Kitabı oku: «У меня на сердце без тебя метель», sayfa 2

Юрий Выборнов

Поэт, автор и исполнитель песен, номинант национальных литературных премий им. Сергея Есенина «Русь моя», «Поэт года», «Наследие», «Георгиевская лента», А. Грина в рамках конференции «РосКон-2020», премии им. Сергея Довлатова, премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер». Участник Литературного конкурса «Классики и современники», Международного поэтического фестиваля «Дорога к храму», Национальной литературной премии «Золотое перо Руси», Международной литературной премии им. святых Петра и Февронии Муромских. Член Общероссийской общественной организации «Российский союз писателей», Межрегиональной общественной организации «Интернациональный Союз писателей» («Международный Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов»).

Весна в душе!

 
Весна в душе! Амур ликует
и стрел своих не бережёт!
Играет кровь, но не блефует —
все дни и ночи напролёт!
 
 
Амур палит из лука метко,
сердца разит, бьёт наповал!
И даже той, что профурсетка,
он не забыл и в грудь попал!
 
 
Попал Амур своей стрелою
точь-в-точь и ей, и в сердце мне!
Не обошёл он стороною,
лупя прицельно по броне.
 
 
Весна в душе! Амур ликует
и стрел своих не бережёт!
Играет кровь, но не блефует —
все дни и ночи напролёт!
 

03.10.2022

Совсем зачах, гнетёт тоска

 
Совсем зачах, гнетёт тоска,
что жизнь течёт без огонька…
Ну где ж ты, искорка моя —
любовь, отрада и судьба?
 
 
В каких неведомых краях
плутаешь там? Али в сетях
ты в заточении живёшь
и встречи уж со мной не ждёшь?..
 
 
Навек утративши мечту,
сиянье, блеск и красоту,
угасши напрочь на беду,
к большой печали и к стыду…
 
 
Совсем зачах, гнетёт тоска,
что жизнь течёт без огонька…
Ну где ж ты, искорка моя —
любовь, отрада и судьба?..
 

05.10.2022

Оправдались ожиданья

 
Оправдались ожиданья —
воротился сын с войны,
канули переживанья
и терзанья, что в груди…
 
 
Сердце радостно ликует,
торжествует и поёт,
бьётся, милое, танцует,
припеваючи живёт…
 
 
Очи смотрят в день грядущий
без опаски и любя,
веря в светлый край цветущий
без войны и мятежа…
 
 
Оправдались ожиданья —
воротился сын с войны,
канули переживанья
и терзанья, что в груди…
 

10.10.2022

Ты помни, друг

 
Ты помни, друг, тех, кто предал,
руки в час горький не подал,
продал, зевнул и растоптал,
по-хамски в душу наплевал…
 
 
Всех тех, кто в стороне стоял,
а уж тем более толкал,
с издёвкой за глаза шептал,
как заяц, быстро прочь бежал…
 
 
Ты помни их, не забывай,
а от себя не отступай,
споткнулся коли – так вставай,
без устали вперёд шагай…
 
 
Ты помни, друг, тех, кто предал,
руки в час горький не подал,
продал, зевнул и растоптал,
по-хамски в душу наплевал…
 

30.10.2022

Потом

 
Есть слово чудное – «потом»,
и сей я стих пишу о том,
кто им даёт на всё ответ
на протяженье многих лет…
 
 
Кто им кичится и поёт,
кто им взахлёб свой век живёт,
кто им гордится и собой,
задравши нос над головой…
 
 
Лентяй! Наглец! Зазнайка! Да!
Узнал, возможно, ты себя?
Что ж крутишь-вертишь головой?
Сейчас и здесь лишь мы с тобой…
 
 
Есть слово чудное – «потом»,
и сей я стих пишу о том,
кто им даёт на всё ответ
на протяженье многих лет…
 

03.11.2022

Всё живём наугад, по наитию

 
Всё живём наугад, по наитию,
наудачу в судьбе – покровителю,
по кофейной гуще к событию,
доверяя лишь жизни – учителю…
 
 
Всё живём и живём, улыбаемся,
правда, мало чему удивляемся,
пот жуём и лбом упираемся,
на своём стоим, не печалимся…
 
 
Не пристало ведь громогласно выть,
не к лицу роптать, жалобно скулить…
Вам шепну тихонько, дабы не юлить:
«По-другому просто не умеем жить!»
 
