Kitabı oku: «Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Смехотерапия»», sayfa 2

Курортный роман

 
Это лето не забуду!!!
Долго очень помнить буду,
Как гуляли мы с тобой
Теплой ночью под луной!
Море нас к себе манило,
А на пляже пусто было.
Волны лишь песок лизали.
Под луной мы «загорали».
О, как было все прекрасно.
Целовал меня ты страстно.
И душа моя цвела,
Я так счастлива была!
Бросила я процедуры,
Позабыла рецептуры.
Для меня ты был лекарством,
А курорт казался царством.
Было все так интересно.
Отдохнула я чудесно!
Но путевки вышел срок,
Прозвучал для нас звонок.
Курортный кончился роман.
Дома ждал меня Степан!
Заждалась меня семья,
Я покинула тебя!
Плавно двинулся вагон,
И поплыл мимо перрон.
Вот и город проплыл мимо,
Где была с тобой счастлива.
Вот и море уж пропало,
Где тебя я повстречала.
Флирт окончен отпускной.
Возвратилась я домой!
Все ж тебя я не забыла,
Как чудесно с тобой было!
 

2002

Конец райской жизни

 
Бог Землю создал. Создал Рай он и Ад.
Создал в Раю замечательный сад.
Было в нем все, о чем можно мечтать.
Но для кого Он смог это создать?
Создатель подумал и принял решенье —
Для Райского сада нужно населенье.
Взяв кусок глины, слепил Он Адама.
Но для Адама нужна еще дама!
Глину поскольку истратил давно,
Взял у Адама Создатель ребро.
Еву Господь из ребра сотворил,
Ее и Адама в саду поселил.
Предупредил Бог Адама и Еву,
Не подходили они чтобы к древу,
Которое в дальнем углу прорастало,
И с ветвями древа солнце играло.
«Коль подойдете, случится беда.
Рай вам придется покинуть тогда.
Древо познания мной создано.
Узнать его тайны вам не дано.
Если в Раю вы желаете жить,
К древу познанья нельзя подходить!»
Все ж к древу познания Ева пошла,
Поскольку она любопытной была.
Что ж увидала она средь ветвей?
В ветвях, затаившись, прятался змей.
Змей-искуситель там проживал,
Еву у дерева он увидал.
Тотчас решил он ее соблазнить
И плодом чудесным ее угостить.
Ева доверчиво к змею пошла.
В нем собеседника-друга нашла.
Не знала она ничего о любви,
О ней-то они и речь завели!
В конце их беседы плод Ева взяла,
Его надкусила, к Адаму пошла.
Но только два шага сделать успела,
Как поняла она вдруг, что прозрела!
Ну почему этот глупый Адам
По саду гуляет не с нею, а сам?
Жизнь обеспечить решила свою
И все изменила Ева в Раю.
Забыла она заповедь Бога.
Из Рая в наш мир теперь их дорога.
За то, что нарушила Ева запрет,
Места в Раю для них больше нет!
Райские блага потеряны ими,
Бедными стали они в нашем мире!
Ее с этих пор содержать стал Адам
И в жизни решать ничего не смел сам.
Обязан ее он всю жизнь ублажать:
Любить, и кормить, и во всем угождать.
Чтобы из дома куда-то сходить,
Должен Адам разрешенья спросить.
Полный отчет должен Еве он дать:
Где он так долго смел пропадать?
Адама она ревновать страшно стала
И потому его ребра считала,
Когда с прогулки он приходил.
Вдруг Праотец еще баб сотворил!
Вот так решила суровая дева.
Адам для нее стал добытчиком хлеба!
Вот что наделал змей-искуситель:
В раба превратился наш прародитель,
Быть женской игрушкою он осужден.
И мы, мужики, с той поры так живем!
 

2010

Виктор Дроздов

Родился в Днепропетровской области. В 1981 г. окончил Харьковское высшее военное командно-инженерное училище (ВВКИУ) им. Н. И. Крылова. Офицером проходил службу на космодроме Байконур на командных должностях до 1995 г. Подполковник запаса. Ветеран труда. Член ИСП. Издал сборники стихов «Между делом», «Мы вернемся», «Разогнутая дуга», «И в свете моих забот…», «Спасибо вам, ветераны». Подготовлен сборник «Я бы прожил жизнь эту не раз.».

