Kitabı oku: «Дискурсы свободы в российской интеллектуальной истории. Антология», sayfa 4

ДЕКЛАРАЦИИ СВОБОДЫ

ВВЕДЕНИЕ

Авторы текстов, представленных в рубрике «Декларации свободы», рассматривают свободу как учреждающий принцип государственного устройства. Но какой им представляется свобода?

Екатерина II в «Наказе», обращенном к кодификационной комиссии, объясняет, что такое «общественная или государственная вольность», и определяет ее вслед за Монтескьё как право «все то делати, что законы дозволяют». Разделяя идеи Просвещения о всеобщем благе и рациональном законодательстве, Екатерина игнорирует основополагающий просвещенческий концепт «естественное право», а в результате действие в согласии с рациональными законами вовсе не означает признания индивидуальных свобод. Абсолютная монархия представлена в «Наказе» как единственно возможная форма правления для России. Не нарушая «естественной вольности» так называемых граждан (на деле же подданных), монарх (источник закона) ограждает их благополучие и безопасность от произвола и беззакония. «Слава граждан, государства и Государя» – цель самодержавного правления, вызывающая в народе «разум вольности», который в той же степени способствует «великим делам», как и сама вольность.

М. М. Сперанский делает первые шаги от екатерининской патерналистской концепции просвещенного абсолютизма к ограничению монархии законом. Он не довольствуется пассивной ролью народа как подданных, указывая на необходимость его участия в политической и законодательной власти, т. е. необходимость «свободы политической». «Политическую свободу» Сперанский отличает от «свободы гражданской» (сословных привилегий и сословной независимости), дальше которой не пошла Екатерина II. Для Сперанского, так же как для А. Н. Радищева, наличие свободы доказывает зрелость общества, свидетельствует о привычке, получаемой через «единообразное устремление <…> воли [всего народа] к свободе в продолжение многих лет». Таким образом, свобода у Сперанского – определенная модель поведения и воспитания, продукт политической культуры. Для установления политической свободы, которая, по его мнению, гарантирует свободу гражданскую, необходимо формирование общественного мнения. Равенство для Сперанского – уже не только равенство перед законом. Выступая против крепостного права, Сперанский объявляет основанием свободы и равенства свободный труд, который «составляет неотъемлемую каждого собственность».

Н. М. Муравьев тоже заимствует определение свободы у французских просветителей, определяя ее как «жизнь по воле», т. е. право «делать все то, что не вредно другому», но обращается уже напрямую к принципам «Декларации прав человека и гражданина» (1789). Свобода обеспечивается тем, что устанавливаются равные для всех законы, но ее гарантом выступает не самодержавие, а «народное вече». В конечном счете свобода имеет божественное происхождение, поскольку именно Бог даровал «природные права человеческие». Муравьев считает, что отказ от своих природных прав и привычка к рабству мешают установлению свободы, т. е. участию народа в политической жизни.

В противоположность Муравьеву К. С. Аксаков объясняет аполитичность русского народа не привычкой к рабству, а, напротив, сознательным отказом от участия в политике. Такой отказ – результат волевого решения народа, который сам «отделил государство от себя и государствовать не хочет». Таковы «истинные начала русского гражданского устройства». Вследствие специфического «общественного договора» правительство обладает неограниченной государственной властью, а народ сохраняет за собой неограниченную «нравственную свободу, свободу жизни и духа». Для Аксакова неограниченная монархия – единственно возможная форма власти в России. Народу остается право беспрепятственно выражать свое мнение, которое, однако, вовсе не обязательно будет принято к сведению. Внутренняя (духовная) свобода народа является полноценной заменой его политической (внешней) свободы. Стремление к политической свободе, полагает Аксаков, равносильно революции, ограничение же свободы мнения со стороны монархии – деспотизму.

Возводя «свободу слова» в принцип русской гражданственности, К. С. Аксаков подчеркивает важность формирования общественного мнения для нормального функционирования государства. Неограниченная монархия должна сочетаться с элементом политической свободы, «свободой слова». Неожиданным образом здесь возникает аналогия с концепцией публичного и частного разума у Канта («Ответ на вопрос: Что такое Просвещение?»), в которой также безусловное повиновение монарху сочетается с неограниченной свободой высказывания на публичном «форуме разума». При этом Аксаков вписывается и в российский устойчивый дискурс противопоставления внутренней и внешней свободы, который можно найти и в масонстве, и у Солженицына.

