Kitabı oku: «Альманах «Российский колокол» №1 2024», sayfa 2
Валерий Кириогло
Валерий Георгиевич Кириогло родился в 1956 году в городе Сталино УССР, ныне Донецк, Россия. Образование высшее, журналист.
С 2004-го член Союза писателей Gagauz ERI, в 2009-м награждён медалью Gagauz ERI 15 yil.
В 2010-м переехал в Россию.
Победитель конкурсов им. Козьмы Пруткова (2012, 2013), номинант национальной премии «Поэт года» (2013, 2014).
С 2015-го – член ИСП.
В 2015-м ЮНЕСКО и ИСП награждён медалью А. Мицкевича, почётным знаком Лондонской премии, именной плакеткой «Лучший писатель» (2015–2019).
Медали А. де Сент-Экзюпери (2018) и А. С. Пушкина (2019); орден Св. Анны (2021); диплом «Серебряного списка» МАНИ (2023).
Коряжма в красках
(онегинская строфа)
Коряжма малою частицей
В огромном СССР была.
И мне в большой стране родиться
Судьба когда-то помогла.
Рождённым был тогда в Донецке,
Где добывался уголь в блеске,
А привозился в шахты лес
Нам из-под котласских небес.
Когда был я довольно молод,
В Коряжму прибыл в первый раз,
Но чётко помню и сейчас
Посёлка превращенье в город.
Тогда не думал, не гадал,
Что это будущий причал.
Живу в Коряжме, и душа
Поёт, вдыхая запах роз,
Иду по снегу не спеша
Даже тогда, когда мороз.
Пусть Север не ласкает взгляд,
Где солнцем дышит виноград,
Пускай здесь златом не искрится
Нам хлеб дающая пшеница,
Хватает красоты извне.
Обидно только мне порой,
Когда в глаза и за спиной
«Чужак» вдруг скажут обо мне.
Кто так сказал, тот оплошал,
Ведь я Коряжму защищал.
Я на границу шёл служить,
Чтоб днём и тишиной ночной
Могли в стране все мирно жить.
Теперь в Коряжме стал чужой.
Так мыслят только единицы,
Их жизнь – как с кляксами страница.
Безграмотность видна их, к счастью,
Да кумовья их тянут к власти.
Она им в радость: быть главнее
И больше денег получать,
Уму кого-то поучать
И притворяться всех умнее.
Народ им не поёт сонета,
На них работает газета.
Я горд, что был рождён в Союзе.
И кто бы что бы ни сказал,
Он был воспет в словах и музе,
За наш покой он трепетал.
Нет, я на месте не топчусь,
В чужую душу не стучусь.
Тем, что о прошлом сожалею,
Свой взгляд навязывать не смею.
Мне мой спасающий ковчег
Всё даровал, о чём мечталось.
Была Россия и осталась
Душе и сердцу ближе всех.
И хоть в Коряжме нет следа
Моих родных, не ставьте крест!
Пришёл за счастьем я сюда,
Моя любовь из этих мест.
Восторг над нами и под нами,
Об этом не сказать стихами.
Земля богата буйством недр,
Тайгой и реками край щедр.
Мила Коряжма в разных красках.
Вкусите чудо-голубику,
Коснитесь алых губ клубникой,
И эта явь прекрасней сказки.
Не утолить, как видно, жажды
С одной и той же речки дважды.
Любовь Маркова
Любовь Дмитриевна Маркова – воспитатель детского сада, проработала с детьми более тридцати лет. В данный момент на заслуженном отдыхе.
Писать начала в 37 лет, но 24 года всё лежало в столе. Только в 2013 г. издалась в багратионовской районной газете «Новая жизнь». В настоящий момент автор десяти сборников стихов.
Основной труд – сборник стихов и поэм «Очарованные музой», посвящённый разным поэтам: Золотого и Серебряного веков, фронтовым поэтам и современным.
С циклом, посвящённым А. С. Пушкину, участвовала в международном проекте «Времён связующая нить» в честь 220-летия – стала лауреатом.
Имеет два звания дипломанта и пять званий лауреата.
Член писательского союза «Эклога», Союза свободных писателей, Ассоциации свободных писателей, РСП.
Эпоха
Время закончилось прежней эпохи,
Ей предложили: «На выход пора…»
Или дела её были столь плохи,
Что отказаться решили вчера?
Всё, что имело когда-то значенье,
Сложено в старый пустой чемодан,
Что без раздумий и сожаленья
Был на храненье старьёвщику сдан.
