Kitabı oku: «Богословие истории как наука. Опыт исследования»

священник Михаил Легеев

Yazı tipi:

* * *

Предисловие автора

Данная книга представляет собой, по преимуществу, плод моей научной работы последних лет.

Однако, замысел о ней вызревал постепенно, и этот процесс начался задолго до действительного начала работы над книгой. Постепенно складываясь из отдельных «мозаичных элементов», отдельных, тех или иных, компонентов святоотеческого наследия, а также проблем современного богословия, пропущенных через внутреннюю рецепцию автора, этот замысел обретал черты единой картины. Когда эта картина в общих чертах своих была сформирована (а это был 2016 год), началась работа по созданию данной монографии.

Промежуточные результаты работы публиковались в научных изданиях¹, все они, отчасти в изменённом виде, вошли в данную монографию.

Первым опытом авторского замысла, посвящённым обоснованию богословия истории в качестве самостоятельного направления научно-богословской мысли, стала монография «Богословие истории и актуальные проблемы экклезиологии»², вышедшая в свет в 2018 году в издательстве Санкт-Петербургской Духовной Академии. Внимание к ней в научно-богословском мире, как и популярность за его пределами, стали индикатором значимости и востребованности богословия истории сегодня.

Настоящая монография не только включает в себя предыдущий труд, но расширяет и продолжает его. Она существенно расширена, прежде всего, за счёт раздела, посвящённого формированию богословия истории в святоотеческом богословии, и отчасти – за счёт раздела, посвящённого современным мировым процессам.

Выражаю глубокую благодарность своим учителям, друзьям и многолетним соратникам – иеромонаху Мефодию (Зинковскому) и иеромонаху Кириллу (Зинковскому) – подлинным координаторам и духовным «камертонам» моей научной деятельности, а также Дмитрию Викторовичу Шмонину, протоиерею Григорию Григорьеву, заведующему кафедрой богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии священнику Димитрию Лушникову и всем членам кафедры, священнику Игорю Иванову, Алексею Руслановичу Фокину и многим другим близким людям за их всемерную поддержку моих трудов в целом и данной монографии, в частности.

Много значила для меня и архиерейская поддержка моих трудов. Без благословения и поддержки митрополита Илариона (Алфеева), ректоров Академии – архиепископа Амвросия (Ермакова) и епископа Серафима (Амельченкова), епископа Игнатия (Пунина), моего правящего архиерея, эта книга вряд ли могла бы состояться.

Представляя вниманию научно-богословского сообщества эту книгу, надеюсь, что она послужит решению острых вопросов современного богословия и станет ещё одним «импульсом» к развитию русской богословской науки.

О книге

Монография одного из ведущих преподавателей Санкт-Петербургской Духовной Академии, доцента кафедры богословия священника Михаила Легеева «Богословие истории как наука. Опыт исследования» продолжает начатую в 2018 году серию «Богословие в XXI веке». В рамках этого цикла Академия предполагает издавать актуальные научно-богословские исследования, репрезентующие ее достижения и вклад в отечественную и мировую сферу теологии. Настоящий труд, несомненно, соответствует указанной цели.

Как и во все времена, сегодня перед богословием стоят актуальные задачи эпохального характера и широкого масштаба. Прежде всего, они касаются взаимоотношений Церкви и мира, религии и науки, православной экклезиологической концепции и многого другого. Для решения этих задач необходимо умелое сочетание твердого стояния в Предании Церкви, любви к нему и бесстрашия перед лицом нового, смелости поиска современных решений и способов раскрытия богооткровенной истины. Подобный подход отличает работы священника Михаила Легеева, и данная книга является ярким примером его воплощения.

Представленная монография многозадачна и, безусловно, претендует на фундаментальность, предпринимая попытку формализации и «легализации» целого направления в богословской науке. Однако потенциальное значение данного труда этим не ограничивается. Неразрывная связь истории человечества, истории Церкви, антропологии и темы «человек в Церкви», которую обосновывает и утверждает автор, открывает новые возможности не только для исторической науки, но и для догматической мысли, что особенно важно. Проблемы экклезиологии рассматриваются в книге в обширном диапазоне исторического подхода, представляя учение о Церкви в совершенно ином разрезе и предлагая неожиданные ответы на экклезиологические вопросы наших дней. Все это являет собой значимое свидетельство о жизненных процессах, протекающих в современной русской богословской мысли.

Положительный опыт богословия сегодня особенно необходим, ибо только этот путь ведет к победе над деструктивными явлениями и идеями, наблюдаемыми в мировоззренческой плоскости человека и общества эпохи постмодерна. Выражаю надежду на то, что книга священника Михаила Легеева станет заметным событием на горизонте отечественной богословской науки.

Ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии

доктор теологии, доцент

Епископ Петергофский СЕРАФИМ

Введение

«Главное, что мы должны сделать – оживить наше богословие, вывести его из тени исключительно интеллектуального дискурса, сделать его частью нашей жизни»³.