 
Всё живём наугад, по наитию,
наудачу в судьбе – покровителю,
по кофейной гуще к событию,
доверяя лишь жизни – учителю…
 

03.11.2022

Вокзал

 
Не счесть всех тех, кого встречал,
а впрочем, как и провожал
наш незатейливый вокзал,
который устали не знал.
 
 
Который сутки напролёт
не спал, не ел, который год
всё вёл точнейший свой отсчёт
и пассажирооборот.
 
 
О сколько он перевидал
смешных комедий, горьких драм,
но всё стоит, как и стоял,
дверь распахнув навстречу нам.
 
 
Пусть обветшал, слегка поблек,
но сколько спас всё ж за свой век,
помог вернуться вновь домой
и встретиться с своей семьёй.
 
 
Не счесть всех тех, кого встречал,
а впрочем, как и провожал
наш незатейливый вокзал,
который устали не знал.
 

06.11.2022

С досадой

 
С досадой сетуешь, грустишь
и хаешь крепко, материшь
правительство и жизнь свою,
Отчизну, Родину, страну…
 
 
Но только всё ж скажи, земляк, —
глаголить каждый ведь мастак, —
что сделал сам ты для того,
чтобы жилось всем хорошо?..
 
 
Жилось на белом свете всласть,
и чтобы никого не клясть,
забыв страданья, боль, напасть,
болячки, шишки, медсанчасть…
 
 
С досадой сетуешь, грустишь
и хаешь крепко, материшь
правительство и жизнь свою,
Отчизну, Родину, страну…
 

07.11.2022

Едва ли время остановит ход

 
Едва ли время остановит ход —
ни на минуту, ни на час и ни на год,
когда придёт, наступит мой черёд
беспрекословно удалиться от невзгод.
 
 
Уйти навеки от мирских забот
в тот самый неизведанный поход,
который каждого с рождения уж ждёт
и жизнь к которому шажочками ведёт.
 
 
Кого за ручку, а кого пинком,
кого как лошадь ломовую и кнутом,
кого в цеху в потугах за станком,
кого в безделье али за столом…
 
 
Едва ли время остановит ход
ни на минуту, ни на час и ни на год,
когда придёт, наступит мой черёд
беспрекословно удалиться от невзгод.
 

07.11.2022

Пусть юность метит

 
Пусть юность метит высоко взлететь,
успех в делах с почётом возыметь,
достойно жить мечтой, любить и петь,
с душой невинной телом не стареть.
 
 
Всех целей благородных достигать,
своим умом, талантом восхищать,
упорством и стремленьем поражать,
не помнить зла, бесхитростно прощать.
 
 
По совести, по чести и легко
идти по жизни твёрдо, широко,
без пафоса, неся лишь в мир добро,
не растеряв и не продав нутро.
 
 
Пусть юность метит высоко взлететь,
успех в делах с почётом возыметь,
достойно жить мечтой, любить и петь,
с душой невинной телом не стареть.
 

09.11.2022

Постучалась

 
Постучалась дождём в окно осень,
лето прочь прогнала со двора…
Нет, не рано, а часиков в восемь,
полноправно вступая в права.
 
 
Пробежала она по бульварам,
по дорожкам и по площадям…
Кое-где упала туманом,
учинив местами бедлам.
 
 
Закружилась листвою, что в вальсе,
так искусно нарушив покой…
Дай-то бог, чтоб не рвалась бы в сальсе
поразить своею игрой.
 
 
Постучалась дождём в окно осень,
лето прочь прогнала со двора…
Нет, не рано, а часиков в восемь,
полноправно вступая в права.
 

08.11.2022

Пока горит огонь

 
Пока горит огонь и смертушкой не взят,
мечтаю каждый миг я лицезреть твой взгляд…
Дела пусть обождут, пусть небеса простят,
хочу тонуть я в нём, не ведая преград…
 
 
Прошу, любовь моя, не отводи очей,
что краше в небе звёзд и глубже всех морей…
Нет в целом мире ярче и для души милей
волшебных глаз прекрасных зазнобушки моей…
 
 
Сияйте, очи дивные, и озаряйте мир,
чаруйте незабвенно, ведите за предел,
дарите сердцу грешному свой сказочный эфир,
украсьте долю серую, его земной удел.
 