Но вдруг слеза у того набежала:
Нет, невозможно былое забыть.
Доброго, злого случалось немало,
Непозволительно списанной быть.
Но и остаться в том времени – глупо,
Если решился, ищи новый путь.
Но на подсказки грядущее скупо,
Значит, приходится всё же рискнуть.
Вверх или вниз будут ваши ступени —
Выбор за вами, вам и решать.
Это эпоху и мысли изменит,
Но о былом никогда не жалей.
Путь
Простынкой белой облаков
Укрыл Господь дорогу к дому
Для тех, кто в этот путь готов
И кто не сможет по-иному.
Тяжёлый вздох в густой ночи —
Домой пора без промедленья.
Ручей встревоженно журчит,
Отбросить требует сомненья.
Доносится недобрый крик
Очнувшейся средь ночи птицы.
Никем не понятый язык
Понять едва ль и мне случится.
Тревожный сердца слышу стук,
Скорей покинуть место надо.
Здесь ни души живой вокруг,
Чертей хозяйничают чада.
И оттого скорее в путь,
Туда, где страх не будет ведом:
Войти, забыться, и уснуть,
И быть спокойным до рассвета.
Времена
Сложились странные дела
В непредсказуемость сюжета.
Печаль изысканно легла
В романсы, песни и сонеты.
Не пробивает солнца луч
Свинцовость мрачную у тучи.
В окне мелькнул кабриолет,
И я зашлась слезой горючей.
Он не за мной, он мимо вновь,
За счастьем увезёт другую.
Недосягаема любовь,
Мучительно по ней тоскую.
Теряю след средь суеты,
Неисполнимости желаний.
Его прекрасные черты —
Источник множества страданий.
Невыносимы времена,
Едва ли радости случатся.
Молчит надорванно струна,
Как в бездну, быстро годы мчатся.
Не смейте!
Не смейте! Не смейте судить о стране,
В которой ни дня не прожили.
Босыми не бегали вы по стерне
И правдою редко грешили.
Едва ли вы можете правду понять,
А ложь вызывает презренье.
О, как велика негодующих рать,
Усердно и злобно их рвенье!
Страна не обязана вовсе ничем
Тому, кто опять злопыхает.
Решения ищет своих он проблем,
А жертвами нас выбирает.
У подлых желаний фашистский душок,
Но Запад глаза закрывает.
Идеею подлой опять занемог,
Но низость вовек не признает.
Страна отстоит нерушимость свою,
Тут ложь никому не поможет.
И я не впервые об этом пою,
Мне правда идей их дороже.
Глубинка
Навестила родины глубинку,
Там осталась мамина родня.
Каждая берёзка и осинка —
Словно лучики средь пасмурного дня.
Огляделась – дали бесконечны,
Бесконечна неба синева.
Красота России будет вечно,
Вечны ей хвалебные слова.
Насмотрелась, напиталась полем,
Струйкой дыма из печной трубы,
Сквозь столетья пронесённой болью
И российским выбором судьбы.
Всё впитала, что вместилось в душу,
И с собой в дорогу забрала.
Милая шестая доля суши
И себя понять мне помогла.
Отрекаться от судьбы не стану,
Ведь с Россией общая она.
Не потерпим мы гостей незваных,
Мужеством мужчин страна сильна.
Максим Торбин
Торбин Максим Сергеевич родился 31 августа 1988 года в Москве. Окончил юридический факультет Института управления и права. Пишет о себе: «Осознанно стихи стал писать с 2011-го под впечатлением Д. Керуака, с того момента интересовала свободная форма, создание стихотворения так, как оно появляется, без редактуры, экспромтом… Я пытаюсь придерживаться выражения Бусона. Вот что пишет Бусон о своей поэзии: “Мне нравится день ото дня менять свой стиль, руководствуясь лишь собственной прихотью”. Можно сказать, это и моё кредо. Печатался в сборниках и журналах: “Истоки”, “Огни над Бией”, Edita, на портале “Золотое руно”, в сборниках литературной премии “Поэт-2014” и “Лирика-2014”».
Вижу образ вдалеке
«Вечер, лёгкий туман…»
Вечер, лёгкий туман,
небо задёрнуто
золотисто-молочной тканью,
и не видно, что там.
Может, там скучающий скептик?
Или хрустально-синее, голое, непристойное
ничто…
Стальные серые глаза,
обведённые тенью
бессонной ночи,
смотрят из зеркала
на меня.