«В молитвах, данных мне Богом, я жил историю мира и человека, как мою собственную»⁴.

«История – область не только особого или особенного, а именно личного бытия»⁵.

Понятие об истории как о векторном движении человека и мира, в основе которого лежит замысел Божий о цели тварного бытия, впервые появляется на страницах Библии. Это понятие становится основою того, что в XX веке в западной науке получит именование «теология истории»; одновременно сам этот принцип библейского историзма прот. Иоанн Мейендорф назовёт «богословием истории»⁶. Но может ли быть богословие истории чем-то бо́льшим?

Осмысление истории в святоотеческой письменности начинается с самых первых веков в жизни Церкви, хотя церковные авторы, как правило, и не посвящают этой тематике специальных трудов. Произведения, подобные монументальному труду «О граде Божием» блаженного Августина Иппонского, представляют здесь единичные исключения. Почти всегда у святых отцов исследование истории и закономерностей её развития оказывается связанным с другими – теми или иными – значимыми вопросами богословия, оказываясь по отношению к ним во вспомогательном – или подчинённом – состоянии.

Сегодня, как и в XX веке, тема богословского осмысления истории даже более актуальна, чем в предшествующие эпохи жизни Церкви. «Витая в воздухе», она по-прежнему оказывается не разработана как самостоятельное направление в структуре богословских наук. Как правило, она инсталлирована в мысль богословов о самых разных современных проблемах богословия, особенно – затрагивающих область экклезиологии. De facto внимание богословию истории уделяют все без исключения значимые богословы XX столетия, однако лишь в редких случаях мы видим попытки посвятить этой теме отдельные и специальные исследования, которые, как правило, не претендуют на фундаментальный или хотя бы монографичный уровень. Примеры таких редких попыток в XX веке: прот. Г. Флоровский в Православной Церкви⁷, Х. У. фон Бальтазар, А.-И. Марру, Ж. Даниэлу (среди римо-католиков), Р. Бультман, О. Кульман, В. Панненберг (среди протестантов) и некоторые другие инославные авторы⁸.

Безусловно, внимание к познанию и раскрытию смыслов истории никогда не ослабевало и в мировой мысли. Человечеством было предложено множество попыток такого осмысления, исходя из самых разных ориентиров, но ни одна из таких попыток не может быть признана удовлетворительной. Философия истории, существующая за пределами научно-богословского поля, не может претендовать на исполнение тех задач, которые способно исполнить богословие истории – ведь от всякой внешней науки с необходимостью ускользают те наиболее таинственные связи между Богом и человеком, из которых и сплетается в своей основе ткань истории.

Итак, сегодня богословие истории востребовано, о нём говорят, оно как тема, как интенция мысли, как некий значимый фон буквально пронизывает многие труды богословов Церкви, начиная от древности и заканчивая современностью. Но весьма редко и неполноценно это внимание возводится до попыток осуществить – или только приблизиться к этому осуществлению – формирование богословия истории в качестве и статусе полноценного направления научно-богословской мысли.

Между тем, наше время ставит такие вопросы в области богословия и, прежде всего, экклезиологии, ответы на которые пока не даны и которые вряд ли могут быть успешно разрешены без понимания тех исторических закономерностей, которые способен осветить лишь систематический подход к осмыслению истории как таковой, то есть вряд ли могут быть разрешены без богословия истории. С другой стороны, сегодня на новом уровне – с возрождением русской богословской науки – стоит вопрос осмысления полноты накопленного Церковью святоотеческого наследия, включённого в её исторический опыт, в её Предание. Но современные исследования этого грандиозного двухтысячелетнего наследия святых отцов вряд ли могут быть подлинно успешными без понимания внутренних взаимосвязей их мысли, без «контекста истории» – а, следовательно, и её богословского осмысления, – без видения их наследия как органического целого, прорастающего сквозь историю⁹.

Настоящий труд автора, вместе с вышедшей недавно монографией «Богословие истории и актуальные проблемы экклезиологии», представляет собой первую попытку обосновать богословие истории в качестве самостоятельного научного направления современной богословской мысли. Книга включает в себя несколько разделов.

Первый раздел посвящён вызреванию и формированию проблематики богословия истории в церковной мысли, начиная с апостолов и заканчивая современностью; в нём представлены ключевые вехи этого процесса, показана динамика историко-богословских интуиций и тем, с постепенным сплетением её в единую картину растущего церковного осознания грандиозной богочеловеческой тайны истории. Проблемы современной экклезиологии, имеющие своё практическое выражение – в частности, в отношениях между Русской и Константинопольской Церквами¹⁰, – могут (и должны) быть успешно разрешены, в том числе, с помощью богословия истории, способного дать ценный научный материал для богословского осмысления современного и, вместе с тем, неизменного устроения Церкви и её жизни и развития в истории.