Неоднократно публиковался в журналах «СовременникЪ», «Российский колокол», «Звонница», а также в тематических альманахах «Любовь, похожая на сон», «Они сражались за Родину», «Рождественская феерия», «220-летие А. С. Пушкина», «Бессмертный полк», «Форма слова». Награжден медалью «А. С. Пушкин -220 лет», «65 лет со дня основания организации» (ИСП), дипломант конкурса-премии им. М. А. Егорова, А. П. Береста и М. В. Кантария, приуроченного ко Дню Победы в 2019 г. Произведения носят разноплановый характер: юмор, стихи на военную и патриотическую тему, стихи о событиях в стране, о людях. Часто с ироничным взглядом на ситуации и поступки.

Живет в г. Белгороде. Руководит предприятием. Женат. Имеет сына, дочь, трех внуков.

Корона и вирус

 
Царь природы – че-ло-век! —
Космос покоряет.
В нем, свесив ноги снизу вверх,
Корону протирает.
Внизу же мелкий паразит
Разросся до масштабов…
Человек грозно возразил
И… раскупил бумагу.
 
 
Гаденыш в лайнер – и поплыл.
Границы перекрыли.
Час комендантский наступил,
Жить стали как в могиле.
Страх рос обделаться в штаны,
Пока плыл с Поднебесной
На запад, западный весь мир.
В Европе стало тесно.
 
 
Притихла храбрости стихия,
Не так уж страшен СПИД.
Тут вирус Covid! Пандемия
Драконом к нам летит!
А всякий смелый: «Чур меня!» —
Да мухой в изоляцию.
Толпой большой, в два человека,
Не надо собираться!!!
 
 
Добра, конечно, нет, без худа.
В Венеции – вот чудо! —
В каналах уж который день
Вода чиста покуда!
Ученые про зло с короной
Апарт в обиде шепчут:
«В футболе платим миллионы.
Вот там пускай и лечат».
 
 
Гордились с westa болтуны
Хваленой медициной.
Коронавирус победим
Китайской мы вакциной.
Европе, сбродом нас считая,
Микробы не под силу.
Вопрос: «А что будет тогда,
Когда придет в Россию?»
 
 
Не кланяясь Европе, нам,
Снял вирус всем короны.
Успеем ли? Ведь жизнь одна,
Чтоб человек слез с трона.
 

ДТП на Тверской

 
Бабуля улицей, как тень,
Не в пешеходном месте.
Сбил ее Porschе Cayenne,
Влетел в того Lexus.
 
 
Визг тормозов у BMW,
Rolls-Royce и Jaguarа.
Новенькие, но в дрова
Touareg и Hammer.
 
 
Lamborghini пострадал,
Bentley просто всмятку.
Наблюдая, дед сказал:
«Красиво ушла бабка!»
 

Жили-были…

 
Жили-были бабка с дедом
Нашим сказочным сюжетом,
Но признался серый волк,
Что не все у них тип-топ.
Вот как-то раз перед обедом
Разругалась бабка с дедом,
Что не вытянул сам репу.
Значит, он не так и крепок:
 
 
«Числишь себя молодцом!
Что ж не смог разбить яйцо?
Не смог выпросить корыто
Для меня у златой рыбки!
С генетикой твоей не так:
Сын один – Иван-дурак.
Сам затасканный повеса,
А я, считай, еще невеста!
 
 
Вон бери пример с Емели.
Он, смотри, еженедельно
Самоходом на печи
К базару возит калачи.
То не Бог его сподобил —
Рыбу щуку приспособил.
Бизнесменит что есть мочи,
А ты, пентюх, так не хочешь.
 
 
Змей Горыныч с златом чахнет.
В дому́ у нас навозом пахнет.
Ты мне скажи, что за дела?!
Я ж ведь царицею была!!!
Где ковер, что сам летает?
Как в прокат? Ну негодяй, а?»
И вот зачем же от старухи
Ему терпеть такие муки?
 
 
«Есть у меня билет на среду,
Я одна-а-а в Турцию еду».
И с таким-то вот подтекстом
Лет прожили… и не счесть-то.
Вот чую, тут такой разбор:
Дед станет дядькой Черномором.
У старой ведь хрустит нога,
Дык, значит, бабушка Яга.
 
