Kitabı oku: «Собрание птиц», sayfa 4

Я ткнул его локтем под ребра, когда он уселся рядом со мной.

– Только не начинай, а? – процедил я сквозь зубы.

– Это была не моя идея, – сказала Нур, глядя на Еноха. – Если хочешь знать мое мнение, это звучит бредово.

– Но Эйч, судя по всему, верил в этот «бред», – заметил Миллард. Фиолетовая куртка плавала туда-сюда над полом. – Иначе он не стал бы рисковать собой, чтобы спасти жизнь Нур. И не придумывал бы столько уловок, чтобы втянуть Джейкоба и всех нас в операцию по ее спасению.

– Ты говорил, – обратилась ко мне Эмма, – об этой… женщине.

– Да, ее зовут Ви, – сказал я. – Она единственная оставшаяся в живых охотница, так сказал Эйч. Мой дед лично обучал ее в шестидесятых. О ней постоянно упоминается в его «Журнале операций».

– Прорицатели вспомнили, что несколько раз видели ее, – заговорила Бронвин. – Мне показалось, что она произвела на них большое впечатление.

Эмма поерзала на месте, не в силах скрыть волнение и неприязнь.

Мисс Сапсан достала из кармана небольшую трубку и попросила Эмму разжечь ее, глубоко затянулась и выпустила облако зеленого дыма.

– Мне кажется очень странным, – сказала она, глядя мне в лицо, – что он посоветовал вам искать помощи у другой охотницы на пустот, вместо того чтобы обратиться к имбрине.

Вместо того чтобы обратиться ко мне.

– Это очень странно, – согласилась Клэр.

– Видимо, он считал, что Ви – единственный человек, который может нам помочь, – предположил я. – Но он не сказал почему.

Мисс Сапсан кивнула и снова выпустила зеленое облако.

– Мы с Эйбом Портманом уважали друг друга, но между моей и его организациями были разногласия по ряду вопросов. Возможно, Эйч считал более надежным отправить вас под защиту одного из своих товарищей, вместо того чтобы искать моей помощи.

– А может, он считал, что вы не полностью знакомы с ситуацией, – вставил Миллард.

– Или с пророчеством, – добавил Гораций, и на лице мисс Сапсан при упоминании об этом промелькнуло раздражение.

Разумеется, я знал, что Эйч не полностью доверял имбринам, но он не объяснил причину своего недоверия, поэтому я не был готов обсуждать этот вопрос с остальными.

– Он оставил нам карту, – заговорила Нур. – Которая должна помочь найти Ви.

– Карту? – воскликнул Миллард, и куртка повернулась к ней. – Расскажи подробнее.

– Перед тем как умереть, Эйч приказал своей ручной пусто́те, Горацио, достать нам кусок карты из стенного сейфа, – объяснил я. – А потом он разрешил Горацио съесть его глаза…

Раздались возгласы отвращения.

– …И, наверное, это позволило пусто́те поглотить его странную душу. Несколько минут спустя Горацио начал превращаться в кого-то… я не знаю, но думаю, что в тварь. Однако он не успел превратиться до конца.

– В этот момент я проснулась, – заговорила Нур. – И Горацио сообщил нам кое-что. Нечто вроде подсказки.

– А потом выпрыгнул в окно, – закончил я.

– Могу я взглянуть на эту карту? – спросила мисс Сапсан.

Я подал ей карту. Мисс Эс разгладила клочок бумаги на коленях, и куртка Милларда склонилась над ее плечом. В комнате стало тихо.

– Этот обрывок мало что дает, – заметил Миллард через пару секунд. – Это крошечная часть более крупного документа, скорее всего, топографической карты.

– Да, то, что сказал Горацио, было похоже на координаты, – подтвердил я.

– Координаты помогли бы нам, если бы у нас была целая карта, – возразил Миллард. – Или если бы на карте были указаны названия городов, дорог, озер и тому подобного.

– Вообще-то, – сказала мисс Сапсан, – поднеся к глазу монокль с увеличительным стеклом и склоняясь над обрывком бумаги, – мне кажется, что названия были стерты.

– С каждой минутой это становится все более странным, – бормотал Миллард. – Ты сказал, что пустота произнесла что-то… Что именно?