Один из главных представителей российского либерализма Б. Н. Чичерин критикует «распространенное мнение» об особом историческом пути России, которое оправдывает существующий порядок вещей как единственно возможный. «Особостью» России называют, как правило, то, что «выгодно для властей». Поэтому для Чичерина всемогущество русского самодержавия является следствием пассивного характера самого народа, а не результатом договоренности между властью и народом. Пассивность русского народа не позволила возникнуть интересу к «общему делу» или «общему благу», добиваться которого может только сам народ, не оставляя заботу о нем монарху.

Как и К. Аксаков, Чичерин определяет общественное мнение как необходимую основу справедливого политического устройства, «краеугольный камень либеральной политики». Чичерин считает, что народ вполне созрел для политической жизни, поскольку может мыслить и действовать самостоятельно. Либерализм – объединяющий лозунг для всех направлений: «Нам нужны не сословные права, не ограничение царской власти, о котором никто в России и не думает. Нам нужна свобода!» Но если сочетание неограниченной царской власти и сословных вольностей, понятых как гарантии безопасности подданных, в текстах Екатерины II выглядит вполне логично, то из уст «либерала» утверждение, что свобода и неограниченная царская власть не исключают друг друга, звучит весьма парадоксально. Парадокс объяснится, если учесть, что либеральные требования Чичерина включают лишь ограниченный набор свобод (свободу совести, свободу от крепостного состояния, свободу общественного мнения, свободу книгопечатания, свободу преподавания, публичность всех правительственных действий, публичность и гласность судопроизводства), которые он обосновывает к тому же их пользой для правительства, а его концепция просвещенного государства приравнивает политическую жизнь народа к возможности получать и обсуждать информацию. В результате оказывается, что взгляды западника Чичерина не слишком далеки от идей славянофила Аксакова.

Напротив, М. А. Бакунин провозглашает свободу как «абсолютное право всех взрослых мужчин и женщин <…> определяться в своих действиях только своей собственной волей». Условием действительной социальной свободы является свобода всех, а рабство хотя бы одного человека означает отрицание свободы всех. Эту декларацию Бакунин уточняет и конкретизирует. Так, он провозглашает свободу любой пропаганды, а также свободу союзов и соглашений, «не исключая тех, которые по своей цели будут неморальны или казаться таковыми, и даже тех, целью которых было бы извращение и разрушение индивидуальной и общественной свободы». Судьей в разрешении этих вопросов является исключительно общественное мнение, которое приобретает тем самым отчетливо политическое измерение.

Апология позитивного закона была подвергнута критике в дискуссиях начала ХХ в. С. Л. Франк замечает, что от произвола и деспотизма не могут оградить ни конституция, ни даже самая демократическая и либеральная форма государственного устройства. В основе позитивного законодательства лежит исключительно воля (произвол) суверена, будь то абсолютный или конституционный монарх или же республиканское собрание. Поэтому для Франка гарант свободы – не закон, а «нормы отношений между людьми, опирающиеся на общее правосознание и обязательные независимо от того, внесены ли они в собрание узаконений или нет». Права, таким образом, крепче закона.

Если Аксаков разделяет внешнюю и внутреннюю свободу, то А. А. Мейер полагает, что они неразрывно связаны между собой. Без внутренней свободы человек – раб, в каком бы свободном государстве он ни жил. Но вместе с тем свобода личности, как и свобода народа, заключается в способности самостоятельно устраивать свою жизнь, не дожидаясь действий правительства. Полноценная свобода возможна лишь тогда, когда ею обладают все граждане одинаково, к каким бы партиям или социальным классам они ни принадлежали. Поэтому важно не лишать свободы слова «даже врагов свободы, даже тех, кто стал бы говорить против новых порядков». Говоря об экономической свободе, Мейер подчеркивает, что она должна быть завоевана, а не дарована в качестве привилегии, ведь только в этом случае она будет действительной свободой и человек сможет ее сохранить.