Второй раздел представляет опыт систематического обобщения и синтеза исследованного материала. Авторское видение богословия истории как науки использует опыт церковного Предания, но не останавливается на нём. Современность ставит новые вопросы, и становится необходимым предлагать конкретные пути и способы их решения, с учётом того опыта – в том числе проб и ошибок, – который мы имеем в прошлом. Обозначая предмет богословия истории, его метод, понятийный аппарат, отношения с другими богословскими науками, внутренние инструменты и модели, которые помогают выстроить структуру богословия истории как науки, саму внутреннюю структуру, основные темы и т. д., данный раздел монографии представляет в своей основе модель богословия истории как науки. Сама история покажет впоследствии её жизнеспособность.

Теснейшая связь богословия истории с экклезиологией обусловлена самим бытием Церкви как «стержня истории». В рамках исполнения общих задач в монографии попутно рассматриваются и частично раскрываются такие актуальные сегодня проблемы экклезиологии как устроение и историческое функционирование церковного организма, отношения Церкви со Святой Троицей, с человеком и с остальным миром, взаимоотношения свободы и необходимости на историческом пути человека, Церкви и мира, и некоторые другие.

Отдельному рассмотрению различных исторических процессов современности посвящён третий раздел монографии. Здесь затрагиваются наиболее общие вопросы и исследуется проблематика взаимодействия Церкви и мира, в том числе влияния мира на Церковь (проблема практики причащения) и Церкви на мир (явление экуменизма) в историческом контексте. Рассматриваются универсальные смыслы и характер функционирования и исторического развития основных социальных процессов – научного, педагогического, научно-технического.

Сегодня «наследие русской богословской науки открывает широчайшее поле для богословского творчества»¹¹, и плоды этого творчества мы видим в новых зарождающихся направлениях научно-богословской мысли, среди которых богословию истории может быть найдено вполне достойное место.

Раздел I. Формирование богословия истории в церковной мысли: ключевые вехи

Глава 1. Историзм Библии как основание богословия истории

«Мир Библии – это… мир как история»¹².

«Подобно тому, как в жизни каждого из нас Бог открывается постепенно, так и в истории человечества, как она представлена в Библии, “многократно и многообразно” (Евр. 1:1) являлся Он отцам и пророкам с возрастающей силой и глубиной. Эти откровения – составляют суть истории мира, наряду с которыми все иные события теряют своё значение»¹³.

«Приложимы ли к Евангелию формальные признаки истории? … (В Евангелии) вечное открылось человеческому духу… и человеческий дух, бессильный обнять его, прикоснулся к нему с разных сторон»¹⁴.

1.1. Введение

Всё Священное Писание, как в целом, так и в каждой книге в отдельности, свидетельствует о священном историзме – об истории¹⁵, которая пронизана смыслом, которая разворачивается как грандиозная драма отношений Бога и человека¹⁶, и как «необратимый поток, устремлённый к высшей цели»¹⁷. Историзм Библии предшествует всякому иному историзму, становится для него смысловым источником¹⁸. Впоследствии это особое чувство истории и отношение к ней входит в живой опыт Церкви, осмысляется её святыми, становится частью её Предания, находящего внутри себя вечную опору в текстах Библии. Именно этот святоотеческий опыт – как опыт в целом, так и конкретно опыт библейской экзегезы в той его части, которая касается проблематики богословия истории, в частности – остаётся для нас важнейшим критерием оценок тех или иных подходов и идей.

Вместе с тем, современные библейские исследования, опирающиеся на специфические задачи нашего времени и позволяющие взглянуть на библейские тексты с иных ракурсов истории, привносят свой опыт в видение этой историко-богословской проблематики. Вклад современной православной мысли в осмысление библейского историзма невелик, однако, безусловно, ценен взвешенностью подходов и ориентацией на Предание.

Однако преобладающую долю библейских исследований, затрагивающих, так или иначе, проблемы библейского историзма, составляют труды западных авторов. Эти исследования, безусловно, содержат ценные сведения и идеи, связанные с осмыслением библейского историзма, захватывая отдельные, но немаловажные общеконцептуальные аспекты историко-богословской проблематики, такие как неразрывная связь истории и богословия¹⁹, истории и Христа²⁰, истории и Церкви²¹, линейность и конечность истории²², периодизация Священной Истории²³ и др. Такие устойчивые образы западной библеистики, как «история спасения», «прогрессирующее Откровение», «пророческое время»²⁴, могут быть адаптированы православным богословием истории и осмыслены в интегральном контексте его «системы координат».