На плоскости бумаги в двухмерном мире
эти строки рядом, но в другом мире…
«Ты просыпаешься в темноте…»
Ты просыпаешься в темноте
И корчишься в гробу дешёвой гостиницы,
А руки тянутся к образу,
Черты которого со временем забылись,
И ты вспоминаешь приходящие сны:
Колдовские, острые, напряжённые,
И, словно разряд электрической зари,
Они озаряют тебя без устали.
Ведь раньше улыбка не слезала с лиц,
Твоего и того, призрачного,
А теперь мысли разобраны на куски
И ютятся, как в больнице, в колбочках.
«И я не удивлюсь, если сейчас круглыми медленными дымами…»
И я не удивлюсь, если сейчас круглыми медленными дымами
поднимутся вверх купола
и пожилая луна улыбнётся чернильно,
как та!
И под чёрными шторками опущенных век
не видно больше синего-синего неба,
а видны чёрная-чёрная тишина
и искры разгорающегося огня,
и чувствую рёбрами сердца своего стук!
Железные прутья мешаются,
не хватает места, тесно ему,
и вот я перед стеклянными стою дверьми,
где золотыми символами имя – Мы!
«Вижу образ вдалеке…»
Вижу образ вдалеке,
он шатается слегка,
снег, как пёрышко, летит,
под ногами кутерьма.
Поднимаю шаг слегка,
побыстрее до небес,
и срывается рука
вниз, на твердь, быстрей лететь.
Только темень, только снег,
и летает лейтмотив
об обряде и судьбе, той,
чтоб век ещё пожить.
Обрывается струна,
и кладётся вдаль смычок,
тот, что так играть хотел,
тем, что музыка была.
Разжигаются костры,
и летят туда огни,
глаз и белый пуха снег
там ложится не спеша.
И из холода в огонь
наши души, наша плоть
раскрывается во мне,
раскрывается в тебе.
Летний гомон, запах трав
и звучание-стрекот,
как же здорово сейчас,
вот бы это всё всерьёз!
Гаснут угли на снегу,
снова пуха рой вокруг,
и, шатаясь слегка,
ухожу я в никуда.
«Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне…»
Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне,
и лёгкая улыбка мелькнёт в твоём окне,
и сердца стук напомнит о былом,
которое, как призрак, мелькает за окном.
Но жизнь летит, и в беге этом быстром
мелькают наши жизни, как наши мысли.
Зажги огонь, поставь ты эту свечку
на подоконник жизни, чтоб он дарил тепло
и чтобы был он путеводною звездой,
которая зовёт к себе домой…
«Стоически тоску свою вплетаю…»
Стоически тоску свою вплетаю,
Из сна блаженного я это знаю
И в жизни, словно бега колесо,
Пытаюсь ухватить своё нутро.
Что бесполезно в этой круговерти?
Не знаю, но, похоже, я про эти
Порывы наводнения всё знаю.
Они берутся словно ниоткуда,
В ночи вплетаются из круга,
Где я опять тоску свою вплетаю
Из сна блаженного, я это знаю.
«Ты вонзилась в меня иглой поцелуя…»
Ты вонзилась в меня иглой поцелуя,
Раскидала в душе лепестки алых роз,
Мы с тобой, по комнате вальсируя и минуя,
Проносились мимо мебели, мило воркуя,
Напоминая восточное божество!
Опрокинула навзничь, кинулась кошкой безумной,
В тишину вплетала: «Хочу!»
Заломила пальцы от боли
В ночи лунной,
Напоминая горящую свечу.
«Мне представляется…»
Мне представляется:
там, в зелёных дебрях,
весною так же упрямо
пробиваются сквозь землю ростки,
чтобы скорее выбросить ветки,
листья,
скорее цвести.
«Свешивается с невидимой ветки луна…»
Свешивается с невидимой ветки луна,
голубая, пахучая.
Мы молчим, среди нас тишина,
пульс… наслаждение.
Сладкие, острые, белые зубы,
улыбка сложна,
и потом опять – пчёлы-губы,
боль цветения.
Мы растворяемся с тобою в ночи,
как огарки свечи,
в лунное наваждение.
Виталий Шейченко
Виталий Алексеевич Шейченко родился в Белгородской области в 1951 году. Проживает в Санкт-Петербурге. Окончил Военный факультет при ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта, адъюнктуру Военного института физической культуры, Северо-Западную академию государственной службы, ряд спецкурсов.
Доктор педагогических наук, профессор, академик Академии военных наук Российской Федерации, полковник в отставке. Член Интернационального Союза писателей.