 
Пока горит огонь и смертушкой не взят,
мечтаю каждый миг я лицезреть твой взгляд…
Дела пусть обождут, пусть небеса простят,
хочу тонуть я в нём, не ведая преград…
 

12.11.2022

Падала звезда

 
С неба ночкой тёмною
падала звезда,
следом за собою
в путь она звала.
 
 
Отправиться далече,
туда, где не бывал,
где жизнь гораздо легче
и слова нет «аврал».
 
 
Возможно, и сорвался
я б с ней в далёкий путь,
но только всё ж остался,
чтобы часок вздремнуть.
 
 
Чтобы сил набраться
для завтрашнего дня,
для доблестной работы
и честного труда.
 
 
Для семьи, для дома,
знакомых и друзей,
для дачи, огорода
и свежих новостей…
 
 
С неба ночкой тёмною
падала звезда,
следом за собою
в путь она звала.
 
 
Отправиться далече,
туда, где не бывал,
где жизнь гораздо легче
и слова нет «аврал».
 

12.11.2022

Хмурится да вьюжится

 
Хмурится да вьюжится,
кручинится душа,
головушка всё кружится,
за мыслями спеша…
 
 
Сердечко суетливое
молотит, бьёт в набат,
что времечко унылое
давно стоит у врат.
 
 
Стоит не шелохнётся
и не отойдёт,
нахально ухмыльнётся
и вновь идёт вперёд.
 
 
Давно уж не в атаку,
а точно на парад,
шпыняя забияку
вольготно, без преград.
 
 
Хмурится да вьюжится,
кручинится душа,
головушка всё кружится,
за мыслями спеша…
 

13.11.2022

Любовь – игра и пелена

 
Любовь – игра и пелена,
завеса для очей,
но свет в сердца несёт она
и счастье для людей.
 
 
Кричат и молвят хитрецы,
что есть она обман,
скрывающий без жалости
рассудок наш в туман.
 
 
Коварство в ней заложено,
да так, что не отнять,
но то, что ей положено,
придётся всё ж отдать.
 
 
Любовь – игра и пелена,
завеса для очей,
но свет в сердца несёт она
и счастье для людей.
 

16.11.2022

Как мотылёк

 
Как мотылёк, уж не порхаю,
сам чёрт мне крылья обрубил,
но рук своих не опускаю,
гребу по жизни что есть сил.
 
 
Горю желанием чуть меньше,
скромнее стал, но не запил,
да только ныне, как и прежде,
совет у вас спросить забыл.
 
 
Ну что же мне ещё добавить,
чего бы к слову дописать,
чтоб напоследок вам оставить,
на память светлую отдать?
 
 
Как мотылёк, уж не порхаю,
сам чёрт мне крылья обрубил,
но рук своих не опускаю,
гребу по жизни что есть сил.
 

16.11.2022

Ей-богу

 
Ей-богу, словом дорожу,
его я молвлю и пишу,
с ним дружбу крепкую вожу,
хоть на цепи порой держу…
 
 
Не вырывалось чтоб в сердцах,
а проявлялось лишь в делах,
в труде, потугах и в мечтах,
без лжи и фальши на устах…
 
 
Прямёхонько всегда чтоб шло,
а не в обход али ещё
шепча кому-то чрез плечо,
сокрыв в тени своё лицо…
 
 
Ей-богу, словом дорожу,
его я молвлю и пишу,
с ним дружбу крепкую вожу,
хоть на цепи порой держу…
 

16.11.2022

Живым дыханием природы

 
Живым дыханием природы
подкрался ранним утром день,
открыл очам он небосводы,
а леность спрятал спешно в тень.
 
 
Своими первыми лучами
с душой в сердечко заглянул,
теплом и светом – не словами! —
в него желанье жить вдохнул.
 
 
Без злой хулы и порицаний
побыть с собой ещё раз дал,
не ожидая обещаний,
в свой адрес гимнов и похвал.
 
 
Живым дыханием природы
подкрался ранним утром день,
открыл очам он небосводы,
а леность спрятал спешно в тень.
 