Проект конституции, который написал А. Д. Сахаров, интересен не только как документ, демонстрирующий первые шаги к идеологическому и экономическому плюрализму в рамках советской системы, «стремление к встречному плюралистическому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем как к единственному кардинальному решению глобальных и внутренних проблем». И не только как историческое свидетельство репрессивного характера советской системы: к числу гарантированных индивидуальных свобод в проекте добавляются «свобода поездок за рубеж» и свобода от «не обоснованной медицинской необходимостью психиатрической госпитализации». Этот проект, написанный в контексте хаотического законотворчества периода перестройки и критиковавшийся прагматиками как «утопический», напоминает о том, что реформа политического устройства должна начинаться с учреждения свободы.

С. В. Киршбаум

ОБ АВТОРАХ

Аксаков Константин Сергеевич (1817–1860), философ, историк, языковед, критик, поэт. Один из интеллектуальных лидеров славянофильства. Окончил словесное отделение Московского университета (1832–1835). Магистерская диссертация «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка» (1845; защищена 1847) была приостановлена цензурой из‐за «резких» выражений о Петре I.

Драма «Освобождение Москвы в 1612 году» была запрещена (1850; могла «возбудить в простом народе враждебное расположение против высших сословий»). С цензурой столкнулся «Московский литературный и ученый сборник» с его статьями «Несколько слов о нашем правописании» (1846), «Три критические статьи» (1847), «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности» (1852). Был запрещен сборник (1853) с его статьей «Богатыри времен великого князя Владимира, по русским песням» («Русская беседа», 1856).

Передал Александру II записку «О внутреннем состоянии России» (1855). В первой своей статье в газете «Молва» (1857) писал о свободе слова. Недовольство цензуры вызвала его статья «Опыт синонимов: Публика – народ».

Осн. соч.: Освобождение Москвы в 1612 году. Драма. М., 1848; О русских глаголах. М., 1855; Опыт русской грамматики. Ч. 1. М., 1860; Замечания на новое административное устройство крестьян в России. Лейпциг, 1861; О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности. [Б. м., 19–?]; Полн. собр. соч. Т. 1–3. М., 1861–1880.

Бакунин Михаил Александрович (1814–1876), философ, публицист, революционер. Теоретик анархизма, народничества и панславизма. Учился в Петербургском артиллерийском училище (1829–1833), служил в армии (до 1835); после отставки увлекся немецкой философией. В Берлине слушал лекции учеников Гегеля и Шеллинга (1840). К 1842 г. идеалистическое мировоззрение сменилось революционно-демократическим (статья «Реакция в Германии», 1842). В 1840–1851 гг. находился в Европе, сблизился с деятелями социалистического движения (А. Руге, К. Марксом, В. Вейтлингом, П. Прудоном и др.). Участвовал в событиях революций 1848 г. как организатор восстаний (был приговорен к смертной казни саксонскими и австрийскими властями. 1850, 1851). Разрабатывал концепцию славянской федерации. Был выдан австрийским правительством России (1851). По предложению Николая I написал «Исповедь» (о революционном движении и славянском вопросе). После заключения в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях (1851–1857) был отправлен на поселение в Сибирь. Бежал через Японию и США в Лондон (1861).

Создал Альянс социалистической демократии (1868). Пытался организовывать анархистские восстания с целью разрушения существующих государств и устройства новых форм общежития, федералистских организаций, основанных на свободе и объединении «снизу» (в Польше, Франции, Италии). Участвовал в I Интернационале (1868–1872; был исключен за раскольническую деятельность).

Осн. соч.: Интернациональный союз социальных революционеров // Историческое развитие Интернационала. [Сборник]. Цюрих, 1873; Государственность и анархия. Цюрих, 1873; Dieu et l’État. Genéve, 1882; Собр. соч. и писем. 1828–1876. Т. 1–4. М., 1934–1935; Избр. филос. соч. и письма. М., 1987; Философия, социология, политика. М., 1989.

Екатерина II (1729–1796), российская императрица (1762–1796). Создательница системы просвещенного абсолютизма. Восприняла идеи французского Просвещения. Боролась с распространением политических учений просветителей и преследовала свободомыслие (А. Н. Радищева, Н. И. Новикова и др.).

Осуществила реформы управления государством, правосудия и государственных финансов. Принимала меры к укреплению прав собственности дворян путем усиления крепостного права. Поддерживала свободу экономической деятельности.

Способствовала развитию системы школьного и высшего образования. При ней были созданы сеть городских школ (1768) и Российская академия наук (1783).