Изданы стихотворные сборники: «Снежность и нежность» (2022), «Мы – не “Раша”!», «Половодье любви», «Ах, женщины! Ох, женщины…», «Мы – Россия!», «Охота на жар-птиц любви», «Любовь без вуали» (все – 2023).
Миниатюры
Лиха беда начало…
Увидев стройный силуэт,
Я понял: краше в мире нет,
И буду до преклонных лет
Красоткам пялиться вослед!
Увы, но вряд ли лишь одну
Признаю как свою жену…
Не даст мне мой природный пыл,
Чтоб я без страсти долго был!
1970
Снежное приключение
Видом своим лучезарным
Нас вдохновила весна:
Смяла покорный кустарник
Острого счастья волна…
Сне́га оплывшие комья
В розовом трепете дня —
Я обязательно вспомню,
Старость уныло браня!
1973
Целебность влюблённости
Мир земной
Прекрасен и чудесен,
Даже если хмурость
Дразнит небеса…
У всерьёз влюблённых
Не гнездится плесень
Там, где ткут надежды
Счастью паруса!
1980
Сплетение судеб
Твоя судьба – в моих руках,
Моя судьба – в твоих.
Мы всё, что рок нам предрекал,
Разделим на двоих.
Я буду твой всегда-всегда,
А ты всегда – моя.
И не посмеет нас беда
Ужалить, как змея…
1981
Ожоги страсти
Ты умеешь и без спички
Зажигать костёр из чувств:
Вдоволь я поел клубнички
Прямо из пунцовых уст…
Жаль мне только, что потом ты
Тлеешь будто головня.
Прячет памяти котомка
Лишь ожоги от огня…
1988
Влюбиться – не жениться…
То ли солнце расплескало
С неба краску невзначай,
То ли осень покрывало
Утром сбросила с плеча…
Не желает зелень сосен
Быть в согласье с багрецом!
Я влюбился очень в осень,
Но не к ней иду с кольцом…
1989
Наблюдение
В мужчинах ценят сантиметры
И те, кто в страсти – «не фонтан».
При этом множить сантименты
Способна только часть путан…
А как влиять на свойство это?! —
Пожалуй, что совсем никак:
Пусть будет эго дам согрето
Тем, что критерий в их руках…
1994
Почти свидание
Приютил нас «Кофе-Хауз»,
Да ещё и тет-а-тет.
Я безбрежно наслаждаюсь
Тем, о чём мечтал пять лет.
При невидимом салюте
Я влюбляюсь в визави…
Жаль, что есть на свете люди,
Не познавшие любви!
1997
Желанное свидание
Тебе – девятнадцать, а мне – сорок пять,
Но страсть нас ласкает опять и опять.
Ведь юность и зрелость в порыве одном
Так жаждут гореть неизбывным огнём!
Вулкан поцелуев, объятий наркоз —
И нежность влюбилась в блаженство всерьёз!
Надежды вскипают в заботе о том,
Чтоб наша любовь не забыла мой дом…
1997
В надежде на Божью помощь
Солнцу хмарь затмила очи —
Небо стать добрей не хочет.
Вот и ты же, между прочим,
Уж полдня меня песочишь…
Но, надеюсь, ближе к ночи
Будешь ты – как ангелочек,
Если даст Господь мне мочи
Лаской вредность обесточить…
2001
Карнавал
Ах, не смотри ты так стыдливо,
Не лей смущение из глаз.
В твоих изгибах и извивах
Терял я голову не раз…
Я целовал тебя бессчётно
И в ушко нежности вливал…
Был упоительно-улётным
Свиданий наших карнавал!
2002
Лучшая из всех наград
Залог любви – душевный лад!
Слиянье тел, конечно, кстати,
Но лишь огонь шальных объятий —
Недолго тешит пылкий взгляд…
Не всякий миг ночных услад
Стремится в память к нам навечно:
Страсть вкупе с нежностью сердечной —
Вот лучшая из всех наград!
2004
Подарок природы
Долгожданный дождик
Сделал то, что надо:
Сбавил всем прохожим
Время променада…
Стало мне уютней
От безлюдья улиц,
И в стихе попутном
Рифмы улыбнулись!
2007
Моя готовность
Я шлю приветик лапочке
По имени Варвара.
Она подобна лампочке,
А я – почти как фара…
Живёт красотка, слабо чтя
Восторженность гусара,
Но я готов, как бабочка,
Лететь на зов пожара!
2008
Из письма русинке в Х век…
…Аз смотрю на тебя аки зверь,
Ты мне люба паче богини.