19.11.2022

Любой войны цена

 
Любой войны цена всегда —
погибель бравого бойца,
который сгинул без следа,
без имени и без лица…
 
 
Который голову сложил,
но честь страны не посрамил,
кто верой-правдою служил,
вражину храбро изводил…
 
 
Не прятался кто от атак,
а как храбрец или смельчак
бросался в бой, поднявши стяг
и крепко сжавши свой кулак.
 
 
Любой войны цена всегда —
погибель бравого бойца,
который сгинул без следа,
без имени и без лица…
 

19.11.2022

Лариса Джейкман

Автор рассказов, повестей и романов в жанрах современной и исторической прозы. Печатается с 2004 года на русском и английском языках. Имеет литературные награды, сотрудничает с несколькими издательствами.

Лариса очень увлечённый писатель, который никогда не останавливается на достигнутом. Ведёт литературный блог и с удовольствием печатается в альманахах.

Письмо из прошлого

Екатерина Елизаровна Олонцева проживала в красивом белом доме с черепичной крышей. Вокруг него росли роскошные розовые герани, её любимые цветы, за которыми она ухаживала, как за малыми детьми, с материнской нежностью.

Был и садик – небольшой, но ухоженный. Две яблоньки, которые цвели весной пышными бело-розовыми цветами, несколько кустов малины и смородины.

Но это так, для души. Урожай с них был небольшой, и варенье она не варила. Ела ягоды свежими. Так приучила её бабушка Настасья в те далёкие времена, когда она была ещё прелестной девушкой.

Жила Екатерина Елизаровна одна. Очень любила свой дом, а одну из комнат с отдельным входом иногда сдавала приезжим в их чудесный зелёный городок на берегу Волги. Приезжих ей всегда рекомендовали, зачастую представители местной администрации.

Это были в основном не важные чины, а люди творческие: писатели, поэты, художники, приезжающие в их город творить свои бессмертные полотна или «нетленки», как принято иронично называть прозу и стихи не совсем знаменитых деятелей пера.

Но люди эти были по большей части интересными. С ними она беседовала долгими вечерами, на закате солнца, которое тонуло в реке, окрашивая её воды в нежно-пурпурный цвет. Красивое зрелище, всегда завораживающее любого художника.

В этот день Олонцева грелась на солнышке в своём саду, качаясь в уютном гамаке, растянувшемся под двумя яблонями. Плоды уже созрели, и их зеленовато-розовые бока так и манили сорвать и надкусить прохладную сладковатую упругость яблока, её любимого фрукта.

Она читала книгу, наслаждаясь покоем ранней осени и чудесным видом на реку. Екатерина Елизаровна прикрыла глаза, намереваясь вздремнуть, как вдруг скрипнула калитка. Она не открыла глаз: показалось, наверное. Но тут услышала приятный мужской голос:

– Простите за беспокойство. Вы сдаёте комнату?

Перед ней стоял высокий молодой человек, изящный, в льняных брюках цвета топлёного молока и рубашке в мелкую клетку. Густые волосы зачёсаны назад, приятная полуулыбка, смутившая даже её, даму под шестьдесят.

Она внимательно оглядела мужчину, ловко села в своём гамаке – это у неё всегда получалось красиво, без напряга и лишних движений. А он протянул руку, чтобы ей помочь.

Екатерина Елизаровна лишь из вежливости слегка коснулась его пальцев, и её пробрала непонятная дрожь. С чего бы это? Но ни один мускул не дрогнул на её красивом, ухоженном лице.

– Я сдаю комнату только по рекомендациям, молодой человек, – ответила она. – Посторонних я не пускаю.

Мужчина представился:

– Меня зовут Антон Черемхин. Я приехал из Санкт-Петербурга. Всего на две недели.

– Вы литератор или художник? – продолжила беседу Екатерина Елизаровна.

– Всего понемногу. Но сейчас я приехал на отдых, чтобы набраться впечатлений и отвлечься от шума городского. И нужно с мыслями собраться.

