, Паша казался мне крепким, но не до такой степени, чтобы победить такого соперника.
– Опа, попался богатырь! На сцену, так сказать, – дядя Петр сделал приглашающий жест. После этих слов, Паша быстро зашагал навстречу испытанию. Лицо его был полно сомнений, но это не мешало ему гордо идти вперед. Он напомнил мне один момент. В такую же новогоднею ночь, мы с Ромой, пришли посмотреть на игры. В эту ночь дядя Петр все также достал канат и пригласил силачей посоревноваться меж собой. Тогда Рома решил так же как и Паша выйти против сильного соперника, и так же как Паша уверенно шел вперед, несмотря на полное сомнений лицо. Хотя, все же вернее сказать, что это Паша так же как Рома вышел против сильного противника и уверенно шел вперед.
Паша уже стоял перед своим соперником. Будь это индийский фильм, они бы уже давно проткнули друг друга устрашающими взглядами. По приказу дяди Петра, оба отошли на сказанное Петром расстояния, там же оба крепко обхватили канат обеими руками, а их ноги приняли положение, какое принимают в рукопашном бою. Дядя Петр начал отчет, который для Пашки, наверное, длился целую вечность.
Как только в воздух была сказана фраза «Начали!», что Паша, что его противник с завидной силой и скоростью начали тянуть канат на себя. На удивление всем, и мне, в том числе, Паша отлично держался. Он умудрялся удерживать канат почти в едином положении, чем сильно озадачил противника. На его лице появилась небольшая улыбка, видимо, он был рад, что хотя бы может на равных сражаться с такой дылдой, которая еще и старше его.
Еще в течение нескольких секунд, канат никак не двигался. Будто, соперники настолько равны, что до бесконечности могут тянуть канат, но никто из них не приблизиться к победе даже на миллиметр. Но все же, спустя некоторое время, изменение произошли, и были эти изменения в пользу Паши. Видимо его противник слишком устал и не мог с такой же силой держать канат, а паша все еще мог. Паша забрал небольшую часть от доверенной противнику половине каната.