Вместе с тем, в западных библейских трудах мы можем обнаружить широкий спектр подходов к осмыслению историзма Священного Писания, к которым следует относиться с осторожностью, учитывая те или иные немаловажные акценты мысли, представляющие отклонения от Предания Церкви. Так, например, в западной – особенно протестантской – богословской науке мы можем встретить взгляд, утверждающий идею превалирования исторической критики над историко-богословским анализом библейских текстов²⁵ или, напротив, идею определённого примата богословия над контекстом истории, идею литературной «коррекции» действительной истории в соответствии со священным замыслом²⁶. Западные исследователи оказываются порой нечувствительны к смыслу библейской истории как синергийному процессу²⁷. Можно встретить концепции, основанные на абсолютизации библейского историзма²⁸ или, напротив, утверждающие идею бесконечности диалектического процесса истории, уходящего в эсхатологическую перспективу²⁹; концепции «перевёрнутой истории»³⁰ или «снятия истории» вечностью³¹, и другие. Такой спектр мнений в вопросах принципиального порядка оказывается закономерен, когда научно-богословская мысль не проходит испытание мерилом Предания, мерилом самой Церкви.

Учитывая в меру наших скромных сил этот опыт (как опыт, прежде всего, церковного Предания, так и опыт современной библеистики), представим краткий обзор ключевых историко-богословских тем Священного Писания.

1.2. Священное время библейского историзма: Ветхий Завет

1.2.1. Тварность времени и начало истории

«В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1), – эти первые слова Библии полагают начало творению³², времени и истории.

Пространство и время, будучи началом творения, изображаются в книге Бытия под именем «света» (Быт. 1:3), – эта мысль была бы удивительна естественной науке прошлых веков, но замечательно согласуется с естественнонаучными открытиями XX века. «Свет превечный» (ср. Ис. 60:19–20) становится источником света тварного – этот факт начала нашего бытия оказывается одновременно и глубоко символичен:

1. У самых истоков тварного мира, его истории, его исторического динамизма, стоит движение, несущее в себе наиболее явный образ вечности; движение света (настолько стремительное, что свет кажется неподвижным) само по себе ещё не способно к истории, но, одновременно, оно задаёт масштаб истории через пространство и время;

2. Начало мира, заключающее в себе пространство и время, уподоблено Самому Богу – оно становится тварным источником жизни для всего последующего творения, оно первое из того, что «хорошо весьма» (Быт. 1:4).

В результате продолжающегося акта творения тварный мир усложняется, а заключённый в тварное динамизм, напротив, замедляется – становится избирательным, подчинённым богоподобной свободе человека, вложенной в него Богом (Быт. 1:26). Человек как последнее и совершеннейшее творение являет в себе качественно иное – совершеннейшее же – подобие Богу (Быт. 1:26; Пс.8); и именно в рамках осуществления этого подобия, на стыке Божественного участия и человеческой свободы, рождается история. Так, время истории приобретает устойчивый характер не просто течением времени и чередованием дней (Быт. 1:5,8,13,19,23,31; 2:2), но процессуальностью последующего событийного ряда, полагаемого свободою человека при участии Бога, хотя жизнь человека и его история и протекают, будучи «заключены в природу времени»³³.

1.2.2. Линейность истории. Поступенность, целесообразность и цельность истории

Радикальная инаковость тварного мира по отношению к безграничному Божественному бытию (Бог есть «вчера и сегодня, и вовеки Тот же» (Евр. 13:8)), его принципиальная ограниченность, означают и его изменяемость – невозможность пребывать всегда в одном и том же состоянии (Ис. 51:8; Иов. 14:10–12). Но эта необходимость к изменению не означает «царство законов хаоса», но – неизбежность реализации внутренних потенций и векторов развития и роста как в творении в целом, так и в отдельных его частях (Рим. 8: 1,23). Эти силы, заложенные Богом в тварный мир, призваны к реализации через человека (Рим. 8:19–22). Задавая парадигмы исторического процесса, Бог даёт заповедь Адаму о заботе над миром (Быт. 1:28; 2:15), предполагая процессуальное совершенствование в этом труде самого человека, одновременно допуская различные (более простой и более сложный) пути этого развития, не только согласно свободному определению человека, но парадоксально – в исторической перспективе, – и вопреки этому определению. Каждый из этих путей, как для отдельного человека, так и для всего человечества, оказывается линеен и необратим. В конечном счёте и каждый конкретный человек, и социум, и человечество выбирают свою историю (Ос. 8:7; ср. Гал. 6:8; Откр. 22:11), но и Бог созидает собственную Священную Историю с помощью человеков (Дан. 4:14).

Историчность богозамысленного развития человека изначально направляется Богом, Который устанавливает заповеди (Лев. 3:11; Втор. 8:1), подобные вехам этого пути (3 Цар. 2:3, 3:14), лично общается с человеком (Быт. 22:16, 35:1; Исх.3:4), направляя его (Пс. 18:8), укрепляет его Своей силою (2 Цар. 22:33; 23:4–5; 3 Цар. 11:38). Уже первая из этих заповедей о невкушении плодов древа познания добра и зла (Быт. 2:17), понимаемая и истолковываемая святыми отцами в смысле преждевременного невкушения³⁴, задаёт историческую эпохальность пути человека. Нарушение этой заповеди приводит ко греху, который, как и всякий последующий грех, «по своему существу есть “перескакивание” через время»³⁵ и приводит к искажённой форме истории (Быт. 3:16,19).