Почему-то Олонцева прониклась доверием к этому столичному красавцу, приехавшему из города её юности. Тогда Петербург чаровал её белыми ночами, сказочными мостами, весёлыми студенческими вечерами и первой любовью, той самой, которая проходит, возможно, но никогда не забывается. Григорий Лопухин, её бывший поклонник, интеллигентный молодой человек. Ах, как они любили друг друга! Оба студенты журфака Ленинградского университета… Безумные ночи напролёт на набережных Невы, горячие поцелуи, нежные руки, влюблённые взгляды – всё это моментально всплыло в её памяти.

А потом… металлический голос его матери, Луизы Андреевны Лопухиной, гордячки из бывшего дворянского рода, о котором в те времена уже давно никто не вспоминал:

– Ты не женишься на этой девице, Григорий. Она Олонцева, и этим всё сказано!

Что сказано, было непонятно. Какие-то старые, даже древние семейные тайны, тянувшиеся к временам революционных переворотов, бегства за границу, предательства.

Катя умчалась вся в слезах, чувствуя себя униженной и опозоренной. А Григорий её не остановил, остался с матерью, значит, принял её сторону. Он приходил потом к ней, умолял простить и просил выйти за него наперекор его родне. Но Катя отказалась.

Она ещё долго получала от него любовные письма, страдала, мучилась. Но через свою гордость так переступить и не смогла. А окончив университет, уехала работать по распределению в этот красивый волжский городок. Да так тут и прижилась.

Родители купили ей этот дом во времена перестройки, а сами так и жили в новом теперь Санкт-Петербурге до самой смерти, оставив квартиру старшему брату.

Вот только замуж Екатерина так и не вышла. Любовь к Григорию Лопухину постепенно утихла. Он давно женился, так и не вернув расположения Кати Олонцевой, и она забыла о нём.

– Пойдёмте, я покажу вам комнату, – сказала женщина и повела своего нежданного гостя к отдельному входу сзади дома.

Он остался доволен. Тут же открыл окно, и в комнату ворвался волжский ветерок, свежий, как те воспоминания, которые только что пронеслись в памяти Екатерины Елизаровны.

– Жду вас на чай в беседке через полчаса, Антон, – произнесла она и удалилась своей царственной походкой.

Чайный стол в саду был накрыт со вкусом. Белая скатерть, фарфоровые чашки, пузатый чайничек с заваркой. Бело-розовый зефир в вазочке и хрустящее печенье. Украшали стол нежные, ароматные цветы.

– Присаживайтесь, не стесняйтесь, – пригласила она молодого человека, который появился точно через полчаса. – Итак, откуда у вас мой адрес, Антон? И что привело вас именно ко мне?

Чай уже дымился в чашках и распространял тонкий аромат мяты и базилика.

– От моего дяди, – ответил Антон. – Моя мама, его сестра, много рассказывала о вас. А у дяди была ваша фотография. Да, и вот ещё письмо от него.

Он протянул Екатерине Елизаровне запечатанный конверт. Она, снова не проявив ни малейших эмоций, взяла его в руки и почувствовала холодок внутри.

– Вы пока почитайте, а я по саду пройдусь, если не возражаете, – деликатно произнёс Антон и прямо с миниатюрной чашечкой вышел из беседки.

«Дорогая моя, всегда любимая Катенька. Годы пронеслись так незаметно, что я не успел, да и не смог ощутить себя ни счастливым, ни любимым после расставания с тобой. Как это было давно, как неправильно – наше расставание, твоя задетая гордость, моя сыновья слабость. Но ведь я был готов тогда на всё ради тебя, ради нашей любви. Но ты покинула меня, причём совершенно справедливо.

Ни одного дня, ни одной минуты я не забывал о тебе, даже когда растил и воспитывал троих детей. Но я не был счастлив никогда, моя дорогая и незабвенная Катя. И даже успешная карьера не спасала и куча написанных книг. Все они безликие, мрачные, о моём туманном прошлом и настоящем без тебя.

Мне нет прощения, я знаю это и не прошу его. Лишь молю об одном: вспомни обо мне, всегда любящем тебя и боготворящем твою неземную женскую красоту. Всегда твой, Григорий Лопухин».

Вскоре Антон вернулся в беседку, и Екатерина Елизаровна увидела в его лице тонкие, даже аристократичные черты своего единственного любимого мужчины. Они были так похожи, дядя и племянник!