– Он сказал, что охотницу можно найти в петле, – ответил я. – Эйч назвал ее «большим ветром», а Горацио сказал, что это место находится «в сердце бури».

– Кто-нибудь может объяснить, что это значит? – обратилась Нур к присутствующим.

– Похоже, эта петля расположена в центре урагана или циклона, – сказал Хью.

– Ясно, как день, – подтвердил Миллард.

– Но какой безумной имбрине могло прийти в голову создать петлю в таком ужасном месте? – воскликнула Оливия.

– Той, которая очень не любит незваных гостей, – ответила Эмма, и мисс Сапсан кивнула.

– Вам знакомо такое место? – спросила у нее Эмма.

Мисс Сапсан нахмурилась.

– К сожалению, вынуждена признаться, что нет. Возможно, оно скрыто где-то в Америке. И опять же, Америку я знаю плохо.

– Но кто-то должен знать, – сказал Миллард. – Не отчаивайтесь, мисс Прадеш. Рано или поздно мы во всем разберемся. Могу я это позаимствовать? – Карта поднялась с колен мисс Сапсан и взмыла в воздух.

Я посмотрел на Нур. Она кивнула.

– Хорошо, – сказал я.

– Если я не смогу понять, где эта петля, бьюсь об заклад, здесь найдется тот, кто сможет разгадать эту загадку.

– Надеюсь, – сказал Нур. – Мне хотелось бы пойти с тобой, когда ты будешь расспрашивать людей.

– Разумеется, – согласился Миллард; судя по голосу, он был доволен.

– А я могу помочь тебе выяснить больше о самом пророчестве, – вставил Гораций.

– Возможно, вам стоит обратиться к мисс Шилоклювке, – посоветовала мисс Сапсан. – Когда-то я была ее ученицей, и я помню, что она очень интересовалась сомнамбулизмом, прорицанием и автоматическим письмом. Пророческие тексты тоже относятся к этой категории.

– Потрясающе! – воскликнул Гораций, и его глаза возбужденно заблестели. Он склонил голову и посмотрел на мисс Сапсан. – Если бы меня на несколько дней освободили от хозяйственных обязанностей, это очень помогло бы делу…

– Договорились. – Директриса вздохнула. – В таком случае, вас, Миллард, я тоже освобождаю от работы.

– Это несправедливо! – возмутилась Клэр.

– Уверен, я тоже могу вам помочь, – ухмыляясь, заговорил Енох. – Может быть, допросим недавно покинувшего нас Эйча?

Я вспомнил мертвеца, лежавшего в ящике со льдом, которого Енох воскресил в Кэрнхолме, и содрогнулся.

– Нет уж, спасибо, Енох, – отказался я. – Я ни за что не позволю проделать это с ним.

Он пожал плечами.

– Я что-нибудь придумаю.

Все начали переговариваться вполголоса, но через несколько минут Нур поднялась на ноги и откашлялась.

– Хочу вас поблагодарить, – произнесла она. – Я здесь новичок, поэтому не знаю, часто ли у вас такое случается… Пророчества, похищения, таинственные карты…

– Не очень часто, – засмеялась Бронвин. – Мы прожили почти шестьдесят лет вообще без всяких событий.

– Тогда… спасибо, – немного смущенно сказала Нур.

Она снова села, на ее щеках пылал румянец.

– Друзья Джейкоба – наши друзья, – объявил Хью. – А друзьям мы всегда помогаем, чем можем.

Все хором поддержали его. Я вдруг понял, что действительно вел себя некрасиво и слишком самонадеянно, и возблагодарил судьбу за то, что она послала мне такую крепкую новую семью.

Глава третья

Через некоторое время мисс Сапсан объявила, что настало время обеда и что до сих пор мы вели себя по отношению к Нур как негостеприимные хозяева, но теперь у нас появился шанс все исправить. Мы двинулись в сторону лестницы и поднялись по шатким ступеням в столовую, где на длинном столе из неструганых досок были расставлены разномастные чашки и тарелки. Несколько окон выходили на грязную реку и ветхие домики, лепившиеся друг к другу на противоположном берегу. В янтарном свете заходящего солнца этот вид казался почти живописным.