Осн. соч.: Сочинения императрицы Екатерины II на основании подлинных рукописей и с объяснительными примечаниями академика А. Н. Пыпина. СПб., 1901–1907.

Мейер Александр Александрович (1874–1939), философ, переводчик. Окончил гимназию в Одессе (1894). Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета (1894–1895, 1902). За революционную пропагандистскую работу среди рабочих в марксистском духе подвергался арестам и высылкам, высшее образование не закончил.

Участник Петербургского религиозно-философского общества (1907–1918). Читал лекции по философии (с 1908). Служил в Публичной библиотеке в Петербурге (1909–1928).

В 1917 г. призывал к продолжению войны и созыву Учредительного собрания. Написал брошюры «Народ не толпа», «Что такое свобода?» (1917). Отстаивал необходимость отделения церкви от государства ради независимой духовной жизни личности (Церковь и государство. 1917).

Основал (вместе с Г. П. Федотовым) религиозно-философский кружок «Воскресение» (1917). После ареста за «контрреволюционную деятельность» находился в лагерях (1929–1934). По выходе работал гидрологом на строительстве канала Москва – Волга (Дмитров). По заказу А. Ф. Лосева переводил с древнегреческого сочинения Аристотеля, Теофраста, Порфирия, Прокла.

Осн. соч.: Религия и культура (По поводу современных религиозных исканий). СПб., 1909; Введение в философию религии. СПб., 1911; Во что сегодня верит Германия? Пг., 1916; Философские сочинения. Париж, 1982.

Муравьев Никита Михайлович (1795–1843), капитан Гвардейского генерального штаба, идеолог декабристов. Окончил физико-математический факультет Московского университета (1812). Служил в Министерстве юстиции (1812). Во время Отечественной войны находился в армии (1812), был прапорщиком в свите императора (1813); до 1825 г. оставался на военной службе. Участвовал в заграничных походах русской армии (1813–1814).

Участвовал в объединениях декабристов: один из основателей Союза спасения (1816), член Коренного совета Союза благоденствия, основатель Верховной думы Северного общества. Избегал тактики вооруженного восстания. Составил несколько проектов конституции (1821–1826) с учетом Декларации прав человека и гражданина и конституций ряда стран. К 1821 г. отошел от республиканских идей, склонившись к конституционной монархии. В восстании на Сенатской площади (1825) не участвовал. Был приговорен к 20 (позднее – 10) годам каторги. Отбывал наказание в Сибири.

Осн. соч.: Избранные социально-политические и философские произведения декабристов / Под ред. И. Я. Щипанова. М., 1951. Т. 1. С. 295–343. (Проект конституции; Любопытный разговор; Об «Истории» Карамзина; Рассуждение о жизнеописаниях Суворова; Мысли о свободе, богатстве и пр.; Из показаний.)

Сахаров Андрей Дмитриевич (1921–1989), физик, общественный деятель, правозащитник. Окончил физический факультет Московского университета (1942) и аспирантуру Физического института АН СССР (1944), где стал работать. Защитил кандидатскую диссертацию (1947). Преподавал физику в Московском энергетическом институте (с 1947). Сотрудник группы по разработке термоядерного оружия (1948–1968), создатель первой советской водородной бомбы. Доктор физико-математических наук, действительный член АН СССР (1953).

С конца 1950‐х гг. выступал за прекращение испытаний ядерного оружия. В 1960‐х гг. примкнул к правозащитному движению. После публикации на Западе брошюры «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (1968) был отстранен от работы на секретном объекте. Выступал за повсеместную отмену смертной казни. Протестовал против ввода войск в Афганистан. Был сослан в г. Горький (1980–1986). Участвовал в I Съезде народных депутатов СССР делегатом от Академии наук СССР (1989). Представил проект новой конституции СССР (1989). Лауреат Нобелевской премии мира (1975).

Осн. соч.: Меморандум академика А. Сахарова: Текст, отклики, дискуссия. Франкфурт, 1970; О стране и мире. Нью-Йорк, 1976; Тревога и надежда. Нью-Йорк, 1978; Воспоминания (1978–1989). Нью-Йорк, 1990; Мир, прогресс, права человека. 1990; Воспоминания: В 3 т. М., 2006.