Но зело славословью не верь —
Бо не схож с адамантами иней.
…Аз хотел бы окрест купно быть,
Взором алчным паки маяча.
На ловитве есть витязь та бык —
Но обаче одна лишь удача!
2013
Поздней осенью
Тренькает бегло колокол —
Нет в нём желанной мощи.
Лунное белое золото
Ветер в реке полощет.
Осень плаксивит личико —
Стынут от хляби ноги.
Листья шуршат обидчиво,
Падая вне дороги…
2013
Первый день зимы
Ветер дунул воровато —
Лист у дерева украл.
Рой снежинок клочковатых
Получил на взлёт сигнал.
Всюду бродит безнадёга,
Демонстрируя клыки.
Опустевшая дорога
Просит помощи реки…
2014
Опора в жизни
Ты будешь рядом – будет лад
И будет много мне услад…
Копна волос из спелой ржи
Украсит жизни рубежи.
Нам твой на редкость классный вид
Задорность в чувствах сохранит.
Пока звучит твой голосок,
Мне смерть не выстрелит в висок…
2018
Моё стихо-хобби
Сегодня опять мне озвучила ты,
Что песни мои – высшей пробы,
Что рдеют от них сладострастья цветы
И тают меж нами сугробы…
Надеюсь, что в дебрях земной суеты
Не сгинет моё стихо-хобби.
Но там, где обычно хоронят мечты,
Не счесть безымянных надгробий…
2018
Радость увлечения
Я был, пожалуй, авантюрен,
Страшился брака пуще тюрем.
Любил, страдал – всё как у всех,
На жизнь мне жаловаться грех…
Тут случилось в жизни чудо —
Я так увлёкся почему-то,
Что сласть с красавицей утех
Признал за суперский успех!
2019
Вера в любовь
Бывают у влюблённостей изгибы
Вне рамок всеми признанных границ,
А на душе – обиды, будто глыбы,
От шалостей с другими чаровниц…
Но если повезёт мне вновь влюбиться —
Оставлю все сомнения в былом
И в небо я вспорхну счастливой птицей,
Закону тяготения в облом!
2020
Жизнь на паузе
Злу – конца не видно,
Я – как сноп на вилах.
В страхе от ковидни
Жизнь остановилась…
Без родных и близких
В доме очень пусто.
Стал вкушать я виски
С квашеной капустой…
2021
Преображение
Отзолотистилась
Осень досрочно —
Ей очень тоскливо
В невзрачных тонах…
Как же легко
Из красавицы сочной
Сделать бомжиху
В дырявых штанах!
2022
Моему другу
Ты решил в День ВДВ
Перейти в гвардейцы Бога —
Пролегла по синеве
В райский мир твоя дорога.
Ты потомкам передал
Ширь души и блеск таланта…
Мог ли быть иной финал
У полковника десанта?!
2022
От голубых беретов – к синим
Прекрасна песня «Синева»,
«Голубизны» же, к счастью, нет.
Но не пора ли, чтя слова,
Переназвать лихой берет?!
Пусть будут «синими» войска,
Слегка сгустив на форме цвет,
Чтоб от любого дурака
Не получать тупой привет…
2022
Любовь к весенней разноцвети
В любви к весенней разноцвети
Рождаются стихи, как дети.
Живу я всласть на белом свете,
Хотя слегка подобен йети…
Мне лес дремучий – как обитель,
Я в нём, однако, только зритель.
Но даже и паучьи нити
Считаю краше пальм Таити!
2022
О цельности любви
Любовь в смятенье долго тлела,
Исчезла в ней былая прыть.
И не смогла душа без тела
Нам путь к усладам вновь открыть…
Душа важна неоспоримо —
Звереют чувства без души.
Но могут ли красоты грима
Быть без гримёра хороши?!
2023
Моим друзьям
Невзгод и бед зловещий рык
Бросает слабых на колени,
Но я от пакостных явлений
Слабеть душою не привык.
Я буду биться до конца,
Пока возможность есть сражаться:
Хочу запомниться вам, братцы,
В великолепии бойца…
2024
Современная проза
Наталья Мейн
Каратаева Наталья Валентиновна (псевдоним Наталья Мейн) родилась в 1949 году на Дальнем Востоке, в семье военного.
Образование высшее, учитель биологии и химии.