Нам с Нур после всех приключений наконец-то удалось вымыться. В соседней комнате мы нашли таз и большой кувшин с водой; на стене висело мутноватое зеркало. Мы смогли умыться и слегка почистить одежду. Но только слегка.

Когда мы вернулись, Нур села за стол рядом со мной. Эмма зажигала свечи кончиком пальца, а Гораций занимался раздачей главного блюда: разливал его черпаком из большого черного котла, висевшего над очагом.

– Надеюсь, ты не против тушеного мяса, – произнес он, ставя перед Нур дымящуюся миску. – В Дьявольском Акре отлично кормят – конечно, при условии, что ты любишь тушеное мясо на завтрак, обед и ужин.

– Сейчас я готова съесть что угодно, – улыбнулась она. – Умираю с голоду.

– Вот и молодец!

Завязался непринужденный разговор, и вскоре комната наполнилась гулом голосов и бряканьем ложек. Здесь было удивительно уютно, особенно если вспомнить, что дом находится в Дьявольском Акре, еще не пришедшем в себя после войны. Умение создавать уют в самых угрюмых и убогих местах входило в число многочисленных талантов мисс Сапсан.

– А что ты делала в обычной жизни? – спросила Оливия с набитым ртом.

– В основном, ходила в школу, – ответила Нур. – Кстати, интересно слышать о собственной жизни в прошедшем времени…

– Отныне для вас все изменится, – заметила мисс Сапсан.

– Все уже изменилось, – возразила Нур. – Мой мир за последнюю неделю буквально перевернулся с ног на голову. С другой стороны, не могу сказать, чтобы мне хотелось вернуться обратно.

– В этом-то как раз все дело, – подхватил Миллард, тыча в ее сторону вилкой с наколотым куском мяса. – Очень трудно жить нормальной жизнью после того, как ты провел некоторое время в странном мире.

– Поверь мне, это так, я пытался, – подтвердил я.

Нур пристально посмотрела на меня.

– А тебе никогда не хотелось вернуть прошлую жизнь?

– Ни разу, – заверил ее я. Я говорил искренне. Почти.

– У тебя есть мать и отец, которые будут искать тебя, тосковать по тебе? – спросила Оливия. Оливия всегда расспрашивала о родителях. Думаю, она скучала по матери и отцу сильнее других наших товарищей, несмотря на то, что давно пережила их.

– Я жила в приемной семье, – сообщила Нур. – Никогда не видела своих настоящих родителей. Но я уверена: Вонючкинс и Тина не будут рыдать и биться головой об стену, если я не вернусь.

Услышав «Вонючкинс», кое-кто из моих друзей с любопытством посмотрел на Нур, но, наверное, все решили, что это просто какое-то чудно́е современное имя, потому что никто ничего не сказал.

– И как тебе нравится быть странной? – продолжала расспросы Бронвин.

Нур с начала ужина не успела проглотить ни кусочка; но ее это как будто не слишком волновало.

– Когда я еще не понимала, что происходит, было страшно, но сейчас уже начинаю привыкать.

– Уже? – удивился Хью. – А как же там, в петле Неприкасаемых…

– Если честно, не люблю замкнутые пространства, – смущенно объяснила она. – Мне тогда показалось, что лезть в это… в эту дверь – все равно что добровольно сунуть голову в петлю.

– Сунуть голову в петлю! – заорала Бронвин, громко смеясь и аплодируя. – Хорошо сказано!

Енох застонал.

– Пожалуйста, только без каламбуров о петлях, намеренных или случайных.

– Извините, – пробубнила Нур, которая воспользовалась небольшой паузой, чтобы сунуть в рот кусок мяса. – Я случайно.

Гораций поднялся и объявил, что сейчас будет подан десерт, сбегал на кухню и принес огромный пирог.

– А это еще откуда? – воскликнула Бронвин. – Зажал пирог, значит?

– Я приберег его для особого случая, – возразил тот. – Думаю, что сегодняшнее событие как нельзя лучше подходит под это определение.

Первый кусок пирога наш прорицатель положил на тарелку Нур. И прежде, чем она успела откусить хоть кусочек, спросил:

– А когда ты поняла, что отличаешься от остальных людей?