Она пожалела в этот миг и о своей никчёмной гордости, ради которой прожила жизнь в одиночестве, и об упущенном времени, которое не вернуть никогда, и ещё о том, что не смогла правильно распорядиться своей единственной любовью, чтобы прожить счастливую жизнь рядом вот с таким же, как Антон, молодым красавцем, в уважении и согласии.

Горячие слёзы воспоминаний непроизвольно текли по её красивым щекам, а она их не вытирала. Пусть он видит и пусть не допустит в жизни такой трагической ошибки. Любовь даётся человеку как дар небесный, и ею разбрасываться нельзя.

– Вы знали? – спросила она Антона, и тот утвердительно кивнул головой.

– Конечно. Вы в нашей семье всегда были красивой легендой. И я очень рад знакомству. А Григория Алексеевича больше нет. Он умер месяц назад. Сердце. Простите, если огорчил.

Позднее прощание

Три года назад Катя рассталась со своим любимым. Нет, они не ссорились, наоборот, их отношения были очень хорошими до одного момента, когда Юрий вдруг замкнулся в себе. Это случилось осенью, вскоре после того, как он сделал ей предложение.

Катя не понимала, что случилось, очень переживала. А потом Юра исчез. Перестал появляться, не отвечал на звонки. На работе сказали, что он уехал куда-то, взяв неделю за свой счёт. Катя была в полном недоумении и, если бы не мама, которая её успокаивала и поддерживала, наверное, получила бы нервный срыв. Юру она очень любила.

Наконец он вернулся. Но к Кате сам не пришёл, она явилась к нему домой, чтобы разобраться, в чём дело, что произошло, в конце концов. Юрий был немногословен. На Катины вопросы отвечал через один, больше отмалчивался и наконец сказал, что им надо расстаться. Этого Катя ждала меньше всего.

– Ты полюбил другую? – не решилась на большее несчастная отвергнутая невеста, и ответ не заставил себя долго ждать.

– Да. Прости меня, – безжалостно ответил Юрий, и Катя, зарыдав, убежала из его квартиры, в которую мечтала в скором времени переехать.

После этого девушка заболела. У неё началась сильная депрессия. Мама испугалась и положила её в больницу после очередной ночной истерики. После выписки Катя узнала, что Юрий уехал из города насовсем, перебрался в Питер, где жил его родной брат, и история её любви на этом закончилась.

Катя очень долго приходила в себя, примерно год. Никого из мужчин близко к себе не подпускала, хотя все подруги и мама твердили ей, что не нужно оставаться одной. Пустоту в душе нужно заполнить. Молодая, красивая, перспективная… Зачем так истязать себя и обрекать на одиночество?

И наконец Катя сдалась. Она познакомилась с мужчиной на десять лет старше себя. Он работал вместе с её мамой в картинной галерее, куда она пригласила дочь на одну интересную выставку. Андриан Фёдорович был экскурсоводом.

Знаток своего дела, искусствовед, он так интересно проводил экскурсию, что Катя, завсегдатай этой галереи, просто заслушалась.

Конечно, они встречались и раньше, но сегодня она увидела его совсем другими глазами и была поражена, насколько он интересный и видный мужчина. Он тоже заметил её, а после экскурсии они были приглашены на чай в мамин служебный кабинет. Было ли это сделано мамой преднамеренно или нет, Катя не знала. Но с этого дня они стали с Андрианом встречаться.

А осенью сыграли свадьбу. Катя иногда спрашивала себя, любит ли она Андриана, во всяком случае так, как любила Юру. Но ответа не находила. А точнее, ответ «нет» загоняла в самый дальний уголок своей души. Она теперь замужем, зачем ворошить прошлое и думать о человеке, который так поступил с ней? Сделал предложение, а потом взял и бросил!

Вскоре после свадьбы на душе у Кати стало как-то неспокойно. Что-то тревожило её. По ночам она не могла спать, тогда как её муж спал крепко и безмятежно и даже не замечал, что его жена иногда по полночи сидит на диване в гостиной в полной тревоге.

Так случилось и в эту ночь. Катя сидела одна в полной темноте и вдруг увидела мужской силуэт. Кто-то стоял посреди гостиной и смотрел на неё. Катя видела светящиеся точки его глаз. Каким-то шестым чувством она понимала, кто это. Это был Юрий. Он не приближался, не удалялся, будто застыл на месте. Но ей не было страшно.

