Kitabı oku: «Солдат и Смерть», sayfa 4
Раз случилось самому царю захворать. Он лекарей и звать не стал, а прямо послал за солдатом. Явился солдат, налил в стакан воды, поставил царю в головах и посмотрел. Плохо дело! Смерть в головах стоит. «Ваше величество! Никто вас не может вылечить. Самую малость вам жить осталось». Разгневался царь на эти слова. «Как так? Князей-бояр ты вылечивал, а меня, царя, не хочешь вылечить! Да разве я хуже их? Сейчас велю тебя казнить!» Стал солдат думать крепкую думу: как ему быть? И начал он просить Смерть: «Отдай ты царю мой век, а меня умори! Лучше мне помереть своей смертью, чем лютую казнь претерпеть». Смерть кивнула головой и стала в ногах у царя. Взял солдат воды, обрызнул царя – и тот выздоровел. Стал тогда солдат просить у Смерти: «Дай мне сроку хоть на три часа, только домой сходить, с женой, с сыном проститься». «Ступай», – говорит Смерть.
Пришел солдат домой, лег на кровать, а под голову свою котомку положил; лежит-полеживает да трубочку покуривает. Вдруг Смерть тут и есть. «Ну, служивый, – говорит, – прощайся скорее: всего три минуточки осталось тебе жить на белом свете». Солдат потянулся, достал из-под подушки котомку, распахнул ее и спрашивает: «А это что?» Поглядела Смерть и отвечает: «Котомка». «А коли котомка – полезай в нее!» Нечего делать: влезла Смерть в котомку. Солдат – куда хворь его девалась! – вскочил с кровати, завязал котомку крепко-накрепко, вскинул ее на плечи и пошел в дремучие леса. Забрался в самую непросветную глушь, куда и зверь не зарыскивал, и птица не залетывала, повесил котомку на осине, а сам воротился домой.
С той поры перестал народ помирать: родиться родятся люди, а не помирает никто. Много лет прошло, солдат все котомки со Смертью не снимает. Идет он раз по улице, а навстречу ему бредет старушка древняя-древняя: глазами ничего не видит, волосы повылезли, зубы повывалились, руки-ноги трясутся, в которую сторону ветер подует, в ту и валится. «Вишь, какая старая, – говорит солдат. – Давно пора помирать тебе, бабушка». – «Сама знаю, что пора, батюшка, – говорит старуха. – Я бы и рада на покой, да без Смерти земля не принимает. Как посадил ты Смерть в котомку, оставалось всего моего житья на белом свете один только час. Я было сначала и обрадовалась пожить подольше, да под старость – жизнь не на радость. И тебе, служивый, это – от Бога непрощаемый грех! Много душ на этом свете по твоей милости так же, как я, ни к чему мучаются». Вот солдат и стал думать: «Видно, придется мне Смерть на волю выпустить. Уж пускай уморит меня. И без того на мне грехов много».