Публиковалась в журналах и сборниках ИСП, РСП, МАНИ, МООСПР, Lit. С enter, американском и китайском альманахах русской литературы. Лауреат международных фестивалей: детской литературы им. А. Барто, «Казак Луганский» им. В. Даля, МСП им. свв. Кирилла и Мефодия, фантастики «Аэлита-2023». Президиумом РСП награждена медалями им. И. А. Бунина, Ф. М. Достоевского, Н. А. Некрасова, «Святая Русь»; входит в «Платиновый список» МАНИ; член ИСП. Автор книг для детей «Сказки Маши» (серия «Чудо-дерево», издательство ИСП), «Мои цветочки» (издательство ИСП).
Звёздные врата Междумирья
Миррид взглянул на ночное небо и мерцающие звёзды. Было легко, свежо и как-то по-юношески завораживающе. Волшебная страна, полная тайн, зов звёзд и манящая неизведанная страстность, которая бывает тогда, когда будущее молодой души ещё не обозначило свои горизонты и впереди открыты все дороги, каждая из которых есть постижение мира. Как давно это было и как легко было тогда. Мудрая душа знает много, но часто в погоне за знаниями и мудростью лишается свежести восприятия этого самого мира, удивления и лёгкости юности. И лишь тогда, когда наступают для души минуты откровения с самим собой или, может быть, со всей Вселенной, душа, повинуясь своим, каким-то неведомым порывам, оживает вновь. Её чаша, переполненная любовью и пониманием, может внезапно наполниться жгучими слезами, омывающими в ней самой её вечную жизнь праведника.
Миррид вздохнул и вновь взглянул на небесный свод. Одна яркая звезда замигала и лёгкой искрой сверкнула с высот. «Небеса не забывают меня и ответили мне. Не к сожалению, а к счастью, путь праведника предлагает мне заняться уж делами. Дела, которые требуют безотлагательных действий, и от того, насколько плодотворны будут наши действия с Фаорином, зависит очень многое, очень многое. И что-то мне тоже подсказывает, что нам предстоит совершить архиважное дело».
Миррид вздохнул и, взглянув на небеса, покачал головой. Но, вдруг вспомнив что-то, усмехнулся: «Да, мой подарок Фаорину!
Ну никак не ожидал он такого сюрприза от меня. А я загорелся желанием вдруг вспомнить прошлое. Да… прошлое, когда я вспоминаю о нём, мне оно кажется таким далёким, таким давним. Словно это были не я, не мои воплощения, не мои дела, и иногда я удивляюсь сам себе. Какие дела совершал в те или иные времена, а в некоторые вообще, наоборот, бездействовал. Как будто это был не я. Теперь я знаю, почему да отчего происходит многое в жизни. Теперь, с высоты полёта ласточек, всё выглядит вполне объяснительно и понятно… и теперь я предполагаю, как могут выглядеть мои жизни с высоты другого полёта, с той высоты, куда я так рвусь, глядя на эти неугасимые звёзды, свидетели всех судеб.
Я, кажется, обрадовал его, моего друга. Налили, помню, ещё по одной чарочке эля, и я сказал Фаорину:
– Друг мой, я желаю тебе подарить небольшой подарок – воспоминание. Помочь тебе вспомнить кое-что давнее и пройденное нами, но изрядно подзабытое. Взгляни-ка вот сюда, в своё отражение на этом замечательном кубке, из которого ты соизволишь, мой друг, попивать сладкий эль. Небольшое волшебство, и вот…»
Пальцы Миррида помелькали между глазами Фаорина и кубком, производя сложные манипуляции, и Фаорин, взглянув в отражение на кубке, воскликнул:
– Что это, Мирридин, или, вернее, кто это? Куда ты меня отправил? Я не узнаю себя. Где это я?
– Друг мой, значит, я угадал. Тебе действительно пора вспомнить кое-что. А ещё только сегодня ты мне говорил, что твоё имя соответствует твоей жизни. А какое имя у тебя было там, что соизволишь лицезреть? Ну вспомни!
– Погоди, погоди, ты показываешь мне одну из моих жизней?
– Да, конечно. Вглядись внимательней, друг мой. Ну, узнаешь ли ты сам себя?
На одной из граней кубка промелькнули образы, лёгкий туман разошёлся, и Фаорин увидел картину, давно промелькнувшую в череде тысяч жизней, одну, но очень значимую для себя, хотя и немного подзабытую.
Белые колонны, огромный зал, украшенный богато розовым золотом. Настолько богато, что всё теперешнее положение вещей показалось слабым подражанием тому блистательному великолепию. Огромный зал, поражающий своими архитектурными излишествами. По обе стороны зала стояли люди в белых одеждах, богато украшенных золотым шитьём, орнаментами и знаками, значения которых являли собой не просто украшения, а необходимый элемент в практике той жизни, которой тогда они жили.