– Я всю жизнь была не такой, как остальные, – слегка улыбнулась Нур, – но всего несколько месяцев назад поняла, что могу делать это. – Она взмахнула рукой над свечой, «взяла» огонек двумя пальцами и сунула его в рот. Затем выплюнула пламя свечи в виде длинного потока светящегося дыма, который медленно опустился обратно, на фитиль свечи, подобно золотистым пылинкам.

– Чудесно! – воскликнула Оливия, а остальные ахали и хлопали в ладоши.

– У тебя есть друзья среди обычных людей? – поинтересовался Гораций.

– Есть одна подруга. Хотя… я думаю, что мы подружились именно потому, что она не совсем такая, как обычные люди.

– Ну, и как поживает Лили? – спросил Миллард, и до меня донесся негромкий тоскливый вздох.

– В последний раз я видела ее в тот же день, что и ты.

– О, – смутившись, неловко пробормотал он. – Конечно. Надеюсь, с ней все в порядке.

Эмма, которая все это время, против обыкновения, хранила молчание, внезапно заговорила:

– У тебя есть бойфренд?

– Эмма! – воскликнул Миллард. – Это слишком личное.

Эмма покраснела и уставилась в свою тарелку.

– Ничего страшного, – рассмеялась Нур. – Нет, у меня нет бойфренда.

– Ребята, мне кажется, нужно дать ей возможность хоть немного поесть, – вмешался я. Вопрос Эммы смутил меня, сам не знаю почему.

Мисс Сапсан, которая молча размышляла о чем-то последние несколько минут, звякнула вилкой о стакан и попросила внимания.

– Завтра я снова отправляюсь в другую петлю, чтобы принять участие в важном совещании, – заговорила она. – Имбрины сейчас ведут очень важные переговоры с лидерами трех американских странных кланов, – она произнесла это суровым тоном, обращаясь непосредственно к Нур, – и угроза войны между ними с каждым днем становится все более реальной. Уверена, дерзкий поступок Эйча и ваш побег лишь осложнили и без того напряженную ситуацию.

– Упс, – пробормотала Нур.

– Разумеется, никто вас ни в чем не обвиняет. Но нам придется каким-то образом компенсировать ущерб и успокоить разгневанных главарей. Если, конечно, мы сумеем вернуть их за стол переговоров.

– Все называют мирные переговоры «Собранием птиц», – театральным шепотом обратилась Бронвин к Нур.

Нур, которая явно ничего не понимала, уставилась на девушку-силачку.

– Почему?

Бронвин подняла бровь.

– Потому, что имбрины могут превращаться в птиц!

– Правда? – переспросила Нур, изумленно разглядывая мисс Сапсан.

– Никак не могу понять, из-за чего такая суета, – заявил Енох. – Неужели для нас жизненно важно, начнут ли американцы воевать друг с другом? Почему это должно нас волновать?

Мисс Сапсан застыла, потом очень медленно положила вилку.

– Мне очень не хочется повторяться, но, как я уже говорила, война – это…

– Вирус, – закончил Хью.

– Она «не знает границ», – продолжала Эмма так, будто повторяла вызубренные наизусть слова из учебника.

Мисс Сапсан, шурша платьем, поднялась со стула и подошла к окну. Мы поняли, что нас ждет очередная лекция.

– Разумеется, благополучие и процветание Америки не входит в число наших приоритетов, – начала она. – Нас, имбрин, в первую очередь заботит возрождение нашего общества – наших петель, нашего образа жизни. Но хаос, порождаемый войной, делает эту задачу невыполнимой. Потому что война – это действительно вирус. Я вижу, вы не до конца понимаете значение этой фразы. Это не ваша вина; никто из вас не имел несчастья наблюдать войну между группировками странных людей. Но многие имбрины подобные войны видели.

Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.