 
Изменил все черный кот,
В кроне дуба что живет.
Налево он ходил немало,
Походил, всяко повидал он.
И по сей день не знал покоя,
Ходил по цепи золотой он.
Все шастал он туда-сюда,
Видит – с дедушкой беда:
 
 
«Слышишь, седая борода,
Будешь долго так страдать?
Дам тебе совет: женился б
Ты на молодке Василисе».
А Васька, та мудра была,
Дедульку себе прибрала.
Живет с красавицей без бед
Третированный бабкой дед.
 
 
Дед прописку сделать смог,
Льготный Васеньке налог.
Она теперь столицы дама,
А деду утром – кашу манну.
Ох, бабка после голосила,
Мол, семью им развалила.
Но зачем быть деду битым?
Вот бабка теперь у корыта.
 

Пень

 
В месяц май замшелый Пень
В краю болот, где кочки,
Кряхтел березам целый день
Про то, какой он прочный:
«С той стороны, где тень моя,
Растут сморчки-грибочки,
И без изъяна ровный спил,
Корой покрыт я прочно.
 
 
Еще мой корень ого-го,
И пусть весной нет почек,
Я в осень даже от корней,
Надеюсь, дам росточки.
Пусть ствол короткий у меня,
Но гладкий, без сучочка.
Давай, Березка, в любви жить
Корнями вместе в почве».
 
 
Вот хвост Сороки у ручья,
И как всегда стрекочет:
«Березкам нет от тех житья,
кто крону им морочит».
Смешон трухлявый ловелас,
Рулад словесных писарь,
Листочки-кудри не создаст,
Но в о́пад мечет бисер.
 
 
Пенек, ты старый селадон,
Она ж годится в дочки!
Побойся Бога, «ого-го»!
Березке три годочка!!!
А молодым – шуметь, цвести
И кроной красоваться право.
Тебя же к «кочкам» отвезти,
Ты все влюбляешься лукаво.
 

Сон про Вашингтон

 
Рассвет. Руины. Солнышко встает.
Известная лужайка. Купол дома.
Бывало, что Барак здесь интервью дает,
Грозя по матушке России Пентагоном.
Давно навстречу пущены ракеты.
Уставший после боя и невзгод,
К трибуне уложив сухпай в пакетах,
Спит на газоне из Рязани взвод.
 
 
Была трава зеленой, а дом белый,
Но видно тут сработал огнемет.
И хлорпикрин по стриту стелет,
Гарь сквозняками набережной прет.
От Пенсильвания-аллеи вправо сад.
В саду стоит наш третий батальон.
Нам парни сообщили час назад,
За Потомаком догорает Пентагон.
 
 
Усталый взгляд. Колонна и дневальный.
Он вискаря в себя плеснул порядком,
Спросил: «Скажи, а где у них Овальный?
Я распишусь, как прадед в сорок пятом».
«Мне друг-связист шепнул, – сказал боец, —
Что по Нью-Йорку восемь мегатонн!!!»
Ввела награду Дума: тем, кто здесь,
Дадут медаль «За город Вашингтон»!
 
 
Хрипел слова трофейный саксофон:
«Мы их отучим кнопки нажимать».
А я под голову мешок: мне есть резон,
Не выпуская автомат, хоть час поспать.
Слышу сквозь сон: «Подъем, герой!»,
Но глаз своих открыть пока не рад я.
Боюсь, проснусь – увижу Вашингтон,
А третья мировая бойня – правда!
 

Три слова

 
Бродит по городу месяц май,
А неон освещает витрины.
Жизнь холостая, вскоре прощай.
Главный совет отец дает сыну.
 
 
Он говорит, что брак тоже работа,
Про то, что семья – тяжкий труд.
И, рассуждая, ссылался на опыт,
Убеждал, все проблемы уйдут.
 
 
Больно, когда мечта в осколки.
Больнее осколки те собирать!
Но, чтоб нрав у жены был кроткий,
Ты должен слова заветные знать.
Нервы пускай струной арбалета.
Ива в печали, звезду не зажечь.
Женщины часто меняют взгляды,
Только услышав, сынок, эту речь.
 
 
Слова порой эти – счастья венец.
В тех семьях безмолвствуют беды…
«А что за слова? Скажи их, отец».
Я люблю. Я куплю. Мы съездим.
 

Ошибка

 
– Расскажи мне, Колян, как твоя змея
Пропускает в дом, если в доску пьян.
– Ведь когда я пьян, совсем не буян.
А она мне в крик, что я как свинья.
 