К сожалению, а может, и к счастью, жизнь имеет свойство меняться и развиваться во времени. Одно таинство жизни заменяется другим, и в то же время в вечность уходит сегодняшний день, заменяя его на день завтрашний. Что-то забывается, уходит в глубь веков и более не повторяется, как будто этого никогда и не было, отработанное и уже ненужное. Но появляется что-то новое, ни разу не взглянувшее в глаза истории, и продолжает жить до поры, ведомой только ей одной или ведомой свыше, с других высот, уровней и горизонтов. Об этом можно только догадываться. Но это так.
Послышалось пение, и звук длинной трубы диджериду достиг своего апогея. Слегка взволновались стены, отражающие звуки трубы и пения. Настал час молитв. Жрец в белых одеждах поднял руки вверх, вознося молитвы Всевышним Богам. Паривший в воздухе между полом и потолком Камень с антрацитовым блеском и голубоватыми прожилками слегка завибрировал. Молитвы собравшихся достигли нужного звучания, сверкнула молния и, пробежав по Камню многочисленными мелкими ответвлениями, стекла на не слишком большой, но достаточно тяжёлый постамент под Камнем. Вобрав в себя всю нужную энергию и слегка задрожав, постамент вскоре успокоился. Трижды возносились молитвы Богам, и трижды мощная небесная энергия была собрана в Великий Камень – «Странник Небес». Четыре иероглифа, вырезанных на Камне, вспыхнули ослепительным светом и замерцали многоцветными всплесками. Лишь лёгкое гудение Камня выдавало его тайную работу – гармонизацию окружающего пространства. Связь с планетами Высшего Порядка давала возможность существовать новой планете Земля в гармоничном режиме.
Фаорин отпрянул.
– Друг мой, – сказал он, покачав головой, – я совсем забыл эти места и жизнь, в которой мы сами были как боги. Я вспомнил в своём отражении и отражении Храма Очищения нашу легендарную страну Атлань… и себя, и тебя, Мирридин. Мы оба служили в Храмах великой страны, благословляя своими молитвами небеса. Ты, Мирридин, могущественный в своё время Верховный Жрец Атлантиды.
– Да, друг мой Фаорин, наконец-то хоть одно из моих воплощений, как одно из достойных среди других и могущее вложить свою лепту в эволюционный путь этой планеты, проявилось на свет Великого Рамха, и ты это вспомнил. Наша страна, в которой мы имели честь жить, была великолепна и могущественна, знания её сохранились в землях Древней Руси, Кемета и многоликими отражениями на отдельных территориях и странах в давние времена, передавались из века в век династиями фараонов, жрецов и посвящёнными. Многие земли приняли древние знания и используют их в жизни настоящего времени, даже не подозревая об их происхождении.
Могу лишь сказать, что те, которые были жрецами там, в Атлани или в Ориане, прозванной далее многими народами Гипербореей, имеют и сейчас в своих генах склонность к магии, виртуозной игре с силами Природы и стихий. Но многие люди не имеют этих отражений в своих телах, где запечатлены тонкие структуры наработанных программ, настолько тонких, что увидеть их невозможно, и со страхом относятся к тем, кто более могущественен по праву своего рождения.
– Ты, Мирридин, затронул во мне то сокровенное, ко-торе мы или многие из нас предпочитают скрывать. Но всё же, оказывается, со временем молчание есть скрытие тех важных истин, на которых строится вся жизнь во Вселенной. Это не есть жизнь для нас, пришедших с Небес. Это было бы гибелью всего лучшего, что сокрыто в нас. Это падение в бездну. И многим этого не удалось избежать. Забывать своё прошлое, свои корни – аналогично погибели души.
– Да, Фаорин, многие погрязли в мелких стычках с силами зла в борьбе за мелочи жизни. За утверждение каждой мелочи среди людей приходится платить и кровью, и своей жизнью. Но всё же память наша общая, которая даёт нам право быть вместе и помогать друг другу, – она жива, Фаорин. Мы должны помнить, Кто Мы Есть.
Вот Ярр-Тур – лучший друг многих моих жизней и твоих также. Сейчас он молод в своей новой жизни и, воплотившись в жизни земной, многое забыл, как и другие, идущие на воплощения среди землян словно на жертвенный камень. Но всё помнят структурные составляющие души каждого из нас, и эта запись бесценна. Именно она даёт полную, всеобъемлющую картину каждого существа, и только благодаря этому накопленному материалу можно судить об этом существе как частице мира. Память воплощений не только на этой планете, но и другая, более полная и всеобъемлющая звёздная память не даёт нам права пасть низко среди инопланетного зла, вращающегося так близко среди нас внутри планеты и снаружи её.