– Самые старшие из нас помнят конфликт, разгоревшийся в Италии в 1325 году и имевший катастрофические последствия. Странные противники пошли войной друг на друга, и битва, разразившаяся между ними, уничтожила не только физические, но и временные границы. Хотя странные сражались в петлях, их война, будучи необыкновенно жестокой, распространилась в настоящее. Погибли десятки странных и тысячи обычных людей. Целый город был сожжен дотла! Стерт с лица земли! – Она резко обернулась к нам лицом и повела слева направо рукой, ладонью вниз, словно желая наглядно изобразить разрушения. – Сражения между нами видели столько нормальных, что удержать это в секрете было уже невозможно. Война спровоцировала погромы, нападения на наш народ, кровавую резню, в результате которой погибли многие из нас, а странных на сто лет изгнали из северной Италии². Для того, чтобы оправиться от этого кровопролития, странным потребовалось приложить неимоверные усилия. Нам пришлось стирать память жителям целых городов. Отстраивать города заново. Мы даже прибегли к помощи странных ученых – и в том числе Перплексуса Аномалуса! – для того, чтобы отредактировать исторические книги нормальных. Чтобы эта резня запомнилась под другим названием, а не как Война Уродцев, как несколько поколений называли ее. В конце концов, Перплексус и его коллеги превратили ее в «Войну из-за дубового ведра»³. До сегодняшнего дня нормальные считают, что тысячи людей погибли, не поделив какую-то деревянную посудину.

– Нормальные так глупы, что даже верится с трудом, – заметил Енох.

– Не так глупы, как в Средние века, – возразила мисс Сапсан. – То, о чем я рассказала, случилось семьсот лет назад. Если сегодня разразится серьезная война между странными, ее будет почти невозможно скрыть. Она перейдет в настоящее, ее снимут на видео, распространят эти кадры по всему миру, и о нас узнают все. Нас будут поливать грязью, а потом уничтожат. Представьте себе ужас нормальных, ставших свидетелями сражения между могущественными странными. Они подумают, что пришел конец света.

– «Новая и опасная эпоха», – мрачно пробормотал Гораций.

– Но разве американцам не известно обо всем этом? – удивилась Эмма. – Неужели они не понимают, чем может закончиться война?

– Они утверждают, будто все понимают, – сказала мисс Сапсан. – Клянутся и божатся, что будут придерживаться некоей конвенции относительно ведения войны, в которой сказано, что поле боя между странными обязательно должно находиться в прошлом или в какой-нибудь петле. Но войны трудно контролировать, и нам кажется, что наши заокеанские родичи недостаточно сильно озабочены последствиями своих распрей.

– Как русские и американцы во время так называемой холодной войны, – вставил Миллард. – Они ослеплены взаимным недоверием. Лишились чувства опасности и забыли, к чему могут привести постоянные активные действия на виду у нормальных.

– Уверяю тебя, обычно за едой мы не ведем таких унылых разговоров, – громко прошептала нашей гостье Оливия, сидевшая напротив.

– А что, если это и есть та самая «опасная эпоха», о которой упоминается в пророчестве? – заговорил я. – Вдруг оно предсказывает войну между странными?

– Вполне вероятно, что такая возможность существует, – сказал Гораций.

– Выходит, войны так или иначе не избежать, – подытожил Хью.

– Нет, – возразила мисс Сапсан. – Я отказываюсь с этим смириться.

– Пророчества – не обязательно глас неумолимой судьбы, – сказал Гораций. Иногда это всего лишь предупреждение о том, что может произойти – или, вероятно, произойдет, – если вы не предпримете каких-то действий, чтобы изменить ход событий.

– А я надеюсь, что это пророчество вообще не имеет никакого смысла, – с несчастным видом пробормотала Оливия. – Все это звучит так пугающе.

– Да, я предпочла бы не нуждаться в спасении, благодарю покорно, – вставила Клэр.

– А я предпочла бы не отвечать за спасение кого бы то ни было от чего бы то ни было, – усмехнулась Нур. – Хотя там сказано, что я одна из семерых, поэтому вряд ли мне придется спасать мир в одиночку… Но кто же остальные шестеро?

Оливия уронила голову на руки.

– Пожалуйста, нельзя ли хотя бы пять минут поговорить о чем-нибудь более приятном?

Эмма улыбнулась и взъерошила ей волосы.

– Извини, дорогая. Но меня беспокоит другое. Эта предполагаемая секретная организация, которая пытается добраться до Нур. Кто это такие?

– Мне бы тоже очень хотелось это узнать, но увы… – пожала плечами Нур.