 
– Меня не пускала. Я придумал, Петро.
Плесни, расскажу. Этот метод прост.
Под стопку, соленья раздавал советы
Колян-корешок и раскрыл свой метод:
 
 
– В подъезде разденусь. Вещи в моток.
Звоню, открывают. Мной сломан глазок.
В квартиру бросаю с вещами мешок.
Как мужа оставишь одного, голышом?
 
 
Пролетела неделя. Все тот антураж:
Водка, закуска, грибочек и пляж.
– Ну что, расскажи, в дом-то с победой?
Но грустно Петро об ошибке поведал:
 
 
– Обнажился, стою в чем мать родила.
Вещи в мешок, как ты рассказал.
Как только двери она мне открыла,
Подальше, вовнутрь, я их и закинул.
 
 
Что стою я в метро, потом осознал,
Когда голос в вагоне громко сказал:
«Без остановок, в депо электричка».
Двери закрылись. А в вагоне вещички.
 

Шпроты

 
Умелой рукой мы в баночку кем-то
сложены.
Мы все обработаны дымом в печах —
так положено.
Голова – вторсырье, тушки по росту,
как рота.
После копчения – по назначению.
Мы – шпроты.
Пусть нам тесно, плотно нам пусть,
в масле катаемся.
Если обманут нас, не возмущаемся мы,
мы соглашаемся.
И голосуем мы, и воюем мы, и пускай
всем неохота,
Поддержим всегда, а сомненья долой
у шпроты.
Что нам роптать, технология есть
рыбокопчения:
Оттайка, отборка плюс плавников
удаление.
Мы шепчемся тихо: «У нас не получится»,
да еще эшафоты.
Кого-то ругаем, на что-то пеняем.
Как шпроты.
Опилки сменили, сосну на ольху, учли
пожелания.
Крышка прозрачная, масло отменное,
тара стеклянная.
Тушка не смята, все спинками вниз,
вверх чревом.
Нас смущает одно – надпись на банке:
«Консервы».
 

Диагноз впечатлительного больного

 
Казалось, что проще сделать —
Надеть футболку себе.
Да, это так было раньше,
Теперь резкая боль в руке.
Что? Натянуть брюки, шорты,
Раз-два – и уже застегать.
Но все же как утром сложно
В штанину ногой попадать.
 
 
Бывало, на дерево лазил
Орехов, вишен нарвать.
А нынче в спине, зараза,
Все позвоночки болят.
 
 
Когда-то смотрел я вправо
Или крутил головой.
Сейчас у меня она прямо,
Но в шее сильная боль.
 
 
Мне кажется, я рассыпаюсь
И мне пора на погост.
Но врач, осмотрев, сказала:
«Вам рано. У вас хондроз».
 

Дмитрий Зорин

Родился в г. Красноярске. В 1961 г. окончил Красноярский политехнический техникум по специальности «Техник-механик», а в 1977 г. – Сибирский технологический институт по специальности «Инженер-экономист». Трудовая деятельность автора была многогранной. Он работал в производственной, преподавательской, общественно-политической сферах на профессиональной основе. Судя по записям в трудовой книжке, его стаж работы составил 56 лет.

Женился в 1960 г., имеет трех сыновей.

Хозяин

 
В тайге хозяин есть, все знают.
И под его десницей процветает
Весь мир таежный: птицы, звери,
И там для всех открыты двери.
 
 
Везде там социальный мир царит,
За демократией хозяин сам следит.
И если вас сомненья гложут,
Попробуйте вы мир тот потревожить.
 
 
На путь направить и сомнения развеять
Сумеют там, а тот, кто возразить посмеет,
Познает на себе всю праведность суда,
Такую, что врагу своему никогда
 
 
Не пожелал бы я.
Другим науки ради
С живого шкуру обдерут
И даже труп изгадят.
 
 
От мироздания останутся одни обломки.
Духовной пустоте порадуется Каин.
И долго будут ощущать потомки,
Что здесь закон – тайга,
Ну а медведь – хозяин.
 