Для отдельного человека, как и для всего человечества, история имеет свой смысл. Смысл более глубокого укоренения в Боге, призванного завершиться неуклонным стоянием в Нём³⁶, назначенный Адаму до грехопадения, после грехопадения, сохраняясь в этой своей глубинной сути, изменяет, однако, свой основной характер и историческую акцентуацию – история приобретает характер движения к спасению (Быт. 3:15; 1 Ин. 3:8). Так, весь реальный объём человеческой истории становится историей спасения, хотя бы само человечество и пребывало в неведении об этом (Лк. 4:18).

Единство истории, направляемой Богом сквозь все препятствия и препоны человеческого богопротивления и греха, «история… как осмысленное единство»³⁷, выражается в непрерывной Священной Истории отношений Бога и человека – сперва праведников, патриархов, а затем и богоизбранного народа (Быт. 6:6–7; 11:7–9; 18:16–19:25; 24:7; Исх. 3:6; 9:16; 3 Цар. 8:56). «Ветхозаветные писатели наблюдали (это) единство… истории»³⁸ и её цельность, будучи движимы верою к её сокровенному смыслу (4 Цар. 19:19; Ис. 2:2; 1 Пар. 17:12; Еф. 3:9)³⁹. Священное Писание неоднократно свидетельствует об этой цельности и органичности истории на своих страницах (Втор. 32:8; Иер. 18:7–11; Ам. 1:3–2:16; Дан. 4:14; 1 Кор. 15:22; Деян. 17:26).

1.При работе над монографией использованы материалы следующих статей автора: Легеев М., свящ. Отдельный человек как Церковь и его границы // Материалы ежегодной научно-богословской конференции Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 2015. С. 146–151; Легеев М., свящ. Богословие истории как направление в богословской науке и его значение для современной экклезиологии // Научные труды кафедры богословия. СПб., 2016. Вып. I: 2015–16 уч. год. С. 135–157; Легеев М., свящ. Малая священная история отдельного человека как экклезиологическая модель // Христианское чтение. СПб., 2016. № 3. С. 88–99; Легеев М., свящ. Научно-технический прогресс в контексте «Божественной педагогики» // Христианское чтение. СПб., 2016. № 5. С. 52–69; Легеев М., свящ. У истоков богословия образования: Климент Александрийский и историческое преемство его взглядов на педагогику // Вестник РХГА. СПб., 2016. Т. 17. № 4. С. 26–35; Легеев М., свящ. О значении догматического понятийного аппарата для современной экклезиологии // Актуальные вопросы современного богословия и церковной науки. Материалы VIII международной научно-богословской конференции, посвящённой 70-летию возрождения Санкт-Петербургской Духовной Академии: в 2-х частях. Часть 1: Библеистика. Богословие. Церковное искусство и архитектура. СПб., 2017. С. 249–260; Легеев М., свящ. Природа и «ипостась» Церкви. К вопросу о понятийном аппарате современной экклезиологии и богословия истории // Христианское чтение. СПб., 2017. № 3. С. 68–79; Легеев М., свящ. Предание и антипредание // Христианское чтение. СПб., 2017. № 4. С. 44–54; Легеев М., свящ. Свобода и закономерности в истории // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 2017. № 1. С. 143–155; Легеев М., свящ. Смысл истории: торжество или кенозис Церкви? К постановке вопроса // Христианское чтение. СПб., 2017. № 5. С. 33–43; Легеев М., свящ. Логика церковной истории: труд, торжество, кенозис // Христианское чтение. СПб., 2017. № 6. С. 51–63; Легеев М., свящ. Научно-богословское осмысление истории у мужей апостольских и апологетов: развитие и Предание // Христианское чтение. СПб., 2018. № 2. С. 10–24; Легеев М., свящ. Вклад александрийской школы III века в богословие истории // Христианское чтение. СПб., 2018. № 3. С. 45–59; Легеев М., свящ. Богословие истории на рубеже эпох: от преподобного Максима Исповедника к преподобному Симеону Новому Богослову // Христианское чтение. СПб., 2018. № 5. С. 51–61; Легеев М., свящ. Мир и Церковь как участники исторических процессов в «Эпоху утраченной экумены» // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. СПб., 2018. № 1(2). С. 208–221; Легеев М., свящ. У истоков богословия истории в Русской Церкви // Русско-Византийский вестник. СПб., 2019. № 1(2). С. 104–114; Легеев М., свящ. Формирование кафолической проблематики в истории Церкви: от колливадов к евхаристической экклезиологии // Христианское чтение. СПб., 2019. № 1. С. 63–76; Легеев М., свящ., Добыкина А. А. Богословское осмысление историзма Ветхого Завета: ключевые темы // Христианское чтение. СПб., 2019. № 2. С. 19–30; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. Путь Церкви: аскеза, таинства, кафолическая полнота // Христианское чтение. СПб., 2017. № 2. С. 57–80; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. «Вперёд к отцам» или «назад в будущее»? Две тенденции в богословии XX века. Часть 1 // Христианское чтение. СПб., 2016. № 6. С. 107–127; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. «Вперёд к отцам» или «назад в будущее»? Две тенденции в богословии XX века. Часть 2 // Христианское чтение. СПб., 2017. № 1. С. 16–28; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. Экуменизм как явление современности // Вестник РХГА. СПб., 2017. Т. 18. № 4. С. 223–240; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. Научно-богословское осмысление истории у мужей апостольских и апологетов: от Святой Троицы к человеку // Христианское чтение. СПб., 2018. № 1. С. 34–45; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. Периодизация «Эпохи утраченной экумены»: взгляд со стороны богословия истории // Русско-Византийский вестник. СПб., 2018. № 1. С. 64–72; Легеев М., свящ., Мефодий (Зинковский), иером., Кирилл (Зинковский), иером. Научно-богословское осмысление истории в IV–V веках: попытки и тенденции // Христианское чтение. СПб., 2018. № 4. С. 10–27; Мефодий (Зинковский), иером., Легеев М. В. Ипостасно-природный характер синергии // Церковь и время. М., 2012. № 4(61). С. 69–106.