– Только мне одному ответ кажется очевидным? – спросил Миллард.

Я с удивлением обернулся в ту сторону, откуда доносился его голос.

– А что, все настолько просто?

Он щелкнул невидимыми пальцами.

– Твари.

– Но Эйч несколько раз специально повторил, что это нормальные, – возразил я.

– Мисс Энни из петли прорицателей тоже рассказывала что-то о тайном обществе американских нормальных, – добавила Бронвин. – Оно якобы возникло еще во времена рабовладения и дожило до наших дней.

Я в очередной раз понял, что недооцениваю Бронвин: оказывается, она довольно внимательно слушала и запоминала все, что говорилось вокруг.

– Да, разумеется, я тоже это слышал, – процедил Миллард. – Охотно верю, что такое общество существовало в позапрошлом веке. Но очень сомневаюсь, что сейчас нормальные, даже самые злонамеренные, представляют для нас угрозу. Мы уже очень давно прячемся в петлях.

– Полностью согласна, – заметила мисс Сапсан.

– В последний раз, когда мы обсуждали нападение на Нур, – не сдавался я, – вы уверяли меня, что это похоже на действия враждебного клана. Но никак не тварей.

– С тех пор многое изменилось, – сказала она. – Активность тварей резко возросла. Только за последние несколько дней их десятки раз видели в разных местах.

– И они нападали на странных? – побледнев, прошептал Гораций.

– Пока нет, но нам постоянно приходят сообщения об их передвижениях. Все – из Америки.

– А я думала, что после гибели Библиотеки Душ сбежало лишь несколько тварей, – растерянно пробормотала Эмма.

Мисс Сапсан медленно обошла вокруг стола, на котором горела дюжина свечей. Длинные тени плясали на ее лице.

– Это верно. Но даже несколько тварей способны нанести нам большой ущерб. Кроме того, у них, возможно, имелись «спящие» агенты в Америке, которые только ждали приказа. Об этом мы знать не можем.

– А сколько их примерно? – спросила Нур. – Между эпизодом в школе и нападением с вертолета мне пришлось скрываться от множества…

– Возможно, они не все были тварями, – предположила Бронвин. – Они вполне могли заплатить наемникам из нормальных, чтобы те им помогали. Или воздействовать на их сознание, управлять ими.

– Мне кажется, что это как раз в духе тварей – попытаться осуществить дерзкое похищение средь бела дня, – упрямо возражал Миллард, – а потом представить дело так, будто виноват кто-то другой – нормальные или враждебный американский клан.

– В конце концов, они очень искусны в притворстве и всякого рода трюках, – согласилась мисс Сапсан. – Ведь Департамент Затемнения Сознания основал не кто иной, как сам Персиваль Мурнау.

Она произнесла это имя таким тоном, словно оно было хорошо знакомо всем присутствующим.

– Кто это? – спросил я.

Мисс Сапсан остановилась около моего стула и посмотрела на меня сверху вниз.

– Мурнау – ближайшее доверенное лицом и помощник Каула. Вернее, был им. Он устраивал рейды, в результате которых было уничтожено множество наших петель и убито множество наших людей. К счастью, мы схватили его в тот день, когда обрушилась Библиотека Душ, и сейчас он сидит под замком в местной тюрьме. Ждет суда.

– Мерзкий тип, – произнесла Бронвин, ее голос дрогнул от отвращения. – В мои обязанности входит охрана тюремного корпуса, где находится его камера. Он пожирает все живые существа, которые заползают туда, – крыс, тараканов. Даже другие твари стараются держаться от него подальше.

Гораций уронил вилку.

– Ну все, поздравляю. Меня ты на сегодня лишила аппетита.

– Хорошо, допустим, за мной гонялись эти ваши твари, – заговорила Нур. – Но что им было нужно?

– Должно быть, они тоже узнали о пророчестве, – сказал Гораций. – И поверили в него, иначе не стали бы тратить столько сил и средств, чтобы тебя отыскать.

– Они нашли ее несколько месяцев назад, – напомнил Миллард. – И могли в любой момент захватить ее. Но они ждали.

– Чего? – спросил я.

– Очевидно, того момента, когда в контакт с ней вступит кто-нибудь еще, – ответил он.