Карьера у барьера
басня

 
Шла раз, задумавшись, карьера,
В мечтах не разглядев барьера,
Который встал пред ней столбом.
В барьер уткнулась она лбом.
Ну, встреча на пути барьера
Не новость для любой карьеры.
Недаром ведь для всех карьер
Свой существует и барьер.
Но данный случай не пример,
Не по карьере встал барьер.
Карьера все пустила в ход:
То взгляда жар, то взгляда лед,
Меняла вид свой и окраску,
Всю гамму чувств, все виды ласки,
И лесть, и гнев – все, чем владела
Пустила в ход. Ему же дела
Нет никакого до карьеры,
То был барьер из всех барьеров!
И вот разбитая карьера
Тогда спросила у барьера:
– Скажи, какая из карьер
Тебя достойна?
И барьер
Ответил ей весьма учтиво:
– Немногие смогли достичь
Твоих высот, хотя свой клич
Ты каждому, кто лез, бросала.
Беда лишь в том, что переняла
Все худшее от карьеристов,
Кто тебя делал и нечистой.
Стоишь сегодня предо мной.
Не по нутру мне путь такой.
Меня достойна та карьера,
Что чистотой равна барьеру.
Карьера сникла, слезы льет.
Барьера жалость не берет.
– Уйди с дороги, – говорит, —
Ко мне лишь чистым путь лежит.
Преодолеет тот меня,
Кто полон жизни и огня,
Кто правдой освещает путь,
Таких с дороги не свернуть.
Согнувшись, поплелась карьера
Прочь от прекрасного барьера.
 
 
Мораль сей басни такова:
Для тех, кто не лишен ума,
Она заложена в примере,
Что преподал барьер карьере.
 

Галина Золотовская

Родилась под Нижним Новгородом. В Казанском университете получила специальность журналиста, во ВГИКе – образование киноведа. Всегда любила сферу мысли, которая связывает строгий, рациональный разум с творческой палитрой образных представлений. Работала там, где можно было реализовать свой внутренний потенциал, ориентированный на гуманитарные ценности. В ее жизни неразрывно переплелись две профессии – педагога и журналиста. Преподавала мировую художественную культуру, культурологию, этику. Главным в ее занятиях, будь то лекции для студентов или подготовка журналистских материалов, всегда был интерес к познанию личности.

По мнению Галины Золотовской, современный конфликтный мир жестко испытывает человека как на жизнестойкость, так и на личностную независимость, способность сохранить свою индивидуальность, свою душевную природу в условиях девальвации общечеловеческих ценностей. Этим острейшим проблемам Галина Золотовская посвятила свою книгу «Поезд без маршрута: Самопознание как путь к свободе. Стихи и размышления». Книга предназначена для читателей, любящих философскую поэзию, однако есть в ней и юмористические, и сатирические стихи. Автор считает, что чувство юмора, так же, как и критический взгляд на негативные стороны жизни, является свидетельством жизненной активности личности.

Книга Галины Золотовской широко представлена в ведущих интернет-магазинах. Как электронную, так и печатную версию можно заказать в интеллектуальной системе Ridero со скидкой. Автор желает своим читателям приятных, светлых минут, ощущений глубины, утонченности и остроты мысли, которые дарит поэзия.

Шило
Новые сезоны Воланда в России

 
Перезвон, перезвон…
Как всегда, со всех сторон —
Будто наш честной народ
К изменениям идет…
И сам Лидер нам кивает:
«Все у нас народ решает!»
Ну, ей-богу, он созрел
Для великих, важных дел.
И пора благую весть
В Конституцию занесть:
Что у нас в России всей
Все вершится для людей!
Правящий элитный слой
Занят вовсе не собой —
И готов он в Думе жить,
Чтобы Родине служить!
Наш российский депутат
Словно ценный яйцеклад:
Много он назревших дел
Задним местом насидел.
 
 
И как мантра – пенье фраз:
«Для народа все у нас!»
 
 
Высшей строгостью прибита
Тягостно пыхтит элита:
Силится умом прикинуть,
Как чуток Россию сдвинуть.
Есть указ ни дать ни взять —
Демографию поднять!
И признать уже пора:
Бедность – черная дыра!
Чтоб хоть как ее заткнуть,
Надо все ж казну тряхнуть
И немедля, сей же час —
Чтоб решить проблемы враз —
Все Правительство поднять
Нацпроекты выполнять!
 
 
Господам грозит надрыв:
Их бросают на Прорыв!
 
 
Буржуазная Москва
Бьет во все колокола:
«Просыпайся, сонный люд,
Тут тебе кусок дают!
Хоть в хозяйстве нет системы,
Круто мы решим проблемы.
И найдем и холст, и краски,
Чтобы очутиться в сказке,
Где Котел из жизни нашей
Нацпроектов варит кашу».
А в губерниях тот звон
Отозвался, словно стон.
 