2.Легеев М., свящ. Богословие истории и актуальные проблемы экклезиологии. СПб.: Изд-во СПбПДА, 2018. 312 с.

3.Выступление Святейшего Патриарха Кирилла в Киево-Печерской лавре на встрече с архиереями, духовенством, монашествующими, мирянами, преподавателями и студентами Киевской духовной академии // Официальный сайт Московского Патриархата. Патриархия. ru. 29 июля 2009 г. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/707274.html (дата обращения: 08.02.2019).

4.Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. М.-Эссекс, 2009. С. 181. Гл. Человечество и его история.

5.Флоровский Г., прот. Эволюция и эпигенез // Его же. Христианство и цивилизация. Избранные труды по богословию и философии. СПб., 2005. С. 433.

6.Мейендорф И., протопр. Жизнь и труды святителя Григория Паламы: введение в изучение. СПб., 1997. С. 253–272. Гл. 4. Богословие истории: символы и реальность.

7.См., напр.: Флоровский Г., прот. Метафизические предпосылки утопизма // Его же. Христианство и цивилизация. Избранные труды по богословию и философии. СПб., 2005. С. 197–228; Его же. Эволюция и эпигенез // Там же. С. 424–440; Его же. Откровение и истолкование // Там же. С. 616–633; Его же. Христианство и цивилизация // Там же. С. 641–649; Его же. Вера и культура // Там же. С. 650–670; Его же. Затруднения историка-христианина // Там же. С. 671–707; и др.

8.По вопросам систематики вклада мыслителей XX века в богословие истории отсылаем читателя к трудам современного исследователя П. Б. Михайлова: Михайлов П. Б. Категории богословской мысли / изд. 2-е, исправл. и доп. М., 2015. С. 229–346. Ч. 3. Богословие и история; Его же. История как призвание богословия // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. М., 2012. № 4(47). С. 7–22; Его же. История как предмет богословия // Вестник ПСТГУ. Сер. I: Богословие. Философия. М., 2012. № 6(44). С. 30–42; и др.
См. также: «Каждой христианской конфессии здесь принадлежит свой особый вклад. Католическая богословская рефлексия, направленная на исторический процесс и проблемы его познания, сложилась прежде всего благодаря усилиям великих богословов-иезуитов XX века. Среди них стоит отметить Анри де Любака (Любак А. де. Католичество. Социальные аспекты догмата. М.-Милан, 1992 (первое французское издание 1938 г.)), Гастона Фессара (Fessard G. Le Mystère de la Societé. Recherches sur le sent de lʼhistoire. Bruxelles, 1997 (сборник статей, выходивших в 1930–40-е гг.); Fessard G. De lʼactualité historique. T. 1. À la recherche dʼune méthode. Bruges, 1960), Жана Даниелу (Даниелу Ж. Христианство и история // Философия религии: Альманах (2010–2011). М., 2011. С. 364–382. (статья вышла на фр. яз. в 1947 г.); Daniélou J. Essai sur le mystère de lʼhistoire. Paris, 1953; 2011), Ганса Урс фон Бальтазара (Бальтазар Х. У. фон. Теология истории. М., 2006 (первое нем. изд. 1959 г.); Его же. Целое во фрагменте. Некоторые аспекты теологии истории. М., 2001). Эти мыслители заинтересовались разработкой истории как проблемой богословия. В прицеле их исследований оказались вопросы более общего характера: соотношение профанной и сакральной истории, взаимодополнительность философских и богословских инструментов исторического познания, взаимоотношения христианской и секулярной оценки исторического пути человечества. Весьма специфическими оттенками окрашена протестантская богословская мысль, традиционно, ещё начиная со Шлейермахера, вовлечённая в исторические проблемы и мотивированная в первую очередь специальными вопросами историчности евангельского повествования. Здесь особенно стоит отметить вклад Э. Трёльча (См., напр.: Трёльч Э. Историзм и его проблемы. СПб., 1994; Его же. Об историческом и догматическом методе в богословии // Сравнительное богословие. Немецкий протестантизм XX века / Пер. К. И. Уколова. М., 2009. С. 21–45), Р. Бультмана (Bultmann R. History and Eschatology. Edinburg, 1958. См. также рус. перевод А. М. Рудкевича: Бультман Р. История и эсхатология. Присутствие вечности. М., 2012), Р. Нибура (Niebuhr R. Faith and History. N. Y., 1949), О. Кульмана (Cullmann O. Christ et le temps. Temps et Histoiere dans le christianisme primitif. Neuchâtel, 1966; Idem. Le salut dans lhistoire. Lexistance chre tienne selon le Nouveau Testament. Neuchâtel, 1966), В. Панненберга (Pannenberg W. Heilsgeschechen und Geschichte // Idem. Grundfragen systematischer Theologie. Göttingen, 1979. S. 22–78). Но и православная богословская мысль также не осталась вовсе в стороне от проблем, связанных с изучением истории, однако часто глубоко залегающие интуиции исторического сознания разрабатывались в более прикладных направлениях богословской деятельности, прежде всего в области экклезиологии. История же как самостоятельная проблема для богословского осмысления среди православных авторов XX века занимала совсем немногих, в частности, в частности прот. Георгия Флоровского» (Цит. по: Михайлов П. Б. Категории богословской мысли… С. 314–315).