– Думаешь, меня использовали как приманку? – воскликнула Нур, подняв брови.

– Не только как приманку, – возразил Миллард. – Ты была им нужна. Но им нужны были и другие. Твари готовы терпеливо ждать, только бы поймать их.

– Кто эти «другие»? – спросил я. – Эйч?

– Может быть. Или Ви.

– Или вы, мистер Портман, – добавила директриса. Она сделала паузу, чтобы я успел освоиться с этой мыслью. Я с трудом проглотил последний кусочек пирога. – Мне кажется, что мисс Прадеш и вам необходимо быть крайне осторожными. Потому что рано или поздно кто-то снова попытается похитить вас обоих.

Покончив с ужином, мы поднялись наверх, в спальни. Третий этаж представлял собой лабиринт тесных комнаток, соединенных зигзагообразными коридорами. Половина верхнего этажа предназначалась для мальчиков, другая половина – для девочек.

Нур едва держалась на ногах от усталости, и я заметил, что у нее покраснели глаза. Наверняка я тоже выглядел измотанным. У нас хватало сил только на то, чтобы с трудом переставлять ноги.

– Будешь спать в комнате со мной и Горацием, – сказал мне Хью.

– А ты можешь спать на моей кровати, – обратилась Оливия к Нур.

– Ни за что. Я лучше буду спать на полу.

– Ты меня нисколько не стеснишь, – рассмеялась Оливия. – Я обычно сплю на потолке.

– Удобства у нас примитивные. Если говорить откровенно, их вообще нет, – сказал Хью и указал на ведро, стоявшее в конце коридора. – Это туалет. – Затем повернулся и кивнул на другое ведро, в противоположном конце. – А это чистая кипяченая вода для питья. Смотрите, не перепутайте.

Все разошлись, оставив нас с Нур вдвоем, и в это время появилась мисс Сапсан с лампой, в которой горела свеча. Директриса переоделась в ночную рубашку с длинными рукавами, ее распущенные волосы падали на плечи и спину.

– Утром мы не увидимся, – с сожалением произнесла она. – Но я буду совсем рядом, за одной из дверей Панпитликума. Если я вам понадоблюсь, вы всегда можете отправить курьера в петлю Собрания.

– Жаль, что вам придется уйти, – ответил я. – Нам не помешала бы ваша помощь.

– Если бы дело не касалось таких важных вещей, я бы ни за что не покинула вас. Но сейчас на мне большая ответственность. Я уйду еще до рассвета. – Она улыбнулась Нур. – Очень рада, что вы теперь с нами, мисс Прадеш. Надеюсь, вы обретете здесь новый дом. Возможно, обстоятельства нашего знакомства были далеко не идеальными, но я все равно рада нашей встрече.

– Спасибо, – сказала Нур. – Я тоже рада, что меня приняли здесь.

Мисс Сапсан наклонилась к Нур и расцеловала ее в обе щеки – насколько я мог вспомнить, она приветствовала так лишь других имбрин и почетных гостей.

– Да благословит вас птица, – произнесла она и удалилась по коридору.

– Завтра начнем разгадывать твою загадку, – пообещал я. – Если пророчество содержит и другие сведения, мы это выясним. А Миллард поможет нам с картой. – Я еще пару секунд смотрел в глаза Нур. – Это исключительно важно для всех нас.

Нур кивнула.

– Спасибо.

Она устало вздохнула. Я снова почувствовал, что между нами много общего, и посочувствовал ей. Когда-то, в самом начале знакомства со странным миром, я чувствовал то же самое.

– Ну, как ты? – спросил я. – Все еще кажется, что сходишь с ума?

– Наверное, очень хорошо, что у меня не было ни одной свободной минуты, чтобы подумать об этом. Пока я просто принимаю все как есть. Знаешь, о чем я начинаю думать всякий раз, когда меня хоть на мгновение оставляют в покое?

– О чем?

– О том, что через два дня у меня экзамен по дифференциальному исчислению и мне нужно заниматься.

Мы оба рассмеялись.

– Думаю, твой средний балл немного пострадает. Мне очень жаль.