 
Там, в глубинках, знал народ:
«До нас Каша не дойдет!»
 
 
Встрепенулся темный Ад:
Сверху что-то там творят!
Уж приспичило, видать:
Бросились кафтан латать,
Что растащен по кускам,
Вынул шило нынче Сам!!!
Потягаемся мы с ним —
К нам дорожку промостим…
Собирай корпоратив
В честь намерений благих!
 
 
А в Москву, что правит бал,
Воланд вновь гостей послал.
 
 
И явился к нам COVID
И с оскалом всем грозит
Злобно – в назидание —
Перекрыть дыхание.
Ложно жить уже нельзя,
Тень Булгакова не зря
Промелькнула невзначай
И оставила Печать:
«Чтоб явилось людям счастье,
Очень нужен в жизни Мастер…»
 
 
К истине лишь тот направит,
Кто творит, а не лукавит…
 

Евгений Иванов

Родился в семье интеллигентов. В 1960 г. окончил технический вуз. Работал на различных инженерных должностях в области измерительной техники и систем управления. Авторские песни и стихи начал сочинять в 80-х годах прошлого века. Принимал участие во многих фестивалях поэтов и бардов. Тексты его песен и стихи опубликованы в альманахах: «Под крылом журавлиным» (Талдом, 1996 г.), «Белые снегири» (Вербилки, Москва, 2001 г.), «Атланты 2» (Москва, 2014 г.), «Атланты» (Москва, 2015 г.), «Атланты. Великая Отечественная война» (Москва, 2015 г.), «Российский колокол», спецвыпуск «А нам нужна одна победа» (Москва, 2016 г.), «Российский колокол», спецвыпуск «Россия и Украина – война миров» (Москва, 2016 г.), «Российский колокол», № 2 (Москва, 2017 г.), «Российский колокол», № 2 (Москва, 2019 г.), «Российская империя» (Москва, 2019 г.), а также в отдельном авторском сборнике «Стихи» (Москва, Библиотека журнала «Российский колокол», 2015 г.). Сайт в интернете, где можно прослушать песни в авторском исполнении: bardiem2.ucoz.ru.

Одесса

Я когда-то приезжал в Одессу.

 
Я по Дерибасовской гулял.
Были там у шефа интересы,
так и я в Одессе побывал.
Мы к партнерам приезжали, нам отдельный
номер дали —
маленькую комнату, туалета нет.
Общая прихожая, на чулан похожая.
Ну а самый главный «сервис», если включишь
свет.
Рыжие и черные, усатые, проворные
тараканы! Сонмище! Их не истребить.
На полу, на стенах, всюду. На постелях и
в посуде.
Вот и приходилось нам стоя водку пить.
 
 
Хорошо нас приняли в Одессе.
Фирма нам оказывала честь.
И, спасибо Куприну и прессе,
там действительно «Гамбринус» есть.
Мы вопросы разрешили и, конечно, поспешили
в очередь в «Гамбринус» там пивка попить.
Мимо нас без спешки, с легкою усмешкой
проходили одесситы. Что тут говорить?
Наконец-то стало ясно: простояли мы
напрасно.
И в пивбар свободно пропустили нас.
После «боевых» ста грамм принесли по кружке
нам
пенистого пива, кислого, как квас.
 
 
Самый главный памятник Одессы —
Дюк, а в жизни – Ришелье Арман.
Как сказала Рая-поэтесса,
для Одессы он всегда пахан.
Мы на дюка подивились. Мы под солнцем
утомились.
Так и вниз по лестнице к берегу прошли.
Там и порт, и корабли у причала и вдали.
Там и место для купанья сносное нашли.
Принимая все на веру, мы ни тифа, ни холеры
не боялись, принявши на грудь.
Хороша вода морская, освежает и ласкает.
Ну а пятна нефтяные смоем как-нибудь.
 
 
Мы проехали по всей Одессе.
Южный город и приличный вид.
Только был он в дымовой завесе,
а у моря вроде бы стоит.
Нас по городу катали, все подробно
объясняли.
Об Одессе есть чего сказать.
Все увидели едва ли, на Привоз не заезжали.
Не на что нам было покупать.
Как давно все это было! Память все не
сохранила.
Но одесские кофейни! Помню их!
Там над турками у плитки колдовали
одесситки.
Обаяние Одессы в них.