Сперанский Михаил Михайлович (1772–1839), государственный деятель, правовед. Учился во Владимирской епархиальной семинарии (1780–1789), Александро-Невской семинарии в Петербурге (1790–1792). Преподавал в последней (1792–1796).

С 1797 г. находился на государственной службе, был государственным секретарем и руководителем Комиссии составления законов. Разрабатывал концепции преобразования государства в конституционном духе (1809). По его проектам проводились реформы, обеспечивающие целесообразность и эффективность политической, финансовой и духовной сфер государства и общества. Заложил основы упорядочения государственных законов, инициировал систему юридического образования. Организовал подготовку и издание «Полного собрания законов Российской империи» (1826–1830) и «Свода законов» (1830–1833), проделав своими силами значительную часть этой работы.

Был репрессирован, находился под надзором в ссылке (1812–1816). Губернатор Пензы (1816–1819) и Сибири (1819–1821). Участвовал в Верховном уголовном суде по делу декабристов.

Осн. соч.: Руководство к познанию законов. СПб., 1845; Проект уложения государственных законов. СПб., [1899]; Записка М. М. Сперанского об устройстве судебных и правительственных учреждений в России. [СПб., 1901]; План государственного преобразования графа М. М. Сперанского: (Введение к Уложению государственных законов 1809 г.). М., 1905; Проекты и записки. М.; Л., 1961.

Франк Семен Людвигович (1877–1950), философ. Учился на юридическом факультете Московского университета (1894–1899). Увлекся марксизмом, был арестован за участие в социал-демократической организации; исключен из университета, приговорен к ссылке. Получил разрешение на выезд за границу, учился в Берлине. Экстерном сдал экзамены в Казанском университете (1901). В книге «Теория ценности Маркса и ее значение» (1900) критиковал теорию стоимости Маркса. Участвовал в «Союзе освобождения», либеральном движении. Вместе с П. Б. Струве редактировал политические еженедельники «Полярная звезда» (1905–1906) и «Свобода и культура» (1906). В 1907–1917 гг. был сотрудником редакции журнала «Русская мысль».

Защитил магистерскую диссертацию (Предмет знания. 1916). Приват-доцент философии Петербургского университета. Член учредитель «Лиги русской культуры» (1917). Профессор и декан историко-философского факультета Саратовского университета (1917–1921). Профессор философии Московского университета (избран в 1921), член Российской академии художественных наук. Участвовал в сборниках «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918).

Был выслан из России (1922). В Берлине участвовал в создании и работе Религиозно-философской академии и Русского научного института. Читал лекции в Берлинском университете (1931–1933), в отделениях Кантовского общества в Европе.

Осн. соч.: Предмет знания. 1915; Душа человека: Опыт введения в философскую психологию. М., 1917; Духовные основы общества: Введение в социальную философию. Париж, 1930; Непостижимое: Онтологическое введение в философию религии. Париж, 1939; Реальность и человек: Метафизика человеческого бытия. Париж, 1956; Полн. собр. соч. Т. 1–2–. М., 2018–2019–.

Чичерин Борис Николаевич (1828–1904), философ, историк, теоретик права и политики. Окончил юридический факультет Московского университета (1849). Магистерская диссертация «Областные учреждения России в XVII веке» (1853, опубл. и защищена 1856) столкнулась с цензурными мерами.

В Европе знакомился с европейскими философско-политическими учениями и посещал лекции ведущих правоведов (1858–1861). Преподавал государственное право наследнику престола Николаю Александровичу (1863–1865). Профессор юридического факультета Московского университета (1861–1867). Защитил докторскую диссертацию «О народном представительстве» (1866), где рассмотрел становление институтов парламентаризма у европейских народов. Декан юридического факультета (1866–1868); ушел в отставку в знак протеста против нарушения университетского устава 1863 г. в части процедуры выбора деканов Советом университета. Московский городской голова (1882–1883).

Осн. соч.: Опыты по истории русского права. М., 1858; Наука и религия. М., 1879; Собственность и государство. 2 ч. М., 1882–1883; Основания логики и метафизики. М., 1894; Курс государственной науки. Ч. 1–3. М., 1894–1898; Философия права. М., 1900; История политических учений. Т. 1–5. М., 1869–1902; Вопросы политики. М., 1903; Вопросы философии. М., 1904.

И. В. Борисова