И лишь когда она прошептала его имя, силуэт вдруг исчез, растворился в какой-то дымке. И тут сам собой вдруг загорелся экран её мобильного телефона и высветил дату: 7 декабря. Катя вздрогнула от неожиданности и как будто проснулась, хотя и не спала, просто была словно в забытьи.

Она встала и пошла в спальню. Тревога улеглась. Было почти пять утра. Катя прикорнула рядом с мужем, он тут же обнял её, и она крепко заснула. Утром в гостиной женщина увидела букет роз в хрустальной вазе.

– Сегодня твои именины, Катенька, – сказал ей муж и поцеловал.

Она знала, что ночью цветов здесь не было, значит, муж, любитель сюрпризов, прятал их на лоджии. Катя понюхала розы и вдруг удивлённо спросила:

– Андрюша, а почему их шесть? Нечётное число должно быть, дорогой!

Андриан удивился и заверил её, что покупал именно семь роз. Но тайна исчезновения одной розы так и осталась тайной. Катя вынула один цветок и поставила в отдельную вазу.

И всё же с этой ночи что-то изменилось в сознании Кати, ей стало как-то легко, прошли тревоги и беспокойство. Она стала лучше спать. Но самое главное – вдруг поняла, что действительно любит своего Андриана и наконец освободилась от Юры, вернее, от мыслей о нём. То ночное видение, конечно, не забывалось, но и не повторялось.

Примерно через полгода, летом, её мама уехала в отпуск почти на месяц. Катя ходила к ней домой поливать цветы и однажды решила прибраться в книжном шкафу. Мама очень много читала, но книги никогда не ставила на место. Они громоздились на полке шкафа неопрятной кучкой. Она решила их расставить.

И из одной книги вдруг выпал конверт, на котором было написано: «Кате». Ей это показалось очень странным, она такого конверта не помнила. Он был не заклеен, и она вынула оттуда листок с почерком Юрия.

«Катенька, любимая моя. Я не хочу уходить с такой тяжёлой ношей на душе. Если бы ты знала, как я люблю тебя, но не могу, не имею права подвергать страданиям. Мне остался год, от силы полтора. Облучение в армии не прошло бесследно. Не проклинай меня, родная моя, прости, что оставил тебя в неведении. Я всегда буду любить тебя, до самой последней секунды моей короткой жизни. Твой навеки, Юра».

Слёзы текли по Катиным щекам, горячие и горькие. Она поняла, что мама просто не показала ей этого письма, чтобы она не бросилась на его спасение, не ломала свою жизнь, спокойно вышла замуж.

Она даже не знала толком, когда письмо было написано! Но что она знала точно, так это то, что где-то был записан телефон Юриного брата в Питере. И она нашла его, перерыв кучу бумаг в своём письменном столе.

Брат ответил сразу же. Разговаривал немного настороженно. Но когда Катя объяснила, что только что нашла Юрино письмо, которое мама утаила от неё, он ответил:

– Брат хотел, чтобы ты прочитала это письмо после его кончины, а не до. Значит, она его так и не показала. А ведь я звонил ей.

– А когда Юра умер? – дрогнувшим голосом спросила Катя.

– В прошлом году, в ночь на седьмое декабря.

И тут Катя вспомнила ту странную ночь, когда Юра явился к ней. Как сам засветился телефон. А наутро в вазе оказалось шесть роз…

Всё переплелось в её сознании каким-то тёплым, добрым чувством. Как и обещал, Юра до последней секунды был с ней.

Через неделю они с мужем отправились в Питер. Перед поездкой мама плакала и просила прощения, но Катя не обижалась. Мама есть мама, она всегда хочет сделать как лучше, но не всегда это получается именно так.

В Питере Юрин брат встретил их на вокзале и отвёз на кладбище, к его могиле. Там Катя и попрощалась с Юрой навсегда, пока мужчины стояли и разговаривали в стороне.

Она положила на могильный холмик, поросший свежей зелёной травкой, большую бордовую розу, уронила горячую слезу и тихо произнесла:

– Ты не вернёшься, не оглянешься. Не станешь старым и седым. Ты в моей памяти останешься всегда любимым, молодым. Прощай, Юрочка.