– Да ничего. Все так странно, непонятно и… страшно, так что слов нет… полная неразбериха в мыслях… Но несмотря на это, несмотря на то, что все идет не так, как надо, я… счастлива.

– Правда?

Она понизила голос почти до шепота.

– В первый раз за много, много лет я… больше не одинока.

Наши взгляды встретились. Я протянул руку и коснулся ее пальцев.

– Ты не одинока, – заверил я Нур. – Ты со своим народом.

Она благодарно улыбнулась и обняла меня. Мое сердце дрогнуло от какого-то непонятного, но сильного чувства.

Я наклонился и коснулся губами ее волос. Это был почти поцелуй. А потом мы пожелали друг другу доброй ночи.

Мне снова приснился старый кошмар. Тот самый, который я видел столько раз, после того как деда убили. Я вернулся в ту ночь, когда он погиб, я бежал по лесу, продирался сквозь колючие кусты, росшие позади его дома, выкрикивал его имя. И, как всегда, я нашел его слишком поздно. Эйб лежал на траве, истекая кровью, в его груди зияла дыра. Один глаз был вырван. Я подбежал к нему. Он попытался заговорить. Он всегда говорит со мной в кошмарах, и всегда повторяет те самые слова, которые на самом деле произнес перед смертью: «Найди птицу. В петле». Но на этот раз дедушка лишь бормотал что-то по-польски, и я не понял ни слова.

Вдруг я услышал, как хрустнула ветка, и, подняв голову, увидел чудовище, залитое кровью Эйба. Надо мной мелькали жуткие толстые языки.

У монстра была морда Горацио. А потом гортанным голосом, голосом пусто́ты, он произнес два слова, которые я сразу понял:

«Он идет».

Сон резко оборвался, и я, дрожа всем телом, сел на кровати. Оказалось, что меня разбудил какой-то взрыв.

Оглядевшись, я увидел, что Хью и Гораций вскочили и, отталкивая друг друга, пытаются разглядеть что-то в окне.

– Что случилось? – крикнул я, выпутываясь из простыни.

– Что-то нехорошее, – отозвался Хью.

Я подошел к окну. Едва начинало светать. Вдалеке завывали сирены, по улицам Акра разносились крики перепуганных людей. Жители соседних зданий распахивали окна и высовывались наружу, чтобы понять, что происходит.

В комнату ворвалась Бронвин с взлохмаченными волосами.

– Что происходит? – воскликнула она. – Где мисс Эс?

Мимо нее протиснулась Эмма.

– Все бегом в общую комнату! – крикнула она. – Перекличка, немедленно!

Через минуту мы собрались внизу. Все были на месте, за исключением мисс Сапсан, которая еще до рассвета покинула дом и отправилась на свое собрание. Где-то на территории Акра случилось что-то чрезвычайное – нападение врагов, взрыв, катастрофа – но мы не могли понять, что именно.

За окном раздался крик какого-то человека, видимо, стража порядка. Он шел по улице и властным голосом отдавал приказы: «Всем оставаться в домах! Не покидать здания до соответствующих распоряжений!»

– А что же с мисс Эс? – пропищала Оливия. – Вдруг с ней что-то случилось?

– Я могу это выяснить, – предложил Миллард. – Я же невидимка.

– Я тоже могу стать невидимкой, – заговорила Нур, провела руками перед собой, «забрала» свет и шагнула в темноту. – Позволь, я помогу тебе.

– Очень ценю твое предложение, но я привык работать в одиночку.

– Не стоит рисковать, – вмешалась Эмма. – Мисс Эс в состоянии о себе позаботиться.

– Я тоже, – упорствовал Миллард. – Что бы там ни случилось, могу побиться об заклад: всей правды нам никто не скажет. Если хочешь узнать в этой деревне что-то стоящее, сведения приходится добывать самому.

Он выскользнул из пижамы и оставил ее валяться на полу.

Эмма попыталась его схватить.

– Миллард, немедленно вернись!

Но он уже убежал.

В ожидании известий мы нервно мерили шагами общую комнату и обменивались отрывистыми замечаниями. Нур что-то напевала, сложив руки на груди. Оливия, обвязавшись веревкой, выплыла из окна третьего этажа и поднялась так высоко, как только могла, в надежде разглядеть, что происходит.