9.Ср.: «Необходим еще один количественный скачок вперед, чтобы построить неопатристический синтез на его основании, скачок, который мы, вступившие в XXI в., можем совершить. Необходимо найти новый подход к отцам, такой, который позволит нам видеть святоотеческое наследие более целостно. Я глубоко убежден, что принципиальным и неотъемлемым элементом такого нового подхода должно стать логически последовательное применение контекстуального метода в чтении святоотеческих текстов» (Hilarion (Alfeyev), bishop. Orthodox Witness Today. Geneva, 2006. P. 153. Цит. по: Калаицидис Панделис. От «возвращения к отцам» к необходимости современного православного богословия // ПСТГУ. 11 мая 2012 г. URL: http://pstgu.ru/news/smi/2012/05/11/3712 (дата обращения: 11.02.2019)).

10.Обусловленных последовательной позицией Константинопольской Церкви, имеющей черты не только канонических нарушений, но и последовательной «догматической» позиции (ещё требующей своего внимательного и детального с точки зрения своей богословской и исторической аргументации дальнейшего опровержения), апогеем чего стали известные «украинские события» и прекращение евхаристического общения между двумя Поместными Церквами.

11.Иларион (Алфеев), митр. Православное богословие на рубеже столетий. Часть III. Гл. 2. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ilarion_Alfeev/pravoslavnoe-bogoslovie-na-rubezhe-stoletij/3 (дата обращения: 09.02.2019).

12.Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977. С. 88.

13.Софроний (Сахаров), архим. Аз есмь. Сергиев Посад, 2017. С. 31.

14.Кассиан (Безобразов), еп. Евангелисты как историки // Да приидет Царствие Твое: сборник статей / еп. Кассиан (Безобразов). Paris, 2003. С. 14, 22–23.

15.Сам греческий термин «ἱστορία» восходит этимологически к исследованию, добыванию, верификации и изложению определенных знаний. Встречаемый в Священном Писании всего один раз (Есф. 8:12), здесь сам этот термин ещё не даёт представления о тех смыслах, которыми исполнено Священное Писание и которые будут вложены в понятие «истории» впоследствии.

16.«История богопознания, история, исполненная не только веры, озарений и взлётов, но мук, падений и измен. Ибо таков человек в своём падшем состоянии… Вот почему, в отличие от многих священных книг древности, Библия противоречива и драматична, как сама жизнь» (Мень А., прот. Исагогика. Ветхий Завет. М., 2003. С. 21. 1:2. Библия и история).

17.Там же. С. 20.

18.Ср.: «Мы… имеем Писания, которые оказываются древнее… всех писаний ваших историков» (Феофил Антиохийский, свщисп. Три послания к Автолику // Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1999. С. 162. 2:30). Само понятие, представление об истории, «историческое повествование, появляется (тогда), когда народ имеет опыт исторического процесса, (когда)… ход истории начинает представать как единое целое, а историк спрашивает о причинах и о связи событий, размышляет о силах, которые движут этими событиями» (Бультман Р. История и эсхатология. Присутствие вечности. М., 2012. С. 21). Библия в силу очевидных причин и стоит у истоков такого представления об истории как о науке – Бог выступает на её страницах, прежде всего, Причиной и Связью, и Силой происходящего и повествуемого, направляет ход всех событий – от частных, до всеобщих – к единой цели и единому концу.