– Да, я согласен с тобой, Мирридин. Земля стоит как камень на перепутье среди многих дорог, ведь Чертог нашего Солнца на самой границе мира и антимира, где идёт постоянная атака тёмных сил. Выбирая путь, важно не ошибиться: есть только две главные дороги, по одной из них душа взойдёт, а по другой – падёт в бездну. Одна выбирает светлый Золотой путь восхождения, следуя пути эволюции, а другая – путь инволюции, иногда даже не понимая происшедшего.
– Ну что сделать, Фаорин?! Такой жёсткий отсев семян от плевел ведут те, кто в свои времена засеял Землю семенами жизни. И люди Земли, по сути, и есть новые всходы жизни, взращённые в пробирке Вселенной. Для каких целей сеются эти семена или какие цели при этом преследуются, можно только догадываться. Но если это делается, значит, это целесообразно и необходимо.
– Об этом, друг мой, можно рассуждать бесконечно долго, и это самый животрепещущий вопрос, не дающий покоя философским умам, бесконечно познающим сущность вещей, бессмертие души и философский камень жизни. Но ответь мне, Мирридин, на вопрос о Камне, священном Камне, «посланце дальних миров». Ведь он же сохранён? Помнишь ли ты, Мирридин, как это было? Начались великое падение, смена цивилизаций, эра катастроф и катаклизмов. Когда с лица Земли сметались целые государства, несмотря на их могущество и процветание. Но Жрецы в силу своих полномочий могли в своё время предвидеть глобальные разрушения и должны были сделать всё, чтобы сохранить Священный Камень в веках! И таких Камней было немало, прибывших с разных Чертогов Вселенной: с Сириуса, Лебедя, Большой Медведицы. А самый древний из них – с Ориона, попавший на Землю после гибели Фаэтона.
– Да, Фаорин. Жрецы и посвящённые во все времена и эпохи надёжно охраняли и сам Камень, и его осколки, он прошёл через многие имена нравственно духовных людей, и многие были достойными хранителями его в своё время. Мы знаем, что и китайский император, и Тамерлан, и Акбар Великий, и даже Александр Македонский владели этим Камнем, он был храним моим достойным другом Соломоном. И ты знаешь, Фаорин, он даже сделал из кусочка этого Камня перстень, что, впрочем, имело не совсем хорошие последствия для него.
– А не тот ли это перстень, что сверкает гранями на твоём пальце?
– Тот или нет, неважно. Но, друг мой, будем изрекать слова тайн как можно тише: даже стены имеют уши. Хранить все осколки Камня мы просто обязаны, ибо он есть мощный внеземной механизм, который содержит в себе магнетизм, выраженный информационно-полевым потоком энергий Миров Высших, и имеет огромную духовную силу, озаряющую сердца людей светом Истины. Поэтому приблизиться к нему может не всякий, но истинно человек высокого духа. Да и созерцать этот Камень может только тот, кто чист сердцем и чей взор светел.
– И поэтому, Мирридин, твой перстень даже и не проявляется в мире людей?
– Да, и его видят только те, кому дано право его лицезреть, чья судьба была связана или будет связана с Камнем Небес, кто является носителем особой миссии на Земле.
– Осколки Камня… они, конечно, разбросаны по всему миру. Но самое главное, наверняка ты знаешь, где сейчас находится сам Камень, или Кристалл Жизни, где спрятан он, в каком из миров планеты, ведь их число огромно?
– Он спрятан надёжно, находится в землях, малодоступных простым смертным и тем низшим цивилизациям, что оккупировали Землю с незапамятных времён в своих корыстных целях.
– Это меня радует, Мирридин.
– Меня радует мой юный друг Ярр-Тур. Его душа открыта сейчас в этом мире, и он впитывает в себя все частицы мудрости Земли нашей, Фаорин. Он явился миру как одно из воплощений великого и почитаемого всеми нами Махатмы Эль-Мории, воплощением которого являлся также и Акбар Великий, индийский император династии Великих Моголов, который также владел Камнем, Кристаллом Жизни. Ярр-Тур, он ещё внесёт свою лепту в развитие Законов Жизни на Земле, и Камень Ориона ждёт его, как я предполагаю. Надеюсь, ты понял меня, Фаорин?