19.«Реальность истории обладает глубиной, ее следует понимать духовно: ἱστορικὰ πνευματικῶς (историческое духовно); однако и духовная реальность предстает в становлении, ее следует понимать исторически πνευματικὰ ἱστορικῶς (духовное исторично)» (Любак А. де. Католичество. Социальные аспекты догмата. Милан, 2012. С. 128).

20.«Сын вечен… (но Он) делает (из временности и истории) … точную, подходящую и адекватную форму выражения своего сыновства… Именно структура Его временности… стала яснейшим выражением Его вечной жизни» (Бальтазар Х. У. фон. Теология истории. М., 2006. С. 30, 32).

21.«Церковное время как эпоха Святого Духа – это не время, где становится и совершается откровение, но время, в котором откровение, достигшее небывалой полноты, утверждается и выражает себя» (Бальтазар Х. У. фон. Целое во фрагменте. Некоторые аспекты теологии истории. М., 2001. С. 141).

22.«Во-первых… история – это нечто определённое, ограниченное… Во-вторых, христианство и есть этот конец, или завершение… И в-третьих, этот конец, по существу, уже наступил» (Даниелю Ж. Христианское понимание истории // Символ. Париж-М., 1986. № 16. С. 37–38. Ср.: Даниелю Ж. Христос центр истории // Символ. Париж-М., 1983. № 10. С. 14).

23.«Историография Израиля… никак не является наукой в греческом смысле. Её интересует… намерение и план Бога – творца и правителя истории, ведущего её к цели. В результате возникает идея организации истории. История в целом понимается как разделённая на периоды или эпохи, каждая из которых обладает собственной значимостью для структуры в целом» (Бультман Р. История и эсхатология… С. 26–27).

24.Время, в котором соединяются различные «масштабы» будущего. Ср. изложенную ниже мысль о нерасчленённости личной и всеобщей истории в Евангелиях.

25.См., напр.: «Принятие критического отношения к тому или иному (историческому библейскому) событию стимулирует определение пути богословия»; так, «развитие идеи завета будет описано иначе», при иной, «критической» версии истории (См.: Мартинс Э. Замысел Бога. СПб., 1995. С. 274. Гл. Как соотносятся история и богословие?).

26.См., напр.: Лодел М. История Бога. СПб., 2006. С. 17–19.

27.См., напр.: «В Ветхом Завете… промысел направляет ход истории в непрестанном конфликте с людьми» (Бультман Р. История и эсхатология… С. 30). «Бог является “всеопределяющей реальностью”, а потому творцом и субъектом истории» (Лаврентьев А. Теология истории Вольфхарта Панненберга // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. М., 2015. № 3(33). С. 358).

28.См., напр.: «Наше понимание или истолкование обуславливаются исторической ситуацией, иначе мы можем смешать форму библейского учения с его неизменной сутью… Историческое богословие указывает, что все постбиблейские формулировки условны» (Эриксон М. Христианское богословие. СПб., 2009. С. 102).

29.См., напр.: Cullmann O. Christ and Time. The Primitive Christian Conception of Time and History. London, 1962. P. 62, 83, 145–146.

30.«Будущее становится источником и смыслом вечности… Оно (будущее) – в каждом отдельном случае (есть) не только временное преддверие наличного настоящего, но и преддверие всех прошлых настоящих» (Мольтман Ю. Начало и завершение времени в первоначальном и эсхатологическом моментах // Богословие творения. М., 2013. С. 28). Ср. идею самозамкнутой истории: «Момент, через который время входит в вечность, точно соответствует тому моменту, через который время некогда вышло из вечности… Эсхатологический момент следует рассматривать как зеркальное отражение первоначального момента» (Там же. С. 34–35).

31.См.: Мольтман Ю. Начало и завершение времени… С. 26–27.

32.Само «библейское слово “мир”, “Вселенная” (евр. – ола́м) означает не “космос” в античном понимании, а нечто движущееся во времени» (Мень А., прот. Исагогика… С. 20).

33.Василий Великий, свт. Беседы на Шестоднев // Его же. Творения. В 2 тт. М., 2008. Т. 1. С. 326.

34.См., напр.: Никита Стифат, прп. О рае // Ким Н., свящ. Рай и человек: наследие прп. Никиты Стифата. СПб., 2003. С. 97–99. Гл. 9.

35.Бальтазар Х. У. фон. Теология истории… С. 33.

36.См.: Максим Исповедник, прп. Амбигва 7 // Его же. Полемика с оригенизмом и моноэнергизмом. СПб., 2007. С. 251–253.

37.Бультман Р. История и эсхатология… С. 28.

38.Голдсуорси Г. По Божьему замыслу. Введение в библейское богословие. Черкассы, 2011. С. 68.

39.«Общая экзистенция героев Ветхого Завета – от Авеля, Еноха, Ноя и Авраама до царей и пророков, мучеников эпохи изгнания… укоренена в акте претерпевающей, самоотречённой, терпеливой веры» (Бальтазар Х. У. фон. Теология истории… С. 43).